Институция Смейда

               
     - Представился мне давеча преинтересное кино, - задумчиво говорил толстенький и кругленький Хичкок брюнетистой Джейн Расселл, выловив ту оглоблей прямо на выходе из итальянского кабака леди Бонни Роттен, долго приглядываясь к будущей потерпевшей, хитро прикрываясь напускным миролюбием и просверленной по центру малахольной рожи короля Эдуарда газетой ; он пробурил дырочку малую национальным коловоротом, небрежно вытянутым скучающим великим режиссером из коробочки дохлых власовцев, так и застывших психическим ступором перед явно демонстрируемым желанием автора послать всех на х...й, что, впрочем, он и сделал, давно, забив здоровущий болтяру даже на когдатошную Богиню, оказавшуюся еще одной жадной тварью мира наживы и чистогана, где правят столь опричные от человечности геноциды потребления, что во второй раз и говорить больше незачем да и некому, что вумат и кошерно, - точнее говоря, фильм задумался как сам собой, - Альфред никак не мог отудобеть после Аспенской вечеринки с павлинами Хантера и несколько путался в родах, падежах и прочей херне ненужной, как крыса Потупчик, градусом омерзения выдавшая совсем неожидаемый результат вышибленного глаза Годохмой, выкладая минус на минус из прежнего лошадиного случая крайне неудачного воплощения сценария на странный и какой - то корявый плюс, то ли живой, то ли не совсем, будто сухой Хамфри Богарт на просторах полинезийского острова трахающий в еще не раздолбанный масенький задик какую - то девицу, случайно вспомненную голосом и гитарной струной, коей так славно душить живую жизнь в финале нового киношедевра, - короче, мочканули тебя в ванной ножиком, ледорубом по зубам, перфоратором поддых и с ноги по жопе, а через три года выяснилось, что принесенный домой заяц ожил.
     Джейн Расселл, прекрасно осознавая, что никогда не сымалась у великого Альфреда, обычно пренебрегавшего брюнетистыми пони в пользу натуральных блондинок, отыскуемых по единственно верному признаку, прячущемуся у любой правильной тетки ниже пояса, куда так любят заглядывать спортсменки, ожидая увидеть или кущи, или хер Бэйли Джей, кто их знает, что они там ищут, благоразумно молчала, лишь подмигивая в сторону глухой стены, разрисованной малайзийским Сэмом Гопалом, так гнусно убитым вздорной курвозой Готфрик, что п...дец, не хотелось жить, снова наткнувшись на считанный серфинг параллельной действительности, обмусоливающий то книжки, то фильмы, а то и порево, хотя ведь предлагалось сучарам не раз и не два прямо и честно херачить ссылочки на скачиваемое и закладуемое в их сраной помойке Твиттер, но видимо, как и подобает Снарку, надо гадостным евреюжкам повторить три раза : один - словом, второй - х...м по лбу, а третьим - окончательным решением вопроса и терновым кустом Миллы Йовович, наверное, имеющей свой личный, как холокост, Инстаграм, куда не хочется зайти и хер на него, как говорится.
    - Не моргай, - поднес кулак к ее длинному и любопытному носу Альфред, стараясь не смотреть в милые зеленые глаза, зная по опыту о силе настоящей женщины закудесить даже такого, как он, хранящего верность законной и некрасивой жене, терсящейся по жизни за спиной прирожденного бритта, не притворяющегося пиктом и Полом Гаскойном, ибо был он природным скоттом из рода Кэтрин Зэты Уэлльской. - Сам знаю, что не снималась ты у меня, но хули делать, если трансгел слились тупостью ? - вздохнул Хичкок и неожиданно распсиховался. - Сучки глупые, - орал он, охаживая Джейн Расселл оглоблей, - все вы одинаковые, стоит надеть вам юбки, курвозы.
     - Але, гараж, - отвела мощной рукой оглоблю ушлая Джейн, вытягивая длиннющую ногу, - я, вообще - то, в шкерах.
     - Другой базар, - сразу успокоился Хичкок, бросая оглоблей в притаившихся потенциальных гадов, они, гады, вечно притаиваются за мусорными баками, в которых кто - то натужно кашлял, кто знает, тут как со спортсменками, вот что они ищут в трусиках, сводя автора сказочек с ума и возвращая к давно минувшим блондинкам ? - А чо у тебя в штанах ? - неожиданно поинтересовался Альфред, трогая Расселл за натуральную маленькую грудь.
     - Манда, - шептала Джейн, а Хичкок довольно смеялся, помня бывалошный инцидент с забытыми лошадками Готфрик и Костюк.