Чингачгук Большой Змей

   Просыпаюсь всегда рано, по деревенской привычке, с первыми лучами солнца. Но сегодня лучей не было — на улице висела дождливая хмарь, сумрак. Уличный термометр пыжился показать летнюю температуру, но безуспешно, едва доскребся до двенадцати градусов. Такая, вот, нынче холодная весна —  две тысячи девятнадцатого года.

Включил телевизор — показывают племя в джунглях Амазонки, как они охотятся на местных свиней — пекари и зажаривают их на углях. Процесс простой: потрошат тушу убитого животного, начиняют какими-то травами, кореньями. Обматывают в гигантские листья деревьев, обмазывают глиной и опускают в яму с тлеющими углями.
Закрывают плотно, обмазывают сверху слоем глины, и занимаются ритуальными танцами. Пока танцуют «ламбаду», мясо готово.

Смотрю телевизор и с улыбкой вспоминаю свое беззаботное детство.
В шестидесятые — семидесятые годы популярными были фильмы про индейцев, их героической борьбе с захватчиками. В каждой ватаге пацанов были свои «Чингачгуки», «Зоркие Соколы», вожди «Орлиное Перо» и другие герои любимых фильмов.

Естественно, игры «в индейцев» были почти ежедневными. Делали из корней пихт и елей большие луки. Стрелы выстрагивали из молодых побегов калины, вели обстрел друг друга. Сколько травм мелких и больших было нанесено!

Однажды, собрались небольшим табунчиком на «больничной горке», поиграли в чижа, кульду, побегали в догонялки — надоело…
— Пацаны, давайте поиграем в индейцев! — предложил Колёк, белобрысый парнишка, весьма пакостного поведения, — чур, я буду «Чингачуком!», — и поведу вас в поход!
Предложение было принято единогласно.
 
— Куда пойдем? — спросил Витян, — может, под Моховку?
— Можно и туда, — согласился Колёк, только надо найти удочку с толстой леской и пару жирных дождевых червей.

— А это зачем? — загалдели пацаны, — на рыбалку, что ли потащимся? 
— Не, таинственно промолвил Колёк, — это пока тайна! Вы меня выбрали «Чингачуком», я ваш вождь, молча подчиняйтесь мне, все сами увидите!

Нашли удочку с толстой леской. Под старыми обломками досок поймали штук пять дождевых червей, и пошли к хлебоприемному пункту, ведомые нашим лидером.

— Так, а теперь все ушли вон туда, на горочку, и притихли в метелочнике. Не высовывайтесь! — сделав напыщенный вид, промолвил Колёк. — Со мной останутся «Зоркий Сокол» — это я, и «Быстроногий Олень» — друг Миха.

Втроем крадучись стали пробираться через заросли черемухи, калины и акации.
За огородами, на узенькой полоске луга, ходила домашняя живность: свиноматка с десятком поросят, табунчик пестрых курочек, под присмотром красавца — петушка.

— Давай сюда удочку и червя! — скомандовал «вождь», — смотрите и учитесь, как надо охотиться!

Нацепив червя на крючок, широко размахнулся и закинул наживку почти в середину куриного табунчика. Куры всполошенно кинулись в разные стороны. Но вскоре вид извивающегося червя привлек внимание одной из пеструшек. Подскочив, клюнула,и заглотила.

Колёк ловким движением, словно подсекал пескаря, дернул удилище, подсекая курочку.       
— Вот и вся премудрость! — торжественным шепотом промолвил Колёк, подтягивая добычу к себе. Свернув курице голову, бросил добычу в рюкзак и, пригнувшись, устремились в лог, помаячив пацанам, чтобы шли следом.

Вышли к речушке, присели под развесистой ивой.
— Что с курицей делать будем? — спросил Вован, — варить не в чем, ведро не взяли!
— Где ты видел, чтобы индейцы варили кур? — презрительно промолвил Колёк, — Внимательнее надо было фильмы зырить! Они добычу жарили на костре, или запекали в углях, обмазывая глиной! Эх, вы, неучи!

— Давайте, наковыряйте глины, разводите костер, я буду готовить еду, — подавал команды «вождь».
В бережке наковыряли глины, размочили водой до состояния густой сметаны.
— Чо дальше? — спросили мы, — ее же ощипывать надо!
— Не, не надо, — махнул рукой Колёк, обмазывайте и пусть чуть подсохнет, пока нагорают угли, перо прилипнет к глине, и отвалится.

Обмазав курицу со всех сторон толстым слоем глины, положили на солнышко подсушиваться, а сами занялись костром. Выкопав палками в берегу ямку, нажгли кучу углей, положили на них глиняный шар с курицей внутри, закрыли дерном и обмазали слоем земляной смеси.

— Всё, теперь час ждем, пока испечется, — а пока давайте поиграем в индейцев, — предложил наш «вождь».
Разделились на два отряда, одни стали наступать, вторые обороняться. За игрой время пролетело мигом! Промявшись, все захотели есть.

— Ну, чё там, Чингачук, поди готово? — нетерпеливо спросили мы, — пора, а то сгорит!
Раскопали кострище, выкатили пышущий жаром глиняный шар.
— Ну-ка, пустите, растолкал «индейцев» Колёк, и палкой ударил по шару.

В ноздри шибанул омерзительный запах разогретых внутренностей, прелого пера и еще какой-то чертовщины. Все отскочили, оторопело глядя на содержимое.

— Слушай, долбаный «вождь», — со злобой протянул Ванька, — разве курицу потрошить не надо было? Щас ты это все сам сожрешь! Знаток индейцев, хренов!

Ржали с полчаса, катаясь по траве: «Ну, Чингачук, ну Большой Змей, теперь тебя будем звать «Вождь — Куриная Смерть!»

   Прозвище так и прилипло за Кольком, да он и не обижался, всякий раз смеялся вместе со всеми, когда вспоминали этот поход.