Ах, юность, юность, ты уже, как Троя,

   Стою один, среди яйлы зелёной,
   а чаек  ветер  с гор уносит вдаль.
Я рассказал о юности б весёлой,
да чувства ваши бередить  мне жаль...

И ад, и рай случались в жизни  прошлой,
на пять романов набежало б тем:
когда бы ни казалось это пошлым,
я мог бы и похвастать кое-чем.

Развал страны я пережил со всеми,
и, хоть давно я признанный поэт,
не гнался чересчур за ложью премий,
лауреатством не кичился, нет.

Друзей не предавал, вслед не злословил,
мог выручить или помочь в беде,
я мидий добывал отнюдь не в плове,
кефаль ловил не на сковороде.

Влюблялся и меня любили тоже,
горел, себе не позволяя тлеть:
я мог бы относиться к жизни строже,
да что теперь об этом сожалеть.

Да что теперь, былое вспоминая,
судьбу корить, ошибки понося;
сараи оплела ожина в мае
и расцвела в июне буйно вся.

А кипарисы вдоль аллеи строем
стоят в тумана редком молоке...
Ах, юность, юность, ты уже, как Троя,
вся в мифах и легендах вдалеке...