Виктор Цой и пчелы Лужкова

                или Высокий - превысокий дуб с совершенно неправильными пчелами, делающими неправильный миот               
     Внеся маис нетленным вкладом опчественной кружки Машеньки Алехиной, распутно распузырившейся пред косыми от ярости очами завсегдатаев трактира на Пятницкой, Попль - Вух Лопушанский достойно уселся на кукан мироздания, приспособленный болярином Ведрищевым аккурат под радиоточкой, молчаливой по причине анахронизмы макаронника Маркони, сменявшего фунт краковской ковбасы на кумачовую рубаху мелкопоместного Гарибальди, монтекассинившего строго в абцуг, озирая лилово конкурирующих пони из северо - западных театров и кино, шумящих крутыми разборками Виторганов ( сырая и дикая часть фразы, но это прямой плагиат, я увидел в сети буквально  " крутые разборки " то ли Малахова, то ли еще какого гондона с радио Свобода, усасывающего ампутированный хер Элтона Жона. Госпидя, ведь эта блевотина соцсетей рунета необучаема, эта мразь так и застыла холерным вибрионом олигофрении, жуют всякую х...ню и негодуют, удивляясь ледорубу Меркатора, впивающемуся ежедневно в лобешник Лейбова - Кашина - Гудкова и прочих долбаков без ума и фантазии ), пробегающего скрозь гипсокартоновую стеночку крохоборов Орлуши Высоцкого, игравшего в стос буры с Бальзаминовыми и медведями, а больше тута никто проживать и не способен.
     - Марьяж на бубнах , - тряхнул забубенной головушкой сотский рейтаров Афонька фон Шлиппенбух, раскладая раскладушку идеологического  " Самсунга ", на миниэкране коего кто - то вздыхал и трогал анус пальцем.
     - Ё...й в рот, - чувствительно промычал подстольный Эккарт, х...й знает, кто такой, но вводимый в ткань повествования за ради мира на земле и да живет в немцах преподобно мудацкий Преображенский, преображающий запечатленно хером Годохмы нетленный лик пойманного на блесну андела божиего.
     - Ты не говори так - то, - забубнел послушно - повиновительным наклонением парфэ композе отец Кураев, седлая обочь дугового ройзмана, согнутого в эликтрицкую дугу Франклина аккуратными пальчиками Дитушки, вновь засимбиотившейся по самое не могу с почвенным Сомиком, нюхачащей крахмальную пудру под видом конспиративного учения Бонивура, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. Сука ты, Преображенский, раз такую прическу носишь, - отец Кураев ткнул сухоньким кулачком в какие - то перья на вздорной аналитической башке контрагента и скинул рясу. - Я вот щас голым бегать буду, - пригрозил он, косясь кадилом на голую теннисистку Шарапову, мумифицированную хоббитами по рецептуре крысиного Шлимана.
    - Песня, - торжественно объявил мажордом и капуан дон Педро Пряников, восставая из небытия тульским самоваром настоявшейся бражки из - под ляжки Нью - Йорксной герцогини леди Бонни Роттен, вылетевшей в трубу вслед трехтонному Биллу, утратившему смягчательность, ибо по х...й. - Исполняет Паук Троицкий.
     В середину полутемного по фронтовому кабака выскочил Шариков, тренькая на лалабайке, завыл, тряся мотней с зашитыми чириками Басаврюка Компанского :
     - Золотые кудри поседели
     У шикарной Бэйли Джей.
     Ели. Пили. Пели.
     Обосрали все, что можно.
     - Не в рифму ни х...я, - крякнула с присвистом спортсменка Шарапова, ощущая литературным ухом некое несообразие Кусумды тротилу, - но по сути, товарищ пес.
     - Я не собака, - закричал Троицкий, виляя хвостом дружелюбия, - я волк. Имя мне - лягушонок.
     - Странные волки пошли, - сипел мертвый артист Ульянов в табакерке чорной курицы, приманенной на посошок полковником Курцем, прошедшим мимо кабака курсом Асфиксии Нуар, - смутные и недостоверные. Жабы ё...е, а не койоты из мультфильмов анимэ.
     - Ох...й творческий вечер, товарищи, - подвел частичную черту, размышляя о Тамблер уже, мать вашу так, неунывающий Сурков, включая телевизор. - Буду Леню Федорова смотреть с Гаркушей тогда, - злоупорно решал на ходу Сурков, приноравливая мечты об обнаженной Надьке Толокно к суровой действительности экзистенциализьмы.