Мечтатель. Роман. Глава 8. Рим. Папская резиденция

Глава 8.  Рим. Папская резиденция. 1575 год.
Из коей становится ясно о том, как монах Джордано Бруно, готовый уже стать Доктором Теологии, вынужден бежать из монастыря.

Папа Григорий XIII принимал у себя одного из Кардиналов по имени Джованни.
- Кардинал Джованни, что вы думаете по поводу новоиспечённого Доктора Теологии Джордано Бруно?
   Двести двадцать шестой Папа Римский был уже почтенным  семидесяти трёх летним старцем. Седые волосы и борода контрастировали с бордовой мантией и пурпурным троном. Он произносил слова не спеша, чтобы слушающий не упустил ни одной детали и уловил его любые акценты.
- Ваше Высокопреосвященство, этот Бруно, весьма опасный вольнодумец. Стоит ли его возвышать таким званием?
- То, что не сможем сделать мы, с ним сделает его тщеславие. Он получит положение, деньги. Обрюзгнет, и станет таким, как все.
- Можно ли держать зверя на столь коротком поводке?
- Мы не можем отказать  сейчас ему в признании. От его речей народ ликует. Он обличает низость, порочность, в том числе, и ненавидимых народом чиновников. Поэтому, приближение его для нас менее опасно. Получая степень  многие остепеняются. А мы должны делать ВСЁ ради спасения любой души, ради спокойствия и процветания нашей паствы.
- Савонарола был нашему спокойствию менее опасен, ведь он радел вместе с нами за соблюдение нравственности и веру, только в более строгой форме. И , надо признать, что в этом был прок, не возомни он себя выше всех. Бруно  же допускает некоторые  недостойные христианина вещи. Его два раза наказывал доминиканский суд.
- За что? Напомните мне
- В первый раз он отрицал т таинство Пресуществления. А во второй раз – отрицал возможность непорочного зачатия Девы Марии, мон сеньор…
- Мы дадим ему шанс исправиться.  Господь любит всех, и мы должны любить во имя Господа нашего Иисуса Христа.

Неаполь. Тогда же.
   В чёрном одеянии с капюшоном, препоясанный белой верёвкой по улице Неаполя  шёл монах. Это был Бруно. Как всегда он был один, и вёл диалог сам с собой.
- Глупцы, слепцы, лицемеры! В этом прекрасном мире, в этой природе, что даровал Господь Неаполю и поговорить не с кем! Все так и ждут, когда ты скажешь какую-нибудь ересь и окажешься в позе жалкого! Я – Доктор  Теософии! Но какой Теософии, что я буду преподавать, повторяя их лицемерие?
  «Глупцы мира были творцами религий, обрядов, закона, веры, правил жизни; величайшие ослы мира… по милости неба реформируют безрассудную и испорченную веру, лечат язвы прогнившей религии и, уничтожая злоупотребления предрассудков, снова заделывают прорехи в ее одежде. Они не относятся к числу тех, кто с беззаботным любопытством исследует или когда-нибудь будет исследовать тайны природы и подсчитывать смены звезд. Смотрите, разве их беспокоят или когда-нибудь побеспокоят скрытые причины вещей? Разве они пощадят любые государства от распада, народы — от рассеяния? Что им пожары, кровь, развалины и истребления? Пусть из-за них погибнет весь мир, лишь бы спасена была бедная душа, лишь бы воздвигнуто было здание на небесах…»
   Джордано шёл заглядываясь высоко в небо, и Солнце пленяло его не просто тем, что светит, а тем, что он осознавал вращение Земли вокруг него! Какое это счастье – познавать  природу и видеть её такой, какая она есть, без выдуманных чудес. И он стал цитировать про себя свой стих «Сонет в честь осла». Проходя мимо приходного дома, он увидел  группу  испанских морских пехотинцев. База их находилась в порту Неаполя. Один из них был его ровесником. Они столкнулись взглядами и долго не могли оторваться друг от друга, как будто считывая будущие истории. Это была единственная их встреча на этой земле. Испанца звали Мигель. Мигель де Сервантес Сааведра – будущий писатель  борца с ветряными мельницами, а сегодня – моряк испанского флота.
   Бруно не подозревал, что против него  в монастыре уже созрел заговор. В просторной келье настоятеля собрались заговорщики в таких же тёмных плащах.
- Вы, двое, - говорил настоятель, - должны проследить , когда придёт Джордано и предупредите Монтальчиго об этом. Монтальчиго же должен завести с Бруно разговор на различные темы и вскользь упомянуть каких-нибудь еретиков, ариан, например, неприятным словом. Он обязательно разразится  своей филиппикой и богохульством. Тут мы его и застукаем со свидетелями и отдадим на суд инквизиции. Таким не место в моём монастыре.
   Джордано не заметил, как подошёл к воротам монастыря. Он постуцчал. Там его уже ожидали. Дверь со скрипом отворилась и поприветствовав брата он вошёл. Двор  был пустынен, но навстречу ему попался брат Монтальчино:
- Тебя можно поздравить в докторской степенью, брат?
- Да, могу преподавать
- Наука шагнула сейчас очень далеко, она подбирается к самому Богу, - осторожно начал Монтальчиго…
- Жаль, только люди не поспевают за ней
- Что она им даст? Лишние знания лишь умножают скорбь, вселяют в души сомнения, а сомневающийся человек превращается в невежу, отрицающего всё и вся. какими невежами были  и Ариане! Подумать только, они ведь отрицали единосущее Бога-сына и Бога-отца
- Считать невежами людей, чьи убеждения отличаются от ваших – есть большее невежество. Они по крайней мере, занимали более ясную позицию в отношении Бога-отца и Бога-сына, у них это выглядело более естественно…
  Ему не дали договорить выскочившие из кустов заговорщики, они закричали:
- Бруно проповедует ересь!
- Бруно вступился за Ариан!
- Он отрицает единство…
Проклятия  выкрикивались столь громко, что Джордано не знал, как ему поступить. Чёрная толпа рассеялась и он остался один. Вдруг кто-то из кустов ему шепнул:
- Бруно, беги отсюда! Покидай Неаполь, иначе суд инквизиции завершит твои дни!
   Бруно метнулся к келье, собрал в мешок свои пожитки, книги и выскочил во двор. Затем  взбежал по ступенькам , махнул через забор и оказался на улице. Он бежал из своего Неаполя. Дорога вела его в Рим.
Дело дошло до начальника Ордена, и он возбудил против Бруно преследование по обвинению в ереси…

   Если начал дело с энтузиазмом, всей душой посвящаешь себя ему. Не бросай его, доведи до конца! какие бы сомнения тебя не грызли, какие бы скептики не утверждали невозможность его. Делай, как считаешь нужным, и будь что будет. Пусть говорят, что «благими намерениями», но ведь Христос тоже из благих намерений взошёл на Голгофу. Но ты, ты, человек не слушай скептиков! Это зависть, что они так не могут делать. Иди, объединяй людей. Мечта твоя, дело твоё должны быть ради них. Нет, ради истины. А истина – не ради людей? Что ты узнаешь об истине? Люди могут и не понять её. Сделай то, что им ближе! Деньги придут и уйдут, благость останется и тогда можно будет переменить мир через сознание людей, открыть им глаза, высветить все закоулки их души и прогнать всех демонов суеверий, страхов, догм, всего того, что их разделяет и унижает.
«Пусть для толпы мой жребий непригляден,
Надеждой нищ, а вожделеньем жаден, -
Ты помогай мне в подвиге моем!
И если даже цель недостижима,
Иль второпях душа несется мимо,
Я счастлив тем, что мчит ее подъем,
Что ввысь всегда меня ты устремляешь
И из числа презренных отделяешь.»

Иногда Алекс начинал верить в переселение душ. Как же ему по душе приходились мысли Бруно…