Преданной Эльзе

Любовь не умирает, просто уходит глубоко в землю.

Достаточно немного влаги, хотя бы одной слезинки,

чтобы она проросла вновь...

О.П. Попов

  Дача Эльзы – это полуразвалившийся замок, находящийся в городе Пятигорске ул. Лермонтова, дом 15. Когда то он верой и правдой служил своей хозяйке, затем после революции здание было национализировано и использовалось как здравница. В 60-х годах прошлого столетия замок стал творческой мастерской скульптора И. Ф. Шаховской, где увидели свет многие её изумительные  работы. Разрушенный временем замок по причине нищеты и безразличия населения скоро, наверное, прекратит своё существование. Его, конечно, можно спасти, чтобы сделать ещё одной достопримечательностью знаменитого курорта. Замок с привидением первой хозяйки (как говорят местные жители) мог бы привлечь новых туристов, любителей старины и ценителей мистики. Но новый владелец этого объекта вынашивает какие-то другие намерения относительно приобретённой территории в центре курортной зоны города Пятигорска и решил своим бездействием прекратить существование «Дачи Эльзы». Пятигорчане и вы любители старины, однажды вы проснётесь, а на обломках взорванного замка ползает наёмный бульдозер, освобождая территорию под очередной Mc’Donalds.               
                Кондитер
  Аршак Арутюнович Гукасов родился в 1859 году в местечке Н…, в Нагорном Карабахе. Когда умер его отец, работающий каменщиком, на плечи Аршака легла забота о матери и младших братьях и сестре  как на старшего мужчину в семье. Сначала, пока он не стал совершеннолетним, брался за всякую работу неподалёку от своего селения, а потом перебрался в Баку, где ему, несмотря на юный возраст, удалось устроиться грузчиком в порту. За тяжёлый труд платили неплохо, но однажды, попав в Пятигорск,  Аршак решил сменить поле деятельности. Он начал продавать булочки и пирожные на рынке и, что удивительно: они нашли спрос у приезжающих курортников.
  Спустя некоторое время он купил небольшой домик на улице Теплосерной, где поселился с матерью и братьями с сестрой.  Дом свой Аршак переоборудовал в кондитерскую и расширил ассортимент товаров, стал продавать посетителям пирожные, ароматные булочки и прекрасный турецкий кофе, назвав своё предприятие кофейней. Он также нанял помощников и резко увеличил количество продукции. Близость к Николаевскому парку (ныне «Цветник») всегда гарантировало большую посещаемость его кофейни, и отдыхающие любили посидеть в этом уютном тихом кафе.
  В полной мере ощущая свою необразованность, Гукасов решил ликвидировать этот пробел, много читал, а также брал уроки у местных учителей. Обладая хорошей памятью и благодаря своему старанию, он вскоре приобрёл необходимый для горожанина тех лет запас знаний. А благодаря своему хорошему вкусу он стал одеваться очень прилично.
  Однажды за столиком своей кофейни Аршак заметил пожилую пару с молодой красивой девушкой. Желая лучше рассмотреть красавицу, он решил сам прислуживать этим посетителям. Когда Аршак подошёл к ним, все трое говорили на незнакомом ему языке. «Иностранцы, что ли?» – подумал хозяин.
 – Что желают господа? – осведомился Гукасов.
 – Будьте добры, три кружки кофе и три эклера, – мягким тенором на чистейшем русском языке вежливо попросила девушка. Стройная фигура, красивое платье, модная шляпка, неторопливая речь придавали этой юной шатенке очаровательный вид.
  Позже Аршак спросил у своей помощницы, не знает ли она этих людей, она ответила, что это богатенькие немцы из Карраса (ныне Иноземцево), которые занимаются тем, что сдают номера курортникам в Пятигорске. Информация чётко (отчётливо) отложилась в голове у Гукасова.
  Так бы ничем и закончилось это происшествие, если бы не бал, устроенный городскими властями на новый год в 1901 году. Бал состоялся в городской ресторации (ныне институт курортологии). Из кофейни Гукасова на бале были представлены его фирменные пирожные, ванильные булочки и его знаменитый турецкий кофе, а сам Аршак Арутюнович был в числе приглашённых как активный помощник организаторов празднества.
  На бал были приглашены именитые и богатые горожане со своими семействами: купцы, ювелиры, известные врачи, предприниматели и т. д. Среди них была ОНА! Аршак сразу её заметил и попросил знакомого  купца К. его представить. Так официально Гукасов узнал имя красавицы – ЭЛЬЗА. Он представился ей и пригласил её на следующий танец. Кстати сказать, и в области танцев он ликвидировал своё отставание.  Танцуя с ним, девушка вспомнила посещение его кофейни и спросила, почему он лично приносил ей кофе. Аршак сказал, что просто хотел сделать приятное красивой девушке.               
                Эльза.
  Родилась я в зажиточной семье немецких колонистов в 1886 году в Пятигорске. В этом (наступившем) 1901 году мне должно было исполниться 25 лет. Уже несколько лет я помогала своему отцу (Vater) в нашем гостиничном деле (in seinem Hotelgesch;ft). А так как последнее время родитель часто болел, мне приходилось самой организовывать сдачу меблированных комнат.
  Мы с родителями подумывали о создании моей собственной семьи и, хотя вокруг было много молодых людей: блестящих офицеров, сыновей богатых купцов и других зажиточных горожан, сердце девичье молчало. Нашу прихожую, заполняли букеты от моих поклонников, но мне  были безразличны их внимание и подарки.
  Однажды пришёл посыльный от Гукасова и принёс коробку с пирожными и букет цветов. Я попросила передать кондитеру большое спасибо, но зачем было утруждать себя. Когда посыльный ушёл, я была раздосадована, что получилось как-то грубовато. Потом решила, что всё сделала правильно, хотя этот мужчина в некотором роде понравился мне. Я думала, что на этом всё и закончится, но  ошиблась. В воскресенье г-н Гукасов пришёл сам с подарками, с цветами и обратился к родителям с просьбой выдать меня за него замуж. Отец сказал, что мы подумаем, а о решении он сообщит в ближайшее время.
  Я была слегка шокирована таким поворотом дела, но что-то подсказывало, что он получит моё согласие. Волевое лицо, сдержанность, приятные манеры Аршака и что-то ещё необъяснимое  влекло меня к этому мужчине.  Подумав хорошенько, взвесив все за и против, а больше прислушавшись к своему сердцу, я через месяц объявила о своём согласии.
  В апреле, когда на Пятигорск звонким пением птиц, обилием зелени и цветов обрушилась весна, состоялась наша свадьба. Это торжество было богатым и шумным; множество знакомых и незнакомых мне людей желали нам семейного счастья, любви и побольше детишек. Последнее пожелание вгоняло бедную девушку в лёгкую краску на щеках. Я сидела как на иголках в ожидании брачной ночи, когда мы с Аршаком останемся одни, настраивалась стойко перенести боль и стыд этого события. Но то, что произошло в эту ночь, напрочь изменило моё сознание. Стыд исчез в первое же мгновение, а незначительная боль не смогла затмить то количество любви и нежности, которые низверглись на меня со стороны моего милого… супруга.
  Жизнь моя с этого мгновения разделилась на две части: до и после. Утро было продолжением волшебной сказки, так я не просыпалась даже в своей детской постели. Александр (Аршак попросил отныне его называть этим именем), заметив моё пробуждение, принёс мне поднос с кофе и булочками с маслом.
   – СашА (ударение на последний слог), милый, я чувствую себя избалованной королевой Анной, ты меня перенёс в далёкое средневековье.
   – А я чувствую себя самым верным подданным, Ваше Величество, – улыбнулся Александр.
  Пока я пила кофе, стыдливо прикрывая грудь, муж, улыбаясь, сидел рядом, иногда целуя меня в ушко. Я шутливо отмахивалась, а он радовался как ребенок. Потом, когда ритуал был закончен, Александр убрал поднос и, сказав, что ему надо отлучиться по делам, оставил меня одну. Я, повалявшись ещё минут пять, встала, чтобы совершить свой утренний туалет. Зайдя в ванную комнату, не удержалась и взглянула на своё отражение в зеркале. Передо мной стояла обнажённая молодая женщина с сияющими глазами.
   – Здравствуйте, госпожа Гукасова, поздравляю вас с началом вашей семейной жизни, – шутливо с улыбкой приветствовала я своё отражение. Оно глупо улыбалось мне в ответ.
  Александр вернулся домой к обеду. Когда мы принялись за трапезу, я спросила как у него дела в кофейне, а затем предложила днём не столь бурно выражать свои чувства, а то я сойду с ума и, боюсь, пострадает наше дело. Александр согласился и… тут же поцеловал меня.
  Спустя некоторое время эмоции немного утихли, и мы стали, как и прежде, нормальными предпринимателями, только теперь мы были вместе. Коммерческие дела наши шли хорошо, кондитерские изделия, чай и кофе пользовались большим спросом у отдыхающих на водах. Когда продукция качественная, то даже реклама не нужна! Моё Gesch;ft (дело, бизнес) тоже шло хорошо. Вот только арендуемая площадь для торговли Александру стала мала. После некоторых раздумий он решил совместить приятное с полезным, построить для меня дом, где помимо меблированных комнат устроить просторную кофейню. Всё это он держал в тайне, желая сделать мне сюрприз, но когда дошло до дела, я тоже приняла активное участие в осуществлении этого проекта.
  Дом проектировал Гущин Сергей Ильич очень известный в Пятигорске архитектор. Проект его нам очень понравился, но вот в деталях… мне пришлось с ним очень много поспорить. Сергей Ильич очень мудрый собеседник: если видел в моих пожеланиях рациональное зерно, то с радостью со мной соглашался, а если нет – тактично доказывал свою правоту.
  Для постройки дома мы купили участок у Эммануэлевского парка и Николаевский (Цветник) парк в пяти минутах ходьбы. Дом будет изумительный, не дом, а настоящий рыцарский замок, но оборудованный по последнему слову техники.  У замка будут две башни (круглая и квадратная) с резным карнизом, арочными круглыми окнами, изящными балконами. Обязательны водопровод и электрификация и на каждом из трёх этажей. Общие столовая и гостиная обязательно с роялем в ней. Между этажами удобная и надёжная лестница. СашА решил завести свою молочную ферму, чтобы постояльцев можно было баловать свежими молочными продуктами.      
    Хорошая новость – особняк наш, наконец построен, плохая – началась война с Японией. Александр  ушёл добровольцем на фронт. Мне скучать некогда. Всё на моих плечах: обустройство комнат, составление меню как обычного, так и новомодного диетического для дам желающих блюсти фигуру. Надо подумать и о досуге для моих гостей, а также и о репутации нашей кофейни.
   Письма от Александра с фронта приходят редко. В последнее письме плохие новости: русская армия терпит одно поражение за другим, много погибших, погиб хороший знакомый моего отца, который не единожды отдыхал в нашем пансионе, художник Василий Васильевич Верещагин вместе с адмиралом Степаном Осиповичем Макаровым на подорвавшемся на мине броненосце «Петропавловск» у Порт-Артура. Я страшно переживаю за мужа: как он там, на краю света, молю Бога, чтобы с ним ничего не случилось.
  Затем писем вообще не стало и, когда я совсем отчаялась ждать новостей, супруг явился сам. В шинели, с каким-то несуразным мешком на плече, прихрамывая на одну ногу, он вошёл в дом и опустил мешок на пол. После секундного узнавания я бросилась со слезами ему на шею.
   – Живой я, живой, Лизонька. Всё нормально, – он гладил мои волосы и целовал моё лицо.
   О – Дорогой, любимый…, – я словно сошла с ума, перехватывала его поцелуи своими губами и никак не могла разомкнуть мои объятья.
  Приняв ванну и переодевшись, Александр сел за стол и обвёл взглядом всё вокруг. Люба, наша горничная, принесла обед. Муж ел как-то торопливо, но аккуратно. Затем выпил вина. Кофе я приготовила ему сама. Он с наслаждением сделал первый глоток и с удовольствием допил остаток. 
   – Сто лет не пил хорошего кофе! Как у тебя здесь хорошо. Неужели я дома?
   – Дома, милый, дома. Ты не желаешь отдохнуть?
   – Пожалуй, да….
  В спальне я прислуживала ему сама. На ноге увидела огромный красный рубец, ужаснулась. Саша успокоил меня, сказав, что это его зацепило осколком гранаты, но кость не задета и скоро всё будет нормально. Я, конечно, успокоилась, но без страха смотреть на этот ужасный шрам не могла. Когда он уснул, я занялась своими обычными хлопотами.
  Через час или полтора, когда я в саду занималась своим виноградником, он, хромая, спустился ко мне и стал расспрашивать как я жила все эти месяцы. Я отвечала. Александр, улыбаясь, выслушивал и осматривал всё вокруг. Потом я отнесла инструменты в пристройку, мы погуляли в саду, и присели на садовую лавочку. Разговорам не было конца. Он расспрашивал про наше предприятие, про обстановку в городе и так далее, а когда я начинала допытываться что было с ним на войне он отмахивался, говорил, что обо всём этом расскажет после.
 Быстро начало темнеть. Мы ушли в дом. Лёгкий ужин, душ – вроде бы всё как обычно, но и как-то торжественно. Мы оба остерегались дотрагиваться друг до друга. Нервы были напряжены до предела. И вот наконец-то  мы оказались в нашей постели. Всё было как в первую брачную ночь:  я ослепла, оглохла, исчезла, растворилась в нашей любви.
   Утром супруг ушёл и вернулся только к вечеру. Лицо его выражало удовлетворение. Когда я начала расспрашивать, он достал, как оказалось, новый паспорт и показал мне.  «Александр Александрович Гукасов», – прочла я.
    – Зачем это тебе?
    – Нам, Эльза, нам! Я решил избираться в городскую думу, чтобы иметь больший вес в решениях городских вопросов.
  Если так решил Александр, значит это действительно необходимо. Я полностью доверяла его коммерческому чутью. И вот в сентябре этого 1905 года. Александр Александрович Гукасов был избран гласным членом городской думы. Это было частью его задумки. В его дальнейшие планы входила постройка новой кофейни напротив Казённой гостиницы у входа в Николаевский парк (Цветник). Но принимать этот проект дума не спешила (или не хотела) в силу каких-то там земельных разногласий. Но Гукасов предложил построить кофейню на его деньги, здание отдать в собственность города, а ему сдать площади в аренду. От такого заманчивого предложения нельзя было отказаться. 
  Коммерческие дела наши процветали, доходы со временем выросли почти вдвое. А однажды меня посетила огромная радость – я забеременела! Убедившись, что это не ошибка, я поделилась новостью с супругом. Думала, он меня задушит в объятьях. Что тут началось…. СашА стал дарить мне подарки бессчётно: дорогие модные наряды, драгоценные украшения, цветы и даже костюмы для верховой езды.
   – Да, сейчас мне самое время скакать на лошадях, – смеялась я.
   – А что, прогулки на лошадях в умеренных количествах полезны будущему ребёнку, – веселился муж.
    – Где ты нахватался столько мудрости?
    – Я всегда был готов стать отцом.
  Зря мы резвились. Не помню, на каком месяце, у меня начались боли, потом открылось кровотечение, и случился выкидыш. Я родила недоношенного мёртвого ребёнка. Я умирала. И, хотя кровотечение удалось остановить, я умерла. Умерла вместе с ребёнком, с моими несбывшимися надеждами.
  Муж мой тоже поник, как сломанный камыш. Он с головой ушёл в работу, что-то там строил, с чем-то боролся, вступал в различные общества, занялся меценатством. Он избегал моих взглядов, спали мы с ним теперь в разных комнатах, стали словно чужие. Немного придя в себя, я решила бороться, пошла на приём к известному доктору Т. из Петербурга отдыхающему на Водах. Он тщательным образом обследовал меня и высказал своё мнение.
    – Елизавета Павловна, сложены вы прекрасно, детородные органы у вас в превосходном состоянии, ваш организм вполне готов к деторождению. Вы говорите, что долго вы с супругом не могли зачать ребенка, и я знаю о выкидыше. И вот что я вам скажу. У вас были и ранее очень маленькие выкидыши, которые вы не замечали, на самых ранних стадиях зачатия, просто небольшое недомогание и выброс очень маленького плода, который невозможно заметить невооружённым глазом. Причина может быть одна: плод имеющий кровь отца убивала ваша кровь, которая поступала к нему  по снабжающим сосудам, что говорит о вашей с супругом несовместимости. У вас есть два выхода. Первый – расстаться с мужем и методом проб и ошибок найти подходящего мужчину ( тут на моём лице отобразилось негодование), второй усыновить ребёнка из приюта, если ваш супруг согласится.
    – Он не согласится.
    – Тогда, однозначно, вам надо расстаться и самой решить вопрос об усыновлении. А можно жить как и прежде, оставив тщетные попытки.
  Я поблагодарила доктора и пошла домой, надеясь поговорить с Александром. Но в этот вечер не удалось, а на следующее утро, постучавшись, он вошёл в мою (!) спальню и сказал, что нам надо поговорить. Я согласилась.
     – Эльза, я тоже был у доктора Т. после тебя. И мне тоже он объяснил суть нашей проблемы. И я хочу сказать (моё сердце замерло), что нам надо расстаться. Что ты скажешь?
     – Да. (Как тогда перед свадьбой).
  Он не нашёл, что больше сказать и быстро вышел. А я как стояла, так и упала лицом в подушку. Рыдания сотрясали моё бедное тело. Меня предал любимый муж, преданная Эльза. Рай превратился в ад. Замок любви превратился в дом пыток. Мир опять разделился на две половины: до и после. В 1911 году, через 10 лет после свадьбы состоялся наш развод. Замок, молочную ферму, сад с виноградником Александр оставил мне себе же взял кофейню у Николаевского парка.
  Вскоре я пришла в себя, с головой ушла в работу. Встречала отдыхающих, заселяла их, устраивала шумные балы, приёмы гостей. Несмотря на мою личную драму, популярность «Эльзы» (как назвал наш замок Александр) всё больше росла. Доходы мои росли. Злые языки в городе стали называть меня ведьмой, мол, её бросил муж, а она всё богатеет и богатеет. Без лишней надобности я перестала выходить на улицу, слухи стали ещё ужасней: Эльза спускается в подвалы своего замка и колдует там в одиночестве или возится в своём винограднике и наводит порчу на людей. Боюсь, что эти слухи переживут меня. Одна отрада – работа.
  Недавно встретила мужа, думала, будет больно. Нет, слегка кольнуло и всё. Он изменился: похудел, осунулся как-то, пропал его обычный аристократический лоск. Подошёл, поклонился.
    – Здравствуй, Эльза. Как здоровье, как дела?
    – Хорошо, спасибо. СашА (он заметно вздрогнул), не можешь ли ты поставлять в мой пансион кондитерские изделия и чай, кофе? Не хотелось бы работать с чужими людьми….
    – Конечно, конечно! Ты делай заказы, а я буду поставлять в любом виде, чтобы ты не отвлекалась по пустякам.
    – Вот и отлично; продолжим старое сотрудничество, только в новой форме.
  Мы расстались, а я поняла, что Александру тоже нелегко, он тоже переживает наш разрыв. Но особого триумфа я не испытывала и подумала, что нет, наверное, у него того душевного комфорта, что давала ему наша любовь. У меня тоже. Но это был его выбор, и выбор был сделан. Интересно, если бы он вернулся, я бы приняла его? Я думаю, да. Устроила бы небольшую сцену, покричала, а потом бросилась в его объятья и снова окунулась бы в нашу любовь. Глупые мысли. Любви больше нет, как нет и счастливой Эльзы.
    Эпилог
  Потом, в 1917 году была революция. «Дачу Эльзы» национализировали. Оставили одинокую стареющую женщину не у дел, безо всего. Конечно, если бы поступили мудро, а то есть предложили Елизавете Власьевне работу в пансионе, она бы, с её организаторскими способностями, ещё много бы принесла пользы своему городу и приезжающим на лечение  людям. Бывшего её мужа, Аршака Арутюновича Гукасова также лишили собственности, но как талантливому кондитеру позволили работать в его бывшей кофейне по специальности. Увидев, как бедствует бывшая жена, Гукасов построил ей небольшой домик с видом на замок на свои средства, где она прожила до 1930 года, но и этой собственности лишили её неугомонные революционеры. «Попросили» освободить домик и уехать из города в двадцать четыре часа.  А супруга её бывшего, Гукасова, в 1933 году объявили « врагом народа» и отправили вместе с женой и 3-мя дочерьми в ссылку в Сибирь. Правда, в 1940 году реабилитировали. Вернувшись в Пятигорск, он снова стал работать в кондитерской у парка «Цветник». Каким-то образом он узнал о смерти Елизаветы Власьевны, и установил скромный памятник с загадочной надписью: «Преданной Эльзе».
  Вскоре умер и сам.