Монструозные эклоги и тирады Эгмунда Мурэя

***

Предвидеть ход судеб и мира –
Учила, муза, ты меня!
Моя немолкнущая лира
Стыдилась петь при свете дня.

Я жил в чудовищном изгнанье
Среди убийц и упырей.
Врачуя жгучие страданья,
Ночь стала крестницей моей...

Безумные промчались годы!
Я полюбил холодный мрак,
Но мой порыв священно-гордый
В печальном сердце не иссяк!

Устало сердце жить в обиде,
Прикрыв усталые глаза,
Но слышит то – что не увидеть
И на словах – не рассказать.

1860




                О демон соблазнения
                И яркий чувственный порок…
                Ф. Эблуа

Любовь – колчан упругих стрел,
Поющих на ветру и острых!
Ты сердцем был и юн и смел,
Пленив красавиц стройных взоры.

И все пройдет. И мы пройдем!
Жизнь в круговерти бесполезной –
Веселый танец над огнем
Пред неизбежной смерти бездной...

1620

*На полях книги и между строчек так же были сделаны следующие надписи:

Никто и ничто не может удовлетворить взыскательный вкус читателей часто только потому, что их обоих, в должной мере, попросту нет.

Кто не управляет собой, может с большим успехом управлять миром.

Что столь необходимо людям сегодня, то им совершенно не нужно будет завтра.

Беззаботно веселиться и предаваться душевной лени – вот гражданский долг и святая обязанность обремененных суровой тяжестью несметных богатств случайных выскочек и дешевых имперских поэтов.

Луи Саргон, 1620-1770

ПРЕДВИДЕТЬ ХОД СУДЕБ И МИРА…

Предвидеть ход
судеб и мира –
учила, муза,
ты меня!
Моя немолкнущая
лира
стыдилась петь
при свете дня.
Я жил
в чудовищном изгнанье
среди убийц
и упырей.
Врачуя жгучие
страданья,
ночь стала
крестницей моей...
Безумные
промчались годы!
Я полюбил
холодный мрак,
но мой порыв
священно-гордый
в печальном сердце
не иссяк!
Устало сердце
жить в обиде,
прикрыв
усталые глаза,
но слышит то –
что не увидеть
и на словах –
не рассказать.

1523

Ну и заткнись себе на здоровье! Пафос – единственное, что есть у поэта, который возомнил себя пророком.

Смерть тиранам!– сказал народ, чтобы выбрать себе нового тирана вместо старого, который уже насытился кровью и стонами бесчисленных и послушно пасущихся жертв.

Один тиран стоит на Мавзолее, а все остальные живут в нас.

В умных людях лжи не меньше, чем в глупых. Просто у последних она вся на поверхности.

Время? Нет ничего придуманней, даже воздух более осязаем и вещественен, чем эта жалкая выдумка человеков, нужная им только для того, чтобы вовремя позавтракать, пообедать, поужинать и лечь спать. Ах, да, забыл, и умереть тоже!

Ничто не в силах поколебать основы мира, как только полет мотылька.