Военный роман на две войны, две родины из них одна

Книга посвящается доблестным
советским разведчикам.
Реальность и мифы из жизни
советских военных разведчиков,
которые боролись во имя победы
 второй мировой войны в тылу врага
не щадя жизни свои. Вечная память им.
Мы их помним.





ВОЕННЫЙ РОМАН
На Две войны,
Две Родины
Из них одна,
Моя единственная.









Я родилась в 1896 году в семье военных врачей в городе Санкт-Петербурга. Мама моя Тамара Васильевна подполковник медицинской службы, начальник хирургического отделения военного госпиталя Петербургского гарнизона, отец полковник медицинской службы, Василий Игнатьевич начальник госпиталя Петербургского гарнизона, они познакомились в мединституте на первом курсе. В лет четырнадцать я полюбила военную форму, иногда надевала мамину военную форму полюбовалась перед зеркалом. В 1912 году поступила в мединститут, после окончания колледжа. Мои родители меня моей выбранной профессии одобрили. Тогда они были профессорами, моя мама часто приезжала в наш институт, читала нам лекции. Я проходила до конца окончания института практику в военном госпитале. В институте я познакомилась со многими студентами, но я здесь не встретила свою судьбу. За мной ухаживали студенты, но я их всерьёз не приняла. Дома бывали мои родители редко, у них всегда то операция, то дежурство. Когда началась война первая мировая, они почти дома не ночевали, в 1915 году из-за нехватки врачей в действующих частях досрочно был выпуск третий и четвертый курсы, этим студентам получившие дипломы, им были присвоены офицерские звания и были направлены на фронт. Мы их проводили. Когда мои родители дома находились они мне рассказывали новости, что происходит на фронтах. В нашем госпитале говорит мама:
- Не знаю, что творится, сколько раненых солдат и офицеров, после лечения их снова отправляем на фронт. Мы медики уже не помним когда спали по восемь часов последние два года, не успеваешь раненых вылечить за ними другие идут.
- Мама скажи, что говорят солдаты? Когда кончится война?
- Они об это не говорят, они домой хотят. Я поняла, что солдаты устали воевать. Вчера привезли раненых, среди солдат был их командир полковник, вот он нам сказал, что эта война продолжится ещё на долго.
Я понимала тогда, что они выполняют перед Родиной свой долг – долг солдатский. В 1916 году я успешно сдала государственные экзамены и защитила диплом. После сдачи экзаменов и защиты диплома, через два дня нас всех студентов собрали в институт, декан нашего факультета сказал:
- Господа студенты, завтра состоится выпускной день вручения дипломов, а также выпускной вечер, будет сам Министр здравоохранения вручать дипломы.
Мы были рады. Я готовилась. Вечером приготовила бальное платье, дома была я одна спать не смогла, у меня такое ощущение, что я где-то в другом мире была. «Радость какая» - думала я, что завтра закончу институт, пойду работать в какую-нибудь больницу, принесу людям пользу. Около десяти часов выпускники факультета собрались в лекционном зале, через некоторое время пришли люди из Министерства, а также преподавательский состав факультета. Декан выступал первым, затем начальник факультета, и он сказал:
- Я поздравляю Вас от имени преподавательского состава по окончании института, пожелать каждому в личной жизни успехов, я хочу, чтоб из вас вышли хорошие ученые медики.
Он долго выступал, а мы слушали его, в конце выступления сказал:
- Сейчас выступит сам Министр здравоохранения и вручит вам дипломы.
Министр встал с места направился медленно к трибуне, было видно его уставшее лицо.
- Господа студенты, вернее медики-выпускники, я лично поздравляю Вас с окончанием института. Вы знаете, что сейчас время военное. Вчера был приказ военного ведомства, что вы все направляетесь на фронт, через день каждый из Вас получит офицерское удостоверение и обмундирование, а также двухмесячные жалования, недельный отпуск предоставляется. Сегодня у вас выпускной вечер отдыхайте.
Он вручал каждому диплом, мы не думали, что попадём на фронт, у меня была другая мечта. После того как получила диплом врача, я поехала в госпиталь к родителям, через час я была в госпитале, я увидела, что в коридорах лежат раненые, мне их было жалко. Мои родители были в операционной, я их дождалась. Меня первой увидела мама она сама ко мне подошла, я её обнимала и говорила:
- Мама поздравь меня, я получила диплом.
- Поздравляю дочь, успехов тебе. Дочь давай к нам работать.
- Ты не знаешь?
-Что я не знаю - спросила с волнением мама.
- Меня через неделю отправят на фронт, также весь наш выпуск. Я получила звание поручика медицинской службы.
- Я рада дочь, что ты продолжаешь семейную династию. Твой дед тоже был медиком, это наш долг дочка. Я люблю свою Родину, так же как тебя и твоего отца. Я буду переживать и твой отец тоже, вместе будем переживать о тебе, а ты служи и люби нашу Родину. Я буду молиться, чтобы ты была жива и здорова. Смотри дочь, как солдаты воевали, иначе здесь они не оказались бы, потому что они выполняют свой долг – долг солдатский. Завтра вечером отметим твой праздник дома в кругу семьи, твой отец будет, он отпросится.
Я маму обняв поцеловала, затем попрощавшись поехала домой, через час пошла в институт на выпускной вечер. Когда я подошла в институт народу  было мало, через некоторое время начался вальс, мы танцевали и выпивали, для нас был накрыт стол, институт нас угощал. Под утро я пришла домой – до обеда выспалась, затем начала готовить ужин – праздничный. Вечером мои родители были дома, они меня снова поздравили, пожелав успехов. Отец мне говорит:
- Если хочешь, я сделаю так, что ты будешь в городе служить.
- Нет. Я поеду на фронт, также, как все.
- Спасибо дочь. Ты настоящий солдат, другого ответа я от тебя не ждал.                Через день нам в институте вручали удостоверения личности офицера, а ещё через день мы получали обмундирование и денежное довольствие, а также предписание. Я попала на Украинский фронт, а там немцы-австрийцы воюют против Русской Армии. В ресторане я с некоторыми нашими друзьями отметила наш отъезд на фронт, некоторые мои друзья попали служить со мной. В отпуск я поехала к бабушке в деревню Артёмка, бабушка моя была рада, каждый день она меня кормила то блинами, то пирожками, у неё хозяйство большое, помогает соседка тётя Тома, она за это получает продукты и деньги.
Я прожила здесь две недели, за это время я ей помогала, помню, когда я была маленькая жила с ней несколько месяцев, особенно в летнее время. Деда нет он погиб во время освобождения Болгарии от турков, он был тогда молодым офицером, в горах Болгарии он и его рота замёрзли и там погиб. Бабушка моя потом замуж не пошла, нам говорила, что я однолюб. Может быть она по- своему права, нам её не судить и не имели права. Я вернулась домой, вдруг мне стало скучно, что-то мне не хватает, сама не знаю, целыми днями читала, писала, думала, иногда по городу гуляла. В 1916 году в Петербурге ночью ходить было страшно, появились воры, убийцы, они то отбирали у людей вещи или так просто убивали, была слышна в ночное время стрельба, стреляли то полицейские, то воры и бандиты.
Наконец пришло время уехать на фронт. Поезд отправлялся в 12 часов дня, мои выпускники мединститута в форме стояли на вокзале, их провожают родные. Мои родители меня провожать не пришли, они мне ночью звонили, что у них операция, я знаю и не обижаюсь на них. Нас проводили под музыку – «Прощальную славянку». Кроме нас поехали офицеры и солдаты, а солдаты были ново призывники, офицеры были некоторые из запаса, а остальные из политехнического института. Я с некоторыми офицерами и солдатами познакомилась и с ними общалась, наш вагон был военный, он поехал до Москвы, а там пересадка до Ростова. В Москве мы были около восьми часов, нам дали спецрейс до Ростова. Через два дня мы были в городе Ростове, нас встретили снова с музыкой, отвели в пункт назначения. На построении один полковник выступал, потом про него говорили, что он начальник объединённого штаба западно-восточного военного округа. Он говорил:
- Господа офицеры и солдаты, наше Отечество в опасности, нужна ваша сила, на фронтах погибают каждый день сотни солдат, защищая нашу Родину. Давайте покажем врагам силу нашей мощной Армии, дадим им жару. Сегодня каждый из вас получит направление, где будете воевать, желаю вам успехов победить врага.
Вечером я получила направление в сторону Донбасса, утром мы поехали на машинах с боеприпасами в Донбасс, через день мы были в городе. Я доложила начальнику штаба, что прибыла для прохождения военной службы воинской части. Начальник штаба мне говорит:
- Завтра поедете в Житомир, там наш полевой госпиталь и там проходит линия фронта. Вот вам приказ о вашем назначении Начальником полевого госпиталя.
- Как туда ехать?- Я спросила не зная ничего.
- Завтра едет колонна с продуктами и боеприпасами, и вы с ними поедете, а сегодня отдыхайте.
Я взяла копию приказа и предписание, пошла отдыхать с другими офицерами. В моей палатке были одни медсёстры после мед.колледжа. Комендант палатного лагеря капитан Шевелёв нам приготовил баню, мы перед отъездом хорошо попарились. Девчата поблагодарили ему сказав спасибо. Он совсем молодой, ему лет двадцать четыре, закончил Московское пехотное командное училище (МПКУ) мы узнали по его рассказам. Я здесь с многими медсёстрами познакомилась, они рассказывали о себе почти до рассвета, какие у них разные судьбы в жизни. Из них некоторые попали служить в мой госпиталь. В шесть утра нас дневальный палаточного лагеря разбудил, после завтрака мы в составе телег поехали. Часто пришлось нам отдыхать, так как лошади уставали, на ходу повара готовили нам обед, часто пили горячий чай, хотя погода была жаркая, рота охраны нас охраняла от внезапного нападения не известных лиц, тогда вот-вот началась на территории Украины революционная война. Через день к обеду мы были в Житомире, нас встретила тыловая – защитная служба. Ко мне один солдат подошёл, он среднего роста, аккуратно заправлена у него форма и спросил:
- Господин поручик, ваша фамилия Попова Василиса Васильевна?
Так точно солдат.
- Вас ждёт генерал Власов, командующий объединённых полков, прошу следуйте за мной.
«Мы не успели расположиться по палаткам, а меня уже вызывают» - думала я. Я видела расположения частей, здесь были кругом палаточные городки, основные были предназначены под военный госпиталь. Через несколько минут я стояла возле палатки генерала, рядовой пошёл доложить дежурному офицеру, через минуты три меня вызвал один офицер, в звании капитана и он сказал:
- Вас ждёт командующий, пожалуйста господин лейтенант.
Я зашла в палатку, вижу сидит пожилой генерал за столом, возле него несколько старших офицеров, он с ними беседовал, здесь же стоит армейская кровать, я поняла, что он здесь иногда отдыхает. Я доложила согласно уставу и стою, командующий сделал несколько раз вдох и выдох и сказал мне:
  - Скажите мне господин поручик, сколько вам лет?
-  Двадцать. Ваше благородие, - я ответила громко.       
 - Вы потомственный военный?
- Так точно.
- Отец – наверняка?
- Отец и мать, они офицеры медицинской службы.
- Я вас теперь понимаю, почему пошли служить?
- Военное время – я солдат, такая моя медицинская судьба.
- Спасибо вам господин поручик, я буду краток, скоро начнётся снова бой, будет много раненых, приготовить всё: медицинское снаряжение, медикаменты, обслуживающий персонал и так далее, затем доложить моему заместителю по обеспечению рапортом. Сейчас вам покажут мед. городок, ознакомитесь, с вами пойдёт полковник Моспанов. Желаю вам успехов господин поручик. Мы попрощались, я вышла от него, за мной вышел полковник Моспанов подошёл ко мне.
- Я рад, что вы служите в Русской Армии такая очаровательная дама, спасибо Вам и вашим родителям.
- Спасибо господин полковник.
- Идёмте господин поручик, я вас познакомлю с расположением палаточного городка.
Господин полковник ознакомил меня с личным составом медперсонала, а также медгородка, я устроилась с другими медсёстрами в одной палатке. Были слышны редкие пушечные выстрелы, фронт проходил от нас на полтора километра. Допоздна с медсёстрами производили инвентаризацию медчасти, мы в тот вечер не успели, через день мы закончили, я составила АКТ об инвентаризации и написала рапорт. Рапорт передала полковнику Моспанову. В госпитале лежали легко раненые солдаты и офицеры, их было совсем мало, госпиталь рассчитан на 350 человек, летом можно на улице их положить, только на время. Через день к нам привезли раненых солдат, они были разведчики и сапёры. На четырнадцатый день полковник Моспанов сказал мне:
- Готовьтесь господин поручик, завтра бой, мы должны дать немцам жару. Бой начнётся около десяти утра.
- Я вас поняла господин полковник, у меня всё готово.
- Это хорошо! Он ответил мне грустно.
- Вы извините меня господин полковник, давно ли здесь воюете?
- С 1914 года. Семью не видел более двух лет, письма получаю и о них узнаю, вот старший сын закончил МПКУ и был направлен в город Челябинск, младший там учиться.
- Я всё понимаю, мои родители дома не бывают, теперь мой дом пуст. Я ночью допоздна не спала, думала, - «Что будет завтра, как я им помогу, у меня завтра первая самостоятельная операция». Эти мысли не давали мне спать. Подъём всегда в пять утра, в шесть завтракать, шесть тридцать начинается служба.
Полковник был прав, около десяти утра были слышны часто пушечные выстрелы, через два часа санитары начали ввозить раненых к нам. В трёх палатках, по четыре операционных стола, кроме меня были ещё десять хирургов, мы начали оперировать, ко мне попадали так много тяжело раненых солдат и офицеров, что я не успевала одна. Врачи работали без обеда и без ужина, раненые прибывали больше и больше, легко раненых оперировали сами медсёстры, а остальных хирурги. Я когда выходила на улице увидела, что на земле лежали десятки сотни окровавленных раненых, они кричали от боли, у меня дрожали от переживания мои руки. Операция шла два дня, их было так много, что часть раненых солдат лежало на улице. На пятый день сам командующий приехал к нам, поблагодарил нас – медиков за спасение жизни бойцов. Я сама делала обход с медсёстрами, заметила один офицер-подпоручик лежал после операции в тяжелом состоянии, я каждый день возле него сидела, поила чаем и кормила с ложки, через некоторое время мы познакомились:
- Я хирург. Поручик Попова Василиса Васильевна.
- Я поручик Игорь Анатольевич.
- А фамилия? Я спросила лёгким голосом.
- Моя фамилия – немецкая Шилинбург.
- Вы немец?
- Да. Я немец, который год воюет против немцев.
- Вы меня извините Игорь Анатольевич они пришли к нам с оружием.
- Знаю, что они варвары.
- Значит говорите по-немецки.
- Да. Зачем вам?
- Я знаю немецкий, французский и английский.
Я немного по-французски говорю.
- Язык всегда пригодится Василиса Васильевна.
- Вы откуда будете Васильевна?
- Из Санкт-Петербурга.
- Я из Москвы. Закончил МПКУ. Дома два года не был, как я по своим родителям соскучился.
- Василиса Васильевна вы замужем ли?
- Нет и не была. Я не дружила ни с кем и не целовалась.
- И я тоже, времени не было, чтобы встречаться. Нашу беседу в этот момент прервал дежурный капрал.
- Господин поручик привезли одного раненого немецкого офицера, вас ждут в операционной. Я попрощалась с подпоручиком Игорем Анатольевичем, пошла в операционную, вижу, что на операционном столе лежит немецкий офицер без сознания, по моей команде подготовили его на операцию, достали пули из его груди, ещё были в ногах и руках осколки. После операции он лежал целый день без сознания, только на третий день он в себя пришёл, медсёстры его кормили по очереди, я по-немецки спросила:
- Как вас зовут?
- Отто Хамер, командир четвёртой роты.
- Звание ваше вижу.
- Да. Обер-лейтенант – ответил Отто.
- Как вы себя сейчас чувствуете?
- Уже легче, немного грудь болит.
- Я вас с того света вытаскивала.
- Я вам вечно благодарен, фрелейн.
- Отдыхайте Отто, потом поговорим.
Потом я узнала, что, когда было время собрать с поля боя раненых, по согласию двух сторон, он оказался не далеко от нашего командного пункта. Тогда до 1920 года противники с друг другом договаривались на время остановить бой, чтобы убрать трупы и раненых с поля боя. Здесь действовали санитары с двух сторон, они были без оружия.
Я помню, один рядовой санитар рассказывал нам, что происходит после боя с ранеными и погибшими солдатами не важно, что он враг, прежде всего он человек. Он говорит нам:
- Рота санитаров ждёт команду, у каждого солдата белый флаг с мед. крестом, у кого аптечка, а у кого носилки. Вдруг получаем команду вперед, мы вышли из окопа, противник тоже, мы слышим, на русском и немецком языках раненый солдат просит помочь, говорит слов – «Помогите». Мы видели так много погибших солдат своих и чужих. Идём поглубже к противникам, видно их окопы и солдат, мы на них смотрим, они на нас. Я видел, что русский и немецкий солдат-раненый рядом сидели и курили вместе. Я уверен, что они говорили о мирной жизни, каждый раз я и мои товарищи видели такую панораму. После того, как убирали раненых и погибших солдат, у меня не было более месяца настроения. Наши медсёстры плакали, услышав об этом от этого рядового. Утром снова делаю обход с некоторыми врачами, хотя уже в госпитале оставалось совсем мало солдат и офицеров, вижу, что подпоручик Игорь Анатольевич уже ходит и есть сам, я была рада, после обхода я к нему вернулась поговорить, я поняла, что он меня ждал.
- Здравствуйте поручик.
- Здравия желаю, господин поручик, - Игорь Анатольевич мне ответил с улыбкой.
- Вижу, что вы уже смеётесь.
- Так точно! – ответил по-армейски. 
- Я рада.
У меня хорошее настроение, потому что я вас увидел.
- Вы ещё шутник, - я слегка пошутила.
- Для вас да.
- Комиссия решила вас комиссовать, вы дальше не можете служить, особенно после тяжелого ранения.
- Вы знаете Василиса Васильевна, армия она моя семья, я без неё умру, потому что хочу служить на благо России. Нет. Не хочу, когда враг топчет нашу русскую землю, а я должен дома сидеть. Этому не быть.
- Хорошо, я вас поняла, я уговорю состав комиссии.
- Вы почаще приходите ко мне, я вас прошу.
- А почему? Я бы хотела узнать.
- Вы мне очень нравитесь.
- Спасибо подпоручик, вы есть человек, который первый раз мне говорил эти слова.
- Спасибо Василиса Васильевна.
- Давайте поговорим. Когда я одна для вас Василиса.
- Тогда я Игорь.
- Хорошо – договорились.
До 1935 года в России общались люди друг с другом на вы. Седьмой день тишина, не слышны не выстрелы, не взрывы, возле нас птицы поют, цветы расцветают, дышим свежим воздухом, вечерами выходим на улицу песни поём с девчатами, рассказываем о себе друг другу. Многие мои медсёстры полюбили, это меня тревожило, потому что некоторые замуж собрались, назначены дни свадеб. Через неделю вышли замуж две мои медсестры за двоих офицеров, из них одна с мужем уехала в Москву, её мужа комиссия списала из действительной военной службы. Было такое постановление Государственной думы, что в постановлении гласит, что раненому офицеру, которому требуется помощь уволить по инвалидности и оказать медперсонала. Как-то вечером я зашла в палатку, где лежал немецкий офицер обер-лейтенант Отто, я спросила, как у вас здоровье?
- Спасибо фрейлейн, уже лучше, видите, я уже хожу, ем сам. Я фрейлейн из простой семьи, не хотел воевать, но меня сюда направили, я уважаю русский народ, здесь в России живёт моя тётя Александра фон Граф, в бою я никого не убивал и не буду. Знаю, что ваши солдаты меня расстреляют.
- Вы ошибаетесь Отто, мы пленных не расстреливаем, мы вообще никого не расстреливаем. Если кто к нам с оружием вот тогда  расстреливаем, после войны приходите в часть я вас угощу пирожками разными, - я так легко пошутила, а он смеялся.
- Спасибо фрейлейн, Бог даст, приеду.
- Поправляйтесь Отто.
Я ушла к себе отдыхать, только что легла, стучатся в дверь, я открыла стоит подпоручик с цветами.
- Добрый вечер Василиса, это вам.
- Добрый вечер Игорь, спасибо.
- Вы меня извините, я не смог уснуть думаю о вас.
- Я тоже думаю о вас.
– Если вам удобно выходите на свежий воздух поговорим.
- Удобно.
Через пять минут я вышла на улицу. Сентябрь – ночью немного прохладно, но для нас была погода благодать, и небо такое чистое, звезды освещают нашу улицу, луна в этот вечер была яркая и полная, Игорь меня ждал а скамейке не далеко от моей палатки. в этот вечер Игорь говорит мне:
- Василиса я для вас сочинил стихи и хочу прочесть.
- С удовольствием послушаю – ответила я.
- Сейчас. Я волнуюсь.
Через минуту Игорь начал читать свои стихи, посвященные мне.
- Если не было бы войны,
Я вас не встретил бы.
Не уже ли вы моя судьба?
Думаю, ответите «Да»
Вчера я вас не знал,
Сегодня о вас моя боль.
Лежу, я ваш больной,
Жду вас доктор мой.
Ещё немного я здоров,
Подарю вам свою любовь. 
Вот такие стихи, правда, короткие любительские мои.
- Мне они понравились.
- Я рад. Правда, что вы мне очень нравитесь.
- Спасибо Игорь, я от вас часто слышу эти слова, для меня большая честь.
- Что будете делать после войны?
- Служить также как мои родители, я очень люблю свою Родину.
- Я тоже. И буду служить.
- Вас через день выпишут и направят обратно в вашу часть.
- Спасибо. Меня ждут мои солдаты, они меня уважают, я с ними чай пью, ем, всегда чем-то помогаю.
Я привыкла жить в окопе и землянке, для солдата окоп его родной дом.
- Мой отец часто говорил про окопы, он участвовал в боях 1905-07 годов в Порт-Артуре, жил два года вместе с мамой в землянке, я тогда была у бабушки, до двенадцати лет я жила с бабушкой.
- Я тоже. В деревне недалеко от города, я приходить буду к вам, вы не будете против?
- Нет. Не буду, наоборот ждать буду.
Игоря через день выписали, он снова пошёл воевать, пока бои не идут, а на отдых, в госпитале остались раненые солдаты и немецкий офицер обер-лейтенант Отто. Он ходил по территории свободно, солдаты его угощали сигаретами и горячим чаем, он говорил немного по-русски, солдаты его понимали. В обед я к нему зашла, он лежал задумчиво и грустно, меня увидел, вдруг на его лицо вернулась весёлая улыбка.
- Добрый день Отто.
- День добрый фрейлейн.
- Я рада, что вы улыбаетесь.
- Спасибо.
- Завтра вас менять будут на наших солдат, сегодня с вашим командованием договорились. Ждите новости.
- Фрейлейн. Я вас полюбил. Ваши солдаты и офицеры добрые, нам говорят в Германии, что русские злые. Многие немцы верят.
- Нет Отто. Мы русские люди любим работать, а не воевать.
- Я вас понимаю.
-Я вас угощу пирожками. Я снова пошутила.
- Спасибо фрейлейн. Бог даст, приеду.     Мы в тот день попрощались, он поцеловал мою руку. (Забегая вперёд скажу, я его видела в Берлине в 1925 году в чине капитана.) Через три дня, вечером ко мне пришёл Игорь, принёс с собой французское вино несколько бутылок, угостили мы медперсонал, он в тот вечер остался в госпитале, ночь не спал, всё время говорил, а я его внимательно слушала. Утром я его проводила, обещал скоро вернуться, он был прав, приходил в неделю один или два раза. Наступила зима, бои шли редко, до Нового года полки в атаку не шли, он оборонялись. Зима была тёплая, но ночью прохладно. Медперсонал в полном составе отметил праздник Рождество, затем Новый Год. Наступил Новый 1917 год, мы часто слышали, что происходит в Санкт-Петербурге. Это нас потревожило, мои родители тоже писали об этом. В феврале в Петербурге произошла буржуазная революция, он арестовали нашего государя и его семью. А мы продолжали защищать Родину. Игорь по-прежнему ходил ко мне, приносил разные политические новости. Как-то вечером мне говорит:
- В нашем полку солдаты злыми стали, перестали уважать офицеров, появились представители разных партий.
- Какие партии? Я спросила, потому что некоторых партий я не знала тогда.
- Слушайте. Большевики, меньшевики, эсеры, анархисты, демократы. У них взгляды захватить власть, сегодня демократы, а завтра …
- Мне всё равно кто руководит моей страной, я служила и буду служить.
- Василиса. Политика, а не моя, я тоже, как вы рядовой солдат, что скажут, то делать буду.
- Я сегодня письмо получила от родителей, они говорят, что в Петербурге обстановка тяжёлая, каждый день митинг, собрания, демонстрация, мама пишет, что скоро в городе что-то произойдет.
- Может быть!
- У меня душа не спокойна.
- И у меня тоже. Ответил Игорь тяжёлой душой, я его понимала.
- Как немцы стреляют?
- Почему то они редко стали стрелять?
- Хочется съездить домой, увидеть родителей, я, кажется, соскучилась по ним.
- Военное время отпусков почти не бывает.
- Я знаю.
Я постелила Игорю отдельно, мы дружим, но не спим и не спали, мы друг друга хорошо понимаем. И так зиму пережили, наступила весна, воздух другим стал, появилась зелёная трава, а также птицы. Полковник Моспанов сказал мне:
- Василиса Васильевна, приготовьте всё, наведите порядок в палатках, предупредите медперсонал, что завтра будет бой, начало около одиннадцати утра.
- Я вас поняла господин полковник, будет сделано - ответила я уверенно.
Он уехал в штаб, я сразу же через минуту собрала медперсонал и довела приказ полковника Моспанова. До темна всё было готово, мои медсёстры переживали, что завтра будет тяжёлый день, а я думала об Игоре. Я и другие медсёстры допоздна не могли уснуть, мне мои мысли завтрашнего боя не давали покоя, встала с койки, переоделась и вышла на улицу, чтоб подышать воздухом.
Время было около двух часов, весенняя ночь была удивительная, воздух тёплый, снова небо чистое, звезды такие яркие, луна такая светлая и полная, я, увидев небесный пейзаж успокоилась. Погода мне пошла на пользу. Не помню, как уснула. После завтрака полковник Моспанов собрал нас, всех солдат и офицеров обслуживающего медперсонала и сказал:
- Господа солдаты и офицеры сегодня наша Армия наступает, будет бой, будет много раненых, мы должны им помочь, спасти их. Знаю трудно, но наш долг выполнить, мы служим, а не работаем на поле. Спасибо дорогие мои, я верю вам и надеюсь на вашу помощь.
Он уехал в штаб в грустном настроении, мы заметили, через час были слышны пушечные выстрелы, они продолжались несколько часов, затем пулемётные и винтовочные выстрелы, иногда взрывались гранаты. Бои шли допоздна. Около десяти часов раненые начали поступать в наш госпиталь, мы хирурги не успевали оперировать их, легко раненым солдатам и офицерам помогали медсёстры и фельдшеры, операция шла до двадцати часов, мы очень устали, уснули, не тронув ужин. После завтрака ко мне подошла медсестра Алёна говорит мне:
- Вы, знаете, Василиса Васильевна, что в нашей палатке лежит раненный офицер – ваш знакомый Игорь.
- Может вы ошиблись? Спросила я с волнением.
- Нет. Ответила Алёна, я знаю его.
- Идёмте я вам покажу где он лежит.
- Что с ним? Я снова волновалась.
- На правую ногу попала пуля, кость целая, много крови потерял, поэтому он слаб.
- Славу Богу, славу Богу, я несколько раз повторяла эту фразу.
Когда зашли мы в палатку, я увидела страшную картину, от боли кричали многие солдаты, из-за нехватки мест, мы клали офицер вместе с солдатами, а солдаты за это уважали своих офицеров. Я сразу узнала его, он спал, потому что он был слаб, я подошла к нему и села на его кровать и первой его поцеловала, он проснулся, как будто из сказки Пушкина. Я снова и снова целую это было от переживания.
- Я рада, что ты жив, я вчера за вас и за других солдат молилась и переживала.
- Моя милая Василиса, я же солдат, куда мне прикажут и туда я пойду. Спасибо вам за всё.
- Теперь вас точно спишут.
- Нет. Не хочу, чтобы меня списали. Я был без сознания, когда получил ранение, поэтому потерял много крови.
- Понятно!
- В этот раз очень много погибло, но раненных тоже много, говорят, скоро ещё будет пополнение из Ташкента и Казахстана.
- Молодые солдаты наверняка?
- Нет. Одни старики в возрасте под сорок, они прошли разные подготовки в разных местах. А я перед боем о вас думал и постоянно думаю.
- Я тоже о вас думаю.
- Из дома есть новости? Что пишут ваши родители?
- Петербург снова бунтует.
- Думаю, -,,что скоро у нас тоже, солдаты перестали выполнять приказы командования Армии’’. Ох, что будет летом с нами, я не знаю?
- Игорь пока не думайте, надо лечиться. Я приду вечером, хорошо Игорь.
- Буду ждать.
- Отдыхайте.
После завтрака я и другие врачи вместе сделали обход больных, каждому раненному индивидуальный подход, это необходимо. Многие лежали на полу, топили печку день и ночь, чтобы им было тепло, санитары засыпали на ходу от усталости. Они для кого служат, понимали. Да, редко кто умирал, умерших похоронили согласно уставу с почестью, их семьям выдавали материальную помощь от государства и вручали ордена и медали. В госпитале сам генерал Власов приезжал часто, общался с солдатами и вручал им за отвагу ордена и медали, а также денежную помощь оказывал семье. Многие солдаты были грамотными в бою, они знали военную тактику врага, может быть, поэтому, они оставались в живых. Наконец наступил вечер, после ужина я снова пошла к Игорю навестить, он по-прежнему лежал. Я его накормила сама с ложки. Раненные солдаты были удивлены, что сама Начальник госпиталя кормит с рук раненного офицера, им было видеть приятно.
- Как чувствуем? Я спокойно спросила.
- Славу Богу. Теперь голова не кружится, значит иду на поправку.
- Правильно говорите подпоручик.
- Я ждал вас, почему-то скучать стал, вас мне не хватает.
- Что вы? Влюбились что ли в меня?
- Думаю, что – «Да».
- Если – «Да», признайтесь! Мне будет приятно слышать.
- Да Василиса. Я влюбился в вас. А вы?
- Я! Честно говоря – давно в вас влюбилась.
- Я теперь буду хранить любовь свою и в бою, и в мирной жизни.
Я к нему заходила в день несколько раз, через два дня он набрал силу и самостоятельно ел. Через три недели комиссия выписала более триста раненных солдат и офицеров, их направляли обратно на фронт. Здесь мы сыграли ещё одну свадьбу, её возлюбленный был штабс-капитан Орлов, он после выздоровления уехал служить, а его жена медсестра Светлана осталась в госпитале, он приезжал часто к ней, иногда оставался. Игорь продолжал лечение, он хромал, ходил с тросточкой, поэтому комиссия его не выписала. Он не лежал, хотя хромал, но нам чем-то помогал, читал газету и книгу солдатам, беседовал с нами, короче говоря не давал нам скучать. Однажды вечером он зашёл ко мне, я его ужином угостила, затем говорит мне:
- Василиса, я написал для вас стихи, хочу прочесть, они пока не совсем готовые, но они вам посвящаются. Я сидела и внимательно слушала его, мне было приятно.
- Почему солдатская судьба жестока?
Она тянет меня в бой с врагом сражаться.
Получать ранения в поле боя, это не зря однако.
Чтобы снова с вами встретиться.
Если так! Я пойду снова в бой,
Чтобы снова с вами увидеться.
Буду с врагом драться,
Чтобы снова к вам вернуться.
Вот я, раненный ваш солдат,
Который снова к вам вернулся.
Мне хочется вас обнять и целовать,
Сказав сладкие слова вас любя.
Несколько секунд была пауза, мы молчали, смотрели друг на друга, затем я его поцеловала, сказав спасибо мой дорогой. Игорь молчал, он только смотрел на меня, я заметила в его влюбленных глазах – любовь. Да и да.
Через некоторое время он меня обнял и целовал, мне было приятно. Наша беседа продолжалась до трёх часов ночи, я проводила его в его палатку. Я снова не могла уснуть, думала о нём, ко мне приходили разные решительные и не решаемые мысли о нас. Правда, что я в его влюбилась, иначе не думала бы о нём. После завтрака ко мне подошёл дежурный капрал и доложил:
- Господин поручик вас срочно вызывают в штаб на совещание.
Я получив приказ, оставила за себя поручика Смирнова, через десять минут я была в штабе части, зашла в палатку заместителя по тылу, здесь за столом сидели многие старшие офицеры, совещание проводил сам полковник Моспанов. Он говорит нам:
- Господа офицеры, сегодня мне сообщил генерал Власов, что в наших полках началось дезертирство солдат, они в ночное время бегут, оставив части. Он подписал приказ расстрел на месте, в войсках воинская дисциплина падает, в связи с этим я буду с вами жесток, Отечество в опасности господа.
Он долго говорил и объяснял, после совещания я доводила своему личному приказ генерала Власова, я здесь не заметила и не слышала, что солдат оставил свой пост. Я с ними в дружеских отношениях, знаю, что они меня уважают. Через несколько дней раненные солдаты возвращались в строй. Игоря тоже выписали, он вернулся к себе в часть, служить, так как Родина просила. До начала мая у нас была тишина, редко слышали выстрелы из винтовки, пушки в этот раз молчали. После двадцатого мая немцы наступали во всех фронтах, хотели прорвать оборону Русской Армии, у них не получилось. Вечером двадцатого мая много раненных солдат и офицеров поступили в наш госпиталь, среди них были немецкие солдаты – пленные. После лечения немецких военнопленных отправляли в тыл, не ошибаюсь в Ростов-на-Дону. Наступило лето, оно было очень жаркое, днём дышать невозможно было, нам лето принесло радость, солдаты не воевали, раненные к нам не поступали. Игорь по-прежнему ходил ко мне. В сентябре редко ходил ко мне, двадцать пятого сентября вечером ко мне пришёл, я его накормила ужином.
- Вы меня извините Василиса, что я редко стал ходить, у нас боеготовность поднялась, нас редко в увольнение отпускают.
- Я вас, понимаю, Игорь и не обижусь на вас.
- Спасибо Василиса. Сегодня получил письмо из дома, в Москве идёт рабоче-крестьянский бунт, в городе беспорядок, каждый день митинг, ночью стреляют, кто кого, чем не известно. Люди не хотят работать. Боятся на улицу ходить. Что буде через месяц? Я не знаю.
- Что-то будет. Я ответила спокойно. Хотя в моей душе все тревожно.
- Василиса. Милая моя. Я долго думал и решил. Годы наши идут, сегодня я есть, а завтра может быть убит. Хочу жениться на вас, подумайте, прошу вас, я в вас давно влюбился и люблю.
- Я думать не буду. Я согласна, потому что я тоже в вас влюбилась давно.
- В мирное время я вам подарил бы кольцо.
- После войны подарите.
- Обязательно!
Мы поцеловались – через поцелуй мы друг друга поздравили. Десятого октября мы поженились, свадьба была Армейская, нас лично генерал Власов поздравил, на свадьбе было много солдат и офицеров, а также медперсонал. Генерал Власов нам дал три дня отпуск при части, мы три дня лежали, обняв друг друга, я в ту брачную ночь себя почувствовала женщиной. В первый раз я уснула в объятиях любимого человека – это было счастье. На нас завидовали мои медсёстры, они от радости проливали слёзы, я видела их слёзы, мне им нечего было сказать. Я думала о них. После двадцатого октября было наступление, часть немецких солдат попало в окружение, среди них был обер-лейтенант Отто Хаммер, я видела сама его среди пленных, когда пленные солдаты были в нашем городке, я беседовала с ним.
- Вот фрейлейн я снова попал в плен, такая солдатская судьба. Теперь мне не воевать, нас отправляют в Ростов-на-Дону. Моя рота полностью погибла. Прощайте фрейлейн. Я с ним попрощалась, мне его жалко было, что он второй раз попадает в плен. Двадцать седьмого октября нас собрал утром полковник Моспанов, он перед личным составом сказал:
- Господа солдаты и офицеры, сегодня ночью в Петрограде произошла революция во главе господина Ленина, Киренский убежал, власть перешла в руки рабочих, несмотря на революцию мы будем служить и продолжать защищать Родину – Россия наша Родина, мы её не оставим немцам.
Солдаты и офицеры были в шоке, но они по-прежнему служили. Мы уже с немцами не воевали, полки подчинялись революционному комитету, получали от него указания. В декабре был указ военного комитета, снять погоны офицерам, у нас указ соблюдался, наши полки подчинялись красным командирам. На Украине начался беспорядок. Появились разные патриотические отряды: Петлюровцы, Махновцы и так далее. Ночью в декабре ко мне пришёл мой муж Игорь с одним красным командиром, его зовут Алексей Бутырин, он был штабс-капитаном. Я их ужином угостила. Алексей рассказал о себе нам:
- Я из числа рабочих, моя мама работает на фабрике, отец на заводе, я закончил в Санкт-Петербурге военное командное училище, люблю свою Родину и готов за неё умереть.
-Василиса. Ваш муж Игорь настоящий рождённый командир, его солдаты уважают. Многие офицеры не довольны от революции, что с них сняли погоны. Знаю, что это на время. Мы снова оденем, чуть погодя. Разговор наш шёл на долго, он ночью уехали в часть. Я снова думаю -,, о нём и скучаю’’. В конце декабря мы отметили Рождество и затем Новый год. В январе 1918 года генерал Деникин поднял войска против революционеров, началась гражданская война. Игорь мне рассказывал:
- Василиса в нашем полку многие офицеры не хотят служить, они собираются переходить на сторону генерала Деникина,  сам генерал Власов остался в полку, он говорил офицерам:
- Кто не хочет быть с нами уходите, мы не будем ни кого стрелять, мы русские люди, у нас Родина одна, подумайте, революцию я принял, она для народа, её совершил народ, чтобы на Руси не было богатых и бедных.
- После его речи ушли некоторые офицеры, они были настоящими героями, участвовали в боях, я их уважаю, но не их выбор. Во Францию началась миграция, день и ночь прибывают люди, пока немцы их не пускают, вопрос решается, думаю, скоро решится, я с немцами общаюсь и перевожу их. У нас создали пограничные войска, теперь мы охраняем границу. В 1918 году 23 февраля Ленин своим указом объявил об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии [ РККА ] и Флота. Теперь у нас есть Красная Армия, началась на всех территориях мобилизация, служили у нас в возрасте от восемнадцати до пятидесяти пяти лет. В нашем госпитале было мало раненных, мы отдыхали, с моего подразделения никто не дезертировал, они были русскими солдатами, которые любили свою Родину. Наступили тяжелые времена для нас, а мы продолжали служить, после февраля 1918 года письма прекратились, почта работала плохо, иногда вообще не работала. Новости узнавали через полковника Моспанова, где, что происходило. Наступила весна на Украине, погода тёплая стала, расцвели полевые цветы, распустили листья деревья, выросли зеленые травы, спели птицы свои песни, а мы продолжали служить. Летом Советское правительство с немцами договорилось, прекратить на всех фронтах боевые действия. Но гражданская война продолжалась, в воинских частях появились провокаторы белой гвардии, были солдаты дезертировались, слушав их. Красная Армия перестала воевать с немцами, началась другая война – внутренняя, солдаты под командованием красных командиров выстояли. Летом мы узнали на построении, что была расстрелена царская семья и её приближённые, многим их было жалко. В июне, не помню число, где-то после двадцатого вечером мой муж Игорь и Алексей Бутырин пришли ко мне, в тот день Игорь остался со мной, Алексей Бутырин говорит:
- Во всех городах начался гражданский революционный бунт, власть переходит к советам, правда кроме Владивостока, там хозяйничают японцы, французы, англичане и так далее. Ничего ещё год, может два, мы и туда доберёмся. Да, сейчас нам трудно. Англия через Каспийское море помогает генералу Деникину с продовольствием, боеприпасами и снаряжением, у него много дезертиров и солдат и офицеров. Обязательно будет на нашей земле мир.
 -Я спросила, как сейчас у вас дисциплина и боевой дух солдата?
- Да Василиса. Вы правы, что спросили, у нас в полках служат добровольцы, железная дисциплина, дух боевой, наш командир товарищ Власов, тот наш генерал. Бойцы его полюбили, они говорят про него, что он для них Батя. Солдатом стать тяжело, завоевать честь и славу ещё тяжелее, вот пример, вашего мужа все уважают, я тем более, спасибо ему и вам тоже Василиса. Вечером он уехал, я с мужем осталась, мы беседовали допоздна. Летом многие мои медсёстры вышли замуж за красноармейцев, среди них были офицеры из Русской Армии. В 1918 году осенью наш госпиталь был переведен в Киев, здесь солдаты лечились в тёплых квартирах, мы начали привыкать жить в городе. Через месяц после того как мы расположились в городе, часто привозили раненных из разных городов, они нам рассказывали, что зверски убивают белогвардейцы красноармейцев попавших в плен. В декабре в наш госпиталь прибыли из Москвы молодые выпускники из медицинского колледжа, старые опытные медсёстры обучали их военной дисциплине. Лечились у нас солдаты-освободители Батьки Махно, он союзничал с Красной Армией. В 1920 году он ушёл заграницу, не стал быть красным командиром, поэтому его красноармейцы не признали. Мы встретили Рождество и Новый 1919 год. Я дома не была три года, про своих родителей узнавала, только через их письма, я очень по ним соскучилась, ехать нельзя – служба, меня в Петербург никто не отпустит. После Нового года в январе ко мне приехал снова Алексей Бутырин с моим мужем Игорем. После ужина он нам сказал:
- Василиса, дайте мне слово, что наш разговор останется в тайне, беседа будет не простая – она государственная.
- Я человек военный – даю вам слово.
       -Товарищ Дзерженский   узнал через меня, что вы говорите на нескольких иностранных языках, поэтому вас и вашего мужа отправляем в Германию. Там будете работать в разведке.
- Простите меня Алексей, я не профессионал.
- Вы будете по своей профессии работать.
- Через три дня вы с мужем уедете в Москве, если вы, конечно согласны.
- Куда мой муж и туда  я.
- Спасибо! Я так думал. Завтра будете сдавать госпиталь, день на отдых и на прощание. Игорь придёт к вам завтра, а сейчас нам пора, на границе тревожно.
После их отъезда я задумалась глубоко. «Какая с меня разведчица, я медик, моя работа спасать людей». Я продолжала думать. Утром весь медперсонал собрала и объяснила, что меня переводят в Москву, сдать госпиталь Роману Федорову (он подпоручик мед. службы, закончил мединститут со мной), - дорогие мои я прощаюсь с вами, может больше не увидимся, завтра прощальный вечер, жду всех.
В течение дня я сдала госпиталь, лежала в палатке, ко мне пришли девчата, кто со слезами, а кто с грустным лицом, я с ними беседовала до рассвета. Вечером я накрыла стол для медперсонала, среди гостей был Моспанов наш человек,  его все полюбили, он не пошёл воевать против Красной Армии, человек с большой буквы. Девчата мне дали прощальное слово, я встала с места с волнением.
- Дорогие мои – сестры и братья, вы были со мной с первого дня, хочу поблагодарить каждого от сердца, что вы любите Родину свою. В трудные времена мы не спали, а спасали солдат. Сегодня я нужна в другом месте, поэтому меня перевели, спасибо вам мои братья и сестры. И я проливала разлучные слёзы. За меня сказали все разные тосты с пожеланием, слышать было приятно, за столом мужа не было, так как этого нельзя было делать. Прощальный вечер продолжался до трёх часов ночи, все были грустные, я тем более, что я их больше не увижу, они были за это время моей семьёй. Я видела с ним холод и голод, горе и радости, делились куском хлеба, не ели, а давали раненым солдатам, это был наш долг. Мы планировали после войны завести детей, а теперь, когда я об этом задумалась. Под утро я заснула в своей служебной комнате последний раз, сон был прощальный с друзьями. Я жила через дорогу от госпиталя с одной очаровательной медсестрой Ольгой, нам тогда давали квартиры каждому медперсоналу через дорогу. Тогда многие оставляли свои дома, бежали на запад, потому что за семью боялись. Революция сделала людей врагами – особенно богатых, они и бежали на запад. Около семи утра я проснулась. Проснулась по привычке, я завтракала и обход сделала последний раз. Солдаты со мной прощались, многие из них были тяжело раненые. К девяти часам я собрала вещи, около девяти тридцати подъехала машина за мной с одним красным командиром. Он подошел ко мне и сказал: «Василиса Васильевна, я за вами, билет на Москву куплен, вас на вокзале ждёт ваш муж Игорь Анатольевич, прошу торопитесь, поезд скоро отправляется». Я, поблагодарив, спешила. Красный командир, который за мной приехал, помог мои чемоданы перетаскать. Меня проводил весь медперсонал. Я видела на их глазах слёзы, они на прощание махали ручками. Я знала, что их я больше не увижу, вдруг я с ними проливала слёзы. Через полчаса я была на вокзале, заметила, что на Украинских улицах мало народа, основные люди были в формах. Меня встретил мой муж и Алексей Бутырин. Муж меня так крепко обнял, что я в тот момент была такая счастливая, я забыла, что идёт гражданская война. Алексей Бутырин сказал нам:
- Вас в Москве встретят из комитета ЧК (чрезвычайный комитет), а дальше он скажет что делать! Я прощаюсь с вами, может, увидимся когда-нибудь, если повезёт. Мы хором ответили – увидимся. Я его на прощание поцеловала, он нас обнял. Мы ещё полчаса подождали поезда, на вокзале я увидела людей – были старики, дети, женщины, солдаты, которые были уволены после ранения, они торопились в Москву, искали, там где не идёт война. Я тогда думала,-,, что для человека так нужен мир’’. Значит я и мой муж едем, а не зря. Наконец подъехал наш поезд «Киев – Москва», мы с трудом подобрались к вагону нашему, январь, ещё холодно на Украине, а на вагонах тоже было холодно, проводник самовар кипятил, но он не успевал кипятить самовар, так как народу много было. Я познакомилась с одним стариком и его семьёй, они ездили тоже в Москву. Я спросила:               
  - Вы откуда едете?
Старик ответил:
 - Эй, дочка. Мы бежали из Москвы на запад, там нас никто не ждал, за полгода мы стосковались по дому, решили вернуться. Пусть будет что будет, если убьют, значит умрём на родной земле.
- Вас за что должны убить?
- Не знаю, может просто.
- Сейчас идёт гражданская война, она идёт за власть. Большевики хотят, чтобы на земле России не было богатых и бедных, чтобы были все равны.
- У меня была своя земля – она родовая, сейчас думаю,-,, что её уже большевики отобрали’’.
- Они отдадут её крестьянам, и вы тоже будете работать. Мы с вами русские люди. Вспомните историю русского народа, они кусок хлеба делили между собой.
- Когда это было?
- Отец. Это было и будет, потому что мы русские люди. Я вас и вашу семью угощу сейчас хлебом и салом.
Я достала еду и угостила его и его семью, они были действительно голодными, я на них смотрела, вдруг заплакала, потому что они ели еду так быстро, что мне их стало жалко. Вечером я и мой муж вместе с ними поужинали, внучку пятилетнюю старика я держала на руках, она меня обняла и уснула, я себя в этот момент почувствовала мамой. Если не было бы войны, я родила бы. Но пока нельзя, нас ждут великие дела заграницей. Ночью была тишина в вагоне прохладно, уснуть я не смогла до утра, у меня первый выезд за три года, может быть, поэтому я не смогла уснуть. Через двое с половиной суток поезд прибыл в Москву, старик и его семья с нами попрощались. Нас встретил молодой военный, лет двадцать один, среднего роста, с короткой стрижкой.
- Здравствуйте. Меня зовут Василий, товарищ Дзержинский ждёт вас в штабе. Василий я спросила:
- Вы давно служите в Красной Армии.
- С первого дня революции я был офицером, закончил Московское командное общевойсковое училище в 1915 году. Служил в Московском гарнизоне, когда солдаты перешли на сторону революции, многие офицеры с ними остались, включая себя.
- Семья есть?Отец тоже офицер, служит в штабе. Мать учительница, преподаёт в гимназии.Невесту пока не встретил.
- Обязательно встретите.
- Я уверен в своей судьбе. Спасибо Василиса. Пока поговорили, я не заметила, как мы приехали в Кремль. Машина остановилась у входа четырёхэтажного здания. Мы вышли из машины, мой муж Игорь и Василий несут наши чемоданы, Василий идёт первым показывает на дорогу, мы идём по коридору. Коридор широкий и светлый, горят лампочки, много народа, все в военной форме, я поняла, что они были штабные. Через несколько минут Василий остановился, и мы тоже за ним остановились, он стучит в дверь. Мы слышим слово – «Да». Василий открыл дверь, дверь коричневого цвета, широкая и высокая, мы зашли за ним, сидела молодая девушка в комнате, мы с ней поздоровались. Девушка среднего роста, волосы золотистые длинные, лет двадцать три, одета была в длинное платье красного цвета, она нам говорит:
- Подождите, сейчас доложу о вас. Мы ждём, ждём молча. Она через
минуту вышла. - - Вас ждёт товарищ Дзержинский, проходите.
Мы поблагодарив зашли к нему. Он был не один, сидел рядом с ним один старый военный. Комната его большая и светлая, потолок высокий, стоит один шкаф, тумбочка, кровать армейская, два стола и несколько стульев.
- Как доехали? Спросил Дзержинский.
- Спасибо хорошо. Ответил мой муж.
- Буду краток. Я ознакомился с вашими личными делами. Вы нам нужны. Но вы можете отказаться. Командировка будет долгая, возможно на сорок лет, а может и дольше. У вас будет чужая фамилия, имя, отчество, вы будете жить в легенде, этого требует наша Родина-Россия. Вас подготовим полгода, затем поедете в Германию работать и жить. Вы согласны?
- Мы ответили хором – «Да».
- Вас сейчас Василий отвезёт на конспиративную квартиру. Он вам всё объяснит. Вы с сегодняшнего дня стали чекистами, поздравляю. Мы больше не увидимся, этого нельзя делать, меры безопасности. Счастья и удачи вам. До свиданья.
Мы попрощались с ним и вышли из комнаты его. Василий снова взял наш чемодан, и мы за ним следуем. Он отпустил водителя, сам сел за руль и мы поехали, едем по улице Москвы, я здесь второй раз и смотрим красоту её. Через десять минут мы приехали, стоим у входа подъезда, Василий снова берёт наш чемодан, тащит на этаж, поднялись на третий этаж, открыл квартиру своим ключом, мы зашли. Квартира двухкомнатная, во всех комнатах диваны, есть вода и электричество. Василий говорит нам:
- Я привозить буду вам продукты и преподавателей, дверь кроме меня не открывать, гулять по немного только вечером и то возле подъезда.
Сегодня у вас выходной день, вечером привезу продукты. Пока отдыхайте.
После того Василий уехал, мы приняли ванную, легли на чистую простынь, я за три года спала без военной формы. Мы друг друга, обняв так крепко спали, что долго не слышали стук в дверь, это был Василий, он нам продукты привёз.
- Я понял, что вы спали. Извините меня. Продукты для вас. Он на нас смотрев смеялся и затем попрощался, пожелав спокойной ночи. Я приготовила ужин, из мяса сделала макаронный суп. Он моему мужу Игорю понравился, за столом мы беседуем, конечно, о будущем.
- Игорь знаешь, я хочу ребенка.
- Я тоже. Родим в Германии, как все немецкие женщины, у нас будет немецкая семья.
- Я понимаю. Но это время.
- Да. Ты права это есть время. Милая у нас будут дети.
- Когда в поезде держала девчонку маленькую в руках, я себя почувствовала мамой. В тот вечер я была счастливая.
- Будешь счастливая – милая.
Он меня ласковыми словами успокаивал, я его понимала и себя тоже. Спать легли около часа ночи, снова обняв друг друга. Утром проснулась около шести утра по привычке, приготовила завтрак, ждала мужа, когда же он проснётся ли? Он проснулся где-то в районе восьми, я его накормила, в восемь тридцать стук в дверь. Смотрела через глазок, стоит Василий рядом с ним пожилая женщина лет шестидесяти. Я открыла дверь.
- Доброе утро Василиса.
- Доброе утро Василий.
- Познакомьтесь, Маргарита Ивановна, преподавательница по немецкому языку, она в течение трёх месяцев вас проверять будет. Вечером я её заберу, за ней приеду.   
- Василиса, скажите, как спалось?   
 - Спасибо! Словами не передать, как в сказке.   
- Я рад за вас. Я поеду, вечером приеду за ней около шести часов. Пока.    
- Маргарита Ивановна, проходите в гостиный зал.
- Спасибо Василиса.
Она села на диван, её вещи я повесила в шкаф, поставила чайник, подошёл мой муж Игорь к ней, они познакомились. Маргарита Ивановна говорит:          
- Василиса и Игорь, сию минуту будем говорить по-немецки, я должна узнать вашего немецкого акцента и оценить его. Родилась в России, мои родители потомственные немцы, они здесь родились и живут, мои пра, пра потомки из Германии. Вот и мы познакомились, сейчас я работаю в ЧК, о вас спросят, я не имею права, давайте говорить по-немецки.    
  С той минуты мы общались по-немецки. Я её угощала чаем и обедом, занятия шли по восемь часов, она оценила наш немецкий акцент на пять баллов, через месяц она учила нас немецкой культуре и обычаям. Мы изучали стихи и читали многих немецких поэтов и писателей, получали самообразование. Маргарита Ивановна нам на уроке часто читала стихи великого поэта пятнадцатого века Эхшентена, нам его стихи нравились. Мы каждую неделю сдавали экзамены. И так месяц мы занимаемся, иногда вечерами выходим на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, в феврале было ещё холодно. Василий к нам приезжал каждый день, кроме воскресенья. Привозил продукты, газеты, письма от наших родственников, мы узнавали новости, где что происходит в мире. Маргарита Ивановна доложила через два месяца в ЧК, что группа готова по немецкому языку, мы попрощались с ней. В понедельник Василий привёз ещё одну пожилую женщину, она представилась Еленой Васильевной, учительницей по французскому языку. Мы спросили, зачем нам французский? Василий сказал:   
- ЧК приказал мне найти учительницу по французскому языку. Я нашёл, привёл к товарищу Дзержинскому. Елена Васильевна сейчас у нас в ЧК служит, она наш секретный агент, язык вам нужен для того, что наши агенты живут во Франции и вы будете своё время в командировке, чтобы держать связь с нашими агентами.
- Спасибо, Василий, нам теперь понятно - я ответила ему.
  С Еленой Васильевной мы познакомились, она о себе рассказала:
- Мои родители французы, они в России живут и родились, их отцы приехали в Россию в 1835 году работать. Работала в девятом лицее, потом в ЧК, вот моя короткая автобиография.
- Я знаю язык, - ответила я. Муж не очень, зато знает английский и я тоже.
- Вот и будем заниматься. Давайте говорить по-французски.
Мы уже говорим по-французски, также изучаем культуру Франции, в течение двух месяцев мы много кое-что знали о культуре Франции. Правда мы проходили программу, когда учились в колледже, здесь повторяли. Занятия кончились в начале июня. Мы сдали экзамены, муж не очень, но сдал. С ней прощались. Утром приехал к нам Василий, он был веселым. Мы спросили?
- Знаете, что большевики на всех фронтах выигрывают войну, народ везде нас поддерживает, Деникин бежит на запад, атаман Семёнов тоже бежит в Сибирь, Врангель еле держится в Крыме. Скоро, ещё немного кончится война. В Санкт-Петербурге все заводы и фабрики работают, производим продукцию для фронта. В нашей Армии появились много полководцев, например: Фрунзе, Чапаев, Сталин, Котовский, Блюхер и так далее. Новая Россия родилась, теперь мы с вами её должны укреплять, вот почему я веселый. Да ещё вам дали отпуск пятнадцать суток, после отпуска снова сюда, чтоб продолжать занятия. В этот раз занятия продолжатся на два месяца, а потом в путь в Германию. Вечером уезжаете по своим родственникам, билеты уже куплены. Игорь здесь живёт, он остаётся, а вам Василиса ехать к родителям попрощаться. Около восьми я за вами приеду, не прощаюсь. Про командировку не говорит.
Мы были рады, Игорь хотел со мной ехать, я запретила.
- Вы уезжайте домой, побудь с родителями, если командировка продлится на сорок лет, мы их больше не увидим.
- Вы правы Василиса. Я поеду к родителям. У нас было время попрощаться. Мы лежали в постели, обняв друг друга. Вечером приехал Василий за нами. Мы поехали на вокзал, на вокзале много народа, как всегда. Я Игоря спросила:
- Ваши родители далеко живут ли?
- Десять километров от города.
- Я отвезу Игоря домой – сказал Василий.
- Я тогда за вас спокойна. С облегчением ответила я.
Через десять минут подъехал мой поезд, народ рвётся к вагонам. Я поцеловала мужа, попрощалась с ним и Василием, вместе с толпой я иду в вагон, наконец, добралась до места. В вагоне так много народа, что сидеть негде было. Я видела люди в вагоне голодные, грязные, в рванных одеждах, с ними общалась. Спать пришлось сидя. Через полтора дня поезд был в Петербурге, он не изменился, кругом солдаты и матросы патрулируют, проверяют у всех документы и меня тоже проверяли. Я пешком домой, через полчаса я была дома, стучу в дверь, никто не открыл, я поняла, что мои родители в госпитале. Я не хотела с собой таскать свой чемодан, решила оставить соседке тёте Тоне. Стучу в дверь, открыла сама тётя Тоня, она увидев меня заплакала, мы обнялись.
- Ваши родители думают,-,, что вы на войне погибли’’.
- Откуда они узнали?
- В госпитале солдаты о вас говорили.
- Это не так. Я жива и здорова, лечила раненных солдат. Тётя Тоня, мои родители в госпитале сейчас.
- Да дочка там они, редко дома бывают, раненных солдат много, их везут да везут с фронта.
- Спасибо тётя Тоня, я оставлю чемодан у вас пока.
- Оставь дочка.
- А сейчас к ним, я в отпуске, надо снова возвращаться на фронт.
Я, оставив чемодан тёте Тоне, пошла в госпиталь, погода в городе была жаркая, иду, вспомнив город, здесь прошла моя молодость. Через час я была в военном госпитале, госпиталь солдатами охраняется, меня остановили, спросили мои документы, я им показала, затем снова спросили?
- Здесь мои родители работают.
- Фамилии их?
- Врачи Поповы.
- Знаем. Ответили хором солдаты, затем один солдат сказал другому, -пропустите.
Я прошла контрольно-пропускной пункт (КПП), зашла в подъезд, с волнением поднимаюсь на этаж, меня встретил дежурный солдат на втором этаже.
- Что вы хотели?
- Я ищу Поповых.
- Кто вы?
- Я их дочь, только что с фронта я.
- Как там?
- Победим. Враги наши сдаются толпами.
- Нам тоже говорят так, значит верно.
- Где сейчас мои родители Поповы?
- У них сейчас идёт операция, подождите!
Я сижу в коридоре, жду с волнением, вижу, что возле меня столько раненных бойцов, которые прошли войну, первую и гражданскую. Через два часа вижу, в белых халатах по коридору идут мои родители и другие врачи, я встала со стула, стою, я переоделась в платье ещё в Москве. Первой меня узнала моя мама Тамара Васильевна, затем отец Василий Игнатьевич, мама с криком дочка Василиса бежала ко мне, а я к ней. Мы в коридоре встретились, мои родители меня так крепко обняли, что оторваться я не смогла. Мы плакали, обняв друг друга. Затем мы поздоровались.
- Здравствуйте мои родители.
- Здравствуй дочка,- хором поздоровались мои родители.
Мама мне говорит, обняв.
- Дочка, идём в наш кабинет.
Мы зашли в кабинет отца, отец солдатам приказал организовать кипятка, мама меня от себя не отпускает.
- Когда приехала?
- Утром мама.
- Солдаты говорили, что ты погибла.
- На фронте, а не одна Василиса, может перепутали.
- Может быть.
- Надолго ли к нам?
- Нет мама. Через десять дней мне надо возвращаться в часть. Служба мама, вы сами поймёте меня.
- Да конечно. Замуж то не вышла?
- Вышла за подпоручика, сейчас он командир Красной Армии, солдаты его полюбили.
- Революцию мы с твоим отцом приняли, революция была народная, мы русские люди, живём на русской земле, а не в Америке.
- И я тоже. Папа как вы? Я спросила.
- Спасибо дочка. Я очень рад, что тебя увидел.
- И я тоже папа. Мы живём почти в госпитале, дома делать нечего, он пустой без тебя.
- Да. Как бабушка?
- Здорова, была не давно, приезжала, про тебя спрашивала, мы сказали, что ты пишешь часто.
- Я писала вам.
- Почта плохо работает, письма теряются.
- Я уже поняла.
- Ты иди домой. Мы вечером будем и поговорим.
Они меня завтраком накормили, я попрощавшись вышла из госпиталя, снова пешком прошла по городу. Забрав чемоданы у тёти Тони, я зашла в свой дом. В квартире ничего не изменилось, всё на месте, правда в комнатах требуется уборка. Я взялась за уборку. К вечеру уборка была закончена, затем я взялась приготовить ужин, с собой у меня было сало, хлеб, сахар, нашла немного картошки и приготовила суп и ждала своих родителей.
Время было позднее, я уснула. Вдруг меня разбудил гул автомобиля, слышу наша дверь открылась, я поняла, что приехали мои родители. Я их встретила. Мама меня снова обняла, говорив слова, - дочь я по тебе соскучилась. Пока они раздевались, я по-быстрому накрыла стол, отец достал бутылку, мы за встречу выпили. Я им говорю:
- Мама и папа я завтра к бабушке поеду, побуду недельку, я по ней тоже соскучилась.
- Мы не против, уезжай дочка – ответила мама.
Допоздна мы не спали, были беседы о революции, обо мне и так далее. Мама мне снова говорит:
- Дочь я хочу внуков. И она заплакала.
Я её держав за руки успокаивала, говорив:
- Мама, будут у вас внуки, обязательно. Утром меня мама поцеловала в постели, я спала и сказала:
- Бабушке привет от нас, я ей приготовила макароны, рис и сахар отвезёшь дочка.
- Да мама отвезу.
- Ну, пока дочка. Мы пошли на работу.
- Пока мама.
Отец тоже подошёл ко мне, поцеловав, сказал:
- Бабушке привет. Скажи, что у нас всё хорошо.
Через час встала с постели, позавтракала и пошла на вокзал. Через три часа я была у неё дома. Здесь у неё тоже ничего не изменилось, дом как стоял, так и стоит. Я подошла к дому, зашла в дом без стука. Бабушка говорит:
- Кто там.
- Это я Василиса. Я ответила веселым голосом.
- Это ты Василиса? Спросила бабушка.
- Да, это я.
- Внучка моя иди ко мне. Я лежу, немного устала.
Она лежала на кроватке, я подошла к ней и бросилась в её объятия, мы вс е от радости проливали слёзы.
- Милая моя внучка. Твои родители говорили, что ты погибла.
- Нет. Я жива и здорова, просто солдаты перепутали и сказали моим родителям.
- Я с утра в огороде и поэтому устаю.
- Я поняла бабушка.
- Ты насовсем приехала?
- Я в отпуске, скоро возвращаться.
- Снова меня оставишь?
- Прости бабушка, придётся, я служу.
- Дай тебе здоровья и служи. Да замуж-то вышла?
- Да вышла. Он тоже офицер командир Красной Армии, зовут Игорь, живёт в Москве.
- Я рада за тебя. Ты наверно голодна?
- Я бы что-нибудь съела.
- Сейчас я встану, приготовлю.
- Лежите. Я сама приготовлю, родители вам немного продуктов передали.
- Как они?
- Работают день и ночь, Вам привет то них.
- Спасибо. Видела у меня в огороде, что растёт.
-Да, видела.
- Вот меня огород кормит, что было – всё революция забрала.
- Бабушка в стране голод, ничего переживём, не обижайтесь на них.
- Я не обижаюсь, я знаю, что такое голод.
Я приготовила обед, макароны с салом пожарила, себя и бабушку накормила, я поняла, что от голода ослабла моя бабушка, ходила она редко, лежала больше, беседовала со мной передышками. Часто спрашивала, как на войне я жила? Я рассказывала, что на войне, не только парни, женщины тоже с винтовками защищают нашу Родину, она каждый раз мохала головой, потому что их ей было жалко. С утра допоздна работала я в огороде, а там растут всякие разные овощи: укроп, петрушка, огурцы, картошка, капуста и так далее, без них моей бабушке не прожить. Раньше она получала пенсию за деда и за себя, сейчас нет. Советская власть молодая, пока идёт война, она не может заботиться о стариках. Зато детей сирот начали устраивать в детские дома. И так я жила у своей бабушки ровно неделю. Загорала, парилась в её бане. Я знала, что буду с ней последний раз, я больше её не увижу. Она умрёт в 1931 году в возрасте восьмидесяти семи лет. Проживёт счастливые годы свои с нами. Я попрощалась с ней, обняв её, она и я снова проливали слёзы на прощанье. В 1923 году моя бабушка получит первую революционную пенсию за себя. За деда не дали, сказали, что у нас другая власть, но народ России его не забудет. Вечером я была дома, приготовила ужин, ждала родителей, они не пришли, мне через день ехать обратно в Москву. Я рано встала, без завтрака пошла в госпиталь, солдаты меня проводили к ним. Мама снова меня обняла, заплакала.
- Извини дочь, я по тебе скучаю.
- Мама я вас вчера ждала на ужин.
- Операция тяжелая была. Скажи, как бабушка себя чувствует?
- Не важно  мама. Она от голода ослаблена, её организм утомлён, но жива и здорова, я помогла ей в огороде, у неё так много растёт, что зиму можно прожить.
- Знаю. Она каждый год много выращивает, потом нам привозит, переживает о нас.
- Мама я завтра уезжаю в обед, меня ждут в Москве.
- Понимаю дочь война. Будем вечером, жди нас, папа принесёт тебе на дорогу что-нибудь.
- Спасибо мама. Я пойду и вас буду ждать.
Пешком по городу ходила, он такой красивый, что такого города больше нигде нет. Я рада, что у меня есть такая красивая, мощная Родина. На ходу я долго думала о будущем – «Как сложится моя судьба в Германии, я не знала». После обеда я была дома, немного поспала, затем приготовила ужин, ждала своих родителей. Они пришли около девяти часов вечера. Отец меня поцеловал и спросил:
- Как отдыхается дочь?
- Я не привыкла столько отдыхать, для меня, как будто наступил мир. Скучаю по своим подружкам.
- Дочь успеешь ещё, мама твоя рассказала о твоей бабушке, её надо в город забрать, она уже старая для огорода.
- Здесь в городе она быстрее заболеет, чем в деревне.
- Сама знаешь, нам к ней ехать, а не когда, мы живём в госпитале, не выходя из своего кабинета.
- Да папа я здесь.
В это время к нам присоединилась мама.
- Дочь, ужин на столе ,идёмте, он остынет.
Моя семья сидит за столом. Отец наливает нам и потом говорит тост.
- За тебя, чтобы у тебя было всё хорошо, чтобы ты нам внуков родила.
- Спасибо папа, я за вас выпью, чтобы у вас тоже было всё хорошо.
Мы выпили и беседовал. Я не смогла удержаться, нас предупреждали не говорить о нашей работе в Германии. Всё-таки я им сказала, потому что может быть, я их вижу последний раз.
- Мама и папа, перед тем я вам о себе расскажу, дайте мне слово, что вы обо мне не говорите не кому.
- О чём дочь? Спросила мама.
- Дайте слово офицера.
- Отец встал с места сказал мне – ты наша единственная дочь, лучше я умру, чем тебя предать. Даю слово офицера, о тебе никто не узнает.
Затем мама дала слово офицера, после того я рассказала им.
- Сегодня, может быть, вы видите меня в последний раз, я уезжаю работать в разведке в Германию, потом во Францию, мама, моя Родина простит, я должна. Я не одна с мужем, там и детей рожу. Думаю,-,, с вами будет какая-то связь’’. Прошу вас не переживайте обо мне, я сдала экзамены по немецкому языку на отлично и по французскому тоже сдала.
- Дочь чем заниматься будешь там в Германии? Спросила мама.
- Нам говорили, что будем воровать их мысли, короче говорят промышленная разведка.
- Опасная работа дочка. Говорила мама.
- С меня в Москве спросят, что родителям рассказала о себе или нет. Я отвечу, нет.
Если кто-нибудь спросит про меня, отвечайте, что она работает в Москве, а если спросят где? Говорите в госпитале. Дальше чекисты сами скажут, если спросят про меня кто-нибудь. У меня будет другая фамилия, имя, отчество. Меня не найдут, я растворюсь среди немецких людей.
После моего разговора появилась несколько секунд пауза, мы смотрели друг на друга, у нас пропало настроение. Потом мама говорит мне:
- Дочь, как нам жить без тебя? Скучать будем о тебе.
- Мама я тоже. Но надо. Мне моя Родина доверила, туда едут многие, кроме меня. У них судьба такая же, как моя.
- Конечно, будем молчать, если даже чекисты спросят, ответила мама.
Мы разговаривали до трёх часов ночи. Под утро я уснула. Утром мы все вместе встали, после завтрака родители мои прощались со мной.
- Дочь, как нам жить без тебя? Повторила снова  мама.
- Береги себя дочь. Сказал отец с грустным настроением.
Они обняли, обняли так, что мне было плохо, я же знаю, что я их в последний раз вижу. Мама снова заплакала, я её вновь успокаивала. Они ушли на работу. Я снова легла в постель, поспала ещё немного, затем собрал свой чемодан. К вечеру вышла из дома. Закрыла дверь я в этот раз – последний. Стучу в дверь тёти Тони, она открыла дверь.
- Здравствуйте тётя Тоня.
- Здравствуй Василиса.
- Вот я хочу оставить ключи от квартиры вам.
- Василиса ты уже уезжаешь?
- Да тётя Тоня, отпуск мой закончился пора на службу.
- Василиса, где служишь?
- В госпитале, правду говорят в Москве.
- Счастливого пути тебе Василиса.
- И вам тоже счастливо оставаться, до свидания.
Мы легко прощались. Она давно живёт одна, работала с моими родителями в госпитале, по возрасту сейчас она не работает. Я медленно иду по городу, в это раз мой чемодан лёгкий, брала с собой только вещи и на дорогу еду. Иду, улица по немного темнеет, через полчаса я была на вокзале, жду своего поезда. До отправления ещё целый час. Сижу на вокзале, вижу толпы людей с вещами.
Думаю – «Что куда они едут, а может из России бегут». Кто знает? Вопрос дала сама себе. Слышу, что едет мой поезд, люди стали с места и направились в сторону поезда, я вместе с ними. Через толпу я перебралась в вагон, нашла себе место, народа очень много, снова старики с маленькими детьми едут в сторону Москвы. Нам запрещено знакомиться с людьми. Я рисковала с одним стариком беседовать. Он говорит мне:
- Я и моя семья едем во Францию, там наши родственники живут, здесь мы от голода умираем. Нет работы, грабят воры, нельзя на улицу выходить – эти бандиты убьют.
- Дедушка, это на время, год может два всё наладится. И работа будет, дети в школу пойдут. Если сейчас поедете жить во Францию, потом по Родине скучать будете.
- Это так! Скучать будем, но надо.
Я не смогла уговорить старика обратно вернуться Он на своём настоял. Итак, наша беседа закончилась. Снова пришлось спать сидя. Через полтора суток поезд прибыл в Москву, я попрощалась со стариком. Меня ждали Василий и мой муж Игорь. Я подошла к ним, муж меня так крепко обнял и поцеловал, не отпускал меня от себя. Затем я с ними поздоровалась. Игорь взял мой не очень тяжёлый чемодан. Мы вышли из вокзала, машина Василия стояла у выхода вокзала, сам сидел за рулём, Василий посадил меня рядом с ним, мы поехали, он на ходу спросил:
- Как в отпуске отдыхали Василиса?
- В военное время отпуск, редко кому-то везёт, спасибо хорошо, съездила в деревню к бабушке, она старенькая, помогла по дому, мой дед погиб, спасая Болгарский народ.
- Вы им не рассказывали про командировку?
- Нет. А зачем? Я умею хранить тайну, я человек военный.
- Мы – ЧК, для вас сняли квартиру на другом квартале сроком на два месяца, у вас будет с завтрашнего дня легенда. Будем изучать. Привезу завтра с утра специалиста чекиста, который для вас сочиняет автобиографическую легенду, легенда для вас уже готова.
Сегодня будете отдыхать.
Через пятнадцать минут Василий остановил машину, и сказал:
- Вот мы приехали, квартира на втором этаже.
Дом старый кирпичный четырёхэтажный, мы зашли в подъезд, а в подъезде грязь и мусор, Василий говорит нам. - Отсюда люди-жильцы почти все уехали заграницу, дом брошенный, ничего будет порядок, переселим жильцов. Мы остановились на втором этаже, Василий достал ключи из кармана, открыл дверь. Я заметила, что на квартирах не было номеров. Мы зашли в помещение, квартира двухкомнатная, есть туалет и душевая, вода холодная и освещение (электричество).
- Здесь есть продукты на два, а может на три дня - сказал Василий.
- Я с вами прощаюсь до завтра.
Он уехал. Муж снова меня обнял и начал целовать, я сама хотела его поцелуя. В помещении стояли две кровати, стол большой и стулья, на кухне все кухонные приборы есть, я приготовила ужин, после ужина, я у Игоря спросила:
- Расскажите, как отдыхали?
- После того вас проводили, Василий меня отвёз домой, меня дома не ждали.
- Почему? – я спросила с волнением.
- Думали,-,, что я бежал заграницу, мои родители говорили мне, что сейчас из России бегут в основном богатые офицеры’’. Мама первая меня увидела, так обрадовалась, проливала слёзы. Они нас так угостили, что Василий поздно поехал в Москву. Мы почти до утра не спали, я рассказал о нас, что женился, что свадьба была, что планируем детей и так далее. Мама говорит мне:
- Сынок, почему не привёз невесту к нам?
- Я ответил, что пока не пришло время.
Помогал по дому, отремонтировал крышу, заборы и по огороду. Скучал и думал по вас.
- Я тоже.
- Мои родители не знают о моей командировке.
- Я скажу вам и буду откровенно, что мои родители знают, я рассказала о нас. Они – люди военные у меня, мне дали слово хранить тайну. Иначе не рассказала бы.
- Мои – да нет.
- Я, когда уезжала от них, поняла, что я их видела в последний раз.
- Когда дома я с ними был, не думал об этом, а сейчас думаю «Что, правда, я видел их в последний раз».
Мы, обняв друг друга крепко уснули, около семи часов утра я первая проснулась. Приготовила завтрак. Проснулся Игорь, мы вместе позавтракали. Около восьми тридцати стучатся в дверь. Открыл Игорь. Приехал Василий с одним молодым человеком.
- Доброе утро друзья , - поздоровался Василий с нами.
- Доброе утро – ответила я.
- Познакомьтесь – Михаил Петрович, был подпоручиком, сейчас секретный чекист по делам военной разведки. Он вас будет готовить. Я вечером приеду за ним. Прошу его слушать.
Василий с нами попрощался и уехал. Мы познакомились с Михаилом Петровичем. Он родом из Петрограда, закончил петроградское командное пехотное училище, попал в Москву по направлению, его полк перешёл на сторону революционеров во главе с командирами. Говорит он нам:
- Я русский человек. У меня одна Родина. Бежать заграницу не хочу. Люблю русских людей, а не иностранцев. Мне поручено подготовить вас по очереди. Начнём с вас Василиса. Вы Игорь пока подождите. Он достал из чёрной сумки толстую папку, раскрыл её, всё что было разложил на стол и говорит мне:
- Василиса у вас теперь немецкая фамилия, имя и отчество, вы короткое время изучать всё, что касается вас. Например: Где жили, где учились, с кем подружились, короче говоря, вашу повседневную жизнь. Вы теперь Марта Вангер, фамилия ваша Эленберг. Я прочту вашу автобиографию, прошу слушать внимательно. Эленбер Марта Вангер родилась в 1898 году 17 декабря, родители не известные, жила в Берлинском детском приюте до шестнадцати лет, затем училась в Берлине в двенадцатой гимназии, дружила со многими девчонками со своего класса. После окончания гимназии, работала до сегодняшнего дня, сиделкой в одной богатой семье. Вот её фотография, она на вас похожа, характер её мягкий, девушка грамотная.
- Простите Михаил Петрович у меня один вопрос, который меня мучает.
- Да Василиса – я вас слушаю.
- Марта жива?
- Нет. Погибла в Австрии, несчастный случай, что она погибла, кроме нас никто не знает. Через неделю вы сдадите мне экзамены о вашей новой автобиографии.
Вот вам двадцать три фотографии, это ваши подруги с кем вы дружили в Берлине и учились. Вот ещё пять фотографий, с этими людьми вы работали, с работы ушли вы по собственному желанию. Пожалуйста, пока вы изучайте себя. А я займусь обучением с вашим мужем.
Михаил Петрович мне дал папку с документами, я зашла в другую комнату, на стол разложила по порядку все документы, фотографии были пожелтевшие, девчонки были совсем молодые. Я начала изучать их. Слышу Михаил Петрович начал работать с моим мужем.
- Игорь теперь с вами работать. Вы теперь Курт Альберт Вангер. вы тоже воспитанник детского приюта мужского. Жили в городе Кракове и там в пятой гимназии учились, вы не знаете своих родителей. Я сейчас отдам сведения о вас в детстве: с кем подружились и в гимназии, и в детском приюте, а также где последний день работали.
Я прочту автобиографию Курта Альберта Вангера, прошу слушать внимательно. Он родился в 1897 году в городе Кракове, не знает своих родителей. В 1915 году работал на военном заводе. Игорь вы и там будете потом работать. В 1917 году призвался в Армию, воевал здесь на территории Украины. Получил дважды ранения, также как вы в грудь и в правую ногу. В 1919 году в феврале попал в плен, когда был ранен в ногу, сейчас он лечится у нас в военном госпитале, он обратно в Германию не поедет. Вы Игорь вместо него поедете, вот его фотография.
- Он на меня похож, - сказал Игорь.
- Не отличить, - ответил Михаил Петрович.
- Что с ним будет?
- Он будет жить здесь, он наша страховка, вы не думайте о нём. Его обеспечим жизненными необходимостями.
- Как я поеду?
- В составе военнопленных.
Игорь вы сейчас должны сосредоточиться на изучении автобиографии Курта. Давайте начинайте и внимательно.
Игорь тоже начал изучать автобиографию свою будущую. А Михаил Петрович сидел за столом писал что-то, мне неизвестно. Через три часа, я организовала обед, пригласила всех, мой обед понравился Михаилу Петровичу, он за вкусную еду поблагодарил.
- Василиса – говорит Михаил Петрович, я давно не ел такую вкусную еду, спасибо.
- Вы один живёте? Спросила я?
- Да, я не был женат. Война кончится, вот тогда женюсь.
Мы после обеда занимаемся изучением своих автобиографий. Вечером приехал к нам Василий и спросил:
- Как дела идут Василиса?
- Теперь мы иностранцы. Я пошутила ему.
- Это хорошо, что вы в курсе, продолжайте. Через неделю приедет Михаил Петрович принимать экзамены. А пока вы будете сдавать друг другу, чтоб знать знания. Мы прощаемся с вами. Пока Василиса и Игорь.
- До свидания Михаил Петрович,- мы прощались с ним.
Каждый вечер с утра допоздна мы занимались изучением своих автобиографий. Поговорим по-немецки. Теперь мы общались друг с другом как Марта и Курт. Через пять дней мы привыкли к именам, не ошибочно общались, говорили тихо. Хотя соседи наши не были, они заграницу бежали, квартиры пустуют. Я Курту (Игорю) говорю:
- Курт теперь мы должны думать по-немецки.
- Милая моя Марта (Василиса) я уже думаю по-немецки. Я теперь немец.
- И я тоже немка.
Каждый день приезжал к нам Василий, иногда продукты привозил, а иногда по делам. Через неделю Василий привёз утром Максима Петровича. Он спросил:
- Как идут дела у вас?
- Я ответила первая. Хорошо.
- Затем также ответил Курт.
Василий уехал. Сказал, что вечером приеду. Михаил Петрович сидел за столом, достал из чёрной сумки документы какие-то, разложил их.
- Вы сегодня сдадите мне экзамены, думаю на хорошо. В нашем деле не доступен провал. Я уже более пяти лет в разведке, знаю, чем кончается провал разведчика. Лучше об этом не говорить. Начнём с вас Марта, говорить и думать по-немецки. Я хорошо знаю немецкий и польский. Начинайте, прошу.
Возле меня сидел мой муж Курт, немного нервничал, я поняла. Я рассказала сначала свою автобиографию безошибочно, ему понравилось. Затем Михаил Петрович показывал мне по очереди фотографии подруг моих, здесь я тоже не ошиблась. На все вопросы его ответила, он был рад за меня, затем сказал мне:
- Пока отдыхайте и слушайте мужа Курта.
Курт тоже ответил по очереди, не сделал не одной ошибки. Михаил Петрович слушал внимательно и нам сказал:
- Молодцы. Группа на десять процентов готова. Услышав, мы были удивлены.
- Михаил Петрович я спросила. Как понять на десять процентов?
- Потом всё узнаете! Не торопитесь.
Сейчас будем изучать здание детского приюта, состав преподавателей, а также немецкую культуру и обычаи.
Он снова раздал нам фотографии зданий приюта и состав преподавателей моих и Курта.
- Здесь всё по порядку написаны адреса, улицы, фамилии, имена, отчества изучайте, я через неделю приму снова экзамены от вас.
Михаил Петрович сидел за столом писал снова что-то, мы по-прежнему разбежались по комнатам. Я их снова накормила обедом. Вечером Василий его увёз от нас. Мы изучаем, у друг друга принимаем экзамены. Приехал Михаил Петрович, как обещал через неделю. Снова сидел за своим столом спрашивал:
- Как дела идут?
Мы ответили хором хорошо.
- С вас Марта начнём. Пожалуйста.
Я ответила, то, что спросил и показал Михаил Петрович. Он мне не помог исправлять мою ошибку. Нет. Я не сделала ошибку. Сдала экзамены не плохо. Затем муж Курт сдал на хорошо. У нас не было ошибок. Михаил Петрович сказал нам:
- Теперь вы немцами стали, знаете их обычаи и язык. Вы готовы на двадцать процентов. Сегодня будете снова готовиться пройденный материал, я завтра задам вопросы и вы будете отвечать. Думаю, провала не будет.
Михаил Петрович занимался своими делами. Снова я их накормила обедом. Вечером его Василий увёз домой. Мы знали, что скоро нам расстаться, чувствуем, что время наше подходит. Утром Михаил Петрович приехал к нам в хорошем настроении. Мы поздоровались. Затем позвал нас, сказал:
- Марта вы через три дня уедете.
Завтра будут у вас необходимые документы на руках.
- А мой муж Курт?
- Он не скоро.
- Когда?
- Может после Нового года.
Я думала «Ещё полгода ждать мужа».
- Завтра всё узнаете о себе и о своём муже. Сказал Михаил Петрович.
Вы сегодня сдадите мне экзамены по пройденным материалам, я должен доложить о подготовке групп товарищу Дзержинскому.
Мы снова сдали экзамены – они были проверочные экзамены. Михаил Петрович похвалил нас. Вечером снова уехал вместе с Васильевым. Я ночью думала «Скоро расстаться с любимым». Знаю, что мы снова встретимся. Мы не спали, думали и целовались. Утром около девяти часов стук в дверь. Мы проснулись. Я открыла, вижу приехали Василий и Михаил Петрович. Мы поздоровались. Василий, как всегда уехал. Михаил Петрович собрал нас.
- Марта через два дня вы поедете. Вот ваш загранпаспорт, вы поедете в город Самарканд со своим паспортом, со своей старой фамилией, вы беженец из России, вы бежали, потому что не приняли Советскую власть. В Самарканде по улице Николаевкого дом 17. Дом находится не далеко от вокзала. В этом доме живет наш агент ротмистр (майор) Кодиров Толиб. Там пока нет Советской власти, многие офицеры бегут туда, чтобы воевать против Красной Армии. Марта запомните пароль. Привет вам из Санкт-Петербурга. Отзыв. Как город поживает? Ответ. Большевики звери. Отзыв. У нас спокойно. Он даст вам проводника. Проводник проводит вас до Ирана. Дальше я не знаю по деталям. Знает ротмистр Кодиров, он вам всё скажет. Я знаю одну. После Ирана, Турцию, затем Венгрию, а потом Австрию, после Австрии Германию. В каждом городе наши агенты они уже знают о вашем приезде. После того как приедете в Германию будете работать санитаркой в одном медучреждении Берлина. Летом поступите в Берлинский мединститут. А дальше жизнь сама подскажет.
- Я хочу знать про мужа?
- Ваш муж, вернувшись в Берлин, устроится снова на военный завод. Летом поступит в политех, тот самый, дальше жизнь подскажет ему что делать.
Да ещё Марта. На вокзал пойдёте одна пешком. Не должны люди видеть нас вместе. Марта я сегодня с вами прощаюсь, после вас буду работать с вашим мужем. Мы больше не увидимся. Желаю вам Марта успехов и скорейшего возвращения домой – Россию.
Я его поцеловала обняв, он вдруг заплакал слегка, и я сама тоже вместе с ним. После того, как уехал Михаил Петрович дома стало тоскливо, нам было грустно без него. Мой муж Курт обнял меня так крепко, что я в его объятии потерялась. Утром Василий приехал к нам, привёз мне продукты на дорогу и деньги царские. Василий сказал мне:
- ЧК передаёт эти украшения золотые, они вам пригодятся, вдруг будете нуждаться в деньгах.
Я, поблагодарив, взяла украшения. Правда я думала «Вдруг пригодятся». Денег было много, несколько тысяч рублей. Василий со мной попрощался. Перед тем как уехать домой Василий мне сказал:
- Я люблю свою Россию, я думаю,-,, что вы тоже её любите’’.
Мы ответили хором – «Да».
Он дал мне билет на завтра на поезд Москва-Саратов. Оттуда Саратов-Самарканд. Я с Василием попрощалась, как брат и сестра с поцелуем.
Я посмотрела билет, чтобы узнать во сколько отправляется поезд. Там написано в 12:30 часов отправление. Нам Василий принёс бутылку красного вина, я с мужем на прощание выпили, третий тост был за встречу в Берлине. Мы снова допоздна не спали, думали -,, о нас, о нашей будущей работе’’. Проснулась, как всегда около семи часов, приготовила нам завтрак. После завтрака мы целовались. Этот поцелуй был прощальный. Вдруг мой Курт говорит мне:
- Я хочу, чтобы вы меня ждали, а не друга-немца завели.
- Я вам была и есть верна. И в любви, и в дружбе. Даю слово я вас буду ждать верой.
Курт стихами мне сказал:
- Милая моя Василиса (Марта),
Пришло время с вами расстаться.
Чтобы вновь на чужой земле встретиться.
Как мне жить без вас,
Без ваших очаровательных глаз.
Вдруг он погрустел. Посмотрев на меня снова сказал:
- Моя Марта. Я вас люблю, люблю так, что вы для меня всё.
Я ему тоже ответила стихами.
- Однажды я вас встречу,
В свои объятия приму,
И никогда не отпущу.
Мой муж меня поцеловал и сказал:
- Я обязательно приеду и вас найду, как найду, так никуда не отпущу.
Он меня проводил до подъезда, у меня был чемодан не очень большого размера, немного тяжелый был он. В чемодане была еда и одежда. Мы снова на прощание поцеловались, у нас на глазах появились слёзы – слёзы прощальные. Я шла пешком медленно, где-то через час была на вокзале, как всегда на вокзале было много людей: и дети, и старики, и женщины. Я зашла в вагон, стою в коридоре смотрю, как будто последний раз на русскую землю. Я мысленно прощалась с Москвой. Через некоторое время поезд тронулся, я заметила, что за углом стоял Василий следил за мной, он издалека провожал меня.
В вагоне много народа, как всегда стоять везде невозможно, едем. Многие красноармейцы тоже едут в город Саратов. Я с ними общалась, спрашивала, как дела на фронтах? Они отвечали мне, что скоро конец войны, генералы и офицеры бегут на запад, а некоторые на юг. Как они будут жить без Родины, без России, мы не понимаем, они тоже из числа народа, а бегут от народа.
Мне нельзя рассказать правду о себе, когда красноармейцы спросили куда едете? Я отвечала им работать в город Саратов, я учительница. Они мне поверили. Ночью, редко кто спал, все сидели. Но всё-таки некоторым повезло выспаться, я спала мало. Через день поезд прибыл в город. Мы вышли из вагона, иду на вокзал, он не очень большой, двухэтажный, кирпичный. Зашла в кассовый зал, смотрю, поезд отправляется вечером, я купила билет. Сижу на вокзале, ко мне подошли трое солдат с красной повязкой, а на повязке надписи – патруль. Спросил один из них мой документ, я дала ему. Он познакомился и, вернув, спросил:
- Зачем вам Самарканд? Там нет пока Советской власти, вас арестуют белогвардейцы.
- Я женщина, а не солдатка, еду к родственникам.
- Уезжайте. Потом вы не пожалели бы.
- Надеюсь, нет.
Солдаты ушли. Я успокоилась. Вечером пришел поезд, я заняла свое место, снова в вагоне много народа. Многие из них едут в город Волгоград. Когда я с некоторыми общалась, они ответили, что едут в Волгоград. В этот раз мне не повезло выспаться. Я в вагоне ела мало, то сала кусочек с хлебом, то хлеб с чаем. Утром около десяти часов поезд был в городе Волгоград. Он простоял около часа, поезд заправился водой и дровами и дальше поехал. К вечеру поезд был на территории Казахстана, он на каждом шагу останавливался и брал пассажиров, люди покупали еду от них, когда поезд заправлялся. Казахи говорили, что у них начался голод, люди из города бегут в деревни жить, везде бандиты и воры, хулиганы и спекулянты, жизнь здесь тоже не спокойная стала. По территории Казахстана мы ездили до границы Узбекистана больше недели. На территории Узбекистана, начиная от Каракалпака нас встретила пограничная служба из числа белогвардейцев, они задержали наш поезд более восьми часов, проверяли наши паспорта, спрашивали от пассажиров цель поездки. Они отвечали, бежим от Советской власти. Такой ответ их устраивал. Когда офицер меня спрашивал, почему вы сюда в Узбекистан приехали? А не на запад. Я ответила, что здесь служит мой родственник, я к нему еду. Так он больше не о чём не спрашивал. Нас около десяти часов ночи пограничники отпустили, наш поезд дальше тронулся, через день мы были в городе Фергане, я увидела из окна вагона красивый город. Я в этих местах была в первый раз, поэтому было интересно. Утром наш поезд был в городе Самарканде. Мы вышли из вагона, снова нас проверяют солдаты. Вокзал не очень большой кирпичный одноэтажный. Солдаты меня пропустили, проверив мой документ, я иду прямо от вокзала с чемоданом. Вспоминала, что улица недалеко от вокзала. Через двадцать минут я увидела табличку на улице Николаевского. Я обрадовалась. Дом 17 был не далеко от меня. Он был кирпичный одноэтажный с огородом и забором. Я подошла к двери и постучала. Через минуту открылась дверь, стоит мужчина высокого роста, армейской выправки, я поняла, что это человек ротмистр Кодиров. Он первым со мной поздоровался:
- Доброе утро.
- Доброе утро.
- Что вы хотели?
- Привет из Санкт-Петербурга.
- Как город поживает?
- Большевики звери!
- У нас спокойно.
Я вас Василиса (Марта) давно жду. Я рад, что вы живы и здоровы.
- Спасибо господин ротмистр.
- Вы располагайтесь. Я сейчас вас завтраком накормлю.
- Ротмистр. Я бы с удовольствием помылась бы. Более десяти суток я без бани.
- Будет вам баня, организуем.
Ротмистр меня накормил, затем организовал баню, беседовал со мной, не давал скучать мне. Он в обед поехал на службу, сказал, что будет поздно. Пока он вернулся, я попарилась в его бане, вечером приготовила ужин. Приехал он поздно, примерно в десть часов ночи, после ужина ротмистр рассказал о себе.
- Василиса (Марта) я учился в Москве, закончил Московское пехотное, инженерное училище, мои родители из богатой семьи, поэтому они дали мне военное образование.
- Далеко ли живут ваши родители?
- Нет, не далеко в Бухаре.
- Я видела из окна вагона, красивый город.
- Да. Он такой же красивый, как Самарканд. Жаль. Вам нельзя выходить из моего дома. Меня центр предупреждал, что нельзя показать город вам в связи с вашей безопасностью.
- Я понимаю. Нельзя, значит нельзя.
- Революция может через год, два дойдёт до Узбекистана. Народ здесь очень бедный и неграмотный, революция для них нужна, чтобы народ получил образование.
- Скоро в России кончится гражданская война, начнётся мирная жизнь.
- А мы её – мирной жизни ждём.
Спать легли очень поздно. Утром ротмистр приготовил завтрак. После завтрака сказал мне:
- Сегодня ночью вас проводник проводит до Ирана, дорога тяжёлая, проводник он наш человек, ему доверяйте, его зовут Ахмед. Он служил у меня унтер офицером (младшим сержантом), он у меня, как родной брат. В моём полку многие солдаты и офицеры ждут революцию, они не хотят участвовать на братоубийственной войне. Вам надо выспаться перед дорогой. В Иране вас встретит наш человек – агент. Он даст вам турецкий паспорт с вашей фамилией. А в Турции вас встретит  тоже наш агент. Дальше мне не известно. Запомните пароль. Агент сам подойдёт к вам с паролем.
- Вы хорошо загорели?
Ответ.
- В каракуме жарко было.
Отзыв.
- Добро пожаловать в гостеприимный Иран.
Ответ.
- Я люблю ваш народ. После того можно ему доверять.
Ахмед главарь каравана, его уважают везде. Вы переоденетесь в мужскую одежду. Я вам давно приготовил. На дорогу еду тоже. Денег, думаю хватит вам.
- Царские, несколько тысяч.
- В Иране царские деньги действуют на рынке. Значит, голодным не останетесь. Иранский агент вас обеспечит английскими деньгами, в Турции сейчас англичане служат.
- Сколько дней ехать до Ирана? Я спросила с волнением.
- Примерно трое, а может больше. Точно я не знаю. Ахмед знает, потом он вам скажет.
Я днём поспала, приготовила ужин, ждала ротмистра, он подъехал на машине около семи часов вечера. Мы вместе поужинали. Через час постучались в дверь, открыл ротмистр. Затем он и с ним был человек в одежде по-крестьянски, зашли они в комнату.
- Василиса (Марта) познакомьтесь, Ахмед главарь каравана.
Ахмед со мной поздоровался.
- Добрый вечер Василиса (Марта).
- Добрый вечер Ахмед.
- Пора ехать, нас ждут мои люди.
Я попросила время, чтобы переодеться в мужскую одежду. Переодевшись, я вышла на улицу. Ротмистр со мной попрощался. Я его в тот вечер видела последний раз, чем кончилась его судьба, я узнала в 1985 году. После революции в Самарканде ротмистр перешёл на сторону революционеров со своей ротой, участвовал во второй мировой войне, получал несколько раз ранения в боях. Дослужил до чина полковника, в 1985 году он ещё был живой. Дальше про его судьбу я не знаю.
Мы на телеге с Ахмедом и его людьми поехали по городу. Через час мы выехали из города, приехали в деревню. Здесь нас ждал караван с товарами. После того, как мы приехали в деревню, отдыхали и попили чая. Ахмед дал команду – «Поехали». Караван тронулся, я сижу на коне и еду. На коне была возможность поспать, так как вместо седла были мешки с товарами, а я спала на мешках. Отдыхали часто, чтобы кони не устали. Погода очень жаркая, несмотря на сентябрь. Нас в караванном пути никто не тревожил, Ахмед отдавал деньги своим знакомым, они пропускали нас легко. Только на четвёртый день мы были на рынке Ирана. Ахмед мне сказал:
- Вы оставайтесь в мужской одежде, так безопасно для вас.
- Хорошо. Я ответила ему.
Люди разгружали мешки с коней, я сидела возле мешков, где то через час ко мне подошёл человек, внешность славянская. И мне говорит:
- Вы хорошо загорели!
- В каракуме жарко было.
- Добро пожаловать в гостеприимный Иран.
- Я люблю ваш народ.
- Добрый день Василиса (Марта).
- Добрый день.
- Я вас два дня подряд жду, переживал.
- Сообщите в центр, что я прибыла в Иран.
- Сообщим. Сейчас надо идти. Я вас буду ждать возле ворот, попрощайтесь с Ахмедом и его командой.
Я попрощалась с Ахмедом и его командой, они пожелали мне счастливого пути. Агент ждал меня возле ворот рынка. Я подошла с чемоданом.
- Меня зовут Али. Сегодня будете у меня дома в гостях, через день вас проводят в Турцию, сегодня вам надо будет сфотографироваться на паспорт, он будет готов к вечеру. И послезавтра после обеда поезд отправляется в Турцию в город Стамбул. Через двадцать минут мы были в его доме. Я здесь умылась, поспала, он меня угостил Иранской едой, заметила, что он не женат. Али говорит мне:
- В 1918 году сюда приехал, получил гражданство, принял ислам. Теперь я Али мусульманин. Имею два магазина, язык их изучаю, землякам помогаю. Сейчас нас люди увидели, они знают, что я помогаю своим землякам. Я человек образованный, закончил Саратовский политехнический институт, служил офицером, революцию я принял, был красным комиссаром. ЧК предложил мне службу продолжать здесь в Иране, они мне купили магазин. Я раскрыл вам свою тайну. О вас я знать не хочу, мне так ясно куда вы путь держите. Как там на нашей Родине?
- Скоро кончится война. Везде Советская власть. Правда сейчас нам трудно с продовольствием и снабжением людей. Год, два у нас всё будет.
- Я верю вам. Скучаю по дому, у меня там семья.
- И у меня тоже.
- Наш проводник вас проводит до Стамбула. Он турок родом из Крыма. Ваше имя Ахмедова Феруза Тохир кызы. Родилась в деревне Шахан в 1897 году не далеко от Стамбула в семье рыбака. Ваш отец Тохир Сухраб 1875 года рождения. Мама Хафиза Ибрагим кызы 1876 года рождения. У вас есть сестра Баргин Тохир кызы. Вы должны за два дня выучить их автобиографии, они вдруг пригодятся. Вот вам турецкая женская одежда, в городе видели, как женщины одеваются. Здесь женщин не трогают, даже полиция. Сейчас я вас сфотографирую на паспорт, после того вы займётесь делами своими.
Я начала изучать новые автобиографии, через день я была готова. Выучила всё. Вечером Али привёз мне новый турецкий паспорт, он был заполнен латинскими буквами, я легко прочитала, старый мой паспорт сжег, Али говорит мне:
- Говорите по-английски, здесь одни англичане. И в погранвойсках, и в таможенных службах.
- Я вас поняла. Ответила я с уверенностью себе.
Через день Али спросил:
- Вы готовы отвечать на мои вопросы.
- Да. Я готова.
Али спросил мою новую автобиографию, я ответила безошибочно, он похвалил меня. Через два дня Али привёз мне билет на поезд Иран-Стамбул в плацкарт. Сказал, ехать всего сутки. Еду дал на дорогу. Все царские деньги я оставила ему, он замену дал турецкие и английские деньги. Потом говорит:
- Этих денег хватит вам надолго. В Стамбуле возьмёте такси, ехать до улицы Султана-Шаха, дом номер 134, в этом доме живёт наш Алым. Запомните пароль:
- Вы комнату сдаёте?
   Ответ.
- Сдаю, только без удобств.
  Отзыв.
- Мы люди привыкли, я сама из деревни.
  Ответ.
- Комната ваша, живите.
Будете говорить на русском языке, в этом квартале живёт много эмигрантов из России. Дальше ваша судьба в его руках, что он скажет, то выполняйте. Как его зовут, я не знаю, нам не полагается знать данного агента. Скоро будет проводник ваш, прошу вас, переоденьтесь в турецкую одежду.
Я, поблагодарив его переоделась, когда в одежде вышла из комнаты, Али сделал мне несколько замечаний. Он поправил.
- Чёрным платком закрыть лицо до глаз, здесь так принято. Вы теперь на турецкую женщину похожа, не отличить вас от них.
В этот момент стучатся в дверь, Али открыл, зашел молодой человек, он был среднего роста, был одет по-турецки, волосы тёмные длинные, лицо было немного грустное. Али нас познакомил.
- Познакомьтесь Василиса (Марта) его зовут Султанбек, он ваш проводник до Стамбула, он отвечает за всё. Что он скажет, то выполняйте, говорите по-английски везде.
Мы попрощались с агентом Али, он пожелал нам счастливого пути. До вокзала мы поехали на такси. Судьбу Али я не знаю. Думаю,-,, что он счастливую жизнь прожил’’. В обед мы были на вокзале, через десять минут после того, как мы приехали на вокзал, наши места первоклассные купейные с удобствами, места для двоих. Поезд тронулся, я успокоилась, через восемь часов нас проверяли иранские пограничники и таможенники, мы прошли проверку благополучно. Через час проверки поезд остановился, нас в это раз проверяет турецкая погранслужба, а также таможня. Мой проводник говорил по-турецки с ними, мы здесь тоже прошли удачно. Едем спокойно, говорим по-английски. Султанбек говорит о себе.
- Я бы остался жить в России, моя семья сейчас в Крыму, она обеспечена, не нуждается ни в чём. Мне предлагали работу в Турции, я согласился. В Армии я не служил, я был госслужащим в госдуме. Видел, как бедный народ живёт в бедности, поэтому я согласился. Ненавидел богатых людей, они с утра допоздна отдыхают и гуляют, бедные люди работают, чтобы семью прокормить.
- Я вас понимаю Султанбек, я всё видела в России и здесь тоже.
- Вы правы здесь тоже народ бедный, но в сравнении с Россией здесь тоже живут лучше.
- Я вам верю.
Мы в ресторан есть не ходили, заказали чай проводнику, в вагоне мы поужинали, спать легли, как всегда поздно, поезд прибыл в город Стамбул около часа дня через двое суток. Здесь нас тоже проверяли, в этот раз были полицейские. Султанбек меня посадил на такси, здесь мы прощались, ему нельзя было показаться другому агенту. Хотя я знаю всех агентов во всех городах, где я была. Я так ценный агент ЧК, мне доверяют. Я молчала в такси, таксист привёз меня по адресу, так как говорил адрес Султанбек. Я поняла и заметила, что за мной было ещё одно такси, оно ездило за моим маршрутом. Оно потом мимо проехало, я успокоилась. Такси уехало. Я стучу в дверь по улице Султана-Шаха 134. Через некоторое время открыл молодой человек-турок. Ему примерно лет двадцать восемь, среднего роста, полного телосложения, волосы тёмные с короткой стрижкой. Он со мной поздоровался:
- Здравствуйте Хатын.
- Здравствуйте. Вы комнату сдаёте?
- Сдаю, только без удобств.
- Мы люди привыкли, я сама из деревни.
- Комната ваша, живите. Я вас уже неделю жду.
- Была проблема с поездом в Казахстане.
- Ну, слава Богу. С вами всё в порядке?
- Да. Думаю, да.
-Я вас сейчас накормлю, потом поговорим, проходите в комнату.
Его дом старый из кирпича, а в помещениях сделан ремонт, живёт один, я не видела детских вещей. Поэтому я не стала спрашивать о его семейном положении. По-русски говорил он со мной хорошо. Он показал мне комнату, где я могла отдыхать. Я лежала на большой железной кровати, через некоторое время не помню, я уснула. Меня разбудил агент-хозяин дома.
- Хатын сказал он. Идёмте я вас накормлю.
Я, поблагодарив пошла за ним. На столе была еда, хлеб, чай, сахар, жаренные макароны. Мне еда понравилась. За еду поблагодарила агента. Потом он мне сказал:
- Давайте познакомимся. Меня зовут Алым. Как вас зовут, знаю. Через день вы уезжаете вместе со мной, я вас провожу до города Румыния через Болгарию с турецким паспортом. В самом Бухаресте живёт наш агент, его зовут Николас по адресу: улица Бухарест дом 97-9. Пароль. Запоминать, а не записать. Мы агенты часто меняем адреса.
- Привет от вашей тёти Марии.
    Ответ.
- Как её здоровье?
    Отзыв.
- Хочет жить до ста лет!
    Ответ.
- Благословит её Господь, пусть доживёт до ста лет.
-Центр сообщил ему о вашем приезде. Я вечером поеду за билетом для нас, вы пока изучайте пароли и адрес Николаса. Он живёт прямо в центре, он местный, родился в городе Брашове триста километров от Бухареста, учился в царской России. Семейное положение: холост. Знаю, что мы секретные люди не задаём лишних вопросов. Сейчас вы можете поспать, умыться, полоскаться, завтра с утра поезд тронется.
Алым за билетом ушёл, приняла душ и уснула. Вечером слышала, как зашел человек в дом. Я была уверена, что пришёл Алым. Я была права. Был этот человек Алым.
- Как отдыхали?
- Спасибо, Алым, хорошо.
- Вот билет. Вагон первый класс. Как у вас с деньгами?
- Вот мои деньги, которые остались.
Алым пересчитал и сказал:
- Этих денег хватит на один день, я вам дам румынские и болгарские деньги. Их вам хватит до границ Венгрии. Дальше Николас вас обеспечит средствами проживания. Давайте поговорим о России.
Я рассказала о России, что творится сейчас. Алым мне говорит:
- Мой дед в Ставрополе, мои родители там живут, я принял революцию и верно ей служу. Россия – старая или новая она моя, я там родился и вырос. Здесь я, как беженец-эмигрант. Турецкий паспорт получил недавно, работаю в морском порту, если встречу невесту я женюсь, тогда я стану настоящим турком. А пока работать и жить.
- Обязательно встретите свою невесту.
- Здесь без свадьбы не женятся.
- Для свадьбы нужны деньги. Пока я их не заработал, как заработаю, так женюсь. Хатын, если хотите, идите спать, я пока не буду, завтра поезд в десять тридцать отправляется, я вас разбужу.
Я пошла спать, пожелав ему спокойной ночи, уснуть не смогла сразу, думала о своём муже, потому что я уже по нему скучаю. Утром меня разбудил Алым.
- Доброе утро Хатын.
- Доброе утро Алым.
- Давайте завтракать, скоро идти нам. До вокзала полчаса, нам придётся идти пешком. Такси только на вокзале. Я в Бухаресте буду неделю, сразу нельзя возвращаться, пограничники, если спросят, вы отвечайте по-английски, еду в Бухарест в гости. А на территории Бухареста скажите транзит, еду в Венгрию турист. Я взял для вас женскую европейскую одежду. Когда подъедем в Бухарест, переоденетесь в европейскую одежду в вагоне, чтобы раствориться в толпе.
- Я вас поняла.
После завтрака мы вместе вышли из дома, Алым взял мой чемодан, в чемодане была моя одежда, Алым с собой ничего не брал, сказал мне, что нет необходимости. Идём по улице Стамбула, народа очень много, слышны гул, звуки пароходов и голоса чаек над городом. Где-то, через полчаса мы были на вокзале. В десять часов утра я видела на вокзале много народа, они тоже ждали бухарестский поезд через Болгарию.
Поезд прибыл по графику ровно в десять часов, мы зашли в вагон, он был чистый и приятный «Не такой, как Российский» - я думала. Через полчаса он тронулся. В вагоне тишина, в нём я видела многих турецких жён с мужьями и детьми, это меня успокаивало. Обед мы заказали. Горячий чай всегда у нас был, едем хорошо, к вечеру проверяла нас турецкая полиция, она, пожелав нам счастливого пути ушла. Около двенадцати часов ночи нас поднял проводник, сказав всем - Пограничники, готовьте паспорта. Через десять минут к нам зашли двое в английской форме, Алым с ними говорил по-английски, я сидела в купе, они, отдав наши паспорта ушли. Через час поезд тронулся. Еще через час он остановился, в этот раз нас болгарская погранслужба проверяла, они с нами говорили то по-турецки, то по-английски. Алым все вопросы решал сам бе6з моего присутствия. Я сильно переживала. После ухода пограничников Алым мне говорит:
- Они про вас спросили.
- Что хотели? Я спросила с волнением.
- Спросили, что она ваша невеста? Я ответил – «Да». Пожелав они нам удачи, ушли.
- Я сильно переживала,
- Не переживайте, прошу вас. Ваш паспорт настоящий и печать тоже. Агенты умеют, у кого купить. Сейчас можно всё купить.
Вдруг я успокоилась. Около пяти часов вечера поезд был в городе Бухарест. Я в вагоне переоделась в евроодежды, вышли мы из вагона, нас встретила группа полицейская, пассажиры идут в сторону выхода, нас встретили полицейские, я снова дрожала. Когда подошла моя очередь, я достала паспорт и передала полицейскому, он проверил его и спросил по-английски:
- Цель приезда?
- Я транзит, еду в гости в Будапешт. Также ответила по-английски.
Он вернул мне мой паспорт, за мной стоял Алым, после проверки он подошёл ко мне.
- Хатын. Я с вами прощаюсь, дальше вы сами, с этим паспортом до Австрии, а дальше наши друзья скажут что делать? Прощайте. Мы больше не увидимся, успехов вам.
- Алым вам тоже счастливого возвращения.
Я взяла такси, поехала по адресу, через полчаса я была по назначенному адресу. Стоит дом передо мной, он кирпичный старый двухэтажный, дом состоит из двух подъездов. Я зашла во второй подъезд, на первом этаже, направо в двери вижу номер девять. Стучу в дверь – тишина. Я стою и жду, дверь не открывают, я снова стучу, через минуту открывает не очень молодой человек примерно в возрасте тридцать пять лет, высокого роста, стройное телосложение, с короткой стрижкой. Я через пароль спросила:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Что хотели?
- Привет от вашей тёти Марии.
- Как её здоровье?
- Хочет жить до ста лет!
- Благословит её Господь. Пусть доживёт до ста лет.
У нас разговор был на русском языке.
- Я вас давно жду, центр мне сообщил о вашем приезде. Для вас всё готово. Завтра вечером поезд отправляется до Австрии, он доедете до Вены, дальше Германия, я должен вас сопровождать. Билеты уже куплены. Мы беседовали на кухне, он накормил меня ужином, после ужина я приняла душ. После душа мне легко стало, я себя почувствовала бодрой. Николас мне показал где я могла поспать и отдыхать, я не хотела спать, решила с ним общаться, он сидел на кухне читал книгу. Я подошла к нему.
- Я давно по-русски не говорил не с кем – говорит Николас.
- А я по-английски.
- Вам этот язык не пригодится, немецкий и французский пригодятся.
- Знаю, поэтому я здесь.
- Да. Вы правы. Скажите, пожалуйста, только мне правду, что происходит в настоящее время в России?
- Война. Солдаты говорят, скоро кончится, везде Советская власть, пока кроме Владивостока. Бегут офицеры и генералы заграницу, а солдаты переходят в Красную Армию – добровольно. Большевики хотят, чтобы в России не было и бедных, и богатых людей.
- Я уважаю большевиков, потому что они за народ.
- Я тоже за народ. Куда народ туда и я.
- Вы будете работать долго, может быть до конца своей жизни.
- Я готова и буду. Я не жалею, что согласилась на эту работу.
- Я говорю по-немецки и по-французски. Английски не в полном объеме общаюсь.
- Когда нужен будет он, я уверен выучите.
- Спасибо, обязательно выучу.
Я не заметила, что мы беседовали допоздна. Утром меня разбудил Николас.
- Пожалуйста, Феруза (Марта) вставайте завтрак готов. По новому паспорту теперь я Феруза.
- Доброе утро Николас.
- Доброе утро Феруза (Марта) пора завтракать.
- Спасибо я сейчас.
Время было около одиннадцати часов, я так крепко спала, что не заметила, как мой сон прошёл. На столе была вкусная еда. Колбаса с яйцами жаренная, хлеб, чай, конфеты и сухофрукты. Конфеты – какие они были вкусные, я их не ела более трёх лет.
- Спасибо Николас за завтрак, он мне понравился, особенно ваши конфеты.
- Конфеты из Берлина, их в каждом (магазине) киоске можно купить. Мы с собой берём на дорогу, будем пить чай с конфетами.
- Спасибо Николас, вы меня балуете.
- Феруза (Марта) вы мне очень нравитесь, жаль. Почему я вас в России не встретил?
- Спасибо вам ещё раз, но я замужем.
- Знаю.
- Не говорите откуда? Я знаю и всё, возможно мы с вами ещё встретимся.
- Кто знает Николас?
- Правда. Кто знает? Я сейчас иду за билетом, он мной забронирован ещё два дня назад. Ещё. Центр вручает вам немецкие и австрийские деньги на какое-то время хватит. В Австрии вас ждёт наш агент по улице Альберт 41. Дом частный не далеко от вокзала, его зовут Вайс. Он родом из Берлина, человек надёжный и проверенный. Я с вами до Австрии, вы едете в качестве туриста, прошу слушать и выполнять его задания.
- Я поняла вас.
- Как выйдем из дома говорить по-английски, дальше везде вы сами, я буду рядом. Купе у нас одно. Вот мои инструкции для вас. Мы общались не долго. Он пошёл за билетами, я убрала со стола, посуду вымыла, снова легла, не помню, как уснула. Не знаю, сколько часов я проспала. Проснулась тогда, когда солнце было высоко. В октябре здесь погода стоит тёплая, растут везде травы, расцветают цветы. Около трёх часов дня пришёл Николас.
- Вот билеты, наш вагон третий с удобствами. Он отправляется через три часа, пока у нас есть время поговорить по-русски, нам потом долго не общаться по-русски.
Мы снова поговорили о России, он действительно любит великую мою Родину. Я в этом убедилась. Вечером мы вместе вышли из дома, у нас в руках чемоданы, Николас мне подарил красивый, легкий немецкий чемодан красного цвета, а у него был черного цвета. На вокзале нас никто не проверил. Поезд отправился во время, согласно расписанию. Мы уже едем несколько часов, пьём чай, говорим по-английски. Через полтора дня нас проверили румынские пограничники, мы контроль прошли удачно, через час снова была проверка. В этот раз венгерская погранслужба. Она спросила, куда и цель приезда?
Мы ответили на английском языке, туристы. В нашем паспорте, ставили во всех погранслужбах, штамп прибыл и убыл, даты с разными числами. Мы едем дальше в сторону Дьёр, город Дьёр не далеко от Австрии, наш поезд, так как экспресс, редко останавливался. Через двое суток поезд был в городе Дьёр, он остановился на час, забрав пассажиров, дальше тронулся. Через пять часов снова погранслужба нас проверяла, в этот раз просто поставили печать в наших паспортах, ничего не спросили, стоянка была на два часа, через два часа после паспортного контроля наш поезд снова тронулся. Снова остановился через час на территории Австрии, тут мы задержались на три часа, нас тщательно проверяла служба, задавала всякие вопросы то на-немецком, то на-английском я зыках. Мы отвечали на английском языке. Здесь тоже прошли проверку удачно, после паспортного контроля поезд тронулся, мы успокоились. Город Дьёр мне понравился, он старый и красивый город, вокзал тоже красивый. Через пять часов поезд остановился в городе Вена, мы вышли из вагона. Видим, стоит Австрийская полиция, она проверяет всех по очереди у выхода вокзала. Меня спрашивала служба.
- Цель приезда?
- Я турист. Отдыхать приехала.
- Когда назад?
- Пока не знаю. Надоест, уеду.
- Желаю вам приятного отдыха.
Она вернула мне мой паспорт, за мной шёл Николас, он тоже прошёл паспортный контроль. На улице стою, он ко мне подошёл и сказал:
- Я с вами прощаюсь, удачи вам.
- И вам тоже.
Я подошла к таксисту и сказала адрес по-немецки. Мы тронулись по указанному адресу. Время было около шести часов вечера, на улице пока не темно, город такой красивый, что я не хотела уезжать из Вены. Такси остановилось на улице Альберт № 41. Правда, дом был частный – кирпичный, ограждён забором. Я звонила. Через некоторое время открылась дверь. Вышел молодой человек, подошёл ко мне.
- Здравствуйте фрелейн, я вас слушаю.
- Здравствуйте.
Я повторила пароль опознания агента.
- Мне нужна комната на десять дней.
- Она пока занята, могу предложить в другом месте.
- Спасибо, мне в другом месте   не требуется.
Здесь ключевое слово для него было, не требуется.
- Фрелейн – сказал он. Я вас давно жду.
- Дорога и проверка.
- Меня зовут Вайс.
-Я знаю, мне рассказали о вас.
Вайс человек высокого роста, немного худой, рыжие волосы, как настоящий немец. Он действительно немец из Берлина. Пригласил меня в дом, напоил кофе и ужином.
-Сегодня, через два часа мы поедем в город Линц на машине, я сам отвезу вас, а дальше поездом. Я вас провожу. Как выйдем из дома, я сюда не вернусь, дом съёмный, нельзя возвращаться. Вот ваш паспорт немецкий, он настоящий, здесь печать стоит, когда заехали в Австрию, если спросят пограничники, скажите, что в городе отдыхала у своего жениха. Если что я ваш жених, говорите прямо, можно говорить мой адрес. Вы здесь два месяца со мной.
Я открыла паспорт. Вспомнила, что копии паспорта увидела в Москве на конспиративной квартире, показывал мне Михаил Петрович. Девушка на фотографии похожа на меня, я сама не смогла отличить её от себя. Теперь я снова Марта Вангер моя фамилия Эленберг 1898 года рождения. ( с этой фамилией я жила и замуж вышла до 1985 года).
- Марта говорит Вайс. Вы отдыхайте и можете полоскаться, я буду через час, приеду на машине.
Пока Вайса не было, я приняла душ и переоделась. Сижу на кухне, думаю – «Снова о своём муже, как он, чем занят?». Слышу, возле дома остановилась машина, посмотрела через окно, она красивая чёрного цвета, из неё вышел Вайс, направился в дом. Зашёл в дом и говорит:
- Сейчас поедем. Где ваш турецкий паспорт – спросил Вайс с волнением. Надо его сжечь.
Я ему отдала паспорт, он, забрав его ножницами, состриг, затем в тарелке по не многу положив листов сжёг.
- Ваши родственники вас искать не будут. Значит, в посольстве будет спокойно. Берите вещи свои, поехали.
Мы едем на машине, конечно, приятно ехать на свежем воздухе. Едем уже пять часов по трассе, подъехали на какой-то посёлок, остановились, поспали часа три, попили кофе горячий из термоса Вайса, дальше едем. Около одиннадцати часов мы были в городе Линц. Вайс купил мне билет, дал две тысячи франков и сказал:
- Поезд до Берлина. По улице Ганшверг дом 109 кв. 17 вас ждёт человек, его зовут Иоган, он вам снимет комнату и устроит на работу. Дальше по приказу центра. Запомните пароль.
- Простите, здесь жила моя тётя Элла.
   Ответ.
- Здесь я живу с 1910 года.
- Здесь ключевое слово 1910 год. Он будет вашим защитником и проводником, Иоган работает на заводе через день по шестнадцать часов.
Мы сидели в машине, ждали поезда, он отправляется в три часа двадцать пять минут. Я спросила у Вайса:
- Почему вы меня не проводили из Вены?
- Нельзя. Потому что ваше лицо кто-то из полицейских запомнил. Поэтому нельзя. Я в разведке несколько лет, что-то о ней знаю. Набираю опыт.
Наконец подошло время, мы зашли в вокзал, здесь нас никто не проверил, Вайс посадил меня в поезд и попрощался. Я попала в вагон с удобствами, со мной была одна молодая женщина-немка, мы познакомились. Её зовут Рита, сама из города Мюнхена, была в гостях у своих родственников. Рита говорит:
- Здесь народ живёт хорошо, чем в Германии, там безработицы много. Народ голодает.
Я махала головой, отвечала да, да. Потому что я не знала обстановку в Германии. Границу Австрии я прошла благополучно, потом границу Германии. До Мюнхена поезд ехал всего пять часов от границы Австрии. Рита, попрощавшись со мной сказала:
- Счастливого пути вам Марта.
- И тебе тоже Рита. Я её больше не встретила.
В Мюнхене в моем купе был один пожилой человек в возрасте пятьдесят семь примерно, он говорил много о жизни, о политике Германии, угощал меня кофе и сладостями, мы подружились. Через трое суток он вышел в городе Дрездене, я его проводила. А в Дрездене в моё купе села молодая женщина с ребенком, она была богато одета. Мы познакомились, её зовут Роза, а ребенка зовут Ганс. В этот раз я их угощала. Женщина оказалась разговорчива, любила говорить о своей семье, какой у неё муж хороший, какой воспитанный ребенок. Я спросила:
- У вас один ребенок?
- Что вы фрелейн. У меня их пятеро, четыре девочки, они большие от восьми до пятнадцати лет.
Я пожелала ей удачи в семье. Она всё время улыбалась. И была веселая женщина. Через десять часов наш поезд прибыл в Берлин, мы вышли из вагона, Розу с ребёнком встретил муж её, она, улыбаясь мне сказала:
- Пока Марта.
- Пока Роза.
На вокзале меня никто не проверил. Я вышла из вокзала. Вокзал старинный, он мне понравился. Ко мне подъехало такси, сказала адрес улица Ганшверг 100. Через пятнадцать минут я была возле дома 100. Такси уехало, я прошла пешком до дома 109, зашла во второй подъезд. Так как дом был четырёхэтажный, я знала, где находится семнадцатая квартира. Время было позднее, во всех домах было освещение от электрических ламп. Медленно поднимаюсь, посмотрев номера квартир. Дошла до семнадцатой квартиры. Нажимаю на звонок, дверь не открывает никто, я ещё раз, опять молчит. На третий раз дверь открылась. Стоит парень высокого роста, волосы тёмные и короткие, спортивное телосложение.
- Добрый вечер.
- Добрый вечер фрелейн.
- Простите, здесь жила моя тётя Элла.
- Здесь я живу с 1910 года.
- Ещё раз здравствуйте Иоган.
- Я вас давно жду Марта.
Я снова говорила, что дорога плохая, поэтому задержалась. Он пригласил меня в дом, показал, где спать и отдыхать. Я приняла ванную, переоделась. Он за это время накрыл ужин, на столе стояла бутылка красного вина, потом прочитала, что вино из Франции. Мы выпили за знакомство и за удачу.
- Через день я вас устрою на работу санитаркой в городскую больницу, сниму квартиру, а через год поступать в мединститут. Хотя вы сами медик по профессии, знаете медицину лучше, чем санитарка. А сейчас спать и отдыхать, набирайте силу, вот вам деньги для начала. Центр узнает завтра о вашем прибытии в Берлин.
Я поблагодарила его за помощь. Спала я очень крепко, не слышала, как Иоган ушёл на работу. Проснулась около десяти утра. Есть не охота. Попила кофе, снова легла отдыхать, не помню, как уснула, в этот раз тоже проснулась поздно. Я, кажется, устала в дороге, месяц я была в езде. Ужин приготовила я сама, Иоган пришёл около двенадцати часов ночи, он поужинал и сразу лёг спать. Я допоздна читала Берлинскую вечернюю газету. На завтрак разбудил меня Иоган, после завтрака сказал мне Иоган:
- Хотите, прогуляйтесь по Берлину, нам вместе нельзя.
- Хотела бы. Город знаю по карте, нас учили, где, что расположено.
- Ну и хорошо, думаю, что не заблудитесь.
Мне Центр говорит служить в Армию, говорится, что нам нужны военные специалисты, я решился служить. Вчера ночью долго думал, -,,надо ещё раз надо’’. Потом закончу институт или военное училище.
- Я думаю,-,, что вы решили правильно’’.
Я пошла гулять по Берлину, ходила по магазинам, купила рубашку и тёплую куртку. Зашла в кафе попить кофе, слушала Берлинскую музыку. Около трёх часов дня я была дома, Иоган лежал и читал газету.
- Как фрелейн отдыхали?
- Я думаю,-,, что лучше не бывает’’.
- Больница от нас в метрах шестьсот, завтра придёте к главному врачу, его фамилия Андерсен Браун, он мой друг с детства. Я сказал, что вы моя подруга. Он это поймёт. Пока вас не было, мне сообщили вашу квартиру недалеко от больницы по улице Канариса 37 кв. 3. Завтра после работы можете заехать, там всё есть. Только купить продукты, каждый месяц за квартплатой придёт пожилая женщина, её зовут Альберса. Она знает, что вы уже живёте. Вот ключи от квартиры. Через некоторое время вы сами самостоятельно снимите комнату. Так и надо. Здесь вы мне подчиняйтесь, если со мной что-нибудь случится, вы за меня остаётесь. Некоторые люди вас знают, а не по разведке, а как мою подругу. Много читайте, газеты и журналы, смотрите фильмы в кинотеатрах, изучайте жизнь немцев, не общаться с эмигрантами. Вы не знаете кроме немецкого языка. Прошу помнить это.
Я после беседы поняла и вспомнила Михаила Петровича нашего преподавателя, он тоже самое говорил. Утром я поблагодарив Иогана пошла устраиваться на работу. Через полчаса я уже была в больнице, дождавшись своей очереди, зашла на приём к главному врачу Андерсону Брауну. Постучала в дверь, слышу голос мужчины, да, заходите. Я зашла. Вижу, что за столом сидел молодой человек в халате, я с ним поздоровалась.
- Доброе утро.
- Доброе утро, что хотели?
- Я насчёт работы.
- Кто вы?
- Марта.
- Подруга Иогана, он друг мой.
- Он о вас говорил.
- Понимаю. А почему вы решили работать санитаркой? Есть другие работы престижные, например: Детей учить, старикам помочь и так далее.
- Понимаете. Я хочу стать врачом и людей лечить.
- Я так думал. И был прав. Хорошо. Считайте, что я вас беру на работу, идите в отдел кадров написать заявление, потом ко мне зайдёте поговорить.
- Я вас поняла.
Мне медсестра показала, где отдел кадров, я зашла, сидела молодая, красивая дама в белом халате.
- Доброе утро.
- Доброе утро, мне только что звонили о вас, пожалуйста, вот бумага и бланк. Написать заявление на имя главврача, а в бланке оформить автобиографию.
Я, поблагодарив, взяла чистый лист и бланк. Оформила, так как дама просила. Потом, проверив дама мне сказала:
- Вы с сегодняшнего дня работайте. Вас главврач Андерсен Браун познакомит с больницей, покажет, где ваша комната.      
- Спасибо, фрелейн.
Снова обратно к главному врачу вернулась, он со мной по этажам больницы прошёл, затем мою комнату показал. Вы будете третий этаж мыть, больница очень большая, здесь не только гражданские люди и военные тоже лежат. Пожелав мне успехов, главврач удалился. Я начала работать, познакомилась с медперсоналом. Вспомнила свою военную службу в России, я чуть не заплакала, меня моя работа успокаивала. Я уже живу на съёмной квартире, мало получала, зато хватало, чтобы прожить в городе, я видела, как немецкие врачи лечили больных. Да. У них есть опыт. У главврача брала книгу по анатомии, он спросил:
- Марта. Я вижу, что вы действительно хотите стать врачом.
- Я хочу хирургом.
- Я тоже хирург, вот вечерами пишу кандидатскую (докторскую).
- О чём тема?
- Если вы понимали бы, я вам рассказал бы.
- Вы правы Андерсен Браун, я пока не понимаю.
- Ничего Марта, придёт время, всё поймёте.
- Обязательно господин Андерсен Браун.
Сегодня я получила первую мою зарплату, я девчонкам вечером проставилась, купила им торт, несколько бутылок вина. Вечерами я много читала, в кино редко ходила, отдыхала один день и то воскресенье. Декабрь в Берлине была зима тёплая, люди готовились встречать Рождество, часто оставалась отдыхать в больнице, медсестра Мария меня научила уколы делать, каждый раз она брала меня с собой к больным, я смотрела и научилась. Но я без неё не делала укол, а не кому, я не имела права. Рождество встретила в больнице с другими медсёстрами. Иоган ко мне не ходил. Он будет тогда, когда я нужна буду центру. Так началась моя жизнь в Берлине, в феврале в 1920 году Иоган устроился на военную службу в Берлинском гарнизоне, я тогда его увидела в первый раз в военной форме. Он мне принёс новости из России, что мой муж Игорь скоро будет в Берлине в составе военнопленных солдат. Я была рада так, что ещё больше думала о нём. В марте я увидела первый дождь в Берлине, он был тёплый и приятный, я в тот день вечером возвращалась с работы без зонтика, была мокрая, что мне нравилось. 21 марта меня пригласила на свой день рождения Мария к себе домой, после работы она меня, взяв с собой пришли к ней. Мария жила не далеко от больницы, жила на четвёртом этаже на улице Барона Шеленберга (он был героем восемнадцатого века). Мария познакомила меня со своими родителями. У неё родители совсем молодые, лет по сорока четырёх. Ей исполнилось в тот день двадцать два. За этот период она успела закончить школу и медколледж, собирается летом в мединститут поступать. Пришлось мне остаться у неё дома. Ночью я крепко спала. Утром меня разбудила Марта на завтрак, после завтрака шли на работу вместе. Она спросила по дороге:
- У вас есть жених?
- Да есть.
- Я ни разу не видела его.
- Он служит в гарнизоне, у него всегда дежурства, ему некогда.
- А у меня нет. Был один, вместе учились в медколледже, потом его в Армию воевать забрали. Не знаю, жив ли он или нет. Последний раз писал мне письмо из Украины в 1918 году, потом письма прекратились.
- Мария. Сейчас почта плохо работает, письмо его обязательно придёт, надо надеется, а также молиться за его возвращение домой.
- Вы правы Марта, я молюсь за него, у меня есть чувство к нему, если вернётся, я скажу, ему о своих чувствах.
- Вот это правильно. Он вернётся.
После беседы с ней я вспомнила войну с немцами в 1914-1918 годах, как лечила обер-лейтенанта Отто Хамера, как оперировала других солдат Русской Армии, потом бойцов Красной Армии. Но мне нельзя думать об этом. - «Я здесь живу чужой жизнью, с ней я смерилась, я должна сделать карьеру на своей работе, иначе я здесь просто пропаду» - думала я.
В апреле в Берлине расцвели цветы, распустили листья деревья, воздух стал в городе чище. Я готовилась в институт поступать. Программу для поступающих в высшие учебные заведения получила. Программа была простая, я так знаю. Однажды вечером меня позвал главврач Андерсен Браун к себе и спросил:
- Марта, скажите, вы не передумали поступать в мединститут?
- Нет. Я хочу, мне нравится эта профессия.
- Вот Мария тоже решила поступать. Вы хороший работник, мне нравится, как вы работаете, вижу чистоту, поэтому я хотел, чтобы вы здесь работали.
- Я люблю людям помогать, стану врачом их лечить буду.
- Спасибо Марта. Я дам вам хорошую рекомендацию за вашу работу. Как Иоган? Перестал ходить ко мне.
- Его в Армию призвали, сейчас в гарнизоне, мы давно не встречались.
- Понимаю. Служба есть служба.
Я после беседы, поблагодарив пошла к себе в комнату. Попила чая, уснула, домой я не поехала, почему-то не захотела. Моя повседневная жизнь шла своим чередом. Май такая тёплая погода в Берлине, что в России не бывает летом такой погоды, как здесь. Появились разные фрукты, привезённые из теплых стран в киосках. Мы покупали понемногу. Я с Марией ходила отдыхать и загорать на речку Эльбу. По воскресеньям там всегда много народа, вода в Эльбе такая чистая, можно пить (после войны она стала грязная). 15-го мая вечером ко мне пришёл в форме Иоган. Я его накормила ужином, я тогда поняла, что он мне принёс новости из России.
- Марта – говорит Иоган. Прибыли солдаты из Украины в Берлин, они говорят, что скоро вернутся из России военнопленные, среди них есть ваш муж. Он знает, где вы живёте и чем занимаетесь, поэтому вечерами будьте дома. До конца мая он появится. Для него я снял комнату, пойдёт работать на завод, где я работал. А дальше по плану, поступить в институт и продолжить военную службу. Спасибо Марта за ужин, я теперь не скоро приеду. С мужем встречаться потом, а не здесь, я найду где.
После ухода Иогана я снова о муже Игоре вспоминала, оказалось, я по нему соскучилась. Часто про него вижу сны. Но от воспоминания уйти не получается, потому что я его люблю. Каждый вечер я его ждала допоздна, слышу шаги в подъезде, думаешь – «Что идёт он, но шаги идут мимо меня». Начался июнь, погода в два раза жарче, чем май, снова по воскресеньям я с Марией иду загорать на Эльбу. Мне надо было чем-то отвлекаться от воспоминаний.
- Вы готовитесь в мединститут – спросила Мария.
- Конечно Мария. Я взяла программу подготовку в мединститут. Думаю,- ,,что я сдам’’.
- Я тоже. Обучение платное. Мне придётся вечерами работать.
- И я тоже. Надо искать работу. До обеда учеба. Можно после обеда работать, теперь кроме жилья платить за учебу.
- Есть одна работа интересная, уход за стариками. Вы знаете, как сделать уколы, вот такие люди нужны им. Называется социальное обеспечение стариков на дому. Как поступим в институт, так пойдём искать работу, пока нельзя, мы работаем.
Мы девчонки мечтали. Я была уверена, что наша мечта исполнится. Семнадцатого июня вечером стучатся в мою дверь, я в этот момент снова думала о своём муже Игоре. Открыла дверь, я в этот раз была права, стоит Игорь в военной форме, в руке чемодан чёрного цвета не очень большого размера. Я чуть от радости не кричала, сказав слова – «Мой любимый». Я себя успокоила, обняв его крепко. В коридоре стоим, обняв друг друга, он не отпускает меня, целует да целует, я всё забыла в этот момент, как будто для меня вернулась моя прежняя жизнь. Через некоторое время он разделся, мы говорим по-немецки тихо, я его накормила, он принял ванную, я его переодела в чисто белье. Через два часа мы были в тёплой постели, я его на минуту даже не отпускала, находилась в его объятиях. Где-то, через три часа я рассказала о себе, как в Берлин добралась, как на работу устроилась, с кем дружу, как, где, с кем отдыхаю по воскресеньям. Игорь мне говорит:
- Как вы всё пережили? Я просто не понимаю.
- Я хотела бы о вас слушать.
- Меня пока не уволили. Завтра идти туда, где я служил, комбат нас ждёт. Кто не хочет служить тех генерал Гамбург, начальник Берлинского гарнизона увольняет.
- Иоган сказал мне, что вам надо после увольнения устроиться на работу на завод.
- Центр об этом мне передал.
- Чем вы занимались после моего ухода?
- После того как вас проводил, вернулся в квартиру, вдруг на меня напала такая тоска, что мне было плохо. Я на войне себя не чувствовал так, как в тот день. Целый день лежал и думал о вас. Утром приходили Михаил Петрович и Василий, я с Михаилом Петровичем занимался и изучал знакомых и друзей Курта (он есть теперь Игорь). Через неделю сдал ему экзамены. В тот же день вечером Василий приехал на машине за мной.
- Игорь не брать ничего, сейчас поедем в деревню. В частном доме вас ждёт человек, который даст вам инструкции.
- Он меня привёз, время было около десяти часов ночи. Мы зашли в дом, там сидел Михаил Петрович, ждал нас.
- Наконец. Почему так долго – спросил он.
- Василий ему ответил.
- Товарищ Дзержинский меня задержал по служебным делам.
- Хорошо Василий. Игорь продолжал - говорит со мной Михаил Петрович. Вот вам форма Курта, прошу переодеть, вы месяца полтора будете хромать, так как Курт получил ранения в правую ногу недавно, он хромает. Вот вам тросточка от военного госпиталя в подарок. Много не говорит, наоборот слушать их, запоминать имена, фамилии их, завтра вас отвезут Василий с двумя солдатами в лагерь военнопленных. Лагерь недалеко отсюда. Вот вам его документы, а также медкнижка его, мы с вами сегодня прощаемся, думаю, больше не увидимся.
- Мы попрощались, сказав слова друг другу успехов. Они уехали. Я один спал в доме, утром встал рано, позавтракал и ждал их. Василий приехал около одиннадцати часов с двумя солдатами, солдаты остались в машине, сам зашёл ко мне.
- Доброе утро Игорь.
- Доброе утро Василий.
- Товарищ Дзержинский желает вам успехов и возвращения домой. Сейчас я вас отвезу, мы больше не увидимся. У нас служба такая, что я лично вас не знаю. - я уже забыл. -Берите вещи, поехали.
 Через час примерно мы были в лагере военнопленных. Лагерь находился недалеко от Москвы в деревне Лугачеве. Меня принял сам комендант лагеря, он отправил меня с одним солдатом в барак. Я иду и хромаю. Не один немецкий солдат со мной не здоровается, я понял, что они меня не узнали, когда зашёл в барак, увидел, что многие солдаты играли в карты. Один подошёл ко мне и со мной поздоровался, я его по фотографии знал, его зовут Райт, он мне предложил место за столом, потом спрашивал:
- Вы уже ходите? Хорошо вылечили?
- Да. Хорошо.
- Мы с ребятами в деревне работаем, дома ремонтируем, в огородах копаемся, мы делами заняты.
- Я рад за вас, что вы живы.
   Меня месяц никто не трогал, я спал и отдыхал, так как я после госпиталя хромал. Зимой чистили дорогу от снега, весной огород копали, крестьянам помогали, мы не сидели без дела. Большевики с нами обращались хорошо и кормили не плохо, голодными мы не оставались. Я за это период в плену узнал многих солдат имена и фамилии, когда призваны, откуда родом. Почти две недели ездили до Берлина, поезд на каждом шагу останавливался, нас из Москвы отправили последним. Да ещё Василий передал, что ваш позывной Элыса, а у меня Элыс. Это значит муж и жена.
- Иоган говорил мне, что он снимет комнату для вас.                -Он скоро мне сообщит.
- Попробую мне самому снять комнату, чтоб к вам лишний раз не ходить. Утром я уйду, завтра меня уволят. Потом займусь устройством на работу.
- Я вам дам денег, для начала хватит.
- Центр дал мне немного денег, чтобы я от голода не умер.
- Всё будет хорошо, я уверена.
- Я очень надеюсь, милая.
Я утром ушла на работу, Курт (Игорь) спал. Меня на работе заметила Мария.
- Марта, вы сегодня весёлая и не спавшая, я поняла, что Иоган приходил к вам ночью.
- Нет Марта. Ночью не спалось мне, переживала.
- О ком? Если не секрет.
- Конечно об Иогане, он не идёт ко мне. Говорит служба. Думаю, -,,что он с другой встречается’’.
- Вы не переживайте, он обязательно придёт. Вы слышали, что солдаты пленные домой возвращаются.
- Слышала.
- Почему-то моего нет.
- Если он жив, скоро сам появится.
- А я его жду, ещё как жду.
- Это хорошо, что вы ждёте, это надежда.
- Иногда в жизни надежда тебе дарит твою мечту.
На работе я была задумчива, думала -,,всё время о Курте’’. Потому что я по нему очень соскучилась. Постаралась не раскрыть счастье своё. Вечером была после работы дома, приготовила ужин, ждала Курта, он должен быть прийти. Его долго нет. Время было около девяти часов вечера. После девяти часов стучатся в дверь, открыла, стоит Курт в руках держит солдатский вещмешок. Он зашёл. Поздоровался.
- Добрый вечер Марта.
- Добрый вечер Курт.
- Надолго задержались.
- Зато решил все вопросы. Я уволился, мне заплатили за ранения компенсацию и за боевую услугу. Снял квартиру недалеко от завода. Завтра иду вставать на учёт в военный комиссариат Берлинского гарнизона. Меня на время не будет у вас дома. Будем встречаться в месяц раз на четвёртое воскресенье в конце города. Я сниму комнату, и там будем встречаться.
- Я вас поняла Курт. Начальство не спросило, как попали в плен?
- Спросило, я им показал медкнижку и подтвердили мои друзья, как я попал в плен. Милая, я по вас соскучился.
- Я тоже скучаю, давайте ужинать.
После ужина Курт был в постели, мы долго обнимались и целовались, я не помню, как в его объятиях растворилась, это было так приятно, что словами не передашь. Курт устроился на завод, я готовилась поступать в мединститут, мы встречались за городом в месяц раз на четвертое воскресенье в разных местах, Иоган, не ходил к нам, потому что от центра не было задания. В июле я сдала документы в мединститут, после двадцатого начались вступительные экзамены, первый экзамен был по биологии, я сдала. Мария тоже вместе со мной сдала. Второй был по химии, мы в этот раз тоже сдали. Мы были счастливыми. Третий экзамен был беседа. Самой трудной была для меня эта беседа. Комиссия спросила (из них один старик):
- Почему вы хотите стать врачом? Объясните, пожалуйста, нам.
- Я хочу лечить людей, мне нравится эта профессия, поэтому поступаю. Я видела многих больных людей, мне их жалко.
- Вы жалеете людей?
- Да ещё раз да. В Германии нужны здоровые люди.
- Спасибо вы свободны. Комиссия решит о вашем зачислении.
Через день я видела в доске объявления, что я и Мария были зачислены на первый курс. После обеда мы вдвоём в кафе «Ганс» отметили. До тридцатого августа мы работали ещё в больнице. Нас все врачи и медсёстры проводили, пожелав нам успехов. Занятия начались в начале сентября, мне легко даются уроки, запоминаю без конспекта, Мария удивлена.
- Как вы успеваете запоминать всё?
- Я готовилась по анатомии, вы знаете меня.
- Помню.
- Вот и мне легко даются предметы.
Пришлось нам устроиться на работу. Мария устроилась в больницу там, где мы раньше работали на ночное дежурство. А я устроилась по дому, ухаживала за старой бабушкой по улице Бронштейна дом семьдесят девять. Делала уколы, гуляла с ней по парку. Её зовут баронесса Элизавета фон Браун. Она потомственная баронесса, я узнала по её рассказам. В четвёртое воскресенье сентября я пришла по адресу, где я должна была встречаться с Куртом в обед. Он был на квартире (мы тогда часто меняли квартиру в целях безопасности). Курт меня накормил обедом, я ему о себе рассказала, потом он о своей работе рассказал.
- Завод секретным стал, нас проверяют, здесь начали производить для Армии инженерное обеспечение в войска.
- А что именно?
- Разное. Например: Сапёрные лопаты, ножи армейские, компасы и так далее, рабочие говорят, что скоро будем выпускать гранаты в больших количествах.
- Зачем он им? Я спросила с удивлением.
- Мне кажется, продавать будем.
- Интересно мне, кому?
- Пока я не знаю. Как узнаю, так в центр сообщать буду.
- Сообщим.
- Я рад, что вы поступили!
- Через год и вам тоже надо поступать.
- Поступлю. Я же инженер.
- Вы здесь рабочий человек, чтобы стать инженером учиться надо.
- Марта милая моя, я обязательно стану инженером.
- Я знаю.
Целый вечер я была у него в объятиях, я понимала, что это было и есть счастье. В понедельник Мария встретила меня в институте в хорошем настроении.
- Знаете Марта, я такая счастливая.
Она всё время улыбалась, не останавливаясь.
- Приехал вчера вечером ко мне мой друг Ланс, он был на территории Польши. Он рассказывал, про русскую войну, как солдаты Русской Армии воевали с нами и погибали честно в бою. Наши солдаты уважали их, потому что они раненных и пленных не убивали. Многие наши солдаты, которые попадали в плен, к ним относились с уважением. Вот такие новости он принёс. Мы до утра не спали, потом он в любви признался, я была рада, услышав это из его уст. Сегодня он придёт вечером просить моей руки, пока мои родители об этом не знают. Он сам сейчас в Берлинском военном госпитале служит. Тоже собирается поступать в мединститут.
- Я говорила вам Мария, что он обязательно приедет.
- Да Марта вы были правы, спасибо вам.
И так продолжается моя учеба в мединституте полным ходом. В декабре сказал Курт, что военные снабжения, Германия продаёт в Австрию. Мы сообщили в центр через связного Иогана. Центр поблагодарил нас. Рождество встретили вместе я с Куртом в съёмной квартире, я там осталась на два дня. Здесь Новый Год не встречают, а отмечают Рождество. Мы постепенно привыкали к немецкому образу жизни. В январе Мария и Ланс поженились, я на их свадьбе присутствовала. После учебы я ещё работала там же с баронессой Елизаветой фон Браун, отдыхала по воскресеньям, ходила по городу и берегу Эльбы. В свободное время много читала газету – «Вечерний Берлин». Редко бываю в гостях в больнице, там, где я работала. Медсёстры говорили мне:- Марта мы вас ждём к нам работать врачом. Я им отвечала девчонки, - обязательно. До седьмого января занятия  не было. За это время я выспалась, выглядела хорошо. Через газету узнала, что во Владивостоке поддерживают белогвардейцев иностранных государств. Остался единственный город под контролем белогвардейских генералов. Что происходит в России, я узнавала через газету «Вечерний Берлин». Снова зима пришла в Германию тёплая, снега редко было, небо всё время чистое, с февраля дожди бывают. В марте я сменила съёмную квартиру, а сняла недалеко от мединститута по улице Ротенбурга. От квартиры до института всего шестьсот пятьдесят метров, мне нравится. Я по-прежнему встречаюсь с Куртом в разных съёмных квартирах. Он говорит:
- Марта знаете, что я готовлюсь в политех, вот на днях я принёс программу.
- Какие предметы?
- Физика, математика и беседа, мне предлагали на платное обучение, я отказался. Если не пройду по экзамену, вот тогда за деньги буду учиться.
- Вы что-нибудь помните? Учились давно!
- Если повторить, думаю – «Да».            
- Желаю Вам успехов.
- Спасибо Марта.
- Я буду помогать по предметам. Я помню что-то до сих пор.
Конечно, после войны в Германии экономика упала несколько раз, чем до 1914 года. Безработицы тысячами, но они получали пособие. На каждом шагу встречаешь людей, которые говорят о политике, что они были не довольны от правительства. Полиция их разгоняет с утра до поздней ночи. В июне я сдала первый свой экзамен по химии на хорошо, через неделю по биологии, тоже на хорошо. Были зачеты.
Марина тоже все экзамены сдала, она работала в больнице, не отрываясь от учебы. Ей было труднее, чем мне, мы встречались и общались, только в институте. Теперь она семейная женщина. Многие молодые, юные студентки с моего курса ухаживали за мной, но я им давала на сто восемьдесят градусов поворот. После сдачи экзаменов, нас деканат факультета собрал и сказал:
 - Прошу Вас. Кто какую профессию хочет, написать на моё фамилие заявление.
Я написала заявление на хирурга.
Через день видели приказ в доске объявления у выхода факультета, о моём переводе на второй курс на профессию хирурга. Я была рада, что не знала, что сказать Марии. Её не было в этот момент, пришла где-то через час.
Она была зачислена на второй курс, тоже на хирурга. Я летом изучала великих немецких медиков, начиная с 1700 года (Они потом мне пригодятся). Я иногда их примером повторяла на занятиях, было не зря. Летом работала с баронессой Елизаветой фон Брауной. Она мне рассказывала часто о себе.
 - Слушайте меня Марта, я расскажу вам, как я встретила своего мужа. Я тогда была молодая, мне было двадцать один. Однажды мой отец фон Браун взял меня на охоту со своими друзьями не далеко от Берлина. Нас было более двадцати человек, собаки, лошади тоже, набрали еду, палатку с собой. В густом лесу мы поставили палатку, время было около двенадцати часов. После обеда отец даёт команду – «Начали». Мы идём, я не знаю, на кого они охотятся, но мне интересно. Через час мы вышли на чистое поле, видим несколько волков, охотники стреляют их, они по очереди подают. Охотники их собрали в одну кучу. Где-то через полчаса к нам подъехал на коне молодой симпатичный человек. Он говорит:
- Кто старший?
Мой отец сказал. Я.
 - Вы знаете, что в этом году нельзя стрелять в волков, их мало осталось.
Отец поговорил с ним, не знаю о чем, потом молодой человек представился мне.
- Барон Браун Карл. Я хозяин здешней территории.
- Я Элизавета.
Вот так мы познакомились, Марта.
- Пожалуйста, я хочу слушать дальше, мне интересно.
- Хорошо Марта. Он приезжал часто ко мне, отец был не против наших встреч. Я иногда ездила к нему. Через год мы поженились. Потом дети у нас родились, я его до сих пор люблю. Любовь не пройдет, если вы любите своего друга. До него я не встречалась и не думала, что я его встречу. Вот так Марта. Желаю Вам замуж выйти по любви.
 - Спасибо Вам Фрелейн Элизавета, ваш рассказ он интересный.
- Да. Если знали бы, Марта мы не когда не ругались и не сорились, жили дружно. Часто бывали мы туристами в разных странах, я довольна своей судьбой. Вы знаете Марта, сколько мне лет?
- Около девяносто! Я сказала примерно.
- Вы правы Марта, мне восемь десять девять. Правда, вы угадали.
Несмотря на её возраст, она держалась крепко, на улице в коляски прогуливалась, а в помещениях с тросточкой ходила, у неё память, как у молодого человека, не когда не ошибалась в датах и именах. Я думаю,-,, что это все заложено в генах’’. Моё лето прошло вместе с фрелейной Элизаветой, я не жалею, мне с ней было приятно. Второй курс учебы начался в сентябре 1921 года, я снова учусь, Мария с утра до двух часов дня со мной, она была счастлива, потому что у неё все хорошо. Иногда мы заходили после учебы в кафе «Цветочки», по улице Бронштейна, пили кофе, беседовали о жизни. Я её раньше не видела такой веселой, после того как она вышла замуж за Ланса она изменилась. Похорошела в лучшую сторону. Я продолжала встречаться с Куртом, за ранее говорил, где снимал квартиру. Где месяц, где три жил он, готовился к поступлению в институт, я, чем смогла, тем помогла. Осень была теплая, как весна. Она напоминала мне мою любимую Россию, я уже помаленьку тосковала, хорошо, что со мной мой любимый, иначе я сошла бы с ума. Моя жизнь в Германии продолжается, я уже привыкла к немецкому образу жизни, выучила за короткий срок их культуру и обычаи, я их соблюдаю. Никогда не пропускала читать газету – «Вечерний Берлин», я узнавала от туда много полезного для себя. Например: политику Германии, экономику международную, сколько тысячей мигрантов прибыло из России. Мне самой было интересно их изучать. Я была грамотная. В институте на вопросах про политику и экономику Германии со стороны преподавателей я отвечала смела. Я не стеснялась. На улицах Берлина я встречала честью своих соотечественников, которые были в бегах, их судьба распределилась пройти жизни в чужой стране. Я иногда в месяц раз, бывало два, ходил в церковь молиться, здесь каталогии. Очень важно было для меня ходить в церковь и молиться. Перед рождеством мне сделала подарок – дорогое пальто баронесса Элизавета. Я не знала, как её отблагодарить. Она мне сказала.
- Вы Марта, для меня симпатичны, как говорят, нравитесь. Желаю вам успехов в личной жизни и конечно в учебе, хочу, чтоб вы вышли замуж за любимого человека.
- Спасибо баронисса. Я поблагодарю вас от всей души, а так же поздравляю вас с праздником Рождества.
После поздравления мы гуляли по парку, декабрь 1921 года, погода замечательная, просто душа радуется. Перед рождеством я встретилась с Куртом на его квартире, мы поздравили друг друга сердечными словами, потом конечно с поцелуями. Иоган не ходил ко мне. Я поняла, что нам нет задания, от центра.
Меня Мария пригласила к себе на Рождество, я не смогла отказаться. Когда я была у неё в день Рождества, она мне сделала подарок, платок красного цвета. Я ей подарила сумочку женскую коричневого цвета, потом поздравления. Она жила с мужем Лансом отдельно, не далеко от своих родителей. Так мы встретили 1922 год. Я часто думала -,,о своих родителях – как они? Как моя бабушка? Здоровы ли?’’. Такие мысли были у меня о них часто. С трудом я себя успокаивала, иногда в слезах. После Рождества я снова встретилась с Куртом, он встречал Рождество один, мне подарил кольцо золотое, а я ему ничего. Он это понимал. Нельзя дарить друг другу подарки, так как мы еще здесь, а не женаты. Я кольцо не носила, если увидела бы Мария, обязательно спросила бы, что я ответила. Иоган на службе день и ночь, ко мне не ходит. Зима в этом году снова теплая, иногда бывали дожди, а иногда снег мягкий, крупный шел. Я уже имела право самостоятельно сделать уколы в больнице. Часто бывали в разных больницах на практике, иногда оставалась дежурить с медперсоналом больницы. И так мы входили в курс медицины. Я поняла, что здесь в Германии медицина сильна. В институте были на четвертом курсе умные и талантливые врачи, готовили институт преподавательский состав. Со мной учатся многие европейские девчонки и парни. Среди них есть талантливые мед. кадры в мединституте, мы от них получали знания. Весна в 1922 году пришла очень рано, в марте погода была жарка градусов двадцать, мы уже переоделись в весенние куртки.
Однажды Мария говорит мне:
- Я с мужем решила ехать в отпуск отдыхать в Италию. В Милане живёт тётя Джульета Ланса, она зовет нас в гости.
- Ланса отпустят ли? Он же военный.
В Италию да. Во Францию пока нет. Поехали с нами, Марта.
- Я не знаю. Пока вам не отвечу, я должна подумать.
- Я буду ждать ответа, но долго не тяни.
- Я вас поняла.
Мне и Курту нельзя еще лет пять выходить за границу. Пограничники могут нас проверять. Мы жили тихо, у нас нет ссоры с людьми, соседями. Я несколько лет вижу сны на немецком языке и думаю тоже. Курт говорит тоже самое. На днях он мне прочитал свои стихи.
Я знал, что мы будем вместе,
Я знал, что я вас встречу.
Я знал, что вы будете в моих объятиях,
Крепко, крепко уснёте.
Я долго ездил к вам,
Украину и Польшу прошагал.
Мои шаги были недаром,
Наконец вас встретил.
Я поблагодарила его с поцелуями. Мы встретились, как мечтали, у нас была единая победа, победа встретить друг друга.
Через неделю Мария спросила после занятия.
- Марта, как вы? Подумали ехать с нами.
- Я пока не могу. Оставить без присмотра барониссу Элизавету не кому, она ко мне привыкла.
- Жаль не поедите. Мы всего на неделю.
- Когда приедете, расскажите мне, о приключениях в Италии.
- Обязательно расскажу.
Они в мае уехали. Она отпросилась от учебы. Мария не была, а не где. «Я то была почти везде» - думала. Каждый день после занятий я ездила к барониссе, она знает и ждёт моего приезда. Баронисса Элизавета привыкла на меня, а я ей в этот раз рассказала мне свой следующий рассказ.
- Я помню в 1872 год лета в Африке город Оран (портовый морской город) это Алжир-государство. Я с мужем приехала отдыхать. Раньше мы часто бывали. Старый морской город, он мне нравится. Здесь в этом городе мы отдыхали три дня, потом в составе иностранных туристов мы на верблюдах через степь в город Джельфа, решили оттуда в город Триполи – это Ливия-государство. Из города утром на конях выехали, через час нас встретил проводник в степи, и мы пересели на верблюда и так мы путешествовали. Я очень любила путешествовать в молодости. На второй день видим портиться погода, проводники нам поставили палатку, через часа три, какой ветер поднялся, он с собой тянул степной песок в небо. А небо не было видно, кругом летает песок, эта песочная пурга продолжалась около двух часов, затем наступила тишина. Мы вышли из палатки. Вокруг нас никого. Я тогда подумала -«Они, что в небо улетели». Через минут пять десять мой муж Карл кричит. Есть живые? Потом вижу из под песка по одному встают люди вместе со своими лошадьми. Мы конечно добрались до Триполи с приключениями. После такого случая я больше не была в степи, просто боялась. Вот так я путешествовала в Африке. Проводники говорят, еще хуже бывает песочная буря, иногда на целый день.
- Интересно рассказала, спасибо.
Я внимательно слушала.
- Я в городе Рабат была с мужем в 1868 году (это государство Марокко) точнее отдыхали, там, в Джунглях охотилась на тигра и льва. Да. Тогда я их стреляла. Было тогда у меня желание охотиться, лет через десять охота с меня исчезла. В 1883 году написала одну книгу о себе. Она лежит у меня в комнате, я не успела напечатать. Марта хотите взять. Дома почитаете.
- С удовольствием прочту.
- Как вернёмся домой, я дам вам прочитать.
Она отдала мне свою книгу. Тетрадка была толстая, завернутая в зелёный бархатный материал. Она лежала около пятидесяти лет у неё в тумбочке. Обещала за короткое время прочесть и вернуть. Вернувшись, домой, книгу Барониссу Элизавету начала читать. Она писала о своих приключениях во всех странах. В некоторых страницах я встретила города, которые мне были они знакомы.
В конце мая Мария и её муж Ланс вернулись из Италии, я её встретила в институте, она снова была веселенькая, просто её не узнать.
- Доброе утро Мария.
- Доброе утро Марта.
- Я жду от вас рассказа, пока урок не начался, говорите.
- Нас встретила тетя Ланса очень тепло, мы жили у неё дома. Город Милан людные места, он красивый город. Мы с утра до позднего вечера гуляли, погода, какая изумительная, если знали бы Марта. Город мне понравился. Мы сфотографировали на память.
- Фото с собой? Я спросила с интересом.
- Да. Сейчас покажу.
Мария достала из своей сумки несколько штук фотографий и передала мне, я смотрю по очереди, а она рассказывает, где снимались. Мне приятно было увидев её счастливой. Мария из простой рабочей семьи, так же, как я. Мне с ней всегда приятно общаться. Она постоянно приглашала на праздник и отмечала свой день рожденья вместе со мной. Однажды она спросила.
- Марта, а почему вы не отмечаете свой день рожденья?
- Я не люблю отмечать. Не знаю почему? Может быть я одна, поэтому.
- Когда у вас день рожденья?
- 17 декабря.
- А год?
- 1898 года
- А я с 1897 года
- Я помню Мария.
Наступило лето, мы готовились сдавать экзамены, в этот раз все экзамены по медицине, немного трудновато, но они, а не для меня. Я их знаю. До конца июня мы сдали все экзамены, у меня были все оценки хорошо и отлично, некоторые преподаватели удивлялись, что я осваиваю предметы сразу. А Курт сдал в Политех документы, у него в июле экзамены.
Лето у меня зря не проходит, я и Мария ходим купаться и загорать в реке Эльбе, иногда в пароходе плаваем, рассказываем новости о Берлине и другие. Мария мне говорит.                -Когда мы отдыхали на берегу Эльбы,  я мечтала, чтоб у меня была старшая сестра. Вы Марта стали моей старшей сестрой, я к вам привыкла и полюбила. Вы очень откровенной и чистой душой, с вами общаться да общаться. Мне с вами быть рядом, что быть счастливым. Я говорила Лансу о нашей дружбе, он мне сказал:
- Я рад, что у вас есть такая надежная подруга Мария.
А потом она меня поцеловала. - Знаете Марта, если я рожу девочку назову её Мартой, когда вырастит я, расскажу о вас.
- Спасибо Мария. Я тронута. Мне приятно слышать. Если у меня будет девочка, я тоже назову её Мария.
- Значит договорились.
- Договорились.
Эта была её мечта (мечта её через несколько лет исполнится). Мы по прежнему ходили загорать и купаться, после обеда ежедневно ездили к барониссе Элизавете. Она меня каждый день ждала, а я во время приезжала, у нас началась дружба. Дружба через некоторое время состоялась. Впервые она меня в августе 27 числа пригласила на свой юбилей. Ей исполнилось девяносто. Было много гостей из разных городов. Полный зал на первом этаже замка. Меня она познакомила со своими гостями. Я не узнала не одного человека, эти люди были богатые и госслужащие, многие были со своими женами. Был оркестр, он до позднего играл музыку, а гости танцевали, на столе были разные закуски и блюда. Меня пригласил на вальс один молодой человек, он мне представился Миллюром, работает в госаппарате Берлина. После юбилея Миллюр ко мне подошел.
- Вы мне понравились Марта, я могу с вами встречаться.
- Вы простите меня Миллюр, я девушка помолвлена. Мой жених служит.
- Жаль. Какую девушку встречу, она то замужем, то помолвлена.
- Я бы хотела остаться с вами друзьями.
- Значит, будем друзьями.
Я после дня рожденья барониссы Элизаветы осталась ночевать, кроме остались другие гости. До поздней ночи я с барониссей разговоривала, она в этот день счастливая была. На ей адрес были сказаны тосты с пожеланием здоровья и долгого лета.
- Спасибо вам Марта, говорит баронисса Элизавета, что вы появились в моей жизни, я очень рада. Был бы у меня правнук он бы на вас женился бы. А у меня одни правнучки.
- Будут у вас правнуки.
- Знаю. Они замуж не хотят.
- А я правнуков хочу.
- Встретят жениха и выйдут.
Я её успокаивала.
После завтрака я осталась с ней. Мы целый день гуляли по парку, беседовали о жизни. Я всегда слушала её.
- Моя книга вам понравилась, спросила баронисса.
- Я только начала читать, начало уже интересное, мне понравилось.
- Дальше я с мужем Карлом плавала на пароходе Амазонке. Ох, что с нами было. Я там впервые увидела «Анаконду» - змея, она очень огромная.
Сами индейцы её бояться, она способна есть человека.
- Не ужели? Я с удовольствием спросила, потому что я не слышала про огромную змею.
- Да, Марта. Она очень огромная и длинная, метров десять.
Баронисса рассказывать любила, а я слушать.  Вечером поехала домой, после ужина стучится в мою дверь, открыла. Стоит Иоган в штатской форме.
- Добрый вечер Марта.
- Добрый вечер Иоган.
- Зайдете в дом
- Спасибо Марта.
Он зашел. Я накормила его ужином, потом говорит мне.
- Центр просит меня, узнать готовиться ли Германия потенциал военное производство. Я хотел бы узнать через Курта, он в этих делах соображает.
- У меня в конце месяца встреча с Куртом, озадачивать буду об этом.
Первое воскресенье  августа вечером буду ждать вас здесь. Думаю, будет ответ.
Четвертое воскресенье августа я с ним встречалась. Озадачил об этом. Он мне ответил.
- Я так знаю. Германия наращивает военные промышленности, выпускать начали в нашем заводе выставки нового образца.
- Опять будет война. С кем воевать хотят? Я спросила у Курта.
- Воевать с кем-нибудь вряд ли? Война только кончилась. Нет. Они либо продавать, либо вооружать солдат будущих Германии. Можно сообщить в центр.
Я передала задание Иогану. Центр нас поблагодарил. Я теперь учусь на третьем курсе, у нас практика в неделю три, четыре раза по три часа, участвуем и изучаем хирургическое искусство на операционном столе, я видела многих немецких хирургов, которые оперировали больных не правильно. Мне очень хотелось сказать и помочь сказать им, но этого нельзя делать. Я терпела и за ними следила. Осень, как всегда пришла теплая, идет часто дождь вместо снега. Курт поступил, он учиться на первом курсе. Ходил на работу вечером, часто оставался на работе ночевать. Рождество в этом году я встретила с ним Куртом. Не поехала ни куда. Я с Куртом три дня была, три дня для меня была как вечность. Отдыхала у него прекрасно, забывала вся усталость и забот и хлопот, помогала деньгами, покупала теплые вещи зимой, а летом летние вещи. От центра мы не смогли ждать материальную помощь, надеялись только на себя. Подошел 1923 год, я в Германии четвертый год живу, она потихоньку становиться моей Родиной. Редко думаю о своих родителях, если часто думать о них, я здесь пропаду, немецким человеком не стану, но я за их здоровье молиться хожу в католическую церковь.
Из России не получали новостей, узнавали через газету – «Вечерний Берлин». Я узнала, что во Владивостоке восстановилась Советская власть, землю раздали крестьянам, заводы и фабрики отдали рабочим. Новая Россия восстанавливает рост экономики. Это меня обрадовало. В марте институт отправил на практику в разные города Германии, я и Мария попали в город Дрезден. Здесь мы устроились в городскую больницу. Главный врач больницы Клара Шанбург, выделила нам на первом этаже комнату, мы здесь жили, работали, дежурили мы по очереди. Я днем, Мария ночью, через неделю смену меняли. Итак, мы были здесь около двух месяцев. Я видела, что в больнице были опытные врачи хирурги, они выполняли свои обязанности лучше, чем Германские врачи. Мы получили хороший опыт. Помогали во время операции хирургам. Они нам написали письмо деканату института хорошие рекомендации, мы благодарили за это врачей Дрезденской больницы. Муж Марии часто звонил, потому что он её очень любит. В практике мы были сорок пять дней. Оттуда вернулись с хорошими знаниями и впечатлениями. В конце мая мы начали сдавать экзамены. У нас место впереди. Я, как всегда занималась барониссой Элизаветой, а Мария с мужем Лансом. Курт сдал все экзамены, стал работать днём.
В этом году погода плохая была, мы редко ходили загорать и купаться в речке, Эльбе. Часто встречались в кафе «Цветочки», разговаривали снова о нашей жизни. Мария по-прежнему была веселая, ей удается сохранить своё счастье. Она как-то на пляже Эльбе спросила:
- Марта, когда познакомите меня с Иоганом.
- Не знаю Мария, его не бывает дома, говорит служба. Обязательно Мария. Думаю-,, что придёт время’’.
- Вам надо ехать в воинскую часть, вызвать и поговорить с ним.
- Он запретил мне к нему приезжать.
- Ну и дурак он. Вы очень красивая и талантливая фрелейн.
- Спасибо Марта, за тёплые слова.
Однажды после обеда, когда, гуляли с баронессой Элизоветой в её парке, она мне говорит.
- Вот что я думала вчера ночью. Долго уснуть не могла. Марта у меня к вам просьба. Я решила напечатать в большом экземпляре свою будущую книгу. Вы мне поможете?
- Я вам вручаю и доверяю напечатать. О деньгах не думать, они у меня есть.
- Когда хотите начать? Я спросила с радостью.
- Вы Марта можете начать завтра с утра.
- Спасибо за доверие баронисса.
С утра я пошла в типографию по улице Бронштейна 37, там печатают газету «Вечерний Берлин». Работники редакции меня познакомили главными типографии. Он представился мне Артуром Микояном.
- Доброе утро Артур Микоян.- Он человек среднего роста, немного полного, с короткой стрижкой, говорил тихо и ясно.
- Доброе утро Марта. Я вас слушаю.
- Я к вам с просьбой барониссы Элизоветы фон Брауны. Напечатать в большом тираже её рукописи.
- В газете что ли?
- Нет. Вы не поняли. Она хочет книгу.
- Книга, книга. Повторил слова несколько раз. Но она выйдет примерно через полгода.
- Мы не торопимся.
- Хорошо. Давайте мне её адрес, я поеду к ней составить с ней договор. И брать для начала аванс. А с рукописями я бы хотел ознакомится.
- Извините, я могу показать, пока не оставлять.
Я показала ему рукописи. Он взял с моих рук и начал листать сидя на своём рабочем столе. Тетрадка была тяжелая. После того, как тетрадку пролистал, мне говорит:
- Я понял, что здесь о себе написала баронисса.
- Вы правы. О своих приключениях. Она бывала в молодости во всех странах с мужем. Писала, что видела и знала. Книга будет интересная.
- Я тоже так думаю. Хорошо. Я возьмусь за это дело.
Я оставила по его просьбе рукописи на один день. Через день конечно забрала. Артур Микоян поехал к барониссе Элизавете, составил договор, взял аванс. Теперь типография имела право продавать, оставить часть прибыли себе. В сентябре началась учеба, я уже учусь на четвертом курсе. Я, как будто не учусь, а прохожу практику, знаю без учебы все, но надо. На четвертом курсе у нас больше практика, чем теория. До конца декабря мы помогали хирургам оперировать. После 1924 года мы самостоятельно оперировали пациента с помощью хирургов. И получали от них оценки, эти оценки нам так нужны были на будущее. Рождество я встретила с Куртом, подарила ему свитер темного цвета. А он мне шарф белого цвета. Я была у него целых три дня. Я выспалась в его объятиях, была в те дни счастливая. От центра мы задания не получали, это нас радовало. Курт учился хорошо, у него были одни оценки четыре, и пять, я была рада за него. Марта по прежнего весёлая и счастливая, общаемся только на уроках, мы были очень заняты.
В конце января баронисса Элизавета получила письмо от редакции Артура Микояна, что первая партия её книг вышла. Она была счастлива. Меня с письмом отправила к нему. Я была у Микояна после трёх часов дня.
- Марта здравствуйте.
- Здравствуйте Артур Микоян.
Он достал с полки книгу передал мне. Она была зеленого цвета. Элизавета фон Браун назвала свою книгу «Моё хождение». Я начала листать, на первой обложке была её фотография с мужем. Книга была тяжёлая, 423 страницы. Он меня поздравил.
- Передавайте барониссе мои поздравления, книгу немецкий народ охотно покупает. Сто двадцать пять  экземпляров от нас ей подарок. Да еще передавайте, что народ ждет продолжения книги.
- Я обязательно передам.
Попрощавшись с Микояном я с водителем Элизаветы поехала к ней с её книжками, водитель мне помог занести книги в её комнату. Она была у себя. Я передала поздравления Артура Микояна.
- Баронисса Элизавета народ хочет читать продолжение ваших книг.
Артур Микоян просит, что б вы написали продолжение.
- Я подумаю. Она тихо ответила.
Взяв одну книжку баронисса заплакала. Это были воспоминания о совместной жизни с мужем. Мужа давно нет, но она продолжает любить его.
- Вы знаете Марта, я напишу продолжения своей жизни. Думаю,-,, для моих читателей оно будет интересно’’.
Я её поддерживала разными словами.
- вы правильно решили. Если что я вам помогу с оформлением книги.
- Спасибо. Я буду рада. Надо это дело отметить. Марта вы сегодня у меня в гостях, завтра вас мой водитель отвезет в институт.
Мы вместе со всеми родственниками барониссы отметили её книгу. Она подарила книгу всем своим родственникам по одному экземпляру. Через месяц баронисса организовала презентацию своих книг, были приглашены высокопоставленные чиновники госаппарата Германии. Все гости пожелали ей здоровья, долгих лет жизни и продолжения книг. Презентация продолжалась до двенадцати часов ночи, гости были довольны. Я в тот вечер осталась. Наконец подошла весна, она была очень теплая, как прошлая 1923 года. У нас теперь подготовка к экзаменам. Я и Мария в больнице проходили практику, там, где раньше работали. Теперь главврач Клара Нюнберг. Она молодая специалистка-терапевт. С нами общается хорошо. На практике мы здесь были полтора месяца. В начале мая у нас началась работа над дипломом. Нам было сказано, что темы выбирать лично. Я выбрала тему «Как спасти тело от гноя». Тема мне легко давалась. Я вспоминала 1914-1918 годы в России, где служила. В течение месяца я написала свой диплом, потом помогла Марии. Экзамены мы сдали. После девятого июня защита диплома. Я в списке седьмая. Я не боялась, в любое время могла бы защитить. Во время экзамена я не могла ходить на работу к барониссе Элизавете, она меня ждала и тосковала. Я сдала экзамены. Осталась одна защита, я не переживала. Третьего июня я была у барониссе.
- Я соскучилась по вам Марта.
- Я знаю и прошу прощения, готовилась и сдала все экзамены.
- Как вы сдали?
- Одни пятерки.
- Поздравляю вас. Защита диплома скоро ли?
- Десятого июня, седьмым номером.
- Думаю, что сдадите.
- Я готова. Хоть сейчас могу защитить.
- Браво Марта. Я за вас спокойна. Знаете ли вы Марта я пишу продолжение своей книги. Уже написала более двух сот страниц.
- Это уже успех.
- Вечерами много пишеться.
- А я много читаю.
- Что именно? С интересом спросила она.
- Газету «Вечерний Берлин»
- Поняла вас.
- Ваша книга мне дала надежду и веру в будущее.
- Я рада слышать.
- Думаю,-,, что и немецкому народу тоже’’.
- Я от ваших слов просто тронута.
- Это правда. Спасибо вам.
В письме были слова.
Уважаемая баронисса Элизавета фон Браун. В редакции накопились письма на ваше имя, прошу приехать и забрать их. С уважением Артур Микоян.
- Вам надо ехать в редакцию, прошу вас Марта. Водитель ждет вас. Я хочу знать, что пишет мой народ обо мне.
- Хорошо. Я поеду.
Водитель меня привёз в редакцию, зашла в помещение, как всегда сидел в своём рабочем кресле Артур Микоян.
- Добрый день Марта.
_ Добрый день Артур Микоян. Меня отправила баронисса за письмами.
- Спасибо, что приехали. Вот они в мешках.
Я увидела более десяти мешков.
- Неужели эти письма адресованы барониссе?
- Да. Представьте да. Они не только из Германии, из-за рубежа тоже.
- Она обраду6ется.
- Моя редакция не получала ни когда столько писем. Я уверен, они все написаны про её книгу.
- Это правда, они про книгу. Я его поддержала.
Водитель помог погрузить их в машину. Поблагодарив Артура Микояна, я поехала. Через полчаса я была у неё дома. баронисса увидела в мешках письма. Просто не поверила. Я ей сказала.
- Вы теперь по всему миру знаменитая писательница.
- Марта, какая я писательница. Я любительница.
- Все равно. Я еще не видела и не слышала, чтоб писали люди своему любимому писателю столько писем. Нет, я не слышала. Вы для них героиня.
- Похвально. Я снова тронута. Буду теперь читать и отвечать.
- Тут более десяти тысяч писем, отвечать, не получиться. Времени не хватит.
- Что делать? Спросила она с волнением.
- Отвечать через книгу. Когда выпустите вторую книгу, в конце всех поблагодарить, я напишу текст. Перед тем я прочту несколько писем, если вы разрешите.
- Обязательно Марта. Безусловно.
Я взяла домой двадцать пять писем. За ночь прочла, они благодарили её за книгу. Некоторые писали, что нашли свою половинку именно через её книгу. Мне было интересно прочесть письма читателей ей. Десятого июня я и мои однокурсники стояли перед кабинетом комиссии защиты диплома держав в руках свои незащищенные дипломы. Через три часа подошла моя очередь. Я зашла в помещение. Вижу, что сидят все мои знакомые преподаватели. Среди них были, химики, биологии, врачи разных классификаций. Я с ними поздоровалась.
- Здравствуйте господа.
Они поздоровались со мной хором.
-Здравствуйте фрелейн.
Председатель комиссии Гансдорнг (он же профессор кафедры) задал мне вопрос:
- Фрелейн расскажите нам, как называется ваша дипломная работа?
- Она называется «Как спасти тело от гноя».
- Вы сами выбрали эту тему или вам подсказали.
- Я сама выбрала.
- Ну тогда слова вам.
Я начала говорить переставая, объясняла, доказывала с примерами, (примеры брала из больницы) они по очереди задавали свои вопросы, а я отвечала. За час я не разу не открыла свой диплом. Она, комиссия была удивлена. Председатель комиссии господин Гансдорнг говорит мне:
- Вы нас удивили нас своими знаниями, за это время, вы не разу не взглянули в диплом.
- Я всё помню. Готова снова повторить.
- Спасибо. Вы защитились на отлично.
Я, поблагодарив, вышла из помещения. Мария ждала меня, она поздравила меня с поцелуями. Мы пошли отметить защиту диплома в кафе «Цветочки». Взяли по бокалу пива. Она через день сдала. И мы снова в кафе «Цветочки» ходили отмечать защиту её диплома. Я ходила работать к барониссы.
- Как сдали? Спросила она.
- На отлично.
- Я рада. Теперь вы дипломированный врач-хирург.
- Теперь «Да»!
- Меня лечить будете?
- Буду. Вы здоровы и желаю вам сто лет жизни.
- В наше время сто лет - это редкость.
- Я согласна с вами. Это редкость среди населения.
- Когда получите диплом Марта?
- Еще рано. Каждый день по пятнадцать человек сдают. Думаю,-,, где-то через неделю’’.
- Отметим?
- С вами Обязательно.
- Тогда буду ждать.
- Пишите ли книгу? Я тихо просила.
- Конечно. Вечерами я занята. Днём мало пишу.
- Писать полезно. Пишите
Мне делать было нечего. До получения диплома было время, я ездила ежедневно с утра к барониссе. Проводила с ней своё свободное время. Помогала читать и писать. Она очень любила поэта Гёте, я ей читала. Пятнадцатого июля в гости приезжал к барониссе с цветами Артур Микоян – редактор газеты «Вечерний Берлин».
- Добрый день баронисса. Вот решил навестить вас.
- Добрый день Артур. Я рада и мне приятно, что вы зашли ко мне навестить меня.
- Еще несколько мешков писем набралось, прошу забрать. Да, кстате как ваше здоровье?
- Спасибо Артур, как у молодого человека.
- Это меня радует. Долгих лет жизни вам баронисса.
- Благодарю вас Артур.
Они пили кофе, разговаривали о жизни и о книге. Спросил продолжения книги.
- Уже заканчиваю – ответила баронисса.
- Читатели ждут.
- Скоро, еще немного и закончу.
- Я желаю вам успехов баронисса.
Он уехал на своей машине, пообещал приехать еще в гости.
К двадцатому июня мой курс защитился. Было объявление на тридцатое число выдача дипломов выпускникам факультета. У нас была уйма времени. Я ходила с Марией загорать и купаться на речку Эльбу и пить в кафе «Цветочки». Часто общались, ходили в церковь, молились за здоровье близких. Я часто молилась за здоровье своих родителей. Не знала, как они? Но была уверена, что они здоровы. Курт тоже сдал все экзамены, перешел на четвёртый курс, работал вечерами на заводе, встречались четвертого воскресенья в конце месяца. Тринадцатого июня 1924 года, курс в полном составе собрался в лекционном зале. На президиуме сидел преподавательский состав и гости. Среди гостей было много старших офицеров, некоторые были офицеры медицинской службы. Время было десять утра. Первым выступил директор института Ханс Гроф с поздравлениями, затем по очереди другие. В конце выступил новый декан факультета профессор фон Граф Люзенберг.
– Господа выпускники медицинского института, поздравляю Вас с окончанием института, желаю вам успехов в личной жизни и в делах. У нас в этом году с хорошими оценками закончили многие, они получать от нас направление на работу в госучреждения, а также некоторые останутся работать у нас в институте. Сейчас, после того как каждый получит свой диплом гости нашего города поговорят с Вами.
После выступления фона Графа Люзенберга, гости вызывали нас к себе и вручали дипломы. Когда закончилось вручение дипломов выпускникам факультета, профессор фон Граф Люзенберг сделал объявление:
- Господа медики. Я сейчас прочту фамилии, подойдете ко мне, гости хотят с вами поговорить.
В списке была моя фамилия тоже. Я подошла к гостям. Один полковник со мной беседовал.
- Я полковник Розинберг, начальник военного госпиталя. Я хочу, чтобы вы работали у нас, ваш декан факультета профессор фон Граф Люзенберг зарекомендовал вас отличником знания медицины. Через полгода получите звание лейтенанта медицинской службы, у нас хорошие перспективы. Обеспечим вас жильём, но не далеко от госпиталя. Мне нужен ваш ответ сейчас. Прошу вас.
- Я люблю лечить людей, в Германии нужны здоровые люди. Я согласна.
Он меня поздравил, пожав мою руку и сказал:
- Неделю вам на отдых. Через неделю жду вас у меня. Счастливого отдыха вам Марта.
Мы попрощались. Я в тот день не только диплом получила, а еще офицерский военный билет, лейтенанта запаса. Мы с Марией вдвоём пошли отмечать наши дипломы в наше любимое кафе «Цветочки». Здесь мы пили пиво, желая друг другу успехов в делах. Мария устроилась на работу там, где раньше работала. Я отдыхала. Купила три бутылки виски и поехала обмывать свой диплом к барониссы Элизавете, она ждет моего прихода. Баронисса меня от всей души поздравила.
- Марта, я вам желаю успехов на работе и в личной жизни. Не забывайте меня. Вместо вас придется теперь брать другую медсестру, а я привыкла к вам.
- Спасибо баронисса вам за всё. Я буду приезжать к вам. Вы стали моей мамой. Я росла без родителей. Мне вас не забыть.
- Я рада снова слышать от вас такие слова, Марта. Я буду скучать по вам.
- И я тоже.
- Давайте обмоем ваш диплом.
Она дала указание поварам накрыть стол в саду. Здесь воздух был прохладный и приятный. Она несколько раз сказала тосты с пожеланиями в мой адрес.
- Я закончила книгу вчера ночью, я хочу, чтобы вы помогли мне напечатать.
- Помогу обязательно. У меня пока есть время. Завтра с утра займусь. Сначала нужно пригласить Артура Микояна, чтоб он составил договор с вами.
- Тогда, утром мой водитель за вами приедет, ждите его дома Марта.
Вечером я вернулась домой с хорошим настроением. Ночью я долго не могла уснуть, думала -«О прошлой совей жизни в России». Нам этого нельзя делать, прошлое воспоминание сильно, от него нам не уйди. Утром рано проснулась, после завтрака ждала водителя барониссы. Он подъехал около девяти часов, я с ним поехала к Артуру Микояну. Он нас не ждал.
- Доброе утро, Марта.
- Доброе утро, Артур.
Я увидела, что он отремонтировал свой кабинет, заменил кресла, стулья и другую мебель.
- Я понял, что вы Марта по поручению барониссы.
- Вы правы Артур. Она ждёт вас. Закончила вторую книгу. Вам надо с ней оформить договор для печати её книг.
- Когда надо ехать? Спросил Артур с волнением.
- Сейчас. Она ждёт вас.
- Тогда поехали.
Он на своей машине поехал за нами. Баронисса сидела на своём кресле в саду. Он поздоровался с ней.
- Как поживаете баронисса.
- Спасибо Артур, хорошо. Вы знаете, почему я вас позвала.
- Да знаю.
- Я часть денег сейчас дам, а вы начните немедленно печатать. Я давно хотела спросить вас. Сколько моя первая книга принесла прибыли вам?
- Около миллиона. Часть прибыли выделена вам.
- Знаю. Спасибо.
- В этот раз сделаю в два раза больше экземпляров.
- Как вам удобно.
- Тогда давайте оформим необходимые документы для печати книг.
После того как оформили договор, Баронисса дала Артуру часть денег для печати книг. Обещал через полгода напечатать все книги. Он уехал, взяв с собой рукописи барониссы. Я осталась с ней. Мы пили кофе, общались, разговаривали о прошлой жизни моей и её.  Несмотря на её возраст, она выглядела хорошо, наливала себе кофе сама, вставала с коляски без посторонней помощи. Она очень любила говорить, мне редко давала слова. Ей не бывает скучно, у неё в замке полон людей, то дети с ними, то внучки. Часто бывают гости из города.
Сегодня воскресенье, я поехала на свидание с Куртом. Он был дома, ждал меня. Я ему показала свой диплом, и мы обмыли его вместе. Я рассказала ему, что меня взяли на работу в военный госпиталь.
- Марта, вам будет легче работать в госпитале.
- Почему вы так говорите?
- Вы работали четыре года в госпитале, опыт имеете.
- Опыт да, есть, здесь другая система.
- Какая? Спросил Курт с улыбкой.
- Здесь они людей почему-то не жалеют, им все равно, лишь бы быстрее вылечить любым способом. Я видела в разных больницах.
- Правда, говорят, я не знаю, вы то знаете, мне с вами согласиться, а не спорить.
- Начальник госпиталя полковник Розинберг обещал мне жильё. Вскоре я сниму квартиру. Это к лучшему, добавил слова Курт.
До конца вашего отпуска еще три дня, я хочу, чтоб вы жили у меня эти три дня.
- Мне надо ездить каждый день к барониссе, здесь не хочу, чтоб меня видели ваши соседи.
- Думаю,-,, Марта вы правы’’.
Я каждый день с утра ездила к барониссы. Мне дома было нечего делать. Мария работает, ей теперь некогда со мной общаться. Я читала стихи Гёте барониссы, а она внимательно слушала. Итак, я закончила свой десятидневный отпуск, можно сказать отдых. В четверг одиннадцатого июля утром, взяв с собой все необходимые документы, я приехала в госпиталь. Меня ждал полковник Розинберг у себя в кабинете. Увидев меня, он обрадовался.
- Доброе утро Марта.
- Доброе утро господин полковник.
 Я рад, что огласились работать у меня в военном госпитале. Думаю,- ,,что здесь вам будет сопутствовать удача’’. Сейчас оформим вас на работу, потом покажу сам лично ваш кабинет, а чуть позже выдадим вам служебную квартиру. Ну как у вас Марта настроение?
- Отличное настроение у меня сегодня.
- Завтра будет первая операция, вы будете присутствовать, а потом вы сами самостоятельно будете оперировать.
- Я вас поняла.
- Ну, тогда идёмте оформлять вас.
Полковник мне показал, где отдел кадров, где мой кабинет, а также расположение военного госпиталя. Мой кабинет располагается на втором этаже, госпиталь трехэтажный, он главный, а рядом еще три трехэтажных кирпичных здания. После того полковник показал мне здания госпиталя, он мне сказал:
- Вы можете сами пройти дальше знакомиться с госпиталем. Обед в тринадцать часов в офицерской столовой, прошу не опаздывать.
Я так сделала, ходила по зданиям госпиталя ознакомилась здесь очень много солдат и офицеров, они проходят курс лечения, кто от простуды, а кто от разных болезней и так далее. Огромный обслуживающий медицинский персонал. На обеде я была вовремя. После обеда я написала рапорт в отдел кадров о принятии меня на работу. В тот же день приказ. Вечером я поехала домой с хорошим настроением, поспала тоже хорошо. Утром около восьми часов я была в госпитале. Открыла свой кабинет в первый раз своим ключом, кабинет мой не очень большой, стоит стол и несколько стульев, шкаф для меня, армейская кровать, она была заправлена чистым бельём. На столе графин с водой и стакан. Эти вещи мне напоминали кабинет моего отца в Санкт-Петербурге. В десять утра была первая операция, она прошла успешно. Солдату ногу врачи спасли, повезло. Вторая операция длилась три часа. Она тоже прошла успешно, рядовому одному оперировали руку, она была сломана, врачи собрали заново. Такие маленькие операции я проводила каждый день, то через день. Офицеры лежали на обследовании, заодно отдыхи. Я ежедневно делала обход своего хирургического отделения. Общалась со своими пациентами, давала советы, лечила их. В отделении я подружилась с коллективом. Медсестрой Анной подружилась. Девушка молодая, красивая, умница, носит длинную стрижку, рост средний, говорит тихо и ясно. Любит шоколад, солдаты и офицеры её всегда угощали шоколадом. Мне пришлось часто ночевать и дежурить, в ноябре мне дали ключи от служебной квартиры, она находилась по улице Райне 57 не далеко от госпиталя. Моя квартира была двухкомнатная, большая с мебелью. Я туда ничего не покупала, потому что в квартире всё было. Жила на квартире редко. Моё время пролетало в госпитале. Осень 1924 года была немного холодная. Я уже шестой месяц работа. От Иогана нет новостей, «Значит для нас нет здания» - я думаю. Была права, мы жили и работали спокойно. В Германии с 1924 года начался беспорядок. Появились разные партии. Социал-демократы, социал-националисты, социал-революционеры и так далее. Каждый день на улицах Берлина были митинги. Они нас не касались, мы служили. Курт мне сказал:
- На заводе выпускникам гранаты нового образца. Я помню её чертежи. Могу по памяти нарисовать.
- Иогана нет. Как можем передать в центр?
- Придется ждать его.
Он был нашем единственном связистом с центром (во время войны их было много)
- Вы правы Марта, надо ждать его. Его давно не было у нас.
Чертежи мы не хотели хранить дома, когда появиться Иоган, вот тогда будем рисовать. Мы так решили вдвоём. Я потихоньку привыкала работать в госпитале, меня уважает коллектив, у меня более двадцати медперсоналов, среди них есть офицеры враги. Вот подошло Рождество, я дежурю с другими врачами. После Рождества я поехала в гости к барониссы. Она, увидела меня и заплакала, потому что я всю осень редко приходила к ней. Мы объяснились.
- Я тоже по вам соскучилась. Вы меня извините, в госпитале не бывает свободного времени, то операция, то дежурство.
- Спасибо милая, что вы меня не забываете. Артур не давно приезжал на своей машине, говорит, что  скоро выйдут мои книги.
- Я рада за вас баронисса.
- А я за вас Марта переживаю. Замуж не собираетесь? Спросила баронисса с улыбкой.
- Мой жених давно ко мне не ходит, он пропал. Может в командировке, я пока не знаю. Буду ждать.
- Есть у вас ухажер?
- В моей жизни не было его и не будет. Я люблю своего жениха.
- Я так и знала. Спасибо Марта за ваш откровенный ответ.
Мы несколько часов гуляли по парку, вечером меня водитель барониссы привёз на новый адрес. Перед сном я подумала о прошлой жизни Марти. «Может она встречалась, только Вайсам» – думала я. Вайс жил и живет в Австралии. И так сама себя успокаивала. Помню уроки в Москве Михаила Петровича. Про друга Марти не было разговоров. 1925 год наступил с морозом. В Германии было холодно. В конце января меня позвал к себе начальник госпиталя полковник Розенберг.
- Вот Марта, пришло время получать звание лейтенанта медицинской службы. Я приготовил представление, оно скоро уйдет в Министерство, месяц или другой вы станете офицером.
- Спасибо господин полковник, я рада служить.
- Вы знаете Марта, я потомственный медик – военный, вот мой сын тоже медик служить в городе Дрездене, жена моя тоже медик. Будут у вас дети, они и тоже будут медиками.
- Я надеюсь.
- С февраля начиная, два раза вам придётся ехать в мединститут читать лекции, я позже дам вам график. Начальник факультета просит. Это наша традиция, поднять дух студентов перед Отечеством.
- Я готова. Тему мне самой выбрать?
- Нет Марта. Они сами дадут мне, вы об этом не думайте. На сегодня хватит Марта, занимайтесь делами, пожалуйста.
Поблагодарив, я вышла из его кабинета с хорошим настроением. В начале февраля меня пригласила баронисса Элизавета к себе домой поговорить. Я ей обещала приехать в воскресенье. Она меня ждала. К обеду в воскресенье я была у неё. Она встретила меня с хорошим настроением.
- Милая, я вас ждала.
- Вы меня извините, баронисса, теперь у меня служба, почти не бывает свободного времени, живу в госпитале, словно я там родилась.
- Я вас понимаю. Вот такое дело Марта. Вышла моя вторая книга, Артур вчера приезжал, он говорит это пока вышла  первая партия. Я хочу, чтоб вы в понедельник съездили за моими книгами к Артуру.
- Я отпрошусь у своего начальника после обеда. Пусть ваш водитель приедет за мной в госпиталь.
- Как скажите милая. Я свою книгу доверяю вам.
Она была другая, скорее весёлая, не переставая говорила о своей жизни. После обеда меня полковник Розинберг отпустил до ужина, после ужина у меня дежурство. Водитель барониссы ждал меня у входа в госпиталь. Мы поехали за новыми книгами барониссы к Артуру. Через полчаса мы были в типографии. Артур меня встретил. Сидел у себя в кабинете, курил сигарету.
- Добрый день, Марта.
- Добрый день, Артур.
- Как поживает фрелейн?
- Спасибо, Артур, как все немецкие женщины.
- Баронисса говорила, что вы приедете за её книгами.
- Да. Вы правы.
- Сто семьдесят экземпляров я для неё приготовил. Вот они возле моего шкафа. Книга её мне понравилась, она рожденная писательница с талантом. Может она напишет третью книжку.
- Я спрошу.
- Хорошо Марта, передайте ей мои поздравления и успехов в личной жизни. Жду третью книгу.
Я поблагодарив его, вместе с водителем барониссе погрузили в нашу машину все сто семьдесят экземпляров её книг. Где-то через час мы были дома у барониссе. Она сидела в своем кресле, гуляла в саду с молодой медсестрой. Она увидела нас и обрадовалась. Я достала пачку книг из машины, разорвала печку, достала две книги и принесла барониссе. Книга была такая, как первая. В этот раз страниц было более четырех ста. Баронисса  одну книжку подписала мне и её медсестре на память.
- Спасибо Марта. Если бы не вы, книга бы не вышла. Вас ко мне сам Бог послал. Пятьдесят лет лежала моя рукопись. Благодаря вам она проснулась и увидела мир.
Баронисса в конце книги благодарила с письмом своих читателей, текст я помогла составить. Она, правда, была счастлива.
- Жаль, мой любимый не увидел мою книгу. Он был бы рад – сказала с грустным взглядом.
- Он так видит, чем вы заняты.
- Я иногда так думаю, что он меня видит.
Мы пили кофе, беседовали о книге, я ей передала пожелания Артура, что нужно написать продолжение. Она ответила мне с улыбкой.
- Третья книга будет, в третьей книге про вас напишу и конечно тоже о себе.
- Спасибо Баронисса. Я рада слышать.
Вечером я вернулась в госпиталь и приняла дежурство. Ночь была тихая, а я была спокойная, нам до обеда давали отдыхать прямо в госпитале. Я с февраля читала лекцию в мединституте, студенты после лекции задавали мне разные вопросы, я отвечала. С Марией мы редко общались, она делала в медицинской области успехи. Её муж Ланс служил у нас в госпитале до 1924 года, потом его переправили в город Дрезден. Мария часто ездила к нему. По- прежнему я встречалась с Куртом на конспиративных квартирах. Он заканчивал последний курс. От центра мы не получали заданий. Требовать пока было нечего, в Германии начался беспорядок, каждый день митинги, собрания разных организаций. Вечерами люди перестали ходить. Было много пьяных людей, бродящих вечерами по городу. Летом Курт закончил Политех, стал инженером, продолжал работать на заводе. Пятого июля меня позвал полковник Розинберг к себе. Я зашла в его кабинет, спросив разрешения. Он был не один, сидели в кабинете несколько офицеров и служащих госпиталя.
- Добрый день господа – я поздоровалась со всеми.
- Добрый день – ответили вместе они.
- Знаете Марта, почему я вас пригласил? – спросил полковник.
- Я хочу вручить вам погоны лейтенанта медицинской службы, а так же поздравить вас с присвоением воинского звания, пожелать успехов.
Полковник Розинберг пожал мои руки и отдал мне погоны лейтенанта.
- Спасибо господин полковник, я честно буду служить за здоровье Германского народа.
- Знаю Марта, вы будете честно служить. Покажите людям своё мастерство в области медицины.
Полковник достал из сейфа бутылку коньяка и рюмки, разлил всем. Сказал тост за меня.
- Вы Марта удивительная фрелейн, жаль, что я старый, был бы моложе лет на сорок, женился бы на вас. Вы, правда, замечательный человек. Успехов вам Марта.
Я поблагодарив вышла из его кабинета. Держа в руках погоны, они были заслужены. Меня поздравили весь медицинский персонал с воинским званием. Вечером я в офицерской столовой угастила всех медиков, они меня поздравили, пожелали успехов в работе. 1925 год, лето жаркое, погода до позднего вечера стояла жаркая, я в этом году не ездила загорать и купаться, времени не было. Однажды в воскресенье, после обеда, я возвращалась из госпиталя, в тот день я шла одна, вдруг, вижу, на встречу идет наш старый друг Отто Хамер в военной форме чина капитана. Да. Это тот офицер, который лечился у меня в госпитале в 1914 году. Я его узнала, а он меня нет. Я пошла за ним, мы шли по улице Райне. Через полчаса он зашел в подъезд.  Я посмотрела номер дома. Он был под номером 323. Я тогда подумала,-,, что он либо здесь живёт, либо пришел в гости к кому-то’’. Но я боялась случайной встречи. Курт после окончания института попал работать при заводе инженерно-технического бюро, он в бюро разрабатывал новые мины и другие боеприпасы. Курт меня поздравил с присвоением мне воинского звания. Мы в тот вечер выпили за меня. Редко бывал у меня выходной день, либо воскресенье, либо среди рабочего дня давали отдыхать. Я часто дежурила вместе с Анной, она любила говорить о себе. Здесь она встретила лейтенанта инженерной части, через некоторое время у них начался роман. Её жених ходил к ней, чуть не каждый день. Анна действительно влюбилась в него. Она жила в деревне, сорок километров от Берлина. Её родители были простыми фермерами. В сентябре я впервые раз в форме приехала в гости к барониссе Элизавите. Она снова гуляла в саду с молодой медсестрой. Увидела меня в форме и улыбнулась.
- Да Марта, вам идет форма. Вы в форме еще моложе стали, поздравляю вас, дослужить до генерала.
- Спасибо баронисса, теперь точно буду служить до генерала. Как у вас самочувствие?
- Бывает давление, а так хорошо чувствую себя.
- У вас давление возрастное, у всех стариков бывает.
- Я давно заметила, что это есть возрастное. Марта, скажите, вы нашли себе жениха?
- Пока нет. Не встретила. Мой Иоган пропал. Больше года не видела и не ходит.
- Вы знаете, где он служит?
- Сказал, что в гарнизоне.
- В гарнизоне много частей. Ничего он появиться. Вам терпения и ждать. Я спросила, потому что один мой знакомый вами интересуется.
- Спасибо баронисса, я его буду ждать.
- Передам, что вы не желаете знакомиться.
Баронисса в этот веселая была, много говорила, смеялась. Получала от жизни радости. Осень 1925 года пришла холодная, люди одевались теплые. Я через газету «Вечерний Берлин» узнавала новости о России, это после смерти Ленина, пришел к власти Сталин, что в стране началась коллективизация. Я по-прежнему думала -,,о своих родителях, а так же о бабушке’’. Вечером стук в мою дверь, я была дома после работы, я некого не ждала. Открыла. Стоит Иоган в штатском и смеётся. Я его пригласила в дом.
- Добрый вечер фрелейн.
- Добрый вечер Иоган. Я вас ждала.
- Фрелейн без поручения центра, я не имею права приходить. Для вас я принес новости.
- Какие еще новости для меня? Я спросила с волнением.
- Письмо-фрелейн.
- Письмо. От кого? Я еще раз встревожилась.
- Из России. От ваших родителей.
- Иоган, дорогой, дайте письмо, пожалуйста.
Иоган дал мне письмо, оно было из трех листов, мои руки дрожали, зубы стучали, потому что я была в волнении. Иоган сидел на кухне, пил кофе, курил сигареты. Я забрав письмо начала читать. В письме были слова, что мои родители по мне соскучились. Прочитав письмо, я успокоилась, подошла в Иогану, обняла его.
- Спасибо Иоган, я рада, что они живы и здоровы.
- Центр мне приказал, что после того как прочитаете письмо, его сожгли.
- Иоган, я хочу еще раз прочесть, а потом уничтожу сама.
- Я вам верю Марта.
Он через час ушел, я снова прочитала письмо своих родителей. В письме, какие слова, я просто теряла речь. Перед сном я сожгла письмо родителей. Нам нельзя переписываться с близкими, но я поняла, что центр пошел на уступки. На работе я была целый день в хорошем настроении, Анна подошла ко мне и спросила:
- Вас не узнать, Марта, у вас веселое настроение.
- Бывает иногда, так просто.
- Почему у меня не бывает так просто хорошего настроения.
- Читайте много, будет у вас настроение. Я пошутила. Она понимает меня.
Прошло Рождество, я снова дежурила, отметила со своими больными солдатами. Утром меня полковник Розенберг поздравил с Рождеством и отпустил отдыхать. Я поспала до обеда. После обеда погуляла по городу и за одно заехала в гости к Мария, я её давно не видела. Она была дома.
- Марта, как я рада, что вы зашли ко мне, мне одиноко, Ланс служит в Дрездене, редко бывает со мной. Скучаю по нему.
- Мария, берите отпуск, съездите к нему, побыть два, три дня, удалить жажду любви.
- Была не давно, месяц назад, дали мне пять дней отпуска. Но мне мало, я с ним хочу.
- Тогда вам надо уволиться с работы и ехать к нему, там найдете себе работу.
- И он так же говорит. Может быть вы оба правы, правда может уволиться и уехать к нему.
Мария уволилась с работы, уехала к мужу Ланса. И там она устроилась в Дрезденской больнице хирургом. Она писала мне письмо, что теперь она счастливая. После того я её давно не встретила, только через год увиделась. У неё все наладилось. После Рождества я встретилась с Куртом в его квартире, он мне подарил авторучку, я ему рубашку белую, рассказала, что получила письмо от моих родителей, что у них все хорошо, работают по-прежнему в госпитале.
- А от моих пока ничего – сказал Курт.
- Центр не забыл про нас, он пошлет письма от своих родителей.
- Я про них не думаю, поэтому мне немного легче.
- Я то думаю о них.
- Когда они живи, думаем. Это хорошо, но в нашей работе пока нельзя. Бог даст мы их увидели.
Я знала и чувствовала, что ему тоже бывает тоскливо, вспоминая своих родителей. 1926 год наступил с морозом, люди говорили, что давно не было морозов в Германии, зимой были митинги, собрания, демонстрации по улицы Берлина редко, может быть из-за холода. В феврале в первый раз командование госпиталя предоставили мне отпуск. Я не знала, чем мне заниматься. Все-таки я решила съездить к Марии в гости в Дрезден. Через день я поехала поездом, она не знала о моём приезде. Я нашла её адрес по письмам, но её не было дома, я поехала в городскую больницу и там её нашла.
- Привет подруга.
- Привет Марта.
После приветствия мы обнялись, Мария заплакала от радости, я её успокаивала. Она спросила, как я в Дрездене оказалась?
- Мария, я в отпуске.
- Я рада за вас Марта.
- Надолго ли к нам?
- Дня на два, потом в Лейпциг и дальше в Берлин.
- Расскажите, какие новости в Берлине?
Я ей рассказала, что твориться на улицах Берлина, что нельзя ночью ходить, что одни пьяные люди гуляют в ночное время.
- Марта, у нас так же. Боязно на улицу выходить вечером. Часто остаюсь в больнице. Иногда Ланс забирает. Да, Марта есть у меня новости.
- Какие еще новости?
- Я жду ребенка.
- Ланс знает?
- Да. Он первым узнал, потом написал родителям.
- Марта, поздравляю вас. Берегите его.
- Обязательно.
Она угостила меня у себя в кабинете кофе, потом показала больницу, вечером вместе пошли к ней. Дома не оказалось Ланса. Он приехал через три часа. Ланс увидел меня.
- Добрый вечер, Марта.
- Добрый вечер, Ланс.
- Я рад, что увидел вас. Не ждали мы вас в нашем доме.
- Я в отпуске. В первые за долгие годы.
- Нас не отпускают, потому что в городе беспорядки. Марта тоже устала, ей бы немного отдохнуть, съездить куда-нибудь. Я этого хочу, мне та ладно, я как-нибудь переживу.
- Придет время Ланс. Пока терпение.
- Может быть вы правы.
Мы допоздна не спали. Ланс пошел спать около двенадцати часов, а Мария общалась со мной.
- Скажите Мария, как у вас отношения с Иоганом?
- С ним все! Я больше не общаюсь. У него служба не понятная. В год, раз иногда два появляется. Не давно был у меня, я сказала, что между нами все, после чего он мне ответил.
- Я сам хотел сказать, что между нами все, потому что у меня появилась другая. Она медсестра из моей части.
В тот день мы попрощались, и я теперь одна, думаю, -,,что я всегда была одна’’.
- Может кого-нибудь встретите в госпитале?
- Кого Марта? В госпитале одни военные, из них большинство женатые.
- Ничего Марта, ваш человек появиться однажды. Я поехал отдыхать в город Лейпциг, через полтора дня я была в городе. Недалеко от вокзала я устроилась в гостинице. Мне понравился вокзал, он высотный, кирпичный и очень красивый. Ходила по городу, гуляла по историческим местам. Была в музеи и кинотеатрах. Через три дня я продолжила свой маршрут в город Дюссельдорф, ездила два дня. Старый, красивый город, здесь много архитектурных зданий начиная с пятого века до наших дней. Я была в ночном городе, он для меня был тихий. Жила в гостинице «Дюссельдорф» в центре города. Три дня была в части замечательном городе. Через три дня я продолжила свой путь в город Ганновер. Ездила всего полтора дня. Он мне тоже понравился, общалась с людьми, эти люди были тогда гостеприимными до 1933 года, потом они стали националистами. Жила в гостинице «Мерседес». Мне хватило, чтоб ознакомиться с городом три дня. Через три дня я поехала в Берлин. Ехала два дня. Я вернулась домой в хорошем настроении и с хорошими впечатлениями. Один день находилась дома, через день утром поехала в гости к барониссе Элизавете. Около одиннадцати часов я была у неё дома. Она, как всегда сидела в коляски, гуляла с медсестрой в саду. Баронисса меня увидела из далека. Она была в хорошем настроении.
- Привет милая, я вас ждала, знала, что вы приедете.
- Добрый день, баронисса. Спасибо вам. Я снова рада увидеть вас здоровой. Как дела баронисса.
- Какие у меня дела милая? С утра гуляла, с обеда снова гулять, вот мои дела. Я вспоминала о вас.
- Я была в отпуске, за семь лет впервые.
- Куда-нибудь ездили? Во Францию или Италию.
- Нет. Я была в Дрездене у своей подруги.
- Как она?
- Хорошо. Ждёт ребенка.
- Это действительно хорошо. Я, Марта написала более трехсот страниц будущей моей книги. Пишу медленно и тихо.
- Книга так пишется, тихо и медленно. И на свет появиться так же.
- Ну, Марта, вы меня успокоили. Идемте в дом, пить кофе, на улице прохладно, я в последнее время стала мерзнуть.
Мы за столом продолжили нашу беседу, она часто говорила о своей молодости. Спрашивала, говорит обо мне. Я говорила коротко о себе. Баронисса действительно хорошая, добрая, откровенная женщина, её любят многие её друзья. До конца отпуска я к ней приезжала. Весна 1926 года была теплая, расцвели цветы, распустились листья на деревьях, у людей хорошее настроение, но по-прежнему в городе существовал беспорядок.
В конце мая я встретилась с Куртом, мы планировали, как при всех познакомиться. Наши планы были разные, то в кафе, то в парке, то на улице знакомиться, но они не подошли нам.
Наконец пришла ко мне идея, она была более безопасная. Я предложила Курту познакомиться в госпитале. Для этого он должен попасть ко мне, я предложила с пищевым отравлением. Я дала ему свою таблетку, которая вызывает ослабительность в кишечном тракте. Курту сказала:
- Выпить около десяти утра, через полтора часа подействует, в этот момент вы должны держать живот и ходить в туалет, сколько раз требуется. Если кто-нибудь спросит, надо сказать что болит правый бок и тошнит, после того вас привезут к нам, я проверю, потом скажу, что это пищевое отравление, а не аппендицит.
Курт согласился. Я была уверена, это наша знакомство состоится. Мой выходной день прошел с Куртом. Через два дня Курта привезли ко мне в хирургическое отделение, кто привёз, тот думал, -,,что у него аппендицит’’. Дежурный врач меня позвал, чтобы консультировать, я проверила его болезни и сказала, что у него скорее отравление, я назначила промывание желудка. Вечером я зашла к нему, чтоб узнать, как его самочувствие. Я спросила, как его зовут. Он лежал, о чем-то думал.
- Я Курт, инженер на заводе.
- Я Марта, ваш лечащий врач, как сейчас себя чувствуете?
- Уже хорошо.
- У вас было отравление, вы что-то не то съели где-то.
- Не помню, вроде как обычно ел, суп и макароны.
- Хорошо, Курт, поправляйтесь.
Через три дня, может четыре, вы поправитесь. Желаю вам выздоровления.
Солдаты на нас смотрели, мы на них не обращали внимания, наш план заработал, я была рада. Он пошел на поправку, а я на успокоение. Курт при всех со мной общался, говорил красивые слова в мой адрес, когда я делала обход с другими врачами. В четвертый день говорит при всех солдатах:
- Марта, вы мне понравились, я могу с вами общаться и встречаться, конечно, если вы не замужем?
- Можете Курт, только общаться, я не замужем.
Наша беседа состоялась при всех солдатах и медперсоналом. Медсестры мои улыбались, смотря на меня.
На пятый день я его выписала, он обещал приехать ко мне. Через неделю Курт вечером приехал ко мне в госпиталь с цветами, мы общались, пили кофе. Через два часа он ушел, я была в тот день такая счастливая, что ночь спала, как пьяная. Наша встречи росли, о нас, наконец узнал весь госпиталь, никто из них на нас пальцем не показывал. Были в госпитале свадьбы, выходили замуж мои медсестры и врачи женились. Они себе жен и мужей находили здесь. Курт приходил раз в месяц, иногда и два, три раза, он редко провожал меня домой, я часто оставалась дежурить. В сентябре ночью я дежурила, меня по тревоге поднял дежурный офицер госпиталя, я бегом к нему, он говорит мне:
- Марта, час назад была стрельба в городе между офицерами СД и СР есть погибшие и много раненных, нужна операция, берите своих подчиненных и немедленно действуйте.
Сказав так точно, вбежала в хирургическое отделение, там было много военных, которые лежали в кроватях окровавленные, а некоторые лежали на полу. В этот вечер не спала, их спасала с другими врачами госпиталя. Полковник Розинберг был до утра снами. До конца года раненных солдат офицеров, которые разно цельные к властям Германии возили к нам часто, а мы их лечили, спасали. Я не понимала политику Германии, просто рабочие были не довольны от тяжелой жизни. В ноябре 1926 года я начала писать докторскую работу по теме «В военное время, как спасти раненного солдата без вмешательства операции». Когда появилось свободное время, я писала, вспомнив 1914-1918 годы. По-прежнему ездила в мединститут читать лекции, они за лекцию платили. Один мой студент, как его зовут, не помню, мне говорит после лекции:
- Господин лейтенант (я ходила в институт в форме), мне нравится ваша лекция, в ней много нового в области медицины, я пока не знаю, не изучаю.
- Мне приятно слышать от моих студентов спасибо. Я его поблагодарила.
Я правда говорила много нового, которого еще в мед. учебниках нет. Брала из личной, практической жизни. Что видела, что сама в практике использовала. Теперь я с Куртом встречаюсь, когда есть у меня свободное время. В июне я снова нашла свободное время, съездила повидать барониссу. Как всегда, она гуляла с медсестрой в саду, она очень любит турецкие розы, они большие и бордовые, у неё в саду, одни розы. Баронисса увидела меня из далека, затем подняла руку правую мне, я в ответ тоже подняла свою правую руку.
- Добрый день милая. Давно ко мне не приходила.
- Добрый день баронисса. Как поживаете. Я спросила с улыбкой.
- По-прежнему и по старому, с утра гулять, потом отдых, снова гулять, вот так моя жизнь в саду проходит.
- Я вас понимаю. Вы меня извините, что сейчас в Берлине обстановка не ладная. Вечерами стреляют, ходить по улице опасно стало. Поэтому, нам ограничено куда-нибудь отлучаться.
- Власть они хотят. Я ответила тихо.
- Неужели плохо живём?
- Нет работы, многие уезжают заграницу работать, многих сокращают.
Как им жить рабочему народу?
- Ничего Марта, наше правительство, что-нибудь придумает, они получат работу. Я хочу с вами выпить кофе, я прикажу, чтоб они кофе принесли сюда, здесь в тени прохладно. Что еще у вас нового Марта?
- Дорогая моя баронисса, я познакомилась с одним инженером, он молодой,  приятный человек, вот уже несколько месяцев за мной ухаживает, правда у него нет свободного времени, чтоб каждый день ходить ко мне, но он бывает редко у меня в госпитале. Он мне нравиться. Нет, мы пока не целовались, общаемся и встречаемся.
- А я целовалась через три месяца, после нашего знакомства. Поздравляю вас Марта, желаю успехов в личной жизни.
- Спасибо баронисса, я рада.
- Вы меня не забывайте Марта, я вас прошу.
- Нет, конечно. Не забуду. Как пишется книга?
- Пишется милая, пишется, потихонечку. Но очень медленно.
- И пусть будет медленно, за то она будет интересная и с хорошими мыслями.
С барониссей общаться приятно, она говорит с примерами, иногда меня веселит. Я вечером приехала, меня её водитель Адольф привез, он человек в возрасте, тихий и спокойный, любит открывать дверь автомобиля, всегда одет он в рабочем комбинезоне, носил очки от  ветра защитные, когда за рулем. Ночью я хорошо выспалась. Анна меня в коридоре госпиталя встретила утром.
- Доброе утро Марта.
- Доброе утро Анна.
- Марта, я хочу с вами поговорить.
- Анна, приходите в обеденный перерыв.
- Я вас поняла, приду.
С утра обход, сегодня выпишу несколько солдат и офицеров, они выздоровели, выписные дни у нас понедельник, четверг. После обхода, собрание врачей, обсуждался вопрос – «лучшего обслуживания медсестер на второй квартал». Комиссия присудила первое место Анне, она получила благодарность от полковника Розенберга. В обед ко мне подошла Анна:
- Вы знаете, Марта, я влюбилась.
- В кого? – Я спросила, посмотрев на неё.
- В одного молодого офицера из вашего отделения.
- Знаю ли я его.
- Знаете! Его зовут обер-лейтенант Панс.
- Знаю его, с ногой лежит.
- Да. Вы правы.
- Он хороший человек, сколько его знаю, ведет он себя тихо и скромно. Что хотели слышать от меня, Анна.
- Прошу дайте мне совет. Он не знает, что я влюбилась.
- Тогда вам надо пообщаться с ним и рассказать о своих чувствах, а то я его скоро выпишу, сейчас идите к нему, Анна.
Анна, поблагодарив меня, ушла к нему. Не знаю, может у них получится что-нибудь. Если да, я рада. В августе я с Куртом первый раз ходила купаться в речке Эльбе, здесь два, три слова звучали от нас по-русски – «Хорошо, как хорошо». Затем мы снова говорили по-немецки. Отдыхали на берегу Эльбы допоздна, народу там мало было. Они скорее бы работали. Курт в тот день ночевал у меня. Я его накормила немецким ужином, он был сыт, а я была рада, что его накормила. 1926 год. Осень была теплая, ежедневно идет дождь. Такая погода напоминает мне мою Россию. Я стараюсь и стараюсь не вспоминать Россию, родителей и бабушку, нельзя. Иначе ты потеряешь говорить речи немецкого языка от волнения. Я постаралась ходить весело. Это мне помогло в моей работе и моей жизни. Я каждый день утром повторяла слова: - «Я немка, я немецкая женщина». Знаю, что в медицине есть наука психотерапия, я её изучала, и в России, и в Германии помогает людям, если они её применяют. Иоган не ходил к нам, он приходил к нам, когда есть задание. В ноябре Курт мне говорит:
- Марта, у нас на заводе появился новый чертеж, нового пехотного минного образца, скоро его будут выпускать. Если я его чертеж отправлю в центр, вдруг узнают здесь, потому что в России начнут выпускать его в серийном производстве. Поэтому я решил чертеж переделать. Взрывные устройства оставлю так, как есть, а корпус сделаю по-своему.
Курт разработал пехотно-минную схему по-своему, он брал образцы и переделывал корпуса. Это давало результат в военной промышленности Красной Армии. Мы отправляли чертеж, снятый на фотопленку, в центр. Его инженерные мысли для производства военной продукции были не напрасны. Курт вечерами работал дома, чертил свои чертежи, разрабатывал свою новую мину. Где-то были свои мысли, а где-то были немецких инженеров, он все совмещал. В 1926 году я встречала Рождество с ним у меня дома, я готовила немецкую кухню, другую нам нельзя. Мы в тот вечер до утра не спали, я за несколько лет так не отдыхала с любимым человеком, решили весной пожениться. Анна и Ганс встречаются, он приходил к Анне в госпиталь и оставался с ней до утра. Анна расцветала день за днем, я это заметила, мне было приятно видеть их вместе. Наступил 1927 год. Он был теплый, как весной, снега было совсем мало в январе, а в феврале вообще не было. В конце февраля вечером пришел ко мне Иоган. Я накормила его ужином, после ужина он мне говорит:
- Есть новости о нас.
- О нас - я спросила с волнением.
-  Марта, новости приятные. Мне и вам секретным приказом военного наркома присвоены воинские звания капитаны Красной Армии. Поздравляю вас с Куртом с присвоением вам воинских званий капитана.
- Иоган вас тоже.
- Спасибо вам Марта, передайте мои поздравления Курту.
Через полтора часа Иоган ушел. Я сидела на кухне и думала о своей Родине. Как я по ней соскучилась, знал бы кто-нибудь. Снова я допоздна не спала, через неделю ко мне пришел Курт, я его поздравила с присвоением ему воинского звания капитан.
- Спасибо Марта, я очень рад. Почему русские офицеры не приняли революцию? Сейчас они продолжали бы служить дома. Многие сейчас без Родины, служат в чужой Армии, чтобы отомстить за обиду.
- Они выбрали свою судьбу. А наша судьба служить за нашу Родину в чужой стране, чтобы принести пользу.
Курт был рад, что он снова стал офицером своей Родины. Мы в этот вечер обмывали наши звания.
В марте Анна и Ганс поженились, меня на свадьбе не было. В тот день я дежурила. Через неделю, когда она вышла на работу, я её поздравила. Она была счастливая. Получила письмо от Марии, оно шло очень долго, в письме говорится, что она в октябре 1926 года родила сына, назвали его в честь дедушки – Hotto. Что она по-прежнему счастливая, просит, чтоб я приехала в гости. А я в этот момент прочитав письмо задумалась о детях, мне уже тридцать лет, пора о семье задуматься. Когда ко мне приезжал Курт я с ним об этом поговорила. Он мне ответил.
- Милая Марта, сначала поженимся, потом заведем детей, а пока мы встречаемся.
Я знала, что мне нельзя рожать без мужа. Это отразиться на моей работе. Тогда в немецкой семье не было принято без мужа рожать. Встречались и общались мы, Курт редко отдыхал, он по двенадцать часов работал, пропадал днями на работе. Лето наступило, мы готовились к свадьбе, я покупала два обручальных кольца, платье. В конце июня у нас была свадьба, она у меня на квартире прошла, народу немного было. Мы скромно отметили день бракосочетания. У нас был отпуск целых семь дней, мы не куда не ездили, мы лежали в постели целыми днями. Я написала письмо Марии, что я вышла замуж. На свадьбе присутствовала сама баронисса, она говорила в наш адрес теплые слова с пожеланиями. Теперь моя семейная жизнь продолжается с заботой о муже. Снова лето было жаркое, я вместе с Куртом ходила купаться в речке Эльбе, но редко. Мне понравилось быть женой, особенно в мирное время, в свободное время я готовила, после работы спешила домой. В октябре (не помню число) к себе в кабинет меня позвал полковник Розенберг. Я подошла к его кабинету, стучу в дверь. Слышу из кабинета голос:
- Да, зайдите.
Я доложила согласно по армейскому уставу, что я прибыла по его приказу.
- Марта, я хочу вас поздравить с присвоением вам обер-лейтенанта (старшего лейтенанта), вот вам приказ от июня 1927 года. Вам надо сфотографироваться для удостоверения в погонах обер-лейтенанта.
- Служу немецкому народу. – Я ответила. Спасибо господин полковник, я рада.
- Марта, пока вы молодая служите. Я года через два, три уйду на пенсию. Возраст уже то, мне шестьдесят два. Мне давно пора уходить на пенсию. Но от медицины я не уйду, думаю, что с вами буду. Желаю вам успехов.
Я поблагодарив вышла из его кабинета, вечером некоторым медперсоналом представилась, угостила их виски. Через день Курт узнал о моём звании, он меня поздравил. В 1927 году осенью я увидела в Берлине по улице Люксембург 37 флаг России. Оказалось, в этом здании расположено посольство России, я, увидев, обрадовалась. Вечером Курту рассказала об этом. В ноябре моё здоровье ухудшилось. То головокружение, то тошнота были, я поняла, что я в положении. Об этом я доложила полковнику Розинбергу.
- Я понимаю вас. По закону после рождения ребенка полагается три месяца отпуска, а потом вам придется возвращаться на службу. Найдете няню.
- Господин полковник мне уже за тридцать, потом поздно будет, свою работу я очень люблю.
- Я тоже Марта. Желаю вам здорового ребенка родить.
- Спасибо господин полковник.
Розинберг, человек понимающий, он любит шутить и веселить, когда делает обход с нами, общается с солдатами и офицерами, как с родными сыновьями, его медперсонал полюбил. В городе по-прежнему без-порядок, день рабочие собрания, стяжки, выборы. А ночью бродили пьяные. На каждом шагу день и ночь патрулируют полицейские. В этом году тоже я с Куртом встретила Рождество. Курт знает, что я в положении, жду говорит он.
- Мальчика.
- А если девочка? – я спросила.
- Я буду счастливым отцом.
Начиная с января 1928 года Курт меня каждый день встречал с работы, и мы приходили домой вместе. Зима была холодная. Здесь десять, пятнадцать градусов для немцев холодно, был снег, а в конце февраля его уже не было. В марте Курт получил звание лейтенанта. Им не разрешали носить военную форму, при себе имели удостоверение офицера. Наша жизнь продолжается в Германии. В 1928 году в мае полковник Розинберг ушел на пенсию, угостил нас тортами, выпивками, мы ему купили настенные часы на память. Перед уходом он прослезился, мы это заметили. Но он от нас не ушел, устроился в отделении терапии. Вместо него из Дрездона прибыл майор медицинской службы Шульц, он высокого роста, короткой, темной стрижкой, тяжелым характером, часто кричал всем, не любил бездельников. Был женат, жил в служебной квартире. Узнав медсестры, что он холост, старались найти общий язык. Со мной общался мягко, не знаю почему. Может быть я офицер, поэтому наверняка. Он любил после службы выпивать. Конечно, многие имели право после работы. Моя беременность текла своим чередом, после работы встречал меня Курт, мне было безопасно. В конце мая 1928 года я ушла в декретный отпуск. Меня проводил весь медперсонал. До конца беременности я сидела дома, редко выходила на улицу, писала научную работу, печаталась в журнале «Медицина». Он выходил раз в месяц. В конце августа я родила сына, назвали мы его в честь деда Шилин. Роды были тяжелые, я вела себя во время родов, говорила громкими словами, врачи орали, кричали на меня, что нельзя здесь громко кричать. Я успокоилась, после чего родила и говорила мягкими словами. Курт переживал в роддоме, я была уверена, что рожу так, как по закону природы. Через пять дней я, и мой ребенок были дома, Курт взял его на руки и гулял по комнате, он после работы не выпускал с рук нашего малыша. Мне было не привычно сидеть дома, я скучала по своей работе. Малыш день за днем набирал вес, он растет на маминых глазах. Вот тогда я сильно задумалась о своих родителях, что они не видят внука, а бабушка пра-правнука. Я и Курт давно не получали писем от родителей, я понимала, что не было возможности передать нам через центр. В обед я с ребенком гуляла с коляской, раз в неделю приезжала ко мне Анна, то с мужем Гансом, то одна. Она рассказывала, что происходит в госпитале, что майор Шульц спрашивал обо мне. Я ответила, что здорова, что у меня все хорошо. Я написала письмо Марии, что я родила сына, что его назвала Шилин. Хотя от неё давно не получала писем, я иногда думала о ней. В конце октября Курта перевели в Научный Исследовательский Институт (НИИ) не далеко от Берлина, там тоже не носили военную форму. Теперь он приезжал домой не раньше десяти вечера, я ждала и волновалась. Его забирает и привозит водитель. В начале ноября помню до сих пор, в обед кто-то стучится в мою дверь, я никого не ждала, открыла. Сидит в коляски баронисса, а коляску держит её медсестра. Я глазам своим не верила.
- Добрый день моя девочка Марта.
- Добрый день баронисса Элизавета.
- Вы нас не ждали? – спросила она вежливо.
- Честно говоря, нет.
- Правильно, у вас дома нет телефона, я бы позвонила.
Я накормила их обедом, баронисса посмотрела моего сына, взяла в руки, затем сказала:
- Желаю вам сынок стать врачом, как мама, всегда помогай людям, будь добрым, здоровым, счастливым.
Потом его передала мне.
- Марта, дочка, вижу, что мы с мужем счастливы - сказала она с улыбкой.
- Да. Я с ним счастлива, думаю,-,, что я встретила своего человека’’.
- Желаю вам счастья, Марта.
- Спасибо баронисса. Как ваше здоровье?
- Неважно милая. То есть давление, то нет его.
- Много кофе не пейте. Лучше чай без сахара.
- Я заметила, что от кофе поднимается, стало давление.
- Как пишется книга?
- Пишется помаленьку.
- Хорошо.
- Вам когда на службу?
- Через месяц.
- А ребенка куда?
- Няньку будем искать.
- Я вам найду, не переживайте.
- Буду ждать.
- Милая, нам пора возвращаться, я совсем забыла, для ребенка я привезла подарок. Он в машине, водитель сейчас принесет.
Я их проводила до машины, она стояла возле моего подъезда, водитель достал подарок, принес мне. Мы здесь попрощались, я занесла подарок от барониссы, он был завернут в красную бумагу. Открыла, было много детских вещей. В ноябре баронисса нашла мне няньку – молодую девушку. Её зовут Клара, возраст двадцать пять лет, закончила медицинский, с хорошим характером, раньше тоже работала нянькой, до конца ноября она помогала мне, в декабре я вышла на службу. Клара самостоятельно воспитывала нашего малыша, я ей доверяла, когда на работе задерживалась и на дежурстве была, она оставалась у меня. Майор Шульц меня поздравил с выходом на службу. В моём хирургическом отделении мало народа, основной состав – солдаты с мелкими ранениями. Я продолжала дежурить. Рождество я встречала в госпитале, Курт, Клара и наш сын Шилин встречали Рождество дома вместе. Наступил 1929 год, он был теплый, без снега, были монотонные дожди, был праздник в госпитале, сам майор Шульц поздравил всех с Рождеством. Я в январе закончила писать докторскую работу. Работа шла с 1926 года ноября по 1929 год января. Мне помогли напечатать в машинке госпитале секретаря из моего отделения. Я по-прежнему ходила в институт читала лекцию студентам. Когда я была в мединституте, поинтересовалась через медкомиссию насчет защиты докторской работы. Председатель мне говорит:
- Пожалуйста. Подайте сначала заявку нам. А мы сообщим вам, время число и день.
Я поблагодарив зашла в приемную комиссию, написала заявление. Потом каждый день от них ждала письмо, но его не было. В конце января получила письмо от Марии. Она получила моё письмо, узнала о моём сыне, поздравила с Рождеством, письмо пришло с опозданием, тогда почта плохо работала. В Германии день за днем растут националисты, и каждый день, то митинг, то собрания на улицах Берлина. А к нам поступают раненные солдаты и офицеры, мы с 1929 года принимать стали полицейских. Был приказ от Министерства Обороны. Весна 1929 год начался с дождями. Третьего марта я получила письмо от комиссии по защите докторских работ. В письме говориться, что пятнадцатого марта в десять утра ждем вас Марта Вагнер с защитной работой. Я была рада. Написала рапорт майору Шульцу, чтоб он отпустил меня на один день в связи с защитой докторской работы. Он сначала улыбнулся, а потом подписал и в шутку говорит:
- Марта желаю вам удачи, будете у нас большим ученым.
- Спасибо господин майор, я постараюсь.
Вечером Курту я рассказала, что буду защищать докторскую десятого числа. Он с улыбкой говорит мне:
- Вы всегда, везде успеваете, это меня радуете, желаю удачи.
- Спасибо Курт.
Подошло десятое число, после завтрака, переоделась в свою форму, взяла работу и поехала на такси в мединститут. Нашла комнату, где меня ждала комиссия. Ровно в десять утра я зашла в кабинет. Увидела много людей, которые сидели в один ряд, напротив входа. Некоторые мне известны – одни преподаватели, а остальные были из Министерства здравоохранения. Председатель задал мне вопрос.
- Как называется ваша тема?
- В военное время как спасти раненного солдата без оперативного вмешательства.
- Германия пока не с кем не воюет, а зачем ваша тема?
- Пока, люди живут на земле, они всегда воюют друг с другом. Эта тема, не только о войне, но и в мирной жизни пригодится.
- Хорошо Марта. Начинайте, мы вас слушаем.
Я была в себе уверена, смело в течение трех часов защитилась, затем комиссия задала уйму вопросов, я успевала отвечать. После защиты председатель меня отпустил.
- Вы идите домой, материал мы будем изучать в течение десяти дней и вам сообщим.
Я, поблагодарив их, поехала домой, после обеда я была дома, отпустила Клару домой, с ребенком занималась сама. Вечером приехал Курт, я ему рассказала, как защитилась.
- Я знаю Марта, вы получите, звание доктора, не переживайте, я верю в вашу работу. После ужина мы разговорились о моей докторской работе. В марте часто были дожди, а начиная с апреля, погода изменилась, она стала солнечная. В киосках появилась разная зелень. Летом я с Куртом и ребенком редко ходили отдыхать и купаться в речке Эльбе. Иоганн к нам не ходил, мы поняли, что заданий от центра нет. Курт в августе после работы мне говорит:
- Марта, в НИИ разработали новую винтовку с десяти патронами, чертежи я видел, она у нас в секретном отделении, я хорошо помню её чертежи. Думаю, её чертежи отправить в Москву, у нас, возможно, начнётся проверка. Знаю, что в России тоже есть немецкие агенты. Что мне делать? Посоветуйте мне Марта – просил Курт. Вспоминай чертеж нового образца, разработай свой новый, где переделал, где изменил, менял корпуса и так далее. Что ваша винтовка была другая, принцип работы оставить, значит, техническую характеристику не изменить это будет ваша винтовка. В Москве ученые будут делать еще с изменением, как им хочется.
После моей консультации, Курт допоздна сидел и разрабатывал своё, переделывал чертеж по-другому, еще лучше. Сфотографировал его, а чертеж сжег. Мы ждали Иогана. Его уже давно ждём. Мы тогда не знали, где его искать, рисковать нам запрещено, нам положено только ждать. Он появился, только в конце октября, мы передали ему пленку, Иоган был без задания. Потом говорит нам перед уходом:
- Буду у вас каждые три месяца в последнее воскресенье, а если задание от центра в любой день вечером.
- Невесту себе нашли Иоганн? – я спросила неожиданно.
- Марта, я об этом не думаю.
- Надо думать, Иоганн. Годы наши идут.
- Я подумаю, Марта.
Иоган как сказал, приходил каждое воскресенье через месяц, мы просто общались, о делах нет. Он знал, что твориться в Германии. Каждый день политические митинги, собрания, демонстранты и так далее, люди были как бешенные и злые. Полиция их постоянно разгоняет, на улицах начался беспорядок, больше чем в 1923-28 годах. Мы работники медицины их не понимали. 1929 год был для немецкого народа тяжелым. Росли количества безработных. Многие люди по-прежнему искали работу заграницей. Несмотря на тяжелое положение, экономика Германии наросла в несколько раз, чем 1920-27 годы, у них появились новые самолеты в военной и гражданской авиации. Они еще тогда летали заграницу самолетом, а так же автомобильной промышленности. На улицах ездили люди, не только в трамвае, но и в городском такси. Снова я встретила Рождество в госпитале со своими больными солдатами. В 1930 году в январе майор Шульц получил звание подполковника. Он представился перед коллективом. Как всегда в моём отделение были мелкие раненные солдаты, а я их оперировала и лечила. В январе 1930 году я стала доктором медицины, меня пригласили в Министерство здравоохранения и там мне вручили диплом доктора, Министр пожелал мне стать профессором. Моей работой интересовалось Министерство, оно просило написать научную книгу – еще сказали, что это будет как профессорская работа. Я им обещала. На работе все знали, что я доктор медицинских наук, были поздравления в мой адрес. Теперь в мединституте ко мне обращались фрелейн доктор Марта. За эти годы к нам были и работают многие выпускники института, здесь они проходили практику. Я часто вспоминала свои студенческие годы в Санкт-Петербурге, тогда я и мои однокурсники проходили часто практику в военном госпитале, там, где работают мои родители. Через четыре месяца обо мне центр узнал, что я доктор наук. В феврале, день был теплый, я поискала с сыном в гости к барониссе, она была дома, не гуляла в саду. Я сразу поняла, что она заболела. Я была права. Меня и моего сына встретила экономка Мерседес, она проводила нас в кабинет к барониссе. Она лежала в постели, часто кашляла.
- Добрый день баронисса.
- Добрый день милая, как хорошо, что вы приехали. Я рада, что ваш сын с вами, привет малыш. – поздоровалась с моим сыном.
- Что с вами баронисса.
- Мой доктор говорит, что я простудилась, а где я могла? Честно говоря, не помню, может быть в саду, а может быть дома.
- Что-нибудь пьёте?
- Да, милая. Вот они лежат на столе.
Там лежали, разные настойки от простуды, я ей сказала, после того проверила эти настойки.
- Ваш друг правильно выписал, продолжайте пить.
- Хорошо милая, хорошо. Как вы сами? Расскажите, какие новости у вас?
- Новости есть баронисса. Я получила звание доктора медицинских наук.
- Поздравляю вас милая. Желаю успехов, чтоб вы стали профессором медицины.
- Обязательно.
- Как ваш муж поживает? Чем он занят?
- Работает на заводе - я скрыла здесь его работу от нее.
- Бедняжка, устает он.
- Да. Поздно бывает дома.
- Поэтому он мужик, чтоб поздно возвращаться домой.
- Я уже привыкла.
- Мой работал в фирме, тоже приходил поздно. Я знала, что он вернется домой и его ждала. Он приходил поздно, его одежда была грязная, потому что помогал рабочим, поэтому его любили наши рабочие. Вот такая у нас женская судьба. Ждать любимых.
- Я давно это поняла.
- Марта, давайте пить кофе.
Я пожелала её выздоровления и уехала с сыном домой, к ней я вернулась снова через два месяца, она через неделю поправилась, гуляла в саду часто. Весна 1930 года была теплая, как в прошлом году. Чувствовалось,  на улице пришла весна, кругом расцвели цветы, воздух был совсем другой. В июне я, вместе с Куртом взяв нашего сына, ходили в первый раз в городской зоопарк. Моему сыну зоопарк был интересен, он пока маленький, почти три года, но он все понимает. Потом почаще ходили. Мария совсем перестала писать письма и я тоже о ней редко думала. Потому что родился у меня ребенок, моё свободное время уходило на него. Но я была спокойна. Знаю, что у неё есть муж Ланс, защитник семьи. С июля 1930 года я взялась писать профессорскую работу. Она пишется очень долго, от четырех до шести лет. Тему сама себе выбрала. Называется она – «Больные сердечным ритмом и их биологические недостатки». По вечерам я писала, когда у меня дежурства в госпитале, дома мало писала. Я изучала снова больных людей с сердечными недостатками, записывала их данные. Накопила потихонечку материалов. Однажды я гуляла с ребенком в зоопарке, случайно увидела капитана Отто Хаммера, он прогуливался в форме с сыном, я на него смотрела из далека, он не изменился, хромал слабо, я за ним следила, снова вспомнила войну на Украине, было тяжело. Лето в этом году в Германии очень жаркое, температура поднималась до 40 градусов Цельсии. С семьёй в этом году редко ходили отдыхать на Эльбу. У меня были дежурства. Привозили раненных солдат и офицеров почти каждый день, потому что они стреляли в друг друга из-за партий, кому то нравится СД, а кому то СР, были митинги, то каждый день, то через день на улицах Берлина. Я узнавала новости через газету «Вечерний Берлин». Курт в НИИ служил по-прежнему. В октябре он получил звание обер лейтенанта. Скромно отметили дома за столом, и я ему поделала успехов в НИИ и в семье. Приходил каждые три месяца Иоган, в ночное время в штатском он узнавал новости. Он продолжал служить в Берлинском гарнизоне капрала (старшим сержантом). Наша семейная жизнь шла своим чередом, наше свободное время проходило на работе, дома я была с осени 1930 года редко. С сыном днем занималась нянька Клара, а вечером мой муж; когда меня не было дома. К барониссе я за это время не была, в госпиталь звонила несколько раз. Двадцать пятого октября утром меня позвал подполковник Шульц к себе. Я не знала, за что он меня зовет, я стучала дверь его кабинета, слышу его голос – заходите. Я зашла в его кабинет, он сидел на своём кресле подписывал документы больных.
- Доброе утро Марта, присаживайтесь, есть разговор.
- Я вас слушаю.
- Вот телефонограмма от Министра Обороны, получил вчера вечером, в телеграмме, что откомандировать в военный госпиталь Лейпциг опытного хирурга, цели с проверкой знания врачей хирургического отделения и доложить в течение месяца. Марта я понимаю, что у вас есть ребенок. У меня кроме вас нет опытного врача хирурга. Там в Лейпциг умирают во время операции солдаты и офицеры Германии, Министр Обороны поинтересовался причиной. У нас до меня и при мне еще не один не умирал во время операции. Марта у вас дар, вы рождённый хирург, я на вас надеюсь, я прошу вас узнать причину умерших солдат и офицеров во время операции, с вами будет работать военная прокуратура из Лейпцигского гарнизона. Ехать надо завтра с утра, билет я уже вам купил. Вас встретит сам начальник госпиталя майор Вальтер, он учился со мной, я вчера с ним по телефону разговаривал и о вас тоже говорил ему. Сегодня идите домой, отдыхайте, побудьте с ребенком и мужем. Поезд отправляется в десять тридцать, желаю вам успехов.
Я с подполковником попрощалась, переоделась, закрыла свой кабинет, и на встречу Анна. Она спросила, увидев меня:
- Вы уходите?
- Да Анна я ухожу домой. Меня месяц не будет.
- А что случилось? – снова спросила она-я рассказала в чём дело.- Счастливо пути Марта, я вас буду ждать.
В обед я была дома. Клара, моя нянька была удивлена, что я рано пришла. Я ей объяснила и отпустила домой. После обеда я гуляла в центральном парке с сыном, дышали мы свежим воздухом, кормили голубей. Конечно, настроение у меня упало, но я себя держала. Вечером Курт вернулся с работу, за ужином я ему сказала:
- Курт, милый мой, я на месяц уезжаю в командировку в Лейпциг, проверять военный госпиталь, там во время операции многие солдаты и офицеры умирают, меня просили узнать причину.
- Месяц много, мы скучать будем.
- Я знаю.
- Когда ехать?
- Завтра, в десять часов утра поезд отправляется.
- В десять утра, я бы проводил, но я не знал, что вы уезжаете в Лейпциг.
- Не надо. Я сама доеду до вокзала. Меня в Лейпциге встретит сам начальник госпиталя майор Вальтер.
- Тогда я спокоен. Уезжай Марта, мы будем вас ждать.
- Клара поживет у нас, вы не против?
- Нет. Я не против.
Ночью мы спали, разговаривали, вспоминали нашу Россию, говорили о новостях Берлина. Утром я была на вокзале. До отправления поезда Берлин-Лейпциг остаётся полчаса. Я зашла в вагон, нам офицерам положен первый класс с удобствами. Со мной ездил капитан Хольд-танкист, он рассказал мне, что в Берлине выпускаем танки нового образца Pansi-III, он скороходный, вооружен пулеметом. Он в Берлинском полигоне испытал его. Много о жизни солдат, офицеров в воинских частях говорили, что они довольны политикой правительства. Человек прошел первую мировую войну рядовым, отучился на танкиста. С ним разговор был приятный, угощал меня шоколадом и кофе. Через полтора дня прибыли в город Лейпциг. На перроне я прощалась с капитаном Хольдом, у выхода ко мне подошел один майор, он спросил.
- Вы обер-лейтенант Марта Вагнер.
- Да, господин майор.
-Я майор Вальтер, начальник военного госпиталя в Лейпцингском гарнизоне.
- Добрый вечер господин майор, я рада.
- Добрый вечер лейтенант, как доехали?
- Хорошо. Выспалась за год. Скучно мне не было.
- Я хотел, чтобы вы сегодня отдыхали.
- Я человек военный врач, мне нет отдыха, с того дня, как я ношу погоны. Господин майор поехали в госпиталь.
На служебной машине, через двадцать минут были в госпитале. Госпиталь состоит из трехэтажного здания, из четырех корпусов. Майор показал и рассказал истории военного госпиталя, а я внимательно слушала. Его кабинет был расположен на втором этаже в хирургическом отделении, он был не очень большой, его рабочий стол на совещании с врачами столы и стулья.
- Вы знаете, почему вас отправили сюда?
- Знаю господин майор.
- Думаю,-,, что вы мне поможете разобраться в этом деле’’.
- Хорошо. Я должна изучить истории болезни умерших больных.
- Как скажите Марта, сначала я хотел угостить вас завтраком.
- Я не против.
Майор куда-то звонил, через десять минут нам принесли завтрак, он позавтракал вместе со мной. После завтрака сказал мне всех отделений, я увидела, что здесь чисто, порядок, так как гласит медицинский устав. Через полтора часа майор собрал у себя в кабинете всех хирургов и терапевтов.
- Познакомитесь, обер-лейтенант Марта Вангер доктор медицинских наук, приехала к нам по приказу Министра Обороны, она расследует причину умерших солдат и офицеров в время операции, а также проводит лично сама некоторые операции, покажет и научит вас господа медики. Сейчас вам работать, вы свободны. Майор отпустил их всех через двадцать минут. Снова куда-то позвонил, я не помню. Через полчаса медсестра принесла мне истории умерших солдат и офицеров во время операции.
- Вот Марта, изучайте, я зайду за вами в обед. Весь медперсонал обедает в офицерской столовой.
- Спасибо господин майор.
Он ушел. Я приступила к изучению историй. Узнала трех солдат, от чего они умерли, они потеряли во время операции много крови. В обед зашел майор за мной, я должна ему рассказать пока про трех солдат. После обеда майор дал мне отдельный кабинет, сейф, кровать. Я работала до ужина в тишине. После ужина майор отвез меня в служебную квартиру, сказал, что вас моя машина отвезет и привезет. Квартира находилась недалеко от госпиталя. Машина остановилась через десять минут напротив пятиэтажного дома. Мы зашли в третий подъезд, поднялись на второй этаж, майор открыл ключом дверь, затем меня пригласил. Квартира двух комнатная, после ремонта с обстановкой и удобствами, отдав мне ключи от квартиры, попрощался. Я приняла горячую ванну, попила кофе и легла. Спать сразу не смогла, думала и вспоминала сына, мужа и конечно свой госпиталь. Утром за мной приехала машина начальника госпиталя. Через полчаса я была в госпитале. Работала в тихом кабинете, около десяти мне принесли завтрак по приказу майора. После завтрака сам зашел со мной поздороваться.
- Доброе утро, Марта.
- Доброе утро господин майор.
- Как спали на новом месте?
- Крепко, как пьяная.
- Потому что вы работаете?
- Это точно. Мы работаем. Я попрошу на каждого умершего солдата или на офицера написать заключение для военной прокуратуры.
- Напишу господин майор. Подполковник Шульц учился с вами?
- Так. Он учился со мной, передавал вам привет. Я вчера совсем забыла передать.
- Как он сам?
- Он честный, порядочный человек, его коллектив полюбил, он у нас пользуется большим уважением.
- Я рад за него, и учился тоже не плохо.
- Скажите, пожалуйста, почему вы до сих пор майор?
- Да Марта. Вы тоже спросили про моё звание, потому что здесь всегда кто-то умирает, а потом доклад в Министерство Обороны, он не подписывает представление очередного моего звания. Значит, моё время пока не пришло.
- Придет господин майор, я его успокоила.
- Завтра у нас плановая операция, будем одному солдату оперировать ногу, у него на ноге началась гангрена, он получил ранение на полигоне, к нам поступил поздно, я хочу, чтоб вы его оперировали.
-Прикажите господин майор, чтоб мне принесли его историю болезни, я должна изучить. Где он лежит?
- В хирургическом – ответил майор немного с волнением.
Через полчаса принесли мне его историю болезни, я изучила и решила посмотреть его ногу. Медсестра Бригитта показала мне, где он лежал. Мы познакомились. Его фамилия Кобург Ханкель, рядовой из двадцать пятого полка Лейпцигского гарнизона. Я посмотрела его ногу, вспомнила свою докторскую работу и потом я ему сказала:
- Рядовой Кобург, я обещаю вам сохранить вашу ногу, вы еще будете служить.
- Мне говорили, что я после операции останусь без ног.
- Нет. Это не так. Пошутили – так я его успокоила.
Вечером я через майора Вальтера, собрала к себе всех хирургов и медсестер, чтоб поговорить и решить все про завтрашнюю операцию. Я предложила им сохранить солдату ногу, они сказали, что это невозможно. Потом я им объяснила, что это возможно, и я готова доказать. Через час я их отпустила, снова пошла, изучать истории болезни умерших солдат и офицеров. В госпитале я была допоздна, пришлось заночевать в кабинете, не хотела ехать в квартиру, так как я привыкла спать в госпитале. Госпиталь для меня был моим вторым домом. Меня в госпитале кормили, я была целый день сыта. Утром, после завтрака я была в операционном отделении, ждала команду от майора Вальтера. В десять утра все было готово. Майор дал команду «Начать», я соответственно дала команду врачам «Начать». Операция шла три часа. Я промывала рану, чистила ткани, удаляла гной и так далее. Местные хирурги стояли и изучали мою работу. Через день рядовой Кобург почувствовал себя лучше, я к нему ходила часто и узнавала про его самочувствие. За две недели я проверила все истории умерших солдат и офицеров, написала каждому заключение. Военная прокуратура их забрала. Через десять дней рядовой Кобург лежал без температуры, я зарекомендовала врачам через месяц его выписывать. За месяц в военном госпитале я прооперировала двенадцать солдат и офицеров с разными причинами болезни. Сделала доклад в Министерство Обороны «О знаниях врачей в военном госпитале Лейпцигского гарнизона». Я оценила их знания удовлетворительно. Что дальше с ними было, не знаю. К двадцать пятому ноября я была дома. Меня проводил майор Вальтер, он поблагодарил меня за оказанную ему практическую помощь. Двадцать шестого числа я была на службе. Меня снова вызвал к себе мой начальник, подполковник Шульц. Он тоже поблагодарил меня за помощь. Через месяц я получила благодарственное письмо от Министерства Обороны. Я получила очередной свой отпуск, не куда я не съездила. Гуляла с ребенком в зоопарке, ходила с ним в кино, ко мне приезжала в гости несколько раз Анна. В Рождество я с сыном ездила к барониссе, чтобы её поздравить, купила теплый шарф в подарок. В обед я была у неё. Она не гуляла, была снова в постели. Меня встретили девчонки, они и доложили, что я пришла к ней. Баронисса обрадовалась. Я зашла к ней в помещение с сыном.
- Добрый день баронисса.
- Добрый день милая. Я о вас часто вспоминала. Понимаю, что у вас служба.
- Как у вас самочувствие?
- Милая моя Марта, я уже не обращаюсь, что у меня давление или что-то. Захотела, легла, захотела, поспала, я какая-то другая стала.
- Это возраст.
- Я тоже так думаю. Я вас ждала Марта и думала.
- Я была в командировке в городе Лейпциге, вот почему меня не было.
- Знаю, что вы человек в погонах, куда скажут туда и едите.
- Баронисса скажите, как книга пишется?
- Я её уже заканчиваю. Если бы не болезнь я бы уже закончила.
- Вы зашли, как писательница немецкой истории, вас народ не забудет.
- Спасибо милая. Как ваш сын?
- Он уже большой, самостоятельный.
- Я за вас рада. Милая, давайте пить кофе.
Мы пили кофе, я ей отдала подарок, она мне тоже дала подарок, её подарок был теплый платок. К вечеру мы попрощались, её водитель Адольф нас привез домой. Рождество я и мой сын Шилин и мой муж Курт вместе встретили. Зимой в отпуске мы были дома. Клару я отпустила на отдых. И так наступил 1931 год, он был теплый, как предыдущий год. Курту не давали отпуск, который год. Но он работал, так же как все немецкие мужчины. Снова на немецких улицах собрания, митинги, демонстрации и так далее разных рабочих партий. Нам запретили ходить в военной форме на улицах, так как СД и СР то уважали, то ненавидели людей в форме. В январе Курт получил звание обер-лейтенанта, мы вечером за семейным столом отметили, я за него не беспокоилась, потому что его служебная машина привозила и увозила. В конце февраля вечером стук в дверь, я некого не ждала. Открыла. Стоит Мария с маленькой дочкой, мы, обняв друг друга, проливали слезы. За столом она мне рассказала:
- Марта, у меня отпуск на двадцать три дня, приехала к родителям, по нимочень соскучилась. Извините меня Марта, что я вам перестала писать, я сейчас пишу свою докторскую работу, многое для себя в медицине открыла.                -Вы не знаете о нас многого.
- Пока не знаю – я ответила.
- Ланс закончил годовое военное пехотное училище, получил звание лейтенанта. Сейчас он большой человек в своей части. Я пока работаю там в больнице. Как у вас идут дела в госпитале?
- Хорошо Мария, хорошо – я повторила слова. Еще два раза в неделю читаю лекции в мединституте, мне за это платят, тему сам институт даёт, идея моя. Курт в январе получил звание обер-лейтенанта. Работает в НИИ. Сейчас пишу профессорскую, думаю, что через года три закончу.
- Я часто читаю вашу работу в мед. журнале, она очень полезная для медиков.
- Спасибо Мария.
Я видела, что её дочь Хилена играла с моим сынок Шилином, мы обе смотрели, как играют дети. Она так много рассказывала о себе, о своей работе, конечно о муже Лансе, я была рада за них, наша дружба продолжалась. Я предложила остаться на ночь, но она мне говорить.
- Марта потом другой раз, нас ждут мои родители. Я здесь буду еще две недели, зайду в обед в воскресенье, если конечно будете дома.
- Буду Марта, буду – я с удовольствием ответила.
Я их посадила на такси, моя душа, увидев, её она за эти годы не изменилась, Мария от Бога врач, она очень любит свою работу. Всегда помогает больным, у нее есть будущее. Весна 1931 года была теплая. Часто дожди. Я уже привыкла к Германскому образу жизни, у меня появились такие же привычки, как у немецких женщин. Утром и вечером пить кофе, строго соблюдать время приема пищи, не обращаться с чужими людьми и так далее, я их соблюдала. В воскресенье Мария была одна, она была до пяти часов, успели поговорить. Она не хотела уезжать, но её ждали её родители, на прощание она зайдет через двадцать дней. В мае в зоопарке, когда гуляла с сыном, я снова увидела в форме Отто Хамера, в этот раз в чине майора, он гулял с дочкой, ей было около десяти лет, но он, почему-то был без жены. В этот раз я почему-то тоже смотрела на него из далека. Курт вечером после ужина начертил мне мину нового образца, говорит мне:
- Я сам разработал эту мину, она с ловушкой работает, надо срочно в центр отправить, а Иоган зайдет, только в конце мая – говорил Курт.
- Будем ждать его. Чертеж надо сфотографировать, а потом его ликвидировать.
- Марта, я все детали помню, могу перерисовать хоть сколько угодно раз.
Я чертеж сфотографировала, а чертеж сожгла, пленку проявляла я сама, она микро, хранила в одежде. Наша жизнь шла снова по очереди. Иогану мы отдали, он от имени центра поблагодарил. Летом я, мой сыне Шилин  ходили на речку Эльбу, отдыхали часто, иногда с мужем, так как он часто работал. Лето в этом году было жаркое. Началась духота. В конце августа ездила без сына к барониссе. Она гуляла в саду на коляске с молодой медсестрой. Баронисса увидела меня на расстоянии чуть более ста пятидесяти шагов, затем подняв правую руку, меня позвала к себе. Я через минуту была возле неё.
- Добрый день баронисса.
- Добрый день милая Марта, как я соскучилась по вам, если б вы знали.
- Я почувствовала баронисса.
- Спасибо милая. Сначала будем пить кофе, а потом поговорим.
Она позвала экономку и заказала два кофе, а также конфеты и печенье к кофе. Через десять минут в саду стол был накрыт. Я тогда подумала:- «Как хорошо в саду отдыхать». Действительно приятно отдыхать в саду, здесь ароматный запах роз, поют птицы, густая тень. Летом в саду всегда прохладно.
- Рассказывайте милая – говорит баронисса. Какие новости в вашей жизни? Как растет ваш сын?
- Сын мой Шилин, он уже умный, как папа, все понимает. Муж по-прежнему допоздна на работе. Я готовлю профессорскую работу, года через три, четыре стану профессором.
- Дай Бог Марта, чтоб вы стали профессором, желаю вам успехов, я слышала, что на Берлинских улицах не порядок, говорят, люди митингуют, что они хотят?
- Работу хотят. Многие уезжают на работу заграницу, чтобы семьи прокормить, они не довольны от режима правительства.
- Я их понимаю, милая. Чем я могу помочь? Двадцать человек работают в моей фирме, они кормят своих детей, слава Богу, они сыты. Я за них спокойна.
Мы беседовали недолго и о политике, и о нашей жизни. Барониссе девяносто восемь, она по-прежнему хороша, правда мало ходит. И то дома в помещении. У неё все жизненные органы в норме. Это дает ей шанс долго жить. У неё несколько внуков и правнуков, двое взрослых сыновей, которые контролируют отцовскую фирму. У них большой пятьсот летний дворец – потомственный. Она никогда, ни в чем не нуждалась. Я к вечеру поехала домой, меня в этот раз тоже привез её водитель Адольф. Приготовив ужин, ждала мужа, он приехал около десяти часов, как всегда. После ужина я ему рассказала, где я сегодня была. Он спросил:
- Как здоровье барониссе?
- По-прежнему, хорошо! – я ответила ему весело.
- В девяносто восемь себя чувствовать хорошо – это редко бывает в природе такие люди, их называют -  долгожителями, значит алмазные люди.
- Да, Курт. Они редкие люди в природе. У них в чине заложены от природы долго, здорово жить.
После нашей беседы Курт взял газету «Вечерний Берлин» и читал, я пошла легла спать. На работе я ходила в штатском, там переодевалась. В последнее время в наш госпиталь поступают больше солдат и офицеров, после драки, то у них руки сломаны, то ноги, то головы разбиты. Среди военнослужащих наросло пьянство. Я сама видела среди солдат и офицеров много пьяных, дисциплина день за днем падала. В конце ноября вечером приехал Иоган, он был немного веселый, я его ужином накормила. Он после ужина говорит:
- Марта есть новости. Приехал агент из России, он привез письмо от ваших родителей, а также от родителей Курта.
- Услышав это, я от радости потеряла дар речи. Была взволнована, ничего не смогла сказать. Иоганн достал из кармана два письма, отдал мне, затем сказал:
- После того как прочтете, знаете, что с ним делать?
Я его проводила. Взяла письмо в руки, не смогла открыть. Мои руки от волнения были в судорогах. Я взяла себя в руки открыла письмо. Читаю медленно, на русском языке. Сначала писала мама, потом папа. В письме я прочитала слова «Скучаем по тебе дочка» - эти слова повторялись часто. Они написали, чтоб сына не будила. Мне ужасно хотелось написать ответ. Но нельзя. Спасибо центру, что иногда, редко доставляет нам письма от наших близких. Вечером, около десяти часов приехал Курт с работы, он заметил, что я плакала.
- Что случилось, Марта?
- Письма нам из России! – я ответила с грустным настроением.
- От ваших родителей.
- И от моих, и от ваших.
- От моих?! – спросил Курт с удивлением.
- Да. От ваших.
- Дайте, пожалуйста, я очень хочу прочесть.
Я отдала ему письмо. Он тихо прочитал, потом посмотрел на меня. У него в глазах появились слёзы, эти слёзы были для нас счастливые. Он получил в первый раз за двенадцать лет письма от своих родителей. Курт потом меня обнял.
- Милая, они живы и здоровы, работают в совхозе, письма от них, я их почерк знаю. Я сегодня два раза счастлив.
- И я тоже милый.
После того как прочли письма, и перед сном читали их снова и снова, чтобы запомнить слова. Утром их у нас не было, мы согласно, инструкции сожгли их. Я на работе была самая счастливая. В этот раз Анна тоже заметила.
- Марта, дорогая, вы сегодня совсем другая?
- Муж мне сегодня ночью спать не давал, осчастливливая несколько раз.
- А мой давно не осчастливливал, все время на службе.
- Ничего Анна, просто жди, придет время.
- Что еще остается – ждать.
Целый день у меня сегодня очень поднятое настроение, я была счастливая. Проводила редко операции, и то мелких, продолжала ездить в мединститут читать лекции. В моей жизни в этом году не было изменений. Наступило Рождество, в этот раз я была в госпитале, встречала со своими больными солдатами. Пришел 1932 год, он был холодным. Я очень редко отмечала свой день рожденья, а настоящий свой день рождения я забыла, не вспоминала. А день рождения сына мы отмечали. В конце февраля Иоган пришел к нам с новостями. Он рассказал, что происходит в России. В России жизнь наладилась, экономика наросла. Он достал ручку из своего кармана попросил бумагу, я дала. Он что-то написал, потом мне передал. Я читаю. Мы были награждены правительственными наградами, а также были присвоены нам воинские звания майора Красной армии. Иоган попросил бумагу обратно с меня, я ему вернула записку, он при мне сжег. Потом поздравил нас с Куртом, а мы его.
Вечером, когда вернулся Курт с работы, я ему рассказала, что был Иоган, что он принес новости из России. Курт поинтересовался. Я его поздравила с присвоением звания майора, а также с наградами. Он не ожидал, так же как и я. Мы выпили по немногу за звания и награды, хотя для нашей Родины много мы не сделали. Оказывается, это было только начало. Весна началась с дождями, редко бывала солнечная погода до конца апреля. С мая она стала жаркая. Мы уже были одеты в легкие одежды. В мае я получила письмо от Марии, пишет она о себе, что у неё все хорошо, заканчивает свою докторскую работу. Я сразу ответила на её письмо, знаю, что она будет ждать. По-прежнему я со своим сыном ходила в городской зоопарк, моему сыну нравится дикая природа. И я часто видела майора Отто Хамера со своей дочкой. Я помню, что он мне говорил, что живу в Берлине. Но я не знала, что случайно встречу его на одной из улиц Берлина. Я об этом не кому не говорила. Летом мне дали отпуск сроком на двенадцать дней, я и мой сын Шилин, постоянно гуляли по берегу Эльбы. Летом бывает много народу. Кто с детьми, а кто со своими питомцами. Не куда я в этом году не ездила, я была занята воспитанием сына. И так мой короткий отпуск закончился. Я снова вышла на работу. Через день полковник Шульц пригласил к себе.
- Марта, я ухожу в отпуск сроком на две недели, хочу, чтоб вы остались вместо меня, руководили госпиталем, знаю, вы можете, я давно не был в отпуске, хочу съездить с семьей к родителям в город Гамбург, я в вас верю, все у вас получится.
Я согласилась. Приказом начальника госпиталя была назначена я, временно исполняющей обязанности. Я за эти две недели попала домой только три раза, мой Курт знал и понимал, но он с ума сходил без меня. Я справилась и оправдала доверие подполковника Шульца. После возвращения Шульца он своим приказом объявил мне благодарность. В конце сентября меня снова пригласил к себе подполковник Шульц. Хотя мы бывали у него часто на пятиминутках. Я не знала причину вызова. Время было перед обедом. Он меня принял.
- Вы знаете, почему я вас пригласил? – спросил веселым взглядом.
- Ни как нет господин подполковник. – я ответила.
- Вы заслужили Марта.
- Чего я заслужила.
- Пришел приказ Министерства Обороны, что вам присвоено звание капитана медицинской службы, от всей души поздравляю вас, желаю успехов.
- Служу Германскому народу – я ответила согласно по уставу.
- Вам нужно сегодня сфотографироваться для удостоверения.
После нашей беседы он достал из своего сейфа французский коньяк, разлил по рюмкам, сказал снова тост с пожеланием.
- Вы доктор от Бога, у вас прирожденный талант. Я столько не знаю, сколько вы. Помню, однажды вы солдату ногу сохранили, теперь он служит. Я бы удалил его ногу.
- Медицина, она как волшебница, то творит чудо, то нет.
- Вас хотят забрать в Министерство здравоохранения в качестве научного сотрудника.
- Я откажусь.
- Почему?
- Я люблю работать с людьми, спасать их от болезни, а не сидеть в кабинете учить их.
- Я так и думал, что вы откажитесь. Спасибо Марта, вы мне еще больше нравитесь.
Через пол часа я вышла из его кабинета поблагодарив его. Коллектив меня поздравил со званием капитана медицинской службы. Через день вечером я их угостила. Муж меня поздравил, вдвоем отметили моё звание, за ужином. Осень пришла с теплым воздухом. Люди ходили легко одетые. В конце ноября звонила мне в госпиталь баронисса, просила приехать, говорит, что есть разговор, я обещала приехать в воскресенье. Подошло воскресенье, взяв сына, я поехала к ней. Она в этот раз не гуляла в саду, хотя погода была теплая. Меня встретил её водитель Адольф, он проводил меня и моего сына к ней. Она лежала в постели. Увидев нас баронисса подняла голову от подушки.
- Добрый день милая.
- Добрый день баронисса.
- Иди ко мне малыш, ты вырос. Как дела?
- Хорошо – ответил мой сын Шилин.
- Марта – милая вы меня извините, я немного простудилась, поднялась температура. Сегодня немного лучше.
Я проверила ее пульс, он был в норме, температура была, а не так высокая.
- Милая, вот почему я вас позвала.
- Я вас слушаю баронисса.
- Я на днях закончила третью свою книгу. Сейчас приедет Артур, подписать соглашение, я хочу, чтоб вы контролировали печать моей книги. Она выйдет примерно через полгода. Боюсь я Марта, что не доживу.
- У вас все органы в норме. Не бойтесь, еще поживете.
- Вы настоящий доктор, что меня успокаиваете. Мой врач так не говорит. Я хочу отметить свой юбилей. Очень хочу Марта. Если знали бы вы, как я Богу молюсь, как я от Него прошу дожить до своего юбилея.
- Баронисса, мы еще отметим, я с мужем потанцую на вашем юбилеи.
- Спасибо милая. Мне уже легче стало, после нашей беседы, давайте пить кофе.
Мы пили кофе в её комнате, через час приехал Артур.
- Добрый день милые дамы. Я рад видеть вас здоровыми и веселыми.
Мы по очереди с Артуром поздоровались.
- Милая баронисса – говорит Артур, я готов напечатать вашу книгу в короткий срок.
- На какой срок? – спросила баронисса.
- Три месяца, сейчас у нас новая технология.
- Я рада. Это хорошо, что на короткий срок.
- Давайте сейчас составим соглашение.
Артур написал соглашение в чистом месте в двух экземплярах, один оставил ей, второй брал с собой. Баронисса отдала ему свои рукописи, а также аванс. Он с нами выпил кофе.
- Артур – сказала баронисса – по-прежнему я доверяю Марте, что она будет приходить к вам проверять мою книгу.
- Да, конечно баронисса – ответил веселым взглядом он.
Взяв рукописи, и аванс Артур уехал на своей машине, мы продолжили беседу. Она почувствовала себя лучше, чем была до нас. Я знаю, что общение помогает больным. Не заметила, что время было уже поздно. Пожелав ей выздоровления, я и мой сын Шилин поехали домой, нас снова привез Адольф. Вот так прошел мой выходной день. Мне нравиться баронисса, с ней можно общаться - да общаться. Иногда она шутит, веселит. Её прошлое было полезно для общества, она через свою книгу воспитала и воспитывает молодежь. Принесла пользу для них. На работе в декабре меня поздравила Анна с днем рождения, я с ней вечером понемногу выпила. Я не отмечала, не любила отмечать день рождения. В этом году я отметила Рождество дома в кругу семьи. Наступил тяжелый 1933 год. Год был переломным для Германии. Он был холодным. На улицах Германии появились люди-националисты. У них в рукавах был знак крест, вечерами ходили с факелами. Молодежь сходила с ума от националистической партии. Националисты выиграли на выборах. Канцлером стал Адольф Гитлер. Он открывал новые заводы и фабрики, более двадцати миллионов безработных получили работу, исчезали день за днем инвалиды, гомосексуалистов сажали в разные тюрьмы. Затем националисты подняли вопрос разогнать из Германии евреев, у них забрали магазины, дома, квартиры, машины и так далее, кто успел уехать уехал, а кто нет, их сажали в тюрьмы. В нашем госпитале многие врачи были евреев, они от нас ушли, Анна тоже с ними. Её до границы с Польшей проводил муж, он спасал её от националистов. В нашем госпитале была нехватка врачей. Подполковник Шульц плакал у себя в кабинете, я лично сама видела, потому что с этими врачами он подружился, здесь в госпитале была одна большая семья. Мы отмечали все праздники вместе, помогали друг другу. В апреле баронисса получила свою книгу, устроила презентацию. Читатели её поздравили. В нашем госпитале появился офицер в черной форме, он представился майором гестапо службы безопасности госпиталя Вильгельмом. Он в течение месяца по одному вызывал к себе и проверял, задавал вопросы, подписывал необходимые документы. Он некого не арестовал. Майор Вильгельм высокого роста, с тяжелым характером, любил кричать всем, и женщинам тоже. Мы его боялись и конечно слушались. На улицах появились так много людей в формах, нам приказали ходить в форме. Я купила фотографию Гитлера и флаг их националистов. Фотографию Гитлера поставила на свой рабочий стол, а флаг их повесила над шкафом, через неделю майор Вильгельм увидел фотографию Гитлера и флага своего, он обрадовался.
- Я не ожидал фрелейн – сказал майор, похвально. Я прикажу всему личному составу медперсонала, чтоб они тоже купили фотографию нашего фюрера.
Он, больше ничего не сказав вышел из моего кабинета, вечером всех собрал, рассказал он про меня, похвалил перед личным составом. Весь медперсонал госпиталя через день купил, потрет Гитлера и их флаг. Служба шла под контролем гестапо. Люди писали доносы друг против друга, а их просто арестовывали и наказывали. Экономика Германии наросла. В городе был порядок, люди перестали митинговать. Но она – Германия вооружилась новой современной техникой, готовилась она к новой войне, мы тогда еще этого не знали. Народ перестал говорить о политике, они слушали и подчинялись новому закону Гитлера. Нам запретили отпуска. Мы работали теперь до десяти часов вечера, кто жил рядом ходил домой, а кто далеко жил в госпитале. И так почти закончилось лето. Двадцать седьмого августа баронисса отметила свой юбилей, ей исполнилось сто лет, на юбилей пришло так много гостей, что половина из них стояли, я как обещала ей, танцевала с мужем. Я и мой муж были в форме, из числа гостей почти все были в военной форме, были генералы из Министерства Обороны и выше ставки. Я с барониссей сфотографировалась на память. Она меня поблагодарила за все, что я ей помогаю и её в трудное время поддерживаю. Больные и раненные солдаты и офицеры к нам поступили в 1933 году редко. Работы было совсем мало. Мы сидели без работы, я продолжала писать свою профессорскую работу. В конце декабря я получила письмо от Марии, она писала, что у неё все хорошо. Спросила, как у меня? Я через день ответила, что у меня все хорошо. Иоган ходил каждый раз в месяц, получал от нас оценку политической жизни Германии. Он сообщал в центр. Курт несколько раз отправлял свою новую разработку, центр его оценил. После проверки со стороны гестапо мы успокоились, работали, как работали. Майор Вильгельм ко мне отношение изменил, он со мной был приветливым. Начался 1934 год. Он наступил, как прошлый. Был очень холодный. В феврале майор Вильгельм заболел, он на службу не приехал, его водитель приехал за мной, сказал, что ждет вас майор. Я с ним приехал к нему домой, увидела, что он весь в жару.
- Добрый день господин майор.
- Добрый день фрелейн.
- Что с вами? – я спросила вежливо.
- Болит правый бок, поднялась температура.
  Я попросила поднять рубашку. Он сделал это с трудом. Я проверила, потом поняла, что у него аппендицит.
- Вам надо немедленно в госпиталь – сказала я.
- Что со мной – спросил майор с волнением.
- У вас аппендицит господин майор, надо торопиться.
Я позвала его водителя, посадил его в салон, и мы поехали в госпиталь, как приехали в госпиталь, сразу на операционный стол, через час я его оперировала, а еще через час он пришел в себя. Через своего водителя меня к себе позвал майор.
- Спасибо фрелейн, вы меня спасли от смерти.
- Это моя работа господин майор. Я служу великому немецкому народу и для их здоровья.
- Я теперь понимаю вас, вы нужны нам.
После того, как он поправился, похвалил меня перед личным составом медперсонала, и он попросил извинения, кого обидел. Подав свои руки полковнику Шульцу сказал:
- Вы нам нужны господа медики, будьте немцами, врачами нашему народу.
В киоске увидела книгу Адольфа Гитлера, называется «Моя мечта». Я купила и прочла. Поставила рядом с портретом Гитлера,майор Вильгельм однажды увидел.
- Фрелейн, вы прочли книгу нашего фюрера.
- Да, господин майор. Там много полезного.
- Вы истинная немецкая женщина, вы пример всем немецким женщинам.
Вечером на собрании он выступил.
- Всем купить книгу нашего фюрера и прочитать, хранить в рабочем столе.
Я вынуждена была делать это все, потому что требовала моя работа, работа разведчика. В июле мне дали отпуск сроком на пятнадцать дней. Я снова ходила с сыном отдыхать на речку Эльбу. Лежала дома, отсыпалась, иногда в зоопарк ходила с сыном, редко в кино. Узнавала новости в газете «Вечерний Берлин». Иоган ходил по-прежнему раз в месяц. Он поступил в офицерское училище, там учился год. Получил звание лейтенант общевойсковой службы. Командовал спец. ротой. И так и не женился. На улицах Берлина чисто стало, каждый день убирали, поливали цветы. Красили бордюры, устроили метро. В конце года запустили метро, я тоже ездила несколько раз по делам. Но я по-прежнему ходила на работу пешком, обратно то служебная привозила, то на такси приезжала. Вечером я занималась обучением сына. Он через год научился по медленному читать и считать до ста. Мой муж Курт в этом помог. Шилин знал, когда еще был маленьким все сказки Андерсена. Я рассказывала. Не смотря на тихую жизнь Берлина продолжались аресты, в этот раз были арестованы коммунисты Германии. Многие из них ушли подполы. Наступил долгожданный 1935 год.  Он начался теплым солнечным днем. Я как всегда встречала Рождество с медперсоналом в госпитале. Выпили понемногу красного вина, съели по кусочку торта. Я закончила свою профессорскую работу, мне помогала секретарша полковника Шульца печатать на машинке. Я знала, все равно кто-то донесет полковнику Вильгельму. Действительно! Он приходил ко мне через день в обед.
- Фрелейн, я слышала, что вы закончили профессорскую работу. Это правда? – спросил майор мягким голосом, в этот раз у него был мягкий голос.
- Да, господин майор, это правда.
- Я хотел бы ознакомиться с вашей работой.
- Я открываю в медицине новую проблему. Проблему можно будет решить с помощью науки. Здесь моё открытие, открытие на будущие, чтоб немецкие люди не болели.
Я ему работу отдала, он при мне полистал и потом, вернув, сказал:
- Фрелейн, желаю вам успехов, продолжайте в том же духе. В Германии нужны люди, которые решают проблемы без труда. Он больше не обращался. Секретарша напечатала в течение месяца, все рисунки нарисовала сама, так как в человеческом организме. В августе я была в мединституте, зашла в кабинет председателя комиссии по защите докторской работы. Мне председатель сказал:
- Через месяц, двадцать пятого сентября в десять утра.
Я поблагодарив, вышла от него. Вечером мужу Курту рассказа об этом, он меня поздравил.  По-прежнему ходила в институте лекции читала, заметила, что студентов мало «Либо не хотят школьников, либо бояться» - я так думала. Редко свои работы печатала в меджурналах, потом поняла и узнала, что мои работы недобросовестные врачи воровали. Себя, считав умными докторами. Осень 1935 год была дождливая, солнце почти не была, только в конце мая появилось солнце. Воспользовавшись моментом, ездила к барониссе в гости, она гуляла в саду с молодой медсестрой. Она как всегда увидела меня возле ворот. Звала меня.
- Милая, милая идите ко мне.
Я пошла к ней с улыбкой. Она меня обняла. Сидела, как всегда на коленях:
- Милая, я вас часто вспоминаю. Благодаря вам, меня пригласили в семнадцатую школу в гости, у нас была беседа со старшеклассниками, они читают мою книгу, представьте Марта, какое счастье. Я была в этот день такая счастливая, не могла уснуть несколько ночей. Мне дети подарили цветы, а я с ними пила чай. Когда они просили автографы в книге, я в тот момент была как маленький ребенок. Спасибо милая, вы мне подарили радость, я счастлива.
- Ваши книжки они все очень интересные, думаю,-,, что детям тоже очень нравятся’’.
- Если бы не вы, я не жила бы сто лет. Значит, не зря живу, принесла моему народу пользу, я рада.
- От вас остаются книжки, а в книжках ваша жизнь, значит, вы будете жить вечно в сердцах немецкого народа.
- Марта, милая, неужели это так – спросила баронисса с волнением.
После нашей беседы мы пили кофе в саду, я надышалась ароматом цветов, здесь так хорошо, что я не хотела уезжать, летом можно будет у неё в бассейне купаться, лежать и загорать, получать от жизни удовольствие. Меня как всегда привез домой её водитель Адольф. После августа в Германии начались призывы в армию. Брали сначала с восемнадцати до тридцати лет, а потом до сорока. На Германских улицах день и ночь появлялись люди в формах, формы были то черные, то коричневые, то синие, отдавали честь друг другу. Молодёжь женилась, и выходили замуж, свадьбы были часто. Молодожены покупали книги Гитлера. Это был их закон, без книги не пускали в ЗАГС. Наступила осень. Она была теплая. Увеличились на улицах Берлина такси, трамваи, велосипеды и мотоциклы, в городе в вечерние время было шумно, на каждом шагу открывался пивной киоск. Я не помню, когда я была в кафе «Цветочки», здесь я была часто, когда училась в институте с Марией. Каждый месяц я или Курт переводили в центр что-то новое. Иоган, он есть наш единственный связной. Мы других не знаем. И нам не положено знать. Двадцать пятого сентября меня отпустил подполковник Шульц на целый день для защиты профессорской работы. Меня ждала комиссия. Я в десять утра была в кабинете комиссии. Сидели многие знакомые преподаватели. Я с ними по-военному поздоровалась, в этот день я одела свою форму. Председатель комиссии доктор медицинских наук Утос спросил.
- Фрелейн, как называется ваша тема?
Я ответила, как называется. Он мне дал разрешение начать. Я не открывая свою работу, начала сначала до конца стоя возле доски преподавателя. У меня на защиту ушло почти три часа, потом задавали вопросы, я им отвечала. До обеда я защитилась, мою работу приняли, затем преподаватель Утос сказал:
- Фрелейн, теперь ждите письмо от Министра здравоохранения, вас вызовут.
Я, поблагодарив, попрощалась с ними, потом узнаю, что комиссия мою работу единогласно приняла и утвердила на звание профессора. Мне было приятно. Мой муж Курт меня поздравил. До получения диплома профессора было далеко. Моя повседневная жизнь шла, так как надо. Я продолжала работать, воспитывала своего ребенка. Наступило Рождество, в этот раз я встретила его дома с семьей. С 1936 года студенты из мединститута начали проходить практику ежедневно в госпитале, участвовали в операциях. Дежурили вместе с нами, я и мои друзья им помогали. В марте второго воскресенья в обед  стук в мою дверь, я не ждала никого, открыла. Сидит Адольф – водитель Елизаветы.
- Добрый день Марта – поздоровался Адольф.
Добрый день Адольф.
- Вы меня извините фрелейн Марта, вас приглашает к себе баронисса Елизавета.
- Что с ней? – я с волнением спросила.
- Ей плохо. Она больна, хочет вас увидеть и поговорить.
- Адольф, я сейчас, мне надо переодеться, я буду с ребенком. Мой муж на службе.
 - Я вас жду в машине.
Я очень быстро переоделась и сына тоже переодела, думала о ней. Все-таки ей сто три года. Возраст не малый, а вековой. Я вместе с сыном вышла из дома, Адольф открыл дверь в салон. Мы через полчаса были в доме барониссы. Нас встретила домохозяйка Элиса, которая работает более тридцати лет в доме барониссы. Она проводила в комнату к барониссе. Мы зашли в её комнату. Вижу, лежит баронисса, я заметила, что она была в тяжелом состоянии. Я подошла к ней, её глаза были закрыты.
- Добрый день баронисса, она открыла глаза.
- Добрый день милая Марта – говорила она очень медленно. Я по вам соскучилась. Вот милая я заболела, думаю, что, не поправлюсь.
- Поправитесь – я её успокаивала.
Потом моего сына обняла и сказала.
- Знаю, будешь хорошим доктором, желаю тебе сынок здоровья, удачи, будь всегда веселым и сильным. А ты дочка меня не забывай и помните, что я всегда буду с вами. Я вас включила в своё завещание, потом узнаете.
- Зачем баронисса? – я спросила с удивлением.
- Милая, вы и есть моя дочь, ваш сын мой внук. Если б не вы моя милая, я не написала бы книгу и так долго не жила бы, после себя я оставила свои книги, а в книгах моя жизнь, мечта и любовь. Сейчас я хочу с вами выпить кофе.
Элиса нам накрыла стол, мы пили кофе и беседовали. Я была у неё до поздна. Несмотря на болезнь баронисса держалась крепко, говорила медлено, но ясно, я просто восхищалась её мудростью. Перед прощанием баронисса меня обняла, крепко поцеловала несколько раз. Она в это время заплакала, с её глаз потекли горькие, прощальные слезы, и я вместе с ней заплакала. Успокоились мы через минут двадцать. Баронисса подняв голову мне сказала:
- Уезжай милая, уезжай. Не думай обо мне. Иногда вспоминай про нашу дружбу.
Адольф нас снова привез домой поздно. Муж мой Курт был дома, я рассказала ему о барониссе.
- Значит – это конец – сказал Курт, сделав глубокий вздох.
Я знала, что это конец. Четырнадцатого марта 1936 года мы похоронили барониссу, на похоронах были; знаменитые немецкие писатели и поэты, генералы и офицеры, госчиновники и её многочисленные читатели. Её похоронила на знаменитом Берлинском кладбище с почестями. Солдаты дали три раза салют из армейских винтовок. Я каждый месяц ездила к ней с цветами, общалась с ней, как будто с живой барониссей. Я поняла, что я как оказалось с ней очень крепко дружила. За три, иногда два месяца бывала у неё дома, её старшая дочь Листа встречала меня. Мы вспоминали её за столом с хорошим настроением. Листы было тогда семьдесят семь, не смотря на её возраст, она двигалась, как сорока летняя женщина. Наступило лето. Я с сыном часто ходила купаться и загорать на речку Эльбу. Иоган по-прежнему ходил к нам, мы даем мелкую информацию о новейших оружиях Германской армии. Пятнадцатого июня меня пригласил к себе Министр здравоохранения. Я приехала в форме. Он сидел у себя в кабинете. Его кабинет такой огромный, как будто класс школьный, стоят столы и стулья, висит портрет вождя Гитлера. Я поздоровалась с ним по-армейски, сказав: «Хай Гитлер». Он так же со мной поздоровался.
- Фрелейн, пожалуйста, присаживайтесь. Я буду с вами краток. Я вас знаю давно, вы талантливый врач. Переходите к нам в Министерство работать, нам нужны такие люди, как вы.
- Господин Министр. Я люблю практику. Мне не нравиться сидеть в кабинете. Хочу оказывать помощь немецким солдатам нашего фюрера, или возвращать их к жизни, жизнь для них – это строй.
- Я понимаю вас фрелейн. Значит, не желаете.
- Никак нет.
- Хорошо. Я вас понял. Теперь по вашей работе. Она понравилась комиссии, вы снова открыли новое в медицине, поздравляю вас. Вот диплом, я держу его, он ваш, вы теперь профессор медицинских наук. Поздравляю вас. Скоро выйдет ваша книга из вашей работы, она будет направлена в мединституты для обучения студентов.
Министр мне вручил диплом профессора, он достал свой коньяк, разлил мне и себе, и мы выпили, он сказал за меня тост. Оттуда я поехала на службу, зашла в кабинет подполковника Шульца. Показала свой диплом профессора. Он меня поздравил. Через день узнал обо мне майор Вильгельм, тоже меня поздравил. Я с мужем Куртом отметила за семейным столом мой диплом. В мединституте студенты знали, что я теперь профессор. Лето было теплым, я успела отдохнуть с сыном. У мужа выходной день был очень редко. Он уезжал рано, приезжал поздно, я привыкла к этому. Не обращала внимания. Написала письмо Мария, в письме рассказала о себе. Знаю, она стала год назад доктором медицинских наук, сейчас работает в Дрезденском мединституте – преподает. Осень наступила теплым дождем, здесь до конца ноября тепло. А в декабре бывают часто дожди. Германия вооружилась, она готовила к войне, в вооруженных силах Германии появилась новая техника, оружие, самолеты, пушки и так далее. Люди в форме появлялись на улицах Берлина больше и больше. А мы об этом отправляли донесения в центр. Рождество в этом году я встретила в госпитале, ходила по палатам, поздравляла солдат и офицеров. Им было приятно. Наступил 1937 год. Он был теплый, шел мягкий, пушистый и крупный снег, очень редко шел дождь. Двадцатого января меня с утра вызвал подполковник Шульц.
- Марта, я вас поздравляю с присвоением очередного звания майора медицинской службы.
Я ответила подполковнику Шульцу:
- Служу немецкому народу.
- Вы заслужили Марта, давайте выпьем за ваше звание.
Он, как всегда достал свой французский коньяк. Мы выпили понемногу.
- Я жду на днях полковника, как получу полковника, так куда-нибудь переведут.
- А может, нет – я его успокаивала.
- Я чувствую.
- Здесь полковник Розинберг прослужил более тридцати лет, и он от сюда на пенсию вышел.
- Знаю Марта. Сейчас время другое, а не такое, вы сами знаете!
Я знала, но молчала. Здесь каждый человек писал в ГЕСТАПО донесения на другого человека, поэтому мы боялись, что-то лишнего сказать. Мой сын Шилин ходил здесь в школу, Клара, нянька моего сына, встречала и провожала его в школу и из школы. Знаю, что Клара следила за нами, но мы ей не давали не какого повода. Она была агентом ГЕСТАПО. Я знала, начиная с 1933 года про неё. Дома мы не держали ничего такого по разведки. Её работа нравилась мне, поэтому я её держала при себе. Она не видела и не слышала про нашего друга Иогана. Баронисса мне оставила в своем завещании тридцать тысяч марок, эти деньги на время огромные, я получала двести восемьдесят марок в месяц. Я с мужем решила купить дом в поселке, не далеко от Берлина. В 1937 году в мае мы купили дом, а также автомобиль, я научилась ездить. Служебную квартиру я сдала обратно в госпиталь. Теперь Клара часто оставалась у нас дома. В мае 1937 году вышла моя книга из моей работы, на её основе студенты обучались в мединститутах. Когда моя книга вышла, Министр здравоохранения звонил мне и поздравил меня. А в госпитале через неделю. В июне подполковник Шульц получил звание полковника. Он служил в госпитале по-прежнему. Германия помогала военной силой Испании, там шла гражданская война. Советский союз был на стороне революционеров. Германия показывала в миру свою военную мощную силу. Теперь Иоган приезжал ко мне в госпиталь два раза в месяц, и то по поводу своей болезни. Я ей передавала необходимую информацию. Некоторую ценную информацию он сам передавал и находил. В конце августа Иоган сказал мне:
- У нас теперь радиопередатчик, всю ценную информацию передаем через рацию.
Мне было приятно это слышать. В октябре Клару призвали в армию. Она обучалась на связистку. Была у меня в гостях потом несколько раз. Рассказывала о себе. Я её поздравила. Вместо неё я нашла в посёлке девушку Анхелу. Ей тогда было двадцать три года. Замужем не была, я догадывалась, что тоже за нами следит. Анхель доверчивая простая девушка с легким характером. Она мне нравится. Когда сын мой в школе, она убирала и готовила. Я за это платила хорошо. Была она всегда рада от нас. В конце декабря Курту дали звание майора инженерных войск, как всегда тихо за столом дома отметил. За это время, мы получали разные заслуженные медали правительственные. Курт редко носил свою военную форму. Наступил тёплый 1938 год. У нас идёт всё хорошо. Мы соскучились по дому. Я узнала по газете «Вечерний Берлин», что в Советском Союзе началась депрессия, расстреляны многие военачальники. А мы по-прежнему любим и служим своей Родине. Политика была, а не наша работа. По-прежнему я ходила в институт читать лекцию студентам. Писала научную работу, опубликовала в меджурнале, мою работу врачи воровали. Я перестала обращать внимание на них. Все мои работы попадали в Россию мединститут через посольства СССР. В марте пришёл Иоган ко мне в госпиталь, сказал, что вечером дома ждите меня, больше ничего не сказал. Я вечером Анхелу отпустила к себе домой, так как она жила не далеко от моего дома. Иоган был у меня дома около девяти, в это время ещё Курт находился на работе.
- Марта, центр благодарит нас за нашу работу. Месяц назад секретным приказом Верховного совета мы награждены орденами мужества, а также приказом Министерства обороны СССР нам были присвоены звание подполковника общие воинские службы. Нам нельзя расслабляться, Германия готовится на новую войну, центру нужны новые данные.
Мы поздравили друг друга с орденами и званиями. Иоган был у меня около десяти минут, не захотел ужинать. В 1937 году Иоган был обер- лейтенантом, командовал спецротой SS. Тогда он занимал высокий пост в рядах войск SS. Наступило лето. Оно было в этом жаркое, на пляже Эльбе многолюдные, отдыхали и дети, и старики, ходили патрулировать полицейские, в Германии был порядок. Воры боялись от внутреннего порядка третьего Рейха, их просто ловили расстреливали или сажали в лагеря. В конце августа полковника Шульца перевели в город Кёльн. Вместо него прибыл капитан Краус, он после окончания медакадемии. После принятия должности, капитан Краус собрал нас в лекционный класс познакомиться. Мы там познакомились с ним. Капитан Краус человек по характеру жёсткий, мы просто боялись его. Полковника Шульца мы проводили. Он знал, что его переведут куда-нибудь. В ноябре меня приняли в партию SS, я носила партийный значок. С капитаном Краусом я подружилась, иногда коньяк пили, вечером. Часто наша беседа была о медицине.
- Знаешь Марта, я хочу написать докторскую работу, я хотел, чтобы вы мне помогли. Я прошу, когда будет время.
- На какую тему, - я спросила, сначала улыбаясь.
- Пока не знаю.
- Вы же хирург. Берете тему по своей профессии.
- Что, например? – спросил капитан тихо.
- У нас лежат солдаты и офицеры по разным причинам. То, у кого ранения, то у кого болезни, среди них я уверена есть ваша тема. Я вам помогу.
- Я на вас надеюсь Марта.
В декабре майор Вельгелем получил звание подполковника, все его поздравили. В тот день он зашёл ко мне, принёс с собой коньяк, мы выпили за его звание, я конечно сказала тост с пожеланием. Рождество я встретила с семьей дома. Анхеле я подарила зимнюю куртку и зимние сапоги, так как она была из бедной семьи, всё что зарабатывала она отдавала в семью, я её за это полюбила. Мы больше не получали письма от близких из России, наступили тяжёлые времена, мы понимали. К 25 января 1939 года мой муж Курт получил звание майор инженерных войск. Мы снова обмывали вместе за столом дома его звание. Весна в этом году была холодная, только в апреле она стала тёплая. Я уже несколько лет не была в отпуске. С этим вопросом обратилась к капитану Краусу, начальнику госпиталя, он ответил мне.
- Марта, я вас понимаю, до лета потерпите. Летом обещаю, вы нужны здесь.
Я подчинённая против начальства не пойду, это не мой метод. В Германию новый призыв на военную службу. В этот раз был призыв офицеров из запаса. Призывали в возрасте до сорока пяти лет. Мы знали почему. Иоган сообщил в центр, что в Германии новый призыв в Вооруженных силах. Для Советской разведки эти мелочи были нужны, чтоб сделать вводы.
Наступило лето. Капитан Краус отпустил меня в отпуск сроком на две недели, это было счастье. Я купила билет себе и сыну в Дрезден, к Марии в гости. Через день я и мой сын были в вагоне, ещё через день мы были в Дрездене. Я знала где находится мединститут, мы поехали туда. Около десяти утра мы были в институте. Нам дежурный сказал, что она преподаёт сейчас, попросил подождать. Я попросила дежурного передать ей, что мы ждём её в кафе на первом этаже. Я пока сына кормила завтраком вдруг появилась Марта. Она меня обняла так, что мы вместе проливали слёзы от радости, потом она поцеловала моего сына и сказала:
- Шилин, ты вырос. Молодец. Моя дочь тоже выросла, ходит в школу, хорошо учиться. Марта, вы надолго к нам?
- Мария, думаю,- ,,что на пять дней’’.
- Это хорошо. Сейчас у меня урок. Хочу, чтобы вы его вели, мои студенты знают кто такая профессор Марта. Вот сейчас они вас увидят.
- А куда сына? Надо его куда-то пристроить.
- Дежурный посидит.
Сын остался с дежурным. Я и Мария зашли в класс. Она познакомила меня со студентами. Я провела урок. После урока они задавали мне разные вопросы, как по медицине, так и личного характера. После обеда мы отправились к Марии домой. Вечером был праздничный ужин. В это время Ланс служил в Лейпцигском гарнизоне. Дочь Марии Хилена играла с моим сыном Шилином. Мария была грустна, я сразу же заметила
- Почему вы так грустны?
- Я скучаю по Лансу. Он дома почти не бывает.
- К родителям давно ездили?
- Давно! Пишут часто. Братишку Рудольфа в армию забрали, служить на границу с Польшей. Иногда звонят. Как у вас?
- Курт допоздна работает, майора получил, собирается докторскую писать. Он у меня талантливый. Я тоже допоздна на службе. При мне сменилось три начальника госпиталя. Они были опытными медиками. Сейчас капитан Краус, он тоже хороший руководитель.
- Вы сами собираетесь профессором стать?
- Собираюсь Марта. Материалы уже помаленьку собираю.
- Молодец, Мария.
Положив детей спать мы продолжили беседу. Мария хирург скорее от Бога. Она часто писала научные работы. Её работа помогала в медицине. Она тоже была членом нацисткой партии. Спать легли мы очень поздно. Утром проснулись мы вместе. Марта пошла на работу, а я после завтрака пошла в зоопарк гулять. Прогуляли допоздна, детям было приятно. После ужина снова мы беседовали. И так я с сыном пять дней погостила у Марии. Она обещала приехать ко мне в отпуске. Лето было в Германии теплое, я успела погулять с сыном в городе и на пляже Эльбе по выходным.
Первого сентября в 1939 года Германия и СССР вместе напали на Польшу. Польская армия за короткое время была разбита. По их договору пленные солдаты были переданы немцам, а пленных офицеров и генералов переданы в СССР. Итак, началась вторая мировая война, вся Европа была союзниками Германии. Мы узнавали новости, то из радио, то из газет. Начиная с третьего сентября к нам начали поступать тяжело раненные солдаты и офицеры. Теперь у нас появилась серьёзная работа, мы врачи редко ходили домой. Часами стояли у операционных столов. От нашего госпиталя уехали более тридцати врачей в Польшу, чтоб оказать практическую помощь раненым солдатам. Снова начались новые и новые призывы, в этот раз брали врачей из запаса. Иоган был у меня последней раз, сказал, что будет другой связной.
- Я не знаю кто- сказал Иоган, - может женщина, а может мужик. Его прислали из центра. Запомните пароль Марта. Он придёт к вам домой вечером, когда не знаю. Иоган сказал мне пароль. Вам требуется ли для вашего ребёнка воспитательница.
- Мы уже брали, она моя соседка.
- Я снова без работы.
- Люди везде нужны, ещё как.
Я пароль выучила. Достаточно информации собрала, через разговоры солдатов и офицеров, которые были ранены, ждала связного. В конце ноября мой муж Курт мне вечером за столом сказал:
- Марта, через год Германия нападет на Францию, вот такие разговоры у нас идут в НИИ.
- Значит война продолжается дальше и везде. Надо сообщить в центр.
- Через кого? У нас пока нет связного.
- Тогда будем ждать.
Мы каждый день ждали нашего связного. Но, его не было. Через полутра месяц, после того уехал воевать Иоган, ночью около десяти часов стучится в мою дверь. Я в этот момент не ждала никого. Курт только что лёг спать. Я открыла. Стоит молодая девушка в штатской форме. Мы поздоровались. Затем она сказала пароль. Я пароль ответила. Она была наша связная до 1955 года. Девушка представилась Брунхилдой. Ей тогда было двадцать семь. В Германии с 1920 года. Дочь белогвардейского офицера, которая добровольно служила в разведке. В 1965 году она вернётся в СССР с званием Героя Советского Союза и уйдет на пенсию полковником запаса. Она служила телефонисткой в Германском гарнизона, один раз в месяц была она у нас, получала информацию. В этот раз я встретила Рождество в госпитале вместе с капитаном Краусом и другим медперсоналом. Мы почти жили в госпитале, редко отпускали нас домой. Я перестала ходить в гости в дом Барониссе, меня ждала каждый месяц её дочь Лита. Жила я с воспоминанием. Весна 1940 год была тёплая. На улицах Германии распустились листы все деревья, расцвели цветы, гуляли дети, отдыхали старики на скамейках. Появились на улицах много автомобилей разного типа. Летом Германия напала на Францию, она сдалась за короткое время – капитулировалась. Курт был прав, что Германия нападет на Францию. Через неделю к нам снова привозили раненых солдат и офицеров из Франции, они нам рассказывали, как воевали и как погибали немецкие солдаты. Капитан Краус получил приказ от Министерства Обороны, откомандировать двадцать медиков сроком на два месяца во Францию, организовать полевые военные госпитали. В списки попала я первой. Мы вынуждены были выполнять приказ. Получили документы необходимые и билеты за день до отправки. Нас капитан Краус отпустил на один день домой, чтобы попрощаться с родственниками и близкими друзьями. Моему мужу была неожиданно моя командировка во Францию. Через день мы в поезде. У всех плохое настроение, кто целый день спит, а кто читает. А я спала, отдыхала, нас часто проверяли. Со мной один офицер медик из моего отделения его фамилия Зигберг Фрэнс. Я с ним хорошо подружилась, моя группа была подготовленная. Через три дня были в городе Страсбург. Этот город расположен на северо-востоке Франции, не далеко от границы с Германией. Нас встретил начальник гарнизона подполковник Юренберг. Он объяснил нашу задачу. Мы видели на улицах лежало много немецких и французских раненных солдат.  Он дал нам роту медиков-санитаров. Они организовали для них палатки. А мы сразу же взялись за работу. К ночи закончили оперировать часть солдат. Спали очень мало, через неделю прибыли врачи из запаса, нам немного легче стало. Эти врачи были призваны в действительной военной службе, многие были от тридцати до сорока лет. Среди них была моя однокурсница Лилита. Я её узнала из далека. Вечером я сама подошла к ней, она смотрела на меня, затем закричала:
- Марта, это вы? – смотрела она с удивлением
- Да, это я Лилита.
- Как я рада Марта, что встретила свою однокурсницу.
- Рассказывайте, где работали? Замужем ли?
- После окончания института устроилась в больницу в своём городе Любек, здесь я и встретила мужа Клауса, у меня две дочери, они уже большие. Сейчас они с моими родителями. Я простой рядовой хирург. Да, ещё прочитала вашу книгу. Спасибо, она помогает многим врачам спасти жизнь солдата.
- Я очень рада, что встретила вас на территории Франции.
- Вы тут на долго ли? – спросила Лилита с волнением.
- На два месяца.
- А мы надолго. Нам сказали, пока не будет приказа, не возвращаться. Марта, расскажите о себе.
- Я, как все немецкие женщины замужем, есть сын, он учиться хорошо, муж военный-учёный, я его каждый вечер жду с работы. Он поздно приезжает. Главное, что я его люблю. Пишу научную работу и печатаюсь в меджурнале, два раза в неделю читаю в нашем институте.
- Как приятно слышать. Вы учились хорошо, а я нет.
В этот момент к нам зашёл дежурный офицер, наша беседа прервалась. Мы решили завтра продолжить. Дежурный говорит:
- Господин майор, привезли двух немецких тяжело раненных офицеров, необходима операция, вас ждут в операционной палатке.
Я бегом. Через пять минут я была в операционной палатке. На столах лежали без сознания офицеры, они старшие офицеры. Вдруг узнаю из них один мой знакомый. Он подполковник Отто Хамер. От снаряда дробленные несколько ребер в области сердца. А другого в ноги и живот. Я взялась прооперировать Отто Хамера, а другого я приказала прооперировать капитану Зигбергу Фрэнсу. Операция шла около четырёх часов. Я спасла его снова. Зигберг Фрэнс тоже спас другого офицера. Около пяти утра медперсонал пошёл спать. Нас разбудили в одиннадцать часов на обед. До обеда было ещё час. Я первым делом к офицерам пошла узнать о их самочувствии. Они ещё спали, их температура нормализовалась. Я,как всегда после операции радуюсь. После обеда я и моя группа сделали обход, многие раненные начали поправляться. К нам привозили раненных из разных городов Франции. Нам было запрещено выходить в город, так как французские партизаны воевали против немецкой Армии. Наш палаточный городок расположен в самом городе. Город не такой большой, за в нём есть железнодорожный вокзал, рестораны, кафе, больницы, кинотеатры и другие здания и учреждения. Подполковник Отто Хамер пришёл в себя через три дня, говорил он очень плохо. Когда он пришел в себя,я одевала на лицо защитную маску, чтоб он не узнал. Я с ним и с другими раненными солдатами каждый день несколько раз общалась. Отто Хамер постоянно смотрел на меня не отрывая глаз, я волновалась в этот момент. Думала, -,,что он меня узнает’’. Через две недели он сам ходил и ел, он ходил на костылях. Когда он совсем поправился через дежурного офицера попросила зайти ко мне на прием. Он зашёл ко мне с веселым взглядом.
- Фрелейн, я узнал через медперсонал, что вы меня спасли, это так ли?
- Да, господин подполковник – это правда.
- Господи! Неужели вы мой ангел хранитель.
- О чём вы господин подполковник?
- В 1917 году вы вытащили меня с того света, через сколько лет вы снова меня вытаскивали с того света.
- Я вас не пойму Отто.
- Я вас узнал фрелейн. Помню ваш взгляд, ваш мягкий, приятный голос, я все время вспоминал о вас. Мечтал снова увидеть. Судьба подарила встречу с вами, я очень рад. Мне все равно кто вы? Кем работаете, кому работаете? Почему здесь? Думаю, -,,что я больше вас не увижу Фрелейн’’. Работаете, как вы работали.
- Отто, как ваша дочь?
- Она учиться. Да, кстати, откуда вы знаете?
- Я видела вас в зоопарке каждый год с дочкой, я тогда гуляла с сыном.
- Фрелейн, спасибо вам за всё.
- Я спишу вас из армии, вы теперь не можете служить.
- Можно сделать не строевой.
- Можно. Но тогда придется служить.
- Буду, фрелейн, буду. Благодарю вас.
Отто держал своё слово, он узнал меня через 23 года, мой голос подвёл меня. Он продолжал не строевую службу. Служил в Германском гарнизонном штабе. Начиная с 1947 года продолжил службу в армии ГДР, в 1952 году получил звание генерала майора ГДР, я его увижу ещё несколько раз. После нашей встречи я думала-,, о нём, вдруг скажет в ГЕСТАПО, вот тогда начнется проверка, я просто боялась’’. Через четыре недели я списала его не строевым. Он уехал к себе домой. К нам поступали раненные солдаты каждый день, пришла телефонограмма на мой адрес из Германского гарнизона, что наша командировка продлена. Я думала- ,,о своей семье’’. Вечером, после ужина ко мне зашла моя однокурсница Лилита. Она заметила, что у меня не было настроения, я тогда лежала на топчане одетая.
- Что с вами Марта? Вижу вы без настроения? – спросила Лилита.
- Вы правы Лилита, нас оставили ещё на два месяца.
- Это необходимо для нашей Родины.
- Знаю, что необходимо, я готова продолжить службу. Это пройдёт.
- Два месяца назад я тоже была без настроения. Сейчас поняла, что это надо. Родина сказала – мы ответим «Да!».
-Лилита, вы смелая женщина и решаете вопросы положительно, вы в себе уверены.
- Спасибо Марта, эти качества у меня есть, мой муж Клаус также говорит. Я по семье соскучилась.
- И я тоже Лилита.
Мы разговаривали очень долго, вспоминали наши студенческие годы, как часто убегали от лекции, ходили в кафе, отмечали день рождения друзей, как наши парни играли футбол за мединститут. Это было как вчера. Наши годы идут, а воспоминания нет. В нашем госпитале не только лечились пленные партизаны Франции. К двадцать пятому декабря нам разрешили вернуться в госпиталь Берлинского гарнизона. Мы прощались с медиками из запаса, Лилита заплакала, что я возвращаюсь. Я её успокоила некоторыми ласковыми словами. Через три дня мы были в Берлине.  Утром я была в госпитале. Капитан Краус спросил рассказать, что мы делали и видели. Я написала отчёт о проделанных работах группы медиков из нашего госпиталя. Ему понравился мой отчёт. Потом мы выпили по рюмочке коньяка. Краус отпустил нас на три дня. Я этот раз встречала рождество дома с семьей. Анхела, няня моего ребенка, я дала хорошую зарплату.  В 1936 году десять тысяч марок от завещания барониссы положили в Швейцарском банке, они лежали под процент, мы в деньгах не нуждались, у нас было всё. И так наступил суровый, холодный 1941 год. Температура в феврале была от минус двадцати до двадцати пяти градусов Цельсия, для нас была холодная. В конце марта погода наладилась. В начале апреля утром меня позвал к себе капитан Краус:
- Марта, у меня в руках приказ Министра Обороны Германии, вам присвоено очередное звание подполковника медицинской службы, поздравляю вас, желаю успехов развития Германской медицины.
Я ответила: «Служу германскому народу».
Он достал свой любимый коньяк, мы снова выпили. Капитан Краус напомнил мне, что я обещал помочь написать докторскую работу.
- Я помню господин капитан. Вы, знаете где я была.
- Знаю, Марта.
- Я в своей практике много видела и в больницах, госпиталях, во Франции и так далее. Могу посоветовать тему.
- Какую? – спросил капитан.
- «Как оказать первую помощь тяжело раненному солдату».
- Я не был в боях, и не спасал их.
- Я помогу написать вам докторскую работу в короткий срок.
- Если так, я согласен.
Я ему советовала в свободное время, сам капитан писал. И я сама писала для него. В начале июня мы закончили тему. Он начал печатать сам на машинке. Вечером десятого июня, после ужина муж мой Курт сказал:
- Надо передать в центр, срочно.
- Что? – спросила я.
- В штабе говорили, что война с Россией начнется двадцать второго в четыре часа утра.
Мы не знали через кого передать. У нас пока была одна связная – Брунхилда. Она будет только пятнадцатого числа. Мы её дождались и передали информацию. Центр получил. Дальше мы не знали какие меры приняли руководители СССР. Мы переживали, что будет война. Капитан, окончив свою докторскую работу направился в мединститут. Только вечером появился, я спросила:
- Как дела капитан?
- Сказали в конце июня тридцатого числа в десять утра защита.
- Поздравляю. Вы защитите, я уверена в вас.
- Спасибо, Марта.
С подполковником Вельгелемом я не редко общалась, после моей командировки он всё время был занят, был постоянно выездах, то в Берлине, то в Польше. Двадцать второго июня в воскресенье четыре часа утра всё-таки Германия напала на СССР. Объеденная армия в составе девяноста дивизий из числа итальянцы, румыны, французские добровольцы и были поляки. В первые дни войны Советские солдаты на смерть сражались. Я за двадцать четыре года впервые слышала русского, родную речь от Советского пленного офицера, который лежал в моем отделении он был полковником, после лечения его гестапо забрало. Не знаю, чем кончилась его судьба. Третьего июля капитан Краус снова позвал меня с утра.
- Марта, снова пришёл приказ откомандировать вашу группу в Польшу, теперь в город Варшаву не далеко от русской границы. Ваши обязанности в течение двух месяцев обучить батальон медиков. Программу составите вы сами. Как раз работа по вашему диплому докторскую. Вы вернётесь, а другие нет, они будут до конца года. Вы за себя оставите капитана Зигберга Фрэнса. Вечером соберу всех, доведу до них, у вас один день на прощанье.
Я снова без настроения, ехать на два месяца. Но я была всегда готова. Капитан, собрав всех объяснил, что это приказ мы должны выполнять.
- Курт, я завтра уезжаю в командировку.
- Куда? – подняв голову спросил.
- В Варшаву. Батальон медиков обучать буду срокам на два месяца.
- Я привык к военной жизни. Я вас буду ждать.
Мы ночью не спали. Я была в его объятиях. Я своего мужа очень люблю. Поэтому он мне верит. Через день около одиннадцать часов утра наш поезд тронулся. Снова со мной в купе попал капитан Зигберг Фрэнс. Он ездил так же, как я без настроения. Я до обеда поспала, Зигберг тоже. Ночью я ему сказала:
- Вы Зигбер через два месяца остаётесь за меня. У меня такой приказ, я вернусь в Германию.
- А я? – спросил Зигбер.
- Будете до конца года в Варшаве.
Через день мы были в Варшаве, нас встретили комендант города майор Кресен. Мы на двух машинах поехали, не знаем куда. Я видела Варшаву после бомбёжки, все дома почти были разрушены. Мы через час были в деревне Зань. Вижу здесь несколько домов и более сотни палаток. Живут солдаты. Майор Кресен мне сказал:
- Господин подполковник будет здесь жить и обучать батальон медиков, есть здесь взвод обеспечения и рота охраны SS. Сейчас я вас познакомлю с комендантом палаточного городка. Все солдаты и офицеры подчиняются вам. Через пять минут подошёл к нам офицер и представился.
- Майор Эндерссен, начальник палаточного городка.
- Подполковник медицинской службы  Марта Вангер. Господин Майор покажите нам расположение палаточного городка.
- Есть, господин подполковник – ответил майор.
Майор Кресен уехал, а майор Эндерссен нам показал расположение палаточного городка. Моя группа и я с ним познакомилась с солдатами и офицерами. Я видела, а также группа тоже пьяных солдат и офицеров, они без дела лежали в койках пьяным. Майор показал нам нашу палатку, где мы спали и отдыхали. Я после ужина собрала всех солдат и  офицеров к себе на совещание. Они были у меня через час, некоторые были в полупьяном состоянии.
- Господа солдаты и офицеры, мы здесь, потому что от нас требует наш любимый фюрер и конечно Родина. С завтрашнего дня сухой закон. Если знаю кого-то из вас пьяного отдам под трибунал. Мне нужна дисциплина, а не пьяный бордель я вас господа командиры предупреждаю.
Утром комендант построил батальон численностью более пятиста человек. Я им объяснила суть обучения. Каждому медику попали по тридцать курсантов, урок с утра начался. Вечером комендант майор Эндерссен за ужином мне говорит:
- Спасибо господин подполковник.
- За что майор? – я спросила.
- Я месяц с ними борюсь, чтоб дисциплину держать, не получалось у меня, а у вас получилось.
- Мы солдаты нашего фюрера, они должны быть дисциплинированными, как наш вождь. Иначе они не солдаты, а бездельники, пьяницы.
- Вы очень хорошо сказали господин подполковник.
- Я медик, но я тоже солдат.
- Да, конечно. Где солдаты и там медики.
Занимались мы с утра допоздна, программу составляла я сама, а утвердил майор Эндерссен. Он среднего роста, немного толстый, не курил, по не многу пил, любил слушать речи нашего фюрера, служил он в армии более двадцати лет. Нас кормили хорошо. Мы занимаемся второй месяц, солдаты и офицеры осваивают занятия хорошо, каждую неделю сдавали зачёты по пройденному материалу. Десятого сентября батальон сдал экзамены на хорошо. Я в военных билетах сделала отметку об окончании медшколы. Их отправили на фронт. Через три дня пришли другие в количестве шестиста человек. Они обучались по моей программе. Двадцать пятого сентября меня проводили мои друзья. За меня остался капитан Зигберг Фрэнс, он талантливый медик и руководитель. На вокзале меня проводил майор Эндерссен, я ему пожелала успехов. Он на прощание сказал:
- Марта, я ещё не встречал такого талантливого врача, человека и офицера, желаю вам успехов, Бог даст мы ещё увидимся.
Мы больше не виделись. Возможно он погиб или попал в плен Советской армии. Через три дня я была дома. Моя семья меня встретила с распростертыми объятиями. Мы скучали друг по другу. Я мужу Курту рассказала всё, он говорит мне:
- Это война, мы её заложники, нам придется подчиниться ей пока.
Утром рано я была в госпитале. Многие из медперсонала были удивлены, что я одна вернулась. Меня встретил капитан Краус:
- Доброе утро, Марта.
- Доброе утро, господин капитан.
- С возвращением Марта, хочу, чтоб вы рассказали мне о проделанной вами работе в Варшаве.
Я ему начала подетально до конца рассказала, он слушал меня внимательно.
- Я напишу Министру Обороны от вашего имени, что обучать курсантов медиков сроком от двух до трёх месяцев, здесь и во всех городах Германии. Я попробую отозвать своих друзей из Польши, если нашего утвердить сам Министр Обороны.
- Кстати, господин капитан, вы не защитили свою докторскую работу?
- Нет. Война помешала.
- На днях поеду в мединститут читать лекцию узнаю про вашу работу.
- Спасибо, Марта, вы мой друг!
Моя служба шла по-прежнему в госпитале. Через три дня я была в мединституте читала лекцию, за одно рассказала, как солдаты фюрера героически сражаются. После лекции я была в кабинете председателя по защите докторской работы. Он мне объяснил:
- Работу Крауса комиссия изучила и отправила в Министерство здравоохранения. Теперь они решают дать или нет доктора медицинских наук. Пусть ждёт. Ответ будет.
Я поблагодарив поехала в госпиталь. Затем капитану Краусу сказала.
- Спасибо, Марта. Я теперь знаю, где моя работа находится. В декабре зима была холодная. Мы узнали, что после седьмого декабря был разгромлена Советской армией под Москвой немецкие войска. Я и мой муж были рады. За победу мы понемногу выпили. К нам по-прежнему ходила госпожа, наша связная Брунхилда, получила важнейшие сведения. Я узнавала от раненных солдат, а муж Курт в НИИ. Центр получал ценную информацию. В конце декабря капитан Краус получил звание майора, он нас угостил коньячком. Рождество я встретила в госпитале. День и ночь привозили раненных солдат и офицеров, я работала допоздна, спала очень мало. В январе пришел приказ к нам в госпиталь от Министра Обороны обучать курсантов у нас на территории госпиталя, наш план утверждён с Министром. Нам дали роту обеспечения и охраны, они на территории военного госпиталя развернули палаточный городок. В начале февраля 1942 года наши друзья вернулись из Польши. По моему плану они обучали курсантов-медиков. Мои друзья поблагодарили меня, за то, что я их вернула. Ими командовала я. Курсанты учились не плохо, основные курсанты были парни после школы, им было всего лет семнадцать и восемнадцать, они обучались около трёх месяцев, получали профессию. До начала мая мы выпустили более семисот медиков-санитаров, которые были первыми помощниками врачей. Их отправляли на разные фронта, вместо них прибывали другие и возрасты также были как они. В нашем госпитале день и ночь прибывали раненные солдаты и офицеры с фронта, из них многие были не годны к строевой службе, то они после выздоровления отправлялись домой для народного хозяйства. Не смотря на войну немецкий народ работал, ходили в рестораны, кафе, кино, театры, для них как будто не было войны. В июне перевели подполковника Вельгельема, служба безопасности госпиталя на восточный фронт. Вместо него прибыл лейтенант Бранштент, он только что закончил училище SS. Был строгий и требовательный офицер. Со мной общался по-дружески. В июне 1942 майор Краус получил звание доктора медицинских наук. В тот день вечером после работы он меня позвал к себе в кабинет.
- Марта, я хочу поблагодарить за оказанную мне практическую помощь, спасибо! Если бы не вы, я не был бы доктором.
- Медики, также как солдаты, они друг другу помогают.
- Вы правы.
Он как всегда достал свой любимый коньяк из сейфа, разлил мне и себе. Мы выпили. Я сказала ему тост пожелав успехов. Он был в тот вечер таким счастливым, что я его лицо до сих пор помню. Я тогда знала, что многие немцы не хотели воевать, но они были заложниками Гитлера и они ему вынуждены были подчиняться. С 1941 года начиная гестапо начало устроить на территории Германии и Польши для евреев, военных пленных, гражданского населения Европы и России концлагеря. Мы об этом знали. Я часто видел в городе Советских военнопленных, которые работали в городе. Когда вижу их, мне становилось плохо, я дома плакала, после того рассказав мужу Курту. Я не пропускала газету «Вечерний Берлин» и узнавала новости о войне. На территории Германии, немецкие коммунисты, антифашисты воевали подпольно, они взрывали эшелоны с боеприпасами, убивали офицеров гестапо, война шла и здесь тоже. Мы занимались с курсантами – медиками. В конце августа моя школа выпускала более семисот специалистов их сразу же отправляли на фронт. В мединституте был выпуск срочный. Студенты закончили три курса, получив диплом врача, им давали звание лейтенанта медслужбы направляли на фронт. Я поняла, что на фронте большие потери. Мой муж Курт в конце октября получил звание подполковника инженерных войск, мы вечером отметили. Сын Шилин ходил в школу, Анхель его сопровождала. Осень 1942 года была тёплая. И так подошёл 1943 год. Мы узнали по радио, что над Сталинградом в феврале шестая Армия под командованием фельдмаршала Паульса сдалась. Это была великая и историческая победа Советского народа. Тогда весь мир следил за Сталинградом. Победа была решающая. В Германии был трёхдневный траур. Гитлер снова создал шестую армию, не признав поражения Паульса. Мы по-прежнему работаем с курсантами-медиками, каждый квартал Министр Обороны больше и больше специалистов требовало, у нас выпуск достиг за квартал до семиста человек. Я теперь хожу читать лекции в институт раз в месяц. У них началась сокращённая программа, студенты теперь учились два года, они сразу же уезжали на фронт. Весна в этом году была очень тёплая, мы одевались по летнему сезону. Весна нам ничего хорошего не принесла, мы как работали так и продолжали работать. В июне муж Курт принёс новости, он рассказал мне вечером за столом.
- Марта, Гитлер готовит большое сражение по направлению Курска.
- Когда? – я спросила с волнением.
- В начале июля, надо срочно в центр сообщить.
Мы сообщили через Брунхилду в центр. Курт был прав. Мы через газету узнали, что под Курском было сражение, здесь немецкая армия проиграла. Я с мужем Куртом за нашу победу выпили, мы были радостными. Немецкий народ знал, что ещё немного и конец войны, но её продолжали чиновники третьего рейха, они старались победить и сломать Советского народа, у них планы день за днём разрушались. Осень 1943 года нам, также, как и в 1942 году ничего хорошего не принесла. Наша задача была учить курсантов-медиков их подготовить и отправить на фронт. Мы задачу выполняли добросовестно. Курт всегда приносил что-то новое с фронта или из штаба Берлинского гарнизона, иногда научные новости. Мы их передавали через Брунхилду в центр. В конце декабря вечером стук в дверь, я как всегда никого не ждала, кроме мужа. Открыла, стоит Иоган на костылях. Я его обняла и поцеловала. Затем за столом рассказал:
- Марта, я воевал против красной Армии на территории Литвы начиная с 1941 года, потом Латвии и Эстонии. В конце 1941 года под Ленинградом. Вот там месяц назад получил ранения в обе ноги. Лечился на территории Польши, после лечения меня перевели в Берлинский гарнизон, буду здесь служить, пока не знаю где.
- Я рада, Иоган, увидеть вас.
Он тогда был капитаном. Его распределили служить в роте охраны SS, охранял штаб гарнизона приносил ценную информацию. Снова я Рождество встретила в госпитале со своими раненными солдатами. В госпитале осталось мало медперсонала, их отправили на фронт, кто со мной остался обучали курсантов. Наступил 1944 год. Он был тёплый и дождливый. Дождь шёл чуть ли не каждый день. В феврале американцы, англичане, французы открыли второй фронт, часть их армии наступили из Франции остров Нормандии, а другая часть их армии со стороны Италии. Это были хорошие новости для нас. Мы узнали в газете «Вечерний Берлин», что Советская армия освободила свою территорию полностью. Я и мой муж были счастливы. Нас никто не понимал, а мы их понимали, что они немцы теряют своих парней, отцов на фронте, конечно их было жалко. Они были не виноваты, что выполняли свой солдатский долг под окружением гестапо-палачей. Начиная с мая английские летчики бомбили Берлин реже и реже. Мы боялись за детей. Немецкие ученые придумали реактивные ракеты, которые долетали до Англии и бомбили английские города. Мы об этом сообщили в центр. Затем они летали в реактивных самолетах, у них наука техническая наросла так, что придумали атомную бомбу. Курт всегда приносил что-то новое из штаба Берлин и из НИИ. Мы передавали в центр. В 1945 году в феврале Советская армия зашла освобождать Польшу. Немцы очень боялись, что ещё немного и им конец, что здесь будут русские. Я наоборот радовалась. Англичане и американцы часто бомбили города Берлина. В конце марта первое здание госпиталя было разрушено. В войсках начали уходить дезертиры из части, так как многие не хотели воевать. А мы продолжали готовить специалистов, курсанты теперь живут в подвалах нашего госпиталя. День и ночь летают самолеты американские и английские. В конце апреля Советская армия освободила Берлин. Восьмого мая был подписан акт о капитуляции. Спаслись многие немецкие солдаты и офицеры от смерти. Советская армия кормила немецкий народ, готовили еду прямо на улице и раздавали немцам. Мой дом в деревне уцелел. Анхель по-прежнему воспитывает моего сына. Многие офицеры медики бежали из госпиталя сдались в плен Американцам. Я и мои друзья не могли оставить раненых солдат и офицеров. Майор Краус тоже ушёл. Я теперь приняла самовольно должность начальника госпиталя. Если я и мои друзья ушли бы. Они бы умерли от голода либо от болезни. Я своим врачам сказала:
- Друзья, мы медики, спасаем жизнь человека, а не убиваем их. Русские нас поймут.
Они со мной согласились. Комендант гарнизона был капитан Васильев, он приезжал к нам. Увидел раненых солдат и офицеров и сказал:
-  Мы пришли в Берлин, а не убивать вас, мы здесь чтоб освободить немецкий народ от фашизма. Лечитесь, вы нужны для будущей Германии.
Он много сказал. Нас они охраняли. После лечения НКВД многих офицеров забрали куда-то, я не знаю. А солдаты помогали разбирать разваленные дома, в городе был трупный запах. Дышать было невозможно.
В конце июня вечером пришла ко мне Брунхилда.
- Марта, центр просит продолжить службу в Американской зоне вместе с мужем. Война кончилась. Он вам не приказывает, а просит. Что мне скажете, да или нет?
- Я без мужа не могу ответить.
- Я приду завтра за ответом.
Мой муж тогда помогал офицерам Красной армии по техническим чертежам в НИИ. Говорил он по-немецки, нам нельзя было без приказа центра раскрываться. Курт жил дома с нами. Многие бывшие немецкие генералы, офицеры, солдаты остались в Берлине и создали новую немецкую социалистическую армию ГДР. Я с мужем поговорила об этом. Он согласился. Дом потом подарю моей воспитательнице Анхеле. Через день пришла Брунхилда за ответом.
- Что вы решили Марта? – спросила она.
- Я поговорила с мужем. Он согласен, значит я тоже.
- Скоро вас мои люди проводят в сторону к американцам. Я сама тоже буду скоро. Я ваша связная. Ждите меня через два дня вечером. Сдайте госпиталь кому-нибудь.
Она ушла. Вечером я мужу сказала, что была Брунхилда.
- Что она сказала? –спросил Курт.
- Через два дня идти, придет она со своими людьми нас проводить в ту сторону.
- Значит Марта, мы снова начнем нашу игру.
- Это так, снова.
Я госпиталь сдала бывшему майору Зигбергу Фрэнсу. Он с удивлением спросил:
- Зачем вы передаёте мне госпиталь?
- Мне надо идти к американцам, я за мужа боюсь. Он инженер, боюсь его заберут в Москве.
-Тогда уезжайте, Марта. Я вас не забуду. Вы мой учитель, я от вас многому научился,а также Германские  врачи.
Через два дня за нами пришла Брунхилда с бывшими немецкими офицерами. Потом узнала, что они были из России, также, как и мы в разведке. После моего ухода в дом переселились Анхель со своей мамой. Ночью нас они проводили до территории американцев. На машине мы добрались в течение двух суток в город Дюссельдорф, эти бывшие офицеры нашли нам где жить. Дома в городе были разрушены от бомбового удара. До войны я была здесь и отдыхала, помню места. Здесь в этом городе видели, что бывшие солдаты и офицеры ходили свободно, некоторые с оружием. Мы тогда не понимали, потом узнали, что американцы их держали для другой войны, против СССР. У нас были деньги и продукты. Мы на эти деньги на какое-то время жили, я искала работу. Была в штабе Англо-Американской части. Меня встретил дежурный офицер по части. Я с ним говорила по-английски, он меня проводил к командиру полевой части, полковнику Томсону, он задавал мне свои вопросы.
- Скажи мне фрелейн, свою автобиографию, нам нужны врачи специалисты.
Я ему рассказала свою автобиографию. После рассказа между нами появилась минутная пауза.
- Фрелейн, я вас возьму на работу, сейчас дам команду, чтоб вас оформили, выписали пропуск на территорию части.
И так, я устроилась. В коллективе было много молодых девчонок и молодые офицеры медики, я с ними потихонечку подружилась. Крепко подружилась с одной молодой медсестрой Маргаритой. Она из крестьянской семьи. Часто рассказывала о себе, как жила, где училась, с кем дружила, какие у нее хорошие родители. В госпитале лежали высокопоставленные офицеры третьего Рейха. Я узнала одного генерала SS. Мужу рассказала об этом.
- Значит американцы спрятали у себя военных преступников. – сказал Курт.
- Думаю, да! – ответила я.
Мы ничего не смогли делать, у нас не было связи с центром. Связь появилась только осенью, когда к нам присоединилась Брунхилда. За то время пока их не было, американцы их с чужими паспортами перебросили в Аргентину. Через два месяца муж Курт вместе с немецким народом восстанавливал разрушенные дома. Сначала преподавал по математике в школе номер пять, затем преподавал в университете по теоретической механике. Через два года ему предложили немецкие учёные в НИИ, он согласился. Оттуда приносил много новой информации о науке. Финансировали науку американцы. Город был восстановлен за их деньги. Моя работа шла хорошо. Я теперь не служила, а была рядовым врачом-хирургом. В 1949 году меня пригласили читать лекцию в мединститут. Здесь я встретила старых своих знакомых до военных лет. Они работали в институте. Мне институт служебную трёхкомнатную квартиру после ремонта. Эти офицеры, которые с нами пришли, они утроились на службе в новой армии Германии. Я знала их судьбы до 1962 года, потом они уехали в СССР к родным. Наша жизнь снова наладилась в чужом городе. Мой сын Шилин поступил в мединститут в 1948 году, я ему преподавала с 1949 года по 1952 год. В 1950 году, я была в институте ректором факультета. Участвовала часто в больничных операциях это давало мне практику. Снова писала новую тему в меджурналах, через мою работу узнавали меня мои друзья в Берлине, Дрездене и других городах. Некоторые ко мне приезжали в гости. Я начала искать близкую подругу Марию. В течение трёх лет я её не нашла. Она была тогда в Дрездене. Город находился на территории ГДР, туда только через визу и так я про неё не узнала. В центр передавали важные, секретные информации часто. Брунхилда в 1950 году весной вечером была у меня дома, она сказала мне:
- Марта, есть новости из России.
- Я слушаю вас. – ответила я уставшим голосом.
- Указом Верховного Совета СССР вам и вашему мужу присвоены звания Героя Советского Союза.
- Спасибо, Брунхилда.
- Надо отвечать «Служу Советскому Союзу!»
Я тогда не знала, как отвечать. Потом повторила. Нам кроме Героя были вручены ордена и медали, но без нас. Эти ордена и медали хранились в Москве, и они нас ждали. Я и мой муж Курт, хранили форму военную, медали и ордена, потому что мы их заслужили от Германского правительства. Не заметно подошло лето 1950 года. Лето было жаркое, вместе с семьей ходили на речке Рейн – здесь по воскресеньям много немецких детей отдыхало. Я постепенно привыкала к новой жизни в городе Дюссельдорф постепенно восстанавливался. Сначала больницы, школы, административные здания и так далее. Я скучала по своим госпиталям, там, где в Берлине работала, госпиталь был моим домом. Начиная с 1945 года по 1953 год нам не давали отпуск. Мы учились до обеда, а после обеда выходили на улицу помогать строителям, потому что надо было восстанавливать наш город. Начиная с 50-х годов на территории Германии появилась Берлинская стена, которая разделила немецкий народ на две части. Люди к своим родственникам ездили, только через загранпаспорт. В 1950 году в августе моя семья на пять дней впервые уезжала за границу в город Амстердам, мы ездили туда на своей машине, которую до войны купили. Мы увидели Северное море и отдыхали. Брунхилда по-прежнему ходила к нам раз в месяц. Мы передавали мало новостей, но они были ценны. Осенью меня откомандировали в Мюнхен, чтоб читать в мединституте лекции сроком на три месяца. Вечером я мужу и сыну рассказала, что еду в Мюнхен в командировку сроком на три месяца.
- Война давно закончилась. – говорит муж, - а между нами до сих пор разлука, а почему?
- Потому что Курт, мы принадлежим людям. – ответила я.
Через день я была в поезде. В поездке я познакомилась с одной очаровательной студенткой, её зовут Лиза. Она училась в Мюнхенском мединституте, тогда на третьем курсе. Она рассказала мне, как учатся местные студенты.
- Марта, - начала говорить она, - у нас есть одна хорошая преподавательница, доктор наук, её зовут Мария, мы её очень любим. Она так хорошо объясняет нам, что нам легко усвоить урок.
,,Я сразу поняла о ком идет речь. Значит я встречу её’’, - подумала я. Я Лизе не сказала, что я знаю её, просто промолчала. Через трое суток мы были в Мюнхене. Лиза привела меня в мединститут, а сама уехала. Меня встретил дежурный по корпусу, и он проводил меня в кабинет к ректору. Ректор был человек седой, он высокого роста, лет семидесяти, худощавый. Мы поздоровались.
- Марта, давайте познакомимся. Я ректор института Карл Густов, здесь работал ещё до войны, поэтому меня на фронт не брали. Мы для войны готовили медиков. Некоторые вернулись с войны, сейчас у меня работают. Я о вас слышал, когда жил в Берлине, когда вы стали профессором. Читаю вашу работу. Знаю, что вы военный врач.
- Да, господин Карл, я была военным врачом. Дослужила до подполковника. Я лечила и подарила многим солдатам и офицерам жизнь и поэтому я горда.
- Спасибо вам, Марта. Будете жить в гостинице, не далеко от института, график лекций получите завтра. А сейчас я ознакомлю вас с мединститутом, он состоит из трёх корпусов. Вы сами знаете, перечислять не буду.
Карл показывал мне институт в течение часа, на ходу мы беседовали о практических занятиях в разных больницах.
- У нас, Марта, пока мало проводится практических занятий. Такая программа изменить пока не можем.
- У вас ли работает доктор наук Мария?
- Да, она у нас чуть больше 4-х лет, приехала из Дрездена. Муж был офицером, попал в плен к американцам, сейчас он продолжает службу в армии ФРГ.
- Можно ли сегодня увидеть её? – спросила с волнением я.
- Да, она сейчас на занятии, через полчаса освободится. Я понял Марта, вы её знаете.
- Знаю, вместе учились, работали, она моя самая лучшая подруга.
- Идёмте Марта, я угощу вас кофе.
Кофе пили мы в кабинете Карла Густова. Был звонок на перерыв. Через пять минут я попросила выйти из кабинета и встретить Марию. Карл мне показал где кабинет преподавателей. Поблагодарив зашла в кабинет. Сидело много преподавателей, я с ними поздоровалась. Из них одна пожилая женщина узнала меня.
- Это вы Марта Вангер – профессор, добрый день, какими судьбами к нам?
- Добрый день! Я к вам по делам.
Преподаватели меня окружили и задавали разные вопросы, хотя по душе жду Марию. Потом я спросила:
- Вы знаете где я могу найти Марию?
Та женщина снова мне ответила:
- Она в классе сидит, принимает зачёты.
- Где?
- В семнадцатом классе.
Я только собралась уходить, они спросили, что вы ещё придете?
- Я буду читать лекции целых три месяца, - ответила я.
Я с ними не попрощалась. Шла по коридору, смотрю номера аудиторий, вижу передо мной появилась семнадцатая. Я остановилась, открыла дверь медленно без стука, вижу сидит Мария в красном платье принимает зачёты.
Я зашла. Она повернула голову на меня, затем встала с места сказав моё имя побежала ко мне, а я к ней. Мы обнялись так, что нас не могли оторвать время. Студенты ничего не понимая смотрели на нас. У нас в глазах появились слёзы. Через некоторое время мы пришли в себя.
- Как я долго искала вас, Мария, - сказала я, доставая платок из дамской сумки.
- Марта, а я вас искала. Я сейчас отпущу студентов и поговорим.
Мария попросила у студентов прощение и перенесла сдачу зачёта на завтра. Она была взволнована от радости.
- Марта, - говорит Мария вытирая слёзы свои, - какими судьбами к нам?
- Читать лекцию буду у вас целых три месяца.
- Это счастье, что я буду с вами три месяца.
- И мне тоже.
- Расскажите о себе Мария, я за десять лет о вас ничего не знаю.
- Дочь Лиза учиться здесь в мединституте. Муж Ланс был в плену у американцев в 1945 году. В июле его они освободили. Сейчас служит в новой немецкой армии, недавно получил звание подполковника, май в 1945 году мы бежали из Дрездена вместе с другими врачами в Мюнхен. Про своих родителей, а также про братишку не знаю ничего. Сначала работала в госпитале в Мюнхене, затем, когда был восстановлен в мединститут, перешла работать сюда. Вот такая моя коротка автобиография после военных лет. А теперь Марта вы расскажите о себе, - спросила Мария, продолжая вытирать слёзы.
Я ей рассказал всё, начиная с 1940 года по 1950 год, что было со мной и моей семьёй. Потом она пригласила меня в институтское кафе. Мы там пообедали. Мария была до сих пор в шоке, что мы встретились. Она за десять лет почти не изменилась, хорошо сохранилась.
- Нам дали трёх комнатную квартиру, - говорит Мария, - не далеко от института, хочу, чтоб вы у нас жили.
- Мне выдали комнату в гостинице Мюнхена, буду конечно в гостях с ночевкой.
- Я рада Марта, что увидела вас.
- Я хочу Мария, чтобы вы летом ко мне в гости приехали, сходили бы купаться и загорать в речке Рейн.
- Теперь думаю, что да. Дочь Лиза часто вспоминает вашего Шилина сына, рассказывает, как в детстве играли у нас и у вас, когда мы встречались.
- Помню Мария, помню.
- Я часто вспоминаю свои студенческие годы, было весело.
- Я тоже часто вспоминаю. Скучаю по Берлину. Когда теперь мне повезёт ещё раз побывать в Берлине. Только Бог знает.
- Обязательно повезёт, - сказала улыбаясь мне.
Через час Мария ушла на занятия, сказала, что вечером за мной с мужем придет в гостиницу. Меня ректор института Карл Густов отвёз на такси в гостиницу Мюнхен. Дежурила молодая девушка. Она встретила нас.
- Добрый день господа, добро пожаловать в нашу замечательную гостиницу.
- Добрый день. Мы хором ответили.
Она показала нам номера на втором этаже, комната большая и уютная, играло радио, стояли стол на углу и два стула и диван. Мне она понравилась. Карл Густов дал мне график занятий, читаю лекцию завтра утром, и он попрощавшись уехал. Я лежала на диване около часа, думала о Марии. Была я рада, что её встретила. Через час пошла на почту дала телеграмму мужу, что я нахожусь в Мюнхене, что со мной все в порядке. Вечером за мной Мария с мужем Лансом приехали ко мне. Ланс поправился, и он вырос, я его сразу узнала. Через полчаса я была у них дома, меня встретила Лиза, мы обнялись и целовались. Лиза выросла, стала невестой, похожа на свою мать.
- Как Шилин? – спросила она.
- Учиться в мединституте.
- Здорово, я о нём думаю часто.
- Спасибо Лиза. Он тоже часто вспоминает вас. Я передам от вас привет. Летом вас буду ждать в гости.
- Мы приедем, тётя Марта, обязательно.
За ужином мы долго беседовали, Ланс рассказал о себе до и после военных лет. Потом я снова рассказала о себе. Они поняли, что я спасала своего мужа.
- Марта, - говорит Ланс. Вы настоящая немецкая женщина, вы, спасая мужа, спасли будущее семьи. Вы для немецкого народа много сделали. До сих пор студенты пользуются с вашей работой. Воспитывайте молодёжь. Мы не хотим воевать. Что война принесла немецкому народу видел. Мы верили нашему фюреру, а он дал гибель, а не процветание. Мои самые лучшие друзья погибели, а за что? Они не защищали Германию, они погибали на территории России, чтоб исполнить идею Гитлера.
Я с ним соглашалась. Не хотела объяснять ему бывшую политику Гитлера. Мы боялись от нацистов также, как все немецкие люди и подчинялись им. Ланс понимал за что его друзья погибли. Хотя ненавидел русских, причину я не знаю. Около одиннадцати часов ночи Ланс и Лиза пошли спать, а я продолжала беседовать с Марией. Я её так полюбила, что она была мне как сестра. Иногда мы вспоминали своих подруг и друзей плакали за столом. Нам было горько вспоминать их. Около часа ночи Мария постелила мне в третьей комнате, я уснула сразу, оказалось, что я устала. Утром я вместе с Марией и Лизой пошла в институт, позавтракали в институтском кафе.
Прочитала первую свою лекцию утром. После лекции я помогала составить график Карлу Густову на практические занятия в городских больницах. График и темы его устраивали. По воскресеньям мы выходили помогать людям убирать город от завалов разрушений, каждый гражданин выходил добровольно.
- Какая тишина, - говорит Мария, - я мечтала о мире. Самолёты не летают, люди не бегут в бомбоубежище. И никто не говорит хайль Гитлер, гестапо за тобой не следит. Я успокоилась. Думаю,-,, мир теперь будет надолго’’.
- Обязательно, Мария - я говорила. – мир будет надолго.
- Немецкий народ выбрал себе вождя, а он повел его на гибель.
- Была ошибка. Это наша ошибка, что мы выбрали его.
- Да, вы правы Марта. Ничего, восстановим города, нарожаем детей, научим их держать мир.
Немецкий народ восстановит города до конца 1957 года. А сегодня мы восстановим их. Вечером я за ужином спросила Марию:
- Собираетесь написать профессорскую работу?
- Марта, об этом давно мечтаю.
- До войны я помогла написать майору Краусу начальнику госпиталя докторскую работу в 1941 году. Он стал доктором.
- Про Крауса слышала. Он работал в Штутгарской больнице. Не знаю Марта, а может нет. Знаю, что он доктор наук.
- Если так, я к нему заеду на обратной дороге. Человек он хороший, меня с ним дружба связала. За долгие годы службы мы крепко подружились.
- Я вас понимаю Марта. Можно ему позвонить, если хотите.
- Спасибо Мария, я хочу увидеть его.
Я часто ночевала у Марии, всегда спала. Ложилась поздно. Мы очень любили вспоминать жизнь до военных лет. Студенты до сих пор руководствуются моими книжками и научными работами. Я помогала Марии принимать экзамены и зачёты, участвовала в практических занятиях в составе группы студентов в разных курсах. Ректор Карл Густов меня похвалил перед преподавательским составом. И так подошло Рождество наступил 1951 год. Рождество я отметила вместе с семьей Марии. Ланса с нами не было, он был на дежурстве. На пятнадцатое января я купила билет на поезд до Штутгарта, очень хотела увидеть майора Крауса. Через неделю я попрощалась с преподавательским составом мединститута, некоторые из них меня проводили. Мария обещала приехать ко мне летом с дочкой Лизой. Утром я была в городе Штутгарте, в этом городе я уже четвертый раз. Взяв такси поехала в городскую больницу, через полчаса я была в больнице. Больница двухэтажная, кирпичная, у входа надпись: «Городская больница».
Я зашла внутрь, в зале вижу сидит в белом халате молодая, красивая медсестра. Я спросила:
- Доброе утро, фрелейн, - я поздоровалась.
- Доброе утро, фрелейн. - ответила она с улыбкой.
- Я ищу доктора Крауса, он у вас работает ли?
- Да, фрелейн, он у нас работает.
- Могу ли я его увидеть?
- Можете, только позже, сейчас он делает обход.
Я сидела в больничном кафе пила кофе, через час в кафе зашёл Краус, он меня сразу узнал. Мы впервые по-дружески обнялись.
- Откуда Марта? – спросил Краус.
- Из Мюнхена.
- Вы что там работаете?
- Нет. Я читала лекции три месяца студентам в мединституте.
- Я в мае 1945 года попал в плен к американцам, они предложили работать в их госпитале. В 1946 году отпустили, я выбрал свой родной город, женился. Не давно родилась у меня дочь. Моя жена тоже врач, она со мной работает. Марта, расскажите о себе, вы в 1945 году были в Берлине.
- Да, господин Краус. После вас я приняла на себя госпиталь, русские нас кормили, помогали вылечить раненных солдат и офицеров. Когда мужа хотели забрать в Москву, так как он ученый был, мы в ночь на своей машине бежали. Я очень люблю своего мужа и готова за него бороться.
- Марта, как я рад, что увидел вас.
- Я тоже, господин Краус.
В обед он освободился с работы, я его жена Хенкель и Краус пошли в кафе на обед. Мы выпили за нас, вспомнили наших друзей живых и погибших. Краус плакал, вспомнив наших друзей, мы были тогда одна единая команда и большая семья. Я и его жена Хенкель успокаивала. Вечером они меня посадили в поезд до Дюссельдорфа. Они обещали приехать ко мне в гости, я поехала домой, к семье. В поезде я познакомилась с интересными людьми, с ними в течение двух дней общалась. Через два дня я была дома.  Меня ждала моя семья. Вечером пришли в дом мой муж Курт и мой сын Шилин. Приготовила для них я ужин. Рассказала, чем я занималась, как город от развала помогала убирать и всё, всё. Передала привет Шилину от Лизы. Она обещала летом приехать. Мы общались допоздна. Утром я была в институте, меня встретил мой любимый коллектив. Я им на перемене рассказала всё про их институт. Германия большая страна, ей нужны специалисты-медики. Вот и мы в разных городах, в разных мединститутах их готовим. Многие медики погибли во время войны, а также некоторые были в плену в России. Они вернутся в 1955-1957 годах. Весна подошла мокрым снегом, он шёл часто. Только после пятнадцатого марта погода резко изменилась в лучшую сторону, температура поднималась днём до десяти градусов Цельсия. Наша повседневная жизнь в Дюссельдорфе наладилась. Вечером мы выходили гулять на улице, по воскресениям в кафе – «Вечер». Узнавала Берлинские новости, а также мировые новости через газету «Новости Дюссельдорфа». Лето было в городе очень жаркое, все мои выходные летом были на пляже Рейн, я с удовольствием отдыхала и загорала.
Наш агент Брунхилда приходила вечером ко мне домой редко под видом консультанта из Министерства здравоохранения, я давала ей консультацию. Я не хотела, чтоб мой сын что-то подозревал. После десятого июля студенты сдали все экзамены и уехали отдыхать по домам, мой сын Шилин был со мной, он любил читать, когда учился. Брал каждый раз консультацию у меня. В августе приехала ко мне в гости Мария и её дочь Лиза. Я познакомила их с нашим городом, мы отдыхали на пляже Рейн, ходили в кино и кафе. Шилин снова подружился с Лизой. Муж мой Курт по-прежнему работал в НИИ допоздна, я уже привыкла к его поздней работе. Мария с дочкой жили у меня, места всем хватало. Они пробыли у меня до конца августа. Мы часто разговаривали по телефону с институтом, тогда ещё не было телефона в квартире. Осень 1951 года была тёплая. Я заметила в городе родилось много детей и беременных женщин. Было очень много стариков. В институте с осени была создана комиссия из числа преподавателей, которые принимали научные работы, а также докторские и профессорские работы. Я тоже была в комиссии. Наступило Рождество, которое я встречала с семьёй. У меня не было дежурства, как в госпитале, я вечерами была дома. Но, очень скучала по берлинскому госпиталю. 1952 год был хорошим годом, он принёс моей семье удачу. Мы купили частный дом в деревне, и туда ездили каждое воскресенье. Летом Шилин закончил институт. Потом работал в городской больнице. Осенью я была в течение месяца в военном госпитале Дюссельдорфа, читала лекции, а также проводила плановые операции в составе медперсонала. В госпитале я не встретила ни одного знакомого, здесь работали, почти все молодые люди. И так наступил 1953 год. Мы узнали из газет о смерти Сталина и другие мировые новости. В мае я была направлена в Берлин для участия в Международном медицинском конгрессе.  Я была у себя дома в деревне. В доме жила моя няня Анхель, я была у неё в гостях. После Конгресса ездила в госпиталь, здесь меня встретил начальник госпиталя капитан медицинской службы Эйфель. В госпитале работал бывший майор Зигберг Фрэнс, он не служил, а работал. Мы общались и вспоминали свих друзей, он женился на своей медсестре Берте, воспитывает двух дочерей. Госпиталь был отремонтирован и восстановлен. Спецслужба СССР организовала мне конспиративную квартиру с моим агентом Иоганом. У нас состоялась дружеская встреча. Затем я встретилась с Отто Хамером. Он тогда был генералом армии ГДР. Я много узнала о своих друзьях. Иоган продолжал служить в новой армии ГДР в чине полковника и героя СССР. Из Берлина я вернулась счастливой. Вернувшись я всё рассказала Курту. Берлин почти восстановился, во время войны было разрушено более пятисот тысяч квартир, их восстановят до конца 1959 года. Я несколько месяцев жила воспоминаниями о Берлине. Наконец, летом нам дали отпуск. Моя семья поехала отдыхать во Францию, мы ездили на своей машине. Первая остановка у нас была город Кельн. Здесь мы отдыхали два дня, город после войны стал ещё красивее. Следующая остановка была Бонн. Бонн тогда был столицей ФРГ. Я в этом городе впервые. Бонн был развитым городом, здесь кипела ночная жизнь. До утра гуляли молодые люди, работали кафе и рестораны, развлекательные клубы. В этом городе было много американских и английских солдат. Мы с ними не общались. Через три дня мы отправились в сторону Франции. Вечером мы были на границе Германии и Франции. Пограничный контроль прошли мы быстро. Здесь в машине мы и ночевали. После обеда мы были в городе Мец. Старый французский город. В 1940 году здесь шли бои. Я в этом городе второй раз. Город нам очень понравился. В каждом городе мы фотографировались на память (потом они нам пригодились в России). Ходили в этом городе в кафе и рестораны, отдыхали в гостинице. Через четыре дня мы отправились в Париж. Вечером ночевали в деревне Сена (также называется река). Здесь мы сняли целый дом. Хозяйка протопила нам баню, мы попарились. Утром поблагодарив мы снова направились в Париж. К вечеру мы были в Париже. Остановились в знаменитой гостинице «Париж». Вечером за столом мы пили французское красное вино. Об этом я мечтала ещё до войны. Утром пешком ходили по городу, гуляли и любовались Парижем. Через два дня мы были на Эйфелевой башне. Мы поднялись до последнего этажа и оттуда смотрели на Париж. Город был виден, как на ладони. Здесь на втором этаже мы позавтракали. Сын Шилин нас сфотографировал. В Париже мы с семьёй пробыли десять дней. Мы ходили купаться и загорать на речку Сена, здесь на пляже много туристов, я не слышала русской речи, были немцы, англичане, американцы, итальянцы и другие. Обратно мы с семьёй решили ехать через Бельгию, сначала через Амьен. Наш семейный план мне понравился. Утром заправили нашу машину, купили разные напитки, так как погода была очень жаркая, и поехали. Ночью мы были в городе Амьен. Ночевали в гостинице «Амьен», вечером пили красное вино сказав друг другу тосты с пожеланиями. Утром гуляли по городу, это тоже старый город, во время войны он был разрушен авиаударами. За восемь лет город был почти восстановлен. В городе мы пробыли два дня, уезжали с хорошими воспоминаниями. Через пять часов мы пересекли границу Франции и Бельгии, ночью мы были в Брюсселе. Брюссель – столица Бельгии, старинный город, здесь много архитектурных зданий и сооружений. Мы ходили в кино и музей, отдыхали от всей души. В этом городе пробыли трое суток. Утром мы с Брюсселем попрощались, через пять часов мы пересекли границы Бельгии и Нидерландов. В Нидерландах мы не отдыхали, здесь по пути заехали на обед и заправили машину. Вечером мы были возле границы Германии. Ночевали в машине. Утром прошли паспортный контроль сначала в Нидерландах, а потом в Германии. К вечеру мы были в городе Дюссельдорфе – дома.
С собой привезли разные сувениры и несколько бутылок красного вина. Мы пили его по праздникам. Я заметила в городах, там, где была моя семья стояли мощные армии иностранцев с новейшим вооружением. Когда у меня была Брунхилда я об этом доложила.
- Мы знаем об этом Марта, - ответила Брунхилда, - считайте, что это была контрольная проверка. Спасибо, Марта. Как отдыхали? – спросила она с улыбкой.
Я рассказала ей, где были, как отдыхали, чем занимались.
- Я рада за вас, Марта.
Спасибо, Брунхилда.
Она была у меня раз в месяц. Выбрала день сама. У нас рабочий день начался с хорошими воспоминаниями. На работе меня спрашивали мои подруги, где мы были, как отдыхали. Я им рассказала от начала до конца нашего путешествия. Они меня слушали внимательно и с удивлением. Я их угостила красным французским вином.
Мы тосковали по своей Родине и своим родителям. Я обратилась с просьбой к Брунхилде, чтобы организовать нам встречу с нашими родителями, где-нибудь за пределами Германии.
- Я сообщу в центр вашу просьбу, - сказала она.
Я её поблагодарила. Я продолжала преподавать в мединституте и писала научные труды, которые печатались в журнале «Новости о медицине Германии». Однажды осенним утром в институте меня ждал представитель из Министерства здравоохранения Рудольф Крейс, он меня встретил прямо у выхода, я знала его раньше, он преподавал в Берлинском мединституте.
- Доброе утро, Марта – поздоровался Рудольф Крейс.
- Доброе утро, Рудольф. Я рада видеть Вас здоровым.
- Спасибо, Марта. Нам надо поговорить. Меня откомандировали сюда, чтобы с вами решить важный вопрос, касающийся Вас.
- Я Вас слушаю, Рудольф.
- Министерство предлагает Вам работать в Министерстве научным консультантом.
- Мне до войны предлагали в Министерстве работать, я тогда отказалась и сейчас тоже откажусь.
- Почему?
- Потому что, господин Рудольф, мне нравится работать с людьми, помогать им, а не в кабинете сидеть.
- Похвально! Многие туда рвутся, а вы отказываете.
- Да, так и есть. Не могу без своих студентов, без их практики, без операционного стола. Поймите, Рудольф, это моя жизнь.
- Марта, вы настоящий хирург, врач от Бога, Вы настоящая немецкая женщина, которая заботится о своих детях. Жаль конечно, что Вы отказались. Я передам Министерству то, что Вы мне сказали.
- Спасибо, Рудольф. Как у Вас дела?
- Марта, я на войне потерял семью, не знаю до сих пор о них ничего, живы ли они. Поэтому я до сих пор не женился. Надеюсь их найти.
- Обязательно их найдете, Рудольф.
Больше я Рудольфа не видела, про его семью ничего не слышала. Мой коллектив узнал, что я отказалась от работы в Министерстве с удивлением. Они меня спрашивали почему, я им отвечала.
Наступило Рождество, оно было тёплое. Я теперь каждый год встречаю Рождество дома со своей семьёй. 1954 год был для нас счастливым, также, как и 1953 год. Пришла весна. Она наступила солнечным днём, согревая дома и улицы. Дети вечером гуляли на детских площадках, я видела, как каждую субботу молодые люди женились, рождалась при нас новая Германия без фашизма. Это меня радовало. Постепенно в магазинах появились радио- и телеаппаратура, мы смотрели телевизор, откуда узнавали много мировых новостей, смотрели разные кинофильмы. Жизнь в Германии стала лучше и легче. Участники войны получали от государства пенсии. Я и мой муж Курт тоже. Мы в деньгах не нуждались, у нас были сбережения дома и в Швейцарском банке. В мае Брунхилда сказала мне:
- Марта, центр организует вам встречу с вашими родителями. Она состоится в Амстердаме в августе. Ваши родители уже старенькие, но они боевые. Ваш отец до сих пор работает в госпитале, мама сидит дома, бабушка ваша во время войны умерла от голода. Родители Курта тоже приедут. Я не знаю подетально, где состоится встреча с вами, они будут в составе туристов.
- Спасибо, Брунхилда, не знаю, как Вас благодарить.
- Мы люди невольные. Не надо меня благодарить. Я выполняю ваше задание служебное и официальное.
Вечером мы с мужем вышли на улицу гулять и рассказала о встрече с нашими родителями. Он очень обрадовался. Мы ждали этого дня, а пока весна на улице. Подошло лето. Студенты начали сдавать экзамены и защищать дипломы. А мы их знания принимали на оценку. После двадцать пятого июля нас отпустили в отпуск. Курт тоже пошёл в отпуск в начале августа. Взяв сына, мы поехали отдыхать в город Амстердам. Вечером пересекли границу Германии и Нидерландов, остановились отдыхать и ночевать в посёлке Ланде, здесь мы сняли целый дом. Вечером я приготовила ужин, накормила семью. Спать легли поздно. Утром около десяти утра мы проснулись, позавтракали в кафе и снова отправились в путь. Страна не очень большая, поэтому немецкие солдаты в первый день войны захватили страну за один день. К вечеру мы были в городе Гаага, жили в гостинице «Гаага», ели в кафе. Вечером гуляли по городу. Мы не хотели в этом городе задерживаться, потому что мы торопились. Наш сын Шилин о встрече с нашими родителями не знал, ему нельзя было знать. После десяти часов утра мы отправились в путь, по дороге заправили машину и сами подкрепились. Вечером мы въехали в город Амстердам. Старинный архитектурный город привлекал к себе многочисленных туристов со всех стран мира. Мы поселились в гостинице «Амстердам» на третьем этаже. Во время войны гостиница пострадала от авиаударов со стороны немцев и американцев, но в течении пяти лет после войны была полностью восстановлена. В гостинице работал бар и ресторан, в комнатах были радио и телевизор. Нам приносили свежие газеты и журналы на немецком и английском языках. Мы ходили есть в ресторан и вечерами танцевали. Днём гуляли по городу и лежали на пляже на берегу Северного моря. Здесь я видела много туристов из России, слышала их речь. Я всё время думала: -«Где же всё-таки будет встреча с нашими родителями». Я этого не знала и знать не могла. Мы отдыхаем в городе уже десятый день, сегодня семнадцатое число, а их всё нет. После трёх часов на пляже, когда я лежала, а муж и сын плавали в воде, рядом со мной легла Брунхилда.
- Лежите, Марта, не показывайте вида, что я с вами рядом. Как доехали?
- Хорошо. Спасибо.
- Завтра, здесь увидите своих родителей, после обеда. Они предупреждены, что вы будете здесь со своей семьёй. Прошу вас крепитесь, держитесь крепко, передайте это своему мужу. До пяти часов не уходите, отдыхайте, купайтесь и загорайте, через час я уйду, сначала поплаваю.
Она ушла через час. А мы остались допоздна. Море понравилось. Вода была тёплая, и песок тоже. Во время войны здесь немцы отдыхали, лечили раненных солдат. Курт пока ничего не знал. Вечером перед сном мы вышли с Куртом подышать прохладным воздухом, а сын Шилин рано лёг спать, я ему всё рассказала. Он был очень рад. Ночью мы долго не могли уснуть, думали о встрече. Проснулись около десяти часов утра, позавтракали, как всегда в кафе, затем снова вернулись переодеться в гостиницу. Примерно в двенадцать часов мы были снова на пляже, народу было много. Мы как все туристы лежали и загорали, продавцы предлагали нам холодные напитки и перекусить. Мы охотно пользовались их услугами. Мы с мужем Куртом ждали, время около двух часов дня, а их всё нет. Я думала и переживала, что их сегодня не будет. Я была не права, скоро появился туристический автобус красно-белого цвета. Он остановился от нас примерно в ста метрах. Открылась передняя дверь. Сначала вышла молодая девушка в красной рубашке и чёрной юбке. Она помогала людям спускаться из автобуса и говорила по-русски. Я лежу на животе и смотрю на них. Курт был в воде, я заметила, что он тоже смотрит. Вдруг я вижу сначала свою мать, потом отца. Мама помогала отцу спускаться по ступенькам из автобуса. В этот момент в моем теле всё кипело. Я еле сдержалась. Очень хотелось подбежать к ним и обнять их. Но нельзя. Они не далеко от меня разделись и лежали прямо на песке. Мои родители меня заметили, смотрели на меня печальным взглядом, я понимала их чувства. Рядом с ними были родители Курта, их сопровождала молоденькая девушка. Потом мы узнали, что она из спецслужбы Союза. Я ходила купаться и смотрела из воды на них. Более пяти раз я повторяла плавание. Через час мои и Курта родители вместе с молодой девушкой зашли в воду. Мы в это время находились в воде, они плавали возле нас, а мы снова смотрели друг на друга. Я знала, что за ними следит американская и английская спецслужба, постарались с ними не общаться. Они побыли до пяти часов дня. Я и мой Курт были в этот день, после тридцати семи лет разлуки, счастливы. После того как они уехали, я снова по ним затосковала. Мама держала всё время отца за руку. Они постарели, но были бодрыми. Вечером перед сном мы с мужем Куртом снова вышли подышать свежим воздухом и погулять, он мне рассказал.
- Теперь мне умереть не жалко. Я доволен, думаю, что они тоже.
- Милый мой, дорогой Курт, я тоже очень рада, что увидела моих и твоих родителей.
- Второй раз нам их увидеть не повезёт, потому что мы ещё не скоро вернёмся домой.
- Здесь вы правы, не скоро вернёмся домой.
У нас было хорошее настроение, мы ходили после обеда на пляж, а до обеда гуляли по городу, иногда спали до обеда. Через три дня, после обеда возле меня появилась Брунхилда.
- Марта, не смотрите на меня. Завтра снова придут ваши родители купаться, через два дня они уезжают в Германию – ГДР и оттуда домой. Теперь мы с вами увидимся в Дюссельдорфе. Пока.
Я ей ничего не ответила. Она встала и пошла купаться, а потом ушла, не знаю куда. Я вечером снова Курту сказала, что придут сюда завтра наши родители. Мы снова плохо спали ночью, думали и переживали за них. Как всегда, мы проснулись в десять утра, затем позавтракали, совершили прогулку по городу, потом на своей машине поехали на пляж. В этот раз мы поменяли места, были далеко от стоянки(парковки) метров двести пятьдесят-триста. Снова мы их ждали с нетерпением. После трёх часов появился тот красно-белый автобус. Снова та же девушка сопровождала свою русскую группу. Через некоторое время вышли мои и Курта родители с молодой девушкой. Мама в этот раз тоже держала отца за руку. Они отдыхали в этот раз от меня далеко, сначала я прошла мимо них, сделав вид, что иду в кафе за лимонадом. Я успела посмотреть на них, и они тоже. На обратном пути заметила в глазах мамы слёзы. В этот момент, я очень хотела обнять их, сказать - «Мама, папа, это я – Василиса, ваша дочь». Я с трудом прошла мимо них. Снова в моей душе взорвался вулкан, который годами собирался вырваться наружу. Где-то через час мимо них прошёл Курт за лимонадом и обратно. Они пробыли на пляже до пяти часов, несколько раз ходили купаться. Мы издалека смотрели друг на друга. Мы лежали на песке и грустными взглядами провожали их до автобуса. Вечером я и Курт снова гуляли возле гостиницы, дышали летним холодным воздухом. Тихо беседовали о них.
- Марта, я снова счастлив, что их увидел.
- Я тоже, Курт. Они скоро уедут домой через Берлин поездом.
- Я так и думал.
Мы пробыли в городе до конца августа, тридцатого числа вернулись домой. На работе снова девчата поинтересовались, как я отдохнула, я им рассказала, как моя семья отдыхала. Они внимательно слушали меня. Они тоже через год захотели съездить с нами. Я пообещала взять их с собой.
В конце у меня дома произошла встреча с Брунхилдой, она рассказала, что наши родители добрались хорошо, нам передают привет. Я от всей души поблагодарила Центр за нашу встречу. Она сказала ещё:
- Марта, Вам надо ещё два или три раза съездить в Амстердам, это для вашей безопасности. Мы знаем, что за туристами следят спецслужбы местная и НАТО.
- Я Вас поняла, Брунхилда.
Она через час ушла. Вечером я Курту передала наш разговор с Брунхилдой. Он согласился со мной. Осень пришла с дождями, он шёл через день, но днём погода стояла тёплая. Дети гуляли во дворе. Кто хорошо зарабатывал, купили себе машины. На наших глазах городская жизнь менялась в лучшую сторону. Много детей родилось после войны. Над нашими головами больше не сыпались бомбы с самолётов. Воров строго наказывали законами города. Приезжали в наш город туристы, в основном американцы и англичане. Мы передавали в центр все новые и новые данные военной и научной информации.
Наступило Рождество. Я снова была со своей семьёй. Мы пили красное вино. Я готовила и кормила свою семью. Отдыхали как все немецкие семьи. 1955 год пришёл холодными морозами. Снега было много. Зимой часто бывает дождь и тёплый ветер.
Я преподавала и участвовала в составе практических занятий студентов. Поняла, что для медицинского института четыре года обучения, это мало. Студенты мало осваивают учебных материалов, им нужно больше практики. Поэтому составила программу на пять лет обучения, и сама отправила в Министерство здравоохранения. Я им объяснила подетально. Через Министерство ВУЗа, после моей консультации, продлили обучение на пять лет. Я им помогала составить учебную программу. Получила большую сумму премиальных. Я делала всё это не за деньги, хотела, чтобы были хорошие врачи-специалисты. Преподавательский состав был удивлён моему поступку.
Так я стала консультантом Министерства здравоохранения при мединституте. От них приходили письма, я отвечала на них. Меня приглашали в разные госпитали ФРГ для консультации. Я помогала врачам на практических занятиях, участвовала при проведении операций. У меня не было свободного времени. Итак, пришло лето. Я уже планировала ехать со своей семьёй в Амстердам, оттуда в Гамбург, Бремен, Ганновер и Дюссельдорф. Это была наша маршрутная карта. С нами согласились поехать некоторые преподаватели на своих машинах. До отпуска ещё полтора месяца, а пока студенты готовятся к экзаменам и защите дипломов. После обеда я помогала студентам писать дипломные работы. Эта работа была вне плановая, потому что я очень люблю помогать людям. По воскресеньям моя семья ездила отдыхать в загородный дом. Здесь мы выращивали зелень, яблоки, персики. Я готовила варенье, которое очень любит моя семья.
 В конце июня мы начали принимать у студентов зачёты и экзамены. После десятого июля были защиты дипломов. Наконец мы были свободны от экзаменов после двадцать пятого числа. Абитуриентов принимала другая группа. Вечером я с мужем Куртом поговорила насчёт отпуска.
- Марта меня отпускают в отпуск первого августа.
Я поговорила с другими преподавателями, которые хотели с нами ехать в отпуск. Из них некоторые были согласны. Итак, мы готовились третьего августа. Гельмонд РАР с женой, Фрауке Перри с мужем на двух машинах едем. Время было около десяти часов утра. Через пять часов мы пересекли границу Германии и Нидерландов. После того, как проехали границу Нидерландов мы остановились на обед и заправили машины. Через час, после того как пообедали и заправили машины, едем дальше, у нас в руках карты страны, знаем где, какая трасса и куда ведёт. Около десяти часов мы остановились в городе Роттердом. Устроились в гостиницу Роттердам, лично мне гостиница понравилась. В комнате стоял обеденный стол и два стула, на столе лежали газеты и журналы, работал телевизор и радио. Я была с мужем Куртом, сын наш Шилин в соседней комнате, а друзья рядом. Через час мы спустились на ужин в ресторан. Они стали хвалить наше путешествие, им уже нравилось. А я рада за них. Мы под музыку танцевали, нам было весело. Спали допоздна. После завтрака гуляли по городу, ходили в музей, а после обеда на пляж. Мне город понравился. В этом городе мы были два дня. Мои друзья от отдыха в восторге. Я им говорила, что это всего начало. Мы на каждом шагу друг друга фотографировали на память. Через два дня в десять утра держали путь в город ГААГА. Если медленно ехать до города около пяти часов, мы так и ехали. После обеда мы были в городе ГААГА. Дорога была приятной, увидели, как цветут вдоль дороги полевые цветы, как живут нидерландцы в деревнях, и как они проводят свои выходные дни. Устроились на втором этаже гостиницы, она названа в честь города – «Гаага». Моя семья в этом городе второй раз. Я показывала друзьям что, где есть в этом городе. Мы пробыли здесь два дня, успели везде побывать, а также искупаться в Северном море. Снова мои друзья от путешествия в восторге. С утра мы едем по направлению в Амстердам. Мои друзья ждут, когда мы приедем в Амстердам. Я много рассказывала о городе и его архитектурных зданиях. К трём часам мы были уже в городе, поселились в гостинице «Амстердам» на третьем этаже. Вечером ходили на ужин в ресторан, пообедали в кафе, а после были на пляже, нам было весело и хорошо. Я вспоминала встречу с нашими родителями, вдруг поселилась в моей душе грусть в миг, мне было тяжело их вспоминать. Мой муж Курт увидел моё грустное лицо на пляже и понял почему. Как всегда, мы гуляли вечерами по городу и пили красное вино. Друзья снова и снова хвалили город, что он старый и красивый, я с ними соглашалась. Нам нельзя было гулять в одиночку, друзья нас бы не поняли. В этом городе мы пробыли четыре дня. Друзья были довольны.
Решили до города Гамбурга ехать через море, так можно было выиграть время. Мы успели на вечерний пароход. Хотя мы не планировали ехать через море, на пароходе нам тоже было весело, мы ужинали в ресторане, танцевали, познакомились с англичанами, они были туристы. Многие из них воевали до 1945 года, некоторые были офицерами во время войны. Утром мы были в порту Гамбурга, прошли паспортный контроль и направились в гостиницу. Через полчаса мы были в гостинице «Гамбург». Я была рада, что друзьям было весело. Во время войны город был полностью разрушен, он восстанавливался до сих пор. Всё свободное время мы проводили на пляже. Здесь мы ели, пили, отдыхали, разговаривали о нашем отдыхе, катались на лодке. Ходили в кино и музей. Портовый город принимал к себе ежедневно тысячи туристов из всех стран. Он развивался экономически. Мы выбирали лучший ресторан города на ужин. В городе мы погостили пять дней, и уезжали с хорошими впечатлениями, друзья думали о том, чтобы вернуться ещё раз. На шестой день утром мы направились в город Бремен. По дороге мы останавливались несколько раз, чтобы перекусить и попить кофе, а также заправить машины. К вечеру мы были в Бремене. Поселились в гостинице «Бремен» на четвёртом этаже. На ужин ходили в город, в кафе, так мы решили вечером, друзья не захотели ужинать в ресторане, причину я не знала. Я согласилась с мужем Куртом. Оказалось, что они были правы, в кафе готовили вкуснее, чем в ресторане. После того мы ходили есть в кафе. Мы заметили, что город был почти весь восстановлен. После обеда каждый день мы ходили по городу, у нас в руках фотоаппараты. Снимаем на память друг друга, потом чтобы показать друзьям в институте. Мы все довольны.
- Мы до войны не были не где, - говорит муж Фрауке Перри.
- Мы тоже, - ответила я.
- Теперь будем ездить каждый год по городам Германии и другим странам, - говорит Герьманд РАР, - нам поездка понравилась.
- И нам тоже, - ответила я.
Потом присоединились другие к нам говоря хором, - нам тоже,  повторили слово несколько раз. В этом городе были мы трое суток, за это время я получила такие воспоминания, что ходила я с хорошим настроением. За одно следили с Куртом вместе где какие воинские, иностранные части стоят, эти данные нам нужны были для профилактики. Хотя центр знает, где, что размещены в каких городах. На четвёртый день мы с утра направились в сторону города Ганновер. За нами едет машина Герьмонда РАР, мы направляющие, где остановимся, и они там. Мы ехали медленно. Любовались природой и деревнями Ганновера. На ходу часто останавливались отдыхать, собирали полевые цветы, пили кофе. И так, вечером мы уже находились в городе Ганновере. Он тоже во время войны попался под авиаудары, шли восстановительные работы, все архитектурные здания были разрушены. Устроились мы в гостинице «Ганновер» на первом этаже. Все комнаты уютные. Заказали ужин в номер и пили вино за наш отпуск. Все мои друзья высказывали благодарность в мой адрес, потому что они были счастливы от поездки с нами. Здесь также отдыхали, как в других городах. Нам было весело и приятно общаться. Через три дня мы уезжали отсюда с хорошим настроением. Дорога была дальняя. Ехали до дома более десяти часов. Отдыхали несколько раз. Наконец, ночью мы были дома. Друзья, поблагодарив нас уехали домой, а к себе. Мы не стали ужинать, только выпили кофе и легли спать с хорошими воспоминаниями.
Моя семья до начала учебы успела пожить и поработать в пригородном доме. В сентябре началась учёба в институте, многие узнали по рассказам наших друзей, о том, как мы путешествовали по городам, они обращались с нами с завистью. А я предлагала им поехать и посмотреть мир своими глазами, хотя бы раз за пять лет, они успевали головой кивать.
Наступила осень с дождями. Днём было тепло, а вечером прохладно. Постепенно на деревьях листья пожелтели. Дети после школы играли во дворе, они любили собирать жёлтые листья. Моя семья собрала хороший урожай в пригородном доме. Я угощала преподавательский состав. Наступил 1956 год. Он был почему-то тёплым, редко шёл снег, он простоял до обеда. В январе студенты две недели отдыхали, после того как сдали экзамены.
В конце января я получила от Министерства здравоохранения ФРГ приглашение в Лондон, выступить на международном конгрессе. Тема была – «Защита детей от тяжёлых болезней». Я дала им своё согласие, а также стала готовиться к докладу. Написала сообщение, хотя болезней у детей в Дюссельдорфе не было так много, особенно после войны. До войны были тяжёлые болезни у детей. Мне надо было ехать пятнадцатого марта. Двадцатого марта начинался конгресс. За это время я написала примеры болезней, а также способы их лечения. Весна в этом году была удивительная, она пришла очень рано. Если бы не война я родила бы много детей, я их очень люблю. Сына спрашивала: - Когда женишься? Он отвечал: – Скоро, мама. Я хотела внуков, мне уже почти шестьдесят, мои годы проходят незаметно. Я уже привыкла жить в Германии, но меня и мужа моего тянула наша родная родина Россия. М ы соскучились по русской речи. Мы люди не вольные, подчинялись центру. Пятнадцатого марта я поехала поездом до Готтердама - это портовый город Нидерландов. К семнадцатому марту я была в Нидерландах. Вечером села на пароход Роттердам-Лондон. Пароход многоэтажный, есть рестораны, несколько помещений, кинотеатры, танцевальный зал, бассейн и так далее. Я спала и отдыхала, набиралась сил, восстанавливалась от усталости. Плыли мы почти сутки. Через день я была в Лондоне. У выхода меня встретил представитель конгресса Джонсон Том. Он отвёз меня в гостиницу – «Елизавета». До начала конгресса два дня. Всё это время я гуляла по городу, осматривала знаменитый Лондон, красивый и привлекательный город, успела сходить в музей. Отдыхала от всей души. Двадцать первого марта начался конгресс, участниками конгресса были врачи со всех стран, включая СССР. Я выступала со своим докладом пятой. Профессор Алексеев из СССР выступал после меня. Я с удовольствием слушала русскую речь, хотя у каждого человека были наушники с переводом, слушал он без проблем.
Конгресс продолжался три дня. Со мной общались многие врачи, некоторые хорошо меня знали, а я их нет. Профессор Алексеев разговаривал со мной на английском.
- Марта, все Ваши труда есть у нас в институте, и наши студенты их изучают. Спасибо Вам, Вы спасаете мир от болезней.
Я поблагодарила его. Он пригласил меня на ужин. Я согласилась. Мы ужинали в ресторане, на ужине присутствовали с моей стороны представитель конгресса Джонсон Том, а со стороны профессора Алексеева, посол России Попов Виктор. Тогда так было принято. Мы общались на английском языке. Я редко использовала слова спасибо, здравствуйте, говорила специально с акцентом. Ужин продолжался допоздна. Больше я их не видела, через день я уехала домой. Через три дня я была дома. Рассказала университетским друзьям обо всем. Они были в восторге от моей поездки.
Я не заметила как наступило лето. Оно в этом году было урожайное. В киосках и магазинах появились свежие овощи и фрукты, до войны мы их редко видели в продаже, постепенно из-за границы привозили свежие фрукты.
В конце июня мой сын Шилин в один из вечеров познакомил нас со своей будущей женой Рейзитой. Она среднего роста, блондинка, лицо веселое, говорила тихо и ясно. Ей тогда было двадцать три, она работала в той же больнице, где работал мой сын, медсестрой. Мы не знали, что наш сын с ней встречался более трёх лет, потом он рассказал. После нашего знакомства она стала жить у нас. Мне Рейзита очень понравилась. Сыграли небольшую свадьбу в пригородном доме. На свадьбе познакомились с её родителями. Её родители работают врачами в другой больнице. Теперь у нас большая семья. Ужин готовила часто я, иногда моя невестка Рейзита. Через два месяца Рейзита сказала мне, что у них Шилин будет ребёнок. Я их поздравила.
Теперь у меня появилась другая забота. Забота-помощь Рейзите, я её отвозила и привозила с работы. Сын то дежурил, то был на практических занятиях со студентами, приходил домой поздно. В конце ноября я ездила в Швейцарию, чтобы переписать вклад сыну Шилину, он находился в банке ещё до войны. Это был мой подарок нашему сыну и его жене. За семнадцать лет проценты набежали более ста тысяч марок, это были тогда сумасшедшие деньги. Вернувшись оттуда вечером я подарила им банковскую книгу. Я знала, что однажды вернусь с мужем в Россию, сын мой Шилин родился здесь, его Родина Германия. Он не занимался в разведке, наш сын работал на благо процветания немецкого народа, мы тоже немцы. Но у нас другая Родина, там, где мы родились, выросли, учились, получали родительскую ласку. Я знала, что мы вернёмся однажды, это будет чуть позже. Не успели пожить заметили мы, что оказалось хорошие и счастливые годы наши прошли. Впервые моя семья встречает Рождество в составе с моей невесткой Рейзитой. Мы с мужем Куртом пожелали молодым семейного счастья. И вот наступил новый 1957 год, он был холодным, весь январь был ветер и снег. Снег простоял до конца февраля. Я заметила, что зима бывает холодной через год. А весна почти тёплая, редко бывало холодно. В конце августа родилась моя внучка Августа. Мы теперь бабушки и дедушки. Вечером я помогала Рейзите кормить и укладывать спать внучку. В сентябре мы с мужем Куртом переехали в пригородный дом, не хотели мешать молодым, хотя вечерами я бывала у них, помогала Рейзите погулять с внучкой.
В 1957-60-х годах я ещё работала в мединституте, муж в НИИ в городе Дюссельдорфе. В конце декабря я с мужем Куртом поговорила о возвращении домой в Россию.
- Знаешь, Марта, я готов. Что будем делать с сыном?
- Он немец, его Родина Германия, будет жить здесь, воспитывать дочь, он о нашей прошлой жизни никогда не узнает. Узнает после нашей смерти, ему передадут нужные люди. А пока мы будем думать о нашем возвращении.
- сообщи Брунхилде об этом, что мы хотим домой, - сказал мой муж Курт.
В 1961 году наши родители были живы, поэтому мы торопились их увидеть снова. В конце января 1961 года у меня в гостях была Брунхилда. Я ей объяснила, что мы постарели, хотим домой в Россию.
- Я вас понимаю, соскучились по Родине. И я тоже. Сообщу в центр об этом. Ждите ответа, но не скоро.
Я поблагодарила её. Вдруг моя душа успокоилась. В апреле мы увидели по телевизору, что Юрий Гагарин полетел в космос. Это была радость, что СССР много чего могут. В конце апреля Брунхилда принесла нам счастливую новость, центр разрешил нам возвращение домой. Она сказала, что пока без плана, план будет чуть позже.
Мы день за днём ждали плана от центра, наша жизнь шла своим чередом. Я принимала в конце июня экзамены и зачёты у студентов. В начале июля Брунхилда принесла нам план из центра.
- Марта, - говорит Брунхилда, - после двадцатого августа вы будете в союзе. Сначала надо поехать отдыхать в город Брюссель. Здесь наша служба организует инсценировку несчастного случая с вами в вашей машине. Иначе нельзя. Мы не хотим, чтобы ваш сын попал под подозрение спецслужбы ФРГ. Ваш сын знает, что вы русские? – спросила Брунхилда с волнением.
- Нет. И не должен знать, хотя бы какое-то время.
- Понятно. Я вас буду ждать в Брюсселе. Я сама провожу вас в Союз. Я пока ещё буду здесь, Марта. У меня нет семьи, замужем я не была, детей у меня нет. Я немецкая женщина, которая прошла войну с другими немецкими женщинами. Мои родители мигранты, вы знаете, они живут здесь. А я хочу в Россию, она моя Родина, я там родилась, выросла здесь.
Она много говорила о себе и о своей семье, что её отец офицер русской армии, воевал против большевиков, что он хочет домой в Россию, я её понимала и чувствовала. Вечером, взяв Курта я вышла подышать воздухом и рассказала о Брунхилде, о том, что она принесла план о переходе нас в Союз.
- Значит домой, - сказал Курт.
- Домой, Курт, домой, – с волнением ответила я ему.
- Как будем прощаться с сыном?
- Молча. Ничего не сказав. Он не должен знать о нашей прошлой жизни. Мы будем узнавать о нём из Союза. Придёт время, потом, когда-нибудь ему сообщим о нас. А пока нет. Или останемся до конца нашей жизни здесь, мы привыкли жить в Германии.
- Нет, Марта, я домой хочу.
- Через сорок три года снова в Россию, нам снова придётся жить с нуля.
- Да. Надо с нуля. – кивнул головой Курт.
До нашего отъезда оставались считанные дни. Моей внучке уже четыре года, она ходит в садик, а моя невестка Рейзита снова работает. Сын купил себе машину, чтобы отвозить внучку в садик и самим ездить на работу. Я стараюсь бывать у них чаще.
Одиннадцатого августа я с мужем Куртом пришли на ужин к сыну Шилину, это был наш последний визит к нему. За ужином я ему и Рейзите сказала:
- Дорогие мои, мы с вашим отцом уедем отдыхать в Брюссель, побудем там до конца месяца. Хочется отдохнуть на пляже Северного моря. В этот раз мы решили ехать одни. У вас пока маленький ребёнок. Года через два поедем вместе.
Они меня понимали и к тому же они ещё работали. Ужин продолжался допоздна. Мы последний раз обняли их от всей души. Я через некоторое время не выдержала прощание с родными и заплакала. Рейзита меня успокаивала. Утором рано встали, мы взяли с собой много фотографий на память, как нам без них. Собрав свои вещи, мы попрощались с нашим домом, через полчаса с городом. Курт увидел мои прощальные слёзы.
- Милая моя Марта, прошу Вас, успокойтесь, мы едем домой.
- Я проливаю слёзы не от радости, а от горя, наши близкие остаются. Нам их не скоро обнять.
- Тут Вы правы. Нам их не скоро обнять.
Где-то через полчаса я успокоилась. Как всегда, мы по дороге отдыхали, часто останавливали мы свою машину для того чтобы попить кофе и перекусить. Вечером поспали в машине. Погода стояла очень жаркая, а вечером духота. Вечером мы слышали, как поют птицы и саранча, видели полную светящуюся луну с яркими звёздами. Это была прощальная ночь в Германии. Утром мы были в городе Брюсселе. Город нам знаком, мы знали почти каждую улицу и тропинку. Без карты города ездили по делам и отдыхать. Отдыхали на пляже Северного моря каждый день после обеда. Иногда, как все туристы ездили отдыхать в горы. От города пятьдесят километров. Там несколько раз оставались в горной гостинице. Восемнадцатого августа после обеда мы находились на пляже, подощла к  нам Брунхилда, легла рядом с нами и сказала:
- Марта, вы завтра поедете отдыхать в горы, оттуда возвращайтесь поздно в город. Вас через остановку встретят двое молодых парней. Они предложат пересесть в другую машину, не бойтесь, они мои люди, вы должны подчиняться. Дальше их дело куда вас отвезут. После расстрела трупов и вашей машины устроят пожар, от трупов ничего не должно остаться, может быть вещи ваши некоторые останутся. Всё. Я вас сама найду. Пока.
Брунхилда ушла через полчаса в другую сторону пляжа, а мы лежали и отдыхали допоздна. Вечером легли спать рано. Но, нам не спалось, думали и думали, что будет завтра. Около одиннадцати часов мы поехали в горы, снова отдыхать. Через час мы были в гостинице «Турист». Сходили на обед, затем немного отдохнули. После обеда пошли кататься на лыжах. В горах и летом есть снег. Вечером после ужина, мы ещё три часа пробыли в гостинице. После двадцати двух часов мы поехали в город. Туристы нам говорили, что ночью ехать опасно, но мы их не слушали, потому что нас ждали на остановке. Через двадцать минут нас остановили на остановке двое мужчин. Они были молодые лет по тридцать, на них одеты брюки черного цвета, белые рубашки с чёрным галстуком и чёрные костюмы. Мы поняли, что это люди Брунхилды. Один из них подошёл к нам и сказал:
- Марта, пожалуйста берите что надо и следуйте за мной.
Мы вышли из машины и пошли за ним, другой сел в нашу машину и куда-то уехал. А идём за ним. Он повернул свой маршрут в сторону леса. Мы пошли за ним по тропинке в лес. Где-то через полчаса мы увидели кирпичные одно и двухэтажные дома. Мы остановились в одноэтажном доме. Он открыл дверь своим ключом и пригласил нас в дом. Мы вошли. В доме были большие уютные комнаты. Молодой человек угостил нас кофе, говорил с нами мало по-английски, он называл себя Хилом. Легли спать около часа. Утром в семь часов Хиль пригласил нас на завтрак.
- Вы пробудете здесь допоздна, - сказал Хиль, - приедет Брунхилда за вами, я с вами попрощаюсь вечером, когда приедет Брунхилда. Вы меня больше не увидите, возможно я вас увижу в Союзе.
Мы не стали спрашивать, что с нами будет дальше. С нетерпением ждали Брунхилду. Она приехала с тем молодым человеком, который уехал в нашей машине.
- Марта, я принесла паспорта и одежду, вы должны переодеваться по-русски, мне отдайте немецкие паспорта и все какие есть у вас вещи.
Мы по-быстрому переоделись. Она дала нам Советские паспорта. Стояли визы Бельгии, что мы находимся здесь на территории седьмой день. Здесь в паспортах были чужие имена и фамилии, мы их изучали, год рождения и адреса. Попрощались с немецкими паспортами. Через час мы уехали вместе с Брунхилдой, куда мы незнаем. По дороги молчали. Около одиннадцати часов ночи мы приехали в город. Брунхилда повела нас в пятиэтажный дом. Открыла своим ключом квартиру на втором этаже, мы зашли в квартиру.
- В семь часов утра уезжаете на корабле в Россию в составе туристов. Я сама вас провожу до котрольно-пропускного пункта (КПП). Дальше вас проводит наш агент, он местный, работает в порту. Поможет попасть в состав туристов. А сейчас пить кофе и немного поспать. За нами приедет наша машина в пять часов утра.
Я конкретного о Брунхилде не знала, где работает? Чем занята. Но, она деловая и умная женщина. Около пяти часов мы были на ногах. Машина за нами пришла во время. Поехали на речной международный порт, около шести часов мы остановились, не доезжая две остановки, до порта. Водитель уехал. Брунхилда проводила нас до порта и попрощалась с нами. Мы присоединились к другим иностранным туристам. Были туристы: французы, американцы, англичане, немцы, бельгийцы, русские и так далее. Я с мужем Куртом прошла КПП удачно. У нас билетики были в уютной каюте. Мы сильно переживали, пока корабль не тронулся, а потом успокоились. После трёх часов дня корабль зашёл в порт Гаага. Здесь мы пробыли три часа. В десять часов вечера мы остановились в порту Амстердама. И через четыре часа корабль тронулся. Другие туристы заходили к нам. Мы плавали вокруг Дании вместе с туристами. В Мальме (страна Швеция) мы выходили на час, простояли около нашего корабля. Через несколько дней корабль остановился в морском порту Устка (страна Польша). Через день мы были в порту Балтийск – Калининград. Мы здесь не вышли, нам Брунхилда сказала выйти в Ленинграде. И так мы плыли дальше к дому. Мы были в портах Союза – Литвы, Латвии, Эстонии и потом доехали до Ленинграда. Мы плыли более девяти суток. Я выспалась. Ходили на ужин по очереди, редко показывались на публике, так надо было. Мы переживали не о себе, а о нашей семье. Наша «смерть» для них была сильным ударом. Я от переживаний похудела на несколько килограмм. На пароходе мы говорили на английском. Через КПП порта мы прошли с другими туристами хорошо. Мы с мужем Куртом долго сидели в порту. До революции порт был маленький, а сейчас он огромный. Стоят международные корабли с разными государственными флагами. Через полчаса мы вышли из порта. Я говорю Курту:
- Мой дом отсюда в полчаса ходьбы, я в молодости здесь часто бывала.
- Тогда к Вам моя Марта в гости.
Мы успели сделать не более сотни шагов от порта, к нам подошли два мужчины. Они были одеты просто.
- Пожалуйста, следуйте за нами, - сказал один из них.
- Куда? – спросила я.
- Вас ждёт машина за углом.
Мы пошли за ними. Через десять минут увидели за углом чёрную машину. Когда мы подошли к машине, из неё вышел пожилой старик.
Здравствуйте, Василиса и Игорь, - поздоровался он с нами.
Нас за сорок три года никто не называл настоящими именами. Я узнала его. Он был тот, который Василий в Москве. Мы с ним крепко обнялись, я от радости заплакала. Василий обняв успокаивал меня. После нашей втречи мы по приветствовались.
- Здравствуйте, Василий, - поздаровались мы хором.
- с возвращением вас домой. Я про вас постоянно думал. Слава Богу, что вы живы и здоровы. Я приехал за вами. Центр ждёт вас в Москве.
- Я хочу увидеть своих родителей и остаться с ними на ночь.
- Я вас отвезу, поедем через день. Билеты куплены на послезавтра. Василиса и Курт вы очень нужны здесь. Ваш немецкий язык требуется в нашей науке, будете работать в секретном отделе КГБ техническим и медицинским переводчиками. А сейчас поехали к вашим родителям.
- Они знают о моём приезде в Союз, - спросила я.
- Нет. Мы не хотели их тревожить. Ваш отец до сих пор работает в госпитале, а мама сидит дома.
Через пятнадцать минут мы приехали. Я увидела, что наш город сильно изменился, стал ещё красивее. Первым из салона вышел Василий, потом я, за мной Игорь.
- Я первым пойду, - сказал Василий, - я ваш дом знаю, до войны приезжал несколько раз и после войны тоже. Мы с вашими родителями подружились. Ваши родители во время войны были полковниками медицинской службы. Родина гордится вашими родителями и вами тоже.
Через три минуты мы стояли около квартиры моих родителей. Василий постучал в нашу дверь. Через несколько минут дверь открылась, за дверю стояла моя мама, а я напротив неё.
Мы смотрели друг на друга печальными и волнующими глазами, затем мама громким голосом позвала меня.
- Дочка. Моя Василиса вернулась.
- Мама, мама милая, я вернулась.
Мы стояли у порога квартиры обняв друг друга, не хотели друг друга отпускать. Она долго проливала слёзы от радости. Потом я познакомила её с мужем Игорем.
- На пляже Амстердама, - говорит мама, - хорошо запомнила Игоря и внука Шилина, кстати дочь, а где он?
- Он будет жить в Германии, у него теперь своя семья. А у Вас мама есть правнучка Августа. Поэтому мы его не взяли.
Я приготовила обед. Накормила всех. После обеда пили бразильское кофе, мы его привезли из Бельгии. Василий нам сказал:
- Прошу Вас Василиса, ещё один день на улицу не выходить, через день я приеду за вами.
Он уехал попрощавшись. Мы продолжили беседу.
- Мама, когда отец приедет?
- Его на машине привозят и увозят, он почти не ходит.
- Почему он не хочет сидеть дома?
- Он учит молодых врачей, пока есть силы и не забыты знания.
- Я бы пошла встречать, но пока нельзя выходить.
- Как вам жилось в Германии?
- С переживанием, мама. Мы дослужили до подполковников немецкой Армии. Имеем много наград от фашистского правительства. Я профессор медицинских наук. А муж Игорь – доктор наук.
- Дочка, мы с отцом всё знали про вас. На рассказывал Василий. Он у нас бывал.
- Про бабушку я узнала в Германию, нам центр сообщил.
- мы позвали её в городе жить к нам, она отказалась. Сейчас в её доме живут другие люди, я была несколько раз в гостях. Я поняла, что вы уедете в Москву.
- Да, мама, будем работать переводчиками.
- Значит снова разлука с вами.
- Теперь часто будем приезжать.
- Мы уже старые, нам нельзя снова тосковать о вас.
- Звонить будем.
- Василий говорит, что вы стали Героями Советского Союза, это так?
- Это так. Как я без вас скучала, мама, если бы вы знали.
Мама переключилась на беседу с Игорем. Они долго беседовали. Он ей понравился. Игорь человек тихий и приятный, с ним приятно общаться, может быть по этому я его до сих пор люблю.
Я успела приготовить ужин. На ужин мы ждали отца. По рассказам моей мамы он приезжал с работы поздно. Мы ждали его с нетерпением. Я оттуда ничего не привезла для них, так же, как и Игорь. Но, мы привезли домой себя живыми и здоровыми. Около девяти часов в нашу дверь постучали. Мама сказала:
- Ваш отец приехал с работы, открой ему дверь и встречай его.
Я с волнением иду открывать дверь. Медленно открыв дверь, я увилела отца, а он меня.
- Наконец, моя дочь дома, - сказал отец.
Отец меня так крепко обнял, что я была в плену его тоске, мы заплакали. Отец долго не говорил, только обнимал меня. Возле нас стояли мама и Игорь. Потом я познакомила с ним Игоря.
- Помню Игоря и внука Шилина на пляже. Вы на совсем приехали?
- Да, отец, на совсем. Через день поедем в Москву, будем работать переводчиками с немецкого языка.
- Это хорошо, что будете здесь в Союзе.
- Звонить и приезжать будем.
- Мы о вас много знаем. Поэтому наша душа была спокойна, хотя переживали. Василиса, дочь вашу работу студенты изучают у нас в мединституте, работа написана грамотно. Спасибо, дочь.
- Папа, я закончила два мединститута.
- Знаю, дочь. Мне Василий рассказал. Мы ему дали расписку, о том, что будем хранить о вас тайну. И мы храним. Никто не узнал из числа преподавательского состава в институте, что Марта Вангер на самом деле Василиса Попова. Это удача.
- Да, папа. Нам просто повезло в Германии, мы работали день и ночь, не щадя себя. Так надо было.
- Я вас понимаю.
- Мы делали свою работу хорошо и отлично.
Ночь мы почти не спали, а беседовали. На вопросы моих родителей мы отвечали по очереди. Нельзя было рассказывать всё, и мы не рассказывали. Отец на работу не пошёл. Был с нами целый день. Они показали нам свою военную форму. Их формы были тяжёлыми с медалями и орденами. Мы посмотрели одобрительными взглядами, так как награды были заслуженными. Я приготовила поесть. Привыкла готовить в Германии, кормить семью. Первый раз после тридцати двух лет готовила борщ. В Германии его не едят. Я тосковала по русской кухне. Через день утром за нами приехал Василий.
- Доброе утро, - сказал всем Василий.
- Доброе утро, - поздоровались мы с ним.
-Василиса, вот билеты. Я еду вместе с вами. Поезд Москва-Ленинград отправляется в двенадцать часов, прошу поторопиться.
Мама напоила его кофе, пока мы собирались. Василий поговорил с моими родителями, чтобы они переезжали в Москву. Они отказались.
- Мы тут приняли революцию, - сказал отец, - перенесли блокаду, и примем смерть достойно. Наше место здесь. Пусть наша дочь работает в Москве о часто с мужем приезжает к нам.
Василий их поблагодарил, пожав руки. Мы видели их настроение, понимали, что они снова расстаются со мной в мирное время. Мы попрощались, поцеловав их. Мама заплакала. Я её успокаивала снова и снова. Через пятнадцать минут мы были на вокзале. До отправления поезда оставалось тридцать минут, состав подошёл. Через десять минут мы были в вагоне. Я вспомнила до и после революционные годы. Каким был вокзал. Он сейчас большой и красивый. В вагоне мы мало говорили по работе. Мы понимали, что нельзя. Утром поезд прибыл в Москву. Нас встретил молодой человек высокого роста, с короткой стрижкой.
- Доброе утро, - поздоровался он, этот молодой человек.
- Доброе утро, - поздоровались с ним мы по очереди.
Он взял мой и Василия чемоданы и пошёл впереди, а мы за ним. Возле вокзала стояла чёрная машина «Победа». Я и Игорь сели в салон на заднее сидение, Василий сел возле водителя. Он привёз нас в Кремль. Я снова вспомнила 1919 год, потому что тогда Василий нас тоже привёз в Кремль. Мы пошли за ним. Он поднялся на второй этаж, идём также как в 1919 году по коридору. Он зашёл в ту комнату, где был кабинет товарища Дзержинского.
- Присаживайтесь, - сказал Василий, - помните комнату? – спросил он с улыбкой.
- Помним, - ответили мы по очереди.
- После смерти товарища Дзержинского здесь сидели многие начальники. Из них многие были репрессированы, а некоторые погибли на войне. Это мой кабинет, я ваш начальник с 1954 года. Сейчас будем пить чай, через полчаса нас ждёт товарищ Хрущёв, получите кой-какие награды.
Какое у Вас сейчас звание? - спросила я.
- Генерал полковник Комитета Госбезопасности (КГБ).
Мы пили чай ожидая время. Пришёл офицер и доложил Василию:
- Товарищ генерал полковник, Вас товарищ Генеральный Секретарь ждёт у себя в кабинете.
Мы шли по коридору. Он был отремонтирован, везде мрамор и хрустальные светильники. На встречу попадались офицеры и госслужащие. Мы снова привыкали говорить по-русски, но думали по-немецки. Немецкий язык стал для нас родным, мы писали и читали безошибочно, говорили лучше, красивее без акцента. Через пять минут нас принял секретарь товарища Хрущёва, он доложил Генеральному Секретарю. Через некоторое время мы оказались в кабинете товарища Хрущёва. Он подошёл к нам.
- Спасибо вам товарищи за службу, вы оправдали высокое доверие СССР, сделали во время войны много полезного для разгрома фашистского захватчика. Родина оценит и не забудет вашу заслугу.
Он вручил нам Звезды Героя, Ордена Ленина и другие медали. Подошёл Министр Обороны и тоже вручил нам медали за боевые заслуги. В течение следующих пятнадцати минут они с нами беседовали.
Хрущёв пожелав нам удачи отпустил нас. Через пять минут мы снова оказались в кабинете у Василия. Он достал из сейфа своего армянского коньячка, разлил по рюмочкам. Затем сказал тост.
- За вас, ребята. Спасибо вам.
Мы тоже сказали ему спасибо. Через некоторое время пришёл тот офицер, который был у нас недавно.
Товарищ генерал полковник, ваш приказ выполнил.
- Несите.
- Есть, - ответил офицер.
Он вышел и обратно зашёл с двумя чемоданами. На чемоданах был печати. Василий подошёл к чемоданам, посмотрел и выбрал один чемодан.
- Это Ваш чемодан, Василиса.
- Я не оставляла Вам своего чемодана, - ответила я.
- Правильно. Вы не оставляли. Но он Ваш. Когда кто-то работает за границей, мы для этого человека в секретном отделе заводим чемодан. Здесь ваша форма и медали. К медалям книжки. Пожалуйста, открывайте.
Я поблагодарила и открыла. В чемодане лежала новая форма с погонами полковника. А на форме весело много орденов и медалей. У Игоря тоже самое. Примерно через полчаса Василий говорит нам:
- Это ещё не всё. Вот у меня приказ товарища Генерального Секретаря, что вам Василиса и Игорь присвоены звания генерал-майоров. Теперь ваша служба продолжиться в Союзе. Вам выдали из фонда Министерства Обороны в центре Москвы трёхкомнатную служебную квартиру. Вот адрес и ключи. Водитель вас отвезёт. Через месяц на службу, а пока у вас отпуск. Знаю, что вы поедете к родителям Игоря.
- Да. Мы собираемся завтра.
- Кто спросит, тому отвечайте, что вы были в Ташкенте.
- Вам государство выплатит денежные компенсации начиная с 1919 года до сегодняшнего дня. Я уже подписал приказ. Думаю,-,, что через неделю получите эти деньги’’. А сейчас пойдёте в бухгалтерию получите трёхмесячный оклад. Не хочу, чтобы вы от голода умерли.
Мы понимали, что Василий пошутил. Я потом спросила про свой госпиталь у Василия.
- госпиталь до сих пор работает. Некоторые ваши подруги во время войны погибли или попали в плен. По моим данным две или три подруги живы и до сих пор работают в госпитале.
- А как сложилась судьба рядового Курта?
- Курт жив и здоров. Он перешёл служить в Красную Армию, правда мы помогли ему. Он не воевал. Мы его на фронт не пустили. Выучил язык, женился. Невесту ему нашли мы. Закончил офицерскую школу. Дослужился до полковника. Сейчас живёт в деревне, воспитывает внуков. Вы ещё с ним увидитесь Василиса. Да ещё. Прошу два года не ездить далеко, это для безопасности вашего сына Шилина. У нас на территории СССР, тоже есть немецкие шпионы.
- Я хотела бы знать, чем закончилась наша история в Брюсселе, после того как нас увели от нашей машины?
- Вопрос хороший. Наш спецагент, посадил в машину двух пожилых мёртвых людей, женщину и мужчину, по дороге вывели тормоза из строя, машина упала в обрыв и загорелась, трупов не опознать. Бельгийская полиция определила по госномерам машины, что это вы. Они составили Акт несчастного случая. Вас похоронили на центральном кладбище в Дюсельдорфе с уважением и военными почестями. Приехали все ваши друзья попрощаться с вами. Подробности узнаете потом, когда на ваш вопрос ответит Брунхилда. Вашему сыну пока тяжело, его жена Рейзита его поддерживает. Года через два вы сами напишите ему письмо. А пока нельзя. Прошу соблюдайте осторожность. У вас есть о ком переживать. Идите домой отдыхать, я приеду завтра отметить ваш приезд. Сейчас идите получите зарплату, и потом мой водитель отвезёт вас на вашу квартиру. Я с вами не прощаюсь.
Мы получили нашу трёхмесячную зарплату, по дороге заехали в магазин, купили продукты и несколько бутылок русской водки. Через полчаса мы были в квартире. Наша служебная квартира находилась на улице Ленина, не далеко от Кремля. Водитель показал нам квартиру. Она находилась в первом подъезде на втором этаже. Он открыл дверь и пропустил нас в помещение. Квартира трёхкомнатная после ремонта, хорошая обстановка, во всех комнатах стояли кожаные диваны, были также холодильник и телевизор.
Шторы висели зелёного цвета во всех комнатах. Водитель отдал нам ключи и попрощался. В душе у нас была не радость, а боль. Мы переживали разлуку с нашим сыном. Нам было тяжело расстаться. Знаем, что у него всё хорошо, но наша душа болит.
Я сделала уборку, приготовила ужин, всё это время Игорь смотрел телевизор. За ужином мы выпили за наш приезд и за звание генерала. Мы впервые одевали свою военную форму дома за столом. Не снимали её до ужина, затем она оказалась в шкафу. Мы не спали до поздна, беседовали о нашей прошлой жизни, вспоминали наших дореволюционных друзей и думали о них. Мы пережили ужасную войну и для победы чем смогли, тем боролись. Наша война была в тылу врага, и мы выстояли.
Дома говорили по старой привычке по-немецки, язык был нам как родной. Через день вечером к нам приехал Василий, он с собой привёз цветы для меня и бутылочку армянского коньяка. Он рассказал много нового о своей службе, пожелал нам успехов в новой службе.
- Игорь, - говорит Василий, - Вас назначили заместителем Генерального директора военного НИИ в Москве. Нам нужен ваш опыт, приобретённый в годы войны в Германии, некоторые ваши военные разработки сейчас используются в Армии, благодаря вам. С остальными делами ознакомитесь в НИИ, а сейчас у вас отдых. Василиса, Вы будете работать начальником военно-немецкого архива. У Вас более двадцати подчинённых, и за одно заниматься медициной. Потом скажу где. Завтра мой водитель отвезёт вас к родителям Игоря, вернётесь тогда, когда захотите. Желаю вам отдохнуть, надышаться запахом Родины, любить и снова любить русскую нашу землю.
- Мы любили и любим нашу землю, - ответила я ему.
- Знаю, Василиса, знаю. Придёт время вы напишите о себе книгу, наши дети и внуки узнают о ваших подвигах, обязательно придёт время.
Василий много говорил. Он смелый, откровенный, грамотный человек, до войны закончил Академию генерального штаба Красной Армии, руководил во время войны разведгруппой, а сейчас Председатель КГБ СССР (сто Министр обороны). У него такой же как у нас, но он бодрее чем мы. Василий уехал от нас около одиннадцати часов вечера. Перед тем как попрощаться Василий поцеловал мне руку. Мне было приятно.
Василий был прав, через некоторое время я напишу книгу, назову её «На две войны, две Родины». Германия была и есть моя Родина, Россия моя родная.
Утром около десяти часов за нами приехала машина. И мы уехали к родителям Игоря, по дороге купили всякие разные подарки и продукты. Через полтора часа мы были в деревне, где живут родители Игоря. Машина остановилась напротив дома родителей Игоря. На улице гуляли дети, на скамейке сидели старики. Они с нами поздоровались, никто их них Игоря не узнал. Водитель помог нам нести тяжёлые сумки. Игорь шёл первым, а мы за ним. Он, не постучав, зашёл в дом, а я снова за ним. На кровате лежал его отец, а мать сидела около него. Они увидели нас, мать с криком «сынок» обняла Игоря. Я подошла к отцу Игоря и поцеловала его в лоб. Вдруг он заплакал. Потом мать Игоря поцеловала меня обняв. Водитель уехал, попрощавшись с нами. Когда они успокоились, вот тогда мы поздоровались.
- Здравствуйте, мама и папа, - первым поздоровался Игорь. Потом они и я.
- Мы знали, что вы приедете, - говорит мать Игоря.
- Откуда, мама? – спросил Игорь.
- Сынок, я видела сон, вас вместе в Москве.
- Давно ли?
- Три дня назад. Потом я рассказала вашему отцу про сон. Поэтому отец от переживаний заболел.
Его отец через час от радости сидел на кровате, пил с нами чай, беседовал.
Потом отец Игоря спросил:
- Где наш внук Шилин?
- он будет жить в Германии, он женился, у него родилась дочь Августа. Поэтому мы не смогли взять его с собой. Он думает,-,, что мы погибли, ему сейчас тяжело всё пережить’’.
- Теперь я понимаю вашу работу, как она опасна.
- Так и есть, рискованная.
Мама Игоря, Вера Петровна, вместе со мной готовила обед. Отец Игоря, Анатолий Викторович, встал с койки и присоединился к нам. Мы за встречу конечно выпьем.
- Я тогда на пляже Северного моря в Амстердаме увидел вас. И у меня ноги шли с трудом, ваша мать мне помогла идти. Да сынок, вы прошли две войны, жили на двух Родинах. Знаю почему вы вернулись, потому что любите свою Родину. А Родина — это семья, друзья, соседи и так далее.
- Мы по ней скучали, - ответила я.
- Теперь чем вы будете заниматься?
- Работать. Чем там занимались, тем и здесь будем. Я медициной, а ваш сын наукой, он у меня ученый.
- Извини меня, Василиса, какое у вас воинское звание?
- У нас высокие звания!
- Дочь, скажите, я умею хранить тайну и возьму ее с собой на тот свет.
- Мы генералы и герои СССР.
- Слышала мать, - громко говорит отец Игоря, - что наш сын генерал и еще герой СССР.
- Слышала, - ответила, Вера Петровна.
Вечером, услышав про нас, соседи пришли к нам в гости, мы их тоже угостили, они спрашивали, что где вы так долго были? Мы отвечали, что были в Ташкенте. Они конечно поверили. Сестра Игоря жила в Москве, она приехала к нам через три дня в воскресенье, она обычно бывает у родителей по воскресеньям. И вот мы встретились и познакомились. Ее зовут Алена Анатольевна, ей шестьдесят пять, она медсестрой воевала, дети все офицеры Советской Армии. Муж служил в авиации, сейчас он заслуженный военный пенсионер. Она ни на шаг от нас не отходила, потому что скучала по брату. Мы конечно ей правду не сказали, что мы из Ташкента, служила в секретных войсках. Мы жили у родителей Игоря десять дней, помогли собрать урожай, я помогала готовить варенье Вере Петровне и консервации. Игорь заметил, что дому отцовскому требуется ремонт. Дом был построен его дедом в конце девятнадцатого века.
- Будут деньги сделаю ремонт, - сказал Игорь
- Конечно сделаем ремонт, - я поддержала мужа.
Вернулись домой через две недели. На улице выходили только за продуктами. Мы работали дома. Я писала медицинскую работу, без дела мы не сидели. Когда я вышла на службу, напечатала свою работу в медицинском журнале под настоящим именем Попова Василиса Васильевна. Без фотографии. Я тогда получила официальное разрешение от Василия. Что б меня не узнали, я носила черные защитные очки, а также отрастила волосы. Допоздна работа в архиве, вместе со своими сотрудниками я перевела на русский язык  немецкий архив. В некоторых документах я встречала свою немецкую фамилию Вангер Марта Эленберг по области медицины Министерство здравоохранения. Были хорошие похвальные слова в мой адрес. В одном документе я увидела свою фотографию в военной форме. Сначала я удивилась, потом, когда я прочитала документ, успокоилась. В документе говорилось о том, что я получила воинское звание капитана. Архив был Министра Обороны Германии до 1945 года. Об этом я не говорила никому ни слова. Я знала и понимала, что когда-нибудь кто-то из моих сотрудников переведет мою работу и узнает меня. Это меня не волновало. Потому что это были мои люди, и я им верила и верю.
Наступил Новый 1962 год. Я с мужем в первый раз встретила, Новый год, после долгих лет разлуки с родной землей. Но мы не забыли отметить Рождество. Когда встречали Рождество, мы вспоминали Берлин и Дюссельдорф, а также друзей. За три месяца в России мы еще не привыкли жить по-русски. Говорили дома часто по-немецки и продолжали долгие годы. В январе 1962 году составила программу, что все сотрудники немецкого архива говорили на работе по-немецки, практика помогает лучше освоить язык.   Мой план был утвержден с Васильевым в конце февраля. Я на работе услышала снова немецкую речь. В начале марта на работе ко мне зашел, он был как всегда в штатском.
- Василиса, - говорит Василий, - я договорился с начальником областной больницы, что вы будете работать в неделю два раза после обеда. Там много тяжелобольных, нужна ваша помощь.
- Спасибо Василий, я очень скучаю по своей работе.
- Начальник вас знает, а другие нет. Он поможет решить все ваши вопросы.
- Василий. Я в архиве недавно себя нашла.
- Архив Министра Обороны Германии, конечно, вы и есть там. Архив нам нужен для того что бы изучать дела фашизма.
Я выбрала день и поехала в областную больницу. Нашла начальника:
- Добрый день, - поздоровалась с ним я, - моя фамилия Попова Василиса, про меня говорил вам Василий.
- Добрый день Василиса. Да - он говорил. Я вас хорошо знаю под именем Марта Вангер. Наша медицина с вами Василиса, вы в медицине много сделали, вашими многочисленными открытиями лечатся многие больные. Извините Василиса, я просто забыл представиться. Профессор Антон Сергеевич. Начальник областной больницы.
- Я хотела ознакомиться с историями тяжелобольных, может быть чем-то смогу помочь.
- Я рад слышать это от вас, Василиса.   
- Начиная с 1916 года до сегодняшнего дня у меня на операционном столе не остался ни один больной. Я лечила людей, и врагов, и друзей. Такова наша работа, врачи не выбирают кого лечить друга или врага.
- Я вас понимаю, Василиса.
Он позвонил куда-то, через некоторое время принесли чай, печенье и конфеты. Затем молодая медсестра принесла истории тяжелобольных людей, мы пили чай и тут же за столом беседовали. Потом я познакомилась с историями больных. Через час Антону Сергеевичу сказала:
- Я беру их. Назначайте по очереди их в день на операцию, я готова их прооперировать. В Германии я оперировала еще до войны таких людей с такими болезнями.
- Вы меня обрадовали Василиса. Сначала я вас приказом больницы назначу хирургом-консультантом. Я вам сообщу кого, когда первым оперировать.
- А сейчас я хотела бы ознакомиться с расположением больницы.
- Я позову начальника хирургического отделения, товарища Романа Федоровича. Он служил офицером Русской Армии, потом Красной Армии, воевал в Первой и Второй войнах.
Я поняла, что этот человек мой боевой товарищ, с ним я рассталась в Киеве в 1919 году. Была я уверена, что он меня узнает. Антон Сергеевич звонил на приемную, что пригласили Федоровича. Через десять минут он появился. Я его узнала сразу. Постарел, волосы седые, появились под глазами мешки. Фигуру свою не потерял.
- Добрый день, - поздоровался Федоров с нами.
- Добрый день, поздоровался Антон Сергеевич первым, а потом я.
- Я вызвал вас, Роман Федорович, чтобы познакомить с Василисой Поповой, она у нас будет работать хирургом-консультантом.
Когда Роман Федорович услышал мою фамилию, он снял свои очки, осмотрел меня внимательно и подошел ко мне:
- Неужели вы Василиса, - говорил он с волнением.
- Да. Это я, та Василиса, поручик медицинской службы.
Мы обнялись и расплакались. Антон Сергеевич стоял возле нас, смотрел ничего не понимая. Через некоторое время мы успокоились. Вытерли свои слезы. Антон Сергеевич спросил у меня:
- Василиса, вы знаете друг друга?
- Я была до 1919 года начальником госпиталя, после меня Роман Федорович. Потом у меня была служебная командировка, из-за чего мы и расстались. Я часто вспоминала, знала, что многие мои медсестры погибли, некоторые попали в плен. Остались и работают всего лишь несколько моих медсестер.
- Правильно говорите Василиса, - говорит Роман Федорович, - мы войну встретили в Киеве, потом эвакуация. Во время эвакуации многие наши медсестры попали в окружение, а некоторые добрались до Москвы, включая меня. В Киеве до сих пор работают две наших медсестры Алиса и Евгения, вы еще увидитесь с ними.
Роман Федорович познакомил меня с больницей. Больница трехэтажная, кирпичная, требует конечно ремонта. Коридоры большие, широкие, потолки высокие. И много народа. Наша беседа продолжилась на ходу.
- Я знаю где вы были, Василиса, - говорит Федорович, - я изучаю ваши работы в переводе с немецкого. Вы были в Германии.
- Да, я была там сорок два года, работала в военном госпитале. Прошу хранить мою тайну.
- Я давно ее храню.
- Вы сейчас на пенсии?
- Да, пятьдесят лет, когда мне исполнилось, я ушел на пенсию, до служился до полковника. Был несколько раз начальником госпиталя в разных городах, пришлось воевать до 1942 года вместе с белорусскими партизанами, а потом по своей профессии служил. У вас есть воинское звание?
- Есть конечно, подполковник немецкой армии до 1945 года. Для немецкой армии звание подполковник высокое.
- Если бы не тайны, я бы дослужила до полковника.  Скажу по секрету Вам и только Вам.
- Василиса, будьте серьезнее.
- Я пошутила Роман Федорович. Если серьезно, я генерал медицинской службы.
- Я так и думал, что у вас высокое звание. Вы замужем?
- Да. Вы помните поручика Игоря?
- Помню.
- Он и есть мой муж.
- Вы молодец.
- Роман Федорович, скажите, а у вас есть семья?
- Есть, Василиса, есть. – повторил слова несколько раз, - старший сын майор авиации, младший – старший лейтенант медицинской службы. Дочь, врач хирург. А Жену я в Киеве встретил в двадцать первом году. Её зовут Алена, я вас обязательно познакомлю.
- Я хочу вас поблагодарить за прекрасную беседу и встречу, в воскресенье буду ждать вас вместе с женой в гости ко мне.
Я Федорову дала свой домашний адрес и назначила время, когда прийти. Вечером я Игорю рассказала об этом. Он очень обрадовался. Но в моей душе было неспокойно. Я переживала и думала о нашем сыне, Шилине. В конце марта Василий заехал ко мне на работы, он был одет в черный костюм и брюки. Я его ни разу не видела в военной форме, так как его работа была секретная и этого требовала.
- Василиса, - говорит Василий, - я принес вам новости от Брунхильды. Шилин в безопасности, его и его семья вне подозрений службы ФРГ, вы не переживайте, посольство СССР доставило вашей фотографии и личные вещи, а также газету сентябрьскую. В газете написано о вас, о ваших похоронах, а также фотографии ваших друзей. Вот вам газета, ознакомьтесь и верните мне.
Я видела на фотографии много моих знакомых друзей, среди них был преподавательский состав, Мария с мужем Лансом, их дочь Хилена, люди из Министерства здравоохранения, а также майор Краус с женой. Я почти всех узнала. Писали, что я и мой муж заслуженные и почетные люди Германии ФРГ.
Прочитав заголовок о нас, я вернула Василию поблагодарив. Мы долго беседовали о прошлом и будущем. Василий рассказал о себе немного, как помогал во время войны партизанам, как в немецкой армии ходил на разведку в немецкой офицерской форме и так далее. У него сейчас все мальчики служат в Московском гарнизоне. Мы пили чай, беседовали по-дружески. Он мой ровесник, мы служили, не думая о нашем возрасте. В воскресенье в обед приехал к нам гость – Роман Федорович вместе с женой Алёной. Мы познакомились. Алёна на несколько лет моложе нас, потом сама рассказала. Дочь полковника русской армии, отец воевал против немцев в 1914-1918 годах, принял революцию и служил. В 1941 году он погиб, обороняя Киев в возрасте шестьдесят семь лет в составе добровольцев. Мы пили русскую водку, вспоминали всех, и живых, и мертвых. Алёна женщина среднего роста, носила длинные волосы, с улыбкой на лице, она нам сразу понравилась. Я им не показывала свои фотографии и про нашу службу не говорила. Я ей сказала, что мы были в Ташкенте, она мне поверила. Они у нас были в гостях до восьми вечера, затем уехали на такси.
В апреле нам дали отпуск. Я с мужем поехала в Ленинград к родителям. Через день мы были у них в гостях. Отец ушел с работы, сидел с мамой дома. Ходили гулять по городу, иногда в госпиталь. Моему отцу тогда исполнился девяносто один год. Я не знала, что мой отец еще два года поживет. Мы помогали родителям по дому, я готовила и убирала, а Игорь ходил в магазин за продуктами. В гостях мы были восемь дней. Потом поехали к родителям Игоря. Мы им помогали по дому. Игоря отец еще поживет, он умрет от старости в возрасте девяносто одного года, ровно через год. После отпуска, мы продолжили служить. В январе 1963 году мы получили за нашу службу огромную сумму, они хранились в государственном банке СССР. Я два раза в неделю прооперировала тяжело больных людей и за одно обучала молодых врачей хирургов, а также продолжала писать свою новую работу. Наступило лето, оно было теплое, это было наше первое лето в Союзе, оно отличалось от Германского лета. В Германии жаркое лето. Наше жизнь в Союзе наладилась. Мы не общались с незнакомыми людьми. Я вырастила волосы, более сорока пяти сантиметров и постоянно перекрашивала в черный цвет, так надо было.
Наука росла в Союзе. Каждый год в магазинах появлялись новые товары. У нас был телевизор, по воскресеньям мы сидели дома возле него, смотрели новости и фильмы. В 1964 году весной умер отец Игоря – Анатолий Викторович. Было много народа. Ему мы поставили большой памятник. Его мать жила одна, к ней приезжала дочь Алёна Анатольевна. По воскресеньям и мы тоже. Летом я обратилась к Василию с просьбой, можно ли написать письмо сыну Шалину через Брунхильды. Он ответил – пока я не знаю. Отвечу через неделю. Я об этом беседовала с Игорем.
- Зачем это вам, Василиса? – ответил Игорь.
- Я скучаю по ним.
- Я тоже. Давай-ка подождем еще немного.
- Его часто вижу во сне, я переживаю.
- Не надо переживать, у него все хорошо, не будем его тревожить.
Василий был у меня через неделю, так как обещал.
- Василиса – сказал он – надо подождать хотя бы еще год. У него все хорошо, он работает, готовит на докторскую работу. Будет доктором медицинских наук. Его работы нам в медицине пригодятся. Не будем ему пока мешать, пусть работает спокойно.
Вдруг я успокоилась.
- Спасибо Василий я успокоилась. В моей душе легко стало.
- Мы говорим о возвращении в Союз Брунхильды. Она просится домой. Я понимаю ее, более сорока лет на службе, за это время могла бы замуж выйти и родить детей, потому выбрала службу. Служба ее семья. После возвращения ее вместо нее будет другая женщина, она уже там. Эта женщина ее подруга с войны еще, настоящая немецкая женщина, которая боролась против фашизма, и она до сих борется с ними.
- Я знаю ее? – спросила я.
- Нет. Вы не знаете Василиса. Зато она вас знает очень хорошо еще до войны.
Я вот этот момент задумалась об этой загадочной женщиной. Оказалось, что я ее не знала, и в будущем не узнала. Я думала - «о безопасности сына Шилина». Каждые три и четыре месяца я одна, иногда с Игорем ездила к родителям в Ленинград повидать их. И как всегда помогала по дому им. В декабре я с Игорем вместе ходили в музей – «Зимний дворец», в первый раз видели шедевры великих русских и иностранных мастеров, мы были очарованы от их мастерства.
В зале было много туристов, мы слышали немецкие речи, речи были Берлинские. Каждый город в Германию имеют свои речи – акценты, вот и я в музее слушав их речи определилась. Я теперь не выступаю перед публикой. Нельзя. Василий говорит, что еще рано, а я соблюдаю правила. Наш отдых проходил по воскресеньям возле телевизора и за рабочим столом. Игорь целый день что-то чертил, а я писала свою новую работу. В 1965 году осенью похоронила отца своего в центральном Ленинградском кладбище почестью, солдаты давали салюты, были теплые речи, приходили прощаться многие люди с ними, он умер в возрасте девяносто три года. Он после себя оставил так много учеников и труды по медицине. Моей маме было тяжело. В Москву она не захотела жить с нами, ей тогда было восемьдесят девять лет. Несмотря на ее возраст, она двигалась энергично, сама готовила и убирала. Приходили молодые медсестры помогать из госпиталя, они иногда оставались у нее дома. В 1965 году я и мой муж Игорь написали рапорт об увольнении.  В мае мы, получив звания генерал-лейтенанта, ушли в запас, но продолжали работать на своих местах. Наконец мы получили настоящие паспорта взамен своих фальшивых.
У нас еще впереди много работы. Моя группа перевела так много томов, но они были каплей в море. Здесь миллионы тонн работ, чтобы перевести их требуется не один десяток лет. Работы хватит нашим внукам. В 1966 году летом, мы проводили в последний путь маму Игоря – Веру Петровну. Она была похоронена рядом с мужем. В августе приехал ко мне Василий.
- Василиса, добрый день. – Поздоровался Василий.
- Добрый день Василий.
- Есть новости для вас. К вам приедет в воскресенье домой Брунхильда в гости, встречайте. Она знает ваш адрес. Брунхильда вернулась осенью в 1965 году, живет недалеко от вас, удочерила из детского дома семилетнюю девочку. Обучает она ее немецкому и английскому языку. Готовит ее для нашей службы. Она не показывалась нам долгое время. Мы тогда запретили. Вот в воскресенье поговорите, я надеюсь лишнего говорить не будете.
- Нет. Не будем. Я понимаю.
- Ну и ладно.
До воскресенья еще три дня, я рассказала Игорю о ней.
- Будем встречать ее вместе, дочку. – Сказал Игорь.
Я до воскресенья думала и переживала. В воскресенье утром после завтрака я приготовила обед для нашей гостьи. Игорь занимался своим инженерским делом. Около часа дня у меня все было готово. Я присела на диване, чтобы немного отдохнуть, через пять минут стучится дверь, я иду медленно с волнением, знаю, что это приехала Брунхильда с маленькой дочкой. Открыла дверь, я была права, за дверью стояла Брунхильда и маленькая девушка. Она за эти годы не изменилась, я ее сразу узнала. Мы друг на друга смотрели, между нами на какое то время появилась пауза. Через некоторое время мы обнялись. Брунхильда вдруг заплакала. К нам присоединился мой муж Игорь, Брунхильда и Игорь тоже обняли друг друга. Маленькая дочь ее смотрела на нас ничего не понимая.
- Здравствуйте дорогие мои. – Поздоровалась Брунхильда.
- Здравствуй милая Брунхильда и маленькая. – Я поздоровалась.
Затем с ними здоровался Игорь, обняв их. Я пригласила их в комнату. Брунхильда отрастила свои волосы, также, как и я, немного поправилась. Ее дочь такая хорошенькая, что она напоминала Августу. Я сидела рядом с ней, а ее дочь сидела рядом, с другой стороны.
- Я соскучилась по вам. – Сказала Брунхильда.
- Мы тоже по Вас. Часто вспоминаем.
- Меня перебросили в Союз туристическим путем. Я как будто до сих пор путешествую по странам. Сначала в Париж, затем в Испанию, Португалию. На пароходе в Англию, оттуда в Швецию. Через Финляндию в Союз. Вот до сих пор я дома. Сразу меня отправили на пенсию. Не работаю. Воспитываю дочь свою семилетнюю. Ее зовут Виктория. Она немного говорит по-немецки и по-английски. Как вы себя чувствуете дома?
- Чувствуем хорошо, но думаем о нашем сыне. – Ответила я.
В этот момент к нам присоединился Игорь, он спросил, задав вопрос о сыне Шилина у Брунхильды.
- Ваш сын Шилин в безопасности. Ему тяжело было после вас, а сейчас хорошо чувствует себя, внучка ваша подросла, я ее несколько раз видела перед тем как поехать сюда.
- Ей сейчас восемь. В школу ходит наверняка. – ответила я.
- Вы удачно перебрались. В Бельгии думают, что это был несчастный случай. Действительно был несчастный случай, мы не должны ошибаться.
 - Я хотела написать письмо Шилину, Василий запретил.
- Подождите еще немного, все уладится, потом.
- Брунхильда, Виктория и Игорь, я вас прошу за стол.
Брунхильда помогла мне накрыть стол. Игорь разливал нам по рюмкам русскую водку. Мы сказали первый тост за встречу и выпили до дна. Я за столом спросила у Брунхильды.
- Василий говорил, что вы оставили свое имя, не изменили, почему.
- Она на память от второй Родины, чтобы я всегда помнила ее и не забывала.
- Мы ее не забудем, - ответила я, - ко мне присоединился с ответом Игорь.
- Мы пережили в Германии ужасную войну, - говорит Брунхильда, - боялись попасть в руки ГЭСТАПО.
- Вы правы, мы боялись, но делали свою работу, - ответила я. – Брунхильда, вы не слышали про Иогана, про моего связного, он сейчас живет в ГДР.
- Иоган давно на пенсии, воспитывает детей, женился поздно, внуков пока нет.
- Спасибо Брунхильда.
Мы допоздна беседовали, пили чай с конфетами. Игорь в другой комнате работал со своими инженерскими мыслями. А Виктория рисовала недалеко от нас, она была занята, в своей детском мире.
- Я оставлю свой адрес вам и буду ждать в гости, когда пожелаете. Вас буду ждать, - сказала Брунхильда.
Я видела в ее глазах радость, она часто улыбалась, беседуя с нами.
- Как ваши родители? Они знают, что вы здесь в Союзе? – спросила я.
- Нет. Они знают, что во время бомбежки в 1945 году, для них я погибла. Они жили до 1955 года в Берлине. Давно их нет на свете. Они похоронены в центральном кладбище Берлина, я на похоронах не участвовала. Меня нельзя было показывать на территории Берлина. Вот так милая Василиса. Я привыкаю потихоньку к русской речи, оказалось, что я отвыкла от нее.
- Мы тоже привыкаем, - ответила я.
Брунхильда поблагодарила за обед и за встречу уехала на такси с дочкой. Она оставила нам свой адрес. В ноябре мы у нее были в гостях. И она нас приняла тепло. Снова мы вспоминали своих друзей в Германию и за них выпили. Мы ходили до сих пор не переставая. В декабре я с мужем поехала в Ленинград похоронить маму. Ее положили рядом с отцом. Теперь квартира пустовала, а на квартире очень много родительских вещей, я не знала, что делать. Я звонила Василию, чтобы решить с квартирой, что ее служба не забрала. Он решил вопрос. Она осталась за нами. Военная служба разрешила жить холостым офицером. Мы брали с собой военные награды моих родителей, чтобы их хранить. В 1975 году я их отдала в центральный музей Министерства Обороны СССР. Они здесь надежно хранились. Наступил 1967 год. Он был в Москве теплым, перед Новым годом шел мокрый, крупный снег. Погода часто напоминала мою Германскую жизнь перед Рождеством. Новый год я встретила вместе с мужем Игорем. За столом сказали тосты с пожеланием, а также нашему сыну Шилину, хотя его рядом с нами нет. Наша жизнь в России наладилась. Мы не о чем не нуждались. У нас было все. Но мы по-прежнему тосковали по нашему сыну. В марте исполнился Василию семьдесят лет. Он собрался уходить на пенсию. В конце марта приехал ко мне на работу.
- Василиса, - говорит он, - мне надо поговорить с вами.
- Я слушаю вас Василий.
- На днях я уйду на пенсию, вместо меня будет мой заместитель генерал майор Шевелёв Аркадий Андреевич, он вас и Игоря хороша знает. Через неделю в Германию ФРГ уезжает наш курьер, вы можете написать письмо. Курьер работает в Посольстве, а дальше передадут вашему сыну. А как? Я вам не скажу.
- Когда писать письмо?
- Через день я приеду за письмом. Вечером вместе с мужем писать. Может передумайте. Всё таки, ваш сын Шилин успокоился, после письма он снова тревожиться, ему вернется 1961 год с печалью.
- Теперь он должен знать, что мы живы и русские офицеры.
- Будет ли он молчать?
- Будет, я его знаю.
- Хорошо Василиса.
После ухода Василия, я ушла в глубокое раздумье. Не знала, что делать? Писать или нет. Если писать он тревожиться снова, а если не писать он про нас никогда не узнает. Я решила поговорить с мужем Игорем. Домой вернулся с плохим настроением, мое настроение заметил Игорь с одного взгляда.
- Что с вами? – спросил Игорь.
-  Нам надо поговорить.
- О чем?
- Нет, не о чем, а о ком!
- Василиса, слушаю вас.
- Сегодня приехал ко мне Василий, сказал, что через неделю человек улетает в ФРГ, он говорит, что если желаете написать письмо сыну. Вот хочу поговорить об этом с вами.
- Думаю, что будем писать. Пусть он знает о нас, хватит скрываться от него.
- Давайте еще раз подумаем.
- Давайте подумаем.
- Когда получит письмо сын наш, он снова будет тревожиться с 1961 годом.
- Сначала да, а потом успокоиться, что мы живы и живем в России.
- Тогда давайте писать ему письмо.
Мы написали Шилину письмо. Письмо было написано нами с коротким содержанием, что мы живы и здоровы, живем в Союзе, что мы работали в командировке. Сын наш знает наш почерк. Через день приехал ко мне Василий за письмом.
- Добрый день Василиса.
- День добрый Василий.
- Я за письмом.
Я передала ему письмо, адресованное нашему сыну. Он, взяв его прочел, затем сказал.
- Хорошо, что вы написали коротко.
- Кто ему передаст? – я спросила с волнением.
- Женщина которая знает вас и его.
- Я хотела бы знать, обстановки после получения нашего письма.
- До конца апреля узнаете. Меня уже в отделе не будет, я за это время буду на пенсию. Новый начальник свяжется с вами. Вот Василиса я оказывается постарел. Прослужил в Армии более пятьдесят трех лет. Больше полувека. Буду писать на пенсию мемуары на память своим детям. Будет им о чем читать. Я позову вас отметить пенсию, когда меня отправить в отставку.
- Мы придем, обязательно.
Я его проводила. Мне снова стало печально. Вечером вернувшись домой, я лежала на диване без настроения, думала и переживала о нашем сыне. Игорь приехал с работы поздно. Увидел меня лежавшую на диване.
- Василиса, что с вами? Вы не больны?
- Нет, нет Игорь, я без настроения, решила немного отдохнуть.
- Я испугался. Думал, -,,что за болели’’.
- Василий взял письмо с собой, оно уезжает через неделю, ответ получим в конце апреля.
- Кто письмо Шилину передаст?
- Точно я не знаю, кто, когда? Знаю, что незнакомая женщина.
- Будем ждать от Шилина привет.
- Будем, Игорь, будем ждать.
Я через день успокоилась, работала так как работала, забыла про письмо. Мне помогала забыть моя работа. Мы продолжаем говорить на работе по-немецки. Я слышу, как мои сотрудники исправлялись, говорит без акцента.
Я думала – «что опыт удался». И так было. Весной 1967 года было дождливо, как в Дюссельдорфе. Он шел чуть через день, не смотря дождливой погоды дети гуляли на улице. А я на них смотря, вспоминала часто свое детство в Ленинграде. Я также играла на улице с соседскими детьми. В конце апреля, однажды ехал в штатском товарищ Шевелев Аркадий Андреевич.  Он был до Василия его заместителем.
- Доброе утро Василий.
- Доброе утро Аркадий Андреевич.
- Я по поручению Василия, моего начальника. Принес привет от вашего сына Шилина. Вы не думаете и не переживайте, с ним все хорошо.
- Как он?
- Сначала не поверил, что вы русские, а потом понял все. Он крепкий, ему можно верить. Наша связная объяснила все о вас. С ним все хорошо, передал привет. Можем организовать встречу на расстоянии пока. Придет время через несколько лет вы обнимите друг друга.
- Спасибо. С моей души упал большой, тяжелый камень.
- Как идут у вас дела в архиве?
- Хорошо. Чтобы перевести все эти тома требуется десятки лет.
- Если мы с вами не успеем, наши дети и внуки переведут.
- Вы правильно сказали Аркадий Андреевич.
Я угостила его с кофеем. Беседовали мы почти полутора часа, он нашел для меня время и помог. Я поблагодарила ему за оказанную мне практическую помощь.
Вечером мужу Игорю рассказала про письмо, что оно доставлено по адресу. И получено нам от него привет.
- Узнать бы о сына, как он себя чувствует, - говорит Игорь держав руки друг друга.
- Узнаем потом. Придет время.
Я подошла к мужу, обняла его крепко. Между нами снова появилась минутная пауза. Были слышны наши дыхания. Вокруг нас замкнулась тишина. Тишина которая нас соединяла, наши переживания. Мы после ужина занимались по своим делам. Игорь инженерскими мыслями, а я по медицине. По-прежнему ходила в областную больницу оперировать больных и давать консультации. Пока нам дорога на отдых в дальних странах была закрыта, в связи безопасности нашего сына. Мы правилу соблюдали. Иногда по воскресеньям мы ездили к дому родители Игоря, чтобы побывать в деревенской жизни. К вечеру возвращались. Игорь в конце августа купил машину «Победа». Он отвозил и привозил меня на работу и с работы, теперь я не езжу в общественных транспортах. По-прежнему мы ходили в гости к Брунхильде, и она к нам. Наконец освоили образ Советской жизни, мои мысли были все время о моем сыне, хотя я была спокойная.
Осенью мы помогали собрать урожай сестре Игоря в деревне. Наш отпуск проходил вместе с ее сестрой Аленой. Она готовила нам обед и ужин, мы попарились в бане, ловили рыбу в речке. Я от всей души отдыхала в деревне. Наступил 1968 с морозом. Такого мороза я еще не помню, а не один год. Мороз продержался более месяца, выпал много снега. В начале февраля я с Игорем ходила в лес на лыже кататься. До революции я несколько раз каталась, потом началась моя военная служба в Русской Армии. В июле нам дали отпуск с выездом в город Сочи. За семь лет мы впервые едем далеко, до сих дней нам была запрещено ехать из-за безопасности нашего сына. Двадцать первого июля я с мужем Игорем была в городе Сочи. Мы сняли дом не далеко от берега подальше от чужих глаз. После обеда каждый день ходили загораться и купаться в Черное море. Одевались черные защитные очки. У меня очень длинные волосы, я перекрасила чужого цвета, чтобы защитить свое лицо.
Когда я лежала на пляже, всегда вспоминала плаксу Эльбу с Мариной. Не забывала, вспоминала и думала. Она была и есть в моей жизни самая близкая подруга. Вечерами ходили в кафе «Сочи» на ужин. Ездили путешествовать в составе экскурсию в Кавказские горы. Было здорово. В горах свежий бархатный воздух, мы надышались, спали в палатках. Мы увидели здесь в зоне отдыха туристов из Англии. Они жили от нас метров примерно пятьдесят. Я была несколько дней в горах без забот и хлопот. Вернулись в город через десять дней с очень хорошим воспоминанием. Когда уходили назад, я Игорю сказала, что мы обратно через год вернемся. После возвращения в город мы продолжали ходить отдыхать на пляже. В конце августа мы вернулись  домой, набрав с собой фруктов, и воспоминания об отдыхе в Сочи. Наша работа шла с интересным ходом. Переводили мы немецкий архив все подряд. Меня однажды узнала моя работница Юля в архивном документе, когда я получила профессорскую работу сфотографировала в военной форме. Она мне показала.
- Василиса, я вас узнала, - говорит Юля.
- Да, это я.
- Здесь вы совсем молодая.
- Тогда мне за сорок лет было, думаю Юля – «что вы храните тайну».
- Я дала клятву своей Родине, хранить военную тайну.
- Спасибо Юля, давайте работать.
Увидев фото свое, я снова вспомнила начала сороковые года. Я правда скучаю по Германию, потому что она стала моей другой Родиной, я люблю и уважаю немецкого народа. Этот народ пережили страдания от фашизма, также как другие народы Европы и СССР. Перед Новым годом поехала на два дня в Ленинград, чтоб поведать квартиру своих родителей, здесь жили офицеры холостые. Они меня встретили. Я им готовила ужин. Через день поехала по городу, чтоб вспомнить молодость свою, мимо проехала на трамвае первый свой мединститут, здание не было отремонтировано, он сохранил первозданное состояние. По пути заехала в морской порт. В порту сидела и вспоминала свои до революционные годы, сюда я, когда была молодая приезжала часто и гуляла с соседскими девчонками, так как мой находится рядом от порта. На второй день ездила в музей, здесь увидела много немецких туристов, от них избегалась. За шесть лет в Россию я трудно привыкала к образу Советской жизни. Теперь я говорила с мужем и друзьями по работе на немецком и русском языках. Наступил 1969 год, он пришел не так холодным, зима напоминала Берлинскую погоду.
Я продолжала работать в архиве и областной больнице. В конце января ко мне на работу приехал Аркадий Андреевич на служебной машине.
- Добрый день Василиса, - приветствовал он, - я к вам по делам.
- Добрый деньАркадий Андреевич, я вас слушаю.
- Это будет просьба, так как вы теперь на пенсии я прошу вас прочитать лекцию перед курсантами медицинское военное училище, в Москве.
- Когда? Я готова хоть сейчас,- ответила с настроением.
- К вам приедет Начальник училище Романов Виктор Павлович, чтоб обсудить с вами день лекцию. Ждите завтра.
- Я благодарю вас Аркадий Андреевич за доверие.
- Как у вас дела Василиса? – спросил Аркадий Андреевич, сделав глубокий вздох.
- Дела-то не плохо идут, а вот по сыну скучаю.
- Мы вам организуем в ближайший год встречу с вашим сыном. Она состоится где-то в середине лета. Я составлю план вашей встречи, надеюсь все будет хорошо.
- Спасибо! Не знаю, как поблагодарить вас.
- Это мы вам должные благодарить, вы для нашей Родина так много сделали, что нам нельзя забыть ваш труд.
- Как поживает Василий на пенсии?
- Он сейчас проходить курс лечения в военном госпитале.
- Что с ним?
- Если не ошибаюсь, у него давление.
- Я приеду его поведать.
- Он будет рад.
Через день ко мне на работу приехал Начальник училища генерал майор медицинской службы Романов Виктор Павлович, его сопровождал капитан Семенов, начальник учебной части.
- Здравствуйте Василиса.
- Здравствуйте Виктор Павлович.
- Я рад нашему знакомству, слышал о вас через Василия, и читал вашей труды.
- Да. Я пишу и печатаюсь в медицинском журнале, даю консультацию другим врачам.
- Хорошо, что у нас есть такая преподавательница и живет в СССР.
- Спасибо Виктор Павлович. 
Угостила их чаем. Во время чаепития между нами появилась пауза, мы пили молча чай.
- Я хотела бы знать о вашем согласии, - сказал Виктор Павлович.
- Почему нет. Я согласна. Как будет согласие расписания лекций, я приступлю.
- Я с собой принес лекционный график.
Он показал мне график. В неделю раз. В пятом и шестом курсах. Темы были разные. Мы давали названные темы учебный отдел. Я впервые читала лекцию свою начале февраля. Курсанты узнали меня под фамилию Попова. Моя первая лекция была под названием – «Проведение операционных работ в полевых условиях». Я написала лекцию вспомнив 1917-1920 годы, а также 1940-41 годы. Курсанты слушали внимательно. Я постепенно привыкла читать лекцию в медучилище. Себя считала полезным человеком для нашего общества, не смотря на мой возраст. Найдя время поехала повидаться с Василиевым в госпиталь. Он лежал отдельно в генеральской палате. Когда я заходила к нему Василий пил лекарство, был он одет в спортивную форму синего цвета.
- Добрый день Василий, - я первой поприветствовала его.
- Добрый день Василиса. Я очень рад и счастлив увидев вас снова здоровой.
- Как здоровье и самочувствие Василий?
- Последние несколько лет я чувствую давление. Возможно оно по возрасту.
- Бывают по разным причинам, а не только биологический возраст.
- Как у вас дела Василиса?
- Спасибо, по-маленьку.Лекцию в медучилище читаем. Читаем, - ответила я, улыбаясь. - Вот я думаю, -,,что года через два вы можете ехать за границу, чтоб увидится с сыном’’-, мы его предупреждаем, где и в каком городе встреча пройдет.
- Хотела бы хоть мельком увидеть его.
- Обязательно увидите, я вам помогу. Я бываю на службе даю консультацию молодым офицерам. Пишу о себе книгу. Вы тоже Василиса попали в мою книгу. Назвал ее – «Мы на службе Отечества». В книге мои молодые и старые годы.
- Думаю, -,,что я прочту ее’’.
- Обязательно.
- Хотите Василий я вас вылечу.
- Чем Василиса?
- Настойками.
- Ну тогда я готов лечиться от ваших рук.
Я приготовила ему настойку из разных трав. В составе настойке были: лимон, мелиссы, прополис, сорбат калия, чеснок, мед, пустырник, корневища с корнями, тысячелистник и так далее. Через две неделю я Василия нашла в штабе КГБ и передала. Объяснила, как пить. И допросила рассказать о результате лечение через две неделю. Василий обещал рассказать мне.
Наступило лето. Оно было в Москве жаркое, без ветра и солнечное. Дети с утра допоздна гуляли на улице, они от жары купались в центральных фонтанах, на лицах появились частные автомобили. Москва день и ночь гудела и кипела. Туристы приезжают со всех стран, в высших учебных заведениях (ВУЗ) учились из Африки и из южной Америки, СССР стал мощной страной. Но холодные отношения держало с нами США. Несмотря их холодные отношения СССР держал с ними экономические торговли.  В конце июля я с мужем Игорем ушли в отпуск, наконец нам разрешено ездить по союзным республикам. Игорь по советовал отпуск наш в древне родителей. Я обещала ему пять дней быть деревне.
- Я хочу съездить в Киев, - говорила я, - поведать наш госпиталь, может повезет кого-нибудь увидеть нам.
- Сначала в деревню, а потом на своей машине съездим, также как в Германию.
- Вы меня обрадовали Игорь, я рада.
Рано утром наехали в деревне, сходили в могиле родителей Игоря, наводили порядок. Помогли его сестре Алена.
Игорь подчинял крышу, заготовил дрова на зиму. В доме никто не жил, сестра Игоря Алена приезжала отдыхать и присмотреть дом. Она хотя на пенсии, но работала, как мы. За пять дней мы успели отдохнуть, искупаться в реке и позагорать. Здесь в деревне другая жизнь. В городе больше свободного время у человека, а здесь нет. На шестой день нас проводила Алена. Мы взяли курс Москва, Калуга, Брянск, Киев. Я снова вспоминала Германию, говорили мы по-немецки, язык стал для нас родным. Через час мы выехали из Москвы, наша первая остановка была Наро-Фоминск. В этом городе мы ходили на обед и прогуляли. После обеда поехали в сторону Обнинска, где-то через полтора часа мы были в городе Обнинск. Тут заправили машину, попили чая поехали дальше, по пути посмотрели город, он хороший большой город. Проехали город Малоярославец, к ночи мы были в городе Калуга. В городе остались ночевать, устроились в гостинице Калуга на первом этаже, ходили на ужин в ресторан при гостинице. Мы вспоминали снова Бельгию и Нидерланды, как путешествовали по странам. Я в этот момент вспомнив прошлую нашу жизнь заплакала, Игорь меня успокаивал.
Вечером перед сном выходили гулять по городу. Погода стояла теплая, не смотря в позднюю ночь, на всех улицах горели лампочки, улицы хорошо освещаются. Мы сидели на скамейки не далеко от гостиницы и беседовали о прошлой нашей жизни. Нам бывало иногда тяжело вспоминать. Мы были два дня.  Сходили в молодежно-исторический музей, походили, где шли бои. Рано утром поехали. До Брянска около триста километров, мы старались допоздна доехать. После Калуги был город Мосальск. Здесь мы позавтракали и заправили машину через час был город Сухиничи. В этом мы попили чая. Город маленький и новый-начинающий. Через полчаса поехали дальше. В обед заехали в город Людиново. Здесь в этом городе мы зашли в кафе на обед. Нам хватило полчаса времени, мы торопились, еще через час доехали до города Дятьково, мы в это городе заправили машину и дальше поехали. Игорь за рулем не уставал, постоянно со мной беседовал. До Брянска оставались чуть более сто километров. Время около пяти часов после обеда. Мы едим быстро, трасса широкая и тихая, редко встречали грузовые, а частные автомобили вообще не встречались. Около шести часам мы заехали в город Брянск. В городе заправили машину, поставили на стоянку возле гостиницы Брянск. Нас встретила в гостинице, молодая, привлекательная девушка в возрасте двадцать три. Она нам предложила комнату восточную, на пятом этаже мы согласились. В городе жили два дня. Брянск старый город, он мне понравился, мы в этом городе были один день, через день пяти утра мы уже были на дороге. Через час были в городе Карачев, затем Навля. В городе мы заправили снова нашу машину. Еще через час был город Погар. В Погаре сходили на обед. Где-то через полтора часа мы были в городе Новгород (город находится в Запада-Северной Украине). Время было около двух часов дня. Мы в этом немного отдыхали, попили чая, смотрели город и поехали дальше. До Киева мы проехали города Северский, Чернигов, Нежин. К семи часам ночью мы были в Киеве. Мы нашли гостиницу под названием – «Ленинград». Поселись на второй этаж. После ужина вышли гулять, мне многие улицы знакомые. Я видела дом, где я жила в 1919 году, час питались находится не далеко от нас. Мы стояли перед ним. Зайти в госпиталь время было поздно. Вернувшись в гостинице у меня упало настроение, Игорь сразу заметил, он и понимал причину. Проснулись около десяти утра, после завтрака мы пешком направились в госпиталь, через полчаса мы были в госпитале, нас встретила молодая медсестра.
- Доброе утро, - приветствовала она нас.
- Доброе утро.
- Что хотели? – спросила молодая девушка с улыбкой.
- Нам бы Начальника госпиталя позвать или к нему попасть.
- Я сейчас узнаю, у нас была тяжелая операция, она недавно закончилась. Пожалуйста подождите.
Она несколько раз звонила куда-то, но трубку не брали. Потом сама подошла к нам говорила.
- Я сейчас узнаю, вы меня ждите здесь.
- Хорош, – ответила я ей.
Мы сидим и ждем, через некоторая время она вернулась к нам с один молодым офицером.
- Начальник госпиталя пока занят, он проводить совещание, - сказала молодая девушка, - с вами будет говорит капитан Ворожцов, его заместитель.
- Добрый день, - приветствовал Ворожцов, - меня зовут Владимир, слушаю вас.
   Мы ему объяснили цель нашей поездки, он слушал внимательно.
- Я здесь недавно, - сказала капитан, - пока многих не знаю, вам придется дождаться моего Начальника. Он много знает.
- Как его фамилия? – спросила я.
- Полковник Александр Ильюк, ему уже шестьдесят. На днях у него юбилей. Вы можете в кафе подождать его, он присоединится к нам, я передам, что вы ждете его.
Он ушел по делам. Мы зашли в кафе пили чай и беседовали.
- Раньше здесь была столовая, помню эту комнату, как вчера, - сказала я.
- Я тоже помню, - ответил Игорь.
- Да Игорь, госпиталь не изменился, единственный ремонт хороший.
- Здесь лечились немецкие солдаты и офицеры, обслуживали пленных врачи.
- Знаю. Некоторые солдаты, которые у меня лежали рассказывали об этом госпитале.
Пока мы беседовали к нам присоединился пожилой офицер.
- Вы меня ждете? - спросил он.
- Да. Если вы Александр Ильюк. – ответила я.
- Да. Это я. А вы  кто такие? И от куда.
- Я профессор, генерал-лейтенант Попова Василиса Васильевна. И мой муж доктор технических наук, генерал-лейтенант Шилинбург Игорь Анатольевич.
- Я вас слушаю Василиса Васильевна.
Я ему рассказала про 1919 год, что я была Начальником госпиталя и жила здесь в госпитале, что я ищу двух своих подруг Алису и Евгению.
- Я помню их, - ответил полковник Александр Ильюк, - они ушли на отдых, несколько лет назад, они у нас не работают. Теперь я вас вспомнил, недавно прочитал вашу работу в меджурнале. Она помогает нам по работе. Я найду их адреса, они в отделе кадров есть. Вы ждите меня здесь.
Он пошел за адресами, между нами появилась тишина, мы вдруг задумались о них. Через полчаса полковник Александр Ильюк вернулся к нам. Он подал мне листочек с их адресами.
- Они не далеко живут от нас, - сказал он, - хотите мой заместитель отвезет вас к ним.
- Если можно, - спросила я.
- Можно, Василиса Васильевна.
Он попрощался с нами. Пришел к нам тот молодой офицер, мы поехали на служебной машине, к моим подругам. Молодой офицер, который нас вёз, рассказал нам историю города до и после военных лет. Через двадцать минут он остановился.
- Эта улица Ленина, - сказал молодой офицер, - в этом доме живет ваша подруга Алиса, квартира двадцать три.
Молодой офицер уехал, мы поблагодарили его за оказанную помощь. Я очень сильно волнуюсь, поднимаемся потихонечку, вижу на третьем этаже направо двери номер квартиры двадцать три. Мы подошли и постояли, сделав глубокий выдох. Я, набрав силу нажала кнопку звонка, сделала три раза. Мы волнуемся и ждем кто откроет дверь. Через некоторое время дверь открылась. Стоит молодая девушка, она нас поприветствовала.
- Добрый день, что хотели? – голос ее был очень легкий, ей была примерно лет пятнадцать.
- Добрый день. Мы хотели увидеть Алису.
- Алиса моя бабушка, она сейчас болеет, у нее температура.
- Я ее подруга Василиса. Веди нас к ней, мы очень издалека приехали.
Она нас пригласила в помещение, квартира Алисы большая, видно, что она после ремонта. Мы увидели в гостином зале на диване лежит пожилая женщина.
- Здравствуйте Алиса. – Она слышала мой голос, открыла глаза, приподняла голову, смотрела на нас. Я ее сразу узнала, она постарела, но свою фигуру не потеряла.
- Здравствуйте Василиса. Знаю, что вы сейчас думаете я забыла вас. Нет милая моя. Я пока помню. Вижу рядом ваш муж Игорь-поручик.
Игорь с ней поздоровался, обняв ее.
- Да, Алиса, это мы офицеры Русской Армии.
- Я о вас всегда думала и вспоминала, где были вы за это время?
- В командировке. Я не могу где были, думаю,-,, что вы сами понимаете’’.
- Я уже поняла. Познакомьтесь, моя правнучка Юля, учиться на восьмом классе, отличница моя.
- Что с вами, Алиса?
- Ничего страшного, простудилась, скоро пройдет.
- Я про вас узнала через полковника Романа Федоровича.
- Помню его до сих пор. Во время войны я была с ним в нашем госпитале. Как он сам?
- Работает в областной больнице в Москве, и я тоже устроилась консультантом в больнице, делаю операции еще.
- Недавно ушла я с работы, чувствую, что годы, часто устаю. Поэтому ушла.
- Я узнала, что многие мои медсестры попали в плен, а многие погибли.
- Да, Василиса. Мы попали в окружение, не успели эвакуировать всех раненых, а часть медперсонала включая меня прорвались, а часть остались. Про них я ничего не знаю, чем кончилась их судьба.
- Как поживает Евгения?
- Она у меня бывает часто в гостях, живет рядом.
- Можете ли ее позвать?
- Моя внучка сейчас позовет, я её за ней отправлю. Она тоже часто вспоминает о вас ребята.
Алиса позвала свою внучку и объяснила, что приехали гости из Москвы, она просила не говорить кто. Мы хотели сделать ей сюрприз. Внучка Алисы ушла позвать Евгению. А мы продолжаем беседу. 
- Василиса, - говорит Алиса, - вы наверняка профессор сейчас?
- Да, Алиса. Я профессор, муж доктор наук.
- В 1920 году я вышла замуж за Русского офицера Виктора Николаевича, он тогда служил в Красной Армии. В начале войны он погиб, был тогда он полковником Советской Армии. Второй раз я замужем не была. Мой дети были во время войны в Челябинске. В 1946 году я их привезла. Сын у меня полковник, дочь врач в городе Чернигове работает. Юля моя старшая правнучка. Мои все внуки офицеры. Я с ними горжусь. Юля моя помощница, готовит и стирает, а также убирает, она моя опора. Вот вчера она за лекарством ходила, я сама не смогла.
Вот этот момент открылась выходная дверь, наш разговор в это время прекратился. К нам зашли Юля и пожилая женщина в очках. Я ее сразу узнала. Эта пожилая женщина была медсестра Евгения. Она подросла, и стройная стала. Мы стали и смотрели друг на друга. Через пятьдесят один год мы узнали друг друга. Евгения через некоторые время закричала, сказав мою фамилию подружек - Попова Василиса. Моя милая Василиса. Она меня так сильно обняла, что мы вмиг окунулись в 1919 год, оттуда вернулись только через пять минут. Евгения от радости заплакала, и я тоже.
- Вижу Василиса, - говорит Евгения, - рядом ваш муж Игорь.
- Он и есть.
- Здравствуйте, Игорь.
- Здравствуйте, Евгения.
Они тоже обняли друг друга.
- Я рада, что увидела вас снова. – Говорила Евгения.
- Мы тоже радо и счастливы Евгения, - ответила я.
- Я тоже часто думала о вас. Вспоминала часто. Была я уверена, что мы снова увидимся именно в Киеве. Я не спрашиваю, где вы были всё это время с мужем. Думаю – «Что вы были заграницей». Потому что вы хорошо владеете языками. Я догадалась тогда, когда вы в Москву приезжали.
- Да, Евгения. Вы правы мы были в загранкомандировке. Думаю – «что наш разговор останется здесь».
- Василиса, об этом можете не переживать мы об этом забыли, - сказала Евгения.
Юля нам приготовила обед и накрыла стол. Алиса встала с постели и присоединилась к нам. Мы первый тост выпили за встречу, а второй в память наших подруг. Мы снова и снова говорили, и вспоминали 1914-1919 годы. Мы девушки часто плачем и вытираем горькие и радостные слезы. Нам бывает то грустно, то радостно.
- Я хочу, чтобы вы сегодня остались у меня в гостях, - предложила Алиса.
- Мы останемся, - ответила я.
Евгения тоже в этот вечер осталась. Я с Игорем сходила вечером в магазин за продуктами. На ужин я приготовила борщ по-украински, во время гражданской войны я часто делала борщ в госпитале и угощала раненых солдат. Вечером за столом мы снова пьем помаленьку за наших друзей.
- У вас есть офицерское звание? – спросила Евгения.
- Да есть, - ответила я. – Мы генерал-лейтенанты и герои Советского Союза.
- Я так думала, - сказала Евгения. Ну Василиса тост за вас, чтоб у вас было все хорошо.
- И у вас тоже. – повторила я.
- Затем мы пели нашу госпитальскую песню, повторяя и повторяя, вспомнив своих друзей.  Спать легли под утро. Проснулись около одиннадцати часов дня. Юля убежала в школу. Я приготовила обед. Около трех мы решили ехать в гостинице, а утром в Москве.  Я им отдала свой Московский адрес.
- Жду вас в гости в любое время года, - сказала я.
- Приедем, Василиса, приедем, - повторила Евгения.
Мы, обняв и поцеловав друг друга попрощались. Приехали на такси в гостиницу. В этот вечер мы легли спать очень рано. Утром около пяти часов мы были в дороге с хорошими воспоминаниями. Мы все время думали о них, что они дожили до сегодняшнего дня. Обратно домой вернулись таким же путем, как туда ездили. У нас оставались еще девять дней отпуск. Я решилась съездить в Ленинград к родителям.  Игорь попросил взять его с собой, я хотела, чтоб он поехал со мной. Через день к обеду мы были в Ленинграде. Пешком прошли улицы Ленина, начиная от вокзала до дома моих родителей. Дома никого не было, так как были у мня ключи, сама открыла дверь. Я приготовила обед на двоих. После обеда я копалась в архиве моих родителей, нашла много интересного по медицине. Эти материалы я позже напечатаю в журнале медицинском. Вечером пришли четверо офицеров, которые живут на квартире моих родителей по моей просьбе. Я их ужином накормила. Некоторые из них дети репрессированных офицеров в начале пятидесятых годов.
С утра я с мужем уходила в город погулять и посмотреть. После войны город изменился, он стал еще красивее. Мы ходили по берегам финского залива, народа много, кто лежит загорает, а кто в воде плавает. Мы решили отдохнуть и полежать на пляже. Вдвоем снова вспоминаем берега северного моря Амстердама и Брюсселя. Плавали на пароходе часами. Вечерами были в ресторанах разных, танцевали, вспоминали Берлинскую жизнь. Были в Зимнем дворце, смотрели старинные галереи русских и иностранных государств. Через семь дней мы вернулись из Ленинграда. Я поговорила с мужем Игорем, чтоб оказать материальную помощь Алисе и Евгении, он меня поддержал. Мы им сделали по тысяче рублей перевода, вдруг моя душа успокоилась. После нашего отпуска ко мне приехал Василий.
- Спасибо Василиса, - говорит Василий, - от вашей настойки у меня нормализовалось давление, себя чувствую прекрасно. Перестал принимать таблетки. Действительно вы творите чудеса. Есть новости Дюссельдорфа.
Я с волнением спросила, Василий от моего вопроса испугался.
- Что с моим сыном?
- Нет, нет. Вы успокойтесь, с ним все хорошо. Новости касаются вам Василиса.
- Я вас слушаю,- после того как успокоилась ответила ему.
- Вам в Дюссельдорфском медицинском институте поставили памятник, бронзовый статус. Вы в этом городе почетный гражданин, правда после вашей смерти. Поздравляю вас Василиса, вы много сделали для немецкого народа в области медицины. И ваши работы принесли плоды, не только немецкому народу, а всему народу мира.
Я сидела на кресле и слушала его. Он много говорил обо мне, о моей работе и так далее.
- Я рада слышать новости о себе, спасибо Василий. Центр решил организовать встречу с сыном. Пока не знаю где. Возможно на территории Дании, в города Орхус. Ехать до Орхуса через Калининград.
- Я с мужем Игорем была в этом городе, когда мы возвращались в Союз.
Мы долго говорили на разные темы. Василий был у меня часа два. Он ездил тогда на своей машине – «Победе». В семьдесят три он был молодцом. Вечером, когда пришел Игорь с работы я ему рассказала, что рассказал мне Василий.
- Я с удовольствием поеду на встречу с сыном, - ответил Игорь мне.
- Я тоже с удовольствием.
Я не смогла в тот вечер уснуть. Все время думала -,, о сыне и о своих друзьях в мединституте Дюссельдорфа’’. Было у меня тяжелое воспоминание ночью. Осень 1969 год подошла с дождями, он шел чуть не каждый день. Погода нам не мешает, мы ходили на работу, дети в школу городская наша жизнь продолжалась. 1970 год мы встретили с Брунхильдой и ее дочкой Викторией. Виктория подросла, ей тогда было двенадцать, она говорила по-немецки свободно, а по-английски не очень. У нее был акцент Берлинский, как немецкая девочка. Она в 1975 году поступила в институт иностранных языков, после окончания института Виктория отправляется в долгую загранкомандировку по линии спецслужбы Союза. Выйдет замуж за богатого немца. Родит дочь и сына. Она в Союз не вернется и не увидит маму свою Брунхильду. После 1985 года я про нее ничего не знаю. Думаю – «что она будет счастливой мамой и женой». Брунхильда не любила вспоминать прошлую жизнь в Германии. Ей нравилось жить в Союзе, общаться на русском языке. Она держалась хорошо, не носила очки, кожа на лице была гладкая, морщин нет. За собой ухаживала. Ее немецкая привычка ухода за собой помогла.
Зима была холодная. Каждый день шло много снега. Дети гуляли несмотря на холод. Каждый год летом я скучала по зиме. Когда мы жили в Германию, я очень хотела увидеть Российскую зиму. И наконец видела, эта была моя мечта. В конце марта Василий приехал ко мне на работу.
- Летом. В конце июля вы поедите в Данию. Там в городе Орхус состоится встреча с вашим сыном на пляже на расстоянии. У вас родился внук, ваш сын назвал его Густавом. У них все хорошо, не переживайте, пожалуйста.
- Спасибо Василий, как я рада узнать, что у меня родился внук.
- Вашему сыну передали встречу с вами, он и его семья приедет отдыхать в Орхус. Туда поедите под чужим именем, мы об этом позаботимся.
Мой муж узнав об этом обрадовался. Мы вечером выпили за нашего второго внука пожелав ему успехов. Весной Игорь решил поставить двухэтажный дом для своих племянников возле дома родителей. Я была согласна с ним. Почему нет, думала я, у нас для этого хватает денег. Начиная с мая по октябрь, строители поставили двухэтажный кирпичный дом. В конце июля мы поехали в Орхус под чужим именем. Сначала мы ехали поездом Ленинград-Калининград. Наш поезд двигался через Псков, затем через территорию Латвии. Он остановился в городе Даугавпилс, потом через Латвию. Через два с половиной дня мы были в городе Калининград. Здесь жили в гостинице Балтика два дня. Ознакомились с городом. Он старый бывший немецкий город, назывался Западной Пруссией. В 1944 году город перешел в СССР, мы направились в Орхус. В третьей день мы в составе туристов на корабле отбыли в сторону Орхус. Я снова вспоминала, как мы возвращались в Союз. Корабль останавливался в разных портах, он собрал иностранных туристов. Мы постарались меньше себя показывать туристам. Есть ходили либо первыми, либо последними. Лежали в каюте, много читали, говорили то по-английски, то по-немецки. Через трое суток наш корабль прибыл в порт Орхус. Нас сопровождала молодая проводница Нина. Ей тогда было двадцать пять, она была весёлая, всегда с улыбкой. Нина всем нравилась, говорила по-немецки и по-английски. Чувствовалась ее немецкий акцент. «Ей надо бы попрактиковаться» – думала я. Мы устроились в гостинице – «Интурист». Я с мужем Игорем на пятом этаже, у нас отдельная комната. Здесь мы говорили по-русски.
Но не говорили про встречу, про прошлую жизнь в Германии. Мы знали и знаем, что за нами следят спецслужбы Дании. Были мы, как рыбы. Ездили в составе туристов посмотреть город и музей. Каждый день мы ездим на пляж на берегу пролива Скагеррак. Летом на пляже много народа. Мы третий день ищем нашего сына, но его нет. Только на четвертый день увидели. Он был с женой и с двумя детьми. Августа держала за руки братишку Густава. Мы были от них метров сорок. Он нас увидел. Вдруг он на нас посмотрел тяжелым взглядом. Я и Игорь его взгляд понимали. Я встала и пошла плавать. Игорь остался смотреть на сына и на его семью. Я в воде растворилась среди плавающих. Шилин мой сын мимо меня плавал.
- Привет мама, - сказал он, - я рад, что вы живы, привет отцу. У нас все хорошо.
- Привет сынок. Вы нас извините. Мы люди подневольные.
- Я понимаю вас.
- Сынок дальше плывите. Я не хочу, чтобы нас вместе видели.
- Пока, мама, еще раз привет отцу.
Он дальше уплыл. Я еще побыла в воде где-то десять минут. А он плавал еще. Я вышла из воды счастливой, что увидела и немного поговорила. Потом, когда возле мужа на песке лежала, я ему тихо сказала по-русски.
- Вам от сына привет.
- Как он?
- Он нас понимает.
- Слава Богу.
- Он здесь каждый день после обеда.
- Бог даст еще раз увидимся.
Через некоторое время Шилин вышел из воды. Присоединился к своей семье. А дочь его Августа играла с братиком Густавом. Мы на них смотрели и вспоминали снова и снова нашу прошлую жизнь в Германии. Я с мужем Игорем повторили судьбы наших родителей. Также мы из далека смотрели друг на друга. Общались взглядами. Я видела, что в лице Шилина появилась улыбка, потому что он был счастлив увидев нас после девяти лет разлуки. Они ушли вперед нас, мы вместе с другими туристами уехали в гостиницу. После ужина я с мужем Игорем вышла погулять и подышать теплым воздухом Дании. И тут мы немного поговорили про нашего сына Шилина.
- Завтра мы снова увидим его и его семью, - сказала я Игорю.
- Обязательно милая. В этот раз мы вместе в воду залезем. Я до сих пор плаваю хорошо.
- Знаю. Прошу вас держать выдержку и терпение.
- Это обязательно.
И так мы долго сидели на скамейке возле гостиницы – «Интурист». Погода действительно была теплая. Время десять часов ночи, а людей на улице полно, как будто они идут на работу или по своим делам. Мы уснули около двенадцати часов ночи, перед сном мы говорили о красивом городе Орхус. Он правда красивый портовый город. В городе много цветов и деревьев. Улицы освещены светильниками, ночью, как днем. Утром нас, после завтрака автобусом увозили показать центральный, национальный зоопарк. Это входило в программу. После обеда снова на пляж. На пляже очень много туристов, мы слышали немецкую речь. В этот раз мы видели, что Шилин и его семья находились от нас метров тридцать. Он нас заметил, потому что возле нас лежали на песке другие туристы. Я с мужем Игорем заходила в воду плавать несколько раз.   
Через некоторое время мы снова зашли, через пять минут зашёл в воду поплавать наш сын Шилин. Ещё через несколько минут он находился возле нас.
- Здравствуйте папа и мама, - сказал Шилин, - я рад снова видеть вас.
- Как у вас дела, сынок? – спросил Игорь.
- Хорошо, папа. Я уже профессор, как мама.
- Желаю вам сынок успехов.
- Спасибо, папа. Пока. Увидимся еще.
Он дальше уплыл на другую сторону, а мы остались еще на месте, провожая его грустными взглядами. Когда мы поехали, я увидела через окно автобуса, что внучка наша Августа держала за руки братишку Густова. Это меня радовало, что у моего сына растет помощница. Я увидела у мужа Игоря на лице улыбку, также как у нашего сына. Крепко держала я его руку левую. Он думал и переживал о нашем сыне. Нам конечно было обидно, что мы не живем с ними вместе. Наша судьба разлучила с ними, этом мы не виноватые. У Шилина - Родина Германия, он там родился, для блага семьи, значит блага немецкого народа, я обсуждала свои мысли о моем сыне. Может быть я правда, а может быть и нет, пусть меня судит моя судьба. И так мы туристы до обеда были в городе, а после обеда на пляже пролива Скагеррака.
Мы несколько раз успели поговорить с сыном во время плавания. Были мы очень осторожны и боялись. Хотя здесь очень много туристов со всех стран мира, легко можно было раствориться среди них. Мы этого не сделали. Нам этого не надо было, потому что мы знали, как действовать. Наш отпуск продолжался в городе Орхус восемнадцать суток. С сыном мы успели попрощаться. Ему пожелали успехов в области медицины и семьи. Теперь мы возвращаемся домой с хорошим настроением, улыбались, смеялись, радовались, что увидели сына и его семью. Через пять дней мы были дома в Москве. У нас отличное настроение и хорошие воспоминания о поездке в Данию. В конце августа мы вышли на работу. Офицеры из архива Министра Обороны спрашивали. Где были? Как отдыхали? И так далее.
Я отвечала, что в Ленинграде были и там отдыхали. Тридцатого августа ко мне на работу приехал Василий.
- Как прошла встреча? – спросил Василий.
- Спасибо, Василий. Мы благодарны вам от всей души. У нас до сих пор отличное настроение.
- Наш агент доложил, что вы вели себя, как настоящие разведчики.
- А мы и есть разведчики.
- Вы не потеряли профессионализм разведчика. Получили сообщение, что за вашим сыном нет прослушки и наблюдателя. Теперь мы организуем свидание на территории СССР, где-то в одном местечке Ленинграда. А пока вы не думайте ни о чем.
- Спасибо ещё раз Василий.
- У нас работа такая, провожать, организовывать встречи и встречать. Вы сами хорошо знаете об этом.
Василий был у меня около часа. Я угостила его крепким чаем. Обещал ещё раз приехать ко мне по делам. Вечером я мужу Игорю рассказал то, что говорил Василий. Он был рад.
- Будем ждать этого дня и встречу с Шилиным, - сказал муж.
- Обязательно, любимый мой.
В субботу и воскресенье мы были в деревне, помогали собрать урожай сестре Игоря Алёне и конечно привозили от неё овощи и фрукты.
Я закрывала варенья разные. Угощала Брунхильду и её дочь Викторию, а также своих переводчиков. Мы ходили в гости друг к другу. Роман Федорович не забывал нас, также Брунхильда с дочкой. Мы не говорили о работе или прошлой нашей жизни, потому что нам нельзя было говорить. Много было запрещено и мы соблюдали правила. В 1970 году осень пришла тёплой. Редко шли дожди, особенно в ночное время. Днём стояла солнечная погода.  Наш двухэтажный кирпичный дом в деревне был готов. Муж Игорь подарил дом племянникам своим. Мы обмывали переселение с соседями и друзьями.
- Василиса, - говорит муж Игорь, - может нам уволиться с работы и жить в деревне? Здесь так хорошо, воздух какой чистый, тишина, кругом лес, речка рядом. Мне очень нравиться деревня, я здесь родился и вырос, отсюда ходил в гимназию, потом военное училище, здесь мое гнездо.
- Деревня мне тоже нравится. Я в детстве выросла почти у своей бабушки, все помню до сих пор, как вчерашний удивительный сон. Мы сюда приезжать будем и отдыхать.
- Спасибо, Василиса. Вы моё солнце.
По выходным мы приезжали отдыхать в деревню. В доме жили племянники мужа. Они помогали маме убирать снег, заготовить дрова, летом по огороду. Для нас была большая гостиная комната на втором этаже, когда мы приезжали отдыхать там. 1971 год мы встретили в этом новом доме в круге родственников Игоря. Молодые люди говорили так много тостов, что я не запомнила их, мы пожелали друг другу здоровья, успехов, благополучия. Зима была не очень холодная. Дети после школы играли. Они лепили Дед Мороза и разные сказочные фигуры во дворе у своих домов. Смотря на них, я часто вспоминала детство своё в Санкт-Петербурге. Оно было для меня золотое и незабываемое.
Мои друзья приходили к нам в гости и мы ходили к ним. Угощали и беседовали, вспоминали войну и друзей, нам было тяжело, когда мы вспоминали войну. Она забрала от нас много наших друзей и близких. Брунхильда по-прежнему воспитывала свою дочь Викторию, обучала её на иностранных языках. Виктория уже помощница Брунхильды, помогает по дому и ходит в магазин за продуктами. Брунхильда рассказывала, что Виктория уже делает успехи по немецкому языку. Однажды я приезжала в гости к ней. Вот тогда я беседовала с ней на немецком. В возрасте двенадцати лет Виктория говорила лучше, чем сам немец. Я её талант оценила высоко. Затем пожелала ей успехов. Она знала меня как преподавателя по немецкому языку. И свою мать тоже. Виктория про нас ничего не знала и в будущем она никогда не узнает.  Но мы про её будущее знаем. Брунхильда её устроит на военную разведку и получит загранкомандировку, а потом с ней Брунхильда больше не увидеться. До конца своей жизни она будет с нами. Мы её дружеским теплом согреем. Я продолжала ходить в областную больницу, давать консультацию врачам, а также оперировать тяжелобольных. Раз в месяц читала лекцию в военном медицинском училище. В июле я и мой муж получили звание Академика наук СССР, а также ордена заслуги перед Родиной. Теперь народ знает о нас, а не профессора, а Академика наук СССР. Летом я ездила в Вильнюс на Международную медицинскую конференцию. Выступала семнадцатым номером. Говорила по-русски. Тогда я вырастила длинные волосы, перекрашивала на чёрного цвета и носила очки для зрения. Были на конференции иностранцы и из Африки тоже. Я в этом зале не узнала никого. Жила я в гостинице «Интурист». В этом городе я уже второй раз. Он очень старый город, привлекает он своими старыми архитектурными зданиями и сооружениями. Город напомнил мне Берлин. В Берлине такие же дома и улицы. Пробыла в этом городе неделю. С иностранцами я не имела контакты, нам было запрещено, во избежании международного политического скандала. Я успела поведать город, сходила в кофе, музей и кино, вернулась с хорошим воспоминанием к себе.
Летом мы не ушли в отпуск. Он нам не нужен был. Мы и так отдыхали по выходным дням в деревне. Не хотели куда-то ехать. Может быть мы устали, не могу сказать от чего отказались. Часто ко мне приезжал Василий, чтобы общаться. Он после выхода на пенсию работал в отделе КГБ в качестве военного консультанта. И в моей работе тоже был консультантом, я брала от него много полезного. Я узнавала через него новости о моем сыне Шилине. Редко приезжал мой новый начальник Шевелев Аркадий Андреевич, который был вместо Василия. Наша жизнь в России потихонечку наладилась. Но я дома и на работе продолжала говорить по-немецки, потому что язык пропитался в моей душе, я его не смогла оторвать от себя. Оказалось, что я немецкий язык полюбила, как родной свой русский язык.
Постепенно вместе холодным ветром наступила осень, она в этом году была холодная, редко шли дожди. Солнце исчезало сутками, в небе появлялось облако. Детям было все равно, они как играли и играют возле своих домов. Вечерами я смотрела на них через своё окно вспоминая мое детство в Санкт-Петербурге. Перед Новым годом приезжал ко мне Василий, привёз он мне подарок, выглядел хорошо.
- Василиса, - говорит Василий мне, - я хочу поздравить вас и вашего мужа Игоря с наступающим Новым годом и пожелать здоровья, благополучия в семье и на работе.
- Спасибо, Василий, вас тоже с наступающим.
Я его тоже поздравила. Напоила чаем, угостила конфетами. Он был в тот день веселым и в хорошем настроении.
- Василий, я хотела бы съездить в Берлин в составе туристов, - говорила я ему.
- В составе туристов думаю, это можно.
- Я скучаю по Берлину.
- Понимаю вас. После долгих лет проживания в Берлине вы привыкли.
- Я привыкла тогда к немецкому образу жизни. У меня были и есть до сих пор мои друзья в Германии. Они во время войны боролись против фашизма. Нет. Они не коммунисты, они патриоты своей Родины.
- Вы их знаете и дружили, вам видней. Я не судья, что б вас судить. Наша Родина оценила вас за вашу заслугу. А немцы оценили вас, как немецкий гражданин, который делал для немецкого народа полезного и поэтому вы награждены бронзовым статусом. Прошу вас Василиса не встречаться ни с кем.
- Я бы хотела увидеть Иогана, моего связного и генерала Отто Хамера.
- Они уже давно в отставке. Сидят дома, воспитывают внуков.
- Значит я их увижу.
Василий обещал мне решить вопрос о моей поездке в Берлин в составе туристов. Я вечером мужу Игорю рассказала о нашей беседе с Василием.
- Если хотите съездить в Берлин, я не против, - сказал Игорь.
- Очень хочу. Скучаю по Берлину.
- Я вас понимаю, мне самому он снится. Германия стала нашей второй Родиной.
- Тут вы правы, она стала нашей другой Родиной.
- Помню вечерний Берлин, особенно летнее время он такой красивый, что мы не хотели идти домой, потому что на чистом небо возникали яркие звезды, полная луна. Я до сих пор помню летний, вечерний Берлин.
- Я тоже до сих пор помню, этот вечер перед моими глазами.
Вдруг в этот момент у нас упало настроение, сидели задумчиво и молча. Прошлый Берлин жил вместе с нашими воспоминаниями. Оказывается, что прошлая память сильней, чем вчерашняя. Я в этот вечер легла рано, но уснуть не смогла, Игорь работал над своими новыми мыслями. Проснулась около семи по привычке отработанными годам мною. Так как день был субботний мы решили ехать в деревню отдыхать и встречать Новый год. Его племянники убирали снег со двора, заготовляли дрова, я и сестра Игоря Алёна готовили на Новогодний стол. Игорь работал здесь тоже над своими чертежами. Он никогда не бывал без дела, телевизор редко смотрел, но много читал, узнавал новости о мире. Я часто писала теорию по медицине и печаталась в меджурнале. Наступил 1972 год, он пришел мокрым снегом, потому что погода стояла теплая. Мы встретили Новый год в кругу нашей семьи. Я мысленно в этот вечер поздравила сына и его семью с Новым годом, пожелав ему успехов. Каждый год мы ему дарили подарки, когда жили в Германии. В деревне мы жили два дня. В конце марта ко мне приехал Василий, я заметила, что у него хорошее настроение.
- Добрый день, Василиса.
- Добрый день, Василий.
- Есть хорошие новости. Вам разрешено ехать в Берлин в составе туристов. Вот вам адреса Иогана и генерала Отто Хаммера, они не знают о вашем приезде. Будет для них сюрпризом.
- Спасибо, Василий. Я рада.
- Выезд разрешен в начале апреля, готовьтесь. Скоро вам сообщат. Поедите с чужим именем.
- Я понимаю.
- Наши друзья вам помогут найти ваших друзей. Немцы переименовали все свои улицы, которые были до 1945 года.
- Я была после войны на Международной конференции, некоторые улицы мне знакомы.
- Это хорошо. Теперь, как у вас дела идут?
- Работы много не успеваем.
- Миллионные тома, хватит работы нашим внукам даже.
- Это точно, им тоже хватит.
Я готовилась на выезд в Берлин. В начале апреля Василий привёз мне загранпаспорт на чужую фамилию.
- Выучите данные паспорта, - сказал Василий, отдав мне паспорт, - желаю вам успехов в поездке, прошу вас быть осторожными.
- Спасибо, Василий, буду осторожна.
- Выезд семнадцатого апреля утром поездом, вам уже куплены билеты. Туристы некоторые фронтовики, они хотят увидеть Берлин. Им интересно, как живёт немецкий народ на территории ГДР. С ними постарайтесь меньше общаться. Говорите только на русском языке.
- Я вас поняла, Василий.
- Ждём вас на вокзале. Прошу не опаздывать.
Василий долго беседовал со мной, он хотел мне помочь и помогал. Василий меня понимает, что я переживаю за сына. До отправления моего туристического отъезда в Берлин остаётся неделя. Хожу на работу с хорошим настроением. На работе мы часто отмечаем день рождения сотрудников, дарим друг другу памятные подарки. В моем коллективе одни молодые девушки после института, из них многие еще не замужем. Утром семнадцатого апреля меня на вокзал проводил мой муж Игорь. Нас встретил сам Василий.
- Вот ваш билет, Василиса, - обратился ко мне Василий, - желаю вам хорошо отдохнуть. Счастливого пути.
Я поблагодарила его за то, что он встретил меня. Он уехал на своей машине. Через час подали состав Москва-Берлин. Было очень много иностранцев и туристов СССР. Я попала в третий вагон-купе на седьмое место. Со мной были одни женщины в возрасте за шестьдесят, мы познакомились. После того как поезд тронулся, где-то через час ко мне подошла молодая девушка и спрашивала меня под чужой фамилией.
- Это я, - ответила я.
- Я старшая по туристической группе, меня зовут Алиса. И заодно переводчица.
- Спасибо Алиса, будем теперь знать кто у нас старший группы, - ответила ей я.
Поезд двигается по направлению Москва, Смоленск, Минск, Варшава, Берлин. Мы ехали трое суток. Я смотрела через окно вагона на города. Увидела знакомый вокзал, этот вокзал был - Варшава. Он был отремонтирован после войны. Я снова вспомнила свою командировку во время войны на территорию Польши. Когда приехали в Берлин, моё сердце стучалось в два раза быстрей от волнения. Поезд остановился утром на вокзале Берлина. Я стою в коридоре вагона смотрю, мне он родной, как будто я не уезжала из Германии. На Меня снова нахлынули старые воспоминание о моей жизни в Берлине. В моей душе стало грустно. В этот момент Алиса, старшая нашей группы, скомандовала:
- Дорогие туристы! Следуйте за мной, нас ждут немецкие друзья! – говорит Алиса.
Мы идем за ней, вышли из поезда. Нас встретили две молодые девушки. Они были одеты одинаково, белые рубашки с короткими рукавами и темные юбки, здесь погода стояла жаркая, как лето. Из них одна говорит:
- Автобус ждет вас на стоянке, следуйте за нами.
Алиса переводила её речь нам. Мы сели в автобус и уехали. Я знаю эту улицу, здесь я часто бывала, когда работала в госпитале. Через некоторое время автобус остановился в гостинице «Интурист». Мы зашли в гостиницу, как будто строем. Нас встретила наши немецкие друзья. Я попала на пятый этаж в пятьсот третью комнату с одной женщиной. Её зовут Юля, потом мы познакомились. Юля женщина среднего роста, с красивым лицом, хотя несмотря на ее возраст, выглядела энергично, говорила мало, любила много читать, а также слушать. Нас кормили прямо в гостиничном ресторане на первом этаже. До войны здесь стоял многоэтажный дом, он попал во время войны под авиаудар. Нас возили каждый день автобусом на экскурсии, мы побывали в музее, парке, а также нам показали бывшие концлагеря фашизма. Во время войны я знала о существовании этих лагерей, но я сама не бывала. На шестой день нам туристам дали разрешение ходить по городу самостоятельно. Я гуляла одна по городу, прошла мимо военного госпиталя, там, где я работала до 1945 года. Очень хотела зайти, но нельзя, теперь я не немка.
Затем я искала кафе «Цветочки», через полчаса нашла. Вижу, что название совсем другое «Лариана». В этот раз тоже прошла мимо вспомнив до военных лет. Была в центральном зоопарке. В парке много новых животных, он был отремонтирован после войны, здесь прошло детство моего сына. В детстве он очень любил зоопарк. Теперь, я думаю,-,, что он по выходным показывает зоопарк свои детям’’.
На седьмой день после обеда снова туристам разрешили выходить в город самостоятельно. Я направлялась по адресу Отто Хаммера, не успела пройти сто метров от гостиницы, как кто-то позвал меня женским голосом, сказав мою чужую фамилию. Я оглянулась назад, вижу стоит молодая, стройная дама-немка.
- Мне сказано вам оказать помощь, - ответила девушка.
- Кем я спросила?
- Из Москвы Васильевым.
- Как вас зовут?
- Арнольда.
- Я вас поняла. Идёмте со мной.
- Куда сейчас идёте?
- По адресу Отто Хамера, - я показала ей его адрес.
- Мы идём правильно. Через квартал будет его дом.
Она была права, через квартал мы вышли по адресу Отто Хамера. Ещё через пятнадцать минут мы нашли дом его. Вдвоём поднимали на третий этаж, подъезд был чистый и покрашен, мы идём молча и медленно. У меня началось волнение, моё сердце бьётся в два раза быстрее. Дошли до квартиры Отто Хамера. Звонила Арнольда в дверь звонка. И мы стоим ждём его с волнением.
Где-то через минуту открылась дверь, за дверью стоит пожилой старик в очках для зрения. Он был одет в пижаму. Мы смотрели друг на друга молча, через некоторое время пожилой человек сказал:
- Добрый день, вы что-то хотели?
- Добрый день Отто Хамер, - я его все равно узнала, несмотря на его возраст и очки.
Через несколько секунд он мне ответил мягким удивлённым голосом:
- Да, фрелейн, я вас узнал, моя судьба связана с вами, раз вы меня нашли. Голос ваш мне не забыть.
Мы в подъезде обняли друг друга. Затем Отто Хамер пригласил нас в комнату. Я видела его в слезах, слёзы были от радости. Его квартира огромная, во всех комнатах хорошая обстановка. В этот момент он был дома один. Он достал из своего бара французского коньяка, разлил нам. На столе были конфеты. Мы пили за встречу.
- Где сейчас живёт фрелейн, если это не секрет? – спросил Отто Хамер.
- В Союзе.
- Я часто вспоминаю о вас, вчера увидел сны про вас, что вы искали меня.
- Ваш сон правильно подсказал, я вас искала. Очень хотела увидеть вас.
- Вы меня сколько раз спасли от смерти. И в Первой Мировой войне и во Второй. Если бы не вы, я может быть погиб бы, как фашист на территории Франции. Спасибо фрелейн вам, что вы открыли мои глаза, что стал бороться против фашизма. Что я для немецкого народа служил столько, сколько здоровья хватило. Сейчас у меня внуки большие, как я счастлив, если бы вы знали.
- И вам тоже спасибо, Отто Хамер, тогда во Францию меня не предали.
- Как фрелейн? Вы мне жизнь подарили, а я ещё вас предать? Если да, то я себя не простил бы. Немцы верили Гитлеру, он нас на смерть послал. За что, спрашивается?
- Я боролась против фашизма. Спасала раненых, умирающих немецких солдат и офицеров. На моём операционном столе ни один солдат не умер, некоторые, я уверена живы и воспитывают внуков.
- Я про вас слышал во время войны, солдаты говорили, что вы хороший хирург.
- Спасибо Отто Хамер. Мы постарели, это у нас будет прощальная встреча. Может быть, Бог даст, мы ещё раз увидимся.
Мы долго беседовали, Арнольда слушала нашу беседу внимательно. Отто Хамер часто проливал слёзы, когда речь шла про войну. Он тоже пережил и страдал из-за неё. На прощание он мне подарил авторучку на память. У него трое внуков, две внучки, от старшей дочери и сына. Мы на прощание снова обняли друг друга.
- Вы мой ангел-хранитель, - сказал мне Отто Хамер, - желаю вам фрелейн удачи в семье и на работе.
Мы вышли от него в хорошем настроении. Арнольда через некоторое время спросила:
- Сколько раз спасали его?
- В 1917 году, если не ошибаюсь, откачала его с того света, а второй 1940 году летом на территории Франции, тоже откачала.
- Он служил честно у нас, в запас ушёл генерал-лейтенантом, подкачало его здоровье.
- Я так представляю.
- Почему не остались жить в Германии?
- Германия тоже моя Родина, я родилась в России, но полюбила Германию. Я поехала потому что тосковала по совей Родине.
Арнольда проводила меня до гостиницы, обещала завтра зайти за мной около часа дня. Я не пошла на ужин, лежала с хорошими воспоминаниями о Берлине. Моя соседка Юля увидела меня лежащую на кровати.
- Почему не пошли на ужин? – спросила она.
- Не хочется.
- Без настроения кажется.
- Настроение хорошее, воспоминания не дают мне идти на ужин.
- О каком?
- Ни о каком, а о чём?
- О Берлине. Здесь я в 1945 году воевала.
- Ну понятно почему.
Про Берлин я ей больше не говорила. Она о себе говорила, когда я спросила о её семье. И так мы уснули очень поздно. Я снова не пошла на завтрак, просто валялась на кроватке.
Вышла около часа дня из гостиницы, стояла и ждала меня Арнольда.
- Добрый день, - приветствовала она.
- Добрый день.  Мне надо сегодня увидеть Иогана. Его адрес у меня есть, мне дали его из управления. К нему придётся ехать, он живёт от центра километров пятнадцать, в другом районе.
- Каком районе? – спросила Арнольда с удивлением.
- Вот его адрес, посмотрите сами.
Арнольда прочла адрес Иогана, а потом сказала мне.
- Это его старый адрес. Он сейчас живет недалеко от нас, можно пройти.
- Тогда идемте Арнольда, показывайте дорогу.
Мы прошли два квартала, эти кварталы мне известны, я от сюда ходила на работу в госпиталь до и после войны.
Мы переходили улицы за улицами, дома за домами. Многие дома совсем новые, до 1945 года здесь стояли другие дома. Прошли более получаса.
- Пришли, - сказала Арнольда, - вот его дом согласно его адресу. Мы поднялись на второй этаж, в этот раз тоже я волнуюсь. Арнольда звонила в дверь. Она открылась сразу. Стояла молодая девушка, лет 10.
- Что вы хотели? - спросила она.
- Мы хотим увидеть Иогана, - сказала я.
- Дед, дедушка! Вас спрашивают, - сказала девушка.
Через некоторое время подошел к нам сам Иоган, я его сразу узнала.
- Добрый день девушки, - поприветствовал Иоган.
- Добрый день, Иоган, - приветствовала его я его первая. А потом Арнольда.
- Марта, милая, я вас не узнал. Хотя голос ваш был знаком мне. Как я рад вас видеть.
Он меня обнял так, что я как будто снова оказались до военных лет. Иоган вдруг ушел в назад воспоминанием.
- Я вас искал Марта. Мне сказали, что вы уехали в Англию.
- Так и есть.
- А где сейчас живёте?
- В Союзе.
- Это правильно.
Он накрыл на кухне стол. Достал из холодильника Виски, нам и себе разлил. Мы выпили за нашу встречу. Затем за тех, кто погиб от рук фашистов.
- Это девушка, - говорит Иоган, - моя внучка Марта. Я её назвал в честь вас, Марта. Что бы я мог чаще вспоминать о вас и не забывать. Я был уверен, что вы меня найдете. Мечтал о нашей встрече.
- Я тоже Иоган мечтала о нашей встрече.
- Марта вы работаете или на пенсии?
- Я на пенсии и еще работаю. В областной больнице врачом-консультантом и оперирую тяжело больных.
- Знаю вас, вы без работы не можете.
- Так и есть.
Иоган не очень постарел. Очки не носил, здоровье у него хорошее, воспитывает двух внучек. Дослужил до звания полковника. Сыновья – офицеры Армии ГДР. Более 3-х часов беседовали и вспоминали о нашей прошлой жизни. Обещал приехать в гости ко мне в Москву. Мы попрощались тяжёлыми взглядами. У меня был день тяжёлый, оказывается прощаться с друзьями хуже, чем расставаться. Два дня была в плохом тяжёлом настроении. Хотя внутри я была рада, что увидела их живыми и здоровыми. Я ездила с Юлей к речке Одер, очень хотела увидеть пляж. На Одере редко выпадало отдыхать, а больше времени проводила с семьей на пляже Эльбе. Эльба мне больше нравится, чем Одер. А почему не знаю, может на Эльбе много народу, может поэтому. Юля снова поинтересовалась об истории моей войны:
- Здесь тоже были? – спросила она.
- Да. Здесь тоже была после девятого мая. Несколько раз. Мои солдаты здесь купались и загорали, отдыхали на пляже, писали письма отсюда домой.
Юля не воевала, она тыловик, работала в Москве на заводе, выпускала снаряды для танков, поэтому ей было общаться интереснее. Мы вернулись в город вечером, я очень хотела увидеть свой дом в деревне. Но мне этого нельзя. Няня Шилина знает, что я со своей семьей уехала в Дюссельдорф. Этого я не сделала. Моя душа успокоилась. Я ходила по улицам Берлина с хорошим настроением. Берлин после войны вновь родился. Он дал новому немецкому народу мир и тепло, чистое небо над головой. Вечером я была с Юлей в ресторане, танцевали и слушали немецкие песни. Это было здорово и незабываемо. В Берлине мы отдыхали две недели.  В начале мая я была дома. Мужу Игорю рассказала все. Он говорит мне:
- Успокоилась ваша настоящая душа, которая хотела увидеть прошлых друзей.
- Да милый, она успокоилась, получив воспоминания в настоящем.
К девятому маю я с мужем Игорем стояла недалеко от мавзолея Ленина, заметила много иностранных гостей, среди них были делегаты и гости из Германии. Я не встретила ни одного знакомого. После парада мы поехали в деревню отдыхать. Здесь отметили День Победы. Пили за Победу и пели песни про войну. Вспоминали вновь своих друзей мёртвых и живых.
 Там пришла весна. Она в этом году была очень теплая, дети гуляли легко одетыми. Раньше времени расцвели цветы и распустились деревья свои зеленые листы. А у меня настроение хорошее. Мы отмечали редко настоящие день рождения, я до сих пор жила в образе Марты, а муж Игорь – Курта. Продолжали говорить дома по-немецки. Брунхильда редко приезжала к нам, она была занята воспитанием своей маленькой дочки Виктории. И так идут наши годы, они несут для Cоветского народа что-то полезного, мы об этом хорошо знали. Лето наступило жаркими днями, даже в квартире мы почувствовали жару, стена долго нагревалась более тридцати градусов по Цельсию. В этом году мы решили ехать на своей машине в город Брест. Об этом давно мы мечтали. До отпуска еще несколько месяцев. Мы ждем с нетерпением.
В 1941 году я слышала еще в госпитале Германии, про героические подвиги Cоветских пограничников, которые несколько дней боролись с хорошо вооруженными солдатами немецкой Армии. Я и мой муж Игорь очень хотели увидеть героический город Брест. Продолжали ездить в деревню, помогали сестре Игоря Алёне Анатольевне по огороду. Она каждый год выращивает огурцы, помидоры, разную зелень, картошку, капусту и так далее. Мы брали оттуда на зиму. Я рассказала о нашей поездке Брунхильде.
- Возьмите меня и мою дочь Викторию, - сказала она, - Я не бываю нигде. Хочется, конечно, увидеть мир.
Я была согласна и рада.
- Готовьтесь Брунхильда, скоро поедем. На память что-то останется, будет что вспомнить, когда совсем постареем.
- Вы правы, Василиса. Будет что-то вспоминать в старости.
В конце июля нам разрешили отпуск сроком целый месяц. Мой муж Игорь готовил машину, делал ремонт и проводил техническое обслуживание. У нас все было готово. Тридцать первого июля рано утром мы вышли из дома, сначала поехали за Брунхильдой и за ее дочерью Викторией, потом заправили нашу машину. Мы по пути останавливали машину и оставались ночевать в больших городах, вечерами гуляли по городу, нам было весело. Через два дня мы отдыхали в городе Смоленск. В этом городе были ожесточенные бои, много памятников погибшим воинам Красной Армии. Через день остановились в городе Минск. Решили в этом городе быть день. Мы жили в гостинице «Минск». У нас были разные комнаты по соседству. Ходили поесть в кафе рядом от гостиницы. День ходили по городу. Были в музее «Боевой славы». Ознакомились с героями города. Город стал современным, новые дома строились каждые годы. Мы не сфотографировались в этот раз. Через день, утром, после завтрака, поехали в сторону Бреста. К обеду остановились в городе Барановичи. В этом городе мы ходили на обед и заправили машину, отдохнув снова поехали что б достичь нашу цель. Около восьми вечера мы заехали в город Брест. Красивый и большой город, мы остановились в гостинице «Брест». Жили на втором этаже. Питались в гостиничном ресторане. Второй день пошли ознакомиться с городом. Через час мы были в Брестской крепости. Увидели разрушенные здания и сооружения от вражеских снарядов во время войны.
Мы ходили и смотрели каждое здание Бреста. Много памятников стоят в честь защитников Бреста. Здесь много иностранных туристов. Я вдруг услышала речь одного пожилого немецкого туриста. Он рассказывал другим, что в первый день войны здесь сражался защитниками Бреста.  Что ни сражались героически и погибали. Что они настоящие русские солдаты, я их, как солдат, уважаю. Он рассказывал другим что было дальше. А мы пошли смотреть следующее здание. Знаю, что многие немцы не хотели воевать, но их заставляли под оружием палачи, несчастные солдаты, подчинялись им. Я, увидев места сражения, глубоко задумалась. Солдаты Красной Армии были патриотами своей Родины. И погибали, как герои.
В городе три дня были, вечерами обсуждали героические подвиги пограничников. На четвертый день поехали домой. Теперь едем домой другим маршрутом: сначала Минск, Гомель, Клинцы, Брянск, Калуга, Москва. Через три часа мы были в Минске, здесь попили чая и заправили машину, проехали Белорусский массив, лес был густой и красивый. В этих местах воевал Роман Федорович, вместе с партизанами. Около девяти часов ночи мы приехали в город Гомель. Устроились в гостинице «Гомель».  Решили один день в этом городе погостить. Город понравился, в этом городе тоже были жестокие бои. Он был освобожден в 1944 году Советской Армией. Целый день ходили пешком по городу, видели много хорошего. Дочь Брунхильды Виктория, часто уставала потому что мы много ходили по городу. Здесь тоже много иностранных туристов. Мы общались почти по-немецки.
Через день поехали дальше рано утром. Где-то около обеда мы проехали город Клинцы, еще два мы остановились на обед в городе Почел. Около пяти часов вечера мы находились в городе Брянск. В этом городе были один день. Город красивый и исторический. Он привлекал нас своим красивыми историческими архитектурными зданиями разных веков. Увидели места сражения и памятников погибшим солдатам Советской Армии. Пробыли здесь один день. В городе Калуга на два заехали в гости. Через день мы уже находились дома. Брунхильда была на седьмом небе от счастья.
- Спасибо вам, - говорит Брунхильда, - я от всей души отдохнула, есть теперь о чем вспомнить, а то все о время о войне.
- Думаю, -,,что Игорь и Виктория тоже отдыхали так, как надо’’, - сказала я. Сегодня я прошу вас Брунхильда остаться, выпьем за наши приключения, вспомним друзей.
- Я останусь. Дома все равно делать нечего, Виктория на каникулах отдыхает. Останусь, Василиса, - ответила она с улыбкой мне.
В конце сентября ко мне снова приехал Василий на своей машине, он любил ходить в черном брючном костюме.
- Добрый день Василиса, - поприветствовал Василий.
- Добрый день, Василий.
- Как дела Василиса? – спросил он с веселым взглядом.
-  Хорошо, не жалуюсь.
- Есть новости оттуда. Я бы сказал от вашего сына Шилина. Нам сообщили, что он с медиками приезжает в Москву на Международную медицинскую конференцию.
- Это радость! Как мне встретиться с ним?
- Будет много иностранцев со всех стран, они все медики.
- Когда приезжают они?
- В начале октября. Я составлю план, как мы можем организовать свидание с вашим сыном. Через неделю я вам сообщу.
- Встреча с ним было бы здорово!
- Вы увидите его с последнего ряда, когда выступать будет. Он у вас теперь ученый.
- Да, он сейчас ученый.
- Как отдыхали в отпуске, Василиса?
-Было нам очень хорошо, вернулись домой с хорошими воспоминаниями. Помню, когда служила в военном госпитале в Берлине, в 1941 году, раненые солдаты говорили о героических подвигах солдат Красной Армии у Бреста. Когда я сама увидела картину, где шли бои, я поняла, что это были солдаты герои.
- Они были герои, которые первыми приняли удар на себя.
После ухода Василия, я долго думала о сыне Шилине, я думала о том, как с ним встретиться. Вечером рассказала мужу Игорю.
- Будем его ждать, - ответил он.
- Вы правы, остается только ждать.
Ночью мне не спиться, думаю и переживаю о нем, ищу выхода встречи с ним. На работе я тоже была в глубокой задумчивости. Меня заметили мои девушки:
- Что с Вами? – спросила Валентина.
- Просто не здоровиться, - обманом ответила я ей.
Она поверила мне. Но я продолжала думать о нашем сыне Шилине. Дома Игорь заметил, что я без настроения.
- Не переживайте Василиса, - сказал Игорь, - Василий что-нибудь придумает.
- Я тоже так думаю.
- Я по нему соскучился.
- Я очень давно соскучилась по нему.
Через неделю снова приехал в гости Василий.
- Василиса, мною составлен план вашей встречи с сыном Шилином, он утвержден моим начальником. Суть плана в том, что вы со своим мужем на одну ночь регистрируетесь по  немецким паспортам в гостинице «Интурист». Вам рядом с сыном номеру уже забронирован. Будете одну ночь общаться и встречаться. Мы пока не знаем кто еще будет с ним. Если ваши знакомые будут, свидание отменится.
- Я постарела, вряд ли меня кто-нибудь узнает.
- Голос может выдать.
- Я молчать буду.
- Паспорта вам привезет завтра офицер из моего отдела. Через три дня вечером ждите его в своем номере. Он знает об этом. У вас одна ночь – помните. Рано утром уходите из гостиницы, прошу не задерживаться.
Вечером услышав об этом, мой муж Игорь обрадовался, он ходил по комнате, не мог от радости себя успокоит, а я, обняв его, успокоила.
Офицер из отдела Василия привез мне конверт. Он был толстый и опечатан. Он просил расписаться. Я в бумаге расписалась.
В четвертый день вечером в девять тридцать мы зашли с мужем Игорем в «Интурист». Нас встретила молодая девушка, она говорила по-английски. Она нам дала наш бронированный номер на пятом этаж. Нас проводил молодой человек, взяв с собой наши маленькие чемоданы. Мы устроились в пятьсот двадцать третьем номере. Мы сидим и волнуемся. По коридору мы не встретили ни одного человека, просто нам повезло. Потихоньку у нас началось волнение. Через некоторое время постучались в дверь. Игорь захотел открыть, я его остановила, и сама пошла открывать. С волнением я открыла дверь. Вижу, в коридоре стоит наш сын, Шилин, в очках. Он тихо зашел в комнату. Мы крепко обнялись, к нам присоединился мой муж Игорь, стоим и тихо плачем. И так мы обняв друг друга простояли более пяти минут, затем сели, возле меня сел Шилин, мой муж сел на кресло. Он за эти годы поправился, отрастил усы густые, из далека я бы его не узнала.
- Добрый вечер мама и папа, я снова рад увидеть вас здоровыми, - приветствовал нас наш сын Шилин.
- Добрый вечер сын наш, - я вместе с мужем поприветствовала сына.
- Мама, папа! Я соскучился по вам безумно и думаю о вас постоянно!
- Мы тоже, сынок, - ответила я.
- Ваши внуки большие уже. Августа, она наша помощница, все время с братишкой гуляет. Как я хотел, чтобы вы были с нами, гуляли с моими детьми.
- Сынок, хоть и мысленно, но мы с вами.
- С нами приехали Мария и майор Краус, мама вы майора Крауса помните.
- Помню сынок, помню.
- Он профессор, преподаёт в Нюрнбергском мединституте, несмотря на возраст.
- Как Мария?
- Постарела, но по-прежнему работает в Мюнхенской областной больнице. Профессор. Мама, папа, как у вас дела? Как здоровье?
- Сынок. У нас здоровье пока в порядке, а насчет работы, мы работаем. Я в больнице консультант-врач, отец по-прежнему работает инженером. О нас, сынок, не переживай! У нас все есть, будь всегда в нас уверен, что мы живы, здоровы.
- Мама и папа, мне надо сходить и показаться соседу по комнате. Я ему говорил, что пошел в бар выпить, за нами тоже следят.
- Знаю сынок. Иди.
- Я скоро вернусь
Шилин ушел. В комнате наступила тишина, между мной и моим мужем Игорем появилась пауза, я на положила голову ему на плечо и тихо плакала от радости. Мой муж Игорь, держав меня за руки, успокаивал. Оказывается, материнское сердце сильно соскучилось по своему сыну.
Через полчаса он снова вернулся. Мы разговаривали еще около часа. Это была не последняя встреча, еще будут встречи в Ленинграде, чуть позже.
 Через день мне разрешили присутствовать на медицинской конференции. Я сидела в последнем ряду смотрела и слушала доклады врачей со всех стран. Наконец выступала моя давнишняя подруга детства Мария. Её мысли были грамотными. Она действительно врач от Бога. Мария сделала в области медицины много, спасала несколько тысяч людей от смерти. Я рада и счастлива, что у меня есть такая грамотная подруга. Я с ней встречусь случайно в 1980 году девятого мая на площади Красной Москвы. Она узнает меня. До 1973 года я была спокойна. Потому что увидела сына, Марию, майора Крауса, когда я их увидела, я снова вернулась в Германию.
В конце июля я написала заявление на увольнение с работы. Меня отпустили. Я уже не работала в архиве, а продолжала работать медиком-консультантом в областной больнице. И иногда зачитывала лекции в военном медицинском институте. У меня появилось свободное время. Я решила обучать детей на немецком и английском языках. После обеда, с трех до шести часов, дома я занималась с детьми. Дети были добровольцы. Эти дети в 1975 году говорили понемногу на двух языках, а некоторые говорили почти хорошо. Теперь ко мне ходил Василий. Я его лечила от давления. Мы долго беседовали.
- Я начал писать о себе военные мемуары, - говорит Василий
- Получается ли?
- Получается. Всю правду писать не получается.
- В нашей службе нет. И не надо.
- Да, Василиса, вы правы. Я рад, что вы обучаете детей иностранным языкам.
- Дети легко осваивают язык. А взрослые нет. Я семь лет говорила по-немецки, а в двенадцать по-французски, а потом по-английски. Меня учили мои родители, а их учили их родители.
- Я вас понимаю Василиса.
- Пока я дышу, помогу Советскому народу чем смогу, не буду сидеть сложа руки.
- Вы настоящий патриот нашей Родины.
- Спасибо, Василий. Вы тоже крепкий патриот.
Василий, Брунхильда, Роман Федорович – они нас не забывали. Приходили ко мне в гости, отмечали праздники вместе. Мои подруги, Алиса и Евгения, часто писали письма, но не приезжали. Я редко ездила в Ленинград на квартиру родителей. В квартире жили другие холостые офицеры, бывало неделю, а иногда три-четыре дня. В 1977 году весной ушла из жизни моя подруга из Киева Алиса. Ей было восемьдесят восемь. Она остатки своей жизни прожила возле своей внучки Юли. Я с мужем Игорем ездила на похороны. Её похоронили на центральном кладбище Киева с почестями. Я не знала, что она дослужила до звания майора медицинской службы. Мы оттуда вернулись с тяжелым испорченным настроением. Мне было очень плохо, после смерти Алисы. Роман Федорович не поехал, он лежал в больнице давлением.
Я продолжала заниматься с детьми и ходила на работу в больницу. В субботу и воскресенье я с мужем Игорем ездила в деревню отдыхать и в огороде покопаться. В доме жили моего мужа Игоря племянники, они помогали по хозяйству своей маме. Муж сестры, Федор Васильевич, пропал на войне, поэтому сестра Алёна Анатольевна второй раз замуж не пошла. Его ждала и верила, что он жив. До сих пор про него никто ничего не знает. Дочь Брунхильды Виктория, училась в инязе на втором курсе, она всегда говорила об успехах Виктории в учебе. Я знала тогда, что она говорила чисто по-немецки.
И так наступила осень, она пришла с теплым дождем. Мы успели собрать урожай без потерь. Новый 1978 год я встретила вместе с мужем Игорем на квартире Брунхильды. Мы были одни. Роман Федорович не приехал, он почувствовал себя неважно. Мы снова вспоминали наших друзей прошлых лет. Брунхильда не выдержала:
- Хочется, - говорит она, - съездить в Германию, побывать на могилах моих родителей. Они русские, а лежат в чужой стране.
- Успокойтесь, Брунхильда, - говорю я, - вы не виноваты. Бедные делали революцию, ваши родители не приняли революцию. Я рада, что вы ее приняли, также как мы.
- Я люблю свою Россию, Василиса, я здесь родилась, она моя родная и я для неё сделала все, что смогла.
Я её вновь успокоила. Она еще долго плакала, Виктория сидела в своей комнате и смотрела телевизор, а мы говорили спокойно. Брунхильда на несколько лет моложе нас и выглядела хорошо, она на свое здоровье не жаловалась. В Новый год мы остались у нее ночевать, вернулись только поздно вечером. Игорь водил машину нашу – Победу. Она была крепкая и очень редко ломалась. Весной я начала писать свою книгу. Назвала её «На две войны, две Родины». В честь своей книги я написала короткие стихи:
На Две войны,
Две Родины.
Из одна,
Моя родная.
Писала очень медленно в свободное время. Мне помогал мой муж Игорь. В книге имена вымышленные, так как я держала секрет нашей службы. Параллельно продолжала писать свою медицинскую теорию и печатала ее. В конце июля мой муж Игорь предложил мне провести отпуск в Ленинграде. Услышав его предложение, я была рада:
- Когда ехать? – спросила я.
- Через два или три дня, мне нужно сдать дела заместителю, и я свободен.
Через три дня мы отправились в путь, в Ленинград. В вагоне мы познакомились с туристами из Иркутска. Они нам рассказали про замечательный Байкал, про вкусную рыбу Омуль и про красоты леса. Мы захотели обязательно съездить на Байкал, после их рассказа. С ними нам было весело. Утром мы были в Ленинграде, на квартире жили другие офицеры, холостые. Мы с мужем Игорем с утра уходили в город прогуляться. Были в госпитале, где мои родители работали, госпиталь была отремонтирован, видели новое медицинское оборудование, а на полу и стенах новая плитка. В палатах стоят телевизоры, живые цветы на подоконниках. Я общалась с хирургами на тему «Новые операционные методы по западным образцам». Они отвечали, что их образцы используются в нашем госпитале. Я была автором некоторых методов. В союзе медицина постепенно наростала, делали сложные операции, делали очень большие успехи в этой области.
Через день мы ездили в деревню «Артемка», там, где моя бабушка жила. Я её дом сразу нашла. Деревня изменилась, люди настроили много домов, насадили разных фруктовых деревьев. В доме уже жили другие люди, я их не знаю. Нас встретила хозяйка дома Валентина Семеновна. Она рассказала, когда была маленькая, то помнила мою бабушку. После смерти мамы, она жила с сестрами в этом доме. Потом война, после войны Валентина Семеновна вышла замуж и осталась в этом доме жить.
Я увидела знакомую мебель моей бабушки и настенные часы, которые еще ходили.
- Вы до сих пор храните вещи моей бабушки, - сказала я.
- На память. Они для нас дорого стоят. Ваша бабушка нас от голода спасла, она дала нам тепло и уют. Мы себя почувствовали, как у себя дома. Пока я жива, буду беречь их.
- Спасибо Валентина Семеновна, что вы храните память о моей бабушке.
Здесь, в доме моей бабушки, было часа три. Нас проводила семья Валентины Семеновны. Её соседи тоже вышли из домов и смотрели на нас. Им было возможно интересно. Мы прощались с ними первый и последний раз. Туда мы больше не вернулись. В городе мы были еще неделю. Я Игорю, мужу, предложила переехать в Ленинград жить.
- Я подумаю Василиса, - ответил он.
Я этот вопрос поднимала через год еще раз. Через неделю мы были в Москве. Наша жизнь кипела, не смотря на наш возраст. Я ходила в больницу, давала новые консультации врачам хирургам, после обеда занималась с детьми. Муж Игорь по-прежнему ходил на свою работу. В субботу и в воскресенье ездили в деревню, где мы отдыхали от городской суеты. Я помогала по дому сестре Игоря Алёне Анатольевне. А осенью 1978 года к нам приехала из Киева моя подруга Евгения. Она была у меня в гостях более недели, к нам пришли еще Роман Федорович с женой Аленой и Брунхилда, одна. Мы весело проводили время. Гуляли по Москве, ходили в театр и в музей «Боевой славы». Пили за наших друзей и, вспоминая, конечно плакали о них. Вдруг у меня на душе стало легко. Евгения уехала. Она уйдет из жизни в 1985 году в возрасте девяносто трех лет. Я и мой муж Игорь будем на похоронах. Ее похоронили рядом с нашей подругой Алисой.
Для меня стала ударом ее смерть. Я на несколько дней заболела от переживания. Вечерами писала продолжения своей книги, где забывала даты, муж помогал вспомнить. В 1979 году в моей жизни ничего не изменилось, она шла по-прежнему, работа, дом и по выходным в деревню. Василий ко мне редко приезжал домой, он продолжал болеть из-за давления. В 1979 году ему было восемьдесят три, зрение у него уже было слабое и потому он носил очки. В 1980 году, произошли перемены. 9 мая в День Победы я с мужем стояла на Красной площади Москвы, здесь очень много гостей со всех стран. Я случайно увидела Марию, она стояла со своим мужем Лансом в метрах тридцати от нас. Я мужу Игорю сказала, что видела их. Он, увидев их, ответил: 
- Да, они, Василиса. Я их узнал.
- Я тоже их узнала.
Они смотрели парад внимательно так же, как другие гости нашего города. Я предложила мужу Игорю подойти ближе к ним. Он согласился. Мы стояли от них метров семь, а может восемь. Я очень хотела ее обнять, но нельзя. Есть у нас для кого беречь себя. Около тридцати минут мы смотрели на них. Мария постарела. Но она свою красивую фигуру не теряла.
После парада я позвонила Василию и пригласила его к нам домой отметить праздник вместе. Он вечером приехал. Его привезло такси. Вот я за столом спросила у Василия.
- Могу ли я встретиться с Марией? Мне очень хочется увидеть её и общаться, так как мы уже постарели.
- Не могу ответить. Если да, может вы раскроетесь, тогда ваш сын будет под подозрением.
- Она не скажет никому, я ей верю.
- Мария и муж ее, фамилию не знаю, по данных наших агентов живут в гостинице «Интурист». Через неделю они уезжают. Ждите, завтра вам дам ответ. Пока будьте спокойны.
Через день приехал ко мне Василий и сказал:
- Василиса. Центр против. Нельзя сказали. Среди них есть опытные разведчики ФРГ. Они с ними. Следят за ними на каждом шагу. В этот раз отменяется.
- Спасибо, Василий. Я поняла.
И вдруг у меня упало настроение, Василий заметил. Он, обняв меня говорил:
- Будем живы, вы еще увидитесь с ней, главное вы ее увидели, что с ней все в порядке.
Вечером я лежала на диване, не приготовила ужин. Встать я не смогла. Когда вернулся мой муж Игорь с работы, он увидел меня, лежащую на диване, он испугался:
- Василиса, что вы заболели? – спросил Игорь с волнением.
- Нет. Я без настроения.
Мой муж Игорь сел возле меня и обнял.
- Милая не болейте, а то я тоже заболею. Ужин приготовлю я сам, отдыхайте.
Он приготовил ужин, пока я лежала. Я не видела, что уехала Мария с мужем Лансом. Мои ученики говорили более-менее по-немецки, за короткий срок, а я продолжала заниматься их обучением. Мне уже исполняется восемьдесят три, несмотря на мой возраст я по-прежнему двигаюсь самостоятельно и работаю, пишу научную работу и публикую, иногда перевожу немецкие медицинские работы на русский язык для своих врачей в больнице. В больницу ходила в неделю два, иногда три раза. Бывало от пяти до семи часов, я очень любила находиться в больнице. Итак, 1980 год для меня кончился немного удачным. 1981 год пришел с холодным северным ветром, затем через день пошел снег пошел, зима была суровая, мороз поднимался до минус тридцати пяти градусов Цельсия. Дети маленькие в школу не ходили, пока мороз не упал.
Весна пришла с опозданием. Она была дождливая и приятная, на улицах грязная дождливая вода стекала в канализационную сеть. Мы работали так, как работали и жили так, как жили. Отмечали все праздники с друзьями. В последнее время Роман Федорович плохо чувствовал себя. Он проводил обследования в больнице там, где раньше работал. Оказалось, что у него сердечная болезнь, нарушение сердечного ритма. Ему я порекомендовала Германское лекарство, но достать в Союзе не было возможности. Он сам себе потихонечку лечил травами. Через полгода ему стало лучше. В гостях Роман Федорович весело сидел.
В конце июля я с мужем Игорем поехали отдыхать в город Иркутск на поезде. Мы ни разу не были в Восточной Сибири. Помню, как мне туристы из Иркутска про Байкал рассказывали. И мы захотели увидеть Байкал, а также поесть омуля. На станциях мы выходили подышать и купить еды. Познакомились в вагоне с разными людьми. Я взяла с собой тетрадку, чтобы в свободное время писать продолжение своей книги.
Через четыре дня мы были в Иркутске, таксист нас привез в гостиницу «Ангара». Мы здесь увидели много иностранных туристов и среди них я случайно услышала немецкую речь. Два дня мы просто смотрели город, ходили по берегам Ангары, в музей Декабристов и конечно в кино. Поесть мы ходили в город. На третий день мы автобусом поехали в Слюдянку, ехали около часа. Увидели берег Байкала. Возле берега деревянные дома, летают огромные белые чайки, в порту стоят разные большие моторные лодки. Кораблей здесь не было. В первую очередь мы наелись копченого омуля. Затем поехали отдыхать на лодке. Потом плавали в озере несколько часов. Нам было очень хорошо. Вечером мы сняли частный дом. Хозяйка, тетя Варвара, нам приготовила свою баню, и мы от всей души попарились.
И так мы с мужем Игорем были здесь еще три дня. Через три дня мы решили вернуться в Иркутск. С собой взяли еще несколько килограммов копчёного омуля. Снова поселились в гостинице «Ангара». В городе пробыли еще два дня. На третий день мы поехали домой с хорошим настроением. Мы рассказывали в поезде другим, как мы отдыхали на Байкале, они на нас смотрели дикими глазами, но нам было все равно. Дома мы рассказали нашим друзьям, они слушали внимательно. Через год некоторые наши друзья поедут отдыхать на Байкал, а мы будем рады, что съездили не зря.
Наша повседневная жизнь продолжилась в столице. Работали по-прежнему. А осенью Василий мне сказал:
- Василиса, ваш сын с семьей приезжают в Ленинград отдыхать. У вас есть возможность встретиться с ним.                ,, Может это будет последняя встреча, так как мы уже постарели, нас уже это решать самостоятельно теперь не получиться’’-думала я.     -Я договорился через две недели в среду после обеда. Он будет со своими детьми в галерее в Зимнем Дворце. Вы должны там находиться. Будет много туристов. Вы должны раствориться среди них, он сам к вам подойдет.
- Я буду с мужем.
- Да конечно, центр не против.
Я его поблагодарила за информацию. Вечером мой муж Игорь услышал от меня об этом:
- Надо готовиться, - сказал муж.
- Надо, дорогой. Я уже волнуюсь. Думаю,- ,,что это наша прощальная встреча’’.
- Я тоже так думаю.
Мы готовились и ждали. За три дня, в конце октября, поехали в Ленинград. Жили вместе с холостыми офицерами на квартире моих родителей и там тоже мы переживали. Наконец день подошел. В обед мы находились в галерее. Ждем, а их нет. Ходим, смотрим картины народного достоинства. Где-то через час зашли туристы из Германии, я снова слышала немецкую речь. Стоим от туристов метров шестьдесят, я вижу, что мой сын с женой Рейзитой и детьми среди этих туристов. Я в этот момент, когда увидела их, почувствовала себя слабо, мои ноги ослабились, они перестали ходить от волнения. А мой муж, Игорь, держал меня за руку. Собрав силу, я сказала мужу Игорю:
- Идемте, дорогой, пора.
- Идемте дорогая, нас ждет наш сын.
Мы растворились среди туристов, говорили по-немецки, потихонечку перестроились рядом с сыном. Он увидел нас и тихо поприветствовал:
- Привет, мама и папа.
- Привет, сынок, - мы по очереди его поприветствовали.
Мы то останавливались, то шли среди них. Внуки наши и не заметили нас, а также Рейзита. Успели немного поговорить. Когда прощались с ним, я его руку держала, а отец его держал мою руку. И так тихо мы попрощались. Они ушли вместе с туристами через два часа. После них я не выдержала и заплакала, выйдя из зимнего дворца. Мы были с одной стороны рады и счастливы, а с другой мы снова находились в кругу семьи. Я как будто не уходила от них, вот так я себя представляла.
Через неделю мы вернулись в Москву. Осень в этом году была теплая, но были дожди. Деревья переоделись в желтые одежды, они по сезону переодевались – как люди. Продолжали ходить на работу, занимались своими любимыми делами. Потом я узнала, через Василия, что встреча прошла хорошо.
- Вы хорошо держались, - говорит Василий.
- Мы с трудом, - ответила я.
- У него все хорошо, он ученый, как вы.
- Он просто любит свою работу и Родину.
- Советский Союз, во время сталинских репрессий, потерял миллионы ученых. Если бы они жили сейчас, то СССР был бы сильным развитым государством.
- И сейчас оно великое и развитое государство.
- Немного с опозданием.
- Это так. Вы правы. Василий меня ужасно тянет в Германию, после того как увидела сына и его семью, а также Марию.
- Я вас понимаю Василиса. Более сорока двух лет прожить на земле немцев, вы стали одна из них.
- Получается я одна из них, которая боролась против фашизма, также как другие немецкие коммунисты. Германия стала моей другой Родиной. Я тоже ее люблю.
- Я давно знаю. И любите ее, вам никто не запретит любить ее.
Мы беседовали допоздна. Василий любил слабый чай из-за давления. В последнее время он не жаловался на здоровье свое. Он по-прежнему ходил ко мне домой в гости. Игорь мой муж согласился жить в Ленинграде, я от него долго ждала ответа и так весной, в 1983 году, мы переехали жить в Ленинград. Теперь холостые офицеры от нас ушли, квартира моих родителей перешла на мою фамилию. Мой муж вместе со мной поменяли обои, побелили потолок и покрасили полы, а также все окна. Она стала как новая. Мы по-прежнему ходили гулять по городу, отдыхали на берегу Ладожского озера и Финского залива. Вечерами мы писали работу, Игорь чертил свои новые мысли, а я свою теорию по медицине. Мы без дела не сидели. К нам не приехали из Германии Иоган и Отто Хамер. Про них я ничего не знала.
В Ленинграде другая погода. Часто туман густой, бывает видимость до двух метров, туман за счет пролива и озера. И так мы в первый раз вдвоем встречаем Новый 1984 год в Ленинграде. Нам уже не хочется ехать куда-то путешествовать, у нас теперь очень много воспоминаний о прошлой жизни.
1985 год мы живы и здоровы. По-прежнему, любящие две Родины. Мы не скоро умрем. У нас будет еще одна встреча весной в 1986 году с сыном. Мария умрет до нашей смерти, так и не узнав о нас ничего. Я продолжаю писать свою книгу, которую закончу осенью в 1986 году. Но напечатать ее мне не дадут без разрешения служба безопасности. Она выйдет через несколько лет. Я узнаю об этом уже с того света.
Мы не жалеем, что прожили на территории Германии больше сорока двух лет, оставили после нас своих потомков, которые продолжают жить за нас. Я встречу Марию на небесах и обниму ее, попрошу прощения, и моя дружба с ней продолжиться.
Ну а сегодня мы, несмотря на свой возраст, продолжаем работать на благо нашего народа.


;
Эпилог.

«Наследники фашизма»

В Европе снова возрождается фашизм, значит будет другая война, о которой мы часто говорим.  Знаете, что националисты в Прибалтике и Европе разрушают и демонтируют памятники воинам освободителям Советской Армии. Возникает вопрос: почему Европа сама себя не смогла освободить от немецких захватчиков? Получается тогда, что до 1945 года им нравилось быть рабами захватчиков. Например, возьмем Польшу. За ее освобождение погибло шестьсот тысяч солдат и офицеров Советской Армии. Еще раз возникает вопрос: почему она сама себя не смогла защитить в 1939 году или хотя бы до 1945 года освободить свою территорию от захватчиков? Если бы не Советский Союз, поляки до сих пор может быть бы жили рабами захватчиков. Теперь она демонтирует памятники воинам освободителям. Это что, знак благодарности? Сколько не демонтировать памятники, историю не вернуть. Советский Союз принес в Европу и Прибалтику мир. Этот мир держится до сих пор, благодаря Советскому Союзу до 1991 года и с 1991 года – России. Мы все знаем, почему поздно был открыт второй фронт. Если бы он открылся в 1942 году, то фашизм был бы разгромлен не в 1945 году, а 1943 году. Благодаря Победе под Сталинградом, что он открылся в 1944 году.