Глава одиннадцатая. Весна и лето

   Приятного чтения)


   Миновал месяц. Медленно но верно снега начали оттаивать, солнце нежными лучами тепла ласкало и побеждало мерзлоту. Из-под снегов показалась хиленькая растительность, на деревьях появились первые пахучие почки. Грони и Вельмол привыкли к новой жизни на таборе быстро. Он учил её всему что знал, и ей было приятно от его уверенных, мудрых слов. Она каждый вечер вслушивалась в его голос часами напролёт. Вельмол часто в одиночестве сидел за чтением светоча, пытаясь понять, что пошло не так и как можно вновь, другими способами создать завесу сумеречного тумана.

   Запасы оленьего мясо кончилось, и Вельмол рано утром отправился на охоту, внутренне желая, чтобы удача ему лучезарно улыбнулась. Бродя по лесу, под его ногами скрипел тающий снег, прохладный ветерок доносил привкус тины. Он услышал кряканье в стороне журчащей речки, крадучись направился туда, крепко сжимая в руке лук.

   Охотник высунул голову из кустов, увидел, как в синей глади речки плескались и ныряли две разноцветные крупные утки.

   Вельмол прицелился, дождался, когда птицы перестанут юрко резвиться, и уверенно пустил смертоносную стрелу. Выстрел, крик умирающей птицы, вспугнул другую утку. Поднялся встревоженный гогот по лесу. Выжившая утка мгновенно скрылась в небе. Охотник похвалил себя и радостно направился к воде, до пояса погрузился в неё, проплыл несколько метров и выдернул из добычи стрелу.

   Направившись обратно к табору, Вельмол случайно посмотрел себе под ноги. Он увидел белые колокольчатые цветки. Не долго думая, до него дошло – это первые созревшие подснежники. Он аккуратно срезал Кусакой три цветка, вдохнул тонкий аромат, и пошёл обратно к чумам по протоптанной дороге.

   Вернувшись, Вельмола встретила радостная Грони. Она, увидев его, подпрыгивала, тыча пальцем в небе, прикрикивая:
   – Гляди! Радуга!

   Вельмол глянул ввысь, и увидел разноцветную панораму во весь небосвод. Он медленно высунул руку из-за спины, показал девочке три цветка.

   – Ты запомнил то, когда у меня день рождения?.. – Грони обхватила его могучую руку с цветком своими двумя, прильнула к нему, закрыла глаза и приблизилась.

   – Грони, даже не думай. Нам нельзя целоваться. – Вельмол вложил в её безвольную руку цветки, и направился к чуму. – Следуй за мной, для тебя есть поручение.

   Чернобородый рассказывал Грони, как нужно ощипывать птицу. Она прислушивалась к его словами, неуверенно выдирала с омерзением перья из холодной добычи. Когда они закончили, он показал ей, как нужно правильно разделывать утку.

   Позже, положив мясо в котелок, Вельмол пробурчал:
   – Со мной может всякое случиться во время разведки и охоты. Я хочу, чтобы ты умела выживать в этих краях без меня. Ты должна научиться добывать себе огонь и пропитание. Завтра я научу тебя стрелять. Но не из этого лука, нет. Он слишком тугой для тебя. Я сделаю второй.

   – Хорошо. – кивнула та.

   – Для того, чтобы вернуться в Горбри, мне нужны драгоценные камни. Но это пол беды. Их ещё нужно правильно зарядить ментальной силой. Гапдумол, тот низенький кудесник, поговаривал, что я обладаю частью силы, но, как мне кажется, этого будет недостаточно для того, чтобы наделить предметы мистической энергией.

   – Я думаю, ты что-нибудь придумаешь. Ты умный, много всякого знаешь.

   – Много-то много, да вот только проблема: как только появляется новая серьёзная напасть, моих знаний как обычно не хватает. Знала бы ты, что я ощутил, когда открыл глаза в могиле...

   – Расскажи!

   – В тот момент я почувствовал гармонию разума с телом. Я по-настоящему, за несколько десятков лет, почувствовал себя настоящим и живым. Нигде не болит, ничего не ноет, руки-ноги послушно слушаются. Любая преграда не проблема этому телу, так как своей волей я заставлю себя пересилить все встретившиеся затруднения.

   – Ты хороший, ты заслужил всего этого...

   – Но какой ценой? – прошептал Вельмол с поникшей головой так, что его даже близко сидящая Грони не услышала.

-------------------------------------------
   
   Наступило лето. Природа благоухала, пышно цвела. Промысел зверя в это время года был более лёгок. Леса начали отдавать свои плоды, и Грони часто выходила из чума, бродила по чащам в поисках грибов, дикого лука, и таких ягод, как голубика и земляника. Из длительных прогулок по лесу она возвращалась по затёсам на деревьях. Теперь вечерний стол был более разнообразен, а настроение от сладких ягод приподнятым. Никогда Вельмол ещё не чувствовал себя таким счастливым, как этими тёплыми вечерами с этой девочкой. Совместный труд на благо выживания сплотил их. За пять месяцев они сроднились.

   Грони проснулась засветло, с утра пораньше натаскала ключевой воды в котелок, сварила мясной суп с грибами и луком. Приятный аромат разбудил голодного Вельмола, заставил выбраться из своего чума, прийти в соседний.

   Черпая варево из котелка деревянной самодельной ложкой, Вельмол грустно вздохнул. Его челюсть дрогнула, он отвернулся на некоторое мгновение, утёр непрошенную слезу.

   Она ласково спросила:
   – Невкусно?

   – Что ты, ещё как вкусно. Просто...

   – Что? Говори, не бойся.

   – У меня есть родня. И дочка Сэндри, очень похожая на тебя... Я не знаю, где она, что с ней, вообще – жива ли она...

   – Ты её любишь?

   – Очень. – выпалил он.

   – А меня? – ответила она, теребя ткань синего платья.

   Вельмол сразу не смог ответить на этот вопрос. Глядя на Грони, перед ним часто вставал светлый образ Сэндри.

   Сжав зубы, он выдавил правду:
   – Я не уверен.

----------------------------------------------

   На следующий день, пока Вельмол ходил в очередную разведку на юг, Грони в это время на поляне насобирала разноцветных, душистых цветков, смастерила из них два венка на головы, принялась на таборе заниматься уборкой, дожидаясь бородача. Угольно-чёрная растительность на лице Вельмола, за этот срок отросла так, что он стал вновь отдалённо похож на себя прежнего.

   Вернувшись в чум, Вельмол встретил Грони с лёгкой улыбкой. Его лицо сменилось на угрюмое, он сказал, что вновь ничего людского не отыскал.

   Грони, не спрашивая его, одела ему на голову венок из чудных цветков, отошла на шаг назад, смерила взглядом, радостно рассмеялась:
   – Теперь ты выглядишь менее угрюмым и более жизнерадостным.

   – Я не стану это носить.

   – А ради меня?

   – Это ребячество, мне это не нравится.

   – Вельмол, ну п-о-ожа-алуйста... – протянула она, мило поглядывая в его налитые кровью глаза.

   – Ладно. Но только до конца этого вечера.


   Начало холодать. Летнее тепло сдавало осенней поре. В пасмурное утро Вельмол отправился на охоту, желая отыскать оленя, так как запасы еды поджимали. Пока он искал зверя по следам, Грони собирала поспевшие, свалившиеся с деревьев на землю орехи. Она умело находила и срезала ножом под мхом липкие грибы, набивала оленью сумку разноцветными ягодами. Выполнив дневную норму, собрав достаточно припасов, Грони подустала, отнесла припасы в чум, и решила освежиться у ближайшей речки.

   Промысел зверя не задался. Вельмол, стреляя в рогатого оленя, промахнулся, разгневал зверя. Пока охотник накладывал стрелу на тетиву, самец яростно побежал на него, выставляя голову вперёд для тарана.

   Отбросив лук в сторону и быстро размотав ремень под рукой, Вельмол вытащил топор из-за спины. Он отскочил в бок, он с трудом увернулся от длинных рогов оленя, которые всё же задели ладонь, сильно её поранив.

   Самец не отступал, он пожелал ударить передними копытами в тело охотника. Вельмол успел сделать кувырок назад, терпеливо выждать момент, и с силой обрушить топор Ивралия прямиком на череп зверя.

   В этот короткий, но очень напряжённый момент, Вельмол сильно вымотался. Свежевать зверя не было сил. Повреждённая ладонь сильно кровоточила, тряслась, зудила из-за попавшей внутрь земли. Охотник наскоро нарубил топором несколько еловых ветвей, спрятал тушу под колючей хвоей. Он оглядел местность, запомнил приметы, побежал по направлению к табору, к ближайшей реке. 

   Вытаскивая из раны мусор и выдавливая из ладони грязную кровь, Вельмол поначалу не обращал ни на что внимание. Медленно но неотвратимо в воде появилась змеиная морда, отвратительно улыбающаяся, отрицательно покачивающая головой. Теперь-то охотник знал, кто перед ним, и тем не менее он ударил кулаком по воде.

   Успокоившись, перевязав рану чистой повязкой, Вельмол сел на валун и прислушался. За закутком, за горами, между которыми пролегала речка, что-то крупное плескалось в воде. Ему стало интересно: уж не крупная ли это рыба попала на берег между камней?

   Как оказалось, это была Грони, которая не заметила приближения Вельмола. Она была полностью оголена, задорно взвизгивала из-за колючей воды, играла с ней, ныряла и бултыхалась.

   Закончив, она легла на берег, улыбалась солнцу, принялась нежиться под его тёплыми лучами. Вельмол пристально разглядел её с ног до головы. Золотистые лучи явственно подчёркивали то, что она уже начинала расцветать.

   В его теле почувствовался жар. У него непрошено зашевелилось в штанах, и он, закусив губу, мотнул головой, думая про себя:
   «Ну да, молода, красива. Но не для меня. Нет. Даже не думай».

   Впервые в жизни в ответ на мысли Вельмола, он услышал внутренний, чужеродный голос:
   «А мне она люба. Девка явно в теле! Только дурень не воспользуется благоприятным моментом. Разве ты не помнишь, как она к тебе липла? Пойми: она ещё тогда хотела тебя!»

   Вельмол смутился ответному голосу. Он огляделся по сторонам, но никого кроме Грони не увидел.

   Вновь подумав, он спросил у самого себя:
   «Этот голос мне чудится?»

   «Отнюдь».

   «Кто ты?»

   «Я тот, кто был раньше в твоём теле. Знай, придёт момент, я освобожусь и вдоволь наиграюсь с ней».

--------------------------------------------------------
 
   Этим же вечером, когда Вельмол сидел в чуме с Грони, он снял с себя венок, и как по волшебству его настроение сменилось на грустное. Он вспоминал всех тех, кого подвёл. Ему явственно представлялся нищий, грязный, затуманенный народ Горбри. Если он чего-то в жизни и хотел, так этого того, чтобы эти люди перевоплотились в настоящего и уважающего себя трудолюбивого человека. Он желал, чтобы они всё увидели в чистом, настоящем свете. Он хотел, чтобы они прозрели, почувствовали обман, ложный путь, ненужную, бессмысленную войну с Лерилем.

   Но сейчас, находясь в других землях, каждодневно добывая себе пропитание через промысел зверя, он понимал, что несколько отдалился от всех этих далёких проблем.

   Грони увидела, что он играл желваками, хмурил брови, сосредоточенно смотрел в огонь – видать задумался над чем-то серьёзным. Чтобы развеселить его, она застала его врасплох, принялась щекотать.

   Тот сразу же сменился в лице, принялся искренне улыбаться, упрашивал её прекратить:
   – Грони, пожалуйста, не надо!

   – Сдавайся! – хихикала она, продолжая щекотать его под мышками и в районе живота.

   – Я не могу сдаться! – хохотал он в ответ, тщетно пытаясь отбиться.

    Вельмол молил её остановиться, но без толку.

   Спустя несколько минут борьбы, когда она прекратила из победоносной жалости, она с насмешкой заметила, что у него появился бугорок на штанах.

   – Что это? – спросила она, показывая на его возвышенность, которую он прятал коленями.

   – Вовсе ничего. – ответил он, зардевшись.

   – Я же тебе нравлюсь, так? – заметила она, ехидно улыбаясь.

   Как на зло, внутренний чужеродный голос пробудился. Он высказался следующим образом:
   «Ответь да, и ложись уже с ней в кровать. Давно пора».

   «Кто бы ты ни был – заткнись. Здесь повелеваю я и моя воля».

   – Грони, это случайность... Не подумай чего лишнего. Давай ложиться отдыхать.

   – Вместе? – спросила она, оправляя косы.

   – Нам вместе нельзя.

   – Почему?

   – Потому, что ты ещё ребёнок! Я понимаю, что тебя по возрасту тянет к единственному мужчине, но пойми, так нельзя! Ты мне как… дочь!

   Разгневанный своими словами, Вельмол ушёл в свой чум, оставив Грони наедине со своими мыслями.

   В эту грозовую ночь, в полнолуние, он быстро заснул. Во время сна, его голову пронзила сильная головная боль. Чужеродный голос, а именно не до конца опустошённый разум полностью овладел сознанием Вельмола.

   Другая личность, в младом теле Вельмола, встал с кровати, осмотрелся, присвистнул, сказав слух:
   – Я – не ты. Ты пользуешься чужим, моим. Пора бы и мне немножко поразвлечься. Надеюсь, ты не возражаешь...

   Вельмол хотел бы наотрез отказать, но, как на зло, он, находясь во тьме сознания, не мог и слова вымолвить. Ему снилось, как он встал с постели и направился к чуму Грони.

   Он видел, что разбудил её, нашептал на ушко:
   – Пора побаловаться, малявка... Как ты и хотела.

   Грони склонила голову, улыбнулась, медленно кивнула. Общими усилиями они разожгли костёр в чуме, чтобы друг дружку получше разглядеть. Он раздел её, затем она помогла ему расстаться с одеждой. Она не удержалась его пронизывающего взгляда, повисла на нём, сцепив руки на его жилистой шее, сладко поцеловала.

   Они удобно устроились на постели, кропотливо жались к друг дружке. Грони овладела им, покорным; завязала Вельмолу глаза, удерживала его руку своими маленькими ручонками, грудями прильнула к его телу. Он перевернул Грони, лёг на неё, припал к её соскам.

   В ночной тиши Вельмол слышал сладкие, жалобные постанывания.

------------------------------------------------
   
   Наутро настоящий Вельмол проснулся в холодном поту. Ему ярко, в деталях, снилось недозволенное, неправильное. Закусив зубы, он быстро встал с кровати, вошёл в чум к Грони, разбудил её, пристально оглядел.

   Как он и предполагал, сон был непростым. Чужая личность как-то смогла захватить контроль над его новым телом; это он понял по тому, что на штанишках Грони, в районе промежности, виднелась кровь.

   – Мне снился странный сон, что мы, здесь, вместе... – пролепетала она, пряча глаза от него.

   – Не говори. Мне он тоже снился. – ответил он, точно зная, что это был не сон.

   Однако Вельмол, на следующее утро, явственно помнил, что во время сна, другой человек в его голове ехидно поддразнивал, затем похвалил за то, что он не вмешивался, хотя он и пытался помешать содеянному.

   Этот же человек, назвавшись Этманом, видел и чувствовал всё то, что делал Вельмол. Этман знал его потаённые мысли, намерения, цели. Он понимал, что друг без друга они не могут существовать и другая личность осознавала, раз уж судьба так распорядилась с ними, что им приходиться ютиться в одном теле на двоих, то придётся друг другу помогать.

   Взвесив то, что Вельмолу нужны драгоценные камни, которые невозможно просто так, под листвой, в реке, под мхом отыскать, он сообразил , что раз уж они оказались в прошлом Хогари, то, быть может, единственный цивилизованный город всё ещё не поддался нападению гигантских морских божеств. А значит, где люди, там и вполне может быть то, что требуется для создания тумана.

   Вельмол был зол сам на себя за то, что не додумался до этого с самого начала. Он нехотя поблагодарил Этмана за подкинутую идею, скрытно желая как можно скорее от него избавиться. Единственный вопрос его мучил: как отыскать этот самый город? На что последовал незамедлительный ответ:
   «Если это цивилизованный город, значит, там есть доки. Соответственно, туда можно добраться вплавь. Смастери лодку, захвати с собой еды, девку, и отправляйся в путь. Мне надоело рассиживаться в этом клоповнике, хочу новых сладких ощущений».

   «Ты неглуп. Но по голосу и твоей содеянной мерзости прошлой ночью я считаю – ты ещё тот негодяй». – закончил Вельмол.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 18.05.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)