Лесной царь

Как-то неожиданно захворал Лесной Царь и умер, наследника не оставив, преемника не назвав.

Собрались все жители лесные на большой поляне у речки и стали решать, кого новым царем назвать.

–Филина, — кричат птицы в голос, — он мудрый.

–Медведя, — возражают им звери, — он сильный.

–Водяного, — заголосили Мавки и Кикиморы, — он красивый.

–Вашему Водяному только лягушками и пиявками заведовать, — засмеялись прочие.

Спор затянулся. Уже Солнце село и Месяц над верхушками деревьев завис.

Неожиданно поднялся ветер, а на поляну приземлился Змей Горыныч и сразу заявил:

– Я буду царем!

Жители лесные притихли, но самый молодой из птиц, Воробышек, чирикнул:

–Филин мудрый.

–У вашего Филина одна голова, а у меня три. Значит я умнее.

Филин мудро промолчал, а другие птицы поспешили воробышка в дупло ближайшего дерева загнать, чтобы ещё чего не ляпнул.

Но тут из-за спин лесных зверей выскочила Мышка.

–Зато Медведь сильный! — пискнула и тут же пропала.

Седой Медведь схватил мелкую за хвост и спрятал за широкой спиной.

Горыныч прищурился на Потапыча.

–Поборемся?

Михайло Потапыч трусом не был, но свои силы оценивал трезво. Потому, передал трепыхающуюся Мышку Серому Волку, покачал головой и вышел на встречу Горынычу.

Тот и вида не подал, что удивился. Без предупреждения налетел на Медведя и дохнул горячим воздухом. Шкура Михайло задымилась, но старый боец лишь чуть отшатнулся и вступил в схватку.

Горыныч не только кусался и царапался, но и при каждой возможности дышал на Медведя огнем. Михайло был силен и быстр, ловко перекатывался от струй огня. Но когда кого-то из лесных жителей, гасивших возникающие очаги пожара, опалило, отвлекся на жалобный крик. И был повержен ударом мощного хвоста.

Солнце красило небо в цвета рассвета.

Злой Горыныч сверкнул глазищами на испуганных птиц, на притаившихся болотников и русалок с кикиморами, на хмурых лесовиков и несчастных зверей.

–Ну, и кто тут самый сильный, мудрый и красивый?! — спросил он.

–Змей Горыныч, наш лесной царь! — Нестройным хором закричали лесные жители.

С тех пор прошло не мало времени.

Змей Горыныч разжирел, лесной народ истощал.

Мало того, что тиран часть леса спалил, а часть горным троллям продал, так он ещё и собирал дань с лесных жителей. С водяных брал рыбой, а с птиц и со зверей посмевших ему воспротивиться по началу, детьми. Каждый месяц должны были приносить птичьи яйца и приводить к старому дубу, на котором Змей своё гнездо устроил, звериных малышей.

Медведи, волки, лисы, лоси, зайцы, мыши...рыдали днями и ночами, но ничего поделать не могли.

И не сбежать, не спрятаться было им.

К тому же, у Горыныч нашлись помощники из подлешеков и гадюк подколодных.

Однажды в полуразвалившейся берлоге Седого Михайло Потапыча собрались Потап Михайлович, Серый Волк, Огненная Лиса, Косой, Россомаха, Мышка Норушка и Благородный Олень и Старый Филин. Помянули погибшего и о про дела свои печальные заговорили.

Потап Михайлович пил медовуху, горько вздыхал и утирал слёзы.

– Отец мой, славный старик, хотел как лучше, а получилось как хуже. Сам погиб и Змея клятого разозлил.

– Думаешь, если бы Седой не схватился с ним, то было бы лучше?! — Вскинулась Россомаха стукнув кружкой по столу. — Было бы так же! Только ещё обидней, что даже ничего не попытались сделать!

–Это всё я виновата! — всхлипнула Мышка, размазывая по усам мед и слезы. — Если бы тогда промолчала, Михайло Потапович был бы жииив!..

Задремавший было Филин, ухнул:

–Я промолчал и что с того? Он всех моих внуков сожрал...и не подавился...гад огневидый.

Косой нервно застучал ногой.

–Страшно! Страшно жить и умирать не хочется, а детей то... — заяц смолк на полуслове и закрыл морду лапами. Его всхлипы слились с мышиным писком-плачем.

–Так больше не может продолжаться! — Снова взъярилась Россомаха.— Мы срочно должны что-то предпринять.

–Тебе легко говорить, — вступил в разговор Благородный Олень. Он от волнения тряхнул головой и едва не зацепил рогами притолку. — Ты одна, а у нас семьи.

–Ну, и что - что я одна. — Россомаха зло скрипнула зубами, а её острые когти вонзились в столешницу. — Это не значит, что я не собираюсь когда-нибудь ей обзаводиться. А с этим трехмордым крылатым червяком у всего Леса нет будущего, не только у меня.

Шерсть на спине Россомахи встопорщилась.

Звери напряглись.

–Есть предложения? — Спросил хмурый Серый Волк.

–Есть, — тут же откликнулась Огненная Лиса.

Все взоры обратились на неё.

Когда-то Лиса была настоящей красавицей, но сейчас её шерсть утратила блеск и сильно поседела, да ещё и свалялась. Хвост местами облез. Одно ухо выглядело нормально, а вот второе было сильно порвано. Глаза Лисы лихорадочно блестели, когда она помнила всех к себе лапой.

Стол отодвинули. Звери сели поближе друг к другу. Лиса что-то горячо зашептала. Кто согласно кивал и хмыкал, кто в сомнении кряхтел и качал головой. Заяц снова начал отбивать ногой дробь, как делал всякий раз нервничая. Филин пару раз ухнул.

По норам разошлись до рассвета.

–Ваше Могущество!

В сладкий сон Горыныча ворвался резкий с подвизгиванием голос одного из подлешеков. Змей не помнил, как того звали, но это было и незачем. Смертникам имена ни к чему.

–Ваше Великолепие! — продолжал голосить подлец.

Горыныч приоткрыл правый глаз средней головы. Прочие предпочли сделать вид, что всё ещё спят.

–Ваше Наимудрейшество! — склонился в низком поклоне худой, как скелет, серокожий, длинноносый, с ушами как у летучей мыши, с большими глазами навыкате подлешек.

–Что тебе, смертник? — грозно вопросил Змей.

Подлешек задрожал и побледнел:

–Заговор, ваше Мудрейшее Величество.

–Чтооо?! Что?!!! — тут же распахнули свои глаза две другие головы.

–Ваше Могущество и Ваше Великолепие, — подлешек трясясь пал ниц и заголосили пуще прежнего. — В Лесу зреет заговор. Я самолично следил.

Правая и Левая головы принялись наперебой задавать вопросы:

–Кто посмел? –Где они?–Откуда ты узнал, что... –Почему сразу не донес?!.

–Молчать! — сказала, как отрезала Средняя голова. Правая и левая замолкли.

Только Правая, та которую величали, Могуществом, невнятно пробурчала себе под нос: –Раскомандовался.

Средняя зыркнула исподлобья и Правая отвернулась с независимым видом.

–Рассказывай, — велел Наимудрейший.

Запинаясь, заикаясь и часто сглатывая, трясущийся и не посмевший подняться с колен подлешек принялся рассказывать. О том, что вчера вечером, проверяя неблагонадежных зверей, он увидел как сын Михайло Потапович отправился в полуразрушенный дом Седого. Сперва подлешек решил, что тот собирается что-нибудь забрать оттуда. Но скоро в берлогу явились волк, лиса, заяц, даже Олень с ромсомахой заявились и под конец прилетел Филин.

–Говорил я, — щелкнул зубами Его Могущество, — давно надо было этому старикану голову открутить.

Прекраснейший начесывал гребень. Наимудрейший помолчал, подумал и спросил:

–О чем говорили, знаешь?

Подлешек и вовсе спал с лица и побелел.

–Вас ругали Ваши Величества...

– Что ещё?

–Извести вас хотят, зверюги окаянные, — сказал и чуть не задохнулся от страха ли, от возмущения.

– Как?

–Потравить, в болото заманить и там...потопить.

– Да, я их на части порву! – Я их огнем спалю!

–Молчать! — снова восстановил тишину Мудрейший. И обратился к подлешек:

– Следить за предателями, глаз не спускать. А я подумаю, что с ними сделать. До празднества недолго осталось.

Подлешек подскочил и беспрестанно кланяясь, задом выбрался из Змеиного логова.

– Что тут думать, — возмутился Правый, — взять и казнить их для наглядности.

– Мы и казним, только не сразу. Пусть помучаются... — ответил Средний.

Левый согласно поддакнул.

Через два дня был Праздник Подношения, а попросту сбор дани, который звери именовали не иначе как жертвоприношением.

По всему лесу стоял плачь.

Русалки уплыли куда подальше, боясь попасть на глаза Змею, который как-то грозился вскипятить реки и озера.

Водяной и Кикиморы принесли большие ивовые корзины с рыбой.

Водяной выглядел больным. Обычно гладкая зеленая кожа, покрылась пупырышками и тонкой склизкой пленкой от долгого сидения в болоте, куда его загонял Горыныч, когда топил скелеты, а то и нетронутые тела жертв и неугодных ему лесных жителей. Глаза Водяного покраснели от слёз и ядовитых паров, которые скапливались у топи...

Кикиморы тоже, как одна, осунулись и посмурнели. Что уж говорить про бедных Русалок...

Потап Михайлович прикатил три бочки с медовухой, которые он с женой приготовил к этому дню.

Зайцы, белки, ежи, олени, лоси и даже мыши с кротами привели детей и принесли, все, что могли собрать - грибы, ягоды, коренья...

Птицы те, у которых не было уже ни яиц, ни птенцов, тоже прилетели не просто так.

Змей не брезговал брать дань даже червями, скармливая их подлешекам.

Были здесь и хмурые хищники с оставшимися выводками.

Только Россомаха не пришла.

О чем сообщил Горынычу верный подлешек.

Странно, но Россомаха не выходила из своего логова и всю ночь и день до того. Правда, сунуться к ней не только никто из подлешеков, даже из змей-гадюк, не рисковал.

И, вот приспешники Змея затрубили в рожки.

Плачь звериный усилился.

Обычно первыми дань подносили птицы, а потом ночные улетали спать, дневные - заниматься своими делами.

–Молчать!!! — взревели три змеиные головы разом.

-Я хочу видеть Филина, - сказал Наимудрейший.

Птицы смолкнувшие было, беспокойно зачирикали, защебетали. Вороны подняли переполох, сороки трещали как полоумные...

Пока на старый поваленный тополь, лежавший недалеко от Горыныча, бесшумно не приземлился Филин. Уселся напротив Змея и уставился на него большими желтыми глазами.

-Говорят ты лесных жителей смущаешь, заговор готовишь против меня.

Горыныч по змеиному, не мигая, смотрел на старого Филина.

-Лгут, - коротко ответил тот.

-Не ушжели? - от волнения Горыныч начал шипеть. Это Мощнейший высказался, еле сдерживаясь, чтобы не убить того, кто нагло врал, глядя ему в глаза.

-Значит и в берлоге Седого ты не был четыре дня назад? - опять спросил Наимудрейший.

-Был.

Змей старался сохранить невозмутимый вид.

-И что же ты там делал?

-Друга поминал.

-И вфссё?

-Нет.Ещё о внуках вспоминал, горевал.

-Дальшшше!..

-Думал какую дань сегодня с собой принести.

-Принёсс?

-Принёс.

-И где же она?

-Ждёт, когда ты готов будешь её принять.

-И шштошше этто?

-Твоя смерть.

Змей Горыныч оглядел трясущихся животных, бледных до полусмерти болотников с кикиморами, бросил взгляд на сгорбившегося Водяного, на молчаливых птиц... На подобострастных подлых подлешеках.

-Смеёшься? -Как ты смеешшшь?! -Старый болван!

Три огненных струи в миг спалили и тополь, и Филина. Но до этого, заслышав тонкий свист, в небо взмыли все птицы, а прочие лесные жители бросились в рассыпную.

Горыныч даже не сразу понял, что с неба на него что-то упало. Это что-то было тонким и почти прозрачным. Он дыхнул огнём...но сеть из тончайшей и прочнейшей в мире паутины, даже не подумала сгорать. Когда же она коснулась чешуи Змея, то сразу прилипла к ней. Огонь тотчас гас, достигнув плетения. А чем больше Горыныч метался, тем сильнее запутывался. Наконец, он свалился, спеленутый в плотный кокон. У него ещё были силы, но Змей не мог пошевелить даже ногтем.

Вокруг визжали и кричали подлешики, шипели и плевались ядом гадюки. Оставшиеся из зверей, в основном оставшиеся бессемейными или одиночки, давили гадов и подлецов.

Горыныча не стали топить в болоте, его отдали горным троллям в обмен на занятую часть леса. Тролли согласились не сразу, но горящие гневом глаза голодных зверей их убедили в том, что воевать себе дороже.

Тролли вернулись в горы с добычей и частью уже вырубленного леса.

Звери избрали царицей Россомаху, потому что Лиса, придумавшая план, и Мышка, договорившаяся с пауками, от сомнительной чести отказались.

Россомаха, хотя и отличалась вспыльчивым характером рядом с друзьями и бешеным нравом в отношении врагов, правила справедливо и мудро. Лиса и Серый Волк ходили в советниках и отвечали за санитарию. Мышка и Косой занимали хозяйственные должности. Медведи взялись за торговлю, но кое-кто пошёл охранять границу с троллями...


Но о том, что было дальше расскажет уже другая история.






Оригинал:
https://vk.com/feed?q=§ion=search&w=wall102163558_12122
https://vk.com/feed?q=§ion=search&w=wall102163558_12125