Первоиюньки

Абсолютно личное...


Двухлетний Витюля-племянник, рано начавший говорить, однажды переел мандаринов и заболел. Вызвали «неотложку»... Врач, естественно, принялся задавать взрослым вопросы по существу. Ребенок, состроив серьезную мину, решил отвечать сам за себя...

- Мы, вообще-то, в Саратове родились. А теперь тут рОдимся!

Под «тут» подразумевалась Сибирь-матушка...

*

Первым словом моего сына Прохора было «дядя», адресованное телевизору или баскетбольным гигантам из NBA, потому что замороченные родители не смогли отказать себе в удовольствии поглазеть на виртуозную игру спортсменов.

Затем из уст веселого малыша шепотом вылетела «бабака»… Это вполне созвучно «собаке», правда, в доме водились только игрушечные четвероногие питомцы.

Гораздо позже мама и папа сподобились услышать приятное и о себе...

«Мамама» и «папапа» по непонятным причинам очень быстро то ли ояпонились, то ли огрузинились, превратившись в «мамико» и «папико».

*

Из словаря двухлетнего Павлика, друга детства Прохора... Оба - большие любители и знатоки кулинарных изысков.

«Маняки» — пирожки!

«Напучки» — пельмени!

Ну или наоборот...

*

Из автолексикона того же периода младенчества Прошки…

«Фифива» — машина любая, даже стиральная (юальная) или швейная.

«Пипена» — более поздний вариант «фифивы».

«Пипева» — велосипед, в то время - трехколесный.

«Аптиптикаль» — примерное воспроизводство мотоцикла.

И чуть не в тему «аптаптапити» - обычные тапки! Хотя и обувь имеет отношение к нашей транспортировке по жизни...

*

В эпоху языковой тарабарщины чересчур многие слова странно трансформировались Прохором. Например, поросенок назывался «поросёнига», капюшон - «капюшонига» и так далее, в подобном стиле.

Хвост, в виде шарика на шнурке, на чудесном полукомбинезончике-дракончике заработал кличку «авостик»...

Имена друзей-малышей тоже коверкались всяко, иногда мило, иногда — увы. Девочку Тому Проха звал «Томичикой»... А мальчика Эдика… «Гадиком»!

И произношение собственного имени сын освоил нескоро… «Ффффоха», «Воха» и «Пвоха» долго вводили в заблуждение людей, у которых исторгнутые Прохором звуки складывались порой в нечто невообразимое. Повторить, кстати, эти фантастические прозвища уже вряд ли смогу. Но самое смешное запомнилось… «Грохаль»!

*

На третьем году жизни сын попал на прекрасный остров Крит. Какой-то старый грек подарил ему стрекочущую цикаду в спичечном коробке, величая её, само собой, по-гречески. А Проха вдруг, сурово наклонив голову, погрозил пальцем деду…

- Мукасикотука! Мукасикотука! Мукасикотука!

И, прижав к сердцу подарочек, начал вдохновенно декламировать стишок про Муху-Цокотуху…

*

Года в четыре Прохор увидел, что я пишу в тетради ручкой…

- Мама! Ты разве умеешь по-письменному писать?

Признаюсь честно, вопрос остался без ответа… Лишь мое глупое выражение лица стало реакцией на удивление сына.





Вот, пока хватит... Чтобы не погрузиться слишком глубоко в прошлое, откуда выбираться не захочется вовсе.



Сборник "Прошкины болтушки"