485. Хуторская чертовщина. Хуторской голова

                В поместье Мамкиных шла самая обычная с первого взгляда  жизнь селян.
             Если  на это посмотреть в общих чертах  житейского благополучия, и приглядеться по внимательней, то есть возможность увидеть значительные отличия, происходящих событий, как в самой усадьбе, так и в местном хуторе.
           Усадьба сама по себе представляла суетливый муравейник, где с утра и до вечера копошился трудовой народ, работ здесь хватало в любое время года.
         Вот только чувствовалась повсеместно некая напряженность, здешняя атмосфера буквально была насыщена электричеством нервозности.
                Любой выход помещицы на хозяйственный двор не сулил ничего хорошего, постоянное недовольство всем и пустяковые придирки Анны Владимировны, могли закончиться скорой расправой, тут уж как кому повезёт.
             К её постоянной ругани не возможно было привыкнуть, довольно было заслышать её недовольный голос на одном конце двора, как уже чувствовалось подобие приближение грозы, неожиданно застигнувшее работающих крестьян в поле.
     Хитрость и смекалка в иных случаях позволяла не попадаться под горячую руку разгневанной помещицы, в подобных случаях все методы хороши, одним приходилось попросту прятаться, другие же наоборот на показ выставляли умение хорошо трудиться.
   
           Можно было подумать, что  жить в хуторе было более спокойнее,  как сказать, тут ещё надо хорошенько  подумать, если в общих чертах, то  в общем да.
               Но вот  к концу года в иных дворах жилось не совсем уютно, а причиной тому являлись накопленные многолетние долги, которые необходимо было погашать.
                В это болото долгов легко было войти, но очень трудно выбраться, получалось так, что вытянув одну ногу, застревала другая, но и это ещё не совсем беда, беда была у тех, кого засосало по пояс, а иных по самое горло.
                Вот уж кому было всё равно, смотрели такие на жизнь в полном спокойствии, лучшей жизни уже не увидеть, а пойти с сумой по - миру им  всегда открыта свободная дорога.
         С постройкой конторы и назначением Анной Владимировной своим помощником Николая Попова, в контору зачастил Григоренко, человек он по натуре деловой и обходительный, недаром его избирали хуторяне ответственным по всем вопросам и делам.
                В двух словах  сказать, хуторской голова.
        Имел природную одаренность находить к людям подход, неважно был ли это последний бедняк или зажиточный хуторянин.
       Человек он был с хитрецой, умел из любого дела поиметь и свою выгоду, особо на это хуторяне не обижались, понимали, займись они самостоятельно, выгода была бы куда скромнее.
        Как у любого человека у него имелись и недоброжелатели, а всему причиной зависть, та самая зависть, которая не даёт спокойно спать, постоянно шевелясь гнилостным червячком недовольства.
              Было это, если точно припомнить,  давненько, когда однажды по научению небольшой кучки недоброжелателей решил переизбрать Григоренко, новоявленной кандидатурой выдвинули правдоруба Митю Густомясова.
          Митя по натуре человек не сдержанный, резкий в выражениях, мог любому в глаза высказать всю правду – матку, в запале крикун с признаками явной нервостении.
         В его выборе вскоре глубоко разочаровались, Митя толком не соображал, что конкретно ему делать, но при этом важничал, строил из себя птицу значительного полёта, надменно посматривая на своих хуторян.
               Если у него пытались что – то выяснить на счёт хозяйственных дел или составления необходимых бумаг, а он при этом не мог толком  объяснить человеку ничего конкретного, то вскоре вскипал и переходил на крик.
                Не мог он переломить свою натуру, таким вот уродился.
          Говорить правду людям в глаза одно, а вот дела делать совсем другое.
         К примеру сказать, он то и в своём дворе устраивал истерические вопли, как – то собрался скирдовать сено, а в подмогу ему четыре разновозрастные дочери, да плюс жена, старую бабку оставим в покое.
                Вот уж где Митя орал, исходил из себя, обливая всех отборным матом, ругайся не ругайся, а сено скирдовать нужно.
            Ну, всё делали бабы не по его, словно специально сговорились его в этот раз окончательно доканать.
                Митя бегал вокруг сваленного сена, как сорвавшаяся собака с цепи.
             Пытаясь руководить своим бабьём, страшно дурел, с трудом, но удалось уложить основу скирды.
          Дальше ведь проще, напускай углы, да топчи плотнее сено, ничего в этом казалось бы сложного нет, но любой хуторской хозяин вам скажет, что правильно сложить скирду, дело ответственное и подходить к нему надо с умением пользы, на тот случай, чтоб ветром не разбуряло и дождями не замочило, иначе сено сгниёт, а какой прок в гнилом сене, оно даже на подстилку не сгодиться.
        Укладывать скирду Митя доверил старшей дочери, у неё по более опыта будет, но вот как она работала вилами, его начало бесить.
                Митя, стоя у основы скирды, жестикулируя своими вилами, нервно показывал, как навильник с сеном следует перевернуть и напустить на угол,  а затем ритмично прихлопнуть сверху вилами.
         Ну, не мог он спокойно смотреть на такую неумёху, набрать следовало на вилы как можно больше сена, а затем аккуратненько положить на угол, а дальше клади рядок сена от угла к углу.
                Всякому терпению имелся предел, Митя не выдержал и сам полез на скирду, уж показывать, так для пользы дела.
         Он, скорее всего для себя, приговаривал, что нужно ворочать вот так и вот так, скирда медленно росла в вышину, его девкам приходилось забрасывать сено наверх, часть которого падало обратно вниз.
            Митя простаивал почти без дела, глядя, как его бабы подают ему сено по крохам, безбожно ругался, покрикивал сверху, чтобы набирали больше и бросали выше, сам же делал попытки подхватить своими вилами поданное сено.
           Сено большей частью рассыпалось, а на его вилах оказывался небольшой пучок подхваченного сена.
         Здесь ни какие нервы не выдержат, Митя не стесняясь в выражениях материл всех подряд, зацепил за больное и свою жену:
                -Вот сука!
                -Нарожала бл..й, а они кроме как за хрен,  держаться не могут?
                Жена молчать не стала и высказала:
             -Я нарожала тех, кого ты своим кривым хреном наделал.
                -Вот теперь любуйся на свою работу.

      По - молодости лет, Митя в силу своего взрывного характера временами поднимал руку на жену, но однажды войдя в раж, разозлил её так, что она не выдержала и резко по – мужски въехала ему в скулу, отчего тот, запрокинув голову набок, завалился с ног на спину, громыхая вёдрами и тазом, за которые пытался уцепиться.
             После этого случая он побаивался кулаков жены, если скандалил, то только словесно, а если и применял силу, то только на предметы, попавшие в это время под руки или ноги.
                Мите хотелось наговорить всякой гадости жене, но промолчал, он тяжело дышал и злился.
        Набрав довольно большой навильник сена, Митя решил продемонстрировать своё умение выводить углы, подойдя к одному из углов, он, напрягаясь всем телом, пытался перевернуть вилы с сеном и уложить на угол.
       Но то – то пошло не так, то ли плохо у него вышла связка, толи слишком близко подошёл, как вдруг весь угол небольшой лавиной ринулся вниз, вместе с ним и свалился Митя.
             Повезло в одном, что он не напоролся на собственные вилы.
       Грехопадение совершилось, видимо сам господь этого хотел,  посылая неразумному человеку очередное предупреждение.
      Если глянуть на двор Мити быстрым взглядом, то в глаза сразу бросается кособокость, кривизна и не ухоженность, к этому можно приплюсовать и новоявленную скирду, перекладывать уже не было желания и смысла, к масленицы всё подровняется, сено будет съедено животными.
           Митя был как раз тем хозяином, у которого слово расходилось с делом, был он эдаким словесным богатырём на распутье дорог, ему бы соединить два дела вместе, но видно  судьба распорядилась иначе.
                Как говорил сам Митя, за красотой он не гонится, главное крепость хозяйства и построек, но, то и другое  являло собой хилость и ненадёжность.
         В одном он только преуспел, так это брать на арапа, уж чего - чего, а  горлопанить он любил в виду своего не сдержанного характера, за что частенько был бит в целях воспитательных мер.
                Так уж получилось в силу сложившихся обстоятельств, что за ним закрепилось прозвище Митя Горлопан и молодое поколение хуторян уже не могло назвать  в точности   его фамилию, так и  отчество.
              Митя Густомясов не единственный, кого знавали только по прозвищам, если по надобности спросите, как найти Александра Ивановича, то на этот вопрос долго будут чесать затылок, напрягать мозги, пожимать плечами, но так и не вспомнят кто же это такой.
              Но стоит спросить, где найти Григоренко, то здесь сразу укажут без всяких раздумий.
          Таков он хуторской уклад, и это не удивительно, вот оказалось, что  недавно схороненная старушка «Капустиха» звалась Верой Николаевной, на что указывала надпись на могильном кресте.

31 май – 02 июнь 2019г.