Монахиня и Оддбол

Альтернативная история, любовно-фантастический роман.
Старая Англия, попаданец в аристократа, прогрессорство.

(ОТРЫВОК)

       ЧАСТЬ 2
      
       Глава 1
      
       Михаил плотно накрыл крышкой большую кастрюлю с приготовленным рассольником и огляделся.
       Кто бы мог подумать, что такое просторное престижное кафе на центральной улице столицы, блиставшее разнообразным меню, включающее блюда и русской и кавказской кухни, а также японские роллы-суши, и даже разнообразные пиццы, имеет такую тесную кухню. Повара и поварята, сушисты и пиццеристы сновали по этой кухне, огибая препятствия как опытные слаломисты. Но самый "шик" был тогда, когда их шеф-повар, за глаза называемый "Сашок", уставал отдыхать за пределами кухни и вставал посередине. Он важно надувал и без того изрядно пухлые щёки, начальственно хмурил брови, укладывал скрещённые спереди руки на пузо и надолго так застывал. Тогда работники ножа и черпака, вежливо соблюдая субординацию, вынуждены были буквально протискиваться между колегами и кухонным оборудованием.
       Вот и сейчас Сашок глыбой возвышался на своём любимом месте. Михаил понёс кастрюлю с рассольником на стол с готовыми блюдами, двигаясь не менее осторожно, чем сапёр на своей работе. Навстречу ему двинулся каскадёр по духу - поварёнок Ваня.
       - Аййй! - взвизгнул Ваня, прикоснувшийся-таки локтем к горячей кастрюле, - Да какого хрена ты тут своей кастрюлей размахался?
       - Моя кастрюля - хочу и размахиваю, - сдавленным от тяжести ноши голосом огрызнулся Михаил. Ну не мог же он промолчать в ответ, если у него позади уже несколько лет работы в этом кафе, а Ваня только учится профессии повара.
       Поставив наконец свой тяжелоатлетический снаряд на положенное место, Михаил посмотрел на сотрудников. Ваня, к счастью, пострадал несильно, вон он уже готовит новый каскадёрский трюк по проскакиванию между нервно рубящей зелень Ниной и плитой, на которой скворчат и брызгают маслом в открытой сковороде отбивные. Остальные коллеги тоже двигались несколько дёрганно, поругиваясь друг с другом, и только познавшая дзен кореянка Лена на дальнем столе невозмутимо крутила колбаски будущих роллов.
       Михаил вышел через черный ход в маленький дворик и прислонился к стене дома, рискуя запачкать свою белую поварскую форму. Не в первый уже раз накатило знакомое наверное каждому человеку желание уехать куда-нибудь далеко-далеко.
       "Устал", подумал Михаил, "Сейчас бы оказаться там, где красивый дом, нет начальства и где мне встретилась бы нормальная девушка. Ага, номальная - это значит красивая, умная, и при этом скромная и добрая. И чтобы хотела именно меня". Михаил успел грустно посмеяться над своим мечтанием, когда почувствовал, что стена, на которую он опирался, будто бы подалась назад. Он не удержался и упал... вверх, потом в сторону, потом какая-то сила закружила его так, что он совсем перестал чувствовать своё тело.
       Очнулся Михаил в каком-то заснеженном овраге. Он с трудом приподнялся и оперся плечом на большой камень. Встать не получилось. Рядом находились обломки деревянной конструкции, похожей на старинную карету, мёртвая лошадь с неестественно загнутой головой, из-под лошади неподвижно торчали ноги человека, обутые в облезлые сапоги, а из-за "кареты" была видна чья-то рука, периодически пытающаяся схватиться за землю.
       - Эй... - прохрипел Михаил, - кто здесь есть... помогите.
       В ответ раздалось какое-то невнятное бормотание с той стороны, где была видна двигающаяся рука.
       Михаил решил проверить, целы ли у него самого ноги-руки и в недоумении уставился на своё тело. Длинные ноги, одетые в кожаные штаны, коричневые сапоги по колено, полы какой-то матерчатой то ли куртки, то ли плаща, вымазанная в земле белая рубашка закрывала живот... более подтянутый живот, чем был у Михаила. Он осторожно поднял руку и провёл ладонью по голове и по лицу. Светлые волосы, гораздо длиннее, чем обычно носимая им стрижка, черты лица тоже явно другие, не его.
       "Ерунда какая-то творится. Эпидерсия, блин" - ничего иного Михаил заключить не смог. Он попытался вспомнить то, что было до его появления здесь. Рассольник сварил, Сашок в центре кухни, Ваня обжёгся, задний двор, мечта оказаться далеко, провал... Стоп. Мечта. Это так несбыточные мечты сбываются, что ли? Может, сейчас на помощь ещё придёт умница-красавица со словами "Миша, я ваша навеки"? Не помешало бы. А его другая внешность значит, что он - это больше не он, хотя и остался собой... Михаил почувствовал, что запутался, и решил действовать по обстоятельствам, пока у него не будет больше данных для обдумывания.
       Он ещё раз попытался подняться, но удалось лишь встать на карачки и подползти к человеку, скрытому от глаз обломками кареты. Там обнаружился мужчина лет пятидесяти, с окровавленной головой и сломанной левой рукой, из которой торчал обломок кости.
       Мужчина посмотрел на Михаила мутным взглядом и облегчённо выдохнул:
       - Майкл... юалайв.
       После этого мужчина закрыл глаза и больше не двигался. Небольших познаний в английском языке хватило, чтобы понять, что этот мужчина отметил, что Михаил жив, а также то, что он опознал новую внешность Михаила как "Майкл". Заговорить с этим мужчиной по-русски наверняка было бы, скажем так, неправильно. И, скорее всего, не только с ним. Наверняка, этот Майкл тоже говорил по-английски. Нда, засада. Что ж, придётся вспомнить пословицу, согласно которой молчание - золото.
       Как Майкл-Михаил выбирался из оврага - то отдельная песня. Она исполнялась им кряхтя, поскуливая и с мысленным выкрикиванием всех известных ругательств. Уже когда его голова показалась над кромкой оврага, он сумел заметить, что по тянущейся рядом дороге неспешно трюхает какой-то ослик, запряженный в тележку с сидящим в ней мужичком.
       - Хелп! - крикнул Михаил так громко, как смог. И снова сорвался вниз. Темнота.