Девочка-слэшер

Окна моей спальни выходят на стоящий совсем близко соседний дом. В третьем подъезде, на четвёртом этаже живёт девочка-тинейджер, которую я вижу каждый день. Её шторы частенько открыты, и вечерами моему взору предстаёт одна и та же картина: она часами сидит перед компьютером, глядя в него с улыбкой и что-то увлечённо печатая.

Я не знаю, что там по ту сторону монитора, но блеск в её глазах, заметный даже на расстоянии между домами, даёт мне пищу для фантазий. Уверена: у этой девочки любовь. Не та любовь, повинуясь которой, представительницы прекрасного пола наводят мейкап и причёску и бегут на свидание к поклоннику: моя соседка сидит в растянутом балахоне с гулькой на голове и явно не демонстрирует желания выходить из дома. Не та, опьянённые которой, женщины мечтают родить детей от своих любимых: девочка слишком юна, и счастье материнства у неё далеко впереди. Тут другая, по-своему не менее прекрасная и тоже очень сильная — любовь к чувствам других людей.

Девочка наслаждается тем, как безумно они влюблены друг в друга, её буквально распирает от искренних эмоций. Смотреть на взаимодействие в паре — это так мило, так возбуждающе, так… безопасно. Ведь если не участвовать, а лишь наблюдать со стороны, то нет вариантов, при которых её могут бросить, обидеть, предать. Она питается чувствами, льющимися с фото и видео из интернета, не рискуя быть застигнутой ими врасплох. У неё всегда есть фора, чтобы осознать эти ощущения, примириться с их существованием, принять в себе и выбрать — именно выбрать своё отношение к ним.

Я не телепат и не могу с уверенностью сказать, кто герои её девичьих фантазий. Однако мне кажется, что я это знаю, по крайней мере, чувствую: там мужчины — и один, и второй. Каким бы странным это ни казалось, но девочку традиционной ориентации безумно привлекает, притягивает, возбуждает гомосексуальная связь.

Когда эти двое нежно смотрят друг на друга, едва касаются кончиками пальцев, когда один из них встаёт на носочки и тянется к другому, чтобы интимно прошептать что-то на ушко, у девочки возникает приятное чувство лёгкого покалывания в районе пятой точки. Это совершенно неконтролируемая реакция организма, заложенная природой. Девочка такой родилась. Её с пол-оборота заводит гейская любовь, и так было всегда, с того самого момента в подростковом возрасте, когда она впервые испытала сексуальное возбуждение. Девочка не ставит под сомнение уместность или правильность этих ощущений, поскольку они — часть её.

Моей соседке так сильно нравится наблюдать за однополой любовью, что переполняющие её чувства находят выход в творчестве. Она пишет рассказы об отношениях своей обожаемой гомосексуальной пары. Она слэшер, геи — её вдохновение. Девочка способна часами смотреть на их особые, предназначенные только друг для друга взгляды и улыбки. Ей никогда не надоедает слушать их завораживающие голоса. Она умиляется слабым попыткам парней скрыть своё взаимодействие от любопытных глаз. Девочка проникается этим насквозь и пишет, пишет, пишет…

Юная писательница такая не одна. По ту сторону экрана у неё много единомышленников, чувствующих ровно то же самое, что и она. Подруги по сети читают её рассказы и дают на них мощную обратную связь, подпитывая тем самым и без того неиссякаемые чувства.

Но почему гетеросексуальным девочкам так нравятся именно геи? По какой причине традиционная пара не способна вызвать столь сильных эмоций, вдохновляющих на творчество, вызывающих счастливую улыбку даже там, где она кажется совершенно неуместной? Ответ на этот вопрос я долго искала в окошке дома напротив и в глубине своей души. То, что раньше казалось необъяснимым, постепенно заполнялось кусочками мозаики и в итоге сложилось в целостную картину.

Во-первых, она — стопроцентная девочка, и ей нравится смотреть на красивых, высоких, накачанных, сильных мужчин. И больше всего наслаждения ей доставляют фантазии, в которых нет места соперницам, вот почему второй в паре — тоже мужчина. Они оба прекрасны, но один из них ей нравится чуть больше. Девочка не хочет делить его ни с кем, кроме того, второго. Она готова его даже уступить. Она дарит своего кумира его возлюбленному и больше никому. Во имя их любви, во имя своей любви к ним. Он не с ней, он не её, но она его любит. Возможно, в другой вселенной и в другом измерении моя соседка хотела бы стать для него единственной. Но в этой жизни она любит их обоих и счастлива оттого, как сильно они любят друг друга.

Но есть у этой необычной любви и другая причина — на мой взгляд, определяющая. Глубокие, искренние чувства всегда находят отклик в душе, но всё усиливается стократ, когда они запретны. Ведь этот плод, как известно, самый сладкий. Табуированность однополых чувств и отношений подливает масла в огонь, заводит, возбуждает. В отличие от обычных людей геям приходится идти против течения, преодолевать препятствия, отстаивать незыблемое право каждого человека любить и быть любимым. Эта борьба пропитана духом свободы, а нашей девочке он очень близок. Она восторгается тем, как цветок любви выживает в условиях суровой действительности. Как, несмотря на все невзгоды, растет и расцветает в сердцах двух людей.

Свет в окне напротив не гаснет так долго — заметно, что увлечение затягивает девочку с головой. Сожаление о том, что она не живёт реальной жизнью, отдавая своё настоящее в мир придуманных героев, тает, едва успев возникнуть. Девочка счастлива, это совершенно очевидно. И пусть её счастье разделят не все. Многие просто его не поймут, для кого-то оно покажется глупостью. Но счастье ведь у каждого своё, и нет никаких чётких канонов, которые бы определяли, каким оно может или не может быть. Никто не вправе осуждать человека за то, как он живёт свою жизнь, если никому не причиняет вреда. Девочка не причиняет: она просто по-своему сходит с ума, растворяясь в мире эмоций, придуманных ею и такими же, как она.

На часах пол-третьего ночи, а моя соседка всё не ложится спать. «Опять она меня пересидела» — думаю я, откладывая в сторону планшет и откидывая одеяло.

— Спокойной ночи, девочка-слэшер, — обращаюсь я к единственному светлому окну соседнего дома. — И пусть тебе приснятся те, кого ты так сильно любишь.

— Спокойной ночи, девочка-слэшер, — говорю я своему отражению в зеркале. — Прекрасных тебе радужных снов.