Остров - гл. 17 - Вечер без фонарей, Швеция

Леннарт рано пришел домой и маялся часа два – идти куда-нибудь или нет – пока улицу за окном не залило чернильной темнотой. Фонари по какой-то причине не работали и клочки газонов и тротуара освещались идущим из комнат светом.

Интересно, улитки заглядывают к нам в окна?..

Он вспомнил как ездил в Мальмё, из которого можно докинуть камень до Копенгагена. Где напился с приятелем на какой-то лодке, бывшей то ли забегаловкой, то ли чьей-то богемной квартирой – по бортам висели ламинированные картины из той породы, что можно перевернуть без потери смысла. Кажется, на одной из них он распознал зебру, пасущуюся под деревом.

Тогда над каналом вдруг погасли все фонари, линия города обнажилась, и тлеющая спираль Турнинг Торсо надрезала небо почти до самой луны. Леннарт чуть не протрезвел от открывшейся ему красоты, стоя на запруженном людьми мостике.

Приятеля все звали Давид, хотя его имя было Триггви. Искусствовед из Рейкьявика, вечно ноющий, что в этом городе невозможно жить, как невозможно его покинуть, чтобы через две недели не захотелось обратно.

Давид-Триггви откровенно выпендривался, разглагольствуя после третьей рюмки, что жизнь на чердаке у рыбного порта есть «высокий стиль» и что вечно дующий с моря ветер повышает содержание кислорода в крови исландцев. Его, не скрываясь, называли придурком, но тащили на каждую вечеринку, потому что Триггви был добряк и неисправимый болтун – то, что нужно для сборища малознакомых людей, решивших надраться одной кампанией. Он же, в свою очередь, таскал за собой мрачного как филин Леннарта, которого никто никуда не звал, потому что он был мрачен как хренов филин.

В ту минуту, глядя на ночной город, Леннарт был благодарен Триггви.

Звякнул телефон. Леннарт обернулся, но аппарат словно передумал. Тогда он решил позвонить кому-нибудь сам. Взял старомодную книжку в дерматиновом переплете и долго листал страницы, отхлебывая пиво из банки. Наконец пришел к какому-то варианту и медленно набрал номер, придумывая, как объяснить звонок.

– Привет, это я…

– …привет.

– Как ты? Можешь говорить?

– Подожди минуту… Слушаю. Что случилось?

– Просто, захотелось поговорить.

– М-мм… У меня все окей. Ты как?

– Погода – как всегда. Я – как всегда. Со всех сторон пугают коммунистами и вулканами. Тоже, как всегда.

– Да, я слышала в новостях. Не боишься?

– Чего из этого? Пока ты не спросила, не боялся, а теперь уже и не знаю, – Леннарт наигранно рассмеялся в трубку.

– Слушай, Ленни, вулкан – не шутка. Ты бы уехал куда-нибудь.

– Приглашаешь?

– Тебя только не хватало…

– Ладно, завтра куплю пожарную каску. Хватит об этом. Как ты на самом деле?

– Думаешь, я тебе наврала?

– Наврала? Нет, наверное, у тебя все правда окей. По крайней мере, я не рядом, значит все должно быть в порядке.

– Да, Ленни, ты – катастрофа. И гордишься этим. Думаешь, это придает тебе ценности.

– Я пожал плечами.

– Я отвернулась.

– Как Пит?

– Зачем тебе?

– Ну, что-то нас с ним связывает…

– Пошляк.

– Да. Одиночество мне вредит.

– Уверена, ты завел там целый гарем.

– К счастью, нет. Думаю, обзавестись кошкой. Кошки не звонят по ночам.

– Это ты мне позвонил. Я, кстати, как школьница, говорю из ванной. Какой-то идиотизм.

– То-то слышу, вода шумит. Решил, что ты гуляешь у Ниагары.

– Пока, Леннарт.

– Пока.