Путешествие Степана. Часть 2, глава 6

6.
РАЗБОЙНИКИ
Снова мы ехали по большим и просёлочным дорогам, разыскивая людей, которые присылали мне челобитные. Чем дальше от столицы мы уезжали, тем  больше и гуще разрастался вокруг лес, а городов, сёл и деревень становилось всё меньше. И снова мы пели, плясали для людей, показывали действа. Порой нас не пускали в эти города и несколько раз опять побили. Но мы не унывали, даже радовались, когда нам удавалось разоблачить злых и жадных правителей, которых становилось всё больше, чем в начале нашего пути. Мою Евдокию так поразила встреча с птицей Сирин, что теперь она всю дорогу приставала ко мне с вопросами о ней, да и о Лешем тоже. Видел ли я их раньше, и сколько раз. Я неохотно и коротко отвечал ей, останавливая разговоры о них. Мы разговаривали тихо, но скоморохи услыхали её вопросы ко мне.


— Разве это тайна? — спрашивала Евдокия. — Где птица Сирин нас видела? И когда? И почему я её не видала?
— Она не ко всем является. Не стоит о ней много говорить, — ответил я.
Скоморохи тоже захотели узнать о птице Сирин и поговорить о Лешем. Что ещё делать в дальней дороге? Я рассказал им, что однажды видел птицу Сирин  в своём лесу, но она не говорила со мной, и видела меня, похоже, чаще, чем я её. Сказитель Макар Емельянов не выдержал.
— Она — какое-то невидимое людям воплощение природы, — сказал он, — а ты ведь природу защищаешь. Я видел её всего один раз, на один миг, в юности. И, возможно, после этой встречи я научился хорошо играть на гуслях и сочинять былины и песни. А Лешего не удалось увидеть, но слыхал о нём. Когда в детстве я с друзьями ходил за грибами и ягодами в дремучий лес, порой раздавалось уханье и хохот, которого мы пугались и убегали из леса. Было страшно тогда. Дома родители говорили нам, что это Леший нас пугает.
— Он прогоняет людей, — ответил я ему, — когда волнуется за зверей или птиц в лесу. Так он пугает и охотников.
— Ты видел его? — спросила Евдокия.
— Видел несколько раз. В нашем Сумароковском лесу. Люди говорят, что это нечистая сила. А я знаю, что это лесной дух, который сберегает лес и его обитателей.
— Может быть, — сказал Пафнутий, — я и видел птицу Сирин, но я не уверен. Мелькнула и исчезла в лесу.
Остальные скоморохи не видели никогда птицу Сирин и слушали нас, раскрыв рты.
— Вот бы посмотреть на неё, — произнёс отрок Василий. — Хотя бы разок.
«Птица Сирин, — подумал я, — помогает нам видеть чудесное на этом свете. После того, как я её видел в лесу, возле Сумароково, тогда и запел лучше. А Пафнутий, видимо, тоже получил от неё свой дар и стал великим лицедеем».

Наконец, мы доехали до деревень и сёл, где всё чаще слышали от жителей о разбойниках, к которым ехали. Уже наступила осень, и мы видели, как в небе, перекликаясь, клином летят журавли. Нам рассказали, что царь в конце зимы присылал войско с воеводой, которое должно было погубить разбойников. Однако, жители успели заранее предупредить их, потому что среди разбойников были люди из ближних сёл и деревень. Царскому войску удалось пятерых разбойников убить, а троих — поймать, остальные разбежались. Когда воевода со своим войском ушёл из этих мест, разбежавшиеся разбойники снова собрались вместе и поселились в лесу более густом, огромном и непроходимом. Порой люди хвастались, что кто-то из разбойников раньше жил в их деревне, или даже в соседнем доме. Теперь их шайка стала ещё больше.

— А вы куда едете? — спрашивали нас люди. — Как бы вы не попали в лапы разбойникам. Среди них есть очень жестокие люди, которые могут убить вас.
— Мы едем сначала в город Грайворонск, потом в село Тимофеевку, а затем в город Угрюмов, — отвечали мы.

Больше всего челобитных я получил из этих мест, а к разбойникам хотел поехать позже. Но, когда разбойники собрались вновь после ухода царского войска, оказалось, что теперь мне их не миновать по пути в Грайворонск. И люди стали всё чаще пугать нас.

— Дорога в эти места как раз идёт мимо леса, — говорили одни, — где  хозяйничают разбойники. А если поехать в объезд, чтобы не попасть к ним, то дорога будет длинней и тогда вам придётся ехать на восемь дней дольше.
— Да езжайте, не бойтесь, — говорили другие, — вы не какие-то купцы, чтобы вас грабить. Оставляйте нам только свою свинью, медведя и гуся. На обратном пути заберёте.
— Мы не можем их оставить. Это наши друзья, — отвечали мы.
— Они вас так просто не пропустят, — говорили третьи, — и отнимут всё, что у вас есть.

Мы узнали, что атаманом шайки был Трифон, крестьянин из села Дятлово. И мы поехали в Дятлово. Там почти все сочувствовали разбойникам, жалели их и помогали им.

Зинаида, сестра Трифона, к которой мы пришли, рассказала нам, что он был трудолюбивым и честным, но горячим человеком, мог подраться, если его обманули или обидели. И стал он разбойником случайно, не совершив ничего плохого.
— Отвезите от меня подарок Трифону, — сказала она. — И он не даст вас в обиду. Я дам вам мешок муки, а у них в лесу есть печь, на которой они могут готовить еду.

Соседи Зинаиды увидели, что мы гостим у неё и принесли ещё немало всякой снеди для разбойников.
— Не тронут вас, — успокаивали нас они.

По пути мы побывали ещё в нескольких деревнях, и, наслушавшись разговоров о разбойниках, медленно поехали по дороге, вдоль густого леса, в город Грайворонск, вслушиваясь во все шорохи и ожидая опасной встречи.

Когда нам показалось, что мы миновали опасное место, внезапно раздался пронзительный свист, жуткие крики, гиканье и два ружейных выстрела. К нам выбежали обросшие люди в грязных одеждах и оглушительно заорали:
— Стойте! Стреляем! Если жизнь дорогА, слезайте с повозок и выходите на дорогу!
Мы остановили коней, слезли с повозок. Два десятка мужиков с  дубинками окружили нас. Двое из них были с саблями, трое — с луками и стрелами, направленными на нас. У двоих были ружья. Здоровенный разбойник, с широкой тёмной бородой и растрёпанными волосами, сверкая злобными глазами, прокричал:
— Кто такие и куда едете?
Мы догадались, что это Трифон, главарь шайки.
— Скоморохи мы, — отвечал Даниил, — едем на заработки в Грайворонск.
Рядом с Трифоном возник ещё более крепкий, на голову выше его, рыжий разбойник и зычным голосом крикнул другим разбойникам:
— Проверить все повозки! И всё, что везут, вынести на дорогу!
Разбойники кинулись к повозкам. Из первой они вытащили гусли, дудки, волынку, домру, нашу шутовскую одежду и бросили всё на дорогу.
— Не бросайте гусли! — встрепенулся Макар Емельянов и кинулся к разбойникам, но рыжий схватил его за руку:
— Стой!
— Во второй повозке, — крикнули разбойники, — сидят на мешках старуха, румяная баба и мальчишка, а ещё медведь, свинья и гусь.
— Не троньте их! — крикнул Даниил. — Эти звери — наши друзья и помощники! Без них мы ничего не заработаем! Мы вместе с ними лицедействуем, пляшем. А в мешках мука, яблоки, брюква, морковь и капуста, всё это прислала из Дятлово сестра Трифона и её соседи. Поищите в повозке ещё мешочек соли, пироги с капустой и яйца куриные. Мешки выгружайте, а людей не трогайте!
Но рыжий перебил его:
— Румяную бабу берём себе! Гуся, медведя и свинью сегодня зарежем и зажарим! Хочу поесть свининки, медвежатины и гусятины! Выпрягайте лошадей, их тоже заберём себе! Они нам пригодятся. А вы пешком пойдёте.
— Так кто же у вас хозяин? — спросил я. — Ты, Трифон, или этот рыжий? Я не дам вам ничего, кроме мешков с едой!
— А ты, старик, умолкни! — крикнул рыжий и поднял на меня саблю. Я так крепко схватил его за руку, что он выронил саблю и закричал:
— Руку сломаешь!

Разбойники вначале не знали, чей приказ выполнять — Трифона или рыжего. Они остановились. Но два чернявых и длинноносых разбойника полезли в повозку, где были наши женщины и животные. Но тут гусь вылетел из повозки и начал, взлетая, бить крыльями, клевать и щипать этих двух чернявых разбойников. За ним из повозки выпрыгнули Кабанчик и медведь. Кабанчик с разбега сбил сразу трёх разбойников с ног, а медведь, встав во весь рост и рыча, пошёл на других. Евсей и Сысой бросили наземь двух разбойников  и отняли у них ружья. Чернявые отбивались от гуся, но ничего не могли поделать с ним, а потом кинулись к лесу. Но гусь гнался за ними и клевал их, бил крыльями. Четверо разбойников принялись хохотать, а остальные стояли в растерянности, разинув рты. Трифон тоже улыбался.

— Кто ты, старик? — спросил он.
— В молодости я был богатырём и защищал отечество, а сейчас защищаю скоморохов, которые никому худа не делают. А это кто? — спросил я, указывая на скорчившегося от боли рыжего разбойника.
— Мы называем его Рыжим Фёдором, — ответил Трифон. — Он с теми чернявыми пришёл к нам два месяца назад, а уже хочет всеми нами повелевать!

Из зарослей с победным гоготаньем вышел гордый гусь. Теперь смеялись уже все разбойники. За гусем, робко ступая, вышли два чернявых разбойника с перепуганными лицами.
— Давайте уйдём с лесной дороги, сказал Трифон, — завезём повозки в лес подальше. Выгрузим мешки, а там расскажете, как живут в деревнях и сёлах люди, которых мы давно не видели. А Рыжего Фёдора отпусти, а то он скоро дух испустит.

Когда Фёдор поднялся, рядом с ним встали два его чернявых помощника. Они смотрели на меня с ненавистью, а рыжий сказал:
— Я тебя зарежу ночью.
Но едва я поднял руку, как они испугались и отбежали от меня подальше.

  Повозки мы спрятали в лесу, и пошли с разбойниками далеко в чащу, где они жили. Своих коней мы вели под уздцы, а наши животные бежали за нами. Мы долго шли, продираясь сквозь густой лес, пока, наконец, на лесной полянке не увидели небольшой бревенчатый дом, пять землянок и два шалаша. Здесь обитало тридцать семь человек, из которых три женщины и четверо детей. Эти женщины — жёны разбойников, ушедшие за мужьями в лес. Одна из них была женой Трифона. Днём разбойники охотились в лесу, стреляя из луков, собирали ягоды, грибы. Недалеко протекала речка, где они рыбачили. Днём и ночью четыре разбойника, сидя на деревьях, смотрели на дорогу, по которой могли проехать купцы с товаром и крестьяне, идущие на заработки в город. И тогда раздавался свист, по которому разбойники определяли, куда бежать, хватая ружья, луки со стрелами и дубинки, чтобы напасть на проезжавших людей. Трифон рассказал нам с Даниилом, что неделю назад тут проходил обоз с купцами. Его охраняли полтора десятка стражников с саблями, некоторые из них были с ружьями.
— Не боясь охраны, мы напали на них, — говорил Трифон. — Они везли на продажу сукно и пушнину. Вот и всё, что нам досталось. Купцы упросили вернуть их товар и дали нам деньги, и мы их отпустили, забрав у них одежду и сапоги. А купеческие стражники ранили двух моих товарищей. Один из них был мой друг Фёдор, которого мы сейчас зовём Светлым Фёдором, но не этот дюжий, не Рыжий, а второй — из города Грайворонска, который живёт у нас уже больше года. Мы убили двух стрельцов, прости нас, Господи. Остальные стражники разбежались. С тех пор никто не ездит по этой дороге, все боятся. Приходится посылать наших баб в деревни и сёла за едой. Скоро зима. Не знаю, сколько мы ещё продержимся. Теперь, похоже, купцы поедут только в объезд. А что возьмёшь с крестьян? Рыжий Фёдор предлагает мне делать набеги на сёла, убивать и грабить богатых, сжигать их дома. Но я не хочу никого убивать.
— Как ты стал разбойником? — спросил его я.

Трифон рассказал, что раньше он был крестьянином и спокойно жил в селе Дятлово, пока барин не увеличил подати крестьянам, а у некоторых отнял часть земли.
— До нас дошли слухи, сказал Трифон, — что барин во хмелю проспорил соседу много денег. Другие люди говорили, что он проигрался в кости в городе, потому и решил содрать с нас побольше денег. Я собрал людей и мы пошли к барину просить, чтобы он не загонял нас в нужду. Он был пьян и не захотел нас слушать, а меня назвал смутьяном и наслал на нас слуг с дубинками. Я пытался драться с ними, но те побили нас. Ночью загорелся дом барина, но пожар удалось затушить. Хотя я и не поджигал дом барина, меня схватили его слуги и отправили в город к судье, а тот сослал меня на пятнадцать лет в острог. По пути в острог мне удалось сбежать от заснувших стражников. Ночью я пришёл в село, забрал свою жену с дочерью и ушёл жить в лес. Через неделю ко мне в лес пришли ещё трое крестьян из нашего села. И мы начали разбойничать. А потом стали приходить люди из других сёл и деревень, где их тоже довели до отчаяния. Через полгода здесь собралось уже больше двадцати человек.

Похожие истории о себе рассказывали мне и другие разбойники. И только Рыжий Фёдор и два его чернявых помощника, которые никогда никому не говорили свои имена, отмалчивались и уходили подальше от нас. Я заметил, что они отворачиваются, а если пристально смотреть на них, отводят глаза. Кто-то говорил, что они воры, а Пафнутий сказал, что это подлые люди, и может быть, даже убийцы.

В первый же день разбойники попросили нас показать, как скоморохи веселят народ. Мы играли и пели им, но тише, чем обычно, чтобы никто не услыхал, если поедет по дороге. Сказитель Макар Емельянов пел былины. Разбойники порадовались услышанному и увиденному, особенно тому, как наши животные показывали разных людей.

Я продолжал расспрашивать разбойников. Один из них, Митрофан, лет сорока, высокий, худой, с сильными руками, пришёл из города Угрюмова. Раньше он был слугой у правителя города, но однажды узнал, что правитель захотел жить с его дочерью. И тогда он увёл из города свою семью, спрятал её в дальней деревне и пришёл к Трифону. Я узнал, что в этих краях творится много беззакония и насилия властей над народом. Фамилии их мне знакомы. Это были племянники и родственники бояр Колышкина, Колдобина и Тонколаева.
— Так вот почему челобитные не доходили до царя! — догадался я.

Кроме крестьян в шайку собирались и другие люди. Это были бродяги, которые не любили трудиться и находиться в неволе, и удальцы, которым хотелось повоевать и подраться.

2017 г.
(Продолжение следует)