Как я работал орнитологом

 


МИНИАТЮРА                15.11.18.


Стоит 1993 год. В стране всё перестраивается, настала  новая невиданная доселе жизнь, социализм недостроенный загибается вроде совсем, наступают необратимые перемены.

Притом везде: в гражданском обществе, в армии и в самых  верхах.  Компартия наша разваливается с катастрофической  быстротой, в стране почти хаос.  Проболтав всё и позорно уступив Западу, первый президент страны СССР  окончательно расписался в своей  несостоятельности. Власть от него переходит к новому лидеру, также из коммунистов, который оказывается в душе, был настоящим демократом, но сказать товарищам  по партии об этом как-то стеснялся. В общем, наступает полный коллапс, простой народ с трудом верит, что из этого можно выйти.

В Москве, в прочем как и по все стране, всё захватывают  тёмные  личности и,  вышедшие из тени, подпольные миллионеры, про которых не знали только в политбюро КПСС. Как жить дальше никто из простого народа не знает. Предприятия не платят зарплату и останавливаются  как ходики, у которых хозяева забыли потянуть за гирю.  Однако РСФСР  оказалась довольно стойким образованием, явно сшитым небелыми нитками,  и вооружённых конфликтов кроме Кавказа  нигде нет. Зато в братских республиках наступила горячая пора,  кроме Украины и Белоруссии. Вот в это время меня  выперли из Уральского Университета, где я три года учился на Биофаке по специальности орнитолог,   а была у нас всего одна группа орнитологов и та небольшая, всего двенадцать человек.

Иду в задумчивости по коридору, что делать по жизни дальше совсем не знаю. И проходя мимо деканата, встречаю знакомого препода Ивасика Е.Г.- КОТОРЫЙ ГОВОРИТ МНЕ,- А НУ, ЗАЙДИ КО МНЕ В ДЕКАНАТ.  И вскоре я сижу у него перед столом,  Ивасик  смотрит на меня и говорит,- слышал, тебя Пирогов, отчислили за успеваемость, а парень ты способный, давай мы тебя отправим в командировку  на север  Тюменской области.  У нас ведь договор с тамошним   правительством  области по изучению природы озёр Тюменского края - ты там поработай на биостанции   полгода, а потом мы тебя восстановим  на факультете, так что давай завтра с утра ко мне. 

И вот я уже сижу с утра в деканате. Пытаюсь войти в курс дела, Ивасик бодро объясняет что и как я должен делать. Из всего сказанного я понял, что мне предстоит завтра уже выехать   в славный град  Тюмень и там   получить инструкции и снаряжение с продуктами. Моя подруга Люська  даже не стала возражать за  отъезд, видно поняла, что  с меня взятки гладки, да и кому нужен такой чувак. Ни денег ни  связей, ни влиятельных предков- решила она,  и подалась в свободные леди.

Я  уже получал инструкции в деканате и с тоской смотрел на огромные пакеты с ними. Но делать нечего и я всю эту канитель решил не читать, а действовать пока по обстоятельствам.  Затем  я получил в  бухгалтерии командировочные и проездные деньги на билеты. Ничто меня больше не задерживало в Универе, вскоре  я,  Максим  Пирогов, уже возлежал на полке плацкартного поезда Москва-Тюмень.С  некоторой  тревогой  смотрю на свои многочисленные баулы. Взял и навязали мне много, сказали, правда, что самое главное, как я считаю, харчи получу в Тюмени.
Незаметно задремал крепко, проснулся от тычка в бок, это проводник Коля, - так же Свердловский  студент, из нашего железнодорожного Вуза.

-Вставай, через полчаса столица деревень Тюмень и захохотал. 
-Давай помогай вещи выбрасывать.Вещаю ему.

С трудом за двадцать минут выбросили мои баулы, Коля помахал мне ручкой, а что подумал про меня, не знаю.

Минут сорок сижу на своих шмотках, бывшие пассажиры недовольно обегают меня, народ в бывшем Союзе нервный. Вдруг меня  толкают в плечо двое здоровых парней в ондатровых шапках, свиду довольно наглые,- и спрашивают нельзя ли взять пару баулов, больше нам де не унести. В этот миг подходят ещё два вокзальных милиционера, лица  у них  наглые и злые, - думаю,  ну всё, пропал! А парни как заржут и говорят, - не бойся студент, мы из Областной  Администрации  Тюмени: Иванов и Сидоров, кураторы по-науке.  Я разглядел их и подумал про себя, - скорей похожи на новых русских, но от комментариев почему-то воздержался.

Эти кураторы были не зря назначены видно на свои места, не прошло и часа как всё у меня встало на круги своя: мои шмотки были сложены в Урал с будкой, кураторы даже свозили меня на обед, в закрытую столовую администрации города Тюмень. Иванов сказал, что отправят меня на озеро Телячье первым же свободным рейсом вертолёта.

Настроение моё значительно улучшилось, я даже стал строить планы на зимовку. Проклятый оптимизм опять зашевелился во мне, видно так устроен человек, стоит немного повезти и он уже готов к подвигам. И пока я отсыпался в гостинице с дороги, эти деятели я имею ввиду:  Иванова энд Сидорова,  отправили все мои вещи на Телячье озеро, так как подвернулась оказия вертолёт  МИ-8. Когда я проснулся, меня заверили, что сам я полечу завтра, как будет свободный борт. Промелькнула ночь быстро, потому что Иванов энд Сидоров накачали меня дагестанским коньяком,  местного значит Тюменского розлива.  Утром мне было так плохо, что было совсем пофиг, куда лететь, на «Телячье» озеро  или Северный полюс, а ребята были вроде ничего, видно привыкли пить, служа в администрации края.               

Иванов лихо подвёз меня на своей  потрёпанной «АУДИ» в местный аэропорт  и погрузил вскоре на вертолёт вместе с оставшимися шмотками,  на вертолёте во время полёта  меня так укачало, что летуны еле-еле растолкали меня уже при заходе на посадку, и вскоре вытряхнули  меня на льду возле моих вещей кем-то заботливо закрытых красным авиа брезентом. Винтокрыл пострекотал на прощанье и скрылся вскоре за горизонтом. Я огляделся. Ровная заснеженная целина, покрытая белым снегом, окружала меня. Не понять, где лёд, а где берега, да ещё дагестанец во мне начал икать как конь, я присел на свои шмотки и задремал, снилась мне моя студентка Люська. Будто едем мы с ней на моей копейке в сауну, в сад моих предков… Она всё время смеется и спрашивает,- а ты Максимов готов к общению?

Проснулся от собачьего холода, а на природе быстро темнеет, полез искать фонарь  и палатку, а ведь говорили, что на «Телячьем» есть домики ещё советских орнитологов.Вместо фонаря нашёл ящики с водкой и пивом, не стал заморачиваться, откуда добро, попил пива, не забыв приложиться к водке, - помирать так с музоном, решил я. Затем завернулся в брезент, укрылся какой-то попоной или стёганкой уснул как прибитый.

Утром, не смотря на голову, нашёл всё-таки армейскую палатку  и печку с коленами, но брикетов, которые уложил на первое время  ещё в Свердловске,  не нашёл. Только установил палатку, как задул ветер, что ничего не видно, тем более пернатых. Начал сжигать один пустой ящик, сразу стало теплей, хотя палатка высоковата. Видел также рацию в упаковке, коротковолновую.

Утром дует как на Северном  полюсе земли, классики пишут не зги не видно, более продвинутые, что ни хе…а. Немного с утра почитал инструкции, как пользоваться любительской коротковолновой радиосвязью, ничего почти не понял, однако нашёл аккумуляторы, всё собрал и подсоединил. Эта  штука вдруг замигала и зашипела, а после забормотала всё не по-русски, сколько не вызывал ни с кем связаться не мог, хотя один парень пытался говорить по-английски со мной, но видно нас учили на каком-то другом аглицком  диалекте, я ни хрена ни понял. Поэтому я продолжил свой маленький праздник и открыл себе водки «Стопки» и ещё пивка. Затем подумал и решил если кто-то спрятал у меня водку, то обязательно прилетит, и я недолго думая организовал и притырил  себе небольшой личный штабелёк из пива и водочки. Значительно левее своих припасов и вещей. Всё присыпал снежком и полил водичкой из проруби, коею долбил часа два в толстом льду, пока долбил, понял, что такое настоящая жажда.

На следующий день стал обживаться и водку решил пока не трогать, а заняться рацией, в которой понемногу стал разбираться и даже подружился с одним коротковолновиком любителем  из Перуанской Лимы, его зовут  Хуан. Однако с Тюменью связаться пока не получалось и я попросил  своего нового друга Хуана сообщить в  Ургу, ЧТО Я ЖИВ И ПОЧТИ ЗДОРОВ.

На следующий день получил  радиосообщение из Свердловска, они интересовались очень, как я смог сдуть в Перу, то есть в Ю. Америку, ведь отправляли меня в Тюменскую область. На самый север дальний. Пришлось мне послать в Мовшовск-Свердловск подробные объяснения, после оных они молчали, как немые целую неделю. А  жизнь идёт своим чередом. Вчера прилетали за водкой и пивом. Я на всякий пожарный спрятался на берегу в камышах, но прилетевшие покидали водку с пивом на борт, зажужжав пропеллерами, скрылись на северной стороне горизонта,  вылез из  кустов и пошёл топить свою палатку.

На завтра я пошёл искать своё хозяйство: домики орнитологов, птичьи кормушки и прочее. Однако увиденное меня не обрадовало, всё порушено и сожжено. Плюс кучи пустой водочной тары.  А в единственном домике жилом полный бардак, а на столе в кухне куча кала, наверное,  пожили рыбаки,- мать их за ногу.

Решил писать дневник,  вдруг меня отсюда не заберут, хоть родные узнают и Люська,  где могилка моя. Каждый день на любительской волне связываюсь с Хуаном из Перу, - город Лима. Говорит что у них там тепло, а город расположен на Тихоокеанском побережье, зимы как у нас не бывает.  Зовёт  к себе в гости в Перу, обязательно поеду, если выберусь отсюда, ведь  с  Тюмени ни звука, из Свердловска-Мовшовска  тоже.  Вчера метрах в пятидесяти бегали три росомахи, я сначала думал что медвежата, отогнал их из ракетницы. А дробовик свой зарядить не могу, т.к. он 16 калибра, мои же патроны все какого-то другого, гораздо толще. Стали посещать странные сны, наверно от одиночества, сниться Люська вся в белом, идём с ней в районный  Загс, проснулся весь в поту, стал топить печку.

Намедни вместо росомах  приходила стая волков, стрелял в них из ракетницы. Они вяло реагируют, отойдут и снова  воют.  Довольно страшно, тоскливо и одиноко…
На  этом записи дневники обрываться, весной Тюменцы из администрации  никого не нашли. Только разбросанные вещи, а  по нашим же сведеньям Максима Пирогова видели в аэропорту Шереметьева, вполне здорового,  очевидцы из спортивной команды Свердловских фигуристов встретили его там.Видели, как он брал билет до Каракаса,  видно на Перу не было прямого рейса. Ну, а  там ведь и до Лимы рукой подать, по нашим меркам…