Но стоит всё ж на месте мой крест

          погибшим русским священникам


То ли церковь была не чиста,
то ли место давно уж не свято,
не боясь, не стесняясь креста,
заходили в неё вурдалаки.

Старым хламом заложена дверь -
алтаря здесь последняя служба,
вряд ли он мне поможет теперь -
тьма беснуется, пляшет снаружи.

Гомон, смех злой и выстрелов плеть,
мат пропитанный смрадами ада,
и на знамени их кровью смерть
расписалась, и кровь им награда.

Я один, и я мал, я никто,
нет надежды, нет смысла, нет правды,
только вера живёт мотыльком.
Крошат доски на щепки приклады.

Меня будут потом долго бить.
Не пойму лишь – чему они рады?
Расстреляют и бросят в пыли
у порушенной, спьяну, ограды.

А под утро старушки втроём,
моё тело, крестясь и стоная,
закопают за тем пустырём,
где никто не найдёт, не узнает.

Надо мною шумит стройный  лес,
и давно я с землёю стал целым,
но стоит всё ж на месте мой  крест,
над покинутой, старою церквью*.

церквью - церковью (отступление автора от правил орфографии)