Красавишна

  «Ребята, сегодня у нас необычный урок - будем мастерить. Делайте всё, что хотите, фантазируйте, будьте волшебниками!», - учительница ходила между рядами парт, говорила мелодичным голосом, и её каблучки стучали в такт шагов «тук-тук-тук».

 Выставив из тумбы на стол различные материалы: нитки, яркие лоскутки ткани, бумагу, фольгу, бусинки и пуговицы разных размеров и ещё много-много всякой всячины, она улыбнулась. Разрешила: «Дерзайте!». Ну, все и начали. Дерзать-мастерить. Только я не дерзала. Сидела, размышляя о том, что же мне смастерить такое-разэтакое?

 «Может, красивую свистульку из глины? Нет, не получится. Ведь в классе нет глины. И глазури нет. И эмали. И печи тоже нет.  В печь погрузишь, словно в волшебный цилиндр фокусника-факира глиняную игрушечную птаху, покрытую финифтью, а оттуда достанешь яркую, блестящую, гладкую-гладкую фигурку. Как магазинную. Эх, жаль. Так бы весело было! Свистнешь, пронзая звонкой трелью тишину, и сразу сделается легко и радостно на душе!»

 Я  вновь погрузилась в поток рассуждений: «Мягкого медвежонка? Топтыгу из русской народной сказки?» - перебирала я возможные  варианты для творческого своего полёта. -«Или рыжую, пушистую белочку? Ту самую, что грызёт орешки «ядра – чистый изумруд» в золотых скорлупках?»

 «А  сделаю-ка я прекрасную принцессу! Золотые кудри, платье яркое, атласное, в оборочках из золотой тесьмы.  И туфельки на ней будут хрустальные. Да, непременно хрустальные!» - обрадовалась я озарившей меня догадке. Воображение рисовало всё более подробные детали моего будущего шедеврального творения: «О, это, верно будет настоящая Золушка на балу!».

- Мила, а ты придумала, что будешь мастерить? - голос учительницы прозвучал, как гром над моей макушкой, отвлёк от раздумий.

- Куклу! - выпалила я, и подошла к столу с материалами.  Там осталось совсем немного: пара мотков шерстяных ниток, проволока, горсть пуговиц, да пара лоскутков ткани.
«Да, - подумала я, - не густо.  Маловато будет для полёта моей фантазии.  Надо было поспешить с выбором материала для игрушки». Вздохнула, сгребла то, что осталось на столе и принялась за дело.

   Мигом скрутила я пучок ниток, переломила его пополам,  перетянула в нескольких местах резинками, приладила пучочек  потоньше да покороче  поперёк – вот и ручки. Соорудила из ниток волосы. Пришила пуговички-глазки.  Розовый, сияющий страз, потерянный, видно, юной гимнасткой с яркого купальника или упавший с новогоднего убранства какой-нибудь Феи, Царевны или Дюймовочки из первого класса, сгодился на роль улыбающихся кукольных губ. А нарезанные из т-о-о-о-оненькой проволоки реснички, казалось, вот-вот дрогнут, запорхают вверх-вниз,  вверх-вниз, как крылья бабочки на льняном кукольном личике. Красота!

   Не принцесса и не Золушка в хрустальных башмачках, но вполне милое существо смотрело на меня своими глазками-пуговками в обрамлении густых, загнутых вверх, ресниц. Мягкое, шерстяное, уютное.  Краса-Красавишна моя! До чего же хороша! Из оставшихся лоскутков соорудила  сарафан да передник, кокошник с оборочками  водрузила на голову, заплела нитяные волосы в косу. Ещё краше Красавишна стала!

   Да, скрыт в ней, моей Красе-Красавишне, один секрет: в ней вся моя творческая мысль заложена. Нет, никакое это не чародейство-волшебство. Не факир я заморский, не кудесник. И не фея я лесная из леса Берендея. Просто в кармашек, на фартучке куклы,  прячу я теперь флэшку, которая постоянно терялась. Будто маленькие паучьи быстрые лапки вдруг поднимут ее, умчат и схоронят  в самом потаённом  уголке квартиры – днём с огнём ищи – не найдёшь. А потом вдруг  р-р-р-аз да и объявится в самом неожиданном месте. Когда весь дом вверх дном перевернёшь, разыскивая беглянку.

  Это - раньше. Теперь – уж нет. Живёт на моей полке среди учебников, тетрадок и атласов  Краса-Красавишна, хранительница творческой моей мысли.

 Берегиня.