Время веры

Тёмное Средневековье. Вера в Бога и в установления Католической церкви достигалась не без пыток и костров инквизиции и ко времени Ренесанса и Реформации была уже устойчивым предрассудком. Карен Амстронг в «Истории Бога» написал: «В шестнадцатом и семнадцатом столетиях слово атеист применялось исключительно в полемике... Термин атеист был оскорбительным. Никому и в голову не могло прийти назвать себя атеистом»(1). Вот такое «заблуждение времени». Галилей, Джон Локк, Кеплер, Декарт, Паскаль, Лейбниц, Ньютон, Кант, Гальвани, Вольта, Ампер, Эрстед, Фарадей, Джоуль, Кельвин, Максвел были верующими людьми (2). Великий немецкий философ Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг (1775-1854) утверждал, что мы выводим мир из Бога, как первоначала всякого опыта (3). Положение, как оказалось, перевёрнутое с ног на голову.

Атеизм как мировозрение, отрицающее веру в Бога, богов, духов и других сверхъестественных существ и сил возник как вульгарный, механистический, метафизический атеизм энциклопедистов. На место Бога была поставлена «движущаяся материя». Гегель был верующим человеком. Своим появлением «научный» атеизм обязан Фейербаху, Марксу, Энгельсу. В головы советских граждан атеизм вбивался отработанными в Средневековье инквизиторскими методами.

Планк и Жорж Леметр были верующими людьми. В «Религии и естествознании» Макс Планк писал: «Для религии Бог стоит в начале всякого размышления, а для естествознания – в конце» (2). Создатель квантовой механики, лауреат Нобелевской премии 1932 г., Вернер Карл Гейзенберг сказал: «Первый глоток из стакана естествознания делает атеистом, но на дне стакана ожидает Бог» (2).

Сегодня учёным открылось (Рим.1;19-21,25): то, что можно знать о Боге явно для них, «потому что Бог открыл им, ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны», то есть им нечем будет оправдаться в том, что «они, познавши Бога... заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца».

И ещё замечание. У проповедников и христианских авторов даже девятнатцатого века не было необходимости обращаться к проблеме доказательства Бога и истины Его слова: настолько эти вещи представлялись им очевидными.