Шумов. Глава 2

      
Глава 2. Выпивка по поводу.

Первые месяцы учёбы в техникуме показались Мишке Шумову как бы насмешкой – повторяли практически курс средней школы, правда, элементы высшей математики вплетались в расписание занятий как что-то новое. А Мишка рассуждал: и зачем ему дифференцирование, производные какие-то всякие? Краснодеревщику это разве пригодится? Так и лезли в голову крамольные мысли, о которых преподаватель знать не должен ни в коем случае, иначе «кранты», говорили ребята со старших курсов, математик валит всех подряд. Но зато осваивать логарифмическую линейку Мишке понравилось. И математик был доволен, когда Мишка показал лучший результат по вычислениям на ней, намного опередив своих однокурсников и получив за контрольную высший балл.

       Первая сессия была для Михаила вроде забавы, пятёрки появились в зачётной книжке как-то сами собой. И вот последний экзамен – математика. Надо было такому случиться – математик ставит ему четыре балла, хотя ответы на все вопросы билета были безупречными, поскольку, пусть и без особой любви к предмету, но знал он его на отлично. Расстроился парень довольно крепко, не ожидал такого результата.
Мишку утешал Володька Фадеев из Малоярославца, живший с ним в общежитии в одной комнате. Володька был вдвое старше Мишки, но ещё холостой, в техникум он пришёл, проработав уже лет десять рабочим – станочником на фабрике пианино с красивым названием «Лира», куда его устроила сестра, главный технолог фабрики. По настоянию сестры и не без её помощи Володька и попал в техникум.

       – Не огорчайся, все знают, что ты лучше всех нас знаешь эту «мутотину», но наш препод пятёрок никому не ставит, он говорит, что сам на пятёрку не знает. Жалко, тебе же повышенная стипендия светила, а теперь – тю-тю. Мне он вообще пару закатил. Могут и отчислить. Надо спасать положение. Я попробую тебе помочь.

       – Володь, не надо мне помогать, пересдам я эту математику послезавтра. У тебя у самого пара, подумай, как будешь сам выкручиваться…

       – А вот твоя четвёрка мне и поможет. Я иду к нему на свидание. Ты видел, как он во время экзамена деньги демонстративно вынимал из кармана, перебирал их и аккуратненько складывал? Заметил? Вот, значит, человек денежки любит, живёт в нём червоточинка-корысть, вот я ею и воспользуюсь. Не беспокойся, твою репутацию моя операция не затронет никаким боком, я гарантирую.

       Володька побрился, надел галстук, причесал свои роскошные блондинистые кудри, напоминающие причёску какого-то очень известного артиста, и отправился на «свидание» с математиком. Тот поставил последнюю, как после выяснилось, десятую «пару» студенту параллельной группы и со своим неразлучным портфелем буквально выскользнул из проходной в Выставочный переулок. Тут его Володька и перехватил. О чём он говорил с преподавателем по пути к Ленинскому проспекту, можно только предполагать, только их разговор тут не закончился.

       Володька пришёл в общежитие в хорошем подпитии уже около полуночи, когда почти все спали. Как его пропустил вахтёр на проходной, осталось тайной. Володька ввалился в комнату с таким шумом, будто обрушилась штукатурка с потолка. К этому времени проживавшие в комнате ребята разъехались по домам после сданной сессии, оставшийся для пересдачи экзамена Мишка, сидел за столом и листал конспект по математике.

       – Михаил, всё в порядке, у меня трояк, у тебя пятёрка, – успел сказать новоявленный авантюрист перед тем как, не раздеваясь, завалиться на кровать и моментально уснуть. О некоторых подробностях его авантюры Мишка слушал Володькин рассказ следующим утром.

       – Я уговорил препода пойти поужинать в ресторан и поговорить о несправедливости. Нет, не в отношении себя, а вообще, ну, и о твоей четвёрке. Он на это клюнул. Как же так, – говорю я ему, – человек всей группе помогал освоить твой предмет,– я с ним на «ты», мы с ним, оказывается, ровесники, – а ты ему влепил четвёрку, где твоя совесть? – Да, – говорит, – нехорошо получилось, Шумову надо было пятёрку поставить, он её заслуживает. – Ну вот и исправь, что ты жмёшься? А чтобы комар носа не подточил, мне тоже троечку вмарай, жалко что ли тебе, я же на производстве уже больше десяти лет пашу, и мне твои пятёрки не нужны, а у парня повышенная стипендия накрывается, на которую он живёт.– Согласился, негодяй, правда, поколебался немного, ждал чего-то. Тут-то я ему и предложил обсудить это дело за ужином в ресторане. Вот там прямо за столиком он при мне внёс в ведомость поправки и расписался, пока трезвый был. А потом… Так что, Михаил, ты мне помог, я – тебе, поезжай на каникулы спокойно, повышенная стипендия у тебя в кармане, всё-таки сорок пять рублей к твоим ста восьмидесяти…

       – Ну и артист ты, Володька! Где ты только набрался такого нахальства? Я бы ни в жизнь так не смог. Да, но в зачётке стоит четвёрка, как с ней быть? К директору идти?

       – Что ты беспокоишься? В ведомости допущена ошибка, в зачётке её без тебя исправят, ты ж её сдашь в деканат.
       – Однако, спасибо.

       – Ты не спасибо говори, а вот тебе деньги, сгоняй на Красную Пресню, купи бутылку водки, это дело надо отметить. К тому же, ко мне сейчас друг мой приедет, вот и раздавим на троих, да колбаски там возьми. Стоп, хлеба не забудь!

       Мишка, удивлённый и обласканный таким дружеским вниманием и участием, уже не мог отказать, можно сказать, своему благодетелю в таком немудрящем деле, как добежать до магазина. Он взял деньги, оделся и потопал в гастроном на Красной Пресне. Какое-то двойственное чувство одолевало его: с одной стороны, душу потрёпывал стыд по поводу сомнительного исправления несчастной четвёрки, он был уверен, что сам пересдал бы этот пустяшный, в общем-то, экзамен, пусть через день. А с другой стороны, зрела признательность к однокашнику, который ему и другом не успел стать за один семестр, но оказался таким предприимчивым и верным слову, сумевшим так просто решить проблему, ещё и себе помочь.

       Первая бутылка оказалась выпитой так быстро, что никто из троих собутыльников даже не заметил. Как-то само собой приподнялось у каждого настроение, как выразился Володька, ровно на сто тридцать три грамма. Но молодым организмам показалось, как водится, этого мало. Володька, не говоря ни слова, достал из кармана пятерку и прожестикулировал в сторону гастронома. Мишка, молча кивнув слегка захмелевшей головой, всё понял и пока что удивительно твёрдой походкой повторил тот же маршрут к гастроному и обратно.

       Странно, но и вторая бутылка за разговорами о Володькином бывшем производстве, об учёбе, о Мишкиной жизни в том числе, пролетела «соколом» так же быстро, как и первая, Володька «раздухарился» и сказал так:
– Братцы, я вчера понял, что сам по себе человек – порядочная скотина, он иногда способен на пакости. Чтобы поставить точку на плохом, Миш, сгоняй ещё раз в магазин…

       Первый раз в жизни Мишка участвовал в таком пиршестве, предложенном Володькой по случаю его избавления от вполне возможного исключения из техникума, поскольку в математике он был «ни в зуб ногой», он её не пересдал бы ни за что у этого математического вахлака. А Мишка после этого случая много лет потом вспоминал и удивлялся, как это он первый раз в жизни смог так спокойно употребить пол-литра водки за один вечер без каких бы то ни было последствий для здоровья? И как только его организм смог справиться с таким жестоким экспериментом? Однако, стресс после неудачно сданного экзамена был снят. Только где-то глубоко внутри у Мишки зрело твёрдое слово – больше такие эксперименты в своей жизни не повторять, несмотря на благополучный исход.

       Продолжение следует