Осень

Подобно листопаду осени,
возвышенные опадают человека качества.
Их в книги запечатлевает время,
следы присутствия в миру стирая начисто.


Всё умирает, всё имеет свою осень,
цветения период и минуты славы.
Человека новый вид приятен внешне и многоголосен,
К несчастью только веса слов он не выносит –
той тяжести, что добродетелей проращивает нравы.


Непорочность, доброта, искренность, любовь –
что человечность основали справедливо,
черты, былых времен героев, что составляли кровь,
иные ныне замещают идеалы горделиво.


Сей эры обитатель есть прогресса пленник,
заложник личной хитрости и самомнения мотивов,
пустых властитель обещаний, заявлений,
любую чистоту он втаптывает в грязь легко, шутливо.


«Свободы воли действий» прижилась идея — нет удивлений.
Впрочем, правит не воля в получившемся явлении.
Инстинктов необузданных стихия есть свободе сей причина.
Свобода открыто брать и тайно красть, фальшивить,
стирать всё то, что обрамляет человека наполнение,
свобода слово дать, перевернуть слова, забрать,
                минуя неприятных ощущений.


Смерть нравственности внутреннего зверя выпускает,
его желания человечность в человеке заменяют.
Те качества, осмеянные модой поколения,
для Зверя непонятны, смехотворны и наивны.
Те, что «высокие» хранят в графе своих фамилий,
Носителю в культуре данной пагубны, неэффективны.


Тревог не может быть, как нет причин для грусти,
в стремлении человека к упрощению коллективном.
Есть лишь прощальное очарование добродетелей искусным,
предсмертным танцем дивным.
Переживая свою осень, благородным листопадом они опадают.
Закат свой последний они созерцают.