Мёд диких пчёл

(из рассказа охотника и пчеловода)

Владимир Иванович – пожилой мужчина среднего роста с широким лицом и открытой улыбкой – приехал в город, чтобы сходить на рынок. Проходя по рынку, он увидел ряды продавцов мёда. Мёд предлагали на всякий вкус и цвет. Был даже гречишный, что очень заинтересовало Владимира Ивановича.
Он подошёл к продавцу и спросил: «А где вы берёте гречишный мёд? Ведь гречу давно не сеют». В ответ он услышал: «Иди отсюда, умник, и не мешай торговле». Владимир Иванович прошёл дальше – и удивился, увидев вывеску: «Мёд диких пчёл». Цена деликатеса была, конечно, в несколько раз выше обычной.
«Интересно, - подумал Владимир Иванович, - откуда же берётся мёд диких пчёл? Что для них – цветки особые нужны или ещё что-то?» А когда поехал домой, то вспомнил однажды произошедший с ним случай.
Было это несколько лет тому назад. Наступила осень, а вскоре выпал и первый снег. Владимир замечал, что зверь пугается свежевыпавшего снега, и, подождав дня два-три, отправился в лес.
День выдался солнечный. Идти было приятно, так как снега выпало немного, и подмороженная земля делала опору ноги устойчивой и не затрудняла ходьбу. Владимир шёл вдоль небольшого ручья под названием Чернушка. Он видел следы норки, выходившей на лёд, а вдоль речушки натропили зайцы. Продвигаясь по берегу ручья, Владимир подошёл к Спорному лугу. Раньше здесь был покос, а теперь почти всё заросло кустарником.
Перешагнув через ручей, Владимир направился вдоль бывшего луга. Его внимание привлекли необычные следы, оставленные куницей. Следы тянулись от болотца, заросшего кустарником вперемешку с уже высохшими стволами осин. Владимир пригляделся: то по одну, то по другую сторону следов куницы были отчётливо видны соринки ячеек пчелиных сот. Зная, что этот зверёк любит полакомиться мёдом, Владимир пошёл по куничьим следам.
Охотнику пришлось несладко. Следы то петляли, то прятались в валежнике, и Владимиру приходилось делать круг, чтобы найти выход из завалов. Но его терпение и смекалка были вознаграждены. Вот они – следы к осине, вот – от неё. А вокруг дерева – сор, оставленный куницей, когда она перемещалась вверх и вниз.
Владимир обошёл вокруг толстоствольной осины. У дерева была сломана верхушка, и на высоте примерно метров четырёх он увидел отверстие в стволе со свежими погрызами. Видимо, куница, почуяв угощение, расширяла себе вход.
Немного посидев возле дерева, Владимир прикинул, что надо, пожалуй, идти в деревню за топором, пилой и дровешками – деревянными санками, предназначенными для перевозки дров и коробиц с сеном.
На следующий день Владимир, прихватив с собой необходимый инвентарь, снова пришёл к дереву. Он стал пилить осину, хоть и говорят про неё, что не горит без керосина. Это всё глупости. Когда древесина этого дерева высыхает, то становится как кость. И при горении не даёт копоти, в отличие от берёзовых дров, а тепла от неё ничуть не меньше.
Так, с трудом и потом, Владимиру удалось повалить дерево к обеду. Он осмотрел дупло и услышал слабое жужжание. Подумав: «Значит, залетевшие сюда пчёлы живы», он заткнул отверстие тряпкой и начал отпиливать кусок ствола, где, как ему казалось, находится жилище дикарок. Он взял с запасом, чтобы случайно не потревожить пчелиную семью.
Владимир закончил работу уже в сумерках, после чего погрузил тяжёлое бревно с пчелиным роем внутри на дровешки и повёз его домой. В дороге он не испытывал затруднений, потому что к узким полозьям дровешек были пришиты старые охотничьи лыжи, и груз не казался особенно тяжёлым.
Доставив поклажу домой, Владимир оставил бревно под навесом, поставив его вертикально, как оно и было в лесу. Уже дома он задумался: а что же ему делать дальше? Если взять мёд, то погибнут пчёлы, а если его оставить, то можно остаться и без пчёл, и без мёда. Вот он и решил пересадить пчёл в свой улей, а там будет видно.
На следующий день Владимир подготовил улей, предварительно прогрев его паяльной лампой и установив несколько рамок с мёдом. А уже потом, не торопясь, начал заниматься с принесённым роем – конечно, с дымарём и в рукавицах. Рой оказался довольно большим, и ему пришлось добавить рамок в улей. Так, обрезая соски сот и стряхивая пчёл в улей, Владимир наполнял обливное ведро мёдом диких пчёл. Пчёлы вели себя довольно спокойно – видимо, холод и снег сделали своё дело. Они сидели, словно в оцепенении, и лишь поднимали брюшко и крыльями издавали звуки, похожие на шуршание.
Наполнив мёдом одно ведро, Владимир пошёл за другим. А сам всё думал: «Вот так охота! Считай, два ведра первосортного мёда, да какого!» Управившись с начатым делом и уже попивая чай с мёдом, Владимир вспомнил, что ведь и у них в деревне в так называемых колодах, а по сути – в дуплах, жили пчёлы.
До самой весны они вместе с женой ели сотовый мёд и угощали им гостей, а хозяин рассказывал при этом о мёде диких пчёл. После этого случая Владимир и сам стал вешать ловушки для улетевших из ульев пчёл. Так у него и образовалась пасека диких пчёл. Хотя какие же они дикие? Это только маркетинговый трюк для простаков недобросовестных производителей. А если спросить мнение культурных пчеловодов, то они в один голос скажут, что приносить и размещать у себя на участке пойманных пчёл нельзя. Такие пчёлы приносят с собой много болезней, и в результате может погибнуть вся пасека. Может, оно и так. Но охота Владимира в том году оказалась очень удачной. А любительница мёда куница иногда прибегает и на пасеку. Хоть ничего и не трогает, а следы оставляет.
Вот такой он и бывает – мёд диких пчёл. А вы говорите…