Метро. Семь станций о любви. Невский проспект

Станция седьмая. Невский проспект

                Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга.
                (Н.В. Гоголь) 

К спонтанным поступкам Олега за двадцать пять лет совместной жизни Наташа привыкла. Как и к тому, что все чаще и все больше людей вокруг звали ее Наталья Сергеевна. Она не хотела списывать это на бегущие годы. Оправдывалась тем, что как-никак руководитель отдела, и сам бог велел по имени-отчеству. Но тут и муж начал поддразнивать, звать Натальей Сергеевной, хотя дома служебная суровость, так пугавшая подчиненных, сама собой слетала где-то у порога, и Наташа становилась добра, покладиста и мягка. Мужняя жена, одним словом, а не Наталья Сергеевна. Потому-то, когда Олег заявил: «Через месяц едем в Питер, денька на три, бери отпуск», даже возражать не стала. Он такой: пока настроение есть, горы свернет. Билеты купил, квартиру забронировал. Конечная станция метро, но зато на той же ветке Невский, откуда, Наташа сверилась с путеводителем и картой, рукой подать до всех питерских красот. 
Метро, а Наташа впервые спустилась под землю и встала на эскалатор, не напугало и не впечатлило. По телевизору насмотрелась.
- Я ждала большего, - сказала Олегу, когда уже протаранили толпу на Площади Восстания и ждали поезд на Маяковской. - Где роскошь? Где великолепие?
- Где-где, в Москве! – усмехнулся Олег. – Но в Европе, говорят, и такого не увидишь. Там вообще все функционально. Бетон и пути.
До Парнаса добрались слегка подуставшие. Не столько от дороги, сколько от людских толп. Находиться в постоянном окружении оказалось непросто.
- Отдыхать не будем? – Олег быстро разобрал чемодан, разложил вещи.
- Зачем время терять?! Только сполоснусь и поедем.
- Спинку потереть?
- Вечером потрешь, - Наташа отмахнулась, но самой было приятно, что за столько лет Олег все-таки не потерял к ней интерес.

Они познакомились на свадьбе подруги. В сентябре 93-го. Наташа тогда сама собиралась замуж. Одноклассник, с которым встречалась почти три года, сделал предложение. Уже и платье было готово, и кольца куплены. А тут подруга позвала в свидетельницы. Олег - со стороны жениха. Вот чем он тогда взял за какие-то считанные часы, что три долгих года до него с другим оказались просто стерты из памяти? Олег только заговорил, а она уже поняла: именно его и ждала. Потом была истерика матери, долгие объяснения с бывшим, его родственники требовали компенсировать какие-то их расходы. Она даже не вникала, фоном шло, как будто ругаются в соседней квартире, а до нее только невнятный шум доносится. Воспринимала все как неизбежное, но преходящее. Чуть-чуть надо помучиться, и – счастье. Все так и случилось.      

Пока ехали до Невского, Наташа прикинула, что по их меркам пересекли половину областного центра. «Как они до работы добираются? Это же полдня только на дорогу». Она вглядывалась в лица (про себя отметила, что большей частью некрасивы и бледны до синевы), вслушивалась в разговоры. Если видела что-то интересное (ужаснулась тоннелям в ушах у парня, ставшего рядом), толкала в бок Олега: глянь, мол. Тот или неодобрительно качал головой, или расплывался в улыбке. В оценках они чаще совпадали.
На Пионерской зашли две девочки, лет 16-17. Одна высокая и худая, гладко зачесанные волосы собраны в хвост, вторая – чуть пониже и покрепче, рваные джинсы, пряди выкрашены в синий.
- Как Мальвина, - Наташа скосила глаза в их сторону. – В наше время бабушки в такой цвет красились. Помнишь? Говорили тогда: чернилами из стержней.
- То-то они потом исчезли!
- Они еще за руки держатся, - Наташа пропустила шпильку Олега. – Из этих, что ли?
- Может, просто подруги, - неуверенно ответил он.
В их городе так ходить – сродни самоубийству. Увидь кто двух взрослых девиц, идущих, сцепившись ладонями, - разговоров не оберешься. Все ж друг другу знакомы. Если не напрямую, то через кого-то. Перескажут в таких подробностях, что даже если ничего не было, сам поверишь, что было. В худшем случае могли и отморозки какие-нибудь привязаться, повоспитывать, мягко говоря. Хотя, вспоминала Наташа, они ведь со школьной подругой до самой институтской поры вот так же ходили за руку и под руку. И мысли ни у кого не возникало, что с ними что-то не так. Не было тогда ни слова, определяющего такие отношения, ни самих отношений.      
На Невском девчонки стали пробираться к двери. Высокая поотстала. «Оля, подожди!», - услышала Наташа. На выходе проводила их взглядом. Восхитилась, как они ловко, не размыкая рук, рассекали толпу.

Сам Невский не только оглушил: шум машин, людской гомон, крики зазывал, но и ослепил. Эти виды – на Казанский и Спас, перспективы проспекта, купол с орлом – часто мелькали в новостях и фильмах, но вживую все выглядело несколько иначе – величественней и роднее, что ли.      
- Господи, как тут люди-то живут? – выдохнула Наташа.
- Ты про шум?
- Про красоту.
- Живут-то не тут. Живут по спальникам. А сюда выезжают.
- Я бы каждый день выезжала. А это, наверное, Дом Зингера? – Наташа показала пальцем.
- Судя по башне, да. Вот там где-то вконтакте сидит. Помнишь, Дуров сверху деньги разбрасывал? Значит, оттуда вон. 
- Зайдем?
- Но покупать пока ничего не будем. Не сегодня.
Облазив этажи и подвал Дома книги, Наташа остановила Олега у прилавка с сувенирами.
- Давай хоть календарь, что ли, купим? – она растерянно перебирала настенные и настольные календари с видами Петербурга и пригородов. 
- Выбрала?
- Голову сломаешь, что взять.
- Я пойду в техотдел. Гляну, почем там одна книжка. А ты выбирай пока.
К прилавку подошла яркая брюнетка, невысокая, полноватая, в длинной юбке почти до пола. Стала рядом с Наташей, начала вслед за ней перебирать календари. Когда зазвонил телефон, воровато оглянулась и только потом провела пальцем по экрану.   
- Привет! К сожалению, не получится. Я уезжаю… В Гянджу. Это в Азербайджане… Да, горящую путевку отхватила. Почти даром… Дим. К сожалению. Пока.
К девушке подошел высокий смуглый мужчина, спросил с акцентом: 
- Кто это?
- Так, старый знакомый. Бывший, - девушка задумалась, видимо, подбирая определение. – Однокурсник. Пойдем. Тут ничего подходящего. 
Когда Олег вернулся, Наташа протянула ему календарь с православными храмами.
- Вот этот возьмем. Видишь ту пару? - Наташа кивнул в сторону окна. – Брюнетка и парень нерусский. 
- Ну.
- Устроит он ей. То ли с любовником сейчас при мне разговаривала, то ли с бывшим. А он слышал. Эти-то горячие.
- Не устроит, - усмехнулся Олег. – Глянь на них.   
Пара стояла в оконном проеме. Мужчина вполоборота к ним, хорошо видны только разлетающиеся в жестах руки. Девушка молча улыбалась, глядя на него снизу вверх. 

На Малой Конюшенной шел концерт. Под гитару и барабаны коротко стриженный  паренек в косухе и ярко-зеленых облегающих брюках выводил «Привет, ромашки!».
- Неплохо поет, – Наташа подтолкнула Олега. – Репертуар только странный.
- Почему? – удивился Олег.
- Для парня не странный?
- Это ж девчонка.
Наташа вгляделась и покраснела: как не заметила грудь под расстегнутой косухой?! Хотя с такими - грех не перепутать. 
- Кинь что-нибудь. У нас на Ленина, помнишь, какие-то ребята тоже собирались, пели. Разогнали потом. А этих не гоняют.   
Окружившую музыкантов толпу обходил парень с дредами, перевязанными сзади красной веревочкой, обкуренно улыбался, но денег не просил, просто протягивал черную шляпу. Народ сыпал в основном мелочь. Олег поскреб по карманам, добавил в общий котел своей, как бы сказали в его время, меди.      
- Давайте вместе! - крикнула певица, и толпа нестройно подхватила: «а я девушка с веером, вечером…» 
- Моя любимая песня, - услышала Наташа за спиной.
- Мне тоже нравится, - ответил мужской голос.
Наташа обернулась посмотреть на любительницу Земфиры. «Эффектная какая! Лет тридцать с небольшим, - прикинула. – И букет дорогой». Наташа таким не то что бы завидовала, просто не понимала, как можно так выглядеть. Вроде и не красавица, а все настолько на своем месте: одежда по фигуре («а шарфик как накинут!»), макияж легкий, туфли изящные, - и такое чувство собственного достоинства, что начинаешь чувствовать себя прислугой при королеве. Вот и стоявший о бок парень, явно намного моложе, глядел на нее с обожанием и робостью. «Ищет мальчик заботливую маму», - почему-то зло подумала Наташа.   
- Пойдем или еще послушаем? – Олег прервал ее мысли. 
- Пойдем, а то так и не увидим ничего.
По дороге остановились сфотографироваться на фоне какой-то церкви. Мимо прошел мужчина, держа под руку старушку в строгом костюме. Она периодически поправляла собранные в пучок волосы.
- Бабуль, не торопись. Есть еще время.
- Так ты книги сдал?
- Сдал.
- Заработал что?
- Нет. Да не беги ты!
- Хочу, Сережа, до концерта с Ниной Кирилловной поболтать. Она обещала пораньше приехать. Так что ходу. 
- Вот также хочу, - Наташа проводила старуху взглядом. – Такую же пенсию. Чтобы осанка, классический костюм, концерт в церкви. А не раком в галошах на даче.
- Будет! – взял под козырек Олег. – Галоши и огород беру на себя. 
Единственное, что не хотелось Наташе – ни на пенсии, ни сейчас – это торопиться. Они тормозили на каждой мало-мальски привлекательной точке и снимали окрестности и друг друга на их фоне. 
- Вернемся на квартиру, сразу детям отправим. Пусть посмотрят, как здесь красиво. 
На мосту через какую-то реку встали рядом с бородатым мужчиной и стройным парнем лет двадцати пяти. Тот что-то то ли доказывал, то ли объяснял. Мужчина смотрел в сторону, теребил серьгу в ухе и смущенно улыбался.
- Какая река, не знаешь? – спросила Наташа Олега. – Это Фонтанка? 
- Это какой-то канал, наверное.
- По карте посмотри.
Пока Олег копался в рюкзаке, искал карту, Наташа не выдержала:   
- Не подскажете, что за речка?
Парень вопросительно посмотрел на мужчину.
- Мойка. Дворцовая площадь туда, - махнул мужчина рукой. 
Парень смерил Наташу суровым взглядом и продолжил что-то говорить своему спутнику.
- Извините, не сфотографируете нас вместе? – взгляд Наташу не смутил.
Мужчина нехотя оторвался, покомандовал – чуть левее, вот так, сейчас не моргаем – щелкнул несколько раз на фотоаппарат и повторил все то же самое на телефон Олега. 
- Как думаешь, кто они? – Наташа не выдержала и как только отошли на пару метров, обернулась. - На отца и сына не похожи. На друзей тоже. Любовники?   
- Может, преподаватель с учеником. Тебе везде извращения мерещатся.
- Город большой, - многозначительно ответила Наташа. – Всякое может быть. 

На Дворцовой Наташа долго стояла, задрав голову и пытаясь рассмотреть ангела.
- Жаль бинокля нет, - сказала она, заметив, как по соседству лысоватый мужчина с пузиком настраивал маленький, наверняка, театральный бинокль.
- Ирина, - крикнул он. – Иди посмотри.
Подошла женщина, выше его почти на голову. Приподнявшись на цыпочки, он приставил ей бинокль к глазам.
- Видишь?
- Что?
- Ангел улыбается.
- Да? - засомневалась Ирина. 
- Смотри внимательно, - он посмотрел в бинокль сам, потом вновь приставил к ее глазам. – Ну? Улыбается?
- Улыбается…

Вопросом: «разве ангел улыбается?» - Наташа мучилась всю дорогу до квартиры.
- Посмотри в интернете, - сказала она Олегу, как только переступили порог. – Он точно улыбается? Что-то ни в одном путеводителе я такого не встречала.
Олег подключился к вай-фаю и начал перелистывать на телефоне сайт за сайтом. Архитектор, время постройки, инженерные решения.
- Лицо Александра Первого или поэтессы Елисаветы Кульман. Слышала про такую? Вот и я нет. Все. Про улыбку - ни слова.
- Может, легенда какая-то?
- И в легендах ничего такого нет.
- Все-таки странный город, - заключила Наташа. - Очень странный, - повторила она, стягивая с себя джинсы и свитер.
- Но красивый же?
- Тут не спорю. Ладно, я в ванну. Что-то так устала. Полежу немного.
- Наталья Сергеевна! – игриво протянул Олег, но Наташа не поддержала:
- Не называй меня так больше, ладно? 
- Больше не буду. Наташ?
- Что? 
- Я зайду?
- Зачем? – в ее голосе еще звучали суровые нотки, но внутри она уже оттаяла. 
- Я же обещал спинку потереть.   
Наташа не ответила, ушла. Закрыла за собой дверь в ванную, Олег услышал, как зашумела вода.
- Минут через пятнадцать заходи, - высунулась Наташа, волосы – по голым плечам. – Фотки пока детям скинь.
Олег лег на диван и, поглядывая на часы, стал сбрасывать самое интересное, на его взгляд, в их общую, семейную группу в ватсапе. Вроде уже и отпустили детей – дочь замужем, сын отдельно живет, но созванивались и списывались ежедневно. Дочь прислала поцелуйчик, сын – выставленный вверх большой палец, одобрил, типа. «Завтра созвонимся, все расскажем. Сейчас сил нет», - написал Олег. Он стянул носки, ноги гудели, и решил полежать с закрытыми глазами. Вышедшая через полчаса из ванной Наташа, накинула на него одеяло.
- Ты все? – сквозь сон спросил Олег. – Помылась?
- Помылась. Спи, - Наташа чмокнула его в щеку и легла рядом. 

СПб, 31 мая 2019