В ожидании весны 42 года 140стр

             
 





 





-

-

 
-





 
 В ожидании весны 42 года                Часть первая (не   редактировано)       
                Военно  –  приключенческий роман   
             Действующие лица романа вымышлены. Всякое сходство их с реально существующими людьми – не более, чем случайное совпадение.  Равным образом, действующий в Речицком районе, партизанский отряд «Смерть фашистам»,  мог существовать, но  данный отряд, и его действия,  чистый вымысел автора, хотя некоторые события, имели место быть, но в иной интерпретации.

              В романе « В ожидании весны 42 года» действия происходят в Речицком районе, Гомельской области.  После начала войны 1941 года, группа солдат, лейтенант и старшина, отступая из района Бобруйска, с оружием, но,  малым ко-личеством патронов, создали партизанский отряд.  Множество, проведённых  операций,  хитросплетений и выдумок героев романа, погружают читателя в то героическое,  и  трудное время.  Партизанский отряд, своими операциями и походами, наводил на фашистов ужас, продолжая  достойно сражаться, во имя общей Победы над врагом.
               
              Июльским утром, пробираясь сквозь густые заросли лесного оврага, группа красноармейцев, изрядно потрёпанных и голодных, но испытывавших надежду, на выход из окружения, двигалась на восток.  Давно нечищеные сапоги,  с насквозь промокшими портянками,  неслышно утопали в толстом мху. Несмотря на то, что  солнце,  не достигло своего зенита, данная прогулка была  весьма утомительной.   И во многом,  эта прогулка,  казалась  большинству странствующих солдат,  бесполезной.  Бойцы это начинали понимать, потому  как, уже несколько дней не было слышно артиллерийской канонады, и, как стоило это  понимать,  фронт стремительно отдалился на восток.  Надежды на выход  к  своим, из окружения,  оставалось совсем немного.  Это понимал  каждый.  Понимал это и лейтенант, Смаков Илья Сергеевич,  принявший на себя, командование  этой сборной, военизированной группой,  которая состояла из девяти человек,  молодых и необстреляных.  Среди них находился старшина Егоров Павел Ан-дреевич тридцати пяти лет.  Шли молча, каждый думал о своём,  насущном.   Непонимание читалось на лицах бойцов, как так случилось, почему война застала всех врасплох….  Как там дома, знают ли про войну, когда  наконец — то будет привал,  когда удастся поесть.
             Ноги стали проваливаться сквозь мох, и появившаяся в следе вода известила группу бойцов, что они приблизились к болоту.
             - Привал. - Негромко сказал  лейтенант, и  тихий вздох,  большинства бойцов, подтвердили  правильность  принятого командиром решения.  Достав карту из планшета и при-стально в нее вглядываясь,  он не находил никакой привязки,  к местоположению его группы, потому как, последний  населенный пункт  Паричи,  уже захваченного немцами,  они прошли стороной,  два дня назад.
            Учитывая,  что за  день неспешного передвижения по лесу, можно пройти от двадцати до тридцати километров ,  можно было предположить , что они,  находятся в Речицком  районе,   Гомельской области.  Настроение солдат как и самого лейтенанта Смехова Ильи Сергеевича,  было подавленным .    Подчиняясь инстинкту самосохранения и осознанию важности принимаемых  решений, два дня назад он приказал двигаться на восток.  Илья Сергеевич понимал всю ответственность , за дальнейшие его решения.
               Из батальона, в котором проходил службу лейтенант, остались считанные десятки красноармейцев,  разбежавшихся  во все стороны,  после внезапного их обстрела немцами.  Мало солдат и командиров ушло с позиций, после того, как закончились боеприпасы. Им повезло.
             Механизированная часть немецкой армии нанесла удар сокрушивший их сопротивление,  в течение часа.  Те, кто остался жив, просто убегали в лес спасая себя,  и унося с собой трёхлинейки с пустым  магазином.   Пять бойцов при-зывников,  прослуживших немногим  более  полугода,  спрятались в лесу,  где  потом и присоединились к такой же группе во главе с лейтенантом.  Позже к ним присоединился старшина и рядовой.  Решили отступать на восток вместе,  для соединения с основными силами советской армии.  Части, находящейся под  Бобруйском не стало.  Смехов понимал, что сейчас,  чтобы не подорвать свой авторитет командира,  и объединить вокруг себя красноармейцев, необходимо мобилизоваться и доверительно поговорить с каждым.
             -  Итак,  прошу внимания  -  лейтенант,   пристально всматривался  в усталые лица бойцов. Он  заметил, что все  с надеждой обратили свой взор на него.
             - Нам необходимо принять решение и затем   следовать этому решению.  Я сейчас,  говорю  с  вами не как старший по званию,  я говорю с вами как товарищ  попавший в такую же сложную ситуацию,  как и вы.   Наш с вами долг,  как и долг любого советского  человека, а особенно долг  красноармей-ца, принявшего присягу, обязывает  оказать врагу  сопротивление.   Я считаю что мы можем продолжать искать своих,  но дальнейшее движение на восток может быть бессмысленным,  по причине того, что мы,  уже несколько дней не слышим артиллерийской канонады так, как слышали её ещё несколько дней назад.   Есть другой вариант – закрепиться в этих труднопроходимых лесах, разведать обстановку и попытаться бить гада всевозможными способами.  Прошу всех высказаться по существу.  Не стесняйтесь,  так сказать в выражениях.  Далее будет  жизнь,  только   по уставу.   Так что  прошу, высказывайтесь,  предлагайте.  Я вам скажу больше  – кто не согласится  с мнением большинства,  сможет уйти и  пробовать  прорываться  к  нашим.   Надеюсь,   крыс,   которые  залягут где  нибудь  на чердаке и будут дожидаться освобождения, среди нас нет. Нас осталось мало. Из трёхсот человек — считанные.   Может это случилось потому,  что нам представляется шанс.  Этот шанс каждый из нас, должен использовать.
             Лейтенант,  для себя фактически принял решение, но его интересовало мнение окружающих его людей.  Кроме старшины Егорова  и двух бойцов,  лейтенант никого не знал, а если предстояло  воевать бок о бок, нужно  понимать и знать, кто чем дышит.   В  военном училище преподавали основы психологии,  предмет очень нравился будущему  командиру  и  он часто пользовался приемами этой науки  на практике.
             - Вот вы, боец, что думаете,   о том, что произошло и как нам дальше жить?-
            Взгляд лейтенанта,  остановился на немытом лице,  усталого солдата, крепко сжимающего трехлинейку без патронов.
   Представьтесь,  и расскажите немного о себе, откуда вы  и что думаете  о дальнейших наших действиях?-
             - Рядовой  Писюк Григорий Михайлович. – После некоторого раздумья ответил рядовой.   Усталые лица  остальных солдат,  растеклись в улыбке, но лейтенант строго посмотрев на всех, предупредил смешок.
             -Я што, я ничога.  Як  скажыте  таварыш  летенант ,  наша дела слухать,   да выпалняць.  А сам я из Речицкого  района,  десть тут поблизу, як  я мыслю.  Я дома не сабираюсь  сидеть,  хоть и недалека хата.   Дяреуня  Берагавая  Слабада ,  мо чули?   Не малая,  пад  семдесят   двароу.   Дамоу бы заскачыть,  там бы добра паели,   а то ад старых  жалудоу  кишки баляць,  сил нема. Бацьки там жывуць,  бульбы  наварыць маци,  не сумневайтесь,  а гурки из бочки у яе славяцца  на усю акругу.  А  можа  и  свежыя нарасли.  А можа и рыбки паели бы,  мо бацька  налавиу.   Усёж  на  Дняпрэ  жывём,  як  без рыбки,  не можна.
             - Могу тебя обрадовать. По моим предположениям,  если пойти на север мы  должны выйти к Днепру,  – сказал лейте-нант, всматриваясь в карту мелкого масштаба,  - только привязаться не к чему, нет ориентира. Покажи на карте  где твоя деревня,  сможешь?
             - Не,   я да карт не привыкши,  а чаго там  вглядывацца,  Березину   бачыце?  Де  она у  Днепр упадае , так тры  кила-метры  нижэй усцей.  Таки мой арыентыр.
             Лейтенант увидел на карте  точку, обозначающую, населённый пункт без названия и понял, что эта самая точка и есть малая родина Григория.  Район по своему местоположению был привлекателен.  С севера Днепр,  с запада Березина  с хорошей символической историей.  С юга леса сплошным,  двадцати километровым, массивом.   То,  что в группе, есть местный житель  в их команде,   давало определенное преимущество,  перед врагом.
             - Ну вот, -  продолжил лейтенант  –  уже,  повеселее  новости.  А скажи нам, Григорий Михайлович,  места,  повидимому,  знатные в районе деревни? Укрыться есть там где?   Ну чтоб подальше от чужого глаза да поближе к харчам на первое время?  Потом  разживемся сами у немцев надеюсь, есть  продукты?  Отберем, пусть они голодают.    Подумай пока,  вспомни свой лес,   позже поговорим.
              Два часа отдыха и беседы с людьми, прибавили лейтенанту оптимизма. Было решено искать место и обустраиваться на нем. Выяснилось, что  в их команде есть два ворошиловских стрелка, которых должны были отправить на курсы снайпе-ров, но по известным причинам не отправили. Все, по предложению лейтенанта согласились воевать с фашистами и ждать советскую армию уничтожая врага,  в тылу.    Предположили,  что еще  до зимы погонят наши войска басурман.   Надо  лишь успеть повоевать.   И обязательно  успеть отомстить за убитых  друзей и командиров.  В  пистолете,  висевшего на поясе у лейтенанта в кобуре был один патрон.  У двух бойцов в трехлинейках по паре и еще у одного – три патрона. 
             -Не густо, семь патронов плюс один у меня, но для начала  сгодится. - Подумал командир и приказал двигаться на север.     Солнце скатывалось на запад,  когда  группа вышла на лесную дорогу  довольно накатанную, которая явно могла вывести их  к населенному пункту.  Идти стало  легче и лейтенант выдвинул вперед дозор  в лице бойца, ворошиловского стрелка по фамилии  - Тиханович.   Уже через полчаса  тот, быстрым шагом  возвращался навстречу  группе.  Командир приказал  всем укрыться в лесу.
             – Там впереди просека, там мужчина и  конь с повозкой,  дрова похоже  заготавливает. -  Впопыхах  доложил  красноармеец.
             – Прикроешь если что. Три патрона есть у тебя,  и у меня один. – обратился лейтенант к Тихоновичу.   
             Пообщавшись  со старшиной лейтенант подошел к  мужчине,  лет шестидесяти.  Тот, глянув недоброжелательно,  буркнул:
            –  Окруженец?  О да вас много ? – В это время,  в их сторону,  направлялись остальные солдаты.
             – Отец, ты откуда?  Помоги  сориентироваться, где мы находимся? -  Спросил лейтенант.
             - Горваль  тут если знаеш,  немцау у нас вдеревне  многа,  туды ненада вам итти.  –
           - Нам бы похарчеваться  отец,  третий день впроголодь,  помоги если можешь – обратился к мужчине Илья.
            - Вам помогу — сам без головы останусь, вон давеча троих застрелили инародцы.   У хату не приглашу,  а за домам,  возле дуба, пакладу  вам еды, сами на костре сварганите .    Соседи неприятные поселились год тому,  вечно что то высматривают, что б им повылазило…  Подсобите  сперва  дров нагрузиць,  тут  раньш загатоука была , да не вывезли наши  вот и пользую, немцы пака  не забрали.
              - Поможем хлопцы,  чем быстрее управимся, тем быстрее поедим. - Последнее слово лейтенанта  было волшебным и  повозка будто сама   наполнилась  под завязку.   Начало смеркаться  когда Семенович вынес в мешке продукты для красноармейцев и оставил их  как и договаривались,  возле дуба.   Быстро и незаметно  все  было изъято и  учитывая что Горваль находится на берегу Березины, отряд отдалился на три километра и там,  на берегу, распаковали содержимое мешка.  Треть мешка картошки, кусок сала и хлеб, воодушевили бойцов.  Чугунок шестилитровый был очень кстати, в нем лежали спички и  спичечный коробок соли.  Лейтенант мысленно  еще раз поблагодарил Семеновича.
-  Знаю его неплохи  дядька,  -  уплетая сваренную картошку  отозвался Григорий Писюк. – Сын  его наверна тожа служыць.  На два гады,  старэйшы за мяне.  Не прызнау мяне дядька,  але човен памагау мне делать.  Добра  мне знаемые места тутэйшыя,  рыбалка  тут добрая.  Пашлитя на бераг,  акуней налаулю.
            - Снастей никаких нет, как наловишь? – спросил лейтенант.
            -Руками пад ноч,   сама тое,  хай хлобцы,  паядяць  рыбки – улыбаясь, ответил Григорий.
           - Старшина, организуй охранение.  Пусть все  по очереди по два человека сходят к реке и умоются.  Но не шуметь, река усиливает слышимость особенно ночью.  А мы с Григорием сходим на рыбалку  хотя, как говорится  верится с трудом…
            -Рукзак  бярыце,  пабачыце -.
             Когда спустились к берегу,  Григорий продолжил раздеваясь:
          - а на счот мест, чтоб ад глаз падалей , так знаю тайны вострау у  глуби балот.   Чорт не найде,  тока дед мой знау,  як туды дабрацца,  да мне паказау де белякоу  сабираць.   Бацька дажа не знае.
                Через час подныриваний ,  двенадцать больших окуней лежало в вещмешке у лейтенанта.
          - трохи глубока тут,  не хватае дыху,  вот  штоб туды пайци, к дярэуни , там болей карчоу,  там бы налавили  болей.-
          - пошли кормилец, хватит,- лейтенант искренне позавидовал  этому деревенскому жителю.  Как много у них способов выживания есть, про которые не знают городские жители.   Вкусно  и сытно поужинав лейтенант приказал всем отды-хать, оставив дежурить двоих бойцов.  Через  три часа их должны были сменить другие бойцы.   Проснувшись  на рассвете от легкого озноба, лейтенант увидел спящее охранение.  Пожалуй впервые после начала войны, лейтенанта охватила злость к себе и другим мирно спящим,  после ужина.   Достаточно громко командир крикнул:
           - Подъем! Строиться!-
              Неспешно поднимаясь все с тревогой уставились на лейтенанта, особенно взволнованными  были  проснувшиеся часовые понимавшие,  что они виноваты.  С надеждой на  снисхождение они уставились  на  лейтенанта.
            -  У нас произошло  ЧП! -  Сухо отрезал лейтенант. -  Часовые, получившие приказ охранять всех нас,  нас предали.  Я умышленно говорю - предали, так как невыполнение приказа это предательство, которое в военное время нака-зывается только одним.  Как сами думаете чем?
    - Ясно, расстрелом. -  Сказал старшина и передернул затвор винтовки.
     Лица  провинившихся солдат побелели. Только немой страх читался в  их глазах.
            - Достойны расстрела.  Но учитывая трудности, через которые нам  пришлось пройти, последний  шанс для вас  и  естественно для всех нас.  Началась война. То, что раньше могло сойти с рук,  теперь будет караться жестко, я бы сказал— жестоко.  Все должны, это запомнить.  Воспитания не будет.  Будет наказание.  Жестокое наказание…. Всем понятно?- Лейтенант глазами остановился на каждом, и каждый сказал:
             -  ясно.- Ответили бойцы.
             Инцидент   казался  исчерпанным и лейтенанту полегчало,  как возможно и всем остальным. 
             - Выдвигаемся к соседней деревне. -  Группа засобиралась бережно собрав  оставшиеся припасы и  окуней,  сжаренных  на палочках из лозы.-Направление – Береговая Слобода, там нас тоже  покормят я надеюсь.
             - Я тэж. -  Григорий расплылся в улыбке.
                Пробираясь лесом, через пять часов группа вышла к деревне Береговая Слобода.    Убедившись,  что места здесь были труднопроходимые  и  что Григорий хорошо ориентируется на  привычной ему местности, пришло решение задержаться в этом районе.   Каждую ложбинку Григорий описывал с практической точки зрения. там черника, там грибы, там ежевика, там иван - чай.  Деревенские жители умели использовать всё что давала природа, всё что  могло принести практическую пользу для выживания.  Это  конечно вызывало зависть и уважение «городских».    Как выяснилось,   «деревенских»,  у них в отряде   была  половина.  Оставив  большую часть людей  есть чернику, лейтенант и Григорий  пошли  к дому где  проживали родители  Писюка.  Не терпелось Грише домой, но еще час пришлось издалека понаблюдать,  чтобы удостоверится в безопасности этого шага.  Ну вот и долгожданная встреча сына и родителей, расставшихся полтора года назад и получивших , как выяснилось всего два письма, за полтора года.   Не потому что письма плохо ходили,  просто  некоторые,  не любили их писать.  Узнали, что немцев в деревне нет кроме полицейского.  В  сторону Горваля  каждый день едут грузовики с солдатами и без, мотоциклисты с пулемётами на колясках.   Отец Григория, Михаил Григорьевич так же рассказал,  что убили его сестру,  которая не позволяла забрать поросенка из сарая.  А сейчас в ее доме  и  живет тот самый полицай.   Хотя от него пока нет проблем но ухо, как говорится,  надо держать востро.  Пробыв в доме более часа, лейтенант сказал:
            - Увидитесь, еще с сыном не раз, спасибо за угощение,  но у меня есть просьба к вам.   Мы не одни  и на первое время нам нужна помощь в виде продуктов.  По возможности.  Мы завтра заглянем, если поможете к вам…-
             - Чего завтра, зараз сообразим.   Гришка, иди в подвал пака  пол мешка бульбы  набери,  а завтра приходите,  еще три наберете.  Прорастает она, поросёнка  забрали вот лишняя и осталась.   Нам как раз до нового урожая хватит.  Если, конечно,  инаверцы не заберут.  -  С  этими словами отец и мать вышли  из дома.   Через пять минут Григорий,  груженный  картошкой, луком и чесноком, а лейтенант с котомкой сала,  литрой самогона и сушёной рыбой,  отправились к месту где их ждали остальные красноармейцы.   Отозвав Григория в сторонку и позвав старшину, лейтенант спросил:
             - Итак, Григорий Михайлович, скажи нам четко и понятно. Есть в округе место, где можно устроить лагерь не на один день, а  возможно  на несколько месяцев. Но так что - бы  нас не обнаружили,  но  и мы,  не были бы слишком далеко от этих мест?  Ты говорил что то насчёт острова на болоте. Это серьёзно?
             -  Я уже всё продумал.  Три версты оттель ёсть место знакомае тока мне и деду  маему.  Дед памёр тры гады як…   Срэдь  балота  вострау  ёсть.   Бугор,  де белых расце  багата.   Прыдеш туды,  а там старыя грыбы стаяць и нихто их  не  брау.   Значыць  места  не знаёмые  никаму.
                На том и порешили.  Через два часа добрались до искомого места. Через  перешеек болота, казавшегося непроходимым,  пришлось подтащить два бревна.  Григорий  провел всех к бугру, возвышавшемуся над болотом на пять метров.   Уча-сток двадцать, на тридцать метров,  очень подходил   для лагеря.  Это была первая существенная удача  за  последние дни войны.   Комары кусали  жестоко, но и против этого напастья  у «деревенских»  было средство.
           - Муравейник тут есть?- Спросил рядовой Свешников
           - Есть средь болота бугор — есть и муравей, - отозвался солдат Семенов. – Понимаю насчет чего ты.
           - Ну и чего томите? Говорите что придумали? - Вклинился в разговор, лейтенант.
           -   Майку сейчас брошу в муравейник, пошевелю ее палкой, позлю муравьев и через пару минут  обмажусь ею и одену.  Запах  муравьиной кислоты не очень,  но ни одного комара не сядет на меня.   Вот такой  простой рецепт  этого приготовления.-
            -Нашел! -  Григорий крикнул и все устремились к муравейнику,  дабы подтвердить сказанное. 
                Эксперимент увенчался успехом и только ленивый отмахивался от комаров а тех, кто заступал в охранение были обязаны проводить этот ритуал,  дабы не обнаруживать себя в засаде, размахивая руками.
            - Всем внимание,  два раза повторять не буду, – лейтенант обратился к личному составу.-   Работа нам предстоит непростая, будем строить лагерь. Работать  будем все. Отдыхать только ночью во время приёма пищи и в боевом охранении.  Пока у нас нет топоров, пил и прочих инструментов. Приказываю осмотреться в округе,  наверняка есть много того, что нам пригодится.   Григорий,  обрисуй всем где мы находим-ся и как сориентироваться  в округе, что бы не заплутать и легко найти лагерь.  В общем, помоги  не заблудиться.  Поставьте незаметные вешки,  сделайте только нам известные, зарубки.  Разведайте есть ли в округе спиленный лес. Где ни-будь поблизости,  возможно, была заготовка леса,  помните как возле Горваля?    Нам  понадобятся жерди от пяти и более сантиметров толщиной.  Нам понадобится лапник сосны для крыш,  которые будем засыпать землей.   Теперь очень важный вопрос.  Кто умеет кошеварить?  Есть желающие?-
           - Я могу.  Шесть младших, без мамки кормил.  Отец на работе, а я по дому, вот так и жили.-  Отозвался боец Свешников.-
           - На том и порешим.   Кроме древесины нам понадобится вода,  надо найти источник по близости…
           - Тут крыница рядом, - отозвался Григорий.  – Вода чыстейшая,  сто метрау атсель.-
            - отлично, - кивнул лейтенант и продолжил – завтра в деревню пойдем почти все.  Останутся  двое,  те,  кто будет охранять наше пока ещё необустроеное   место.  Нам необходимо обследовать брошенные дома беженцев, взять то,  что нам пригодится.  Это инструменты,  посуда,  гвозди, молотки и топоры.  Осмотреть надо всё внимательно. нужны веревки, ведра и чугуны.  И еще.   Если разговора с местными не избежать,- для всех ушей, наш лагерь находится возле деревни Первомайск, запомните – Первомайск.  А почему не там ищем то что нам нужно, отве-чайте, -  что - бы не засветиться.   Нам необходима поддержка местных жителей,  но доверять нельзя никому.  Не потому что  мы не верим, нашим советским людям.    А потому  что  кто- то,  может похвастаться знакомством с нами,  а кто - то не выдержит допроса немцев и выдаст наше местоположение.    Свешников и Семенов,  вы отвечаете за заготовку продовольствия.  На брошенных огородах  растет лук и  чеснок.  Скоро появятся огурцы,  свекла, морковь.  Ничего не должно прокёпасть.  Уже есть молодой картофель, особенно его надо найти,  на полях,  посаженный  колхозами.  Чем больше мы возьмём,  тем меньше останется фрицам. Старшина Егоров Павел Ан-дреевич,  назначается моим заместителем  по хозяйственной части и политруком нашей группы.  Вопрос номер два,  кто разбирается хоть немного в строительстве,  ибо у меня, уж очень поверхностное  представление об этом.   
            - Я с батей  дом строили  себе и потом,  в деревне  другим помогали.  Чуть разбираюсь.  -  Высказался рядовой Деревян-ко.
             -  С такой фамилией  само собой, ты главный наш строитель, решено. Кто поможет?-   Спросил командир.
            - Я могу,  тоже строил кой чего. -   Отозвался боец.
            - Фамилия твоя, извини запамятовал? -
            - Рядовой  Ахремчук - отрапортовал боец.
            - Отлично, вот и помощник.  Занимаетесь поначалу,  только строительством. Вопросы  о привлечении других помощников, через старшину.  Таким образом мы распределили некоторые обязанности.  Писюк ,  Коншиц, Тихонович – отвечаете за разведку.  Выходить на задания втроем, не меньше.   Двое последних хорошие стрелки, поэтому соберите все патроны. и передайте им.  Через час выдвигайтесь к дороге, понаблюдайте , но ничего, повторяю – ничего,  не предпри-нимать.  И последнее – оружие и боеприпасы, добудем у немцев, вернее не добудем, а отберем.  Затем,  будем уничто-жать их, их же оружием.   И самое последнее.  В начале нас поддержат продуктами местные  жители.  Но быть иждивенцами всё время  мы не станем.  Враг нас прокормит.  Все что нам необходимо. есть у них. Наша задача – взять.  А теперь вольно.  Старшина отойдем? Что думаешь, справимся?
             - Не плохо лейтенант.  Похоже. что сам, веришь в то,  что говоришь.  Солдаты тебя слушали внимательно.  Видно что  поверили.  Сам то. веришь, о чем говорил?  Или мне показалось?
             - Определенно верю, поверь и ты.-
             - Хорошо, я с тобой.  Если будем бить врага,  я тебя не подведу.  В  армии  я   давно   и всяко видывал.  Боялся. что заляжем здесь  и окопаемся как кроты.
             - Подучить ребят нужно, займись этим Павел Андреевич.  Особенно когда появится оружие.   Немного обустроимся  и пойдем пугать непуганых, а ведь они точно  не пуганные, как думаете старшина?
             - На праве  старшего по возрасту, предлагаю перейти на ты, особенно не прилюдно, - лейтенант кивнул в ответ, давая согласие,  а старшина продолжил - фрицы точно, непуганые  вначале,    будет это не сложно  как мне кажется.  Вот только бы. не промазать. с первой вылазкой.
            - Не промажем, не должны, мы фартовые, коль выжили.
               Три дня,  прошли в заботах об обустройстве лагеря.  Удалось вырыть три землянки, а одну  накрыть крышей,  и засыпать крышу,  землей.  Получилось, очень симпатично.   Сделали навес, для кухни.  Пробив штыком,   в чугунках дырки,  и подвязав их проволокой, получили казанки,  для готовки на открытом огне.   До печки, пока,  дело не дошло, и пищу пришлось готовить на костре. Чай заваривали из трав, кото-рыми поделились местные жители. Один из них, завёл стар-шину в сарай,  где висели под крышей,  пучки  иван - чая, ты-сячелистника, зверобоя,  и много других трав.   Отдельно,  ви-сели пучки душицы, которую не стоило пить,  во время при-нятия алкоголя.  Душица, женская трава, не совместимая  со спиртным.  Вызывает у многих, рвоту.  Пока строились зем-лянки, почти все бойцы ходили вечером на колхозные поля, где капали картошку, пока еще мелкую, свеклу  и морковь.  Голод не тетка, рассуждали бойцы, и поэтому,   старались во-всю.   Из подвалов и подпольев,  брошенных домов, было со-брано все, из   оставленного, беженцами,  добра.   На четвер-тый день, был сооружен подвал, куда перенесли,  все съестные припасы, бережно пересыпая их полынью,  дабы избежать нашествия и «конкуренцию» мышей и других  грызунов.   Вечером,  после приема пищи, лейтенант собрал всех,  у костра, и начал свой приказ - совещание, как он сам,  обозна-чил это действие.
             - Завтра, выходим на задание. Будем быстро и внезапно атаковать немцев, с целью завладения оружием, и имуще-ством.  Так же, не будем забывать нашу основную цель – это  уничтожение врага.  Враг, это тот, кто убил наших родствен-ников и друзей.  Тот,  кто вероломно напал, на нашу Родину.  Поэтому, мы будем мстить и убивать их.   Наши разведчики,  выбрали место для засады.   Я,  и старшина, были там, и счи-таем, что оно, очень, удачно выбрано.  Молодцы хлопцы.  По-вар останется  в охране.   В четыре часа подъем ребята,  по-этому,   сейчас - всем отдыхать.
                Дорога  на город Речицу ранним утром  была пустынной.  Место для засады, находилось в  трех километрах,  от  Горва-ля.  Расчет был прост.  При появлении грузовика,  выстрелить в водителя,  и одновременно сидящего рядом.    Затем, всеми,  имеющимися подручными средствами,  а это были пристег-нутые к трехлинейкам штыки,   атаковать немцев, если пона-добится,  в рукопашной схватке.   Два снайпера выстрелят,  и убедившись, что цель достигнута,  будут прикрывать атакую-щих, из засады.  Лейтенант и старшина, подбегут к убитым и,  взяв  оружие, будут вести стрельбу,  по врагам.
               Со стороны Горваля неспешно двигался мотоцикл с коляской.  Двое фрицев,  пытались что-то кричать друг другу, перекрикивая мотор. Лейтенант, жестом, приказал снайпе-рам,  стрелять.  Мотоцикл почти поравнялся с засадой, когда прогремело два выстрела.  Водитель был убит,  а вот второй,  только с царапиной на щеке, вывалился,  из завалившейся на бок коляски.  Через секунды,  бойцы окружили его и быстро поволокли в лес.  Перевернувшийся мотоцикл, спешно во-друзили на колеса, и через минуты,  он был в ста метрах от дороги.     Ошарашенный  немец,  что то щебетал, но его не слушали, потому что  немецкий язык, был неведом,  никем из присутствующих.    Живым,  его оставлять было нельзя, и лейтенант поднял свой пистолет с последним патроном и прицелился.   Внутренняя борьба происходила в душе лейте-нанта,   и холодный пот прошил его.  Но слабости,  нельзя  показать подчиненным,  и памятуя ,  что личный пример, это многое для командира,  он надавил пальцем на спусковой крючок.
              - Стой, лейтенант. Не трать на эту мразь, последний патрон.  Небось,  кто услышит. –  С  этими словами, старшина вонзил свой нож в сердце фашиста.  – Теперь это сделает каждый. – Он вручил нож Григорию,  вытаращившему на него глаза, и сказал:
             -Твою любимую тётку, убил этот гад,  давай отомсти.  Григорий взял нож,  и со слезами на глазах,   нанес несколько ударов,  в тело  мертвого.  Не все смогли это повторить,  но настаивать, на этом жестоком, по своей сущности, «ритуале»,  никто не стал.
             - Как случилось, что ты, не попал в немца?- Обратился лейтенант к Тихоновичу.
             - Не знаю, в голову целил. - Ответил тот.
             - В  белку, что ли  стрелял, что бы шкурку не испортить?  Голова маленькая, грудь больше, стреляй,   следующий раз в грудь.  А следующий раз,  будет сейчас.  Что мы имеем?  Два автомата, четыре рожка, один пулемет и два магазина. Не-плохо.  Но это не то, зачем,  мы пришли сюда.  Всем вернуться в засаду.  Будем ждать,  что-нибудь посущественней, хотя, если еще мотоцикл, тоже берем по этой же схеме. Только стрелять в грудь, Тихонович, запомнил?
           -Так точно, в грудь, запомнил.
               Вдохновлённые  первой победой,  бойцы заняли старую позицию и стали ждать.  Ждать пришлось,  около двух часов.  За это  время, по дороге, проследовали две повозки,  с граж-данскими людьми, и проехал мотоцикл, без коляски.   Звук грузовика,  двигавшийся со стороны  Речицы, был слышен метров за пятьсот, или больше,  и лейтенант кивнул головой.
           -Приготовиться. - Пронеслось по цепочке.
                Что бы прицелиться в водителя и пассажира, снайперам, пришлось встать, и, уложив трёхлинейки на сучок дерева,   ждать.  Когда, грузовик приблизился на расстояние двадцати метров от засады,  два выстрела прозвучали, почти одновре-менно.  Машина съехала в кювет,  а из кузова выскочили два автоматчика и метнулись в лес,  прямо на партизан.  Они ока-зались легкой добычей и были застрелены.  Осмотр кузова,  принес неожиданно приятный сюрприз.  Там, находились ящики, с карабинами и патронами. Банки с консервами и ту-шенкой.  Два мешка сухарей и три мешка с мукой.  Пока бой-цы, таскали это все, в лес, старшина открыл последние два ящика и обнаружил там, гранаты.  Всего шестьдесят штук.  Лейтенант,  принял решение, - если в этот момент  будет дви-гаться, по дороге, принять бой. Потому как, трофеи,  нужно было,  забрать все.  Через пол - часа,  всё было доставлено в лес. Все собрались, возле добычи,  не было только, старшины.    Он появился через десять минут, счастливый и довольный собой.
           - Что сияешь, старшина?  Еще чего нашел? - Спросил коман-дир.
            -Наоборот,  кое - что вернул. – Ответил старшина. - Гранату приспособил, в бак и бензином.  Машина не поврежденная, её заберут, естественно, а когда будут заправлять, откроют бак, естественно, и будет бабах.  Учитывая, что заправляют машины, на складе  горючих материалов, будет двойной  ба-бах.
            - Хитро,  я,  не  додумался  бы,  до такого.   Вот бы посмотреть, да жаль, не придётся. - С сожалением, произнёс лейтенант.
            - Или послушать, - добавил старшина, прибавляя шагу, - нужно вернуться к мотоциклу, снять обмундирование  с сол-дат, пригодится. Да  и там, оставить сюрприз.- С этими сло-вами он, взяв с собой бойца, быстро ушли в сторону, от ос-новной группы.
            - Через пол - часа привал будет, там и дождемся вас. – Крикнул, удаляющимся вслед,  лейтенант.
                Учитывая, что весь трофейный «улов», было не реально сразу унести, мешки с мукой оставили, заботливо скрыв их, от глаз посторонних.  До лагеря добрались,  около пяти часов вечера.  Ящики от гранат хотели выбросить по дороге, но ря-довой Писюк, прямо накричал, в сердцах, на всех:
            - Вы што,  сдурнели,  тэж  -  ящыки.   Товарыщ  лейтенант, у  их хоть сала сали, хоць на доски  разбяры,  вещ нужная,  у хазяйстве.
               Спорить, никто не стал, а командир отметил,  в очередной раз, хозяйственную жилку бойца, со смешной фамилией, Пи-сюк.
                Лейтенант и старшина пересчитывали и учитывали,  оружие и патроны.  Теперь воевать, было с чем.  Особенно радовало,  наличие гранат.  Оружие сильное и неожиданное, в случае применения.  Бойцы, тем временем, сидя у костра, и,  улепетывая сухари с травяным  чаем, обсуждали действия свои и каждого.   День выдался трудным, но определённо,   успешным.  Почувствовали  все,  что можно не только отсту-пать,  но и наступать.  Бой, в котором было  убито,  шесть фрицев, прошёл очень удачно.  Не было убитых своих това-рищей,  даже,  раненых  не было.   Добыли,  не мало,  оружия.  День  был действительно удачным.   К солдатам,  подсели старшина и лейтенант. Послушав байки и рассказы, о неимо-верной выдержке и храбрости,  каждого,  лейтенант сказал:
             - Всем бойцам нашего отряда,  я на правах командира, объявляю благодарность.- Бойцы встали и негромко произ-несли:
             - Служим трудовому народу.
                В следующее утро,  шесть человек ушли,  что бы доставить в лагерь три припрятанных,  мешка муки.   После того,  как они вернулись,  выяснилось, что в одном мешке,  была не мука,  а рис.   Это очень порадовало лейтенанта и всех остальных.   Из автомобильного тента,  соорудили штаб - палатку, удобную,  и на свежем воздухе.  Хотя тент скорее,  был необходим,  для обустройства крыш,  в будущих строениях.
                Лейтенант  и старшина сидели в вышеуказанной палатке и беседовали.
            - Спасибо,  Павел Андреевич…
            -  Не за что,  – ответил старшина.
            - да нет, есть за что, не знаю, смог бы я выстрелить в немца, безоружный ведь он был.   Вот, и стушевался.
            - Так возле машины, не стушевался же,  так что не будем об этом.  Это не тот разговор.  Ты мне лучше скажи, что дальше планируешь,  командир?
            - Сейчас, немцы, по-видимому,   в  легком нокдауне,  как думаешь старшина?-
            - Думаю, что  они,   определённо,  в шоке.  Кто напал на них, кто осмелился? Партизаны,  окруженцы,  или  отступающие части? Как ответить? Они, пожалуй, не были готовы, к такому повороту событий.
             - На самом деле, это всё,  мы.  И часть отступающая,   и партизаны, и  окруженцы.   Считаю,  что надо дать,  фаши-стам,  успокоиться.  Может неделю - другую, а затем, нанести, серьезный удар.  И думается мне, что мы, при правильном планировании,  можем разгромить, их опорный пункт в Го-рвале. Что там у них, гарнизон?  Если так, то непонятно, зачем он им? Необходима точная разведка.  И возможно, что своими силами,  нам не обойтись. Нужен человек, который там, в гарнизоне, свой.   Отец Гришки, вчера рассказал, что их предупредил полицай, о том, что будут обыски в деревне.  Найдут мол, оружие или спрятанные от властей продукты, расстрел на месте.  Тебе не кажется, что больно заботливый, у них полицай?
             - Может,  боится, что на него попрут,  так сказать,  за недора-ботку с населением?
            – Не думаю.  Предлагаю с ним поговорить.  Разведка докла-дывает, что по дороге,  машины двигаются,  в сопровождении не менее трех мотоциклов,  с пулеметчиками.
             - Боятся суки, -  продолжил старшина, - вот и перестраховы-ваются.
              - Поговорим,  со «служакой»,  если сложится,  узнаем ситуацию,  изнутри.  Им,  полицаям  и старостам,   доводят  до сведения приказы новой власти.    И нужно отправить Григо-рия домой.  Пусть узнает,  чем живут люди, какие новости в округе,  что говорят про партизан.
             -  Сделаем.   Сам проведу Гриню,  зайду вместе с ним и задам нужные вопросы.  Гриня,  может  не обратить внимания, на важные моменты.
                Когда вернулись,  старшина и рядовой Писюк, лейтенант услышал следующее:
             - Нескольких местных жителей, отвезли в Горваль,  много жителей Первомайска были  там.  Спрашивали про партизан,  а полицаи, в Дюрдеве и Первомайске,  обыскивали дома,  и все ценное, из продуктов забирали.  Особенно искали  тушен-ку немецкую, даже пустые банки.   Спрашивали, никто ли не предлагал купить муку, или рис.  Жителей  этих деревень от-пустили,  но заставили подписать бумаги.  Видимо протоколы допросов,  а может, соглашение о сотрудничестве.  Люди под-писывают, не зная что. Ведь там все,  на немецком языке,  а потом придут наши,  поди, объясни…   Накануне,  кстати,  староста в Слободе,  снова людям намекнул, чтобы спрятали ценное.  Какой то «неправильный»  староста.
              - Мне все больше хочется, с ним переговорить - задумчиво произнес лейтенант - Если не сильно устал,  давай сходим, се-годня вечером. –  На том,                и порешили.   
                Дом, где в настоящее время, квартировал староста, своим  длинным огородом,  упирался в лес.  Поэтому, подойти, не-замеченными,  было  просто.  Прождав, около получаса и осмотревшись,  лейтенант тихо постучал в дверь.
          -  Открыто,  –  отозвался голос, внутри дома.
               Лейтенант,  стволом пистолета толкнул дверь,  и вошел в дом.   Староста сидел за столом, спиной к входной двери.  На столе стояла бутылка с самогоном,  почти полная.  Похоже, что хозяин не боялся,  не прошеных гостей,  потому как, про-должил:
            - присядь человече, поговорим.  Ты же сюда за этим пришёл?
                Карабин,  стоял возле стены, в нескольких метрах от него, и лейтенант видел, что дотянуться старосте до оружия,  нет возможности.  Жестом, позвав старшину войти, лейтенант присел на стул, напротив,  положив пистолет на край стола.
             - Здравия желать не стану, немецкому холую, но познакомит-ся с заботливым, по отношению к местному населению старо-стой,  захотелось.
             - Здравия,  поздно мне желать, лейтенант,  кончилось оно, давно уже. Поэтому давай, говори, чего  пришел?   Вопросы есть, задавай.  Стрельнуть  хочешь, не тяни. – Староста про-тянул немецкий пистолет – автомат, лежавший у него на ко-ленях,  старшине,  стоящему  у него, за спиной.
               Лейтенант, был слегка ошарашен,  своей невнимательностью,  но подавив подступившее волнение,  продолжил:
            - Как стали старостой,  почему служите немцам?  Расскажите о себе.
            -  Я из Брестской области.  Из места - Речица.  Нас, это меня и ещё  четыре десятка больных, должны были расстрелять в больнице.  Но кто-то из немцев,  предложил поработать на новую власть.  Женщин расстреляли сразу.  У меня,  спросили последнего.  Мёртвым, можно стать в любой момент,  а у меня было желание пожить,  да по возможности - отомстить.   Не каждый день,   перед глазами,  в пяти метрах  от тебя, рас-стреливают сорок человек.  В Речицу,  послали старостой.  Но как оказалось,  не в нашу,   а за пятьсот километров.  Напута-ла,  видать, что то немчура.   Поэтому, стращать меня,  и аги-тировать,  не надо.   Помощь нужна – чем смогу - помогу.  Не за страх. Страха давно нет.  А война у меня с ними,  своя.  Кстати, не те ли вы ребята,  которые пощипали,  чумазых? Ох и  гвалту было,  до сих пор,  истерят.  Поговаривают,  что возле Первомайска,  обосновался партизанский отряд.  Вторая версия, что отступающая часть,  напала на  дороге  на их сол-дат.  В Первомайске и Дюрдеве,  повесили бумажки о том, что за сотрудничество,  или помощь партизанам – смерть.   Мне можно,  сказать, что повезло.  В деревне только две – три се-мьи,  готовы сотрудничать с немцами,  а остальные,  отправи-ли  мужей или сыновей на фронт.   Вот,  к Писюкам, заходили какие то люди в форме,  есть здесь одна гнида,  высматривает всё и докладывает обо всем.  Наблюдательный гражданин ,  падла…
             - Нам,  нужна ваша помощь,  коль так, откровенно, складыва-ется  наш разговор.  Вас,  представитель власти,  зовут то  как?
             -  Яков  Самсонович Шапиро,  инженер проектировщик.  Пятьдесят шесть лет. Не женат, и никогда не был,  детей нет естественно, к сожалению, конечно, но,  не сложилось, бывает.  Так какая помощь нужна от представителя,  так сказать,  власти?
             - Нужен подробный план гарнизона,  схема охраны,  строений,  посты, и скрытое охранение,  естественно.  Количественный состав живой силы ,  какая техника и сколько единиц.  Короче все, что может нам помочь при нападении на гарнизон.
            - Хорошее начало. Хороший разговор, а  людей у вас доста-точно? Их там под сотню бывает…
            - Хватит.- Отрезал лейтенант. И Яков Самсонович,  продол-жил:
            - В гарнизоне, постоянно находятся от пятидесяти до шести-десяти человек. Иногда приезжают ещё на грузовиках. Плюс полицаи, до десяти человек. Правда, все  расхлёбанные и рас-слабленные.  Выпить,  да пожрать, очень горазды.  Завтра, кстати,  полицаи поедут  грабить,  Первомайских жителей. Четыре подводы,  по два  человека,  в каждой.  Самые отмо-розки, всегда, участвующие в расстрелах людей.  А на неделе,  прибудет новый командир гарнизона, что бы  навести поря-док. Уже сейчас, все трепещут,  перед новым назначением.  Что же,   насчет схемы расположения, я же проектировщик,  сделаю  всё, в лучшем виде.  Если нужна дополнительная  бо-евая единица,  можете на меня рассчитывать.  Надеюсь, при-шло и моё время… .-
             - Через два дня встречаемся на опушке,  за вашим огородом,  в семь.
             -Хорошо,  успею всё сделать.  Завтра буду там, по службе,  в гарнизоне.  Хотя, по расположению,  основное помню.  Коро-че,  сделаю вовремя.  До встречи, послезавтра в семь.
             - Не знаете, как там ситуация на фронте?  Где, наши воюют, знаете? – Поднявшись со стула, спросил лейтенант.
              - Немчура   хвастается, что Минск пал,  скоро и Смоленск падет.  Вот такие, братки, наши  дела…
             - Неожиданно…. – Сказал старшина.
           - Так что давайте,  воевать здесь, чтоб горело им под ногами.-  Добавил  староста.
           - Давайте,  послезавтра в семь - с этими словами лейтенант встал и вышел из дома Якова  Семеновича,  вслед за старши-ной.
               Шли невесело. После долгой паузы, лейтенант спросил у старшины:
            - Как считаешь,  Павел Андреевич,  верить ему можно?
            - Навроде,  искренне,  мужик говорил.  Я вот подумал,  как  поступил  бы я,  на его месте.   Самое  разумное,   согласиться работать, а потом против них же, с их же оружием и высту-пить. По моему других вариантов у него не было.  А ты  как считаешь?
             - Может быть, может быть,-  задумчиво произнес лейтенант и добавил, - может нам завтра, ублюдочных грабителей,  нака-зать?  Едут они на четырёх телегах  людей  обдирать.  Да так, наказать, что бы поставить под сомнение, саму  выгоду служ-бы,  на фашистов.  Что - бы не было,  столько охотников, по-могать врагу.-
             - Давай,  обмозгуем.
             - Вернемся – обмозгуем.
                Ранним июльским утром, двадцатого числа,  1941 года, группа бойцов в составе восьми человек, вооруженная немец-кими карабинами и автоматами МП-40,  устроили засаду,  в семи километрах от Горваля, в сторону Первомайска.   За-думка была проста.  Навести немцев на ложный след.  Пусть  продолжают думать, что партизаны,  обосновались недалеко от места нападения.  Второй задачей,  была акция устрашения полицаев и пособников новому режиму.  Дорога шла вдоль реки Березина.   Надо уничтожить полицаев, и сделать так, что бы их никто и никогда не нашел. Болота,  для этого подходили,  как нельзя кстати.  Пусть ходят разные слухи.  Пусть некоторые думают,  что те, полицаи,  ушли в партизан-ский отряд,  другие,  пусть все что угодно думают,  лишь бы было,  страшно.  Пришлось залечь в высокой,  некошеной траве.  Ждать пришлось около двух  часов. По дороге, с ди-станцией до двадцати метров, двигались четыре телеги,  с двумя полицаями, как и говорил Шапиро,  в каждой.  Каждая пара бойцов, занявшая соответственную позицию,  ждала нападения на последнюю телегу.  Это и был сигнал к началу операции.  Всё, произошло слажено и четко.  Двадцать секунд понадобилось партизанам, что бы выскочить из засады и рас-стрелять  беспечных  полицаев, не успевших произвести ни одного выстрела в ответ.
            - Всех убитых,  на телеги и в лес,-  произнес команду лейте-нант,  и телеги направили,   по заранее разведанной лесной дороге,  к болотам.  - Снимите с них одежду.  Что приличное,  заберите,  особенно повязки, пригодится.  Остальное сожжем вместе,  с телами.
                Дело было сделано.  Оставалось ждать реакции немцев. Завтра Яков Самсонович  расскажет, что там, немчура,  пред-примет.  Посоветовавшись  со старшиной,  решили, что ста-роста,  полезнее будет,  на службе у немцев. Так будет больше возможности наносить точечные удары.  А потом, если будет необходимо, примкнёт к отряду.
                Вечером, как и договорились,  лейтенант и староста встретились на опушке леса.  Лейтенант рассказал  старосте Береговой Слободы,  что это они провели акцию против по-лицаев,  и что ему,  необходимо пока,  оставаться на службе у фрицев.
            - Немчура вообще  ничего не понимает.  Сегодня начали искать этих фуражиров,  но,  похоже,  что следов пока их, не обнаружили.  Пришла директива,  будут  искать  евреев и цы-ган,  которых приказано уничтожать.  Я ведь еврей, хотя и не скажешь.  Если бы  не имя, подумали бы вы, глядя на меня, и сказали, что я еврей?  Они не догадываются.  А знаете, поче-му? Я у них числюсь как  Ефимов Яков Константинович.  За-чем это им надо,  расстрелять евреев, непонятно.   Но  самое  плохое для них, это то, что у них, срывается график поставки продуктов на фронт, за счет населения.  Шеф гарнизона,  рвет и мечет.  Грозится  массовыми  расстрелами  во  всех дерев-нях,  если полиция сорвет задание.  После исчезновения восьми полицейских, людей, им,  катастрофически не хватает. Будут подключать солдат.  А это уже, как я считаю,  серьёзно.  Если с полицаями можно как то договориться или откупиться,  то с военными не получится.  За малейшее неподчинение,  смерть.   Назначен офицер из Речицы,  не понимаю   их званий,  кажется -  обер лейтенант.  Так он, грозит отправить шефа гарнизона, лейтенанта Шульца,  на фронт,  вместе с  его солдатами.  Приказали набирать полицаев из местных,  в основном, что бы были семейными,  что бы семья, так сказать,  являлась гарантом благонадежности.   Да тут еще,  пришел ко мне вчера вечером информатор мой и  доложил,  что  молодежь местная, с карабином,  за рекой разгуливает.  Троих, говорит,  видел.   Говорит,  два парня.  Похоже мест-ные,  да  и барышня,  с ними.  Грибы туда ездит,  на лодке со-бирать, вот и наткнулся.  Жаль ребят, забрали бы вы их к себе. Пропадут ненароком.  А гаденыша,   этого,  я послезавтра задавлю.  Слишком  хочет  выслужиться,  перед нынешним порядком.
           -  Да, дела. Пошлю старшину,  пусть поищет,  а там посмотрим, что сними делать.  А вот разгромить гарнизон необходимо, что бы сорвать,  гнусные планы немцев, это мне, ещё больше стало  понятно.  Но как,  и когда это сделать, нада  хорошенько подумать.
           - Долго думать не надо. У меня нет времени,  «на долго думать»…-
               Лейтенант с непониманием посмотрел на Якова Самсонови-ча , но тот продолжил:
             - Ты,  лейтенант меня не опасайся.  Я тебе,  уже сказал, что пошел служить к немцам умышленно.  Погибнуть от рук фа-шиста,  еврею,  дело не хитрое. А вот погибнуть достойно,  отомстив им,  за прошлое и  особенно, будущее,  может только еврей.  Погибнуть для меня дело,  решенное и продуманное,   унести  с собой десяток – два,  этих уродов.  При первой нашей встрече,  я не сказал,  почему меня хотели расстрелять,  во дворе больницы.  Я там лежал в ожидании операции.  Врач сказал,  что все безнадёжно,  но  операцию тебе, сделаем,  по-тренируемся так сказать.  Он был тоже еврей, и у него были такие шутки.   Дни мои,  в самом деле - сочтены.   Боли, кото-рые я испытываю день за днем,  все сильнее.   Поэтому,  я не могу долго ждать.   Я предлагаю взорвать себя,  на построении с новым начальством  и уничтожить максимальное количество врагов.   Моя сестра Сара, была тогда в больнице, она,  как всегда не вовремя,  решила меня навестить.  Её, дочку, моего отца Самсона,  расстреляли у меня на глазах,  а я дал согласие работать на них. – Слезы стекали по щекам из глаз Якова  Семеновича, но он продолжил:-  Идея простая.  У меня всего три гранаты.  Обменял на самогон с фрицами. Для якобы,  безопасности своей.  У вас много гранат, как мне кажется и слышалось.  Дайте мне ещё,   пять,  и  я обвяжусь  ими,  и взорвусь в центре построения.   Как вы думаете, много выжи-вет?  Я так думаю, что  -  нет.  Вам,  останется только закон-чить,  начатое.  И не пытайтесь меня отговорить, через три дня, большое построение, в связи с новым начальством, там буду и  я.  Меня пригласили.  Явка обязательна.  Вот я и буду.  Приглашаю и вас  – неожиданно лицо Яши,  озарилось  улыбкой.
            - Я вас выслушал, но не знаю что сказать. Это всё как то, очень печально…-
             -  Не надо говорить, Илья,  давайте вместе  делать дело.  А соболезнований, по этому поводу, я не жду, да  мне, и не надо.  Просто дайте  возможность умереть, еврею,  не мучаясь.  Про-сто дайте мне возможность,  отомстить. Просто дайте мне возможность,  сделать,  что - то значимое. Может это будет самым значимым, в моей жизни.
             - Неужели ничего нельзя  сделать, а может,  ошиблись врачи, вы об этом не думали?
             - Молодой человек, я похож на того еврея, кто не думает?  Думал и сомневался.  Сомневался и надеялся.   Но я обречен, и очень боюсь боли. Так что давайте,  об этом,  больше не бу-дем.  Планируйте  свою,  нет,  нашу операцию,  через три дня.  Последняя операция в больнице,  не прошла, так вот,  пройдет здесь.  Если не пойдете,  это,  ничего не поменяет.  Мне по большому  счету,  все равно.   Только  гранат  пяток  дайте,  знаю,   они  есть у вас.
             - Коль так стоит вопрос,  гранаты вам доставят.  Момент такой пропустить, конечно,   нельзя.  Пойду, с людьми,  раз-рабатывать операцию.  План, кстати,  при вас?
             - Конечно,  с полнейшими описаниями, и началом,  и сигналом к атаке.
             - Да уж, невесело на душе, чего там, тошно.  Очень надеялся,  что долго повоюем вместе…
            - Пусть не долго.  Зато громко, - ответил староста,  и подняв-шись, протянул лейтенанту листы бумаги. Уходя добавил  - Очень рад нашему знакомству. Вы уж, при случае, потом,  объясните, нашим,  про меня.  Я предателем,  не был. И нико-гда не стал бы им.
                Яков Самсонович,  подходил к своему дому,  а Илья, двигаясь к лагерю, обдумывал,  всё услышанное. 
                Подробно,  изложив суть разговора и решительность Якова Самсоновича, лейтенант попросил старшину,  утром,  попро-бовать  найти  молодёжь,  на той стороне Днепра.  Ориентиры подсказанные, старостой, подскажут, где обитают ребята.
            - Неожиданный поворот со старостой,  – задумчиво произнес старшина - жалко дядьку.
            - Не то слово, до сих пор не могу отойти, от  разговора с ним.
            - Пошли спать, рано вставать. Утро вечера мудренее. Завтра покумекаем.
            - Переодеться, кстати,  не забудь.
            - Не забуду. -  Старшина усмехнулся и отправился спать.
                На берегу Днепра, возле каждой деревни, было много лодок.  Весло как обычно,  лежало рядом.  Воровать их, лодки,  ни кто не осмеливался,  потому как,  лодка,  для многих семей, была и попутчица и кормилица.
               Светало.  Рядом,  с затаившимся на берегу Днепра, старши-ною, слышна была суета.  Мужчина,  невысокого роста,  стя-гивал свою лодку на воду.  По описанию старосты,  уж больно подходил тот,  на информатора.   Старшина подошел к незна-комцу и заговорил.
             - Слышь,  человече,  меня староста прислал, найти тех троих, что ты видел давече,  с винтовкой.
              -  Да-да они возле дуба, шалашик себе поставили. Тропой,  от камня большого  идите, и точь,  выйдете на них.  А вы что, один,  аль вас много?
              - Мне, и одному нетрудно, - нож,  по рукоятку, вонзился в щуплое тело информатора.
               Погрузив мертвого в лодку,  старшина отгреб на середину реки и сбросил тело в воду.   На противоположной стороне реки, лежал большой камень, от которого действительно шла,  малозаметная тропа.  По ней,  старшина и вышел,  к большо-му,  раскатистому дубу,  у подножья которого и был искомый шалаш. 
                Три пары ног, не считая приклада карабина, торчали из шалаша.  Вытащив осторожно карабин, старшина, проверил наличие патронов.  Их не было. Карабин положил на место,  сел рядом, возле еле дымящегося костра и подбросил сухих веток.  Старый чайник,  был заполнен водой и травой, оста-валось только нагреть этот «деревенский»  чай.
           - Партизаны,  вставайте, чай готов.- Сказал Павел Андреевич, снимая чайник из потрескивающего костра.
               Один за одним,  ребята подняли головы и поняв, что видят незнакомого человека,  открыли рты. 
           - А чегой-то  вы, с оружием, и  без боевого охранения?- Спросил нежданный гость.
           - Вы кто? Спросила девушка.
           - Ваше спасение, можно и так сказать.  Меня прислал сюда ангел ваш,  хранитель.  Правда, имени его, не могу вам ска-зать. Да вылезайте же вы, и не надо пытаться,  целиться в ме-ня,  из вашей палки.
           - Это не палка,  это между прочим ружье.-  Девушка не отступала.
          - Любое ружье, или винтовка, без патронов - палка.  Это всем известно.
          - А как вы узнали, что там нет патронов? - Продолжала она.
         - Посмотрел,  пока вы спали,  вылезьте,  наконец.  Или я пошел.
            - Как нас нашли?- Проснулся старший,  из парней.
           - Не я вас нашел, информатор местный, царство ему ….  Скажите мне други, воевать собрались,  или как?
           - Воевать пока нечем, но и служить им не будем.  Вон, уже заставляли  идти, помощниками полицаев, а Машке в комен-датуре на кухне  стряпать, да убирать.  Гауна им,  а не пама-гать.
             -  Короче, ребята, здесь в районе сформировался  и  действует партизанский отряд.  Решение принимайте сразу. Повоевать,  хватит на всех.  Жизни легкой,  не обещаю, потому как идёт война.  Но пока,  сыты будете,  и обучим обращаться с оружи-ем, примете присягу.  Но приду – уйду, такой постановки во-проса,  не будет.  Решайте. Я,  потиху пойду.  Кто догонит ме-ня, значит со мной.  Я медленно пойду, посовещайтесь.
                Через минуту, ребята догнали старшину и сказали, что выбора у них нет, а вот повоевать с фашистами они готовы, и хотели сами, создать отряд.  Лодка у них есть, своя, притоп-ленная на берегу,  в кустах.  Поэтому с переправой их, с берега на берег,  нет  проблем.  Они показали старшине,  безопасный проход через дорогу, от реки к лесу.  У соседней деревни Борхов, был очень большой овраг.   Дорога там была извили-стой и не просматривалась издалека.   Заросли,  по обе сторо-ны,  подходили близко к грунтовке. Стоило сделать двадцать шагов, и человек, был не виден, со стороны проезжей части.
           - Хорошее место для засады - Отметил для себя старшина.  Через четыре часа, старшина и ребята,  благополучно добра-лись,  до лагеря. 
               Лейтенант, услышав суету,  вышел из землянки.
           - Товарищ лейтенант, задание выполнено. – По форме,  доложил старшина, подчёркивая существующую дисциплину в отряде.
            - Благодарю, старшина, – ответил лейтенант и поздоровался с каждым.
            - познакомимся с каждым  чуть позже, а сейчас позавтракайте и отдохните. Рис с тушенкой,  который уплетали молодые люди, казался им сказочной едой, после обжаренных,  на ко-стре  окуней и грибного отвара.
                Девушку звали Марией Свешниковой, девятнадцати лет.  Она 21 – го  июня  приехала на каникулы, из  Мозырьского педучилища,  окончив  там  три курса,  из четырех.  В отряде появился человек,  знающий три десятка слов,  на немецком языке.  Этого было, не совсем то, на что надеялся лейтенант, когда Маша сказала, что она бедующий  педагог.  Но,  она по-обещала подучиться,  если, конечно,  добудут словарь.   Лей-тенант определил её работником в штаб,  вести документы и учет.  По возможности помогать по хозяйству.    Её брат, Олег, семнадцати годков,  от роду, в армию  было рано.  Окончил  курсы,  трактористов в Озерщине.   В армии, естественно, со-бирался  служить танкистом.  Пока был зачислен по хозяй-ству, в подчинение старшины, как и Игорь Минин, друг и од-ноклассник Олега.  Присягу спланировали, принять ново-бранцам,  после нападения на гарнизон. Теперь,  в отряде было кого оставить,  и все бойцы могли принять  участие в нападении.  А пока,  была задача,  построить еще две,  не-большие землянки,  на четыре человека,  каждая.  Пополне-ние было возможным, и  не один раз.  Этим вечером лейте-нант собрал всех, для совещания и детальной разработки плана операции,  по нападению, на немецкий гарнизон.  По-слезавтра,  предстоял бой, сигналом к началу которого,  дол-жен был прозвучать очень сильный взрыв  в центре предсто-ящего построения.  Кто его,  и как произведет,  лейтенант не озвучил.  Только старшина, был посвящен…
                План гарнизона,  был составлен,  весьма подробно.  Долгие  часы, партизаны,  обсуждали роль каждого,  переспрашивая по нескольку раз,  детали.  Казалось, что всё продумано и за-учено.  И вдруг лейтенант,  или старшина, в который раз,  снова переспрашивали,  как поступит боец,  в той, или иной ситуации. Были  учтены, казалось,  все варианты развития событий.   Основной из задач,  озвученная  лейтенантом,  со-стояла в следующем  – остаться в живых.  Смерть не привет-ствовалась. Она,  считалась не умением сражаться и выпол-нить задачу.   Следовательно,   смерть любого, создавала трудности,  своим сослуживцам, потому как на них, возраста-ла нагрузка и  соответственно - опасность.   Решили, что зав-тра соберутся еще,  и снова «прогонят»,  разработанный план операции.
                Построение,  в Горвальском гарнизоне, было назначено на десять часов утра.  Обер лейтенант Крюге,  намеривался к по-лудню, навести шороху,  и как ему казалось,  меры он примет жёсткие,  но на его нацистский взгляд – справедливые.   Больше арестов,  казней,  истребление цыган и евреев – вот истинная борьба национал - социалистов, которую он, сын мельника, будет достойно осуществлять на вверенной ему территории.   Его, наверняка, затем заметят и наградят,  по-высят в звании,  и положении.  Этот гарнизон,  это всего лишь,  стартовая площадка,  для  его карьерного роста.  Это не так, как в юношестве,  когда  его обзывали,  почти все,  недоноском.  Теперь он,  офицер армии,  вермахта.  С такими мыслями, он вышел  в центр двора,  где по струнке стоял,  по-чти весь личный состав гарнизона.  Где в строю, находились даже санитары местной санчасти,  на пятнадцать коек.  Гордо,  проходя сквозь ряды, он не мог предполагать,  что в ста метрах,  притаились два снайпера,  готовых выстрелить в него,  в любой момент.  Что дальнее охранение в это миг,  истекает кровью, льющуюся  из горла,  не успев оказать сопротивление,  фашист  никак,  не мог,  догадаться.
                Он не мог знать, что десяток,  мало обученных советских солдат, пяти национальностей,  имеющих по пять гранат, скоро начнут свою атаку.  Он не смог этого узнать.  Выйдя в центр построения, Яков Самсонович,  выдернул шнурок, од-ной из  восьми гранат,  находившихся у него,  на поясе.  Он, обер – лейтенант Крюге,  мог увидеть в последнюю свою се-кунду,  улыбку этого пожилого  человека,  Еврея с большой буквы,  мстившего,  таким  «оберам»  за  прошлое  и как он,  этот гордый,  решительный   и  сильный человек,  выразился  –  будущее.
                Взрыв,  прогремевший с неимоверной силой,  оставил убитыми порядка пятидесяти человек, остальные были кон-тужены,  и не могли оказать сопротивления.   Стекла,  во всех зданиях были разбиты, и забросить туда по паре гранат,  не представлялось сложным делом.  Первым делом,  был уни-чтожен штаб и казарма, затем госпиталь и столовая.  Снайпе-ра внимательно наблюдали за площадью, а в это время, остальные бойцы «зачищали»  территорию.   Грузовик  был заведен,  и в него,  со всех сторон, партизаны  несли трофеи.   Через час,  всё,  заслуживающее внимания,   было погружено, и готово к отправке.   В подвале,  приспособленном под   ка-меру, находилось три арестанта.  Это были матросы Пинской флотилии, выбравшихся, на берег, после прямого попадания,  артиллерийского снаряда.    Их уставших  от плавания,  спа-сающих своего раненого товарища, безоружных,  схватили на берегу фашисты.  Сегодня,  прилюдно,  их  должны были рас-стрелять, перед этим построением.   Один из матросов был серьёзно  ранен.  Его уложили  в кузов,  на матрасы и одеяла, заботливо загруженные,  по приказу старшины.  Пока грузи-лись продукты, оружие и другое имущество,  лейтенант рас-порядился установить пулеметы на подъезде к гарнизону,  и следить за дорогой.  Имущество,  хотелось забрать столько, сколько не увез бы грузовик, поэтому,  решили воспользо-ваться четырьмя телегами полицаев, находящихся  поодаль,  и не пострадавших, от боевых действий.
              Казалось,  что оружию и продуктам,  а так же другому  имуществу, не будет конца.   Действовать приходилось быстро,  потому  был задействован весь личный состав.   С раненым матросом,  освобожденным из плена, осталась Мария. Она  сделала ему перевязку,  но,  осколок,  застрявший  в предплечье,  сулил  дальнейшим усилением,  воспаления  плеча.  Матроса лихорадило,  лоб был горячим,   и на вопросы  о том,  как это случилось, раненный нес, несвязанную чушь.
                Понадобилось около четырех часов,  что бы освободить машину и повозки.  Машину,   предстояло отогнать к Перво-майску, что бы снова навлечь  немцев,  на ложное местопо-ложение отряда.   Две телеги с лошадьми, решили пока со-хранить и, распряженных лошадей спрятали за болотом, куда пройти, возможно было только по пояс в воде.   Обилие травы и питья обеспечивало лошадям нормальное существование.  Остальные две телеги были разобраны.  Жерди и доски при-годятся для дальнейшего расширения лагеря.  Благо места  среди болот, пока хватало.  Грузовик отогнали ближе к де-ревне Дюрдев, что за Первомайском, и там, установив «сюр-приз», оставили. 
                Лейтенант беседовал с двумя матросами,  освобожденными перед расстрелом и выяснил, что в плен они попали после то-го как в катер, принадлежавший Пинской флотилии, попал снаряд и тот, камнем ушел под воду. Выбрались, без оружия,  спасая раненного товарища.  Немцы выскочили внезапно и свалили ударами прикладов.  Таким образом,  и попались.
                Два последующих дня, провели в подсчетах и распределе-нии трофеев. Теперь все бойцы имели по автомату МП – 40 и карабину, с неограниченным боезапасом к ним. Три ящика с патронами,  гранаты,  и что казалось самым ценным,  четыре снайперских винтовки «Маузер».   Среди продуктов питания были консервы,  овощные,  рыбные,  сардины из Норвегии,  молоко концентрированное, хлебцы и сухари.  Неполный ящик чая,  четыре килограммовых пачки кофе, галеты и  пе-ченье.  Шоколад,  и суповые концентраты «Магги»,  масло, сахар.  Два мешка соли. Четыре мешка муки, гречка.
                Индивидуальные перевязочные пакеты, более ста штук, два чемоданчика с инструментами хирургического назначения, два бинокля «цейс»,  даже большой пакет с презервативами,  и многое другое.  Порадовали фонарики с батарейками, часы.  Полевую кухню, на больших деревянных колесах, не удалось забрать,  как не просил рядовой Свешников, совмещающий обязанности повара.  Жаль было оставлять её немцам,  но старшина и туда  «пристроил»  гранату.
           - Когда нас будет сотня,  отвоюем тебе такую кухню, а пока успокойся. Посуды у тебя уже хватает, не растеряй только. 
            - надо печку строить, людей прибывает, скоро не управлюсь. -  Отшутился Свешников. 
            - Пятнадцать, не сто пятьдесят,  зато картошку,  есть,  кому почистить. Ты позаботься, о том, что бы матросы были сыты.  Особенно раненому,  нужно особое  питание.  Надо ему буль-ончики отваривать.  Жалко, если  не доглядим.
                Вечером, в день проведения операции,  старшина и Писюк Григорий, пошли в деревню, чтобы привести в отряд,  Ольгу Тимофеевну,  работницу колхоза, с образованием – ветеринар.  Шли по лесу ночью, женщина лет сорока,  не задавала лишних  вопросов.   Наконец,  войдя в землянку,  Ольга осмотрелась,  и увидев раненого подошла к нему.
            - Да, это то, о чем мы,  хотим вас попросить.-  Начал говорить, вошедший  в землянку лейтенант. –   Ранен наш товарищ, и обратиться нам больше не к кому.  Меня зовут Илья Сергее-вич, я командир партизанского отряда…
         -  Меня зовут Ольга. Ольга Тимофеевна.   Мне необходимо осмотреть раненого,  нужна кипяченая вода и побольше  света.
          - Обеспечим - старшина вышел из землянки.
         - Посмотрите,  что у нас есть - лейтенант открыл чемоданчик с инструментами и большую медицинскую сумку с таблетками и ампулами.
                Удивленно посмотрев на лейтенанта, она спросила: -  Вас так снабжают? Здесь, пожалуй, есть все, что необходимо.  Пусть мне поможет эта девушка. Надеюсь,  крови не боитесь? -  обратилась она к Марии.
             - Меня Маша зовут,  постараюсь справиться с этим.
              - А теперь лейтенант,  оставьте нас.  Если что понадобится,  позовем.
                В это время зашел старшина, принес два  фонаря, котелок с кипятком, и несколько индивидуальных перевязочных паке-тов. 
             - Пойдем старшина,  Ольга Тимофеевна позовет, если что.  Оставь кого-нибудь возле двери…
              - Сам подежурю, зовите, Ольга,  если что.- Они вышли с надеждой, что раненному,  окажут надлежащую медицинскую помощь.
               - Через два часа, усталые, но довольные женщины,  вышли из землянки, и подошли к лейтенанту, скучающему  у костра.
              - Прошло всё успешно. Два осколка было в предплечье.  Почистила основательно,  но, если температура завтра не спадет, посылайте за мной. Будем снова резать.  Обезболива-ющее  есть, лекарства есть, думаю что справимся.  Могу, в принципе  и сама прийти, здесь ведь недалеко.
           - Спасибо вам,  огромное, если надо будет, мы снова обратимся к вам,  если, конечно,  позволите.
            -  Не за что. Пусть старшина,  проводит меня, который сопровождал меня сюда,  видно,  что мужчина надёжный.
                Старшина стоял чуть поодаль и всё слышал.  Лейтенант, увидел,  как расплылось его лицо,  от этих «волшебных»  слов.
           - Не возражаю.
           - Маша знает, когда, и какие  таблетки,   давать,  раненному.
                Старшина вернулся через три часа.  Лейтенант, коротал время у костра, изредка подбрасывая небольшие ветки в огонь.
            - Все нормально?
            - Устал немного, находился сегодня,  вдоволь.
              - Понравилась Ольга?
              - Заметил?
              - Заметил. Да как не заметить, если подежурить возле землянки, Павел. Проводить – Павел.  И это после такого  трудного дня.  Ну что,  как тебе наша операция?
              - Не верится.
              - Во что не верится?
             - В такую удачу, без потерь…
             - Яков Самсонович,  вот потеря,  так потеря…
             - Согласен,  хоть и запланировано всё было,  он нас, и спас,  от потерь, спас. Больше половины фрицев, его,  так сказать, за-слуга.
             - Давай трофейного  коньячка выпьем, помянем светлого человека.
                Лейтенант разлил, принесённый старшиною коньяк в алюминиевые кружки. Выпили молча.
              - А мне Мария нравится. С трудом с ней общаюсь. Так и хочется ей признаться…  У меня ведь девушки так и не было, что бы по серьёзному.  Всё некогда было, а вот потом война. Как думаешь, что скажет, если признаюсь ей?
             - Скажешь – узнаешь. Я тоже не спец, в этих вопросах.   С личной жизнью так и не сложилось.  Далеко за тридцать, а не жены, ни детей.
            - А что, Ольга, не замужем?
            - Была. В тридцать седьмом овдовела.  Дочка,  девять лет, с ней проживает. Брат двоюродный есть. Он её сильно  достаёт.  Иди, говорит,  работать в гарнизон, в госпиталь.  Мол,  у немцев будешь работать, голодать не будете. 
            - Может пусть поработает, всё информацией поможет?
            - Боюсь за неё, не выдержит.  Прямой она  человек, не смолчит.  Да и, симпатичная,  очень,  будут  сволочи,  приста-вать.  А что до пропитания….?
            - Поможем, чем сможем. Сейчас мы хорошо  обеспечены. Нам тоже понадобится её профессиональная  помощь,  думаю не раз и не два, к сожалению.   Если что, перетащим её с дочкой  в отряд.  Поговори с ней,  на эту тему. Нам она точно приго-дится.  Ну, а девчонка,  помощницей ей будет.
            - Было бы хорошо.  Спасибо Илья Сергеевич.

                Двое, из моряков, довольно быстро восстановились. Это матросы Кожемяко Александр,  и Дворник Семён.  Лихо,  по-могая по хозяйству,  чувствовалась  их  жажда  к  боевым дей-ствиям.   Все разговоры сводились к вопросу – когда идём на задание.  На сегодня, во  второй день, после проведения опе-рации, по разгрому Горвальского,  немецкого гарнизона,  на одиннадцать  часов, намечалось общее построение.  Все были в приподнятом настроении и ждали его.  Лейтенант вышел к личному составу и сказал:
             - Дорогие друзья, вчера, нашими силами, была проведена первая серьёзная операция по разгрому фашистского гарни-зона.  Наши действия,  позволили нам оценить свою силу.   В этом  успешном для нас бою,  погиб наш товарищ, который сотрудничал с нами, но был известен только мне и Павлу Ан-дреевичу.  Человек, герой, взорвал несколько гранат, и тем самым обеспечил нашу победу.  Его звали Яков Самсонович.  Прошу почтить его память минутой молчания…
                А сейчас,   я выражаю всему личному составу благодарность, за слаженность, героизм и выдержку.
             - Служим трудовому народу - сдержано, как и договаривались ранее, ответили бойцы.
             - А сейчас представляю всем, троих матросов, которые вырвались из  лап фашиста.  Один из них сейчас,  как извест-но вам, ранен,  но он выздоравливает.  Он поправится и тоже присоединится к нашей борьбе. Сейчас сомнений в этом нет.  Воевать будем вместе, поэтому знакомьтесь,  с матросами .   Мы берём их в свою семью.   У нас есть четыре снайперских винтовки, трофейного происхождения. Приказываю, подго-товить еще двух бойцов, и довести число снайперов в нашем отряде, до четырёх. Создать разведывательно – диверсионную группу в составе шести человек. Формирование такой группы, будет проведено в ближайшее время. И последнее. Наш отряд, соответствует партизанскому отряду. Поэтому предлагаю, по примеру партизанских отрядов гражданской войны, присвоить имя.
            - Смерть фашистам.- Сказал кто то  из строя
            - За Родину. – Отозвался другой.
                Что же, названия достойные, прошу проголосовать. Я не буду принимать участие в этом.  Мне, одинаково  нравятся эти названия.  Итак, смерть фашистам, кто за это название, прошу поднять руки. Итак, девять – за. Соответственно большинство. Принимаем это имя. Отныне мы все бойцы партизанского отряда «смерть фашистам».  Все документы и приказы будут  проходить под этим именем.  Разойтись, за-нимаемся по плану.   В стороне, наблюдая за происходящим,  стояла Ольга.  Она пришла посмотреть за состоянием больно-го,  и сообщила, что из Речицы, как рассказал её двоюродный брат, в течении недели, или двух, прибудут немецкие войска, что бы прочесать лес,  в районе Дюрдева  и  Первомайска. 
                Отвлекающие мероприятия сработали.  У старшины сразу созрел план, по встрече фашистов в том районе.  Гранат было много, и ему очень хотелось их использовать по назначению.
                Через неделю, когда была  сформирована  боевая группа, лейтенант  определил для неё первое задание.  Нужно было выкрасть полицейского, допросить его,  и,  взяв подписку о сотрудничестве, заставить регулярно, в письменном виде, информировать партизан, о ситуации в гарнизоне. В следую-щий день – второго.  Будет видно, как дружно  «поют».  В унисон или нет. Раз в два дня, в километре от  гарнизона пусть оставляют сообщения. Главное правильно их запугать, а если что не так, уничтожить.  Или, захватить двоих,  спросить,  кто будет сотрудничать, а затем одного убрать на глазах у первого.  Так будет,  другой, посговорчивей.  И  неплохо, если есть семья у предателя.  Обычно такие  –  больше опасаются,  последствий и наказания.
            - Действуйте - отдал приказ лейтенант. - Таким образом, мы не будем слепыми котятами.  Пусть ребята, проявят изобре-тательность и инициативу. – Лейтенант посмотрел не стар-шину, ожидая одобрения.
            - Группа, сформировалась не плохая.  Опыта,  приобретут и, думаю,  будут действовать  как положено.
            - Без сомнения.   Главное, что бы на рожон не лезли пона-прасну.  Видал,  как Семён рвётся в бой, не остановить. Ну а мы должны подумать, чем навредим немцам,  до того, как они начнут прочёсывать лес , в поисках нас.
             - А что,  если сыграть на опережение,  и ударить первыми? – старшина  протянул руку с тыквенными семечками.
             - Да так, что бы и желание  шастать,  в местных лесах, отбить. Я вот думаю, что нужно ещё раз,  напасть на гарнизон.  В сле-дующий  раз, постараться уничтожить максимальное количе-ство техники и строений.  Предлагаю, к гранатам подвязывать бутылки  с бензином.  Все будет гореть,  а главное для меня, их  ужас и непонимание происходящего.   Мне кажется, будет  выглядеть это всё, очень  эффектно.  Я хочу, что бы при упоминании о партизанах,  фашистов  сковывал страх.  Я хо-чу, что они,  максимально несли потери, отвлекая живую силу, от фронта на востоке.
            - Не помню, что бы кто- то  так, действовал.  Мечтать  о том, что бы на тебя стравили всех собак… Ты лейтенант, где такое видел,  это опыт гражданской? Так тебе опыта она дать не могла, по причине младенчества. 
            - Читал про это.  Именно, в гражданскую войну,   такое применяли, что бы сжечь объект, если самого  взрыва не хва-тало.  Предлагаю забрасывать их, спящих, такими сюрприза-ми.  Надо так,  с ними обходится,  что бы горело у них не только под ногами.  Это в буквальном смысле.   А что второй раз нападём, так они этого меньше всего ожидают. Уверен.  Наверняка усилили охрану.  Вот это первое, что должна узнать разведка.  Точное расположение охранных точек.  Предлагаю, как только уберём охрану, все забросать гранатами, и соответственно всё сжечь.  Восстановят, снова сожжем. 
            - Бутылок у нас немного, только со шнапса или коньяка,-  раздумывая,  сказал старшина, а затем продолжил -  ничего, у  местных, раздобудем.
                Разговор затянулся до ночи. Времени не тратили и детально, обсуждали план,  следующей операции.  Было учтено, что после нападения на Горвальский гарнизон, во второй раз, немцы, что - то предпримут.  Соответственно,  на следующий, или ближайшие дни, направят сюда, приличные силы.  Вот здесь и пригодится,  удобная засада, у деревни Борхов.  На извилистой дороге, машины с личным составом, замедлят ход, и их, удобно будет атаковать.   Забросать грана-тами и расстрелять из пулемётов. Главное обеспечить  без-опасный отход.  Быстрота и внезапность,  были, по  мнению лейтенанта,  определяющими  успеха. 
                Через два дня, был захвачен один полицейский, который был вынужден, подписать согласие на сотрудничество.  Жить хотелось. Он рассказал, что через два дня планируется опера-ция по прочёсыванию леса в районе Первомайска. Всех, находящихся в лесу, уничтожат. Дети или женщины, военные или гражданские.  Как выяснилось, охрана гарнизона, усили-лась вдвое.  Днем, иногда, полицаям приходилось подменять немцев в патрулях, поэтому местоположение,  скрытых охранных точек, ему были известны.
                Медлить было нельзя, по мнению командира,  и операцию назначили назавтра, в ночь.  Разведка отправилась к скрытым позициям, охраны противника.  Снять охрану, предстояло максимально тихо.
                На задание, вышли все. В лагере осталась лишь Мария и выздоравливающий матрос, Сергей.  Когда стемнело, парти-заны вышли, на заранее выбранную позицию.  Начали опе-рацию с уничтожения  береговой охраны.  Дождавшись, когда произошла смена караула,  двое матросов уничтожили солдат вермахта. Переодевшись в их форму, лейтенант и старшина, «взяли в плен» этих, двоих матросов, и  двинулись к охране-нию из двух солдат, к которым, не было возможности подойти незаметно.  Приблизившись к охране, те подскочили, но увидев, что свои ведут под прицелом двоих, расслабились. Что то, одобрительно бормоча,  по  немецки,  из которого узнавалось,  лишь «партызан»,  пали  бесшумно навзничь, поддерживаемые  раками партизан.  Еще, две точки охраны,  обезвредили бесшумно. Самыми  проблемными,  для тихого обезвреживания,  были две пулеметные точки  у ворот.  Но их, должны  были убрать снайпера, при  самом первом взрыве.      Полчаса, ушло на то, что бы занять все,  заранее продуманные  позиции.  И  вот началось.  Первые гранаты с привязанными к ним бутылками с бензином, были заброшены в окна, караульного помещения.  Прозвучало два выстрела. Следующие два,  из - за взрывов,  внутри казарм и штаба, не были слышны. Территория гарнизона осветилась огнём.  Из помещений слышались вопли горящих фашистов. Сопротив-ления, фактически,  не оказывалось.  Всё было под контролем  партизан, вся техника горела.    В подвале, где держались аре-станты, было освобождено, две женщины и старик. Им  пред-ложили быстро покинуть территорию, чем они и воспользо-вались. Старику было  тяжело, похоже, что над ним порабо-тали физически, но две женщины,  подхватили его и увели в ночь.  Забрав пулеметы и патроны к ним, отряд благополучно, и без потерь, отправился к деревне Борхов, что бы принять там неравный бой. Погони, как и предполагалось, не было.
                Тропу для отхода, от Борховского участка,  наметили ещё вчера днем, а предполагаемый путь,   движения  погони,  за-минировали,  установив десяток растяжек, привязанных к чеке гранат.  Позиции для расстрела грузовиков с живой си-лой, оказались в очень  удобном положении. Простреливался весь «пятак» дороги.  Оставалось,  лишь точно, в нужном ме-сте,  остановить первую машину.  Мотоциклистами,  должны заняться два снайпера.  А вот главный удар,  отводился атаке гранатами и  огнём пулемётов.  Если живой силы останется много, и начнётся преследование, отход предусматривался по тропе, с заранее подготовленной позицией  и установленны-ми,  двумя пулемётами.   Но основной идеей, на которую рас-считывал  лейтенант,  это была зачистка всех фашистов,  будь это две,  или четыре машины. 
                В девять часов,  с небольшим,  вдали, послышался шум движущихся грузовиков.  Затем, через минуту, показались пять мотоциклов, следовавших впереди трех грузовых,  накрытых тентом,  машин.   Извилистый спуск, вынудил во-дителей сильно замедлиться.  Впереди идущий  мотоцикл, не учёл крутизну поворота и  едва не съехал в кювет. Остальные, увидев, неудачный манёвр мотоциклиста, сбросили скорость до минимума.   Это вполне устраивало, находящихся в засаде партизан.  Вылетевшие гранаты, легли точно в цель. Крики и взрывы, затем пулемётная и автоматная очереди, разрезали утреннюю тишь, как молния разрезает небо.   Основные по-тери немцев произошли в момент подрыва автомашин.  Немецкие пулемётчики,  двое из четырёх, начали вести огонь в сторону партизан, но быстро смолкли.  Снайперам, было просто их уничтожить, когда те, остановились.  Из автомоби-лей выскакивали  на дорогу,  автоматчики и солдаты с кара-бинами.   Лейтенант,  через пять минут боя,  собирался подать сигнал к отходу, но внутренне понимал, что у немцев, нет нормальных позиций,  для оказания сопротивления.  Фашисты, замолкали один, за другим.  Пулемёты на мото-циклах молчали,  пулемётчики и водители были мертвы.  Лейтенант подал знак двум бойцам,  для выдвижения к мо-тоциклам.  Теперь, огонь вели четыре пулемёта.  Крики, и не-управляемые,  офицерами, действия фашистов, подсказывали лейтенанту, что надо довести дело до конца.  Бой продол-жался  ещё,  около двадцати  минут.   А дальше всё стихло.  Партизаны не видели цели поражения, а со стороны против-ника, огонь прекратился.  Сопротивление было сломлено.  Среди тех, у которых закончились ресурсы для сопротивле-ния, и поднявших руки, был офицер, легко раненный в  руку.  Сдавшихся, было двенадцать.  Остальные, были мертвы.   Лейтенант не предполагал, что у партизан будут пленные,  он слегка растерялся.
             - Занять оборону, по обе стороны дороги.  Двое, охранять пленных. Остальные, соберут всё, что посчитают  нужным.   Особое внимание обратить на боеприпасы.  Старшина,  опе-ративно просмотрите, что в грузовиках.  Соберите всё нужное  в одну машину. Подвезём её ближе, к Первомайску, там раз-грузим.
                Старшина, еле заметным  кивком головы,  указал на пленных.  Лейтенант, в ответ, пожал плечами.  Хоть и догова-ривались заранее, не брать пленных, но они появились, и с ними нужно было,  что то делать.  Оружие и боеприпасы были собраны в один грузовик. 
            - Ну, и что, будем делать с ни…- в этот момент,  прозвучал выстрел.  Стрелял  немецкий офицер. У него оказался  писто-лет, и до того, как старшина уложил его, красноармеец Семё-нов, охранявший пленных, упал на землю. Старшина, взял на прицел засуетившихся немцев и нажал на спусковой крючок. Пленные стали мёртвыми.  Облив всю технику бензином  и подпалив её, партизаны уехали с места, проведения операции.  Раненных фашистов, не достреливали. Они конечно же, слышали слово Первомайск,  если выживут, расскажут тому, кто послал их на убой, в партизанскую зону. 
                Настроение было подавленным.  Смерть товарища, во многом нелепая, давала понять, что эта трагедия,  является недоработкой,  в подготовке людей,  к проведению  боевых операций.
               Все ехали молча.  Как и планировалось ранее, грузовик, после  разгрузки, отогнали поближе к деревне Дюрдев.  Там сожгли.  Рядового  Ахремчука, похоронили на краю кладбища, изменив дату смерти.  Лейтенант, объяснил, что это,  необходимо.   Необходимо  для того,  что бы никто,  не дога-дался, сопоставив даты,  что это,  может быть - партизан. В личном деле, лейтенант самолично, заполнил последнюю за-пись.
               Построение было назначено на завтра.  Почти сутки люди не отдыхали, выполнив два сложных задания.  Караул сегодня,  сменялся через час, и по одному человеку.  Ждать «чужих»,  в лагере, не стоило.  Интересным, будет, завтрашнее донесение,  от информатора – полицая.
             - Хорошо сработали,  лейтенант? – старшине, важно было узнать позицию лейтенанта, по расстрелу пленных.
              - Хорошо.  И то, что ты зачистил пленных, тоже неплохо.  Хотя, это,  вопреки правил,  наверное.  С другой стороны,  я думаю, что никаких  правил,  они не заслужили. Они их не придерживаются,  и мы, придерживаться не будем. Ты вы-полнил моё распоряжение – пленных не брать, да и ладно.  Жаль нашего парнишку, хороший был товарищ.  Глупо погиб.  Завтра необходимо это разобрать.  Ладно бы в бою,  просто недосмотрели сами. Расслабились.   Разбери с бойцами причину.  Детально.  Что бы понимали – повернул голову в сторону,  расслабил внимание, и вот результат.  -  Высказался командир, а затем, подумав, продолжил -  Что там, полезного из трофеев, чего я не видел?
            - Три компаса, шестьдесят  карабинов, четыре пулемёта, больше ста гранат. Самое  ценное в сегодняшних трофеях,  это два миномёта,  шестьдесят мин, в пяти ящиках.  Это всё,  для нас предназначалось.  Очень много  сухого пайка. Похоже, что на несколько дней, готовились.  Ещё,  два бинокля.   И  по мелочам, много чего.  Верёвки, шнуры, полевой провод,  два телефона,  рация.  У нас есть,  кто с рацией разберётся? Не знаешь?
             - Посмотрим, но  пока нет, с кем связываться.  А вот телефоны, это интересно. Если бы знали  немецкий  язык, можно было бы,  много интересного  узнать.
                Боль, от потери товарища, читалась на лицах партизан. Все ждали, что скажет командир.
            - Друзья, бойцы партизанского отряда «смерть фашистам», мы выполнили, поставленную задачу.   Мы во второй раз, разгромили и   Горвальский гарнизон.  Мы уничтожили фа-шистов, которые должны были нас выследить и уничтожить.  За вчерашние сутки,  мы уменьшили немецкую армию, более чем не сто человек.  Десятки раненных.  Правда,  человеками их трудно назвать.  Благодарю всех за службу.
            - Служим трудовому народу - донеслось в ответ.
            - Про смерть нашего товарища, много говорить не буду.  Я  надеюсь,  что каждый из вас,  сделал правильный вывод.  Собственная расслабленность, привела к тому,  чему привела.  Нельзя ни на минуту,  ни на секунду расслабляться в бою.  Бой не кончился,  если с тобой рядом, враг. Максимальная концентрация.  Только  она поможет остаться в живых.  Фриц, достал из  кармана пистолет.   Охранявший,  его  боец,  не успел нажать на спусковой крючок.  Потому что отвлёкся.   Не успел выстрелить и его напарник,  который,  правда,  по объ-ективным причинам,  не увидел движения фашиста.  А это была, значит,  не верно,  выбрана позиция.  Пусть это сослу-жит  нам всем уроком.  Горьким уроком.  Повторяю, хотя и не люблю это делать,  приказ – живым,  никого не берём.  Мы не действующая армия,  мы не можем их содержать. А если разоружить и отпустить, им выдадут оружие, и направят про-тив нас, или других наших людей.  Сейчас, я пожалею фаши-ста, а завтра он убьёт отца Григория, например.   Не мы при-шли в их дом, а они.  Пусть знают, что наша борьба с ними, всегда  будет беспощадной.  Вопросы есть?  Разойтись.
                На следующий день,  разведчики  забрали  «отчёт»,  полицая,  согласившегося  сотрудничать.   В нём описывалось, что убитыми были в гарнизоне,  шестьдесят четыре человека,  восемь раненых.  Утром, партизаны напали на колону, и  убили восемьдесят восемь человек. 
            - Итого,  сто пятьдесят два фашиста уничтоженных.  Хорошо поработали. Приличный урон, мы нанесли противнику,  как считаешь,  Павел Андреевич?
             - Плюс,  более сотни  ранее,  итого, по двадцать пять,  на каждого.  Не плохо. Двести пятьдесят, против одного…
             - Двух. – Поправил лейтенант
             - Ну, да,  двух. Как это я?
             - Плохо знали,  Якова Самсоновича,  но забывать о его подвиге,  не будем никогда.  Жаль, что не похоронили героя.
             - Так нечего было хоронить, к сожалению.
             - Но могилу обозначить, всё же надо будет.
             - Верно, беру на себя этот вопрос.  О таких людях забывать нельзя. А что, дальше планируешь, Илья Сергеевич?
             - Пока держим паузу.  Посмотрим, как ответят  немцы.  Сейчас,  уделим внимание обустройству лагеря. Нам бы радио, послушать,  что там наша Москва говорит?
             - Может, не все, сдали приёмники, фашистам?   Но, если даже и найдём приёмник,  электричества, кроме гарнизона,  в де-ревнях нет.  Все дома обрезаны.
         - Подключиться  можно.  Ночью, прямо к проводам, это дело решаемое. Полевой провод есть.  Более месяца, не знаем об-становки на фронте. Только по слухам.  Пусть разведка зай-мётся  этим.  Пусть,  поспрашают   полицаев.
             - Сделаем, лейтенант. Задачу поставлю.  Мне, как, политруку, по совместительству, как говорится и  карты в руки.   Мне из-вестия доводить до  личного состава. Хорошо бы, конечно,  доводить хорошие новости.
            - Что,  там с Ольгой?  Как у неё дела?  Давно не виделись? – спросил командир.
            - Сегодня встретимся,  вечером,  на опушке.   Не дождусь,  хочу с дочкой познакомиться.
            - Шоколад у нас есть,  не забыл?  Только обёртки сними,  что бы,  не заметил никто.   А я,  никак не могу признаться Маше,  боюсь,  что пошлёт к чертям собачьим.
            - Смотрю  я на тебя, Илья Сергеевич, такие дерзкие и бесстрашные операции планируешь и проводишь, а с девуш-кой поговорить, смелости  ноль.
            - Поговорю, точно поговорю.  Вот сейчас, пойду, и поговорю.   Ну, если не сейчас, так завтра,  точно.
            - Ну – ну, свежо придание. Ладно, пойду собираться на встречу.
           - Будь осторожен, старшина.

                На следующий день,  вечером,  возле  костра,  лейтенант собрал всех, кроме охраны периметра,  лагеря. 
            - Возле костра, в непринуждённой обстановке, мы решаем серьёзные вопросы.  Эти «посиделки», мне нравятся тем, что они нас объединяют и дают возможность высказаться каждо-му, кто пожелает.  Тема сегодняшнего разговора,  это подго-товка к зиме  и  стратегия  нашей борьбы в зимний период.   Если,  вдруг,  наши войска не прогонят  фашистов с нашей земли, до зимы, мы должны подготовиться к этому непро-стому периоду.  В войне четырнадцатого года,  партизаны были очень  уязвимы,  из – за снега  и голода.   Снег, оставляет  следы и тропы к отрядам,  по которым нас  легко обнаружить.  Ну а голод,  заставлял партизан,  уходить из леса, и искать прибежища у гражданского населения, где их, по,  одиночке, вылавливали.  Если тему питания, мы в этом году,  практически решили,  тема глубокого снега,  нам не под-властна.  Поэтому зимой,  военных операций,  проводить бу-дем,  намного меньше.  Чем будем заниматься?  Думаю,  найдём,  чем. Будем планировать операции в снегопады,  дальние,  ночные  походы  в районы, где нас не ждут.  То,  что абсолютно  точно надо делать,  это  в свободное время,  зани-маться  заготовкой овощей.  Скоро,  немцы заставят населе-ние,  выкопать всё,  что посадили в землю, этой весной….
           - Пусть заготавливают, а мы отобьём, по дороге.-  Высказался повар Сергей Свешников.
           - Табе,  абы не работаць, што будеш   гатоваць,  кагда   картопля  кончыцца? - вмешался Григорий Писюк,  под общий смех других солдат.
           - Помните,  когда шли в этот лес,  животы сводило,  от голода.   Вон, у Писюка жёлуди  гремели,  в желудке,  когда  подпры-гивал.   Я согласен на заготовки,  не нравится мне быть го-лодным. – Присоединился к диалогу  главный строитель Де-ревянко.
            - Ну, тебе, конечно,  два метра в ввысь,  да метр в ширь,  двойная порция нужна.-  Под лёгкий смешок,  высказался его помощник,  Ахремчук Андрей.
             - Мы тут, с командиром, подумали,  что нам,  надо расши-ряться. В количественном составе – Поддержал беседу  стар-шина -  Соответственно, и продуктов надо будет, намного больше. 
             - Наш отряд – продолжил эту тему, лейтенант -  будет оптимальным, если достигнет сорока человек. Тогда, мы сможем врага бить,  сразу  по нескольким направлениям.  Значит и землянки надо продолжать строить.
             - Тады гарнизон забярэм сябе, дай там и перазимуем, – встрял Писюк – а чаго, зимой не сильна праедеш на технике из Рэчыцы,  па раке тэж. А если падарваць  дарогу,  там у рву,  так зимой хрэн там,  хто  праеде.
            - Ну, ты даёшь, Григорий,  молодец,  смело рассуждаешь,   - лейтенант заулыбался,  но  что - то дёрнулось в нутре  его.   Эти слова, «местного»  бойца, прочно засели в голове.
                В этот момент рассуждений, охрана периметра подала сигнал о приближении человека к тропе перехода,  через пе-решеек болота. Тонкий, телефонный провод, был протянут на сто метров. Его подергивание, качало колокольчик, какой привязывали на шею корове, что бы та не потерялась. Сигнал был одиночным,  и это говорило о том, что именно один че-ловек приближается к отряду.  Как и было отработано, двое, сразу взяли автоматы и выдвинулись на встречу.  Это шла Ольга. Обеспокоенность её, была видна издалека. Она реши-тельным шагом, направилась к лейтенанту.
            - Разойтись, бойцы, договорим другой раз – распорядился лейтенант, вставая,  чтобы поприветствовать Ольгу.
            - Надо поговорить –  впопыхах   сказала она – дело срочное, как мне показалось.
            - Я весь во внимании, сейчас, подойдет Павел Андреевич…
             Старшина быстро шёл в их сторону.
            - Присядьте, Ольга, и рассказывайте.
            - Как, вы может, знаете, наш бывший староста, погиб. В деревню назначили другого, и этот другой, мой брат.  Сегодня, он сказал мне, чтобы я шла работать в гарнизон, иначе на днях, всех, до пятидесяти лет, будут отправлять, в  Германию, для работ.  Останутся  лишь те, кто работает, или со-трудничает с новой властью.  Дети, с шести лет, тоже поедут с родителями. Я не знаю, что делать, но работать на них,  не буду. 
           - Куда будут свозить людей, вы не знаете? – спросил лейтенант
           - Что, точно говорил брат, вспомни, Оля? – старшина задал вопрос.
           - Так и сказал, что, если не пойду работать к немцам, собирай чемодан и с дочкой на вокзал…  Два дня на то, что бы  устро-иться.
            - Значит, пара дней, есть у нас, что бы предупредить людей. Старшина, отправь по паре человек в деревни, пусть сообщат людям новость. Похоже, немцы сами, увеличат количество людей в наших рядах.  Нам, следует ждать пополнения. Вот, гады, что придумали.  Вам, Ольга, пора переезжать к нам в отряд.  Пополнение, точно  нас ждёт, а отсюда  и болезни и контроль санитарии.   Так, что дел хватит, тем более, что на первое время, есть чем, народ лечить, в случае необходимости.
            - С братом твоим,  надо нам познакомиться – задумчиво произнёс старшина и посмотрел на лейтенанта.
            - Гнида, ещё та. Готов всех уничтожить, чтобы выслужиться. С каким удовольствием рассказывал, как расстреливали тётку Писюка.  – Ольга прикрыла рот пальцами, поняв, что может чего,  ляпнула,  лишнего.
           - Чего ты об этом раньше не сказала? – старшина посмотрел Ольге в глаза.
           - Сегодня рассказал,  с удовольствием  маньяка.  Тварь этакая.- Ответила Ольга.
           - Оля, он преступник, и мы будем вынуждены….
            - Ни - чуть не расстроюсь, поделом ему.- Уверенно ответила она.

                Через два дня, Ольга с  дочерью, под «чутким руковод-ством»  старшины, была доставлена в отряд. Строительные работы, возобновились под чутким руководством старшины.  Строили маленькую землянку, для Ольги и её девятилетней дочери,  Аннушки.  Решили, что санчасть будет на восемь мест, во второй комнате, – операционная.  Если, начнут гнать людей в Германию, многие люди, пойдут в лес.  Присяга для вновь,  прибывших партизан, была та же, как и армейская, только чуть перефразированная, под партизанский отряд.  Мария вела личные дела, её брат Олег, оказался весьма поле-зен,  разведчикам.  Зная каждый куст в округе Горваля, он постепенно, и сам привыкал, к такому виду действия.  Его друг и однокашник, Семён Коржаков, часто, с Григорием и Олегом, ставили сети в затоке Днепра.  Уловы, часто бывали значительными,  рыба  часто,  была в рационе кухни.  Много рыбёшек весело на полевом проводе, и сохло.   Семён, поста-вил перед собою цель,  заготовить на зиму не менее трёх мешков   «таранки»,  как делал это, раньше, дома, в мирное время.  Лейтенант,  приветствовал такие начинания.  Продо-вольственная безопасность, была одним из важнейших во-просов, волновавших командира.  В округе, почти ежедневно, собирали грибы и успешно их сушили.  Чеснок,  сало и лук, были заготовлены, во многом, благодаря местному населению.  В этом вопросе способствовал отец Григория,  Михаил Писюк.  О деятельности отряда,  в округе,  уже, ходили легенды, поэтому люди,  стремились, чем ни будь помочь партизанам.  Хорошее взаимодействие с местным населением, установили разведчики,   в деревнях Дюрдев и Первомайск.  Жители считали, что отряд находится,  где то рядом.  Готовясь к зимнему сезону, партизаны, просили о валенках и тулупах.  Сомнений в том, что люди помогут, не было.
                В Горвальском Гарнизоне, после двух серьёзных поражений, территорию обнесли колючей проволокой в два ряда, и охрана, была увеличена втрое. Разрушенные, партизанами  строения, ремонтировались силами местных мастеров.  Ко-личество немцев, увеличилось в два раза.  По донесениям, за-вербованных полицаев,  проникнуть в гарнизон, теперь,  не представляется возможным.  А  вот почёсывание леса, пока не предвиделось.  Поговаривали, что этим, займутся специ-альные части, которые сейчас воюют с другими партизан-скими формированиями. 
               - Из всего этого, можно предположить, что не одни мы воюем в тылу врага, и это очень радует. –  Высказался лейтенант,  на очередной  «посиделки»   у костра.   В  отряд, в течении недели, прибыло одиннадцать  человек, и судя по тому, что десятки человек, продолжают,  скрываются в лесу, в отряде будет ещё пополнение.  Вновь прибывшие, в основном, строили землянки, и  занимались заготовкой  провизии.  В основном, это были хозяйственные мужики,  умеющие и строить и выживать.  Она из прибывших,  Людмила, женщина  сорока восьми лет,  пришли с мужем.  Она  была назначена поваром, и боец Свешников, хотя и нравилось ему заниматься кухней, вздохнул спокойно . Он попросил лейтенанта,  научить его обращаться с миномётом.  Много ценных продук-тов, принесли с собой, вновь прибывшие. В лагере организо-вали учёбу.  Главным предметом, была стрельба.  Для этого,  уходили на три километра от лагеря,   где организовали,  что то похожее на полигон.  Там же,  лейтенант,  в силу своих по-знаний,  рассказал,  как стрелять из миномёта, и после десят-ка использованных мин, можно было предположить, что ми-номётчики справятся с бедующей  задачей.  Через неделю поисков,  в отряд принесли радиоприёмник, оставалось лишь подключиться к электричеству.  В Береговой Слободе,  на са-мом краю деревни, немцы организовали полицейское управ-ление,  и электричество там было подключено.  Двое полица-ев, из Слободы,  были завербованы, как «добровольные» по-мощники партизан.  Лейтенант и старшина решили, что зав-тра, пойдут туда,  и там,  послушают новости. 
                Первые дни сентября,  выдались  тёплыми и сухими. Всю  предыдущую неделю накрапывал дождь. В отряде уже чис-лилось тридцать шесть человек. Один из завербованных по-лицаев, Степанцов Сергей Иванович, похоже,  искренне пы-тался  сотрудничать  и помогать партизанам.   В его записке,  извлечённой из тайника,  командир прочитал следующее:
             - Несколько мужчин,  немцы отпустили  «за просто так».   Возможно появление их,  в вашем отряде.  Одного знаю в ли-цо.  Он из Дюрдева. Никаких  активных  действий, немцами,  пока не планируется.
              - Это значит, что у нас предатель, и возможно не один.  Что будем делать, старшина?-  встревоженно посмотрел лейтенант на своего заместителя.
            - Пока, вновь прибывшие, не выходили за территорию лагеря, опасаться нечего.  Знали бы немцы,  где нас искать,  нашли бы давно.  Давай поставим себя на место предателя,  и пред-ставим,  как передать информацию.
            - Нужна бумага и карандаш,  соответственно. – Сказал лейтенант.
            - Не это, как мне кажется,  главное, командир . Мне представ-ляется,  что этот человек,  должен выйти за пределы нашего контроля.  Бумага и карандаш, могут быть,  припрятаны.  Не обязательно,  он  это,  носит в кармане.  Да и не такая это,  ве-сомая улика. 
            - Надо,  спровоцировать его,  поставив в   ситуацию,  при которой,  предатель вынужден  будет  уйти  из лагеря.  Мы, начнём например, готовить операцию,  по очередному напа-дению на гарнизон.  Ложную естественно.  Если   уходить из лагеря,  с такой информацией,  предателя, естественно,  ждёт хорошая награда у немцев.  Теперь давай представим,  что предатель не один,  и друг друга,  они не знают.
            - Уверен,  что пойдут все.  Более весомого аргумента не найти, что бы уйти и  доставить такую информацию немцам.  Даже, если, предатели и знают друг друга, всё равно, задание вы-полнено. – Продолжил старшина.
            - Давай попробуем.  Готовь старшина построение.  А пока, позови мне, командира  разведчиков.   Они должны пере-крыть возможные пути для  предателя.
                Отрапортовав, командир группы разведчиков,  вместе со старшиной, вошли в штаб отряда. Лейтенант, протянул за-писку, принесённую им же.
            - Читал?
           - Так точно, читал.  Мы обязаны читать,   как вы   и приказы-вали.  Если есть  что - то срочное,  или не очень.   -  Оправды-вался Семён.
            - Что думаешь по этому поводу?
            - Думаю, что так оно и есть.  Набрело в отряд неизвестно, какого люду.   Теперь,  поди, разбери, кто есть кто.
            - Так вот слушай, как мы будем вычислять предателей.  После построения, где я озвучу приказ о подготовке к нападению на гарнизон,  ты от меня получишь задание выдвинуться в район Горваля,  для разведки.  На самом деле, ты займёшь позицию возле отряда. Да такую позицию,  что бы ни одна мышь не проскочила.  Брать будешь тихо,  ждать,  будете до утра.  Всех упаковать,  и к утреннему построению доставить  в лагерь.  Построение в пять.
           - Может, на месте их?- Поинтересовался  разведчик.
            - Нет, казнить предателей мы должны перед строем. Они, или он, знали, на что шли.  Выполняйте.  Да, и ещё можно  пустить «слушок»,  что идёте брать «языка»,  офицера из гарнизона.   Пусть понервничают.  Понятно, что офицер, сдаст их с потрохами,  если окажется в наших руках.  Поговори,  со сво-ими бойцами, об этом,  прилюдно.  Мол,  наконец - то возьмём офицера,  может,  самого  главного в гарнизоне. Тогда он нам всю правду – матку, мол, расскажет.  Истинную цель задания,  своим, обозначишь только за территорией отряда.
            - Как думаешь, политрук, выстрелит эта идея? Не в воздух? – продолжил лейтенант.
            - Учитывая, что предатели, не профессиональные  агенты,  должно сработать.
                Через час, было объявлено об общем построении.
            - Друзья, по сведениям из гарнизона, немцы планируют провести акцию против нашего отряда.  Пока они, не знают нашего точного местоположения, пришло время  нанести упреждающий удар.  Самое благоприятное время, это сего-дняшнее утро. К  семи часам утра, рассветёт, и  мы должны занять позиции для  нападения.  Инструкции, командирам подразделений будут доведены позже, но уже сейчас,  могу сказать, что пойдут на задание почти все.  Гарнизон, очень хорошо защищён, со всех сторон.   В отличие, от предыдущих акций,  потерь не избежать.  Все,  вновь прибывшие  в отряд новобранцы,  смогут проявить себя.  План операции,  разра-ботан штабом и утверждён.  Оружие получите,  перед выходом на позиции. Отбой в восемь вечера.  Постарайтесь поспать,  утро будет жарким,  во всех смыслах. Разведчикам,  выдвинуться вечером и выполнить поставленную задачу, ра-нее.  Вопросы есть? Нет?  Разойтись.
           - Что думаешь, командир? – Старшина подсел, к догоравшему костру.
            - Жаль, что приходиться вот так, действовать.  Много раз, задавал я себе вопрос,  могли ли мы,  обойтись без пополне-ния?   И всегда отвечал на него, что, нет.  И куда деваться лю-дям,  нашим людям,  которые не хотят работать на немцев.  Пропадать?    Без оружия?    Не будет  еды,  не будет и сопро-тивления.  А предатели,  ну что же,  будем их вычислять,  рас-стреливать и  укреплять наши ряды.  С другой  стороны,  по-смотри,  сколько умелых, легко  обучаемых,  мужиков,  гото-вых сражаться за себя и своих близких.  Нам нужно взять под контроль семьи,  пришедших к нам.   Предупредить полицаев,  что бы те,  не преследовали семьи, исчезнувших.  Как только дёрнутся,  сразу наказание.  И жёсткое.   В семьях, вновь прибывших,  дети и женщины.  Боюсь,  что сложится такая ситуация, что  придётся,  со временем,  и их забирать.  Труднее будет обеспечивать такую большую семью. Хоть лагерь строй для гражданских.  Но за ними ведь не уследишь.  Будут ходить по родне,  немцы,  быстро такое поселение вычислят.  Поэтому придётся  им,  максимально  оказывать содействие.   И защитой и возможно,  харчами.  Если не защитим народ, хана им всем…
            - Не нагоняй печали, командир.  Наши войска,  пока отступа-ют.  До Москвы, немцу рукой подать.   Мы здесь, укрупняясь,  должны более существенную помощь оказать фронту. Как считаешь?
              - Сталин, обращаясь к партизанам, обращал внимание, на железнодорожные диверсии.   Жаль, что железная дорога,  далеко от нас.   По карте, напрямую, больше тридцати кило-метров.   Но вылазку, в ближайшее время, надо спланировать.  Как думаешь, Павел Андреевич?
            - Я, тут, намедни,  думал, как нам проходить определённые расстояния, так сказать,  легально.   Почему  нам  не создать свой, «полицейский» отряд. Представь,  что едут себе,  такие,  три или четыре телеги с полицаями.  А одежда у нас есть,  с нашивками и повязками.    Едут в наглую,  естественно по до-роге . Десятка полтора бойцов, с хорошим снаряжением,  кого здесь  бояться?   Расстрелять всех, к чёртовой матери, кто осмелиться  остановить. Труппы убрали,  да дальше поехали.  Кто ждёт,  такого,  от нас?  Как тебе идея?
             - Молодец старшина,- после недолгого раздумья, ответил лейтенант – и главное, быстрее намного добираемся до цели.  Расстояние в тридцать, сорок километров,  становится, не та-ким уж большим. Если в основном по дороге.    Здорово при-думал,  давай планировать операцию.  Поезда под откос,  мы ещё не отправляли,  но да ничего,  опыт приобретём.  А если ещё попутно,  грабануть  вагоны,  много чего интересного там можно  найти,  я думаю.
             - Две лошади у нас есть, четыре телеги, можем собрать, из того, что разобрали. Пара лошадей нужна, но за этим, дело не станет. В Первомайске в полицейском участке,  позаимствуем на время. Пусть они ухаживают за лошадьми, а когда надо, возьмём, с отдачей.  Я этим займусь, командир. Через три, че-тыре дня, можем планировать поход.
           - На том, и порешим,  Павел Андреевич.  Как там Ольга с дочкой,  обжились на новом месте?
            - Нормально, среди прибывших селян,   есть учитель.  Он пообещал заниматься с Аннушкой,  кстати, немецкий язык, он  более – менее, знает.
            - Присмотрись к нему, в штабе нужен человек.  Бумаги надо некоторые  немецкие перевести. Там, с десяток набралось.  Правда, не совсем свежие, но любая  информация,  пригодит-ся.  Коль появился такой человек,  разведчики наши,  дивер-санты,   пусть имеют ввиду,  что документы,  не оставлять,  на месте операций.  Всё пригодится.
           - Сделаем, командир. Ну что, ждём предателей? 
           - К двум появятся. На построении будет ясно, кто отсутствует.  Только бы разведчики не упустили. Иначе, сниматься при-дётся отсюда,  или принимать бой.  Не хотелось бы.

                Сентябрьская утренняя  прохлада, и ожидание начала операции, быстро вывели личный состав из сонного состоя-ния.
             Старшина доложил, что в строю отсутствуют двое.
          - Как мы и предполагали, этой ночью, кто то, а именно засланные немецким командованием,  уйдёт из отряда, что бы сообщить фашистам, наше местоположение и информацию, про штурм гарнизона.  Операция отменяется и переносится на неопределённое время.  Командование нашего отряда, знало, о том, что в отряд,  вместе,  с  вновь прибывшими,  есть предатели. Они согласились сотрудничать с фашистами. С их помощью… - под эти слова, лейтенант, как и другие, заметили разведчиков, направляющихся к командиру отряда. Впереди их,  шли  двое, связанных, опустивших головы, человека.
          - Товарищ командир, ваше задание выполнено.  Двое задержа-ны. –   Доложил командир разведывательного подразделе-ния.- Признались.
           - Так вот, эти двое согласились сотрудничать с фашистами, и заслуживают нашего с вами суда.
           - Расстрелять иуд,-  негромко донеслось с разных сторон.
           - Решение примем позже, нам необходимо допросить их. Но уверяю вас, что решение будет справедливым.  А сейчас, разойтись, отбой.
               Пленённых предателей, отвели по одному, в штабную землянку.  При допросе,  присутствовали командиры подраз-делений, лейтенант и старшина.
           - Не буду вам врать, вы будете расстреляны.  В ваших силах, сохранить относительную безопасность вашим семьям.  Я га-рантирую их неприкосновенность, только в случае честного  разговора и вашего признания.  Итак,  фамилия и полный рассказ о том, как согласились на  предательство?
           - Меня зовут Сашко Луценко,  мне это, предложил капитан  Краузе.  Взамен того, что бы не  отправлять  в Германию на работы.   Заложниками моей надёжности осталась семья.  Что будет с ними? У меня двое, да баба на сносях.  Вот я и согла-сился.  Я должен был,  после того, как внедрюсь в отряд, оста-вить донесение возле столба, там камень, так вот под камнем.  Его интересовало, где размещается отряд.  Вот, дал мне блок-нот.  Только на этих листках я должен был писать, и только этим карандашом – он протянул блокнот и карандаш, лейте-нанту. -   В случае экстренной информации,  я мог покинуть отряд,  задание тогда, считалось бы, выполненным.  Молить о пощаде, я не стану,  но семью, прошу, не троньте.
           - Сядьте, и пишите в вашем блокноте.  Итак, готовы?  Парти-занский отряд, находится в болотах, к востоку от Дюрдева.  Что бы добраться до него, приходится идти триста метров,  через болото. Численность отряда, составляет пятнадцать че-ловек.  Командир, военный,  из красноармейцев. Фамилию не знаю.  В ближайшее время операции не планируются.  Под-пишитесь, как договаривались.  И знайте, если утаили,  что - либо от нас, ну например, знак,  какой то скрытный,  или намёк на действие под присмотром.  Мы просто, не дадим информацию, что вы погибли. Подумайте, что они сделают с вашей семьёй. 
           - Я скажу,  после первого слова,  надо поставить  запятую. Это есть сигналом правильности документа. 
                Написав, ещё несколько бумаг, разного содержания, предатель ушёл под конвоем, что бы вечером быть расстре-лянным.  Второй, рассказал почти то же самое, и, написав собственноручно несколько «донесений»,  был уведён  охра-ной.   Вечером,  возле лагеря,  перед строем, предатели были расстреляны, и бесславно закопаны.   
                Четыре лошади, впрягли, и на них уселись двенадцать человек. Десять партизан, переодетых в полицейскую уни-форму, с нашивками на рукавах, лейтенант в своей форме, а так же красноармеец.  Предполагалось, что для немцев, это захваченные военные, ну а в случае встречи с другими парти-занами, лейтенант мог всё объяснить и представиться.  Пока двигались по лесу, что бы объехать Горвальский гарнизон.  Затем выехали на дорогу, ведущую на деревню Заходы и далее в сторону Василевич, где и проходила  железная дорога, из Бреста на Гомель и  восток.   Путь занял  десять часов, с остановками.   Двигаясь по деревне Узнаж,  навстречу дви-гался грузовик, который лишь посигналил,  «приветствуя»  полицаев.   К железной дороге, добрались поздно,  в тёмное время.  Понять обстановку вдоль железки, было невозмож-ным.  Решили ждать раннего утра и далее,  действовать по об-становке.  Разводить огонь в незнакомом месте, было опасно, поэтому поужинали сухим пайком.
                Ранним утром, как только стали ясно  видны силуэты деревьев, партизаны прошли лесом, вдоль железки, что бы выбрать место диверсии.  Метров, через восемьсот,  железная дорога делала крутой поворот. Место было удобным и парти-заны, под прикрытием двух снайперов и пулемётчика, вы-двинулись к полотну.  Заложив, по пять гранат, под стыки рельс, одновременно в трёх местах, тщательно замаскировали эти закладки. Полевой, телефонный провод протянули к опушке леса, так же уделили внимание маскировке.  План был прост.  После того,  как  паровоз подойдёт к первой закладке,  снайпер дёргает за шнур,  происходит взрыв.  Затем он, стреляет по охране, если она есть. Пулемётчик, контролирует территорию, в середине состава, по необходимости смещаясь, в сторону  возможного боя. Если сопротивление будет существенным и уничтожение охраны будет невозможным, отход по намеченному маршруту.  Преследовать партизан, охрана  естественно, не будет.  Не  их это дело. Будут ждать подкрепления,  по всей видимости. Вот здесь, и скажет своё слово остальной личный состав, вооружённый винтовками «маузер».  Если бой, будет проходить вдалеке от центра со-става,  партизаны вскрывают  вагоны и обыскивают их, выби-рая  «нужные вещи».  Ждать пришлось около двух часов.  По-слышался звук мотора.   Затем,  из - за поворота, выехала платформа с охраной,  ведомая,  лёгким  самоходным,  вагон-чиком.   Все посмотрели на командира.  Тот убедительно,  по-казал -  нет.  Предполагалось,  что вслед за охраной,  будет идти состав.  Далеко ли отъедет охрана,  не услышат ли взры-вы?  Вот, что беспокоило лейтенанта. Прошло минут пятна-дцать,  прежде, чем ухо уловило низкий  звук,  тяжело груже-ного состава.
            - Охрана, при скорости тридцать километров в час, отъехала на семь, восемь километров. Звук взрыва, они услышать не должны, – подумал командир и замер в ожидании.
                Поезд, появился ещё через несколько минут, сбрасывая скорость перед  крутым поворотом.  Перед паровозом нахо-дились две открытые платформы с охраной, человек, в   два-дцать. Подорвать гранаты, было необходимо, перед парово-зом.  Выдернув шнур,  взрыв,  произойдет через четыре се-кунды.  Подняв руку вверх,  лейтенант ждал нужной точки подхода состава.  И вот этот момент настал.  Три взрыва про-гремели  почти одновременно.  Первая платформа,  вздрогнув,  прошла дальше по неповреждённым рельсам,  вторая, оторвавшись,  ушла под откос.  Снайпера били ошарашенных и контуженных взрывом немецких солдат.  Только из первой платформы,  пытались оказать сопротивление,  но любой,  кто подходил к пулемёту,  падал, сражённый пулей снайпера.   Одиночные выстрелы охраны,  затихали с каждой минутой . В этот момент, в середине состава, там , где вагоны оставались на железнодорожном полотне, подбегали партизаны и сбивали  замки.  С дальней стороны состава, начали разда-ваться одиночные винтовочные выстрелы.  Как стало понят-но,  в конце состава, тоже была охрана, но она состояла лишь из четырёх человек, которые стреляли,  не видя цели.  Зато, снайпер,  располагающийся  справа, через прицел,  хорошо видел отстреливающихся.  Один,  за одним,  они падали и  больше  не стреляли.  Лишь одному, удалось уйти, но он не представлял угрозы.  В этот момент,  из вагонов,  доставали ящики,  тут же, отволакивали их,  в лес.  В составе находилось  шестнадцать цистерн с горючим.  Две из них лежали на боку, из них,  разливался бензин. Это было настоящей удачей для партизан. Теперь можно было предположить, что ущерб, по-сле поджога, будет существенным.   Сорок минут действовали партизаны в вагонах,  выволакивая всё, что хотелось бы за-брать.  Свист лейтенанта,  сигнализировал об отходе.   Пока грузили имущество не телеги, лейтенант был потрясён тро-феями.  Ящики, с pzb – 38.  Как помнилось из училища, это противотанковые ружья, которые применялись против бро-немашин , из – за низкой пробивной способности.  Патроны находились в вагоне, рядом. Их тоже взяли два ящика.  Че-тыре ящика гранат, самозарядные винтовки Вальтера G-41 и патроны к ним.  Противотанковые и противопехотные мины.   Всего шесть больших ящиков.  Восемь ящиков,  со взрывчат-кой.  В одном из вагонов находилось обмундирование.  Взяли  две упаковки шинелей, и две упаковки  нижнего утеплённого белья.  О таких трофеях и мечтать не приходилось.  Взрывы цистерн,  а перед тем,  вагонов с тяжелыми боеприпасами,  извещали о том, что спокойной жизни,  немцам не будет.  Решили идти в открытую,  по дороге,  расставив позади себя,  на дороге,  несколько мин.  С таким грузом,  нельзя было по-мышлять о движении  по болотистой местности.   Весь личный состав,  шел рядом с телегами.   Основной задачей,  было,  добраться до поворота в лес,  около Первомайска.  Там, лесная дорога, была приемлемой для движения.  Позади,  всё ещё слышались взрывы.  Через полчаса,  впереди,  партизаны заметили идущий на встречу грузовик.
            - Снайперам занять позицию.  Двое выдвигаются вперёд с гранатами. Уничтожаем всех.  Приготовиться.  Грузовик,  подъезжал всё ближе, и водитель,  заметив впереди,  гружё-ные телеги,  а впереди идущих полицаев, притормозил. Из кабины вылез лейтенант, и что - то говоря,  направился в сто-рону переодетых партизан.  Снайпер застрелил водителя.    В кузове тентового грузовика, послышалось движение, и пара гранат влетела туда. Когда раздался врыв, лейтенант вермах-та, уже лежал с прострелянной головой.  Второй снайпер,  не дал тому возможности,  задать вопрос.  В кузове оказались двое полицейских.   Один был ранен, и так стал кричать, что пришлось его дострелять.   Через десять километров, навстречу ехала телега,  с  гражданским, пожилым мужчиной.  В разговор вступать не стали, а перед самым поворотом в лес,  повстречали двоих полицаев,  которые,  не признав «своих»,  схватились за винтовки.  Выстрелить они не успели. Не успели даже прицелиться.  Лишняя телега, оказалась весьма кстати. Теперь, по очереди,  партизаны отдыхали,  двигаясь по лесной дороге.  Сзади, послышался гул не одного грузовика,  и лейтенант остановил обоз.
           - Берём по паре мин, в том числе противотанковых, и миниру-ем дорогу.  Начинает темнеть в лесу, поэтому сильно маски-роваться не надо. Со мной трое бойцов, остальным продол-жать движение. Стало понятным, что машины свернули на лесную дорогу, и движутся по следу  обоза. Быстро расставив мины, и присыпав их листвой, лейтенант с бойцами догнали обоз. Через минуты, послышался очень громкий взрыв. Сра-ботала противотанковая мина, остальные,  стоящие рядом, похоже,   детонировали. Гул машин прекратился.  Ускорив-шись,  насколько это было возможным, обоз продолжал дви-жение.  На узком участке лесной дороги, лейтенант, с помо-щью разведчиков, установили пару растяжек из гранат.  Необходимо было понять,  продолжается ли погоня.  Прошло более десяти минут. Взрыва не было,  погоня не продолжа-лась.
            - Похоже, отказались от погони. –  Сказал командир развед-чиков – Темнеет. А они боятся темноты. Прагматичные, пад-лы.
          - И откуда такие умные слова знаешь, Семён? – поинтересо-вался лейтенант. А,    сосед по квартире,  в Киеве,  почти про-фессор был.  Любил словесно ПО испражняться,  как сам и говорил.
           - Не любишь учёных?
            - Что бы учёный был, так ладно, а то философ хренов.  На любое слово, десять научных.  Понимаю,  там,  изобретатели.  Что – то придумал, вот учёным стал,  а болтать -  много ума не надо..
            - Привал.  Здесь тоже растяни,  изобретатель.  Пусть лошади отдохнут чуток. Сейчас самый трудный участок.  Давай, дви-гай налегке в отряд, пусть присылает старшина человек два-дцать на встречу.  Телеги придётся припрятать здесь, возле болот, так что разгружай ящики,  ребята. Иначе след оставим к лагерю.
                После того, как  поезд был частично уничтожен, во все концы, из разных гарнизонов, были высланы машины с лич-ным составом, для возможного перехвата партизан.  Граж-данский, на телеге, повстречавшийся на дороге, был отцом полицая, он и выследил, куда повернули, неизвестные ему люди. Машина, двигающаяся впереди, с  лейтенантом в ка-бине, подорвалась на противотанковой мине.     Офицер погиб,  впрочем как и десяток солдат.    Кто -  то кричал в пред-смертной агонии.  Солдаты,  находившиеся в другой машине, не захотели далее  преследовать партизан,  и готовы были в любой момент отправиться на фронт,  лишь бы не испытывать такой страх, перед этими русскими бандитами.   Через три часа, прибыла подмога.  Старшина обнял уставшего лей-тенанта.  Двадцать пять человек, подхватив  ящики, благопо-лучно вернулись на территорию лагеря.  Поблагодарив бой-цов, принимавших участие в операции,  лейтенант собрал командиров подразделений и заговорил:
            - Мы, на данный момент, обладаем очень хорошим оружием. При правильном его использовании, враг не имеет шансов в  борьбе с нами. Противотанковые ружья,  а их двенадцать штук!   Надо будет использовать их только  в случае  острой необходимости.  Отберите людей, и приступим к обучению. Это должны быть люди,  наиболее выносливые.  Ружья, как мне помнится,  десяти зарядные.  Из  такого ружья, можно на расстоянии,  пробить цистерну с горючим.  Улавливаете, о чём, я?   Для того, что бы сжечь состав,  достаточно расстре-лять трассирующими патронами цистерну с бензином.  Остальное,  сделает огонь.  Если это так,  нас ждут великие дела. Раздайте самозарядные карабины, лучшим своим стрелкам.  И конечно, разведчикам.  На всех пока не хватит, но оружия у нас, короче,  есть всем. Надо подготовить взрыв-ников. Три, может четыре человека.  Я сам их обучу, обра-щаться с взрывчаткой.  У нас есть один человек,  который навёл меня, на интересную мысль. Э то наш Григорий Писюк.  Он как то, на наших традиционных посиделках,  выразил мысль, о том,  что мы смогли бы зимой захватить гарнизон в Горвале, и легко его удерживать до прихода весны.  Три доро-ги стоит перекрыть, а зимой их засыплет  так, что никакая  техника не пройдёт.   Гоновичский шлях, заблокируем дере-вьями.    Из Слободы, почтовый тракт,  Яблонец,   перекроем парочкой непроезжих  и заминированных   ям.  А дорога из Речицы, если понадобится, взорвём «кривой мост» в Мило-граде.   Прошу пока эту информацию не доводить до личного состава,  но самим иметь это в виду.   Вот почему,  мы не бу-дем,  в ближайшее время,  планировать очередной разгром,  немецкого опорного пункта.  Нам есть чем заняться.  Подрыв  моста через Днепр в Речице, уничтожение составов на желез-ной дороге.      Надо подумать,  как парализовать  железнодо-рожную  станцию в Речице.   Это  будет  существенная помощь фронту, которую мы обязаны оказать.   Прошу всех, за-ниматься с личным составом огневой подготовкой.  В дивер-сионный наш отряд,   принять ещё пять – семь человек,  наиболее  перспективных,  подготовленных и выносливых.   Скоро твоя группа,  Семён,  будет самостоятельно ходить к железке , и спускать составы под откос.   Готовьтесь к этому. Готовьтесь и к зиме, товарищи.  Ходите к нежилым домам,  и разбирайте печи, что бы сделать небольшие печки в землян-ках. Особенно, нужно постараться, хорошо обогреть санчасть.   Личный состав мы разместили,  но могут ещё,  понадобятся места,  так что строительство не прекращать.  И пора заняться заготовкой тёплой одежды.  Те шинели, что мы притащили,  пригодятся,  а вот валенок у нас,  пока маловато.  Я так пони-маю ситуацию , товарищ старшина?
           - Так точно, правильно понимаете. Работа в этом направлении, так сказать, идёт. Обуем всех. – отрапортовал  политрук, старшина Егоров.
           - И немцев обуем - под смешок, отозвался кто то из бойцов.
           - И их, родимых, - поддержал шутку командир

                Середина сентября, напоминала партизанам, что «бабье лето» скоро закончится. Ночные, минусовые температуры, предвещали приход холодного, следующего месяца, октября.  По всем приметам, ожидалась холодная зима.   Утки улетели рано, а местные жители говорили, что, если муравейники имеют острую «крышку», это предвестник суровой, холодной зимы.  Это предположение, что зима будет холодной, под-тверждалось большим количеством желудей, на дубах, и оби-лием красной рябины.            В партизанском отряде «Смерть фашистам» жизнь текла своим чередом. Командиры плани-ровали очередной поход к железной дороге, бойцы, занима-лись боевой подготовкой,  небольшими теоретическими  уче-ниями,  по нападению на колону техники и железнодорожно-го  состава.  Одним, из, средневозрастных,   местных  жителей, по фамилии  Сенчук  Василием, была озвучена история партизан,  войны четырнадцатого года.  Идея заключалась в том, что партизаны, той войны, на ходу вскрывали вагоны, и выбрасывали под откос всё, что можно было,  потом унести.   Идея заинтересовала молодого командира.   Обладая  взрыв-чаткой,  можно было попробовать минировать,  на ходу,  ва-гоны с боеприпасами. Суть  такой операции, сводилась к тому, что где-то, эти вагоны, ведь,  вскроют.  Если там бомбы, или снаряды, взрыв будет такой силы, что любая станция по-страдает, и очень сильно.  Пока,  не было чёткого плана,  как попасть в закрытые вагоны на ходу, но поиск решения не прекращался.  В одном,  из таких посиделок, кто то  предло-жил,   подбегать к вагону в момент снижения скорости,  зала-зить наверх.  Затем,  сломав замок,  минировать вагон, и ве-рёвку, от чеки гранаты,  привязывать к двери.  Оставляя не-большой свободный проём, чтобы спрыгнуть.
           - Необходимо взять с собой несколько килограмм  взрывчатки, пару гранат, ломик для замка.  Не думаю, что со всем этим, легко добраться на ходу до вагона. –  Рассуждал лейтенант.
           - А, если налегке, подцепиться на вагон, а  дальше,  другой товарищ, через двадцать метров,  подаёт ломик.   А ещё один,  через пятьдесят метров, например,  подаёт взрывчатку.-  Рас-судил Чиркун  Александр,  житель Глыбова.
           - В этом, что то есть, - поддержал беседу старшина
           - Но сложно,  хотя и реально.  Можно попробовать.  У кого есть ещё версии, давайте, друзья,  думайте,  предлагайте.  Лучшая идея,  будет поощрена.  Лейтенант    решил «простимулиро-вать»  полёт мысли.
            - А вы, товарищ командир, простимулируйте до того как, а потом и думать лучше будет,  – встрял в беседу  партизан Свешников,  бывший повар, и любитель напитков.   Дружный, одобрительный  гул,  пронёсся вокруг костра, в поддержку идеи.               
           - Ну, коль большинство решило - меньшинство подчинилось. Старшина, организуйте по сто, нет, по сто пятьдесят.  Да по куску сала,  с цыбулей,  да солёным огурцом.   Довольные идеей  бойцы,  рвались помогать старшине, разливать по кружкам самогон,  изъятый,  разведчиками у полицаев, в из-рядном количестве.  Шесть литров, в мгновение исчезло, приятно обжигая нутро.  И беседа  действительно пошла,  оживлённее.  Было предложено, как показалось командиру отряда,  не менее пятидесяти «проектов».  Некоторые пред-ложения,  действительно,  заслуживали внимания.  Напри-мер,  самым простым и надёжным,  показалось  идея, вынуж-денной  остановке  паровоза. Причин остановки,  может быть множество.  Заваленный  путь,  явно, испорченная рельса, красный свет светофора, и наконец,  стрелка,  переведённая  в  другое положение.   Возможна  неисправность и самого паро-воза.   Второй вариант,  который тоже необходимо было при-нять во внимание, это работа с машинистом.  Или накануне отправки, или прямо, во  время движения.   Это предложение, тоже было интересным.   Пока, на «учениях»,  отрабатывалось уничтожение цистерн,  с помощью немецкого проти-вотанкового   ружья.  Это было не трудной задачей, но воз-можно самой эффективной.  С близкого расстояния,  этим ружьём,  бронебойным патроном,   попробовать,  пробить па-ровой котёл паровоза.   Через некоторое время,  состав, есте-ственно,  остановится.   Вот  тогда,  минировать вагоны.  Правда, неизвестно, через,  сколько метров или километров, поезд остановится.    В общем, варианты были, и надо их опробовать  на практике. Через три дня, диверсионный отряд,  численностью двенадцать человек,  начал готовиться к походу к  «железке».   Лейтенант,  подготавливая группу, к заданию, беспокоился лишь из-за того, что его не будет с ними.  Но пора было,  доверять,  проведение диверсий,  специально созданному  для этого, подразделению.   Путь следования, и путь отхода, были утверждены.  Обдумано время, встречи группы, на следующий день.   Два варианта нападения на состав,  были продуманы.   Прежде всего, надо было, испытать ружья, в стрельбе по цистернам, и  паровозу. По возможности,  минирование вагона. И пусть себе дальше  следует.   
                Завербованные полицейские, по очереди,  раз в неделю,  информировали партизан, что, немцы пока, не могут прочё-сывать лес.  К концу октября, ждут специальный батальон,  имеющий опыт борьбы с лесными бандитами.
           - Видимо, занимаются  другими партизанами.  Что ж, подо-ждём. Постараемся встретить. Как думаешь, старшина?
           - Точно так и думаю, командир, встретим.  Я вот, всё думаю, про минирование вагонов.  Хотелось бы знать, где его откро-ют.  Спёртый  взрыв, ведь  гораздо сильнее,  открытого. 
           - Вагоны будут обходить, и осматривать, в Речице. Там заправят водой, или поменяют  паровоз, там и откроют для проверки вагон, с прикрытой дверью,  без замка.   Минирование должно быть только вагонов  с боеприпасами.  Пусть,  единичный взрыв, но громкий.  Они не будут,  безбашенно,  вскрывать вагоны каждый раз.  Это разовая акция с нашей стороны,  поэтому, я попросил ребят не минировать,  лишь бы что,  для факта минирования. Пусть  выбрасывают  под откос,  всё,  что можно выбросить,  маскируя проникновение   вагоны,  под грабёж.   И ещё.   Если,  часто будем ходить на  железку,  надо в районе Узнажа,  делать схрон.  Все трофеи оставлять там, а потом,  потиху,  тягать сюда.   Да, и надо  подумать, как полицаев Узнажских угомонить.  Они,  со своими поборами,  добрались не только до Дюрдева,  а и Горваль путаются  потрошить.
            - Командир,  разреши нам,  с хлопцами,  устроить засаду.  Лишние продукты и самогон,  нам в лагере, точно,  не повре-дят.  Напишут нам  расписочки,   да пусть живут,  кто не  в крови людской заляпан.  Поживут, но,  потише. 
            - Это тебе,  надо двадцать километров отсюда,  это делать.  У самого Узнажа.  В Первомайске,  да и в Дюрдеве,  немцев, по-ка нет. Как и в слободе.  Только из помощники.  И с ними, надо поработать.  Пусть не трогают людей.  Жители окрестных деревень,  должны знать,  что их, есть, кому защитить.  Тебе, как политруку, и придётся этим заниматься.   В ближайшее время, а если точнее, после захвата гарнизона,  отменить все поборы,  в зоне нашего влияния, а полицаев, как и придумали,  держать своими агентами.   Вот посмеюсь, если политрук,  проведёт собрание среди этого «слоя»  населения.
           - Не приведи Господь…. – отпарировал Павел Андреевич.
           - Политрук, и вдруг Господь?
           - Это, если по правде, одно, и тоже. Людям нужна вера и правда. А то, что не  крещусь, так то не важно.  Если Бог есть внутри тебя, ни закон, ни начальник, да никто не отберёт у меня,  или  у тебя -  это.  Ты ведь смотрю, живёшь и поступа-ешь,  по  божьи?  На самые трудные задания,  сам впереди.  За спиной чужой не отсиживаешься.   Вот это и есть….
           - Не знаю,  но,  не против.   А ведь я не крещёный..
           - Так что, не можешь верить?
           - Не знаю,  наверное,  нет.
           - Глупости.  Это непонимание сути.  Верить во что – то надо.
           - А как, насчёт партии?  Что - то  не понятно… - возразил лейтенант
            - Партия, вещь неодушевлённая.  Когда - то верили в царя,  затем в партию, а Бог один.  Во все времена и на все времена.  А то, что попов,  не почитает наша власть,  так и я их,  не очень люблю.  Даже,  если,  один из ста, будет проповедовать за новую власть, то грош им,  цена. Священник не должен от-личаться от простолюдина. Посмотри, какие дома у них.  За чей счёт?  Церковь построил народ, а живёт, от «пуза»,  один.  Не все, конечно.  Вот и я про это.
            - Сложно всё это, я вообще никогда не задумывался. – произнес лейтенант.
            - Задумаешься,  решишься,  окрестим тебя, буду тебе отцом, а ты, мне,  сыном.  Крестником.
           - Обещаешь?-
           - Так точно, товарищ командир.

                Группа партизан, из двенадцати человек, под командо-ванием Семёна Дворника, вышли к железной дороге в районе,  прошлой операции. Территория,  на сотни метров была выжжена пожаром,  от частично сгоревшего состава.  Лес,  примыкавший к дороге,  был обгоревшим,  на сотни  метров, и не подходил для скрытного наблюдения и нападения на железнодорожный  состав.  Пришлось идти влево,  по лесу,  вдоль железной  дороги.  Через пару километров,  железка круто поворачивала, вправо.  Ещё  не успев, занять позицию, послышался звук мотора.  Это была автодрезина, с установ-ленным на ней пулемётом, и тремя немцами на «борту».  Пропустив её, и притаившись,  партизаны заметили еще одну, такую же.  Она прошла, примерно через час, после первой. 
           - Приготовить противотанковые ружья, снайперам занять позиции в тридцати шагах,  друг от друга. Всем приготовить-ся, скоро пойдёт эшелон,  - приказал Семён.
             Через час  ожидания,  партизаны снова увидели дрезину, и поняли, что это нововведение в немецкой охране.
             - Черти думают, что это им поможет.  Всем притаиться и ждать. – Приказал командир группы.
                Солнце быстро склонилось у западного горизонта. В шесть часов, стало совсем темно.  На фоне встречного леса,  желез-нодорожного полотна, видно не было.  Но дрезины, каждый час,  упорно курсировали с небольшой скоростью.  В одинна-дцать часов, далеко, послышался звук тяжёлого состава.  Сра-зу, партизаны увидели самоходный вагончик,  с платформой впереди.  На платформе находились не менее пятнадцати немцев, с тремя пулемётными расчётами.
            - Пропустить – отреагировал Семён. – Ждём большую колбасу – добавил он.
                Прошло,  около  десяти минут,  как свет мощного,  далёкого прожектора, разрезал  горизонт.
             - Далеко ещё.- Добавил командир группы -  Смотрите, не пропустите цистерны. Если заметите, бейте по центру. Если не будет взрыва, ищите другую цистерну,  и снова стреляйте.  Не каждая, наверное,  с бензином.
           -Ночью, нам  был приказ,  не лезть в вагоны. Опасно говорят,  но был  и приказ действовать по обстановке.  – Добавил Чир-кун. - Если не повезёт с минированием,  так хоть посмотреть, что там у них внутри.  Как думаете, друзья?  Может спирт в канистрах?
            - А может закуска в виде моих кренделей,  которыми я тебя, буду почствовать.
            - Это как? Послышалось справа
            - Это по рёбрам, иль не знаешь?  Так, всем тихо и пригото-виться. – приказал Семён, и все затихли. 
                Тяжёлое дыхание паровоза, его лобовая фара, и стук колёс, гружёного состава, казалось,  поглотило, всё живое в тихом, ещё несколько минут назад,  лесу.
                Отблески света, дали возможность увидеть вагоны, крытые и открытые, цистерны и платформы. На платформах, стояла тяжёлая техника. Трудно было разглядеть в деталях, что там стоит, но пятеро партизан, по молчаливому согласию Семёна, рванули к вагонам.  Они бежали  с дистанцией в двадцать метров.  Первые два, должны зацепиться,  третий, подать ломик, четвёртый - гранаты и взрывчатку. Пятый, страховал двух первых. Семёну не было видно, как всё происходит.  Состав шёл медленно. Паровоз, казалось, не в состоянии, тянуть такой груз.  Крутой, правый поворот, не позволял увидеть охране, движение в левой стороне состава. Через ми-нуту, должны выстрелить противотанковые ружья.  Выстрелы, были слышны, хотя и производились в ста метрах от пункта наблюдения.  Но вот, произошло два момента, о которых  ранее, не подумали бойцы диверсионной группы.  В конце состава, так же находилась платформа, с немецкой охраной.   Семён понял, что они могут заметить партизан, спрыгнувших из вагона, и открыть огонь.  Очередь из немецкого пулемёта, совпала с очередью пулемёта из засады.  Семён не сбрасывал палец со спускового крючка.  Обойма, была заряжена,  обычными патронами и патронами трассирующими.   Через каждые три выстрела, направление стрельбы, «подсвечивал»  трассирующий огонь.  Цистерны не взрывались,  не было понятно, почему. Паровоз,  странно зашипел, и скорость заметно стала снижаться.  Бой, между немецким и партизанским пулемётами, не прекращался.  Затем, на плат-форме раздался взрыв и стрекотание оттуда, затихло.  Один из разведчиков, раненный в живот,  смог бросить гранату на платформу, которая поравнялась с ним.  Поезд,  по инерции продолжал движение.  Через десять минут,  партизаны со-брались вместе.  Не было лишь бойца Силиванова. 
         -  Группе Черношея,  быстро прочесать железку.  Может его ранило?
                Повторять два раза не было нужды.  Шесть человек бросилось на поиски товарища.   Через пять минут,  партиза-ны принесли товарища.  Ранение было очень тяжёлым.  Пуля,  крупного калибра, прошла  того насквозь,  по центру живота. Раненный не стонал,  его голова делала плавные движения в разные стороны и прерывистое, медленное   дыхание длилось недолго. Так и не сказав ни слова, Силиванов Николай Ильич, умер.  Партизаны сняли шапки и в этот момент услышали справа,  шум самоходного вагончика.
           - Почему не загорелись цистерны? Бензином воняет, здесь слышно.
           - Слышь,  командир, а ты  не стельнёшь по откосу,  метров пятьдесят отсюда, трассерами?
           - Что ж, не стрельнуть,  думаешь подпалим?
           - Да там струя вылетала с кулак толщиной, должны…
           - Встречайте новое «пополнение», а я отвлекусь -  кивнул Семён в правую  сторону железки, и поспешил влево, что бы трассирующими пулями попытаться поджечь,  вытекший  бензин.  Несколько очередей, и цель достигнута.  Огненная дорога,  осветив вагончик с платформой,  устремилась вслед за составом.  Немцы на платформе, стали видимой мишенью. Два пулемёта, обрушились на них, всею своею мощью.  Снай-пера, прекрасно  стали видеть цель. Подключились к дистан-ционной атаке и ружья.  Своим крупным калибром,  но не прицельным огнём, они не могли тягаться по эффективности со снайперской винтовкой и пулемётом, но одна из разрыв-ных пуль попала в немецкого солдата.   Голова немца разо-рвалась  в клочья, в  один миг, чем навела панику в рядах фашистов.  Они спрыгивали с платформы и убегали прочь.  Сам вагончик, видимо,  после попадания разрывной пули в двигатель,  заглох и остановился.  Немцы убегали, но снайпе-ра не уставали преследовать их, точными выстрелами.  Бой стих, но через мгновение,  слева в паре километрах, прогремел первый взрыв, окрасивший чёрное небо, красным багрянцем.  Шесть таких вспышек, с периодичностью в считанные минуты, обозначили, что цистерн в составе, было шесть. Горела ли вражеская техника, понять было невозможно. Но надежда на это была.
            - Уходим.  – Приказал командир, и одиннадцать партизан, подхватив убитого товарища, на быстро сделанные носилки, из плащ-палатки,  неспешно стали пробираться,  сквозь лес.
                Отошли на пару километров и остановились на привал.
          - Не успел я сообразить, что охрана позади состава прицеплена. Сколько раз наблюдали, не было,  раньше.  Перестрахо-вываться стали   суки.   Боятся.  А кстати, что там, в вагоне, вскрыли?  Рассказывайте.  Кто туда залез?
            - Я там был, повезло,  боеприпасы в вагоне,  два ящика вскрыл, снаряды, да тяжеленные, не поднять.   – Ответил Косьяненко Анатолий.
            - Крупный калибр. Ну и что, заминировал? 
            -Две гранаты в ящик вложил, другим ящиком прикрыл. Привязал шнур к двери вагона.  Дверь прикрыл,  когда бой,  уже шёл.  Короче, как только дверь откроют больше, чем метр,  будет бабах.   - Рассказал Анатолий.
             -  В память о нашем друге. Салют в его честь. То, что на платформе был взрыв, это его заслуга.  Геройски умер.  Надо нести его  домой, там похороним,  всё честь по чести.  Вот жаль только,  не увидим этот салют, но  то, что он произойдёт,  нет никаких сомнений.  Сейчас отдохнём, пол - часа, затем ещё пройдём,  сколько сможем, затем поспим до утра.
                Конец октября 1941 года, выдался  холодным. Температура ночью, опускалась ниже пяти – десяти градусов. Костёр раз-водить в незнакомом месте, нельзя. Поэтому  поспать, удалось не более двух часов.  Группа снова вышла в путь. Неспешно, к рассвету,  прошли  около  десяти километров.  Возле деревни Узнаж,  по дороге,  навстречу бойцам партизанского отряда, возвращавшихся, с боевого задания,  двигалась повозка,  с тремя полицаями.  Пока те,  поняв,  что впереди идут партизаны,  и схватившие винтовки, сзади услышали:
           - Положь - положь,  не дури.  А то, зараз пальнём, и бабы ваши с дитишками, разрыдаются, ненароком,   об дурных батьках.
                Обернувшись, полицаи, обнаружили, что взяты на прицел тремя снайперами. Вид оптических прицелов,  был опреде-ляющим и отрезвляющим  в этом противостоянии.  Те, бро-сили оружие на телегу и подняли руки.  Партизаны, идущие на встречу,  как ни в чём не бывало,  подошли,  к,   сдавшимся и положили на повозку, своего мёртвого товарища.  Полицаи молчали.  Они, похоже, были в шоке, от такого поведения не-известных.  Семён сел в телегу и развернул её в обратную сто-рону.  Все продолжили движение, в сторону Горваля. Поли-цаи, все ещё стояли, подняв руки, но казалось, что неведомые им бойцы, не реагировали на них. Затем произошло следую-щее. Семён обернулся и крикнул:
          - Эй, там, что стоите? Жить хотите? - Трое, оживлённо начали кивать в ответ.
          - Тогда пойдёмте, проводите. Быстро ко мне.
                Через десять секунд трое полицаев, ведя лошадь под узды,  везли на телеге мёртвого партизана и оружие бойцов,  впе-чатляющее своими,  визуальными параметрами.  Со стороны, могло показаться, что встреча друзей, окончилась усталостью от веселья и, возвращением домой.
                Через час с небольшим,  впереди послышался звук легкового автомобиля. Семён, кивком головы, показал снайперам, что бы те, заняли позиции по обе стороны дороги.  Со звуком мотора, легкового автомобиля, послышался треск мотора мо-тоцикла.   Партизаны, замедлили движение, но не останови-лись. Машина, начала приостанавливаться.  Мотоциклист, заметив, что объект его  сопровождения, притормозил, раз-вернулся и остановился, направив, пулемёт в сторону телеги.  Наличие полицаев,  мирно шедших с группой неизвестных,  смутило лейтенанта немецкой армии.  Но как только тот, что то спросил,  повысив голос,  откуда то сзади,  раздалось два выстрела.  Водитель мотоцикла и пулемётчик стихли,  припав на мотоцикл. Когда лейтенант, понял,  в чём дело, из легковой машины выскочил водитель и попытался передёрнуть затвор винтовки.  Семён был спокоен, как танк. Он смотрел, на водителя,  мучившего затвор винтовки, и покачал головой.  Пуля, попала в приклад винтовки, и та выпала из рук, немец-кого водителя. Один из партизан, подошёл к офицеру и про-тянул руку, как бы «умоляя»  отдать пистолет. Офицер, ничего не говоря, находясь в стопоре,  от увиденного, молча протянул оружие, «просящему».  Водитель и лейтенант, присо-единились к полицаям,  и повели отряд в направлении Го-рваля.  Все молчали.  Пулемёт из мотоцикла,  с боезапасом, лежал на телеге. Процессия, возглавляемая немецким офи-цером,  успешно свернула направо,  где их поджидали вы-двинутые   навстречу другая группа партизан.  Группа, под-держки.  Полицаи, написав, заявления о вступлении в парти-занский отряд, получили  первое задание, уничтожить офи-цера. Сделают они это, или нет, в принципе не имело значе-ния.  Если не застрелят, офицер обвинит их в сотрудничестве с партизанами.  Так что выбора, у них, похоже, не было.   С водителем,  могли поступить по своему усмотрению.  Они ушли с оружием, но только по одному патрону, взяв с собой лейтенанта и его водителя. У партизан остался пулемёт и портфель с бумагами,   содержание     которых,  не было воз-можности прочесть.  Немецкого  языка, в группе, никто не знал.
                Вернулись в лагерь около четырёх часов.  Лейтенант, Смаков Илья Сергеевич не стал требовать отчёта, и, распорядившись выдать группе, по двести грамм самогона к обеду, отложил беседу  на поздний вечер. 
                В санчасти лагеря, лечились  трое. Среди  заболевших, была его помощница, Мария. Температура тела, доходила, до  сорока градусов.  Ольга, врач отряда, была очень сильно обеспокоена её состоянием.  Больная лежала в санчасти,  бре-дила, бормоча, не известно, что.  Накануне вечером, Илья, сидя возле кровати больной,  признался, что любит её и меч-тает о такой жене. Мечтает, как они будут растить детей и что закончится война, и заживут все счастливо и  весело.  Мария, словно, услышав Илью, легко сжала пальцы командира.
                Вечером, ближе к одиннадцати  часам, Семён рассказал о том, как прошла операция.
           - Да, весьма интересно. Жаль героя.  Похороним рядом с Яковом Самсоновичем.  Герои должны покоиться рядом.  Видишь, Семён  Матвеевич, всего учесть невозможно.   Но опыт,  теперь есть, особенно в применении этих противотанковых ружей.  Надо сразу обстреливать трассирующими пулями цистерны,  поджигая пролитое топливо.  Жаль, что патронов таких, не так уж и много.  Надо беречь для дел таких. – продолжил лейтенант. -  Мечтаю я, уничтожить мост, через Днепр. Это сковало бы движение составов на станции Речица. Там, судя по карте, мост, находится рядом со станцией. Представь, если за неделю ремонта, там соберётся десяток составов. А мы их из этих ружей расстреляем. Сейчас, когда идут бои под Москвой, представь, сколько танков можно оставить без топлива,  и артиллерии без снарядов.  Испортить паровоз, это на несколько часов задержать состав, не очень эффективная диверсия.  Сталин сказал, что армия рассчитывает на помощь партизан.  Вот нам бы дистанционный взрыватель. Слыхал,   в училище, о таких разработках.   Вот – вот,   станет Днепр.  Крыга плывёт полным ходом, а морозы крепчают. Подобраться к мосту попробуем по льду, хотя это не факт. Если придётся идти по замёрзшей реке,  пойдём ближе к левому берегу. За сутки, думаю, доберёмся.  Надо, кого  ни будь,  из  полицаев послать в Гомель, пусть срисует обстановку, возле  моста. Если конечно пассажирский ходит.  В любом случае, подготовиться придётся,  обстоятельно. В ожидании весны  42 года.                Часть вторая

                В конце  ноября, лёд сковал всё водное пространство.  Снег, падавший несколько дней,  весьма затруднял движение по до-рогам.   В деревне Милоград,   у «кривого моста»,  пригнали колхозный трактор, который регулярно пытался расчищать снег, и помогать технике, преодолевать, природное препят-ствие.  Ковш трактора, был не заводским, а  изготовленным  в колхозной мастерской, из недостаточно толстого металла.  По-этому, часто ломался, и требовал регулярного ремонта. Немцы грозили трактористу расстрелом,  в случае саботажа.  Но тот, опасаясь  расправы, куда - то  сбежал. 
                У костра, где собралась большая часть,  личного состава, партизанского отряда, лейтенант красной армии,  а ныне ко-мандир партизан, озвучил план ближайших действий.
            - Друзья, бойцы, мы с вами прошли некий путь, а я считаю,  что для нашего подразделения, он  был,  достаточно успешным.  Началась зима,  нам будет трудно,  не оставляя следов,  ходить на операции.  Тропы, натоптанные нами,  позволят немцам, нас легко найти и затем,  атаковать.  А просто зимовать, и ждать весны, в то время, когда наши войска, ведут оже-сточённые бои под Москвой, мы не можем.  Не можем мы,   бездействовать.   Любая помощь от нашего отряда,  может стать решающей,  в повороте событий под Москвой.  Пусть это звучит «трибунно»,  но это так.   Уничтожая цистерны с горючим, перекрывая поставки продовольствия и обмундирования, мы,  несомненно,  приближаем нашу общую победу.   В Белоруссии действуют и другие отряды,  они тоже борются, и  надеюсь,  успешно.  Зима,  для всех партизан,  учитывая опыт войны четырнадцатого года, была самым трудным временем.   Отряды испытывали голод,  нехватку тёплой одежды и  ору-жия. Они  расформировывались и уходили зимовать  в дерев-ни. Там их легко находили, и поодиночке уничтожали.  Мы,   очень хорошо вооружены, продовольствием,  можем поде-литься и с другими отрядами,  но у нас нет,  оперативного про-стора.   Месяц назад,  или чуть больше,  наш боец,  Григорий Писюк,   а как вы,  все,  наверное, знаете, что он местный жи-тель, выразил своё мнение.   Он сказал, что зимой,  из Речицы,  порой до весны, не было ни одной машины.  И это,  по при-чине,  невозможности зимой,  сюда  проехать.  А весенняя рас-путица,  так же,  сыграет нам на руку.   Поэтому предлагаю,  захватить Горвальский  гарнизон, и оттуда вести свои боевые операции, используя лошадей, запряжённых  в сани.   Мы могли,  ещё раньше его разгромить,  в третий раз,  но всегда, после  поражения,  немцы  лучше  укреплялись.  Сейчас наша задача состоит в том, что бы, не нарушая целостности построек,  выбить живую силу, и освободить гарнизон,  от немцев.  Зимовать,  как мне представляется,  будем там. Возможно,  что мы укрепимся,  и постараемся удержать в дальнейшем,  район Горваля и округа.  Время покажет.  Мы,  все надеялись, что весну сорок второго года,  встретим с нашими войсками.  Ожидание весны, означало,  для нас,  изгнание фашистов от нашей земли.  Но на это, анализируя ситуацию, надеяться не приходится.   Если нам придётся принять бой, с фашистами, этот бой будет для них последним.   У нас есть ресурс,  позво-ляющий нам,  держать серьёзную оборону.  Немцы,  явно недооценивают нашу силу и возможности.  Прошу всех ко-мандиров подразделений,  через час,  собраться в штабе.  Нам  есть о чём поговорить, нам, необходимо разработать детальный план нападения.
                В  отряде,  долго обсуждали  план, озвученный командиром.   Почти все его одобряли,  но некоторые,  сомневались в успехе,  именно,  проблему  удержания территории, в дальнейшем.    А в штабе, в это время, обсуждался план,  самой   операции.
          - В первую очередь, разведчикам необходимо,  «поработать» с агентами – полицаями.  К моменту проведения операции, мы можем отвлечь силы немцев, если полицаи доложат о том, что партизаны, собираются провести операцию в Дюрдеве.  Снеж-ных, серьёзных,  заносов на дороге до Дюрдева, пока нет, и они, если поедут,  организовать перехват, то естественно на грузовике.  Мы,  перехватим машину  и на ней въедем в гарни-зон,  переодевшись в немецкую форму.   Таким образом,  мы отвлечём полицейских,  которые якобы,  готовят  засаду в Дюрдеве.   Мы уничтожим двадцать солдат на пути к засаде.   Пока,  по дороге,  ещё можно проехать.  И немцы,  безусловно  «клюнут» на это. Информация  о рейде партизан,  должна по-пасть немцам накануне.   Вечером, перед   утренней операцией,  диверсионной группе, необходимо  уничтожить «кривой мост»  в  Милограде.   При возможности,  взорвать и трактор.  Помощь немцам не должна прийти,  ни при каких раскладах.   Далее,  –  продолжил командир -  въезжаем на территорию гарнизона, под видом, возвратившихся с задания солдат.  Выпрыгиваем  с машины,  и атакуем сходу.  В это время, четыре  снайпера,  уничтожают пулемётчиков на входе и следят за действиями немцев.  Как только, противник  занимает позицию,  снайпера должны их «достать».   Другая группа, одновременно  атакует со стороны Березины, уничтожая  всю живую силу.  Пулемётчики будут уничтожены снайперами, а  наши  люди, занимают  их позиции и поддерживают атаку,  огнём из пулемётов.   Гранаты использовать только в самой крайней  необходимости.   Там,  где будет  трудно  уничтожить фашистов.   Постараемся, максимально, сохранить строения.   Пленных не брать.  Это приказ.  К гражданским людям,  которые там работают,  это не относится.  Их не трогать.  Они люди,  подневольные и заблуждающиеся.  Это,  не враги.  Вот план, который мы сейчас,  подетально обсудим.  Какие вопросы к общему представлению задачи?
           - Есть вопрос, – отозвался Семён, командир диверсионной  группы  – зачем переодеваться в немецкую форму,  если ата-куем сходу.   Кто – то,   может  выстрелить случайно, в своего  же товарища,  а целясь в немца,  придётся убедиться,  что это враг.  Снайперу,  что бы выстрелить,  надо рассмотреть лицо, не партизан  ли, переодетый.  А так, видишь их форму, стреляй.  Считаю, переодевание,   лишним.
             - Существенная поправка,  логично, отменяем переодевание.  Что ещё?
             - Атаковать надо, в обед. Тогда они, несомненно,  меньше будут  ждать  нас. – Предложил один из командиров подразделений.
              - Подожди,  а почему ты считаешь, что они вообще будут нас ждать? – лейтенант насторожился.
                А, ну да. Ждать нас нет причины, я к тому, что часть немцев, будет кормиться, и греться в столовой.  Надо взять на прицел дверь, и щёлкать их из пулемёта.
          - Принято во внимание, подумаем. Что ещё? Больше нет вопросов? Теперь давайте разберём, кто, и где занимает пози-ции,  кто контролирует  отдельные  участки гарнизона.   Кто идёт по домам,  выбивая фашистов.  Итак, приступим.
                Совещание затянулось на несколько часов, затем, командиры подразделений пошли обсуждать детали операции, у себя, в землянках. Особое внимание уделили, захвату машины, с немцами, которая,  несомненно, выдвинется в  Дюрдев,  для  захвата партизан.
                Всю ночь шёл снег. Не очень густой, но в низких местах, его намело достаточно  много.   Диверсионная группа,  на сле-дующий день выдвинулась к  Милограду и взорвала «кривой мост».  Трактор, немцы оставили,  не слив с него воду и двига-тель «разморозился».  Никто из немцев, не мог предположить, что предыдущая ночь,  будет семнадцать градусов мороза.  Со-сульки торчали из двигателя как из ёжика иголки.  Группе партизан, пришлось двигаться по лесу, потому как по полям, снег был намного глубже. Операцию по захвату гарнизона, решили  спланировать на завтра. Подготовке было уделено должное внимание.  Утром, в трёх километрах от Первомайска,  два десятка партизан,  под общим командованием  старшины,  устроили засаду.  Через час,  они услышали шум машины.  Это был грузовик  с тентом.  Впереди два мотоцикла с пулемётами.  При подъезде к нужной точке, на дорогу, свалилось дерево.  Транспорту пришлось остановиться.  Только троим солдатам,   удалось выбраться из машины. Двадцать солдат,  обер лейтенант, и четверо на мотоциклах, были уничтожены.  Два партизана получили ранения.  У одного была прострелена рука,  другому, пуля попала в бедро. Раненных решили доставить в Горваль,  и пока, разместить их, ,  в доме одного из старост,  сотрудничавших с партизанами.  Предполагалось, что, после удачно, проведённой операции,  их сразу, доставят в санчасть и там уже, окажут  первую медицинскую  помощь и  дальнейшее лечение.
                С трудом, развернув машину на узкой, заснеженной дороге, партизаны направились  в гарнизон,  где более чем  на два-дцать  пять человек, уменьшилось «сопротивление».   В это время, четыре снайпера, заняли удобные позиции в ста метрах от шлагбаума,  где немцами,  были оборудованы   пулемётные  расчёты.  Машина, с партизанами в кузове,  неспешно подъ-езжала к въезду,  на территорию гарнизона.  Немцы, заметив свой грузовик,  вели себя спокойно.  Один из них,  поднял шлагбаум,  давая возможность  въехать транспорту. То, что не было мотоциклов, никого, похоже,  не напрягло.  За рулём  грузовика,  сидел партизан, накинувший шинель немецкого водителя.  Рядом, сидел старшина, в офицерской шинели и фуражке.  Машина,  проехала к центру гарнизона . Из кузова, быстро,  выпрыгивали  партизаны.  В этот момент прозвучало четыре выстрела, одиночных, слившихся в один, чуть затяж-ной.  Пулемётчики сползли за мешки с песком, а их места,  быстро заняли партизаны,  взяв под контроль,   всю террито-рию.   Сопротивление, немцы,  пока  не оказывали, ещё не по-нимая,  что происходит.  Только,  после того,  как фашисты, выходившие из штаба,  попали под огонь пулемётчиков, нача-лась  завязываться перестрелка.   В  немецкий штаб,  ворвалось четверо разведчиков.  Несколько автоматных очередей и со-противление штаба,  было сломлено.   На территории шёл бой,  скорее локальный,  чем масштабный.  Через час,  лейтенант,  находящийся в бывшем немецком штабе, принимал  доклады от командиров  подразделений,  о  выполнении  поставленной задачи. 
                Через два часа, вся территория была очищена от немцев. Посты, оборудованные немцами,  партизаны начали обустра-ивать под себя.  Через день, два, после того как в Речице узнают о поражении, можно было ждать ответных действий.  Это хорошо все понимали. В немецкой армии находились специ-альные батальоны, воюющие с партизанами.  Были ли они, близ Речицы, никто не знал.  Их стоило опасаться, но в зимних условиях,  в условиях заснеженных дорог, пока трудно было понять, как практически они,  могут это сделать.   К четырём  часам, к отряду, начали подходить местные жители, узнавшие об освобождении Горваля, партизанами.  В самой деревне,  до войны,  проживало более  двух тысяч человек.  Охрана лагеря, предлагала людям,  прийти завтра, к  двенадцати,  командир отряда, будет говорить с ними.
                А   сегодня,  проводилось  совещание.  Полицейские, которые подписались под сотрудничеством,  должны были прибыть завтра в три часа.  Об этом они знали заранее.  Часть партизан, уехали на машине к лагерю, что бы забрать необхо-димое оружие и боеприпасы, а так же личные вещи партизан.  Ольгу и медицинские принадлежности, привезли первым рей-сом.  В санчасть положили шесть человек.  Один, был, тяжело-раненый, пятеро, «лёгкие».    Убитых, партизан, в ходе опера-ции,    было  двое.
                В  половине пятого, командир назначил построение, где объявил личному составу благодарность, и приказал уделить особое внимание охране территории.
           - Мы здесь должны закрепиться,  надолго.  Нужно привыкнуть к новым реалиям.  Теперь нам не надо прятаться, зато,  придётся защищаться.  Мы понесли потери,  но теперь,  мы сможем зачислить в отряд тех людей, которых мы не могли принять в отряд,  ранее, по причине  стеснения.  Желающих вступить в ряды партизан, много,  и теперь, мы сможем зачислить,  лучших.  Остальные,   скрывающиеся от немцев в лесу,  могут вернуться к своим семьям.   Сейчас, необходимо провести ин-вентаризацию всего имущества,  подумать, как создать пункты оповещения  в окружающих нас деревнях.  На  захваченном,  нами складе оружия,  есть сигнальные ракеты.  С  их помощью,  мы решим этот вопрос, я надеюсь.  В начале планирования  нашей операции, руководство нашего партизанского отряда, намечало  захват этого гарнизона на зимний период.   Сейчас, мы понимаем, что должны и сможем, удержать, теперь уже,  нашу, партизанскую часть.  Мы встретим наши войска, здесь,  оказывая им помощь,  встречным ударом.  Создание плацдарма для нашей армии, наша основная задача.  Но это не значит, что мы станем отсиживаться здесь.  Мы, как и прежде, будем организовывать  диверсии на железной дороге.   Уничтожение вагонов, движущихся на фронт, внесёт значи-мый вклад в нашу общую победу, в которую никто,  из нас, не сомневается.   Друзья, события под Москвой, показали и наме-тили перелом в этой войне.  Пятого декабря,  враг получил по зубам, и они,  стали шататься.  Мы поможем фашистам, осво-бодиться от этих зубов, которыми они, в агонии,  вцепились в нашу землю.  Завтра,  встретимся с местными жителями.  Вот, что хочется сказать по этому поводу.  Будучи достойными сы-нами нашей родины, партизаны всячески должны взаимодей-ствовать с людьми.  Оказывать посильную помощь населению. Но хочу предупредить тех, кто думает, что у человека, живу-щего с нами рядом,  можно, что то взять силой.  Не взирая, на любые заслуги, такой мародёр, будет расстрелян.  Прошу ко-мандиров  подразделений,   внести свои предложения и подго-товить вопросы по обустройству,  волнующие партизан.  Раз-мещение личного состава, это  первая  наша задача.  Мы нала-дим увольнение, партизан, из  местных жителей,  что бы они могли побывать  дома.  Без хозяина,  содержать дом, женщи-нам,  да ещё с детьми, конечно сложно.  Мы будем оказывать посильную помощь семьям наших партизан.  В санчасть,  будем принимать всех местных жителей,  нуждающихся в лечении.  Ольга Николаевна,  внесите свои предложения,  по орга-низации этой работы.  Мария Васильевна, как и прежде, будет отвечать за работу штаба.  Наш «учитель», будет помогать, как и прежде,  в штабе,  но основная его задача,  организовать ра-боту школы.  Находите учителей, они, наверняка, где то рядом.  Дети должны учиться.  Организуйте  питание школьников.   Политрук, наш уважаемый Егоров Павел Андреевич,  восстановите работу местного рынка.  Люди уже спрашивали об этом.  Они  должны иметь возможность обмениваться про-дуктами и вещами.  Это поможет всем выжить, в это  трудное время.  Завтра, я буду просить людей,  оказывать  и нам,  воз-можную помощь. Это касается в заготовке продовольствия,  дров.  Ну а ловле рыбы, мы обязаны уделить особое внимание.   Если понадобиться, будем привлекать личный состав, в  орга-низации промысла.  Надо,  не только обеспечить себя таким ценным продуктом, но и на регулярной основе, помогать лю-дям.  Просто раздавать  тем, кто нуждается.  Нам вернётся наше доброе дело, не сомневаюсь.   Взаимодействие с местным населением, поможет всем нам. Наладить общение и доверие,  многого стоит.   А сейчас, как мне  «машет» повар,  всем ужи-нать.  «Боевые»,  сто грамм,  предусмотрены.
                Под одобряющий гул,  партизаны разошлись.  Лейтенант и старшина пошли в штаб, где Мария наводила порядок.
           - Убитые немцы, нами  похоронены в общей яме, близ  ранее, организованного,  ими кладбища,  – доложил старшина – вот уж,  пришли сюда, что бы умереть в общей яме…
            - Коль пришли,  пусть подыхают.   Никто их не звал сюда.   Наших погибших,  надо похоронить в Слободе,  рядом с геро-ями.  И  сделайте это завтра,  с почётом.  Ты не заметил, как так произошло? Почему мы понесли  потери?
            - Расспросил я, кто был рядом.  Один, прозевал выскочившего из окна фрица.   Второй, так и вообще, встал в полный рост и не смог передёрнуть затвор.
             - Что, плохая подготовка?
             - Так вроде и нет.  Видимо тренировка – одно, а бой, другое состояние.  Одному,  Сенину Александру Тимофеевичу, пять-десят, а другому,  Тимоховцу  Фёдору, было уже,  под шестьде-сят.   Похороним,  как положено,  семьям поможем. Но род-ственники,  могут сами захотеть,  похоронить.
          - Всё равно,  за наш счёт, так сказать.  Люди должны понимать, что семьи,  мы не оставим, один на один,  с бедой.
           - Что дальше, командир?     Ты это серьёзно, насчёт того, что бы  здесь закрепиться  навсегда?
            - Вполне.  Мы с тобой,  это  уже обсуждали. Ты ведь не против?
            - Да я то, не против.   Просто не могу понять, откуда у тебя эта жажда борьбы, и мудрость, я тебе скажу,  не по годам.  По большому счёту, твоя так сказать,  наглость, в кавычках,  поз-волила нам, так укрепиться и проделать такое, о чём и не меч-талось.  Ведь ты, мог занять,  и другую позицию.
           - Например?
          - Например, не расширяя отряд,  грабя, по не многу,  фрицев,  жить тихонько  и  не рисковать.
           - Не представляю,  особенно теперь,  как это выглядело бы перед вами, моими боевыми друзьями, наконец, перед Родиной?
                Старшина протянул руку командиру и сказал: - Я, ведь тебе уже говорил, на меня можешь положиться.  Я всегда с то-бой.  Ты, как командир, имеешь право меня с Ольгой поже-нить?
           - Что, уже?
           - Чего уже?
           - Ну, может, ребёнка ждём?
           - Ага, надуло ветром. У нас ещё ничего такого  не было…
           - А я думал, что только я такой,  нерешительный.
          - Не было возможности, так сказать к уединению.  Люба она мне, я ей похоже, тоже.
          - Похоже – тоже?  А как насчёт - спросить?
          - А ты? – возразил старшина – спросил?
          - Наверное, никогда не спрошу.  Боюсь  отказа.
          - Заметил я, как смотрит на тебя твоя Маша,  и ждёт возвраще-ния. Так что спроси, не бойся, - сказал старшина, а затем доба-вил -  ну, так что,  если приспичит,   поженишь нас?   А то по-мрём, и не почувствую я,  семьи настоящей.  А детей,  заведём после войны.  А если и нет, то дочка  ведь, есть уже.  Аннушка со мной ладит.  Просто, если поженимся с Ольгой,  думаю, папкой  будет меня называть.      Так хочется это слово услы-шать, в свой адрес,   аж   комок  под  горлом,  задавливает…
           - Конечно, дружище, конечно.- Ответил командир и протянул старшине руку.
          - В штаб, теперь уже партизанский, вошла Маша и чуть смутившись, сказала: - Вы бы пошли, покушали. Целый день, поди, не евши.
                Командир посмотрел на старшину, чуть сжав губы, как бы говоря ему:
           - Она, похоже, нас подслушивала…
           - Да и ладно, ну и хорошо, ну и наконец…- улыбнулся старшина, как бы говоря это,  глазами.
                На следующий день, жители, стали подходить с самого утра, предлагая посильную помощь партизанам.  Митинг, пришлось начать в одиннадцать, так как, почти вся деревня, собралась у ворот партизанского отряда. Лейтенант вышел к людям, и сразу заговорил:
           - Дорогие жители Горваля и ближних деревень. Я, командир партизанского отряда «смерть фашистам».  Зовут меня Илья, ну если хотите – Сергеевич. Мы пришли сюда, что бы здесь защищать, нашу Родину.  Я не умею красиво говорить, но скажу вам, что немцы, нами,  повержены на этой, пусть небольшой,  территории. Они и  под Москвой,  терпят поражение, и мы, мы  все,  должны способствовать этому.  Вы должны знать, что их власть, здесь,  закончилась.  Не будет больше  поборов, мы все будем продолжать жить по закону.  Но  по закону военного времени. В Белоруссии,  действуют сотни партизанских отрядов. Они наносят врагу существенный ущерб. Сейчас, как никогда, необходимо быть вместе.  Поэтому  я рассчитываю, что мы будем друг другу помогать.  Ни одно ваше обращение,  не останется без внимания. В свою очередь, я рассчитываю на вашу помощь.   Мы военные люди, люди с  оружием,  давшие присягу нашей Родине.   А у вас,  кто – то, когда то,  может спросить после войны – Что ты сделал для победы?  А ты вот и скажешь, что…    Нам понадобиться  ваша помощь в заготовке дров,  работе в санчасти, на кухне.  Нам нужны учителя, что бы возобновить работу в школе.  Платить деньги мы не сможем, а вот помочь продуктами,  учителям, это, пока,  под силу.  Хотим организовать для школьников,  обед в школе. Так, что нужны помощники в разных сферах.  Есть желание, организовать  рыболовную артель.  Наверняка  в такой большой  деревне  есть  специалисты.  Будет рыба, не будет нужды.  Так говорил мой дед.   А места здесь, как я понимаю, знатные.  Сейчас,  зимой, с хранением  рыбы, нет проблем.  Да и к лету, можем ор-ганизовать ледник, не мне вас учить.  Поможем вам весной,  с посадкой зерна.  А в ближайшие дни,  в одном из домов,  нахо-дящихся на этой территории, необходимо организовать вы-печку хлеба.     На складе  у  немцев,  нам  досталось девятна-дцать  мешков с мукой, нужна хорошая печка и умелая жен-щина.  Если кто поделится с нами излишками, тоже не отка-жемся.  И мы поделимся, если  будет чем.  У вас в деревне до войны был свой рынок. Сейчас купить, что либо,  за деньги никто не может, магазины так, сказать не работают.  А вот об-менять товар,  на товар можно.  Поэтому, если есть ваше же-лание,  я не возражаю.  Будем помогать друг другу, выживем и победим. У кого есть вопросы,  задавайте.
           - Если работу, какую делать буду, чем будешь платить? – мужской голос раздался из толпы.
           - Платить нечем,  да и не буду.  Будет желание помочь партиза-нам, будем благодарны и запомним это.  После победы разбе-рёмся,  кто,  и за что помогал.  Ещё вопросы?
          - А полицаи как, карать нас не будут?- спросила сиплая женщина
          - Не будут.  Пусть только появятся.  Многие из них, сейчас  работают на нас, поэтому мы, отрегулируем наши взаимоот-ношения.  Чужаков не пустим.  А вы,  мать, похоже,  простыли очень?  Советую,  сейчас же зайти в санчасть, там Ольга вам поможет с лекарствами.   Все, кто придёт со своими радостями и проблемами, все будут услышаны.  Надеюсь, и меня вы,   услышали.
                Следующая неделя прошла под знаком обустройства и распределения обязанностей.  Охрану пришлось увеличить. В отряд зачислили ещё двенадцать человек.  Это оказалось весьма кстати, большое хозяйство, большие заботы.  В штабе разрабатывался план взрыва моста через Днепр,  но не забы-вали,  о намерении парализовать  работу,  железнодорожной станции.
                Разведка докладывала, что немцы, пока  не предпринимают попыток,  прорваться в Горваль.   «Кривой мост» не ремонти-руется.  В Дюрдеве,  никто  из фашистов, не объявлялся.  Со-здавалось впечатление, что немцы и не знают, что Горваль стал советским.  Электроэнергия пока была.   Связи  с  Речицей,  не было и до операции, потому как, телефон стоял,  в столе.  Диверсионный разведывательный отряд,   пополнился ещё двумя бойцами. Один из них, участник войны 14 - го года,  пятидесятилетний Кузьма Кузмичёв.   Опыт и смекалка, в этом человеке, чувствовалась с первых минут разговора с  ним.  Пришел в отряд, в качестве добровольного помощника и  Се-мёнович, с окраины деревни, который в трудное время  «под-кормил» группу Лейтенанта Смакова.
           - Ну, здравствуй,  Семёнович – лейтенант обнял старика. Пришёл, соседа не побоялся?
            - Не серчай, командир, что тогда в хату не пустил.  Полицаем,  пашоу работать той  сасед,  я як знау,  тады.
            - Ну, что ты, батя, ты нам тогда здорово помог.  Чем, мы можем тебе помочь?
            - Да я сам прышоу, сваю дапамогу  прыдлажыть.  Ты ж прасиу,  народ памагти.   
            - Конечно, конечно просил. Нам бы с дровишками помочь, ты ведь знаешь где их брать.  Дам людей, лошадей, возглавь это направление.  Да так, что бы баньку не жалея, для бойцов и народа, раза три в неделю.  Вот это была бы помощь.  Много тут забот навалилось, разведка не успевает отдыхать,  лагерь надо охранять, а немцы вижу, к зиме, слабо подготовились, дровишек на пару недель. Видать не знают, какие у нас зимы бывают.
           - Паадбирали бы.  Прыспичыла бы, пайшли бы па дамам,  и паадбирали бы.
           - Пилы да топоры в деревне не перевелись?  Кто из мужиков будет помогать, тому и париться в баньке первым.  Так что,  давай Семёнович, помоги с этим вопросом управиться.   Как только соберётесь, дай знать, пять человек,  легко выделю.   И ещё вопрос к тебе доверительный.   Тут приходил некий  Спи-ридонович,  сказал, что бригадиром  неводничих  был.  Пред-ложил артельную работу  возобновить. Невод, припрятанный, государственный имеет.  Просит трёх человек в помощь, но рыбу  пополам.  Что думаешь на этот счёт.
          - Думаю, што гани ты его, а невад  заберы, ты  жа,  предстауляеш  уладу.  Табе и рышаць.  А  глауным,  вазми  мяне.   Дела  гэтае, не хитрае,   усяк,  хто не дурак,  с той работай справицца.  Тока чатыры  хлопцы,  нада  мне у дапамогу.  Да и коник,  пад  рукой,  штоб  быу.  Да карзин бальшых, па дярэуни  сабраць.
            - На том и порешим, на том и спасибо.  Завтра же  заберу невод с сетями, он сам сказал, что через расписку отдаст.  Надоело прятать мол, заберите. Так что дрова подождут,  недельку, да-вай поймаем рыбки, пока лёд,  не метр.
                Горвальский гарнизон,  представлял собою часть улицы, выходящей  к реке Березина.  Основная дорога,  уходит круто влево и ведёт,  через десять километров к Первомайску, а затем  через три, и к Дюрдеву.  А та часть улицы, поворачивавшей  направо, состояла из четырнадцати домов, по обе стороны.  В торце улицы, находился клуб,  переделанный немцами под казарму, магазин, используемый как склад, и школа,  где немцы устроили госпиталь и столовую.   Дома,  использовались,  как квартиры, для офицерского состава, штаба, бани, гаража. Со всем этим хозяйством надо было распорядиться,  по,  хозяйски.   Столовую  обустроили в одном из домов, где установили столы  на тридцать человек.  Как сказали женщи-ны,   на  кухне,  кушали бойцы, всё равно,   в два приёма.   Саму кухню оборудовали специальной,  дополнительной печкой,  для чугунов.  Санчасть,  оставили там же, а вторая часть школы была восстановлена.  Там расставили парты,  и десять первых учеников  через неделю,  сидели за ними, слушая учителя.  Ожидали, что классы  будут  пополняться. Но,  некоторые, к этим начинаниям командования, относились с недоверием.  Многие партизаны, уходили  домой, но на ночь возвращались.  Дома, необходимо было помочь семье, зима требовала муж-ского внимания. Хозяйство требовало мужских рук, поэтому командир отпускал по пять человек, не задействованных в охране в этот день.
           - Я принял решение изъять у вас государственное  имущество, и отказаться от ваших услуг – сказал  командир Смаков, брига-диру бывшей рыболовной артели. - Сейчас идёт война, а делёж пополам,   меня не  устраивает.  Он не устраивает всех, и партизан и жителей.  В трудное  время, я собираюсь бесплатно делиться с жителями, а вы,  как я вижу, печётесь только о себе. Поэтому,  я как представитель власти,  изымаю у вас рыболов-ные средства, о чём, естественно,  напишу вам,  соответствую-щую бумагу.
             - Ты командир, меня прости. Я уже, два раза пожалел, о том, что сказал.  Бред сказал,  сам понимаю.  Бумагу ты  мне дай,  спрячу до лучших времён, а сам,  буду помогать тебе и твоим людям.  Если дашь рыбину, буду доволен, а если нет, то и не обижусь.  Хвоста,  и сам поймаю.  А вот с рыбалкой надо по-спешить.   Лещ зайти должен вот - вот.  Забирай, а завтра надо кинуть разок на ямке.  Я утром подойду,  дай людей и лошадку,  а остальное не твоё дело.
            - Договорились. – Удовлетворился разговором Илья Сергеевич,  и начали погрузку снастей.
                В штабе закончили инвентаризацию имеющегося имущества и продуктов. Теперь, партизанский отряд мог ощущать себя небольшим воинским подразделением, с двумя грузовиками, четырьмя мотоциклами с пулемётами.  Двадцать три канистры с бензином.  С продуктами, и вовсе дело обстояло хорошо.  Девятнадцать мешков муки.  Двадцать мешков сухарей,  двести шестьдесят банок тушёнки, более трёхсот банок рыбных консервов.  Овощей было около трёх тонн, четыре мешка риса, макарон и многое другое.  Люди, начали приносить сало, мясо кроликов и зайцев. Молоко и сыр, яйца, мёд и варенье.    Всё принималось через штаб, записывалось, кто и что принёс,  поимённо,  а это для местных жителей,  похоже,  было важно.  После войны, каждый понимал, что могут спросить – а что ты сделал для победы?   Так сказал командир партизан. А он власть, он наверняка знает, о чём говорит.  Похоже,  жители это понимали и искренне  хотели участвовать,   в борьбе за победу.  В штабе, так же,  фиксировались все добровольные помощники.  Мария, не справлялась с обилием писанины, поэтому пришлось,  назначить завхоза.   На следующий день, когда рыболовная бригада,  отправилась на Березину, Илья Сергеевич, вместе со старшиной,  решили поучаствовать в этом процессе.  На берегу разложили  невод, длина его была далеко за сто метров. Сразу во многих местах, специальными  «пешнями»  рубились лунки.  Потом в них,  завели длинные жерди, с верёвкой на конце. Специальными  «вилочками»,  жерди  вылавливались в следующей лунке.   Потом,  этой ве-рёвкой затягивался невод.  На берегу выпилили большой квадрат,  в который и свели верёвки невода.  Начали тянуть.
            - Тяжело пошёл, не дёргайте,  идите на берег,  а вы, подбирайте низ!  Притапливай верёвку, держи её у самого дна – распы-лялся бригадир
            - Рукам холодно,  как их в воде держать,  пальцев не чувствую, - парировал тот, к которому были претензии.
             - Рукам холодно - желудку сытно!  Замените его, кто воды не боится.
                Процесс вытягивания  невода,  занял двадцать пять минут.  Но наслышались не цензурной лексики за это время,  на всю неделю.  Но вот, к майне, начал подходить  куль.   Он был длинным,  метров тридцать. По тому,  как тяжело тянулось,  и гнало волну, бригадир «носился»  по берегу и причитал:
           - Полный,  полный, он похоже,  полный.  Я такой волны не видел.  Полный…
                Когда большая часть куля вышла на берег, показались первые рыбёшки. Затем, их было столько,  что заставило бри-гадира опуститься на колени, на мокрый и заснеженный берег и простонать:
          - Спасибо тебе господи – перекрестившись, он начал вычерпы-вать рыбу на берег.
                У  лейтенанта, по его ощущениям, шапка приподнялась с головы.  В куле,  были, не менее  пяти тонн,  разнообразной  рыбы.   Основной добычей был лещ. Щуки, более метра в дли-ну, пытались вырваться, но куда там вырвешься, все дружно складывали рыбу в корзины.  Шесть раз лошадь отвозила улов к складу.  Благо это было всего метров в пятьсот от  «рыбного места».  С лагеря подтянулось человек десять с различными ёмкостями, и носили рыбу от речки до склада,  в руках.  Остав-ляли её прямо на снегу,  возле продуктового склада,  давая той замёрзнуть.
           - Ну,  вы даёте, - лейтенант обратился к бригадиру – пожалуй тонн пять вытащили.
           - Не меньше восьми, пять я,  и до войны ловил.  Первый раз в жизни вижу столько рыбы,  за один заход. 
           - А что бывает такое, что  мало ловиться такой снастью? Она такая большая, эта сеть.
            - А две штуки, не хошь, за день мучений на морозе?  А  потом, поймал две рыбки, а невод, где  сушить? Это не сеть,  это невод.   Здесь двести кг, когда  он  мокрый.
          - Так давайте его в баньку, да и всем,  погреться  не помешает, она уже топится, я распорядился.  Столько рыбы сразу, не ви-дел никто из всего лагеря.  Командир,  принял решение,  дать рыбакам из деревни,  полную корзину.  Это было килограмм,  под семьдесят.  В баньке развесили невод, попарились сами, пообедали с командирами.   Выпили,  для «порядка»   и,  по-лучив друг от друга,  «вотум» доверия -  разошлись.  На сле-дующий  день, всем помогающим в лагере,  дали  по двадцать  килограмм рыбы.  Остальным жителям, было выделено по пять килограмм на «двор». Взаимодействие с населением налаживалось. Через два дня,  в школу,  уже пришло  двадцать шесть детишек, разного возраста.
 Приближался новый год.  Решено было  провести  его в виде утренника для детей и взрослых.  Женщины  готовили в школе праздник.  Праздничный обед для всех  и шоколад  для детей, были тем, что могли себе позволить партизаны.  Стол решили накрыть в школе, без спиртного.  Женщины Горваля пришли помочь, кто фаршировал щук, кто готовил котлеты из птицы и свинины.  Кто смог схоронить свинку от немцев, забил её перед новым годом и поделился с отрядом.  Нарезали сало, до-машней колбаски, жареная и фаршированная рыба. И, конеч-но же,   котлетки,  курочка, картошка с  зажаренным салом.  И естественно,  солёные огурчики,  помидоры, капуста.  За таким  столом,  многие не мечтали  посидеть, в это трудное время.  Но был ещё один повод, что бы  его отметить.  Старшина, он же политрук отряда, Егоров Павел Андреевич, женился на  Ольге Петровне Чиркун.  Подумали о том, что все дети с родителями, бабушками и дедушками,  проведут утренник.  Покушают,  а позже,  когда дети уйдут домой, в своём, партизанском кругу,  отметить событие,- создание новой советской семьи.
                Праздник начался. Когда в зал набралось много народа,  детишкам раздали по шоколадке, взрослые чествовались у стола, многие старались положить кусочек съестного в карман. Никто этого «не замечал».    Главное,  дети накормлены.  Улучшив момент, к людям обратился командир со словами:
          - Дорогие товарищи.  Новый 1942 год, мы встречаем  В течение 31 декабря наши войска продолжали вести бои с противником на всех фронтах. На ряде участков наши войска, преодолевая попытки немецких войск закрепиться на новых рубежах, про-должали продвигаться вперёд, заняли ряд населённых пунктов и в числе их город КАЛУГУ и крупный железнодорожный узел НОВЫЕ КИРИШИ. В ходе боёв противнику нанесён большой урон в технике и живой силе.
                Накануне,  немцы отключили электричество. Это означало, что они поняли, что потеряли гарнизон.  На складе стоял небольшой генератор, его было достаточно, что бы по-слушать радио, и в случае необходимости обеспечить электри-чеством, штаб.  Командование отряда интересовало, будет ли попытка отбить гарнизон. Погодные условия не позволяли обеспечить внезапное нападение.  Партизаны установили не-сколько противотанковых мин на дороге. Местное население было предупреждено об этом, и тропинка, протоптанная в Слободе и на краю Горваля,  на всякий случай, была протоп-тана в стороне  от этих адских машин.  Разведчики ежедневно отправляли своих бойцов, для проверки  знакомого крутого поворота у деревни Борхов.  Дорогу, для наступления, надо было чистить, и это сразу станет заметным для партизан.  По реке, добраться из Речицы,  задача выполнимая,  но сложная. 
           - Немцы, по всей  видимости,  не имеют лишних людей, которых могут  повести на «убой».  Что – то подсказывает мне, что до весны нас беспокоить не будут.  В Слободе, поговорите с населением, что бы посматривали на реку.  Не пробив колею, к нам не пройти.  До Слободы шесть километров, а по реке около двадцати. Так что люди смогут нас предупредить, если что. -  Обратился лейтенант к Семёну, командиру диверсионной группы, которая насчитывала пятнадцать бойцов. – Меня сейчас больше беспокоит  мост. Готовь группу, Семён, надо его рвануть.  Ну а прежде чем рвануть, надо разведать обстановку.  Эта задача трудная, как мы считаем, но если выполним, суще-ственно поможем нашим войскам гнать гада, с нашей терри-тории. Необходимо  разработать план, а для этого нужна ин-формация.  Мне понравилось предложение Павла Андреевич,  подобраться к мосту на санях.  На паре запряжённых лошадей,  под видом полицаев,  промышляющих рыбой. В случае чего, поделиться  с охраной.  Не думаю, что  они  откажутся угоще-ния. 
          - На двух санях. Нужна группа прикрытия, особенно в случае контакта. Пара снайперов, будет хорошим аргументом, в случае чего. И самогона надо, бутылёк,  прихватить с собой. Тогда всё будет естественно. – Добавил Семён.
           - Но запомни, только информация. Осмотритесь внимательно, где охрана, как происходит смена, зарисуйте как можно по-дробностей.  И никакой самодеятельности.  В бой вступать при крайней необходимости.  Не надо насторожить противника, усилятся, потом будет труднее подобраться. Нас интересует центральная опора, это самое уязвимое место в мосте.  Короче, готовьте тулупы и валенки. Возьмите сеть, да намочить её не забудьте, а то, сожжётесь ненароком на ерунде.
           - Да разберёмся, у меня хлопцы с головой дружат, не сомневай-тесь Илья Сергеевич.
           - Давай, иди, готовься. Накануне похода – зайдёшь, уточним детали
            - Слушаюсь, товарищ командир, - откозырял Семён и напра-вился к выходу.
            - Как думаешь, Илья Сергеевич, справятся?
           - Справятся,  только бы не решили мост,  сразу разобрать, -  ответил старшина, улыбаясь.- Глаза вон сразу загорелись.
           - Давно на серьёзное задание не ходили.  Вернуться, пусть готовятся на железку. Сколько саней, да по паре лошадей,  можем сразу подготовить?
          - Двое саней у нас есть, третьи не проблема, у местных одолжим.
           - Надо четверо саней, минимум. Да по паре лошадей. Да по три человека… Кстати, удобная для нас, дорога на железку, через Узнаж?  Если в обход, по лесу, труднее.   Да и по времени  часа на четыре больше. Поэтому надо стреножить местных полица-ев. В Узнаже у них опорный пункт и управление. Кто на крови повязан, тех ликвидировать по закону военного времени,  а остальные пусть пишут согласие на сотрудничество.  Дорога из Речицы, на Паричи и Бобруйск, нам тоже интересна.  Движе-ние там налажено, как мне представляется. Парочку засад на транспорт,  нам  не помешает. Зимой, машины пустые не ездят. Оружие и продовольствие лишним не будет.  Да и разведчикам нашим надо регулярно ходить на дело, застаиваются они, похоже.
           - Я поговорю с разведчиками, всеми. Обсудим приблизительный план действий, а потом придём к тебе за утверждением. Думаю, что так будет, правильно.  Можно ещё человек пять, им подобрать, и дом соседний выделить, так сказать для  рас-ширения,  а то жалуются, что оружие негде хранить.  Винтовки с оптикой требуют места и ухода.
            - Согласен, Павел Андреевич, будем расширять ударный кулак нашего отряда.  Пора привлекать молодёжь, вон некоторые «копытом»  бьют, пусть Семён их приобщает помаленьку.  Опыт и молодость, как мне кажется, очень совместимые вещи.  Смотрю у некоторых, лица, от доброго питания покруглели,  не плохо это, но и в охране только, использовать молодых и здоровых, не правильно будет с нашей стороны.  Надо чаще их привлекать, к боевым походам и операциям.

                Ранним, морозным утром, второго января 1942 года, группа партизан, переодетых, под полицаев, на двух санях, за-пряжённых парой лошадей, выдвинулись по реке, в сторону Речицы.  Первыми, в санях, ехали трое, во главе с командиром диверсионного подразделения,  Дворник Семёна.   Двое, нахо-дящихся  рядом,  партизана,  удобно расположились в сене, под которым находился пулемёт и десяток гранат. Сверху, ле-жала замершая сеть и килограмм пятнадцать рыбы. В мешке, переделанном под рюкзак,  лежали куски сала, сухари и двух-литровый бутыль самогона. Памятуя о том, что сказал коман-дир, встречаться с немецкой охраной, в планы не входило, она могла случиться и легенда о рыбалке, была наиболее реальной. Рядом с Семёном, сидел Николай Васильевич, учитель, немного знающий немецкий язык, но не имеющий боевого опыта.
                Во вторых санях,   ехали два снайпера,  и  пулемётчик.    Десяток  противопехотных мин,  прихваченных,  на всякий случай,  два боекомплекта для пулемёта,  «утяжеляли»  работу лошадям.   План был простым. Когда будет виден мост, «вто-рые» сани останавливаются и занимают удобную позицию.  Первые, продвигаются как можно ближе и начинают наблю-дение. В случае  контакта с немцами, они разыгрывают сценку полицейского промысла, и далее по ситуации. Выстрелами для снайперов, будет служить снятая шляпа у Семёна.   «Учитель»,  будет только слушать намерения немцев, и  спокойно сообщать  о них Семёну.
                Через два часа пути, группа проезжала высокий берег у Милограда.  В затоне, они заметили, рыбаков, которые вытас-кивали сети из лунки.  Проехать мимо их, было бы, неесте-ственно. Подъехав к рыбакам, те заметно засуетились и веж-ливо поздоровавшись, предложили «полицаям» поделиться уловом.  Это, как посчитал Семён, было весьма кстати. Свежая рыба, не замороженная окончательно, была более естественной и не вызвала бы подозрения немцев, в случае «общения». 
            - Так, мужики, давайте сделаем с вами гешефт.  У нас заморо-женный лещ, но пойманный позавчера, а начальство в Речице требует свежей рыбки. Поэтому, забирайте нашу рыбу, а нам отдайте свежую.  По весу, нашей, пожалуй будет больше, так, что, обмен в вашу пользу.
           - Откуда такие добрые люди едут? – спросил один из рыбаков, - вроде там, вверху партизаны орудуют…
           - Ты дед, больно любопытный, как я посмотрю? Может, тебя заберём в Стрешин, на обратном пути, там и побалакаем.  А может сразу на месте…, что бы не грузить лошадок?
          - Не, не, пан,  Стрешинским наше уважение,   мой брат тэж, в полиции працуе,  наше вам уважение, да добрага  пуци…
                Обменяв рыбу,  партизаны,  продолжили движение.  Через четыре часа, впереди увидели крутой берег Речицы, с множе-ством домов. Пора было съезжать с реки и двигаться вдоль ле-са, что бы, не привлекать к себе внимания.
                Мост, можно было наблюдать,  с озера, возле леса. Но это было далековато. До него было ещё два километра.
           - Мы выдвигаемся первыми, через пятьсот метров остановимся. Потом вы. И так далее. Идём на ту опушку леса, там и затаим-ся. – Семён, указал пальцем направление и запрыгнул в  сани.
                Свернув снова в лес, партизанам удалось добраться до намеченной цели, не замеченными немцами.  До моста, оста-валось не более трёхсот метров. Мороз, несколько ослаб. Лёжа в снегу в тулупах,  группа находилась в более выгодных условиях, чем немцы.  Те, часто поднимались в пулемётных  расчётах, и, размахивая руками, пытались греться. Там, где, по обе стороны моста, находились  пулемётные расчёты, рядом, располагался зенитный расчёт. Те, двое, разжигали костёр.
           - Мёрзнут, падлы. Похоже, что только сменились. Так это только градусов десять, сейчас? А что будут делать в двадцать пять? Костерок разгорелся, и вся охрана собралась возле него, забыв,  о  своих, прямых, обязанностей.
          -  Ты побачь, что вытворяют? На той стороне такая же ситуация. Греются,  и плевать им на нас. – Рассматривая немцев, в би-нокль, высказался  Семён.  А здания, где они отдыхают, отсюда не видно. На той стороне, где то.  Если с двух сторон напасть,  мост можно на время захватить. 
                Почти через два часа, показались шестнадцать солдат, идущие строем. Происходила смена караула.
            - Придётся ещё два часа подежурить. Надо посмотреть, кто сменит этих новеньких. Если те же, можно тогда посчитать, сколько их, в роте охраны, людей. Но, думаю, что их не одна смена, а две. Но надо в этом убедиться. 
                Учитель, в это время, зарисовывал мост, со всеми подробно-стями.  Впереди, где - то там, в Речице, были слышны гудки паровозов. Станция, как и предполагали партизаны, находи-лась в двух, трёх километрах от моста. Через десять минут, по-слышался тяжёлый стук, железнодорожного состава.
          - Ну вот, сейчас увидим, как будут встречать состав охранники…
                В момент рассуждения над этим вопросом, немцы как по команде, заняли свои места и вместе с притаившимися парти-занами, стали ждать состав.
           - Только после того, как состав услышали, стали по местам. С дисциплиной у них абы что. Нас, командир за такую службу, растерзал бы на месте.- Добавил  Семён, убрав бинокль под тулуп.
                Снайпера, через оптику, ясно различали лица тех, кто ехал на платформе,  впереди паровоза, мысленно расстреливая каждого из сопровождающего,   состав. Паровоз, пыхтя, мед-ленно набирал ход.  За ним,   почти тридцать вагонов с техни-кой и цистернами с горючим. 
            - Вот бы рвануть, - не сдержался Семён, а затем, поразмыслив,  добавил: - только встречный состав.  Если, перед мостом, на скорости идущий состав из Гомеля, рвануть….  И  все вагоны,  могут  мост смять. А если бы с цистернами…
           - Вряд ли с Востока цистерны полные сюда пойдут, скорее только пустые, - размышлял учитель, - как и вагоны.  Всё прут на фронт.  С той бы стороны такое проделать…
           - Это точно, молодец, хвалю за смекалку.
           - Да ладно. Я тут подумал, а что если к ночи, подбросить им самогона для согревания? Там в штабе, при описи имущества, было несколько упаковок  со снотворным. 
           - Да ты выдумщик, я смотрю, мне такие люди нужны, - смотря в бинокль за солдатом, накручивающим рычажок полевого те-лефона, и говоря, что то  каждые полчаса. – Запиши, что каж-дые тридцать минут, докладывают,  что то по телефону. Види-мо, что всё нормально…. Значит, если не позвонят во время, объявят тревогу. Надо это учесть.  Так, короче, две смены у охраны, по два часа.  Пора нам возвращаться.  Давайте,  лоша-ди накормлены, только уберём за собой. Поменьше следов, от нашего здесь, пребывания.
                Начинающий дуть ветерок, и слабый снежок, предвещал метель, которая и скроет все следы.
           - Думаю, что, кстати, нам такая погодка. Возвращаемся. Дистанция сто метров, не меньше. Условные сигналы прежние. С Богом.
                Начинало вечереть, когда группа оставила позади Речицу. То, что их не заметили, а может, не так хорошо следили за территорией, радовало. Но  партизаны не знали, что в Мило-граде,  местные полицаи, решили проверить полицаев на са-нях, якобы из Стрешина.  К Милограду, «обоз» подошёл за-темно. Небольшая вьюга, успокоилась, и на белом снегу, через бинокль, были хорошо видны очертания людей, в тёмных одеждах. 
            - Стой, похоже, нас поджидают,-  сообщил Семён, подъехавшим следом товарищам.  Где то мы прокололись.  Дед, похоже нас раскусил. Хотят диалога? Ну, давайте, подискутируем. Так, группа прикрытия, подойдите поближе, и возьмите их на «мушку».  Стрелять только по команде.  Сниму шапку, бейте тех, кто держит нас на прицеле. Поехали.
                Подъезжая к затону,  повозку осветили фонариками  четверо. Ещё двое, нацелившись в сторону партизан, закрича-ли: -
          - Стой.  Буду стрелять. Кто такие?  А ну, слезли с саней.   
          - Ну - ну, не дури,  свои мы.  –  Ответил Семён.
           - Какие вы свои, если  от партизанской зоны утром ехали. А где вторые сани, где ещё трое бандитов?
          - Ты, слышь,  язык прибери,  бандитами нас ещё никто не называл, - нервно ответил Семён,- а не то, и по хлебалу, полу-чишь.  Давай, в комендатуру пошли, там и посмотрим, чья ро-жа,  будет получать.  Руки подняли…
          - Ты у меня на лбу прочитай, что я партизан. – Семён снял шапку. Двое, державших винтовки полицаем, пали.  Ещё, не известно, откуда, к спорившим, подошёл партизан, держа в руках, пулемёт. – Ну вот и поговорили. – Продолжил Семён. - Сколько вас в Милограде?  Где располагаетесь?  Да руки мо-жешь опустить, тока винтари на землю, то есть снег, положь.
                В этот момент, откуда – то  с берега, прозвучала очередь из автомата.  Дикая боль отозвалась в груди у Семёна. Пулемётчик выпустил очередь в ответ, но характерный стрекот немецкого автомата, продолжался.  Снайпера расстреляли  полицаев возле  раненого командира.  Быстро положив Семёна на сани, они рванули вверх по реке, слыша, как не  смолкает автомат.
            - Давай,  вперёд,  не до него, -   крикнул учитель,  нащупывая на груди у командира рану.  Вот горячая струйка попала под палец, и учитель прижал её приготовленным тампоном. Стон, вырвавшись из Семёна, давал понять, что ранение, не вызвало потерю сознания.  Это было хорошим знаком, а вот, то,  что рана, находилась напротив сердца,  сулила  плохой прогноз.
                Ольга, понимая, что счёт идёт на минуты, принялась оперировать Семёна.  Осмотрев рану, вздох облегчения вы-рвался из её уст. Пуля, потеряв инерцию, сломала ребро, напротив сердца и застряла в межрёберном  пространстве.  Стало понятно, почему командир диверсионной группы, не потерял сознания.  Достать пулю, не было сложной работой. Ольга, легко справилась с этой задачей. Перевязав матроса, а именно так, большинство партизан, звали этого храброго и доброго солдата, врач, вышла, что бы поделиться радостью с лейтенантом.
        - Ну, как, Ольга, шанс есть? – с  тревогой задал вопрос командир.
           - Повезло ему, как и нам, впрочем. Пуля не дошла до смертель-ной отметки. Застряла между рёбрами.
          - Ребята говорили, что их обстреляли, метров со ста пятидесяти, из шмайсера.  Далековато,  для убойного поражения.  Можно  зайти к нему?
           - Конечно, если не уснул. Я уколола ему, обезболивающий препарат.   Мог уснуть, пойдёмте, посмотрим.
                Они направились в санчасть, где, в отдельной палате, спокойно спал Семён. Час назад, на его выздоровление, наверное,  не «поставил» бы, никто.  А теперь, это казалось очевидным.
                Прошла неделя, план подрыва железнодорожного моста, ещё не был утверждён, потому как, в штабе, не было оконча-тельного решения.  Предложений, заслуживающих внимания, было три.
               Первое предложение. -   С востока, возвращались вагоны полупустые, или с техникой, требующей ремонта. Такой состав, можно подорвать, непосредственно, перед мостом. Это была не трудная задача, но. -  Сошедший состав, повредит  мост, но, скорее всего, не разрушит его основательно.  Два, три дня, и сообщение восстановят.  Охрану усилят, повторить это снова, будет чрезмерно трудно.
                Второе предложение. – Уничтожить охрану, занять оборону и заложив взрывчатку, взорвать опору моста.  Через неделю, максимум, две, восстановят мост.  Сколько соберётся составов на станции Речица, неизвестно. Но то, что, всё пространство, будет заполнено вагонами, казалось весьма не правдоподоб-ным.
                Третье предложение, сводилось к тому, что бы взорвать состав, идущий на восток, с техникой, боеприпасами, и ци-стернами. И взорвать его на въезде на мост. Что бы,  детони-ровали   боеприпасы, что бы  огонь, ослабил конструкцию мо-ста,  и металл, потерял свои конструктивные качества.  Опоры моста, несомненно,  будут повреждены.  В условиях зимы, за-лить бетон и дать ему застыть, практически невозможно.  За-держка сообщения,  может продлиться на два, три месяца.  Пока, немцы, перенаправят составы по другим веткам и путям сообщений, пройдёт не менее двух недель. Вот тогда, и можно нанести основной удар по станции, поджечь составы, и подо-рвав пути отхода, отрезать возможность вывода вагонов со станции, устроив там,  преисподнюю. 
                Предложение нравилось всем, но как это осуществить, пока не было понятным.
                Семён, всё еще находился в санчасти, и пытался, что – то придумать. Времени хватало, но решение, не приходило. Но-чами, он обдумывал эту проблему.  И ему, наконец,  присни-лось, то, что можно было назвать,  решением.
          - Несколько человек, должны, проникнуть в вагон с боеприпа-сами, -  начал  объяснять свой план Семён командиру – зата-иться там. Дождаться, когда состав пройдёт через Речицу, вы-прыгнуть из вагона, непосредственно, перед мостом. Предва-рительно «заминировать»  боеприпасы гранатами, привязав шнур к чеке, и в момент выпрыгивания, дёрнуть за него. Через четыре секунды, произойдёт взрыв.   В момент  взрыва, вагон может находиться, например, в центре состава. Тогда половина состава, сойдёт с рельс, и начнёт рушить мост.  Взрыв, воз-можно, сделает всё остальное. А цистерны, можно поджечь чуть ранее, из противотанковых ружей. Короче, если спрятаться в вагоне, а затем, спрыгнуть перед мостом, можно всё осу-ществить.
          - Да, Семён, ты времени зря не терял. Задумка интересная, обсудим. Если в ближайшее время ничего, попроще, не при-думаем, будем прорабатывать твой план,  - задумчиво ответил командир и продолжил – кто, в вагоне поедет, знаешь?
           - Конечно знаю, я и Степан, кто ж ещё?
           - Подожди, ты же ходишь перекошенный…
           - Да неделя ещё, и буду скакать как муфлон по горам.
           - Ольга говорила, что месяца полтора, рёбра болят, обычно.
            - Это, командир, они, когда дома,  болят долго, а тут война, здесь болеть им долго,  никто не позволит, так что в вагон лезут,  я и Степан.  И это, прошу не обсуждать. Это, может самое интересное задание в войне.  И что, мимо меня? А если что случится с моими товарищами? Я ж себе никогда не прощу.  А почему Степан? Так он,  топором, такое окно в вагоне вырубит,  что и танк можно, вместе с нами, выбросить.  Мастер топора, я бы сказал.  Да и на фантазию не худ.   Так, что  справимся, не сомневайтесь, товарищ  лейтенант.  Главное, что бы обеспечи-ли наши  снайпера, наш выброс, так сказать. Не хотелось бы, что бы обсуждали этот успех,  без нас.
           - Не сомневаешься в успехе, Степан?  А как же вскрытый вагон? Дверь со сбитым замком, или его отсутствием.  Его,  ведь обы-щут, да возможно, с собаками. – Выразил сомнение, командир. -  Подумал про это?
            - Вот…. Про это не подумал.  Но, что то мне подсказывает моя «чуйка», придумаем.  Ещё не знаю, но с ребятами посоветуюсь,  они точно придумают.
                Разбирая документы, захваченные при нападении на гарнизон, Маша, обратила внимание на один лист, где был указан март месяц. Точнее, тридцать первое число. Разобрав текст, при помощи учителя, и немецкого разговорника,  ра-ботники штаба, пришли в ужас и Мария, пошла искать коман-дира.  Лейтенант находился в доме разведчиков, обсуждая план подрыва моста.  Увидев, свою возлюбленную, он понял, что что то случилось. Лицо её было матовым. Ни сказав ни слова,  она протянула ему бумажку с переводом, а затем выда-вила из себя.
           - Этот текст, мы перевели только что.
                Прочитав несколько раз,  он попросил её найти старшину, и пригласить его в штаб.  Через пять минут, Павел Андреевич зашёл в штаб и командир передал ему, переведённый текст. В нём, значилось следующее.
                «Польский еврей, как и русский еврей, является врагом немецкой нации, опасным политическим элементом. Его по-литическая опасность далеко превосходит его ценность как квалифицированного работника. Ни при каких обстоятель-ствах ни сухопутные, ни военно-воздушные части не должны ввозить евреев на территорию, находящуюся под гражданским управлением, без разрешения рейх комиссара. До 31 марта 1942 года, приказываю провести акцию, по уничтожению всех евреев. Для обеспечения полного выполнения приказа, задей-ствовать всех полицейских и старост. Расстрел, вышеуказан-ных граждан,  произвести повсеместно, по всей Белоруссии. Особое внимание обратить на исполнителей. В случае отказа стрелять, полицейских и старост, не подчинившихся приказу,  расстрелять на месте, с уничтожением их семей и имущества. Во избежание  дезертирства, вышеуказанных исполнителей, приказ довести  в день проведения акции»  Документ был подписан неким гаулейтером Кубе.   
 
           - Твари, не верю, что они это задумали. Нелюди, и смерть им лютую взамен,-  потряс бумагою, Илья. -  Мария, оповестите, через нашего человека, полицейских. Я хочу собрать их всех, двадцатого,  и поговорить. Теперь будем понимать, кто готов воевать, и за кого. Не будет пощады, тому,  кто подымет руку,  на наш народ.
                Двадцатое января 1942 года, ночь выдалась очень мороз-ной, температура опустилась ниже тридцати градусов, но днём, солнце светило, с самого раннего утра, мороз ослаб, и к часу дня, возле отряда, собралось семнадцать служителей «новой власти», но давшие согласие, работать на партизан.  Командир начал своё выступление с показа,  оригинала приказа.  Передав, этот документ, им в руки, он озвучил  перевод.  В штабе, повисла тишина.
             - Теперь, перед вами встал выбор.  Впрочем, как и перед нами. Вы, наверное, понимаете, о чём я говорю.  Тот, кого, заставят расстреливать  наших людей, будет уничтожен. Я ответственно заявляю, об этом.  В нашем округе, служит шестьдесят поли-цейских.  Всех вас, заставят сделать это.  Кто не согласится, то-го естественно расстреляют вместе с евреями.  Ну, а кто согла-сится, выполнить приказ,  расстреляем мы. Верьте мне, пока нет, причины, мне не верить. Кто хочет высказаться, прошу.-
                В переполненном штабе, стояла «гробовая»  тишина.  Через минуту, один из полицейских, стянув с себя повязку, сказал:
           - Записывай меня в партизаны. Я стрелять в людей не стану. Ишь, чего удумали, твари…
          - И меня записывай,
         - И меня…
                Почти все полицейские, хотели записаться в партизаны, но командир, резко, оборвал их желание.
             - Вы вчера, пошли к немцам, а сегодня к нам?  Так не будет. Веры вам, нет.  Пока, по крайней мере.  Мои люди, что бы до-быть оружие и харчи, рисковали жизнью. Они ею рискуют, каждый раз, когда ходят на операции.  А вы в этот момент, обирали местное население и жировали вместе с фашистом. Так дело не пойдёт. Но у меня есть предложение.  Все, кто от-казывается от работы на врага, уходят в партизанский отряд, но не наш.   Вы организуете свой.  Мы научим вас, приносить наибольший  ущерб фашистам, поможем с оружием, поделим-ся, если понадобится, продовольствием.  Готовая база, для от-ряда, есть. Наладим взаимодействие и связь.  Телефоны  есть.  Проводов хватает, аккумуляторов, тоже.  Сейчас, пока вы в наших глазах, люди не благонадёжные.  Поэтому,  вы должны делом доказать, свою преданность Родине и борьбой с фаши-стом,  заслужить  доверие советских людей.   Мы, начинали наш партизанский путь, вдесятером.  У нас было семь винтовок и шесть патронов.  Теперь, мы сила, которая может решать серьёзные задачи. У вас есть, по моему мнению,  умный чело-век.  До войны, он работал бригадиром  машинного двора.  Вы понимаете, о ком я.  Предлагаю выбрать Степанцева, коман-диром нового, вашего  партизанского отряда.  Название отря-да, придумаете сами.  А когда решите этот вопрос окончатель-но, вы, товарищ Степанцов,  принесёте мне списки, кто согла-сен, а кто нет.  Заставлять никого не надо.  Если кто захочет сбежать, не препятствуйте.  Даже помогите. В отряд,  не долж-ны попадать подневольные люди. Только те, кто добровольно решат сражаться,  могут называться партизаном.  Через неде-лю, жду вас со списком.  Людей вы, лучше знаете.  Вам коман-довать и держать ответ за них.  Так что не спешите брать, кого не попадя.  По каждой кандидатуре, будем «проходить» лично. Но по вашему представлению.  Вы поучаствовали в граж-данской войне.  Я не спрашиваю, на чьей стороне, хотя и не сомневаюсь. У вас есть боевой опыт, поэтому  я хочу, что бы вы возглавили,  это новое,  партизанское формирование.  Итак, сейчас, никто, никого, никуда не записывает. Жду вас через неделю. До встречи.
                Лейтенант понимал, что каждому из них, кто согласился работать на немцев, предстоит выбрать свой дальнейший путь. Для этого, нужно время.  Во всех, или почти всех, есть семьи.  Может и не простое решение, но его надо принять.
                Тем временем, Семён, посоветовался со своими разведчи-ками, и пришел к командиру.
               - Товарищ командир, вопрос,  по-моему,  решён. Надо  повесить замок назад,  после вскрытия. Замки, на вагонах, обычные, чаще, амбарные. После того, как мы проникнем в вагон, кто то из моих, на ходу, закроет нас, повесив замок на место. Мышь не подкопается.  Никто нас, в вагоне искать не станет, не будет повода.
             - Ты, я смотрю, всё продумал, - вмешался в разговор, старшина – на тебе то, что ты будешь искать. – Старшина протянул добротный замок, сбитый во время, проникновения в вагон и отремонтированный местным мастером, дедом Егором. – Правда, открыть его можно, любым ржавым гвоздём. Но немцы это проверять не станут.
              Семён, приоткрыв рот,  протянул руку, смотря на старшину, как зачарованный.
            - Что, Семён,  не ожидал? – спросил командир – старшина  тоже это решение предложил. Значит,  так тому и быть.  Всё складывается  в одну кубышку.  Значит так. Вы вдвоем, про-никаете в вагон. Там, минируете гранатами боеприпасы,  при-вязываете шнур, и,  выпрыгивая из вагона,  выдёргиваете чеку.  Четыре секунды и взрыв. При скорости тридцать километров в час, вагон  отъедет метров на тридцать. Поэтому, шнур, надо дёрнуть тогда, когда вы упадёте в кювет. Перед самым мостом. На схеме, которую вы там срисовали, пулемёты находятся в двадцати метрах от моста.  Как только мы увидим, что вы выпрыгиваете,  снайпера стреляют в охрану.  Вы сразу, за-нимаете место в пулемётном гнезде, и при необходимости, поддерживаете нашу атаку. Как только произойдёт взрыв, два пулемётных расчёта, которые находятся здесь, - лейтенант, пальцем,  показал на схеме -  в конце моста, будут уничтожены гранатами.  Заранее мы не можем никого убирать, потому, как  неизвестно, в каком составе вы едете.
           - Мы можем пустить ракету, перед тем, как  будем прыгать, это немцам, уже,  ничем не поможет. Тогда снайпера заранее от-работают по целям…
            - А это мысль,- поддержал идею старшина -  если первый расчет  будет обезврежен за десять секунд до взрыва, тогда и других шлёпнут. У  них четыре ствола.  Им,  главное,  правильно разобрать цели.
             - Итак, происходит взрыв. Наблюдаем за этим, затем, если в составе есть цистерны, стреляем противотанковыми ружьями, и при необходимости поджигаем трассерами.  Всё, как будто складно. Теперь решаем, когда пойдём  на эту операцию.  Река сильно переметена. Как сказал дед Тимофей, ещё неделю будет дуть «горовик».  Для этих мест, как я понимаю, это восточный ветер.  Это который,  против течения. 
            - Да, нет, - сказал старшина, «горовик», это который с горы, в смысле с их,  обрывистого берега.
            - Надо у него переспросить, а то заведёт нас в непонимание, со своим «горовиком».   Мозги заплёл…. Так вот он считает, что по реке на санях, через неделю можно будет ездить. Снег, мол, спрессуется, лошадям будет не трудно.  Дождёмся решения полицаев, затем решим. Может помощь их понадобится. А то будет, как в прошлый раз.  А нам лишний бой, что туда, что оттуда, ник чему. Да и Степан, рёбра ещё, подправит.
           - Да в порядке, мои рёбра, срастаются. Только посмеяться по нормальному, не дают.  Так, что не смешите, меня, моими рё-брами, товарищи командиры. Разрешите идти?
           - Да иди уже,  только Ольге моей баки, своими россказнями не  забивай. Иначе, никаких операций, до полного излечения.
           - Всё понял, не дурак.  Дурак, бы, не понял.- Семён под эти слова покинул штаб.
            - Илья Сергеевич, ну, что, вроде, всё срастается? Время есть, детали доработаем.
            - Прошу тебя, Павел Андреевич, позаботься об этом. Ты умеешь это, как никто другой. Не хочется терять людей по глупости. Продумайте всё, до самой мелочи. Мы должны уничтожить этот мост, а через несколько дней, нанести удар по станции.  Вот тогда, сможем сказать, что мы внесли ощутимый вклад в общую победу.
                К мосту выдвинулись в три часа ночи и добрались к нему в одиннадцать. В Василевичскому участку железной дороги Се-мен и его люди добрались, как и было запланировано, в десять. Выйдя на крутой участок  и увидев подходящий состав, к вагону подбежали двое из группы Семена. Сбив замок и при-открыв дверь, эстафету принял Семен со своим напарником, умело обращающийся с топором. Следующие двое положили в вагон рюкзак со взрывчаткой, заклинили вагон и навесили замок.
                Заняв позицию у моста, лейтенанант, снайпера и стрелки из бронетарковых ружей ждали сигнала красной ракеты. Два пулеметчика взяли под прицел ближайший пулеметный расчет немцев. Состав должен появиться с противоположного берега. Там же выпрыгнут Семен и Николай, предварительно выпустив сигнальную ракету.
                Состав, в котором притаились партизаны, подкатывал к станции Речица. Стенка вогона была аккуратно утончена «ма-стером топора». Оставалось нанести три – четыре удара, и путь на землю под откос будет свободен. Николай рубил стенку в такт стука колес, не вызвав никакого беспокойства охраны. Семен в это время закрепил взрывчатку и привязанные к ней граны, приспособив при этом ящик для снарядов. Шнур был привязан к чеке каждой из пяти гранат, дабы исключить возможность осечки. Состав остановился, партизаны уселись на пол вагона и замерли в ожидании. Слышалось, как охрана прошла мимо вагона, подергав замок и убедившись, что тот закрыт, пошли дальше. Семен покивал Николаю, как бы под-тверждая, что решение с замком было верное. Состав стоял час, и, наконец, вагоны дернулись, создав характерный при этом звук. До моста осталось около трех километров, и как только состав начал разгоняться, Николай пробил окно «на свободу», а Семен приготовил ракетницу.
                На мосту, партизаны,  с сожалением наблюдали, как мимо них прошли два состава с техникой и цистернами с горючим. Они представляли, как оно могли бы идти под откос.
                Но вот, красная сигнальная  ракета, разрезав горизонт пополам, оповестила всех, что операция начинается. Снайпера взяли под прицел противоположный берег, и пули, одна за другой, поразили вражеских пулемётчиков. Одновременно, гранатами партизаны забросали пулемётные расчёты, нахо-дящиеся рядом.  Состав показал своё паровое обличье. Лейте-нант видел в бинокль, как на железнодорожную насыпь  бла-гополучно выпрыгнули двое его диверсантов.  До взрыва оста-валось не более пяти секунд.  Казалось, этот взрыв был, ожи-даем, но паровоз, въехавший на мост и вытащивший за собою пять или шесть вагонов, вдруг вздрогнул и  качнувшись, начал сползать с рельс, кроша за собой стальные конструкции.  Взрыв, прогремевший в эту секунду, был такой силы, что ка-залось, ничто не спасёт Семёна и его напарника от верной ги-бели. Надежду сохраняло лишь то, что они находились  в ста метрах от эпицентра.  Вагоны и цистерны начали сползать с рельс и падать с моста в Днепр, повреждая железобетонные опоры.  Начался апокалипсис местного масштаба.  Несколько цистерн с горючим остановились на мосту. Они не могли упасть в реку, там уже не было свободного места. Вот здесь и пригодились противотанковые ружья.  Пулями, крупного ка-либра, сначала пробили их,  а затем трассирующими, подо-жгли эти пятидесяти тонные ёмкости.  Лейтенанта сейчас ин-тересовала не огненная картина. Он всматривался в берег, где должны появиться двое героев. По другому, о них нельзя было сказать.  Самую большую и рискованную часть работы, сделали они.  Снайпера, как и было оговорено заранее, наблюдали в прицел за противоположным берегом, обеспечивая прикрытие диверсантов, от возможного их обстрела оставшихся в живых немцев, или подоспевшей охраны.  Вагоны продолжали рваться, а Семёна и Николая всё еще не было видно. В Речице, в районе станции, завыла сирена.  Дым, от неописуемого по-жара, уносило ветром в сторону города. Ну вот наконец, правее моста, показались две фигуры, одна из которых поддерживала другую. Лейтенант крикнул:
           - Внимание, справа на том берегу, наши. Всем прикрывать их отход. Двое навстречу, быстро!
                По льду, справа от полыхающего моста, в ста пятидесяти  метрах, шли Семён и Николай. Теперь уже было видно, что это Семён поддерживает друга. Через три минуты, двое бойцов, выдвинувшихся на встречу, подхватили Николая и быстро пе-реправились на левую сторону Днепра.
                Под шум взрывающихся поочерёдно снарядов, партизаны подошли к лошадям, находившимся в километре от места за-сады.  Усевшись на сани, Семён рассказал:
              -Выпрыгнул Коля неудачно. Похоже ногу сломал. Он даже не стонет, а пот по лицу течёт, как под дождём. Видать сильно страдает,  надо укол ему сделать.
             - Уже сделали, сняли боль. Но вы хлопцы молодцы, посмотри что сделали…
              - Да уж, меня взрывом бросило метров  на десять.   Хорошо упал, на бок. Только ушибом руки отделался.  Надо было под-линнее шнур заготавливать. Будет наука. – Сказал командир диверсантов, удобно устраиваясь в санях. 
                К Озёрщине, это первая деревня от Речицы по Днепру,  подъехали когда начало смеркаться.
             - Надо дать лошадям отдохнуть, так что остановка. Впереди еще двадцать километров пути, которые могут быть не самыми простыми.- Сказал лейтенант, слезая с саней и вслушиваясь в морозную тишину.
                Чем больше темнело, тем ярче светилось зарево пожара под мостом, от горящего топлива, зажжённых цистерн. Это за-рево грело душу партизанам, выполнившими задуманную ди-версию.  Через два часа, подъезжая к Милограду, и помня прошлый инцидент, вперёд выдвинулись трое разведчиков, что бы осмотреться. Обстановка была спокойной, и ещё через три часа, группа благополучно, без приключений,  добралась домой. 
                Семён, слегка контуженый взрывом, спокойно говорить не мог, поэтому лейтенант приказал ему отлежаться двое суток. Общаться с ним было невозможно, по причине глухоты последнего. У Николая нога была сломана, и его поместили в санчасть, где Ольга наложила ему гипс.  То, что Николай попал в больничку, обрадовало Татьяну Степановну,  которая неровно дышала на этого сорокапятилетнего неженатого мужчину. Чувства были взаимными, и повариха, теперь имела возможность поухаживать за милым человеком. Она принесла в палату ужин, и сидела с ним, пока тот не съел и не выпил всё, что было приготовлено с душой. Получив заверения того, что все витамины, впредь, приготовленные ею, будут употреблены вовремя, она ушла к себе.
                Разбор операции прошел на следующий день. Перед строем, командир отметил умелые действия каждого участника операции.  Он выразил надежду, что  так будет происходить  и в дальнейшем. Прежде всего без потерь,  без непредвиденных обстоятельств.
                Известие о том, что партизаны отряда «Смерть фаши-стам» взорвали железнодорожный мост в Речице, спустив при этом важный состав в реку,  разнеслась по всей округе. Кто то этим восхищался, кто то боялся,  что придут фашисты мстить за это, и они попадут под раздачу. Через несколько дней, немцы точно знали виновных в этой диверсии.  Их командо-вание не ожидало таких действий от небольшой кучки, как они считали, бандитов, захвативших и удерживающих слабо охраняемую территорию гарнизона. Погода и дороги, не поз-воляли фашистам провести полномасштабную операцию по уничтожению партизан.  Думали дождаться весны, но наглые действия лесных людей, заставляли руководство Речицким районным гарнизоном, предпринять соответствующие дей-ствия. Комендатура требовала от Гомельского штаба, помощи и привлечения специального батальона, для уничтожения со-рока бандитов.  В это время решалось судьба наступления на Московском направлении, а  об отвлечении специальных сил, не могло быть речи. Конечно, недооценка этого, немногочис-ленного отряда,  начала обходиться немцам дорого, но то что ждало их через неделю, можно было назвать – очень дорого. Часть техники, что находилась под Москвой, оставалась с по-лупустыми баками, а артиллерийские расчёты имели не четыре комплекта снарядов, а всего лишь один, от силы два.  При-ходилось экономить соответственно, а это сохраняло жизни нашим советским людям.  Всё это вселяло уверенность парти-зан, что всё  что они делали, делали правильно.
                В одном из сообщений из Москвы, лейтенант услышал обращение Сталина, о том, что бы партизаны уничтожали все жилые строения, где могут квартировать фашисты.  Если надо, уничтожать и сжигать деревни целиком, что бы немецкие вой-ска ни смогли себя обеспечить теплом.
            - Павел Андреевич, это я один слышал? Или я что то путаю? Уничтожать дома людей?  Скажи, что я не правильно это по-нял…
            - Ты, Илья Сергеевич, понял это правильно. Ты, как впрочем, и я, просто отказываешься это воспринимать…
            - Это похоже на провокацию. Люди проклянут тех, кто станет это делать. От нас отвернуться все.  Кто станет нам помогать, если мы пойдем на поводу у тех, кто нам это приказывает?
             - Давай испортим приёмник. И ничего подобного,  мы не слышали. Не слышал бы это ещё кто. У нас ведь в штабе про-ходной двор. Приёмник работает постоянно. И сообщение это, я так думаю,  звучало не впервой. Это возможно.  Но мы это не слышали. Договорились?
            - Спасибо тебе политрук,- лейтенант, никак не мог прийти в себя от услышанного приказа,– но приёмник слушать будем только мы. Сошлёмся на нехватку батарей. Да и вход в штаб надо ограничить. Я поговорю с Машей и учителем.
                По предыдущим сводкам, партизанское движение в Белоруссии набирало широкомасштабное народное движение. Оно становилось острой костью застрявшей в горле, на пути к немецкому желудку. Если бы они знали, что планируется в не-большом партизанском отряде, в конце следующей недели, ни сил, ни средств, не пожалели бы, для проведения карательной операции против лесных обитателей.
                А в отряде, обсуждалось нападение на станцию  в Речице. Замысел был прост по своей сути, но его практическое выпол-нение, пока не вырисовывалось. Операция сводилась к тому, что бы снова проникнуть в вагон, как и накануне, но взорвать боеприпасы, было необходимо тогда, когда состав прибудет на станцию.  Взрывчатка была, а вот часового механизма не было.  Как взорвать гранаты через несколько часов, после закладки? Пока решение не было найдено.  Нужно было, что то изобрести, и командир озвучил проблему в кругу диверсантов:
            -Думайте ребята. Предлагайте самые безумные идеи. Может кому чего присниться даже, - лейтенант посмотрел на Семёна, который часто рассказывал про свои сны – понимаю, то реше-ние есть, но в голову пока ничего не приходит. Время ещё есть. Мост быстро не отремонтируют. Так что составы будут скап-ливаться ещё минимум неделю. Каждый день будем это об-суждать. Семён примет во внимание и передаст мне всё,  что может показаться интересным.  Поговорите с народом, только не говорите никому, для чего это надо. Люди в деревне смыш-лёные, авось что и подскажут.
                Ничего путного на следующий день не придумали. Предлагались варианты песка и воды, наполнявшие поти-хоньку ведро, привязанное к чеке,  и от силы тяжести выдёр-гивающее эту  самую чеку. Думали и о торможении, когда ящик свалится со стеллажа. Но это могло произойти в любой момент, и соответственно не подходило. Предлагали снова оставить вагон приоткрытым. Но не было гарантии, что немцы не обезвредят «закладку».
            - Нужен надёжный вариант, при котором взрыв произойдёт, как запланировано. Решение есть, чувствую внутренностями. А для стимула, есть два литра первачка, тому, кто решит задачку. Но это потом. Сейчас внутренности стимулировать не будем, будем ожиданием стимулировать мозг.
                Семён, по совету командира, знал человека, который мог помочь. Это был местный мастер, занимающийся различным ремонтом в гарнизоне. Отличный жестянщик, умеющий сде-лать новую сковороду из старой кастрюли.
           - Петрович, есть разговор, - обратился он к нему, протягивая пачку немецких сигарет.
          - Ну давай пабалакаем, коли есть. – Ответил тот, беря сигарету из пачки.
          - Да бери всю пачку, я то сам, табачок предпочитаю, слава богу, угостили люди. А если сложится у нас, разговор то, так и пер-вячком не грех будет побаловаться.
           - И каким количеством? Ты всё намекаешь на что то, будто хитришь, а сколько первачка будет, так и не говоришь.
           - Будет тебе литра, будет и мне литра, коль решим задачу. Командир пообещал, а он знаешь, слово своё держит. Надо взорвать гранату…
           - Так что это за задачка, кинул, да взорвал. Чего проще?- Отреагировал Петрович.
           - Надо взорвать её через три, пять, часов. Вот такая задача. – Задумчиво сказал Семён
           -Как через три? Она что и так может?
           - Да она то,  не может, надо такой механизм придумать, что бы чека вырвалась через время. Ты знаешь Петрович,  как рабо-тает граната?
          - Конечно, я же женат на ней. Каждый день взрываю её, и сплю с ней. Жинку свою так дразню. А настоящей и не видел ни разу в глаза. В армии не служил, сердцем не вышел, не взяли…
          - Щас. – Семён быстрым шагом направился к складу.
                Через пять минут, он дал гранату Петровичу, рассказывая как надо дёрнуть за верёвочку, что бы та взорвалась.
          - А сильно надо дёргать? – Спросил Петрович, дёргая за этот самый шнурок.
          - Да не…- пытался ответить Семён, наблюдая, как верёвочка находится в левой реке Петровича, а граната в правой.
                Семён успел схватить гранату и отбросить в мусорную яму, выкопанную неподалёку. Взрыв поднял немногочислен-ный мусор. Семёна и Петровича накрыло им. Из домов выска-кивали партизаны, на ходу заряжая оружие. Лейтенант, по-дошел к группе хохотавших партизан, и убедившись, что всё в относительном порядке, покачал головой и не пророня ни слова, удалился.
                Семён снова пошёл к складу, отряхивая шапку.
           -Что там за шум? – Старшина спросил у командира.
            - Семён с Петровичем экспериментируют. Главное что бы сами  не взорвались. По моему пониманию, дал гранату Петровичу, а тот вырвал чеку. Вот и расширил мусорную яму.
            - Теперь Семён обязан найти решение, иначе бойцы будут подначивать. А Петрович, грамотный мужик, не зря они там воркуют вокруг гранат.
             - Будем надеяться. А вот мне в голову до сих пор ничего и не «влезло», посмотрим, чего надумают любители первачка…
                В штаб вошла Мария и Павел со словами: – пойду посмотрю, на конструкторов, вышел.
            - Маша, есть мнение, что бы в штаб не заходили так  сказать, случайные люди. Например, послушать сводку с фронтов, или по какой другой причине. – Начал разговор Илья.
             - Чего такое произошло? Народ привык слушать радио. Что говорить? Может я что то не так делаю? Или учитель? Так вы прямо скажите…
              - Нет,  Маша, - Илья подошёл к ней и нежно погладил по голове – вы всё так делаете, вы молодцы. Но не знаю, говорить тебе об этом, или нет. Я слишком дорожу тобою, ты это знаешь. И если быть до конца откровенным, я мечтаю о том, что ты станешь моею женой. Что мы заведём детишек, что родится девочка, похожая на тебя, будет ещё два сына… Не отвечай пока, дай мне сказать, иначе не скажу, опять страх начнёт  сковывать меня как и прежде. Я очень тебя люблю Маша. Мне очень важно, что бы ты была рядом.  Разлука с тобой меня убьёт.-
                У Марии, слушавшей командира, по щеке текла слеза. Она спешно её убрала пальцем, затем уткнула лицо в плечо лейте-нанта. Так  они и простояли несколько минут, пока у  двери не послышался стук идущего человека,  сбивавшего снег с вале-нок. 
         -   Товарищ командир, там пришёл тот, ну который полицай… - доложил дежурный.
            - Сейчас выйду, на воздухе поговорим. Пусть минуту подождёт. – Илья начал одевать полушубок.
            Мария стояла и смотрела на Илью. Тот, улыбаясь, сказал:
         - Могу ли я рассчитывать на взаимность, моя девочка?
           Маша, после некоторого раздумья, чуть кивнула головой.
           Возле штаба ждал Степанцов.
           - Какие вести принёс нам Сергей Иванович? Судя по напря-жённости, вести дурные. Выкладывай.
           - Я насчёт тех четверых, что из Василевич к нам прислали. Присмотрелся я к ним. Держатся всегда вместе, друзей новых не заводят. Подозрения у меня определённые возникают. Как сказал всем про базу в лесу, так заметил, что переглянулись, а затем начали уточнять, где точно она находится. Я сказал, как вы мне говорили, что в пяти километрах от Первомайска. Не спроста это всё. Что делать будем?
          - Проверять. Рвётся, сейчас,  кто ни будь из них домой?
          - Да нет, не спрашивали.
          - А теперь ты скажи, что в ближайшее время, твои люди, будут участвовать в операции по разгрому Василевичской коменда-туры. Например в начале марта. Если они засланы к тебе с определённой целью, кто то из них обязательно запросится домой. Ты не останавливай, пусть идут. Пусть все идут, если захотят. Дашь попутное задание узнать, когда планируется ак-ция в отношении евреев.  Вернутся, вот тогда я с ними точно разберусь. А вернутся они все. Или почти все.  Ты же понима-ешь, что им лучше оставаться в Василевичах и не вступать добровольно в партизаны.  Мы же оставили за всеми выбор. Если вернутся, придумаем, как их обезвредить.  С пользой для общего дела. Так что не паникуй. Сейчас поедешь с нашими. Покажут тебе базу в лесу. Как раз там надо поменять охрану. Двое дежурят по три дня.
                Командир пошёл в санчасть, что бы посоветоваться с  Павлом Андреевичем, по поводу услышанных новостей  от Степанцова.  Старшина, в свободное время, находился в санча-сти, возле Ольги, где помогал ей справляться с  её работой.
           - Степанцов приходил, - начал он, завидя Павла - похоже, что те четверо из Василевич, ну ты помнишь про кого я? Так вот они командированы в Дюрдев с определённой целью.  И цель их, по моему мнению, это мы. Как они собирались проникнуть к нам в отряд непонятно, но это нам надо узнать. Боюсь что у них есть свой человек в наших рядах. Они пока собирают информацию. Пора подумать о «дэзе» в наших рядах.  Подумай, Павел Андреевич, что бы такое озвучить, так сказать в узком кругу, но для всех ушей.  Сама мысль о предателе, она требует либо подтверждения, либо опровержения. Смотри, круг участ-вующих и задействованных в операции на мосту, показал, что там нас никто не ждал. Соответственно все знающие об опера-ции, автоматически исключаются из списка подозреваемых. Уже легче. Самое простое, как мне кажется, это могут быть те, кто добровольно помогает нам по хозяйству. Они пришли и ушли. Услышали чего, сообщили. Знают о количественном со-ставе, что не так уж и плохо, об охране и огневых точках. О ко-мандирах и расположении. Всё это наводит на мысль, что, как и прошлый раз, надо спровоцировать информатора на дей-ствие.
           - Мне кажется, надо довериться,  кому то из местных и порас-спросить, обо всех, работающих здесь. И надо довериться тому, у кого сын на фронте. Местному, хорошо знающему народ. Я займусь этим немедленно. Не волнуйся командир, если гадина есть, найдём её. Не профессионал здесь находится. Скорее все-го тот кто не очень доволен властью.
           - Или обижен ею. – Добавил лейтенант.
                Через три часа, разговор продолжился.
          - Таких, явных недоброжелателей, у нас нет. Но  есть двое, которые попали под раскулачивание.  Обвинить их нет причин, но присмотреться надо. Кстати, Петрович, испытавший гранату Семёна, один из них. – Начал старшина.
           - Ну, это упрощает задачу по снабжению его дезинформацией. Наверное, он попытается узнать у Семёна, куда планируется применить механизм задержки взрыва. Пусть Семён ему ска-жет, что планируется операция в Василевичах. Главного мол, хотим уничтожить через неделю. Думаю, что засуетится дед, если причастен. Хотелось бы послушать христопродавца, – пе-чально произнёс командир.  После того как Семён «расколет-ся», сразу надо понаблюдать за Петровичем. Как то информа-цию передают? Скорее всего, запиской. Значит куда - то за-кладывают.  Действуй Павел Андреевич.
            В конце дня, Семён постучался в дверь штаба.
           - Входи испытатель, - сказал командир, завидя главного диверсанта – наверное что то придумали…
           - Готовь шнапс командир. Петрович умница. Смотри сюда. Испытано вчера два раза.  – Он вытянул из кармана пружину, снятую из солдатской кровати и растянул её, привязав шпага-том.
           - Так. Вижу пружину, вижу палку, вижу верёвку. Теперь хочу видеть как пружина, одним концом,  отрывается от шнурка. Я предполагаю, что именно это ты продемонстрируешь. Свечой, я так предполагаю,  будешь пережигать?
              - Свечой, да не свечой. Хотя такая идея была. Вот бутылочка, - Семён достал пузырёк из кармана и демонстративно потряс ею перед командиром – что здесь? Не знаете?
           - Петрович подсказал идею. Хотя с пружиной, это моя мысль была. Так вот, судя по вашему молчанию….
           - Да не тяни вола за хвост, говори, что там? – Не выдержал лейтенант.
           - Так вот. Здесь кислота из автомобильного аккумулятора. Сейчас я намажу верёвочку кислотой и через несколько часов, где то  через три, четыре, она порвётся. И соответственно что?
           - Выдернет чеку.- Догадался командир.
           - Точно. Выдернет эту фашистскую чеку. И будет бабах. Теперь нужно испытать на настоящей гранате. Разрешите провести испытание.
            - Только под охраной и где ни - будь в ямке, соответственно  за территорией гарнизона. – Приказал лейтенант
            - Разрешите выполнять?
            - Выполняй, только время засеки. И попробуй разной толщины верёвку. Главное знать через сколько рванёт. Это важно.
            - Слушаюсь -  взял под козырёк Семён и вышел из штаба.
                Взрыв гранаты, прозвучал через три часа, а ещё через час, вечернюю тишину, нарушил ещё один. Через два часа прозвучал последний, третий взрыв. Механизм работал. Через минуту, после последнего взрыва, в штаб зашёл счастливый Семён.
            - Ну как командир? Доволен результатом? – спросил сияющий Семён.
           - Очень. Теперь проведите испытания без гранат. Точно узнайте, от чего зависит продолжительность ожидания. Всё подробно запиши. Какая верёвка, сколько кислоты, какое время срабатывания. И делайте несколько устройств. Пружин хватит, или все использовал? В вагон надо положить самый длинный, так сказать, вариант. Подстраховаться надо второй закладкой.  Если вагон будет рядом с цистерной, наше участие возможно не пригодится. Не хотелось бы на станции рисковать людьми.  А вот, когда начнётся суета, взорвёте железнодорожное полотно, что бы исключить «отступление» составов. Обеспечьте им, таким образом,  так сказать, огненный котёл.  Возьмёшь только своих людей,  того естественно, кого посчи-таешь необходимым.  Главное, чтобы твой,  заминированный вагон, успешно, до взрыва, проследовал на станцию.  Взорвёте полотно и сразу уходите. Изучить подходы, особенно пути от-ступления, придётся заблаговременно. Я выдвину вам на встречу людей на санях.  Ну а детали операции, после полной её разработки, расскажешь перед проведением самой опера-ции.  И пожалуйста, спланируйте всё так, что бы избежать возможного неоправданного риска и особенно,  жертв. - За-кончил лейтенант.
             - Погодь командир, - с надеждой, заглядывая в глаза Смакову, продолжил свой доклад Семён – ты там обещал «стимул». Коль одобряешь нашу разработку системы, надо уже прости-мулировать, так сказать.
             -  Не волнуйся, в шкафу приготовлено, бери, - заулыбался лейтенант, затем сделав серьёзное выражение, продолжил – но систему, доведите до ума. И без лишнего шума. Признайся Петровичу, после «третьей», что готовим акцию против начальника полиции в Василевичах.
            - Так тыж говорил…
            - Побольше тумана напусти, пусть сам решает, где правда. – ответил командир провожая взглядом Семёна, берущего в шкафу две литровые бутылки с самогоном.
             Через два дня операция началась. Дворник Семён со своими бойцами, выдвинулся к району Василевич, где в прошлый раз проникал с Николаем в вагон с боеприпасами. На этот раз, оставаться в вагоне, не было нужды. Разместив и «зарядив» самоделку с замедляющим механизмом взрыва гранат, парти-заны собирались покинуть вагон, недалеко от Речицы. Наметив приметную лесную опушку, в кювете которой было полно снега, партизаны решили ускорить прибытие в Речицу. Зара-нее, к этой опушке, были отправлены трое снайперов. Они должны были исключить возможный обстрел партизан, охра-ной состава.   Механизм замедления, был установлен от двух до трёх часов. Дублирующих устройств, решили заложить ещё два.  Теоретически, проблем возникнуть не должно.  Ну а практика показывала, что тщательно разработанная операция, пока,  до сих пор, приносила удачу.  Выбранный вагон для нападения, был расположен в составе рядом с цистерной с горючим.  Это  соответственно увеличивало эффект изначального  взрыва.  После того, как удалось влезть в вагон, Семён и его подчинённые, обнаружили, что в ящиках, не было крупнока-либерных боеприпасов. Патроны к винтовкам и пулемётам, несколько ящиков с гранатами,  и остальное, это амуниция и продовольствие.  Пришлось выложить все гранаты на пол ва-гона, разместив их поближе к стенке, где была цистерна.  На гранаты, высыпали из ящиков все патроны, получилась вну-шительная горка. Заложив свой взрывной механизм, огороди-ли всё это пространство пустыми ящиками. Через пятнадцать минут, состав, должен был подойти к месту для высадки, намеченному заранее. Но тут случилось непредвиденное. Со-став остановился.
            - Приготовиться, выбираемся из вагона, и ныряем под него. В случае обхода состава охраной, принимаем бой. Снайпера от нас далеко, помощи ждать неоткуда. Так что ребятки, давайте быстро, по одному.
             Состав почти остановился. Диверсанты лежали на насыпи, закопавшись в глубоком снегу. После полной остановки, все переместились под состав. Через три минуты, показались  немецкие солдаты охраны. Они шли по три человека с каждой стороны вагонов.
            - Подпускайте ближе, пока нас не заметят. Разберите левых – правых, и бейте наверняка. После, сразу уходим в лес. Пулемёт прикрывает, затем, Витя, уходишь под нашим прикрытием. – Обратился командир к пулемётчику.
            - Ясно, командир. – Отозвался Виктор, прицеливаясь в приближающую охрану.
              Выстрелы раздались почти одновременно. Немцы падали, не успев снять карабины с плеч.
           - Уходим.- Приказал Семён.
             Удалось отдалиться от состава на десяток метров, как из платформы охранения раздалась пулемётная очередь. Жгучая боль отозвалась в руке у Семёна.  Партизанам пришлось залечь в снегу, на чистом пространстве. Немецкий пулемёт не умолкал. Первая платформа охраны, находилась вне зоны ви-димости, поэтому огонь не вела. Пулемётчик не видел плат-формы,  из которой вёлся огонь,  и ему пришлось занять пози-цию недалеко от товарищей. Встречный огонь длился не-сколько минут. Партизаны продолжали отползать к лесу. По-могая Семёну идти по заснеженному пространству, они вели беспорядочный огонь в сторону стреляющей платформы.  До-бравшись до опушки, и заняв позицию за сваленным деревом, удалось сразить вражеского  пулемётчика. На минуту, огонь с вражеской стороны, прекратился. Это позволило Виктору подняться из глубокого снега и двинуться в сторону партизан.  Снова застрекотал немецкий пулемёт. Пуля, попала  в голову Виктора.  Белый снег окрасился красно – бурой краской.   Че-рез некоторое время состав вздрогнул и потихоньку,  набирая скорость, двинулся к Речице.  Один из партизан, двинулся на встречу к снайперам, которые ждали основную группу. Ранен-ный Семён, удручённый смертью друга, молчал. Ему сделали перевязку и сделали укол обезболивающего.
             - Глупо завалили операцию. Витю потеряли. Это я виноват. Не подумал о такой возможной ситуации.  Ребята, пока придут наши снайпера, надо похоронить друга. Я вам мало чем помогу. Правая рука не слушается, хотя  боль проходит. Что будем делать? Нам надо идти  к Речице. Но на встречу, возможно,  вышлют солдат для нашего розыска. Поэтому приказываю возвращаться. Выходим к точке встречи с нашими. Сколько осталось до Речицы? Володя посмотри по карте. Может…
             - Ещё километров двенадцать. Мы маршрута мы не знаем. Что и кто нас  может встретить, не знаем.  Поэтому мысль о воз-вращении, мне нравится больше. Даст бог, на станции всё произойдёт по плану. Вагон я прикрыл на замок, так что сле-дов нашего проникновения, надеюсь, не заметят. Ну а там, ес-ли начнётся пожар,  составы вывести не смогут. Сколько там паровозов, два, три? Ещё надо найти и заставить  убегающих машинистов,   управлять смертью на железных колёсах. - Высказался Владимир.    
             - Ты прав. Не можем терять больше людей. Если пойдём к станции, так не сегодня. – В заключении констатировал Семён.
          
             Вагон, взорвался через шесть часов после закладки устройства. Взрывом повредило соседнюю цистерну и начался пожар. На станции возникла паника. Патроны, находящиеся в ящиках, один за одним стреляли, создавая впечатление о нападении. Со станции удалось отвести два состава с тяжёлой техникой, остальное имущество, находящееся в остальных железнодорожных составах, было повреждено или уничтожено. Немецкая армия, в общей сложности, потеряла сто шестьдесят вагонов, что явилось существенной потерей для войск на восточном фронте.
            
-
продолжение не за горами