Меня оторвали как антея от земли

МЕНЯ ОТОРВАЛИ КАК АНТЕЯ ОТ ЗЕМЛИ

В 1992 году из Таджикистана уехал писатель М.И.Левин, про¬живший здесь без малого полвека. Уехал, как говорят сейчас, в «ближнее зарубежье»  - в Россию. Пасмурным сен-тябрьским днём Минеля Иосифовича и его жену Наталью Павловну на Душанбин¬ском железнодорожном вокзале про-вожали их друзья  - драматург и режиссёр Феликс Мастибекович Ташмухаммедов, тогда уже ставший главным редактором журнала «Памир» Борис Николаевич Пшенич-ный, прозаик Михаил Матвеевич Давидзон со своим сыном - студентом. Наверняка среди провожавших были бы и старые друзья М.Левина  - известный писатель-фронтовик Фотех Ниязи и перево¬дчик Лев Кандинов, но один умер незадолго до того, а другой уже жил в США.
Минель Иосифович очень обрадовался моему приходу, тут же продиктовал свой новый рязанский адрес. Жена его примостилась на чемоданах, а он стоял, высокий, рослый, изрядно поседевший, и пытался острить, рассказывал анекдоты. И всё же, несмотря на кажующееся радушие, я заметил в его глазах затаённую грусть. Поймав мой взгляд, Минель Иосифович признался: «Я чувствую себя как Антей, которого оторвали от земли... Здесь прошла моя жизнь, всё моё твор¬чество связано с Таджикистаном. Здесь у меня столько друзей...»
Затем, словно оправдываясь, он добавил: «Я бы никогда и не думал уезжать из Таджикистана, но у меня есть враг, с ко-торым мне всё труднее бороться. Это старость. Ведь мне уже почти семьдесят. А к концу жизни хочется быть ближе к род-ным. В Москве живёт моя дочь...»
Потом Минель Иосифович, забыв о проблемах и усталости, всегда сопряжённых с переездом, с жаром стал говорить о делах Союза писателей, об Ассоциации писателей-баталистов, которую он организовал вместе с Фотехом Ниязи. Я слушал его и понимал, что не только старость причина отъезда Левиных. Не они одни уехали из республики. В тот день на вокзале было очень много народу. Люди сидели на узлах и чемоданах, напряжённо всматриваясь туда, откуда должен был подойти состав. Мне эта картина почему-то напомнила схожие эпизоды из фильмов о войне.
 - «Ни одной улыбки на лицах»,  - заметил Феликс Масти-бекович. Потом, помолчав с минуту в раздумье, продолжил: «У меня в Москве сын и дочь. Остались там после вузов. Я тогда был против их реше¬ния, а теперь рад. Чтобы они сейчас делали в Таджикистане? Я тоже думаю об отъезде...»
Мне стало обидно за свою республику, от которой, когда трудно, так быстро могут отречься. Но я стараюсь понять боль и тревогу этих людей. В Таджикистане с развалом Союза наступили смутные вре¬мена, попахивало гражданской войной. С юга поступали известия одно тревожнее другого. Никто не знал, что будет завтра. Русскоя-зычное население стало покидать республику. Многие уезжали в не¬известность.
Левины в специальной сумке везли двух кошек. Они давно жили в их квартире.
- Жалко бросать. Киски к нам привыкли, а мы к ним,  - пояснила Наталья Павловна.
- А я специально ходил к фельдшеру,  - добавил Минель Иоси¬фович.  - Без его справки провоз животных запрещён.
Мне вспомнились чеховские слова: «Доброму человеку и перед собакой бывает стыдно».
Действительно, честные и порядочные люди никогда не оставят друзей на произвол судьбы, не предадут. Даже если речь идёт о на¬ших братьях меньших.
Минеля Иосифовича Левина я знал по его увлекательным кни¬гам о пограничниках, работниках милиции и спортсменах ещё со школьных лет. Случилось так, что весной 1990 года я поселился в доме, рядом с которым жил и М.И.Левин. Но личное знакомство с известным писателем у нас состоялось при несколько скандальных обстоятельствах. Вот как это произошло.
Из Союза писателей был исключён литературовед и критик Сафар Абдулло. Точнее, ему, несмотря на то, что у него имелись реко¬мендации от таких авторитетов, как Сатым Улуг-заде, Мумин Каноат и Мухаммаджон Шакури, даже когда он прошёл уже все формаль¬ности, в последний момент отказали в приёме. Это случилось сразу после того, как на прошедшем накануне съезде писателей республи¬ки выступил Сафар Абдулло и подверг основательной критике руко¬водителей Союза писателей, в том числе и М.Левина.
С Сафаром Абдулло я в своё время учился в университете. Это одаренный и смелый человек, но при этом ершистый и напористый, а в спорах иногда любит давать волю своему неуёмному темперамен¬ту. По этой причине он нажил себе немало врагов. Короче, на съезде Сафар Абдулло, верный себе, выступил очень резко, чего ему, хотя по существу он был прав, не простили. На другой же день в Союзе писателей провели ревизию документов «распоясавшегося» критика, придрались к какому-то пустяку и С.Абдулло лишили чести носить в кармане членский билет старейшей творческой организации.
Вслед за этим, разразился, можно сказать, мировой скан-дал. Писатели разделились на два лагеря. Один состоял из сторонников Сафара Абдулло, другой из его противников, которых у критика, как и следовало ожидать, было больше. Копья скрещивались в кабинетах, в коридорах и даже на сту-пеньках здания Союза писателей, превра¬тившегося в настоя-щий пчелиный рой.
А происходило всё это накануне празднования 1000-летия созда¬ния бессмертного «Шахнаме» Абулькасима Фирдоуси, которое собира¬лись широко отметить в республике. Но в Союзе писателей, похоже, забыли о предстоящем юбилее, а слава великого поэта померкла на фоне затянувшегося скан-дала вокруг имени несносного критика.
Вникнув в эту историю и поговорив со многими писателями, я написал фельетон «Прессинг... на критика», который был опублико¬ван в газете «Сухан». В нём я критиковал позицию, занятую руково¬дителями Союза писателей, их амбициозность и формализм. Конеч¬но, досталось и М.Левину, который заблаговременно поздравлял Сафара Абдулло с принятием в Союз, но после его выступления на съезде резко изменился, и как говорится в таджикской поговорке, надел тулуп наизнанку.
Минель Иосифович, естественно, обиделся на автора и в той же газете напечатал ответную статью. Через некоторое время, когда страсти улеглись, Гулназар, тогда возглавлявший еженедельник «Адабиёт ва саньат», пригласил меня на работу. Редакция находилась в здании Союза писателей и мы стали частенько видеться с Ле¬виным. Помнится, когда я ему сказал, что я и есть автор фельетона «Прессинг... на критика», Левин немного растерялся. Но при следующих встречах он всё так же был приветлив и добр. Между нами, можно сказать, сложились приятельские отношения.
Я не чувствовал никакой вины перед Левиным, ибо и сейчас считаю, что в своём фельетоне нисколько не погрешил против правды. Но мне хотелось как-то сгладить ещё незабытый инцидент, тем более, я знал, что Минель Иосифович собирается уезжать. Ещё раз пролистав его труды, я написал рецензию на его последнюю книгу - исповедь «Что на сердце легло», в которой он с большой теплотой рассказывает о долгих годах своей жизни в Таджикистане.
Что же побудило писателя, известного своими книгами о пограничниках, работниках милиции и спортсменах, обра-титься к благородному, но непростому жанру мемуаров? На-верное, естественная потребность художника отчитаться пе-ред собой, осмыслить прожитые годы, исполнить долг памяти.
«…И все здесь поражает воображение: могучие горные хребты, зеленые склоны в огненных вспышках тюльпанов… А неохватное бирюзовое небо?.. Нетронутый серебристый снег на заоблачных пиках? Раскаленное ослепительно-желтое солнце. Стремительные ледниковые реки с кипящей пеной на гребнях хрустальных волн».
Эти слова из книги  - о нашем Таджикистане. Их, безусловно, мог написать человек не только с поэтическим восприятием, но искренне любящий эту землю, чье сердце неотделимо от нее.
А разве могло быть иначе? Более полувека прошло с тех пор, когда отдельная мотострелковая бригада особого назна-чения войск НКВД, в которую еще в начале войны был зачислен студент Московского института физкультуры Минель Левин, была переброшена в Таджикистан для укрепления южных границ. С того времени его жизнь, все литературное творчество были связаны с Таджикистаном, с его людьми.
Рецензию я озаглавил «Даль памяти» и передал в «Народ-ную газету», где она и увидела свет. Я очень хотел, чтобы мой отзыв пришелся по душе старому писателю, порадовал его. Думаю, что это мне удалось. Дома на полке у меня хранится книга Минеля Иосифовича Левина с его дарственной надписью на таджикском языке: «Аз самими дил»  - «От всего сердца»

***
Минель Левин был редактором журнала «Памир», одним из секретарей Союза писателей республики, около 30 лет возглавлял Совет по русской литературе. Его книга «Пароль остаётся прежним» в советские годы печаталась миллионными тиражами. Также в течение многих лет был председателем федерации футбола Таджикистана. Почётный пограничник Республики Таджикистан.
С 1992г. жил в Рязани. Работал преимущественно в жанре приключенческой литературы. Из-под его пера вышло более двадцати произведений для детей и взрослых. Умер 9 декабря 2010г.


Рецензии