Второе вторжение Глава 2

- Я беспокоюсь за Бек. Мне её жалко, - я лежала у Моди на плече и курила тонкие Eve.
- Она предала тебя. Как ты можешь испытывать к ней ещё какие –либо чувства?
- Не знаю. Я боялась тебе сказать, но она в клинике. Для душевнобольных. И мне хочется её навестить.
- Может хватит играть во Вселенскую Доброту, малыш?
- Если не хочешь, можешь не ходить со мной, но мне бы…
- Тебе бы хотелось, чтобы я  тоже поехал.
 - Вообще –то мне бы хотелось, чтобы ты всегда был со мной и никогда не уезжал больше.
- Прага чудесна. Мне тоже тебя там не хватало. Ну, что ты так смотришь? Только не плачь.
У меня на глаза накатывались слёзы, и я понимала, что вот ещё чуть – чуть и я разрыдаюсь.

«У меня зима зимует,
У меня зима ворует,
За меня зима целует,
У меня зимааа…»- доносилось из плеера.
- Ведь мы пережили зиму, слышишь, малыш. Ты на моём плече, – парень  нежно взял меня к себе на руки и поцеловал.
- Я чувствую космос твоего языка.
- Мы всегда будем?
- Пока смерть не разлучит нас. Обещаю. Ты только будь.


Утро выдалось тёплым. Я закинула в рюкзак пару яблок, витамины, три пачки сигарет и банановый сок. В клинике будет пахнуть уколами и  этими дурацкими препаратами, капельницами и хлоркой. Не люблю. Вообще не люблю больницы.
- Не забудь пиджак, - заботливо напомнил мне мой вернувшийся внезапно мужчина и поцеловал меня в нос.
- Хорошо. Выходим.
Дорога в общественном транспорте может развить депрессию, если ты ничем не занят. Даже в метро, не только в автобусе. Мы  минут 10 шли пешком, молча. Он просто держал меня за руку , и мне было кайфово. Много ли для счастья надо спецагенту? Когда мы вышли на (какую?) ветку , сели  на (написать название станции). Я достала плеер, и включила Street speerit группы Radiohead. Том Йорк наводил одновременно и приступ счастья, и эйфорию, и одиночество, и приступ грусти. Всё в одном комплекте. Всегда удивлялась этому. Музыка всегда должна быть именно такой, состоянческой.
До клиники от станции метро нужно было еще ехать на автобусе. Я пялилась на ожившую Москву, не знавшую ни о вчерашнем сражении, ни об Организации совершенно ничего. Иногда я бесилась от того, что люди, простые люди не могут видеть всего происходящего вокруг. Не бывают  банально благодарными нам за спасение их от Вселенской катастрофы. Иногда мне бывало жаль, что я не могу поделиться с подругами и друзьями из обычного мира, которых становилось всё меньше и меньше, рассказами о стрельбе,  о ранениях мне вообще всегда приходилось врать.
Я рассматривала мозаику на полу, когда ехала в метро, а теперь уставилась на мостовую. Так странно: вчера в небе, сегодня под землёй. Автобус, однако, быстро доехал до конечной.
 - Клиника специализированная, - предупредила я Моди. – Они не называют пациентов больными. Ты понимаешь, они лечат не простых смертных.
Моди молча кивнул и закурил свой Parlament.
 Трава будто бы вырывалась из земли, она тоже хотела пожить на этом свете. Наверное те, кто  в клинике то и делают, что смотрят на растения в свободное от процедур время.
- Я бы с радостью пошел с тобой в музей. – Выпалил Моди.
- Да уж, получше, чем тут. Но там тоже все такое старое и дряхное. Посмотри на стенку этого здания.
 Мы продирались сквозь толпу полуразрушенных зданий.
- Ты точно знаешь, что мы идем верной дорогой? – уточнил спецагент. – Не стоит ли нам воспользоваться одним из наших гаджетов, которые никто кроме нас не видит? – он улыбнулся. Улыбка чеширского кота. Не иначе.