Вечный мёд Пасечного

Нынешнее название Пасечное обрело в конце сороковых. Но и до этого в селе, тогда ещё с тюркским топонимом Конрат, наверняка добывали мёд. А может быть, ещё раньше, где-то на изломе VI века уставшие колесить по белу свету скифы осваивали в здешних краях хлопотное ремесло бортничества. История умалчивает об этом. Молчание как синоним вечности давно поселилось в здешних краях, в верховьях долины реки Сарысу на границе Внутренней гряды Крымских гор. Лишь грозовые раскаты и отзвуки взрывов в карьере по соседству порой нарушают тишину. А мы, собственно, и приехали, чтобы разобраться с предполагаемыми возмутителями подземного спокойствия.
Пасечное похоже на Рим. Не размерами, конечно, не архитектурой, но расположением. Тоже на семи холмах. Или даже на дюжине. Улиц, правда, меньше, чем в итальянской столице, — всего три. И то понятие «улица» в этом почти хуторском поселении — весьма условное. Число жителей невелико. А за последние два века снизилось вдвое. И сейчас пасеченцев около полусотни.
Со стороны карьера подъезжаем по извилистой грунтовке к близстоящим домам. Останавливаемся у одного из них. Щурясь от дневного солнца, из полумрака прохладных комнат выходит Азим. Закуривает.
— Лет 30 назад купил здесь домик, он был совсем старый, но я сам построил другой на прежнем месте, — реагирует на наши пристальные взгляды хозяин.
— Нам в редакцию звонили, говорят, здесь из-за карьера стены домов потрескались, — рассказываю о цели своего визита.
— Не скажу про других, а на моём доме трещин нет, смотрите сами, — указывает рукой собеседник. — Другое дело — колодец: из него стала уходить вода. Почему? Не знаю. Но люди предполагают, это как-то связано с земляными работами на карьере.
— А что, взрывы сильно мешают?
— В день слышны раскаты по два-три раза, но не так громко, как в былые времена: раньше камни вообще за пределы карьера вылетали! Сейчас не так, поскромнее, что ли.
Ещё ближе к карьеру стоит дом Марии Ануфриевой. Когда-то я бывал в этом селе, и Мария Александровна оказалась прекрасным гидом. Сегодня она едва передвигается на костылях. Девятый десяток уже пошёл. Помнит ли меня?
— Отчего же не помнить? — улыбается приветливо. — Очень хорошо помню. В 2005 году это было. Мы с вами ходили по окраинам, я ещё плиты нашего старого кладбища показывала. Ваша статья до сих пор у меня хранится*.
Удивительно! Даже позавидовал такой цепкости.
— А я только припоминаю, что фотографировал вас с кроликами. Сейчас хозяйство есть?
— Небольшое осталось… И несколько ульев. Как же без них?
Перебираться в город к дочери пенсионерка не хочет, не может без Пасечного, признаётся, здесь её источник силы. Родная земля и хорошее настроение — в этом секрет бодрого долголетия и ясного ума моей собеседницы.
— В жизни всегда чего-то не хватает, — размышляет она. — Но ведь пустые хлопоты только истощают человека, нужно думать о вечном, довольствуясь тем, что у тебя есть.
— Соседский карьер не мешает радости?
— А что с карьером? Он уже лет сорок здесь, если не больше.
— Дом от такого соседства не трескается?
— Хата стоит здесь давно, ещё меня не было. Ей лет сто, наверное. Трещины от карьера? Нет, не замечала.
В советские времена Пасечное входило в состав совхоза «Гурзуфский». В селе была гремевшая на всю страну госплемстанция. В перестроечные годы всё, что создавалось десятилетиями, стало нерентабельным. Про Пасечное забыли. О местных красотах вспоминают разве что кинематографисты. До того, как я побывал здесь впервые, Мария Александровна снялась в массовке фильма «Противостояние». А не так давно дочка увидела свою активную маму в сериале «Под ливнем пуль».
Но не только мэтры киноиндустрии зачастили в Пасечное. Обратили на живописные места дачники, гости с материка. Земля никогда не была здесь дешёвой, и сегодня за лачугу с небольшим участком просят миллион. Как ни странно, покупатели находятся. Несмотря на то, что не испытывают восторга от соседства недавно ожившего карьера. Звонят в редакцию, жалуются. Насколько справедливы их претензии?
Неожиданно небо затянуло грозовыми облаками. Для фотографа облачная панорама — подарок, а вот для водителя… Хлынет дождь — и не выберешься. Пришлось поездку в крымскую глубинку срочно сворачивать. Но разговор про беспокойный карьер мы не закончили. В Белогорске встретились с главой муниципального образования Сергеем Махониным.
— Сегодня Межгорье и Пасечное — как одна большая дача, — согласился Сергей Кимович. — Понятно, карьер картину портит. Но работает он на законных основаниях. Это абсолютно точно. По жалобам кто только туда не выезжал! И депутаты, и вице-премьеры были. При них замеры делали и взрывали. Всё в пределах дозволенного.
Наиболее развёрнутый ответ мы получили от заместителя директора ООО «Баксанский карьер» Николая Юрьева.
— Это месторождение разведано в 70-х годах прошлого столетия, — пояснил он. — Здесь есть запасы местного значения для производства щебня. Карьер разрабатывался с 1976-го по 1991 год включительно, вплоть до распада Советского Союза. Когда страны не стало, уменьшился спрос на щебень. Кто тогда что строил? Рушили в основном. Только в 2011-м лицензию снова восстановили и возобновили добычу. После возвращения Крыма в Россию всю документацию привели в соответствие с новыми требованиями, получили разрешительные документы, в т. ч. лицензию на пользование недрами, взрыво- и пожароопасные работы. Также сделаны корректировки проекта, согласованные в Министерстве экологии и природных ресурсов РК и Крымтехнадзоре.
К добыче рабочие приступили в марте—апреле прошлого года. Щебень стопроцентно направляют на строительство федеральной трассы «Таврида». Проложат её и сведут объёмы к минимуму. Не исключено, что карьер вообще законсервируют.
— Перед открытием карьера создаётся расчётно-проектная санитарно-защитная зона, потом в течение года производятся замеры шума, пыли, вибрации, выброса загрязняющих веществ — в каждое время года при разном направлении ветра и давлении атмосферного воздуха, — уточняет Николай Владимирович. — У нас упомянутая зона составляет 300 метров. Все нормы соблюдены.
Что ещё рассказал замдиректора? Добыча не очень активная, поэтому бригада уменьшает количество взрывчатых веществ, чтобы снизить сейсмическое воздействие и выбросы при взрывных работах. Повторю: экспертные заключения положительные. Взрывы производятся в пределах нормы. Если максимально допустимы 5 баллов, в карьере — 3,5 балла. Недавно прокуратура сделала запрос на проведение повторной проверки.
Похоже, с карьером у села Пасечного не всё так плохо, а трещины на домах, если они есть — что морщины на старом лице, — появились от времени. Это не означает, что все карьеры в Крыму такие же «правильные». Жалобы на некоторые (от жителей Старого Крыма, обитателей села Мраморного и др.) вполне оправданны. Быть может, когда-нибудь наш крошечный полуостров вообще избавится от карьеров, благо, по новому мосту можно привезти стройматериалы с материка. Скажете, дорого перевозка обойдётся? Но ведь и сейчас некоторые новые квартиры в Крыму, построенные из местных стройматериалов, стоят столько, как будто песок и цемент для них вырабатывали на Марсе. Значит, вопрос в другом. Но это уже тема отдельного разговора.

Алексей ВАСИЛЬЕВ
 
Опубликовано в газете "Крымские известия" 28 мая 2019г.

*http://www.proza.ru/2009/01/22/570