Сатирический роман

            ПОД ПЯТОЮ ГЛУПОСТИ

     Автор Игорь Бестужев-Лада

Игорь Васильевич Бестужев-Лада(1927-2015), советский и российский учёный, историк, социолог и футуролог, специалист
в области социального прогнозирования и глобалистики. Доктор исторических наук, профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР. Лауреат золотой медали Н. Д. Кондратьева 2001 года «за выдающийся вклад в развитие общественных наук».
Автор нескольких десятков монографий и брошюр, свыше двух тысяч статей в периодических изданиях.

  https://ru.wikipedia.org/wiki/ Бестужев-Лада, Игорь Васильевич

 «Вячеславу Алексеевичу Пъецуху, первому, дерзнувшему в нынешнем веке приоткрыть тайны заброшенного в прошлом столетии архива города Глупова

   К читателю

 Действующие лица данной версии продолжения «ИСТОРИИ ОДНОГО ГОРОДА» М.Е. Салтыкова-Щедрина - реальные исторические персонажи: Александр II, Александр III, Николай II, князь Львов, Керенский, Ленин, Сталин, Хрущёв, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин, а также, в отдельных случаях, наиболее колоритные фигуры их ближайшего окружения.

 Играем в щедринскую игру. Полностью сохранена география города Глупова с его Управой Благочиния, слободами Навозная и Негодница, непролазной грязью везде и во всём. С окружающими Глупов гужеедами и моржеедами. Сохранена и глуповская социология с обывателями, именитыми гражданами, будочниками и их алебардами, квартальными и чинами повыше, а главное, с сознанием и поведением их, взаимоотношениями между ними, не претерпевшими, по убеждению автора, никаких существенных изменений за истекшую тысячу лет. Разве что глупость и подлость стали более изощрёнными.

 Категорически отвергаем глуповские попрёки в «глумлении над народом», предъявлявшиеся ещё Салтыкову-Щедрину. Впрочем, такие обвинения неизменно звучали в адрес каждого сатирика, хоть чуть вышедшего за рамки беззубого юмора. Михаил Евграфович дал всем им достойную отповедь, обличив их создателей в наглости подонка, постоянно путающего Отечество с заглатываемою осетриною.

 Я болен болью моего народа. Не мыслю себя вне его. С насмешкою отношусь к любому глуповцу, волею судеб попавшему за кордон и пытающемуся поучать глуповцев же, туда не попавших, оставаясь, естественно, таким же глуповцем, да ещё умноженным на неизбывную совковость.
Мне вдвойне больно сегодня, когда мой народ подвергается унижению, неслыханному со времён Батыя под Москвой и ляхов в Кремле. Нельзя позволять безнаказанно возводить на него хулу. Мой народ ничем не хуже, правда, и не лучше иных-прочих народов мира. И если у нас - город Глупов, то ведь и у них в точности такие же Фултаун, Думштадт, Бетеция и бесчисленные Караван-Сараи.

 Столь же категорично отвергаем и глуповские попрёки в «необъективности», абсолютно несовместимой с жанром сатиры. Да, фигуры Александра II или Николая II очень трагичны, вызывают во мне лично в какой-то мере даже симпатию и сочувствие. Возможно, и в личности Ленина, Сталина, Хрущёва, Брежнева, Горбачёва, Ельцина, их приближённых также присутствуют черты, способные вызвать подобную симпатию или сочувствие, ибо не всё в их деяниях заслуживает порицания. Но ведь не об этом здесь речь. «Под пятою глупости» -это же не юмор, а сатира!

 Перефразируя слова одного известного нашего полководца, скажу: когда речь о пользе Отечества, судьбы отдельных людей и их деяния вполне могут быть представлены тою стороною, которая особенно важна для уяснения пользы оного.
Тем более уяснения посредством сатиры.
Я не пощадил никого из главных действующих лиц глуповской исторической трагедии, то и дело оборачивающейся фарсом и именно щедринским фарсом здесь представленной. Даже к Ельцину отнёсся «на равных», как и к его предшественникам, хотя сделать подобное было нелегко из-за принципиального отказа этого человека от гонений не только за критику, но и за хулу. Однако не пощадил и себя самого, и своих кровных родственников-шестидесятников, свидетельство чему - образ Егорки Неладного, с мучительною для него в ту пору и смешною ныне перевалкою от фанатизма верноподданнического к фанатизму просветительскому, с его истинно глуповскою страстью придать «человеческое лицо» бесчеловечному монстру и гамлетовскими страданиями, когда очередную утопическую затею постигала судьба всех утопических затей. Начиная с попыток реализации идей социалистов-утопистов и кончая попыткой построить социализм на целой трети одной, отдельно взятой планеты.

 Мне также очень хотелось, чтобы читатель отыскал себя среди обывателей города Глупова (Фултауна, Думштадта, Караван-Сарая и т.п.), взглянул на свои деяния как бы со стороны и хоть мысленно дописал бы собственную «Историю своего города». Это представляется весьма немаловажным сегодня, когда новые доморощенные глуповские юродивые предпринимают и будут предпринимать одну попытку за другой вновь ввергнуть население города Глупова в кошмар очередной угрюм-бурчеевщины, призывая вновь маршировать строем на принудительные работы за кусок хлеба с солью всем поровну (квартальным - по два куска), либо двинуться таким же строем мыть свои сапоги на брегах Нью-Дели.

 В эти дни нелишне вспомнить, что Салтыков-Щедрин и Достоевский были первыми русскими мыслителями, зорче других разглядевшими, какая опасность кроется за демагогическими причитаниями «радетелей о благе народном». Опасность, обернувшаяся реальностью на всём протяжении следующего столетия глуповской истории. Достоевский поставил точный медицинский диагноз начинавшемуся наваждению: «Бесы!» Щедрин пояснил: «Идиоты вообще очень опасны... потому что чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним».

 Чтобы переселиться из города Глупова в город Умнов, нужно, помимо всего прочего, разглядеть попристальнее мерзкие черты глуповщины и постараться искоренить их в сердце своём, загореться страстным желанием изжить их. Тогда и остальное в таком переселении пойдёт легче.
На правах историка и социолога я позволил себе, перенесясь во времена иные, взять интервью у нескольких своих старых добрых знакомых минувших столетий и десятилетий касательно содержания предлагаемого вниманию читателя повествования. Вот что ответили уважаемые респонденты:

М. ЛОМОНОСОВ:
Народ российский от времён, глубокой древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своём перемены, что ежели кто рассудит, в великое изумление придёт, что по толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях, не токмо не расточился, но и на высший степень величества, могущества и славы достигнул.
Шеф жандармов Его Сиятельство граф А БЕНКЕНДОРФ:
Прошлое России удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение.
М. ПОГОДИН:
Дарования не ободрялись, а уничтожались. Невежество с гордостью подняло голову... и на поприще словесности остались лишь голодные псы, способные лаять или лизать.

А. ПУШКИН:
О, люди! Жалкий род, достойный слез и смеха.
Н.  ГОГОЛЬ:
Бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже всё поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости.
В. КУРОЧКИН:
Ведь не могу же я плакать от радости с гадости.
Или искать красоту в безобразии Азии.
Или курить в направлении заданном Ладаном.
Словом, заигрывать с злом и невзгодами Одами.

Б. ОКУДЖАВА:
Дураком быть выгодно, да не очень хочется.
А умным - очень хочется, да кончится битьём.
У природы на устах - коварное пророчество,
Но, может быть, когда-нибудь к среднему придём.
М. ЮРСЕНАР:
Всякая попытка сказать правду вызывает скандал.
Э. ГИББОН:
Мы поступим благоразумно, если из повода к скандалу сделаем предмет назидания».

 Продолжение романа в следующей публикации.

  28.05.2019