Да ты ведь ей не... дочь

«Да ты ведь ей не... дочь»
- прямо сказал Владимир Дмитриевич Ане.

В пригородном детском доме Анечка оказалась совсем маленькой. Она, конечно, ещё не могла спросить, почему вдруг вместо мамы вокруг чужие тёти и много детей, а если бы и спросила, то как ей, крохе, было объяснить, что мать её, молодая женщина, спилась до такого состояния, что суд лишил её права на дочь, а отца у неё будто и вовсе никогда не было.

Аня выросла. И вспоминая себя ребёнком, сама ужасалась, до чего нелюдимой и диковатой зверушкой, готовой в любой момент убежать в уголок потемнее, тогда была. Ребята её, такую, не особенно-то любили.

Самым большим потрясением стало для неё приглашение в гости к «домашней» однокласснице Наташке Артёмовой. Им было тогда лет по 12. Пошли после школы в субботу. Наташкина мама, тётя Галя, уже приготовила обед. Аня, по обычаю, дичилась, но встретили её приветливо, усадили за стол. Взрослые разговаривали с ней, как с родной, а бабушка погладила по голове. Аня напряглась: опять жалеют, а сами живут себе и живут без всяких забот. Но голоса у Наташкиных мамы и отца были такие, что Аня вдруг почувствовала, как горячая влага неудержимо подступила к глазам. И она расплакалась прямо за столом, положила недоеденный пирожок и убежала в чём была из этого тёплого дома. Наташа потом принесла ей в детдом курточку и сказала, что мама опять зовёт её к ним. Но Аня наотрез отказалась и больше ни разу ни к кому в гости не ходила. Именно тогда, у Артёмовых, глядя на улыбающуюся хлопочущую тётю Галю, она особенно остро поняла, что у каждого человека рядом должна быть мама. У Наташки есть. И у неё тоже есть. Но где? И почему она ничего о ней не знает?

Чем старше становилась Аня, тем сильнее мучилась этим вопросом. Раз насмелилась и спросила у директора детдома, однако Агния Михайловна как-то вроде незаметно начала переводить разговор на другую тему. Тогда Аня пошла напролом:

- Скажите, она хоть живая?

- Тебе пора делать уроки, - ответила Агния Михайловна строго.

И всё. Тупик. Аня и не открыла учебники, а легла на кровать и разревелась, закрыв лицо подушкой. Зачем от неё скрывают правду? Это что, такая страшная тайна? Наверное, с мамой что-то ужасное случилось и она умерла. К ней подсела молодая воспитательница Альбина Сергеевна, что-то говорила, поглаживая по спине, но Аня не слушала: она твёрдо решила, что обязательно найдёт маму при первой же возможности.

В детдоме у Ани была всего одна подружка - Люда, робкая и тихая, вся в веснушках. Именно её и уговорила Аня сразу после окончания школы рвануть в город. А что, они теперь свободные люди! Люда сначала испугалась: да как же, мы ведь там ничего не знаем, потеряемся... Но Аню этим было не смутить. Она жарко нашептала, что они обязательно отыщут маму, что она очень хорошая и примет и Люду. Адрес уже удалось раздобыть - умолила Альбину Сергеевну узнать. Однако чем ближе становился день отъезда, тем острее Аня чувствовала, что и ей тоже страшновато. Хорошо, что мама оказалась жива, но почему бросила её? И как встретит?

В город они приехали к вечеру: вдруг мама днём на работе?.. Поплутав по улицам, путая номера автобусов, наконец-то добрались до нужного места. Первым шоком стало то, что мама жила не на чистом проспекте в красивом здании, а в довольно глухом углу: тёмная улица, низкие, как в деревне, домики. Кое-как нашли нужный номер. У Ани колотилось сердце. Они долго барабанили в запертую калитку, а потом и в закрытые ставни. Уже почти и не надеясь, вдруг услышали, что кто-то идёт к воротам. Аня почувствовала, как внутри у неё всё словно оборвалось: сейчас она увидит ЕЁ. Но калитку открыла хмурая тощая бабка:

- Чего надо? Кто такие?

Аня растерялась и пролепетала:

- У меня тут мама должна быть...

- Чего плетёшь? Какая ещё мама? Валите, валите отсюда! - и она с треском захлопнула ворота.

Люда тут же заныла:

- Говорила я тебе, что не надо...

- Замолчи! - Аню даже затрясло. - Вот же адрес! Видишь или нет? - она упрямо сжала губы, и Люда только обречённо вздохнула.

На улице быстро стемнело. Спросив случайного прохожего, как доехать до железнодорожного вокзала, скоротали там ночь, даже подремали немного в неудобных креслах. Утром взяли в уличном киоске по стаканчику чая и пирожку. В глазах Люды читался немой вопрос: «А дальше что?».

Аня аккуратно вытерла губы салфеткой и сердито сказала:

- Снова туда поедем. Пока не узнаю про маму, со старухи этой не слезу, понятно?

Люда погрустнела, но подчинилась. А что ей оставалось делать? Когда они опять принялись настойчиво стучать в ставни, бабка, видимо, поняла, что отделаться от них не удастся. Молча открыла ворота, просеменила по запущенному двору и сенцам, велела стоять у порога. И раздражённо крикнула в комнату за мятой занавеской:

- Машка, к тебе тут, что ли... Ничего не пойму. Мелют что попало.

В ответ послышался хриплый голос:

- Кого ещё принесло?

А потом вышла лохматая, в дырявом халате женщина, сразу видно - пьяненькая. Аня онемела. И это ради неё она сюда стремилась? Женщина мутно и тупо смотрела на девчонок. Аня наконец выдавила:

- Это я... мама...

Женщина криво усмехнулась:

И что? Зачем припёрлась?

Аня моментально вспыхнула:

- Вы... ты... не поняла, что ли? Я - твоя дочь!

- И что дальше? Мне оно... - уже нетерпеливо проговорила женщина и, повернувшись шатко, чтобы исчезнуть, добавила: - Да гони ты их, бабанька!

Такой идиоткой Аня ещё никогда себя не чувствовала. Она, может быть, разрыдалась бы сейчас на всю округу от горького разочарования, но к горлу подступили не слёзы, а отчаяние и гнев вперемешку. Они шли и молчали, не глядя друг на друга. Потом Люда сказала:

- А давай к моей тётке в село поедем, а?

Аня пожала плечами - ей теперь было всё равно.

Тётя Роза не сказать, чтобы обрадовалась, но и на дверь не показала. Она жила одна, работала дояркой. Люда и Аня впряглись в домашнее хозяйство, помогали ей на ферме. Ане было неловко есть хлеб за чужой счёт, и она сумела устроиться в местный магазин техничкой. Хозяин всего лишь и спросил:

- Не пьёшь? Смотри! А то вылетишь в один день. Нормальную бабу полы мыть не найдёшь... Будешь стараться - продавцом переведу.

И всё бы ничего, но следующим летом Люда загуляла с парнем и собралась замуж. Привела его к тёте Розе как жениха и выразительно посмотрела на подругу. Аня поняла: теперь она будет лишней. Свадьбы дожидаться не стала и, получив последнюю зарплату, купила билет до города. Впрочем, она так и так не намеревалась особо задерживаться здесь, потому что, обдумав всё, решила спасать маму, хотя и не знала пока - как. Но ведь главное - попытаться...

Однако на старом месте мамы не оказалось. Та самая бабка, щеря беззубый рот, сказала, что «Машка-то за ум взялась».

- То есть? - спросила, не веря воим ушам, Аня.

- А то! Встретила где-то мужика, он пожалел её. Лечилась вроде, не пьёт. А он женился на ней и к себе перевёз. Так-то... А ты ей, правда, дочка?

- Новый адрес она вам не оставила?

- Оставила. Мол, мало ли что...

Аня прямо духом воспряла: а вдруг под «мало ли что» подразумевалась она? И вскоре уже входила в подъезд кирпичной пятиэтажки. Постояла у двери и, почти не дыша, нажала на кнопку. Мама сама открыла дверь, и Аня чуть не упала во второй раз. Узнать-то узнала, но мама была совсем другая - аккуратно одетая и причёсанная. Спросила:

- Ты к кому?

Видимо, ничего не помнила о первой встрече. Или вид сделала? И Аня терпеливо начала всё сначала:

- Мама, я - твоя дочь.

У неё лицо словно инеем подернулось, но в квартиру жестом пригласила. В комнате на диване сидел мужчина. Она его позвала: «Володя, пойдём на кухню», Тот глянул удивлённо. О чем они там говорили, Аня не слышала, но вернулся к ней он один. Протянул руку:

- Владимир Дмитриевич. Ну, рассказывай...

А что рассказывать-то? Как маму искала? Да пожалуйста! Он выслушал и сказал прямо:

- Я знал о тебе, но не ждал, честно. Понимаешь, ты ведь ей не... дочь, ну, по документам. Да и, сама должна догадаться, столько времени прошло. А тогда, давно, твою... гм, маму, заметь, беременную, бросил парень. Она и начала пить... Ты уже большая. Ищи своё место самостоятельно. У нас тут тесновато. Учись где-нибудь, общагу дадут.

Аня решила опять съездить к той бабке, у которой мама снимала угол, и порасспросить о прошлом, но не дошла до неё. На знакомой уже улочке увидела старушку, которая с трудом пыталась открыть ставни на окне, вызвалась помочь, а в результате, сняла у неё комнатку. Бесплатно. За помощь по хозяйству.

Всё вроде сложилось. И жильё есть, и работу нашла в торговом павильончике на кассе. А покоя нет. Изредка Аня бывает у матери и Владимира Дмитриевича. И всё ждёт с надеждой, что вот-вот ледок в глазах мамы растает и она перестанет прятать их. Аня ведь простила её давно. Но он не тает и не тает...