Баба Тома и стоматолог

   Соседка бабушка Тома верила только телевизору. И мне. Причём мне – больше. Любой пассаж недополитика, недополитолога, или просто вышедшего погулять и пойманного телевизионщиками на жирную наживку гонорара размером с годовую пенсию работяги, вызывал в ней панический ужас. Панику загнать вглубь способен был только я. Вот такой я среди неё  был авторитетный. Но уничтожить на корню эту самую панику не мог никто. Поэтому ей приходилось паниковать подолгу: я заходил к ним не каждый день - только когда было что отдать их собаке на покушать.
   Я мог говорить минуту или десять минут, пытаясь объяснить ей причины и поводы для подобных высказываний вышеозначенных особ, назначать фактическую ценность их словам, исходя из десятибалльной шкалы в диапазоне от «0» до «-10», но из глаз - зеркала её души - никуда паника не исчезала: казалось, она вселилась в них навечно, набросив на них чёрный непроницаемый  полог. Результата же добивался всегда одними и теми же словами:
  - Баба Тома, ваше счастье, что вы никогда не были на тонущем корабле: вас бы первой выбросили за борт.
  - Это чего это? – Её вопрос не поставил меня в тупик даже с первой попытки, а уж повторяемый каждый раз – тем более.
  - Потому что паника имеет свойство вызывать пандемию, а это – всё. – Сам я, конечно, тоже ни разу не был на тонущем корабле, хотя однажды мог бы: просил в профкоме путёвку на круизный лайнер, но её себе забрал председатель цехкома, а мне показал дулю в кармане. И лайнер затонул. Вместе с председателем. Его, конечно, было жаль, но других людей – значительно больше.
   Но вернёмся к героине повествования. Наиболее люто она паниковала перед и во время визита к зубному врачу. Однажды видел картину, как, взяв с двух сторон под руки, дочь и зять её куда-то вели под конвоем.
  - Куда путь держим, граждане?
  - К зубному. У бабушки зуб разболелся.
  - Удачи!
  - Спасибо. – Сказали дети. Баба Тома даже не взглянула в мою сторону: её ничего не видящий взор был устремлён строго прямо и, заклинив намертво шею, не давал той поворачиваться, а я сбоку стоял. Миниатюрная и с возрастом позабывшая, что такое талия, баба Тома более всего напоминала симпатичного персонажа русской народной сказки под именем Колобок. Я остался у себя во дворе, а они покатили этого Колобка вверх по улице – к трамваю. Колобок, как мог, упирался, но видно было, что силы покидают его. И духа – в первую очередь.
   Добрые дети таки доставили её прямо в кресло стоматолога. Усадив в него мученицу, принялись было советовать хозяину кабинета привязать пациента, но тот наотрез отказался. Наверное, на то у него были свои резоны. А их выгнал. Поэтому следующие несколько строк повествования – с её слов, но как бы глядя со стороны.
  - Откройте рот, пожалуйста.
   Рот по-бульдожьи сцепил остатки зубов и не открывался.
  - Уважаемая, пожалуйста, откройте рот. Я же не могу лечить зуб через щёку!
  - …
  - Понятно. Через не могу, значит… Или всё-таки откроем?
  - Нееет!!! – Орали побелевшие суставы вцепившихся в подлокотники рук бабы Томы.
  - Договорились. Но имейте в виду: вероятность попадания – 1/количество имеющихся в наличии зубов. И это ещё не учитывая пробелы между ними. Приступим?
  Рот открылся. Врач взял шприц, осмотрел, обстучал зубы, по глазам нашёл больной и спросил подопытную пенсионерку с правом бесплатного лечения, не желает ли она уколоться лучшим обезболивающим, но за деньги? Баба Тома тут же намеревалась грохнуться в обморок, но кресло не дало. Врач ждал. Баба Тома молчала. Врач ждал. Баба Тома поджала и без того коротенькие ножки поближе к подбородку. Это могло мешать открывать рот пошире. Стоматолог сдался. И вколол лучшее забесплатно.  Через десять минут спросил, чувствует ли она губу?
  - Ыыыыыыыыыыыыы. – Ответила баба Тома.
  - Аааа… - Понял стоматолог, взял в руки бормашину и отвернулся всего на минутку. Повернувшись обратно, устало произнёс:
  - Уважаемая, ничего у вас не выйдет, даже и не пытайтесь: оно прикручено к полу.
   Кресло заскрипело, судорожно задёргалось, однако с места не сдвинулось. Это баба Тома, подстрекаемая адреналином, выработавшим в добавок к уже солидно подуставшему норадреналину ещё и кортизол, решилась на побег из кабинета. Но эти руки… Они никак не хотели разжимать пальцы и отпускать подлокотники кресла. И пациентка сникла и обмякла.
   Обессилев в неравной схватке со своим ужасом, баба Тома послушно выполняла команды врача: открывала и закрывала рот, сплёвывала в специальную посудину и даже вытирала салфеткой губы и подбородок, незаметно для себя на секунды отпуская спасительные подлокотники. От внимания врача всё это не ускользнуло, поэтому он был крайне удивлён, когда по окончании лечения руки бабы Томы наотрез отказались отпускать подлокотники кресла.
  - Вижу, вам понравилось. Может, ещё какой-нибудь полечим?
   Инструкции по двухчасовому голоданию и дальнейшему уходу за остатками зубов он давал уже в коридоре в удаляющую со сверхзвуком спину пациентки. Впрочем, не успевшие перехватить её под кабинетом родственники внимательно его выслушали. И бросились в погоню.