Костер вечного пристанища

С подполковником и бойцами мы встретились на железнодорожном вокзале.
– Здравствуйте! – он протянул мне руку, придерживая огромный рюкзак на плече, бойцы по очереди молча поздоровались со мной рукопожатиями. Я бегло их осмотрел. Два, чем-то похожих друг на друга молодых парня лет по двадцать, может двадцать два, похоже контрактники, оба рослые, плечистые в одинаковом камуфляже, видимо они были даже из одной части. Третий невысокий угрюмый, с лицом, красным как у алкаша, камуфляж был явно неновый, на погонах выцветшие пятна от звезд, расположением похоже на старшего прапорщика. И сам полковник Захарченко, высокий, огромный, подтянутый гигант метра под два ростом, суетливый. Честно говоря, он был подполковником, но Семен Геннадьевич сказал звать его «полковником», а то мол обижается.
– Пойдемте, а то поезд скоро уже отправляется. У вас есть билет? – спросил Захарченко выдвигаясь вперед размашистыми шагами.
– Да, я купил в четвертый вагон как сказал Семен Геннадьевич.
– Отлично.
Вскоре мы уже заходили в четвертый вагон. Проводница недовольно проверила наши билеты и посторонилась, пропуская. Бойцы с трудом тащили вдвоем баул и еще вещмешки за плечами.
«Вы располагайтесь и заходите к нам», – сказал Захарченко, заворачивая в купе в середине поезда.
В моем последнем купе я был пока один.
Через десять минут я был готов – запихнул сумку под сиденье и достал нехитрый ужин, снял куртку, берцы и надел тапочки которые захватил из дома. Я дал полковнику и его бойцам еще двадцать минут и пошел к ним в купе. Они сидели, стол был завален снедью, и солдаты резали колбасу и помидоры. Полковник лихо достал водку из своего рюкзака.
– Присаживайтесь. Давайте за знакомство.
– Итак, как вас зовут?
– Семен, – сказал я хрипло, протискиваясь на краешек купейного сиденья.
Тут полковник заметил на мне тапочки и улыбнулся снисходительно.
– На курорт собрались?
– Нет, – я наверно покраснел.
– Так-с, я полковник Захарченко, а это Саня и Серега, – он кивнул на бойцов, – я зову их «ростовцы». Он засмеялся. Бойцы тоже заулыбались.
– Они оба из Ростова. Только один из Ростова-на-Дону, а другой из Ростова что в Ярославской области. Знаете, такой?
Я не знал, честно говоря.
– А это Владислав Сергеевич, – он указал на прапорщика, тот чуть заметно кивнул.
– Ну вот почти вся наша ватага в сборе. По пятьдесят? – он подмигнул и принялся разливать водку по рюмкам. Прапорщик накрыл свою рюмку рукой – Я не пью, мне сок пожалуйста.
Сока на столе не было, и прапорщик из-за спины вытащил откуда-то коробку апельсинового сока, налил себе и поставил на стол. Все выпили, я поморщился и тоже налил себе сока.
– У вас есть оружие при себе Семен? – спросил Захарченко смачно жуя кусок колбасы и засовывая в рот помидор.
– Да, помповое ружье, оно у меня в купе.
Полковник заметно удивился что я при оружии. Мой учитель и наставник академик давно подарил мне это ружье, он и стрелять меня из него научил.
– Знаете что, у нас тут купе «чисто наше» и всегда будет кто-то из нас на месте. Вот вам поролон и промасленная бумага, – сказал он, доставая сверток. – Заверните свое ружье, обвяжите, и мы положим его к нашим автоматам.
– Зачем его обматывать поролоном? – спросил я.
– Чтобы не гремело друг об друга в сумке, а то знаете-ли хоть о нас и «позаботятся», но лучше лишний раз не светить оружием.
– Хорошо. – я пошел со свертком к себе.
Когда я вернулся бутылка уже была практически пустая, лицо полковника раскраснелось, и он расстегнул верхние пуговицы обмундирования. Я вытащил из сумки завернутое и обвязанное поролоном ружье и бойцы его запихнули в тот баул что они тащили вместе. Потом пришла проводница проверила у всех билеты.
– Ну так что, – сказал Захарченко, хлопнув себя по бедрам, – все подробности операции потом, когда уже будем непосредственно подходить к Зоне. Разговоров никаких не вести на эту тему. Допиваем? – он указал на остатки водки в бутылке.
Допивали они втроем, я и прапорщик отказались…
Следующие два дня мы провели в поезде. Полковник неизменно выходил на всех остановках «размяться» как он говорил. Прапорщик что-то читал, лежа на верхней полке, бойцы по очереди шлялись по поезду или курили в тамбуре. Ну еще в день они выпивали по бутылке водки на троих, прапорщик и я не пили, хотя нам каждый раз настойчиво предлагали. Жратвы походу у них было немеряно, консервы, овощи, салаты, хлеб, колбаса постоянно сохли на столе, и полковник докупал на станциях еще. Я валялся у себя в купе и слушал плейер, ко мне так никого и не подсадили.
Наконец мы приехали в город N.
Все изрядно помятые выгрузились из вагона и прошли на вокзал. Захарченко велел нам ждать его, скинул рюкзак и куда-то ушел. Мы видели в окно как он встретился с каким-то человеком в «гражданке», они пожали друг другу руки и тот передал Захарченко рюкзак. Захарченко вернулся мы уселись на вокзале в кружок и начали потрошить рюкзак. Там оказалась снова еда: сухпаи и консервы, и снаряжение – дозиметры, пять противогазов, гранаты, патроны к Калашникову, и еще что-то, что между собой поделили солдаты и прапор. Всю жратву разделили на всех и на меня в том числе, достался мне и противогаз. Захарченко забрал себе планшет с какими-то документами, которые он, впрочем, не стал смотреть на вокзале. Опустошив рюкзак, и разобрав его содержимое в свои сумки и вещмешки мы потянулись груженые на автовокзал. Через пару часов, проведенных на автовокзале в окружении любопытствующих отъезжающих, мы уже катили на стареньком «Икарусе» в сторону Зоны. Почти пять часов в мерзком и неудобном автобусе окончательно добили меня – я был злой, у меня болели все суставы. Выгрузились мы в какой-то опустелой деревеньке. Захарченко сверился с бумагами и велел ждать – на этот раз разбитый «пазик». Пазик вез нас и какого-то хмурого мужика, который вскоре вышел посреди абсолютно пустой дороги.
Захарченко велел пересесть мне поближе и развернул напечатанную карту на коленях. Мы все склонились над ней.
– Примерно через час мы приедем вооот сюда. – Захарченко водил карандашом по дороге на карте. – Тут на повороте выйдем и нам надо прийти в эту деревушку, тут всего пару километров по проселку, там нас будет ждать проводник. Там все окончательно обговорим и завтра двинемся в Зону на поиски. – Он выразительно посмотрел на меня. Я кивнул.
Высадились мы в удивительно живописном месте, на берегу озера, которое огибала дорога. На противоположной стороне дороги раскинулась величественная дубовая роща. В рощу то мы и направились. Хоть в остальной стране было еще конец лета тут листья уже желтели и лес стоял весь в осенних красках.
– Зона, – многозначительно сказал полковник.
В роще, когда из виду скрылась дорога мы остановились.
– Ну товарищи давайте-ка проведем ревизию наших вещей и расчехлим оружие.
Мы разложили все наши рюкзаки прямо на листве и начали вытрясать наше барахло. Быстро их освободили и начали заново все укладывать. Начали как обычно с еды. Всем по два сухпая, остальные консервы поровну. Каждый распихал свою снарягу в рюкзаки, достали оружие, размотали, протерли тряпками. У полковника и его отряда были короткие АКСы. Также у них были легкие бронежилеты – короткие, всего лишь до пояса и разгрузка, ножи в напоясных чехлах, фонари. У полковника еще прибор ночного виденья с батарейками к нему и пистолет в набедренной кобуре. В чудо-бауле с оружием нашлись и пять ударопрочных навигаторов с запасными аккумуляторами к ним. Все лишнее полковник безапелляционно приказал оставить, мои тапки почили в недрах рюкзака с ненужными вещами. Чувствовалось что вдали от цивилизации власть полковника нарастала. Остатки еды мы быстренько уничтожили и обвесились оружием и рюкзаками предстали пред светлы очи нашего командира. Попрыгали-походили, полковник нас обхлопал чтоб нигде ничего не звенело не стучало. Оставшиеся вещи, сложенные в рюкзак, завалили буреломом рядом же, и все пометили это место в своих навигаторах. Выдвинулись.
Через минут тридцать мы входили в опустевшую деревушку. Поглядев в офицерский планшет на карту, полковник махнул рукой и, мы пошли сквозь пустую деревушку или дачный поселок фиг его знает. Дома были разные и обычные деревенские и небольшие таунхаусы, но все пустые. На окраине деревни из трубы одного из домов шел дым. На широком крыльце этого дома в кресле-качалке сидел бородатый мужик в одних кальсонах и с интересом смотрел на нас, на коленях у него небрежно лежал охотничий карабин.
– Прибыли? – спросил он дружелюбно.
– Прибыли – ответил Захарченко.
– Вы полковник Захарченко?
– Да. А вы наш проводник?
– Виктор. – Бородач встал, и протягивая руку, улыбался, казалось, одними глазами.
– Полковник Захарченко, – он пожал руку. Тут я понял, что имени полковник своего никому не называл.
Бородач не подал виду. Все поздоровались с ним и представились.
– Проходите в дом, а лучше берите стулья и сюда, погода нынче просто чудо.
Мы скинули рюкзаки и взяв по стулу вернулись на крыльцо. Расселись. Солдаты закурили. Тишина была несколько неловкой, один Виктор казалось ничего не замечал, а наслаждался покоем.
– Вы были уже в Зоне? – начал Захарченко.
– Да.
– Давно?
– Может и давно. Полгода назад.
– Знаете зачем мы идем туда?
– Да. Вы ищите академика, который там пропал.
– Отлично. Вот этот парень знает его в лицо, нам надо найти его или доказательства его… кхм гибели, парень сможет опознать его. – Захарченко показывал на меня. Бородач с интересом посмотрел на меня.
– Что скажете? – спросил Захарченко.
– Глупо это, дали бы фото этого академика сталкерам что идут в зону они бы нашли его.
– У академика есть результаты исследований аномальных явлений в зоне, они не должны попасть в чужие руки.
– Дело ваше. – Виктору видимо было наплевать.
Снова наступило молчание.
– Рекомендую идти спать. И спать до завтрашнего обеда, а потом выдвигаемся, – сказал Виктор потягиваясь.
– Старший группы я, – вдруг нервно заговорил Захарченко, – и мне решать, когда спать, а когда нет. Выступать будем завтра рано утром.
– В Зону нельзя заходить нахрапом, нельзя заходить быстро, она должна «привыкнуть» к нам, в пограничных областях лучше провести день-два прежде чем идти внутрь. И спать там нельзя. Поспать получится только в поселке сталкеров.
Полковник громко засмеялся, солдаты заулыбались, один прапорщик выглядел серьезным, все нервно уставились на него в том числе и Виктор.
– Вы говорите о Зоне как о живом существе.
– Так и есть – добавил бородач серьезно.
Полковник, не находя поддержки, несколько осекся.
– Бредни. Утром выступаем, всем быть готовыми в 7 часов 00 минут, – он встал и прошел в дом.
Виктора казалось выходка полковника совсем не озаботила.
Остаток дня я провел на крыльце. Сидел, слушал музыку или просто смотрел вдаль, Виктор практически не уходил, он молча сидел с серьезным видом, курил и изредка поглядывал на меня. С нами сидел прапорщик, он был несколько напряжен и казалось вслушивался в окружающий мир. Солдаты-«ростовцы» бродили по двору, курили и тихо разговаривали о чем-то своем. Полковник появлялся на крыльце пару раз, и все остальное время был в доме. Честно сказать мы маялись от безделья и ожидания чего-то неизвестного. Ближе к вечеру задул холодный ветер, и прапорщик ушел внутрь. Мы с Виктором продолжали сидеть.
– Шел бы ты серьезно поспать, нам двое суток точно не спать придется, – сказал он, задумчиво выпуская дым.
– Да я и сам уже спать хочу, – сказал я показательно зевая.
Когда я проходил мимо его он остановил меня рукой.
– Запомни парень, Зона — это не шутки, когда будем там не особо доверяй глазам, но больше доверяй носу.
– Что?
– Запах. Запах это признак настоящего.
В этот момент Виктор показался мне немного сумасшедшим. Я зашел в дом разыскал спальню перетащил туда свои вещи и завалился спать прямо в одежде.
Проснулся я оттого что меня трясли за плечо. Надо мной нависал один из «ростовцев».
– Пора вставать.
Я с трудом продрал глаза и вышел из комнаты. Бойцы нашего маленького отряда бродили по дому, я вышел на крыльцо, во дворе у самодельного рукомойника из большой пластиковой бутылки брился полковник.
– Выспался? – спросил он.
– Ну так.
– Давай собирайся потихоньку.
Часы показывали восемь утра, то есть полковник не стал всех поднимать в семь. Это уже радовало. Виктор слонялся по дому полностью одетый с карабином – походу он уже был готов. Через десять минут все собрались в подобии столовой и поели. Виктор грыз сухари и больше ничего не ел. Полковник развернул карту и подозвал его.
– Где начинается Зона? Далеко нам топать?
– Пойдем вот сюда, – он сноровисто показывал по карте – тут в деревне поедем на грузовике, там живет водитель из бывших сталкеров. Деньги-то у вас и водка есть?
– Есть.
– Ну вот заплатите ему.
– Сколько?
– Сколько скажет.
– Так он и миллион запросит, – сказал Захарченко.
– Не запросит.
– А пешком что далеко идти?
– Далеко – буркнул бородач.
– Ну ладно. Ты у нас проводник вот и веди, – примирительно развел руками полковник.
До деревни дошли за пару часов. Была она вроде такой же, как и та где мы ночевали, но вроде уже и другой. Такие же пустые домишки, хотя следы запустения были четче – открытые двери, завалившиеся заборы. В середине деревни стоял чистый домик, во дворе бродили куры и кот. Женщина во дворе издалека увидела нас и скрылась в доме. На фоне всеобщего запустения домик, чистый дворик и куры выглядели диковато. Как только мы подошли из дома вышел типичный шоферюга из 60–х – в кирзовых сапогах, засаленном пиджаке, серой кепке, худощавый, почти уже старик, со спичкой в зубах. Наш проводник вошел во двор.
– Здравствуй Витюша, никак туристов привел. – сказал старик прищурившись.
– Здравствуй хозяин, да вот привел, добросишь нас до деревни Михайлево?
– Да, а что ж не добросить, ща масло поменяю и поедем с обеда. Деньги-то есть?
– Да вон к нему за деньгами. – Виктор махнул на полковника.
– Добре.
Полковник вошел во двор мы стояли у калитки, не зная куда себя девать. Виктор спокойно присел на чурбан во дворе. Полковник со стариком быстро договорились о цене и в руки к старику перекочевала солидная пачка денег и бутылка водки. Старик небрежно взял деньги, а водку засунул за пазуху. Как по команде вышла жена из дома, и старик отдал ей пачку денег, прижав их к груди женщина исчезла в доме.
– А хлопцы заходи во двор что вы стоите там за забором, ща машину настроим и поедем…
Машину настраивали еще часа три, ожидание затянулось, мы сидели во дворе на чурбаках, теребя в руках оружие. Хозяин гремел ключами в гараже. От помощи он наотрез отказался.
Наконец ворота гаража раскрылись и огромный военный Урал завелся и выехал во двор.
– Прыгай усе в кузов, – закричал шофер.
Виктор открыл ворота из двора и ловко запрыгнул в кузов. Мы быстро передали наверх свои рюкзаки и залезли. Поехали…
По дороге нещадно трясло на ухабах, ехал Урал довольно бодро. Мы проехали пару пустых деревень и поднимались в высокую горку. Как вдруг что-то изменилось вокруг – все замотали головами по сторонам и вдруг прапорщик сказал: «Слушайте». Виктор держался за борт и улыбался.
– Слышите? – спросил прапор, но никто ничего не слышал.
– Птицы не поют и ветер стих.
Действительно кроме звуков ревущего Урала звуков никаких не было.
Машина взобралась на горку и остановилась, впереди метрах в восьмистах виднелась деревушка
– Все выходи. Дальше своим ходом.
Полковник зло выругался.
– Ты ж нас до Михайлево должен был довезти, а это Рогозино.
– Нету дальше хода моему Уралу, слазьте вам говорят.
– Вылезаем, – спокойно сказал Виктор, выпрыгивая, – дальше пешком.
Выгрузились.
– Что ж ты сволочь денег взял до Михайлево, а сам не довез, а? – все кипятился полковник.
– Нельзя мне дальше, пешком идите, – отвечал старик в открытое окно Урала.
– Да мы ж проехали то десяток километров, пешком за три часа прошли бы. Возвращай деньги курва или застрелю тебя.
– Порядок такой.
Полковник сдернул с плеча АКС, Виктор прыгнул и вцепился в оружие, мы все остолбенели.
– Нельзя, нельзя, – шипел Виктор.
– Ах ты сука, – полковник швырнул Виктора через бедро на землю, передернул затвор и пули начали высекать щепки из кузова удаляющегося Урала.
– Нельзя так, – орал Виктор полковнику. – Стой!!!
Багровый полковник замер, в АКС еще оставалось патроны. Он осмотрелся.
– А вы что смотрите? – обратился он к нам, – стрелять надо было.
Урал удалялся по той дороге что мы приехали. Честно говоря, я был в шоке. Начало нашей миссии представлялось мне не таким. Мы еще не дошли до Зоны, а уже стрельба по людям.
– Пошлите, что вылупились. Проводник мне тоже, – процедил Захарченко сквозь зубы.
– Куда идти говори.
Виктор поднялся, Захарченко развернул планшет, мы, пребывая еще немного в шоке, подошли к ним. В этот раз планшет лежал на земле чтоб видно было всем.
Виктор начал показывать.
– Вот Михайлево. Раньше безопасный проход в Зону был на той стороне моста что в Михалево, потом обычно сворачивали налево и шли вдоль реки, постепенно от нее удаляясь в дубравы…
– Стоп–стоп «раньше так», «раньше сяк», а сейчас то что?
– Сейчас Зона изменилась, теперь она ближе.
– И как нам идти?
– Не знаю. На месте будет видно пока пойдем в Рогозино.
– Да черт тебя побери какого хрена? Ты проводник денег получил? Получил. Какого черта ты не знаешь куда идти? – заорал полковник.
«Это Зона, у нее здесь свои законы, либо мы принимаем ее законы, либо погибнем», – сказал Виктор, совершенно прямо глядя в глаза полковнику. Полковник, по–моему, чуть его не ударил, но не ожидал такого прямого смелого взгляда отвел глаза.
– Пошлите, – буркнул Захарченко.
– Так Саня, Серега давайте справа и слева смотрите по сторонам. Вы Владислав Сергеевич будете прикрывать нам спину. Семен ты со мной, а ты проводник хренов двигай вперед и чтоб я тебя всегда видел. Оружие к бою. Увидели движение – сначала стреляем потом разбираемся что это было. Тут такие твари могут быть что мама не горюй.
Все подчинились. Бойцы передвинули автоматы на грудь, сняли с предохранителя и пошли по указанным флангам, Владислав отстал и пошел сзади метрах в пятидесяти посматривая назад и в стороны. Виктор побрел вперед. Я же просто поплелся рядом с полковником. У деревни Виктор снял карабин с плеча и взял его в руки, мы медленно вошли по дороге в деревню. Похоже тут совсем недавно прошел дождь, берцы утопали в грязной жиже из песка дороги. Мы дошли до середины деревни тут был перекресток дорог, Виктор замер на перекрестке. Мы подошли.
– Здесь никогда не было перекрестка.
Полковник вынул планшет и сверился с картой.
– Действительно, – сказал он, – на карте ничего подобного нет.
– Смотрите здесь только что на перекрестке разворачивалась машина, следы совсем свежие, – показывал Захарченко.
– Это был чертов Урал. Он поехал туда, – полковник уже шел по деревенской улице в сторону предполагаемого движения Урала. Виктор вел себя странно он смотрел по сторонам перекрестка как будто ожидал увидеть этот Урал, хотя он явно поехал туда куда указывал полковник. Потом он присел взял мокрый песок и растер его у лица между пальцев. Ни слова ни говоря он двинулся за полковником.
Внезапно раздался выстрел. Полковник рванул с открытой дороги и прыгнул в ближайший палисадник, бойцы упали на дороге и начали стрелять по крайнему дому. Владислав пригнувшись быстро семеня ногами, побежал, обходя подозрительный дом сбоку. Я инстинктивно прыгнул в куст у дороги, который оказался кустом смородины. Виктор откуда-то оказался рядом. Бойцы отошли к постройкам постреливая одиночными, шум указывал что полковник по палисадникам обходит дом, из которого стреляли, слева. Зазвенели стекла ухнул разрыв гранаты из окна дома полез белый дым, это прапорщик закинул гранату в дом. Мы окружили дом с трех сторон.
– Уходит, – заорал Влад. Все вскочили и побежали в дом, полковник бросил еще гранату в другое окно и распахнул входную дверь, но не стал входить, а наоборот упал возле нее. Тогда я подумал, что его подстрелили, но оказалось он просто побоялся растяжки или что-нибудь подобного. Дом оказался пуст. По высокой крапиве вел примятый след к лесу на окраине деревушки. Перепачканные в песке мы собрались возле дома в крапиве. Все тяжело дышали.
– Кто это был? – спросил полковник.
– Не знаю, может мародеры или бандиты, и вообще может стреляли не по нам, – у Виктора был озабоченный вид.
– Выясним это, пойдем по следам.
– Не стоит этого делать, – пробубнил Виктор.
– Стоит. Вперед, – сказал полковник.
Мы быстро преодолели расстояние до леса, след примятой травы вел вглубь него, мы со всеми возможными предосторожностями продолжили преследовать неизвестного стрелка. Вскоре мы все были мокрые, с деревьев капало, и высокая трава была влажной от недавнего дождя. Виктор шел молча и особо не осторожничал.
Лес внезапно кончился, и мы вышли на окраину большого поселка.
– Что это? – спросил полковник у Виктора.
– Судя по всему медвежья деревня. Мы уже на территории Зоны, – нерешительно ответил Виктор, рассматривая раскинувшиеся строения в непонятно откуда взявшийся у него небольшой бинокль.
Мы нерешительно двинулись вперед. Вид поселка при ближайшем рассмотрении поражал. Это была огромная гора, на ней стояли дома, причем я уверен ни один нормальный человек не стал бы строить так. Дома стояли, накренившись прямо на склонах горы, то есть как будто в сказочной стране никто не озаботился вырыть яму под фундамент, на котором здание стояло бы вертикально, они были словно приклеенные к склону. Крутизна склона у вершины горы впечатляла, туда явно было не забраться без специального снаряжения, но там стояли дома. Мы пошли вдоль пологих склонов заходя уже непосредственно в поселок. Между домами росло какое-то непонятное растение представляло собой коричневый толщиной в сантиметр у основания и постепенно сужающийся к кончику волос, высотой полметра. Росло оно так часто что казалось это какой-то ковер.
– Что это такое? – спросил я нашего проводника.
– Медвежья шерсть, – ответил он вполне серьезно.
– Нам лучше уйти отсюда, – заявил он громко чтобы все слышали, – сюда нельзя ходить без приглашения.
– Слушай заткнись, а, – замахал на него рукой полковник.
Справа–слева появились фигуры, это были люди они стояли и вроде бы не шевелились, но откуда-то со всех сторон раздались выстрелы. «Ростовцы» начали стрелять первыми из нас.
– Беги, – крикнул мне Виктор и рванул между ближайшими деревянными избами.
Я обернулся и увидел, как Влад оседает на землю, а его лицо приобретает сероватый оттенок. Полковник с бойцами бежали вперед на ходу стреляя по фигурам, фигуры падали. Я же рванул за Виктором, но пока я рассматривал полковника с бойцами потерял его из виду. Я проскочил между домиками вильнул вправо и заметил, что проводник бежит наоборот влево вглубь поселка, я обогнул дом и выскочил прямо на двух людей они неподвижно стояли в темных куртках с капюшонами, сжимая в руках обрезы и наблюдали за Виктором. С испуга я вскинул ружье и выстрелил прямо в голову тому, который стоял правее и дальше, он кувырнулся на землю от попавшего в него заряда крупной дроби с расстояния не больше десяти шагов и исчез в шерсти. Второй начал поднимать обрез, направляя его в мою сторону хотя сам глазами следил за проводником. Я видел в профиль его крючковатый нос и оскаленный в злой ухмылке рот. Перезарядившись, навскидку выстрелил ему в верхнюю часть груди, он, раскинув руки упал навзничь, я рванул дальше. Пробегая у одной из избы меня схватил за руку Виктор.
– За мной.
Я побежал за ним, он проворно бежал между избами низко наклонившись, останавливался выглядывал и потом бежал дальше, иногда делал знак рукой, и мы возвращались и обходили опасное место, с другой стороны.
– Не нужно им попадаться на глаза, они безобидны – тогда и стрелять не придется, – шипел он мне в ухо. – Это аномалия, понимаешь, тут все не так.
Мы петляли уже продолжительное время, и я начал уставать. Виктор заметил это остановился и начал отдирать куски коры и сухого мха. Я молча наблюдал за ним уже ничему не удивляясь. Постройки изменились теперь вокруг нас были на пологом возвышении полуразбитые избы, у некоторых не хватало целых стен, и торчали полуразрушенные комнаты. В одну из таких комнат Виктор накидал мха и щепок и поджег.
– Они подумают, что мы остановились тут без разрешения и придут сюда, а мы уйдем пока дальше. – Не успел он договорить как за спиной у него из шерсти поднялся человек в темной куртке и в капюшоне. Я узнал его это был тот с крючковатым носом, которого я пристрелил. Внезапно он раскинул руки и рухнул навзничь как будто в него снова попали, но я не стрелял, и Виктор тоже и звука выстрела не было.
– Да что за ****, – заорал я и выругался.
Виктор с сожалением смотрел на меня и снова потащил меня между изб.
Опять мы петляли еще около часа и упали без сил в мягкую шерсть. Она действительно была как шерсть, но совершенно без запаха. Запах. Черт подери она не пахла – «не доверяй глазам, доверяй носу».
– Она не пахнет все ненастоящее.
Виктор с ободряющей улыбкой смотрел на меня.
– Пошли. Пора выбираться отсюда.
Мы обогнули разрушенную избу и вышли из этого дьявольского поселка, ненастоящая шерсть осталась позади.
Мы отошли на полста метров и присели на какие-то бревна. Я заметил, что потерял рюкзак. Виктор достал банку консервы с тушенкой, открыл ее, и я с удовольствием ел ее прямо из банки.
– Тихо, не ори и не кипишуй, – Виктор смотрел куда-то поверх моего плеча.
Сзади за мной стояли две женщины, в рваных фуфайках, волосы спадали на лица, а в руках они держали такие же как у нас консервы. Увидев, что их заметили они подошли, молча протянули свои банки и Виктор открыл их. Они присели на корточки и начали есть ложками, которые достали откуда-то из одежды. Я все это время смотрел на них, не решаясь что-нибудь предпринять.
– Ешь, – шепнул мне Виктор.
Я продолжал есть из банки, когда она опустела, одна из женщин встала подошла и протянула мне свою, там было еще больше половины мяса. Я вопросительно посмотрел на Виктора. Он показал мне что надо понюхать содержимое. Я взял, стараясь не касаться руки этой странной женщины, поднес к лицу банку, втянул воздух – пахло мясом. Я кинул Виктору, он показал мол, ешь. Я начал есть. Она стояла и смотрела на меня пока я не съел все. Потом они так же молча встали и ушли в сторону медвежьего поселка.
«Уйдем отсюда подальше», – сказал я Виктору, он кивнул. Мы двинулись дальше. До темноты мы перешли реку и наверно поравнялись с Михайлево. Продвинулись еще вдоль реки и начали постепенно уходить от нее.
– Не будем спешить уходить от реки. Заночуем недалеко от нее. Вон там, – Виктор указывал на стоящие отдельно в поле группу больших дубов. Когда мы подошли к ним стало видно, что дальше есть такие же островки где росли три–четыре дуба рядом. Мы совместно наломали сухих веток, да побольше чтоб хватило на ночь.
Тут уже совсем наступила ночь. Небольшой костерок весело потрескивал.
– Спать нельзя, – сказал Виктор – будем разговаривать.
– Хорошо, – сказал я.
– Что ты последнее видел, когда мы убежали от полковника и его бойцов? – спросил он.
Я рассказал, как видел умирающего Влада и как солдаты с Захарченко расстреливали фигуры странных людей.
– Что с ними станет там? – спросил я проводника.
– Ничего хорошего. Может мы еще увидим их сегодня, а может и нет.
– Захарченко и его бойцы были «помечены» Зоной, я это понял сразу, как только их увидел.
– Как это «помечены»? Они ж в Зоне ни разу не были.
– А вот так. Тот, кто вас отправлял бывал тут или знает, как надо ходить в Зону.
– Семен Геннадьевич то? Он сроду дальше Москвы не бывал вроде.
– Ну значит общался с кем-то из сталкеров. Понимаешь, в Зону не все подряд могут войти. Не каждого она принимает, только людей определенного склада. Те, кто хотят, чтоб Зона по его законам работала сюда не пройдут. Захарченко был из таких, он был обречен с самого начала.
– Те, кто в Зону проходят должны оставить компенсацию вместо себя, даже если ничего не оставляют кто-то за них будет расплачиваться. Вчера я еле уговорил Захарченко не переть напролом, он согласился, я думал все пройдет нормально, но этот дурак начал стрелять в Харона.
– Какого Харона?
– Водителя Урала. Мы его промеж собой Хароном зовем, он не по своей воле возит сталкеров в Зону, он хранитель безопасного входа в нее, Зона его тут оставила на перепутье – и не в Зоне и не в обычном мире и никуда ему не уйти отсюда.
– Я думал он за деньги тут.
– Деньги ему ни к чему. Осталась только водка – вот что важное для него.
– И что теперь сними стало? С Захарченко и с бойцами?
– Ваш Семен Геннадьевич использовал их как буфер чтобы ты прошел сюда. Ты помнишь зачем ты здесь?
Я вдруг с ужасом осознал, что действительно не помню зачем я тут.
– На вот, я записал. После входа в Зону многие забывают зачем они сюда шли, поэтому записывай важное, – он протянул мне листок, на котором неровными буквами было написано «найти академика и вывести его из Зоны с научными материалами».
– Ну что вспомнил?
– Ага – ответил я облегченно, – Спасибо тебе Виктор… За все.
– Да не за что. Ты сам все сделал я только чуть-чуть помогал.
– Что я сделал?
– Не знаю, – Виктор усмехнулся и пожал плечами, – сделал так чтоб Зона приняла тебя. Еще и накормила тушенкой, – он весело рассмеялся.
Мне честно говоря стало не по себе от тех воспоминаний и этих странных женщинах из Медвежьего поселка.
– А что за поселок такой Медвежий? Странный такой.
– Ага, странный. Появился он давно. Когда появилась Зона медведи уходили из нее и прямиком в эту деревеньку, ее название уж и не помнит никто. Представляешь по деревне по улицам медведи ходили, ну естественно их стрелять начали они и взбесились, нападали на всех, в общем ушли оттуда люди. Потом говорят, медведи начали в дома забираться, на задних лапах ходить… да много чего говорят. А потом якобы они по подвалам в спячку залегли, типа берлог понаделали. Прикинь в каждом доме полный подвал медведей. Ну в общем как Зона все эти места накрыла так с медведями теми что-то стало, земля вспучилась и горб такой вырос на месте поселка, а вместо травы шерсть расти начала, подвалов теперь в тех домах нет и место само по себе неспокойное. Многие новички идут ночевать под прикрытие стен, но ходу без приглашения туда нет. Нельзя там на ночлег становиться и костры топить, приходят эти… ну ты видел люди какие-то странные, типа отражения тех, кто пропал в Зоне и к утру пропадешь сам. Не знаю, что там происходит, но никто не возвращался оттуда. Окраинами пройти можно, но не сильно мозоля глаза «местным».
– А кто туда может пригласить?
– «Местные».
– И как это выглядит?
– Не знаю. Меня не приглашали.
Виктор встал и начал рассматривать в бинокль темноту медленно поворачиваясь вокруг себя.
Я уже ничему не удивлялся и вопросы не задавал, подозревая что он сам мне расскажет зачем он это делает. Он замер, покрутил в бинокле что-то.
– Пошли, – сказал мне отрывисто.
Я молча подчинился. Он затоптал наш костерок, и я вдруг понял, как же было уютно у огня.
– Куда идем?
– Туда, – проводник размашисто махнул рукой куда-то в темноту.
Мы довольно долго шли в темноте, я видел только впереди неясный силуэт Виктора.
– Вон смотри, – он посторонился, и я увидел слабую искру далекого костра.
– Подходить, когда будем не ори, не голоси и вообще не шуми. Понял?
– Ага.
Мы приближались к неведомому костру – вот он как искра, вот уже как сноп искр, теперь как пламя на конце спички и вот уже стали видны фигуры людей, сидящих вокруг него. Но почему-то было не страшно.
– Кто это? – спросил я шепотом
– Тсс, – Виктор одернул меня жестом руки.
Мы приближались и до костра в ночи оставалось не более трехсот метров. Когда мы подошли где-то на сто шагов я уже отчетливо различал трех людей у костра в камуфляже. Это были «ростовцы» и Захарченко. «Ростовцы» сидели, уронив головы на скрещенные руки что опирались на их колени, на коленях лежали и автоматы. Полковник сидел к нам спиной на поваленном дереве и не видно было что он там делает. Мы подошли шагов на десять и тут Виктор остановил меня.
– Стой, – сказал он тихо, – не подходи. Уснули зараза, говорил же не спать тут.
– А что такое.
– А все.
– Что все?
– Каюк им.
– Да давай разбудим их.
– Все уже не разбудишь их. Нельзя их трогать – только хуже будет, – мрачно сказал Виктор.
– Ты не знаешь у них есть что-нибудь с родных мест? Фотокарточки их девушек или жен? Или мамы?
– Не знаю. Мы так близко с ними не общались.
– Понятно. В общем смотри ничего тут не бери, ни у них, ни ветки ничего. Понял? И не шуми.
– Ясно.
Виктор осторожно двинулся к костру. Я же обходил костер по кругу чтоб взглянуть в лицо полковнику. Полковник сидел, опершись на руку, его глаза были полуприкрыты, я пытался рассмотреть поднимается ли грудь от дыхания, но так и не увидел. Виктор присел возле одного из «ростовцев» и принялся аккуратно расстегивать ему нагрудные карманы и просматривать их содержимое, потом все аккуратно возвращал назад. Видимо ничего интересного он не нашел и принялся за второго бойца. У него он нашел фотокарточку в документах, повертел ее и положил перед ним на землю, так как бы если б он раскрыл глаза сразу бы увидел ее. У полковника в карманах тоже ничего интересного не обнаружилось. Вскоре он поднялся и подошел ко мне. Я напряженно стоял на самом краю круга освещаемого костром.
– Девушка наверно, – сказал он рассеяно, – пойдем что-ли.
Он закинул за спину свой карабин и пошел в темноту.
– Говорю тебе им не помочь, пошли.
Я тронулся за ним следом.
– Что тут произошло?
– Они обрели свой костер вечного пристанища. Уснули и зона забрала их. Теперь они будут сидеть у этого костра пока Зона не выпустит их.
– А это скоро?
– Скорее всего когда Зона исчезнет.
– А звери их не тронут?
– Утром их уже не будет. Исчезнут они, пшик и растворятся в тумане. Понял? Все пропали они. Дошли до конца, все испытали в жизни.
– Почему?
– Потому что в Зону шли со своими порядками в голове. Они искали опасности… боя… Зона дала им это. Они все получили и нашли свое пристанище, понимаешь? Зона выполнила их желание.
– А Влад?
– Влад видимо погиб. Умер. Как все мы умираем в конце.
– А зачем ты фотокарточку достал?
– Если он все–таки вернется когда-нибудь пусть увидит родное лицо, может вспомнит все и вернется в реальность. Так принято делать если нашел чей-то костер вечного пристанища.
Он помолчал.
– Что дальше делать будешь? В Зону или домой.
– В Зону. Надо найти академика.
Виктор вдруг остановился улыбнулся.
– Правильно. Зона не выпустит пока ты своей цели не достигнешь, а цель должна быть там снаружи. Тебе ведь надо будет отчитаться по поискам перед Семеном Геннадьевичем?
– Да.
– Ну вот думай об этом когда будешь искать академика и тогда вернешься домой. Только ищи хорошо, понял?
– Понял.
– Ну так завтра пойдем я тебя в поселок сталкеров доведу и дальше ты сам. Ружье свое сменяй на что-нибудь более вразумительное, а то твоя «помпа» от грязи сломается, да и патронов хороших к ней не достать.
– А ты?
– А у меня своя цель Семен. Свои дела в Зоне, – он хитро прищурился.
– Ладно давай еще огонь запалим что-ли. А то как-то скучно без костерка.
Я обернулся, костер слабо блестел вдалеке…


2 года спустя
– Итак, Семен Геннадьевич, я дальше не буду рассказывать через что я прошел, ища нашего общего друга, в итоге мы прошли туда, куда они направлялись в последний раз и нашли свидетельства их пребывания, но самой группы академика там не было. – Тучный и лысый мужчина в кресле напротив наконец пошевелился в конце моего недлинного рассказа.
– И куда он думаете пропал?
– Я думаю, что он нашел то что искал и свой костер вечного пристанища, – сказал я уверенно. – Ведь его не интересовали деньги, он был человек одержимый наукой.
Через минуту молчания Семен Геннадьевич продолжил:
– А вас молодой человек интересуют деньги?
– По воле судьбы они мне нужны.
– Хорошо, ваша доля за участие в поисках в этом кейсе. Большое спасибо за проведенную работу.
Когда я выходил он крепко пожал мою руку.
– Вы ничего не подумайте, он был моим другом, я очень ценил и уважал моего коллегу, и его миссия была категорически важна, – он запнулся, – для всех нас.
– Я думаю он был рад участвовать в этой экспедиции и нашел свой рай на земле.
Я развернулся и пошел по лестнице вниз, размахивая кейсом.