Т. 102. На зорьке...

Т. № 102.       Что не говорите, а самый лучший отдых, это рыбалка.
                А самая лучшая рыбалка,  это, когда хорошо клюет…
                *****
       Про таких удачливых рыбаков как  Степан Степанович, принято говорить, что у таких как он,  и в  унитазе рыба будет клевать! И у отца его Степана Степановича и у отца его отца,  деда тоже Степана Степановича, вот вы может,  не поверите, но рыба клевала даже на пустой крючок. Несколько раз по этому поводу, они даже заключали с односельчанами пари на бутыль самогонки,  и сколько раз забивались, сколько раз и выигрывали. 
   Весь их род испокон веков проживал на берегу Днепра, где очень часто рыбная ловля была единственным спасением, той самой соломинкой, которая в тяжкие годины, не давала им умереть с голоду, так что  сами понимаете подобная рыбацкая удача, была всегда кстати.   
   Но, как известно рано или поздно всему приходит конец, пришел конец и их фарту. И на последнем Степане Степановиче, их рыбацкое счастье скажем так не то что бы закончилось, но как-то перескочило через него… Не то что бы само взяло и перескочило, а просто, таким образом, сложились обстоятельства, что стало ему не до рыбалки. Конечно,  если бы он вдруг решил, как раньше попытать свое рыбацкое счастье, то оно, вне всякого сомнения, ему /по старой памяти/, улыбнулось бы, но в том то и дело что зарекся он  от этой самой улыбки раз и навсегда. И вот как это произошло.
                *******
                Gefanger der fisch gro; und klein! 
   По-нашему это звучит где-то приблизительно как: Ловись рыбка большая и маленькая! Именно эту фразу как мантру по несколько сотен раз на день бормотал себе под нос комендант небольшого лагеря для советских военнопленных, в котором летом 42го года, оказался после контузии наш герой. Сам лагерь был расположен на берегу реки, в которой просто в несметном количестве водились огромные карпы. И вот майор, c  весьма примечательной фамилией Fischer, однажды так от нечего делать,  первый раз в своей жизни взял да и забросил донку, и сразу же поймал, чуть ли не 10ти килограммового карпа, после чего буквально свихнулся на рыбалке. И нужно отдать должное, что ему и вправду везло. Стояло ему только забросить снасть и выкурить сигарету, /ну максимум две/, как его ореховое удилище, как соломинку  начинал сгибать в дугу засосавший наживку карп. А процесс выуживания, для него вообще, это был таким, /сейчас это ощущение назвали бы адреналином/, а тогда просто неописуемым восторгом, сопровождавшийся криками, визгом, и даже подпрыгиванием от радости и хлопаньем в ладоши. Но не дай бог, рыбе удавалось сорваться с крючка,  тогда не то что военнопленным, а даже немецким солдатам, лучше было вообще  не попадаться ему на глаза, так как у него начинались приступы просто невероятной жестокости, которые для солдат заканчивались наказаниями, а для военнопленных могло закончиться и вовсе расстрелом.
Рыбу он удил рано утром, /на зорьке/, и наживку и снасть готовил всегда сам, сам же ее и забрасывал, и ждал одну единственную поклевку. Если подсечка была удачной и выуживание тоже, то в расположение лагеря, /вместе с охраной/ он возвращался буквально сияющим от счастья, ну а если что-то происходило не так, то горе тому,  кто попадался ему на встречу или просто привлекал его внимание. Обычно /во втором случае/ он заходил в любой двор,  ища любую маленькую девочку, если в доме таковой не было, то он шел к следующему двору,   и так до тех пор, пока не находил такую. Потом, он очень вежливо через переводчика просил ее где-нибудь во дворе или  в палисаднике,  сорвать,  /если конечно ей не жалко/, красивый цветочек и  подарить его дяденьке.
  По окончании этого действа, сначала напуганная девочка обязательно получала конфетку, или завернутый в фольгу кусок сахара, а он из ее рук получал цветок, с которым он и возвращался в  лагерь, на развод. Счастливый ребенок, даже представить себе не мог,  что даря офицеру цветок с не четным количеством лепестков, она спасала сегодня кому-то жизнь, а с четным,  наоборот отнимала. 
  Наличие цветочка у него во рту, в петлице или просто в руках, означало одно, рыбалка была неудачная,  и за это сейчас вполне возможно, кто-то заплатит жизнью.      
А потом стало происходить нечто необъяснимое, больше похожее на  самое настоящее чудо. Местные, “советские” карпы,  как бы проявляя сострадание к своим же солдатам, стали жертвовать своими рыбьими  жизнями и  клевать у “оккупанта” как сумасшедшие и больше никогда не срывались. Поначалу такая рыбалка коменданту приносила огромное удовольствие, но постепенно стала надоедать. Какой скажите интерес, ловить рыбу,  если знаешь,  что наверняка поймаешь и вытащишь. Создавалось такое впечатление, что там в речке,  сидят  водолазы и цепляют ему рыбу на крючок.
  Однажды, он взял и ради прикола забросил в речку голый крючок без наживки. Тут же  произошла сильная поклевка,  и спустя несколько минут на берегу в траве бился пяти килограммовый  красавец карп.
----Ну,  это уже вообще черт знает что! Ругался на своем языке буквально бегущий с речки злой как собака майор.
 И вот спустя месяц,  бессмысленные расстрелы   снова возобновились. Но теперь он уже жертв выбирал сам,  и происходило уже не после неудачной рыбалки, а как раз наоборот.  Как и раньше на зорьке он приходил на речку забрасывал снасть, и если  спустя пол часа была поклевка и трофей, значит кто-то мог распрощаться с жизнью, а если не было поклевки, то стало быть тогда никто и не умирал.
   А произойдет это или нет,  как обычно зависело от четного или наоборот нечетного количества лепестков на цветке, который он теперь уже сам срывал по дороге.
    Вот именно в это самое время в лагерь после тяжелой контузии,  и поступил наш герой, очень фартовый рыбак,   Степан Степанович по фамилии -  Рыбак. Степану не повезло дважды. Ну первый раз сами понимаете, контузия,  плен, а второе невезение, заключалось в том что коменданту лагеря куда он попал было скучно, и он как раз ломал голову чем бы себя развлечь.  И тут рассматривая с переводчиком личные дела новоприбывших военнопленных, он увидел что сама судьба подсунула ему шикарное развлекалово,  на ближайших несколько дней.  Вместе со Степаном в последней группе пленных был еще некто по фамилии Рыбалко. И вот Степана Рыбака,  и этого другого Рыбалко, на вечернем разводе надзиратели вытащили из строя,  и чуть ли не прикладами подогнали к майору. Майор долго их рассматривал,  держа в руках их личные дела, а потом,  открыв дело нашего Степана, он указательным пальцем показал на  него и произнес – Fisher?   
Степан не понял,  что означает это слово, и  вместо  ответа,  только слегка пожал плечами.
Майор снова повторил свой вопрос – Fischer?   
Тут на помощь пришел переводчик.
---Господин майор спаривает ты рыбак?
---Рыбак, рыбак,  поспешил ответить Степан.
---Fischer это хорошо, с легкой улыбкой  подытожил он,  и открыв другое личное дело показав пальцем на другого бойца задал ему тот же вопрос.
---Fischer?   
---Так точно Рыбак ответил второй пленный, только на украинском языке 
Майору было наплевать на всякие там национальные тонкости, его обрадовало слово – Fischer.
---Fischer это очень гут! 
Подытожил, он и  показывая на самого себя произнес – Fischer, после чего громко рассмеялся, и все кто слышали этот смех поняли что ничего хорошего он никому не предвещает, а особенно этим двоим….   
И со следующего утра, началась для нашего Степана самая страшная неделя в его жизни. Утром еще до рассвета, под конвоем его и его нового сотоварища по несчастью, привели на речку, где в удобном кресле попивая кофе с коньячком и дымя ароматной сигаретой, уже сидел сам комендант.  Их подвели к нему, и особо не церемонясь с помощью прикладов, “попросили” опуститься на колени.  Комендант,  некоторое время их очень  внимательно рассматривал, /выбирая первую жертву/,  после чего ткнув в сидящего рядом со Степаном бойца, что-то очень быстро затараторил переводчику. Солдаты подняли несчастного,  и потащили его  к берегу где на плащ-палатке лежала рыболовная снасть. Переводчик не спеша  объяснил то, что и так было понятно.
---Берешь донку, нацепляешь на крючок кукурузу,  забрасываешь ее в  воду, и ждешь. Вот собственно говоря и все….   
А вот тут то и было как потом оказалось самое страшное.
 Пока переводчик объяснял что к чему, комендант  попивая кофеек, и покуривая сигарету, гадал на ромашке, /роль которой выполнял небольшой подсолнух/. Выдергивая по одному лепестку он мелодично произносил непонятные для нашего уха слова- Tod! Leben!
Означавшие -  Жизнь! Смерть!
Его гадания окончились словом – Смерть!
---Tod! 
 Произнес он и после того как снасть улетела в воду, достал из кармана небольшой такой будильник, выставил его на / как потом оказалось на тринадцать минут/, и с интересом стал наблюдать за процессом рыбалки. Вернее,  за небольшим круглым комочком грязи,  который висел на провисшей леске,  и который должен был сигнализировать о поклевке…. 
Произнесенное им слово Tod, означало что в случае поклевки, рыбак будет тут же убит….
Переводчик объяснил рыбаку правила рыбалки, а стоящий в стороне конвоир подошел к сидящему на коленях еле живому от всего происходящего военнопленному, и упер ствол своего браунинга ему в затылок.
  Все происходящее происходило в гробовой тишине, и когда спустя тринадцать минут зазвенел будильник, то от напряжения у Степана чуть не разорвало мозг, /а что происходило в голове у самого рыбака/, боюсь страшно даже представить…
Переводчик скомандовал рыбаку смотать снасть, /что он тут же выполнил/ и занять свое место в “зрительном зале”, откуда на эшафот, подгоняемый прикладами уже шел Степан.
И второй подсолнух сказал – Tod…
Степан, у которого рыба всегда клевала даже там где ее отродясь никогда не было, понял что это всё….
Я не буду описывать всю ту гамму чувств, которые он испытывал, наблюдая за небольшим круглым кусочком глины висящей на леске и озвучивать все те молитвы,  которые он шептал про себя, умоляя Господа, чтобы не было поклевки,  скажу только что за отведенные ему тринадцать минут,  поклевка так и не последовала… 
Комендант /после того как будильник отзвенел и второй раз/,  с яростью бросил на землю оборванные подсолнухи и почти побежал в сторону лагеря…  Следом за ним под конвоем,  бледные как смерть еле переставляя ноги брели и двое пленных.  Брели с ужасом осознавая,  что по всей видимости и завтра на зорьке им предстоит испытать свое рыбацкое счастье  снова… И так будет продолжаться до тех пора пока не “клюнет”….
                ******
На следующий день им обоим подсолнухи сказали - Leben. Что в этой страшной игре означало,  что теперь их пристрелят если поклевка не последует. И сразу же после заброса на пятой минуте у Рыбалко, а на второй минуте и у Степана, произошли сильные поклевки, и после непродолжительного выуживания на берегу бились два карпа один килограмм семь, а второй килограмм девять…
                *******
На третий день снова – ЖИЗНЬ. Но комендант,  которому уже стало надоедать и даже раздражать происходящее, приказал  рыбачить без наживки. И снова у Степана буквально сразу восьмикилограммовый карп, а у чуть не поседевшего от ожидания Рыбалко на  тринадцатой минуте красавец не меньше пуда.
                *******
Но так не могло продолжаться слишком долго,  и на следующей зорьке, у Рыбалко даже на пустой крючок, в конце концов клюнуло.  На восьмой минуте, /страшного ожидания/, когда подсолнух, сказал СМЕРТЬ.
 Глиняный шарик,  просто к величайшей радости всех присутствующих, /сами рыбаки конечно же не в счет/, качнулся и тут утреннюю тишину разорвал звук выстрела, и голова не к месту “фартового” рыбака разлетелась как спелый арбуз.
Но на этом  “зорька” не закончилась. Встав со своего  кресла комендант подошел к уже вытащенной из воды  и лежащей на брезенте донке, самолично своими изнеженными ухоженными пальчиками нанизал на длинный крючок несколько кукурузин и протянув ее Степану,  скомандовав - ВПЕРЕД. 
 И пока Степан забрасывал ее в воду сам подошел к одному из конвоиров,  взял у него пистолет и подойдя к стоящему Степану, вытянул руку,  взвел курок и уперев ствол браунинга ему в висок улыбнулся и стал ждать…
Будильник зазвенел. Поклевки не последовало. А вот  спустя несколько секунд, уже после того как рука была опущена, глиняный шарик стал сильно раскачиваться и немец, со злости разрядил всю обойму в небо, в каких-то миллиметрах  от Степановой головы…    
                ********
Потом две зорьки комендант даже ни о чем не спрашивал “ромашку”,  и даже не заводил  будильник, он просто усаживался на траву пил из фляги шнапс и ждал КОГДА КЛЮНЕТ. Что бы пристрелить этого,  ну уж слишком фартового рыбачка…
   Но рыба, будто зная, клевала именно тогда когда нужно было для спасения его Степана жизни, а когда было не нужно тогда  не клевала.
                ******* 
Последней каплей всего этого стало следующее. На берег пригнали еще десять военнопленных,  которые имели какое-то понятие о рыбалке. Всем им дали по донке, приказали нанизать приманку, /то же было приказано сделать и Степану/, потом ему позволили самому выбрать место среди других “рыбачков”, и одновременно со всеми забросить свою снасть. Не успели еще грузы удариться об воду как комендант прокричал, а переводчик перевел -  ВСЕМ У КОГО БУДЕТ ПОКЛЕВКА НА УЖИН СТО ГРАММ  ШНАПСА, А “РЫБАКУ”, ПУЛЯ….
Такого бешеного клева,  не видели даже много что повидавшие на своем веку рыбаки, клевало у всех кроме Степана.
Потом условия поменялись. ВСЕМ У КОГО НЕ БУДЕТ КЛЕВАТЬ ПО ПЯТЬДЕСЯТ ШОМПОЛОВ, А “РЫБАКУ”, ПУЛЯ…   
Несчастные  забросили в воду свои снасти без наживки, и все почему-то повторилось как и чуть раньше,  бешеный клев, палки к которым была привязана леска буквально вырывала из рук озверевшая рыба…   Ну а самых скажем так достойных экземпляров один за одним вытаскивал наш Степан. 
  Майору в конце концов надоел весь этот рыбий фарс. РАССТРЕЛЯТЬ ВСЕХ!!!. Скомандовал обезумевший и озверевший  от всего происходящего комендант и уткнув в очередной раз ствол своего браунинга в затылок Степана, хотел уже было нажать на курок,  но не успел, на какую-то долю секунды раньше, на другом берегу реки, разорвав утреннюю тишину прогремел  одинокий выстрел, и в следующее мгновение голова коменданта разлетелась как спелый арбуз.
   После меткого выстрела снайпера, откуда-то из кустов неожиданно выскочили люди в камуфляже и тихо, “ножичками”, зачистили весь конвой. Потом наши, быстро переоделись в немецкую форму и вместе с колонной военнопленных вошли на территорию лагеря.  Потом четкая работа снайперов по пулеметным  вышкам,  потом небольшая перестрелка и все…
                ********
  Лагерь, комендант, подсолнухи, рыбалка, поклевки, глиняные шарики на провисшей леске, и холод от браунинга то на затылке  то у виска,  закончились для Степана как страшный сон.
   Но с тех самых пор, стоит только ему не то что  взять в руки удочку, а даже подумать про рыбалку, он буквально физически ощущает прикосновение холодного металла к  своей голове…         
А его сыновья и особенно внуки, как и все в его роду Степаны и Степановичи,   буквально с самого своего рождения помешанные на рыбалке, и клюет у них в любой луже…
   И они, ну не как не могут понять батю и дедушку Степана, /так никому и не рассказавшего историю о своей рыбацкой удаче/, который всю свою жизнь прожив на берегу Днепра и при этом просто категорически отказывается идти с ними на речку на рыбалку, хотя в принципе он никогда и не отрицал то   что РЫБАЛКА - ЭТО САМЫЙ ЛУЧШИЙ ОТДЫХ, но это /любит он повторять/, кому как, кому как клюнет…