Персона влияния

Сергей и Катя расстались внезапно. Так ему показалось. Как показалось и то, что, несмотря на внезапность, расставание это было обусловлено целым рядом весьма обоснованных причин и явилось их вполне логичным следствием. Эти причины были изложены Катей во время их последней встречи. Они выглядели настолько убедительными, что Сергей даже прибавил к ним пару собственных, как бы устанавливая свой статус полноправного участника процесса расставания, что придало ему вид полюбовного, легитимного и полномочного.

Однако прошло всего несколько дней, и Сергею стало казаться, что их с Катей расставание хоть и было обоснованно и произошло полюбовно, жизненно необходимым не являлось, не принесло никакой пользы и даже наоборот. А вместо того, чтобы умничать, излагая друг другу обоснования прекращения их отношений было бы гораздо разумнее обсудить взаимные претензии / проблемы, чтобы попытаться найти приемлемый вариант их устранения / решения. В случае неудачи, они пришли бы к тому, к чему пришли. Зато в случае удачи они могли бы сохранить здание своих отношений в функциональном виде (зря что ли строили!). Ведь перестраивать – не только проще, это ещё и полезно. Перестраивают, чтобы улучшить. А что именно должно быть перестроено – не так уж важно, ведь, в конце концов, отношения – это компромисс.

Осознав это, Сергей попытался донести свои мысли до Кати по телефону, а когда телефон не отвечал - при помощи Контакта и различных мессенджеров, которыми пользовалась его теперь уже бывшая подруга.

Сначала Катя отнеслась к инициативе Сергея с пониманием, и даже выразила намерение встретиться и обсудить то, что он предлагал, хотя и дала понять, что не верит в успех этой затеи: странно обсуждать проблемы отношений после их прекращения, особенно, если вы расстались без скандала и по обоюдному согласию. Впрочем, назначаемые встречи переносились, срывались, а потом и вовсе перестали назначаться. На послания в соцсетях Катя сначала отвечала вдумчиво и даже с интересом, но очень скоро её ответы превратились в ссылки на нехватку времени, затем в односложные отписки, в которых всё чаще сквозило раздражение. Потом она и вовсе перестала отвечать.

Сергей выдержал небольшую паузу, после чего сформулировал и довёл до Кати мысль о том, что её поведение не соответствует стандартам, принятым «среди друзей» - а именно так - «друзьями» - они пожелали остаться по итогам их последнего объяснения в реале.

Ответом стала полная блокировка в соцсетях и мессенджерах со стороны Кати. Впрочем, блокировке предшествовала массовая публикация В контакте фотографий, содержание которых не давало простор для большого числа толкований – из них можно было заключить лишь одно: у Кати – новый роман. И героем этого романа является Стасик – один из не самых близких знакомых Сергея.

Получив этот более чем понятный мессидж, Сергей огорчился и затих, пытаясь смириться с мыслью о том, что Катя потеряна навсегда. Но к желаемому результату его попытки не привели. Да и что такое он мог предпринять, чтобы заставить себя смириться с этой мыслью? Только ждать, надеясь на то, что каждый новый день будет отъедать по кусочку от его желания вернуть Катю, заставляя ее образ в его сознании мутнеть и терять жизненность, постепенно превращаясь в нечто вроде фотографии на могиле.

Но этого как раз и не происходило. Катя словно намеренно дразнила его, постоянно присутствуя в его голове в самых разных образах: одни будили в нём нежность, другие желание, третьи раздражение и злость, четвертые ревность – и всё вместе: мучительную  надежду. По сути, Катя оставляла его в покое лишь на время сна. Но стоило Сергею проснуться, как всё начиналось сначала.

В итоге он позволил себе не на шутку разозлиться и возобновил попытки вступить с Катей в контакт – через фейковые аккаунты и обезличенные номера телефонов. Его послания не имели никакой системы: в один и тот же день он мог написать трогательное письмо с мольбами, послание с упрёками, по секрету поведать Кате какую-нибудь гадость о Стасике, или раскрыть ей самые пикантные места в Библии или в его личной половой жизни.

Ответом ему был тотальный игнор. Этот игнор был невыносим настолько, что через пару недель бесплодных попыток достучаться до Кати Сергей с головой ушёл в пьянство, перемежаемое ****ством. Это приносило временное облегчение, однако требовало не только продолжения, но и развития. В результате его стали сторониться даже самые бесшабашные друзья. С женщинами тоже начались проблемы: пока у него была репутация жертвы и даже маньяка – дамы сами лезли к нему в постель. Но когда в скором времени за ним закрепилась репутация идиота, всё радикально изменилось.

Так или иначе, точку в почти двухмесячной вакханалии поставило увольнение.

Поиски работы, притирание к новому коллективу, ослабили мёртвую хватку, которой Катя держалась за мозг Сергея. Но не освободили его от болезненного груза, который сразу напомнил о себе, как только бытовая сторона жизни стала налаживаться. Боль перестала быть острой, той которая толкала его на глупые поступки. Она стала ровной, даже терпимой, но от того не менее заметной, приобрела черты значительности, постоянства, спокойствия и создавала впечатление, что поселилась в нём навсегда.

Мириться с этим Сергей не мог. Но спокойствие боли придало спокойствие его разуму, который принялся обдумывать возможные пути решения проблемы без суеты.

Прежде всего Сергей принял за неоспоримую истину два факта: 1) забыть о Кате или каким-либо образом упразднить её значение он был не в состоянии и 2) избавиться от боли он мог только одним единственным образом – вернув Катю себе.

В СМИ как раз началась шумиха по поводу вмешательства руководства России в выборы президента США. В том числе и через так называемые «группы влияния». Сергей как раз обдумывал альтернативные возможности контактировать с Катей, когда его осенило: если традиционные способы воздействовать на нее, даже просто контактировать с ней – не работали, значит нужно задействовать небанальные пути, например, через «группы влияния». Конечно, такой способ не давал непосредственного фидбэка. Но, как раз в силу этого, благодаря завуалированности первоисточника, именно такой – косвенный путь донести информацию до Кати обещал принести плоды, поскольку в нём было трудно, а в идеале и вовсе невозможно, усмотреть стремление манипулировать Катиным сознанием, его – Сергея - стремление.

Размышляя, Сергей пришёл к выводу, что не обладает возможностями по созданию подобных групп. И, следовательно, должен использовать уже существующие. Первой его мыслью было взять в разработку одну или несколько Катиных подруг. Но от этой идеи он вынужден был отказаться. Во-первых, все они – по крайней мере самые близкие из тех, кого он знал – уже успели побывать в его постели, как раз в тот краткий, но насыщенный период, когда он пьянствовал и блудил. Тогда – в полном соответствии с законом, утверждающим, что самые доступные дамы – это подруги твоей подруги – они оказались лёгкой добычей. Они вполне могли остаться таковыми даже несмотря на репутацию идиота, которая прочно укрепилась за Сергеем. Но играть с ними в открытую было слишком рискованно, использовать вслепую - очень трудно. Даже просто рассчитывать на более или менее неискажённую передачу информации адресату, казалось Сергею невыполнимой задачей. Да и мог ли считаться источник, состоящий в интимной связи с ним – заслуживающим доверия со стороны Кати?

Перебрав и отбросив все варианты, Сергей надолго приуныл.

Однажды, в очередной раз удостоверившись в том, что его аккаунт В контакте по-прежнему находится в Катином чёрном списке, Сергей лениво просматривал список своих друзей, когда в самом конце его обнаружил имя Стасика. В этот миг он понял, что нашёл идеальную «группу влияния», точнее – персону влияния. Разумеется, этой персоной мог стать только он! При этом, к числу прочих достоинств Стасика как группы влияния относилось еще и то, что влиять можно было не только через него, но и на него.

«Стас, Стасик, Стасан, Стэн… Стэнли!» - придумал он форму обращения, которая должна была понравиться Стасику и не вызвать подозрений. Найти тему для неожиданного напоминания о себе было не трудно: Стасик любил хлёсткие афоризмы, а в коллекции Сергея их накопилось немало. К тому же не так давно, предаваясь чёрной меланхолии (просматривая древние фотки, на которых часто встречалась Катя – сольно или в коллективах) – Сергей обнаружил несколько нетрезвых, но весёлых видов Стасика, которых у того точно не было, и которые могли бы его заинтересовать.

Убедившись, что Стасик был оффлайн, Сергей написал ему «Привет, Стэнли! Помнишь себя такого?)))» и прикрепил пару найденных фоток.

На следующий день пришёл ответ: «Не-а. А ещё есть?». Стасик был онлайн. Сергей пообещал поискать и, выдержав паузу, отправил давно отобранные снимки, среди которых был один, на котором Катя отплясывала в компании друзей Сергея.

«О, а это откуда?» - заинтересовался Стасик.
«Блин, случайно зацепилась» - написал Сергей.
«А еще есть?»
«С Катюхой?»
«Ну, да. Ничего, что я спрашиваю? Вы же с ней вроде ровно расстались?»
«Ровнее некуда. Ща гляну. Должно быть дохуя. Выберу поприличнее и пришлю. Ок?»
«Шли все!»


Лучшего развития Сергей не мог и представить. Поэтому он решил сделать паузу и хорошенько продумать дальнейшие действия. С одной стороны, его подмывало послать Стасику интимные Катины снимки, которых они в своё время наделали немало. С другой, самое большее, на что он мог бы рассчитывать в таком случае – это вызвать у Стасика приступ ретро ревности с дальнейшим предъявлением фотографий Кате. На этом интригу можно будет считать завершенной, ибо если действия Стасика и создадут напряженность в их с Катей отношениях (даже если они приведут к разрыву, что очень маловероятно) Катя никогда не простит ему – Сергей это отлично понимал – такого скотского поступка, и будет потеряна для него окончательно. Однако не отправить обещанных снимков Стасику Сергей не мог – поскольку в этом случае он рисковал потерять свою «персону влияния» еще до начала операции.

Обругав себя за топорные, непродуманные действия, которыми он сам себя загнал в угол, Сергей неожиданно нашёл блестящий выход: он согласится предоставить Стасику свои интимные фотки Кати, в обмен на интимные фотки Кати, сделанные Стасиком. Сергей понятия не имел, есть ли у Стасика такие фотки и имеет ли он привычку и возможности их делать, и, если да, то согласится ли на подобный обмен. В принципе, его устраивал любой исход. В разной степени, конечно. То есть было бы предпочтительнее, если бы такие фотки у Стасика были, чтобы они производились регулярно, и чтобы он согласился на обмен. Но и в случае отрицательного ответа по всем трем направлениям, Сергей не остался бы внакладе – возможно, он ничего не приобретал, но и ничего не терял.

«Ну, я-то понятно… - удивился Стасик, получив предложение Сергея. – А тебе-то зачем? Угли тлеют?)))»
«Не совсем, - парировал Сергей. – Просто я всегда считал, что показывать интимные фото того, кто мне доверился, третьим лицам – кем бы они ни были – это не по-гусарски! А вот если меняться – тем более одним и тем же человеком – тогда полный паритет, справедливость и никто не в обиде!»)))
«Одобряю!» - одобрил Стасик и тут же похвастался, что несмотря на недолгий срок, что они встречаются с Катей, у него накопилось немало интересных фоток с ней, а поскольку он подозревает, что и в коллекции Сергея тоже имеются перлы, будет и в самом деле кошерно, наладить взаимовыгодный обмен.

Сергей сделал первый шаг, отправив Стасику подборку из двух фотосетов, которые можно было бы назвать откровенными, но не запредельными. В подборке не было ни одной фотографии с обнаженными сиськами, не говоря уже об остальном.

Стасик ответил тем же. Сергей выдержал паузу в несколько дней, после чего предложил совершить очередной обмен. Стасик согласился. На этот раз, он отправил подборку фото первым. И проявил большую смелость, чем Сергей: тот насчитал минимум десять фоток с разной степенью обнаженности Катиной груди. При этом совершенной неожиданностью явилось для Сергея короткое видео, на котором был снят отрывок полового акта Стасика и Кати.

Вопреки ожиданиям, Сергей испытал острый и весьма болезненный укол ревности. Настолько болезненный, что, позабыв об изначальной идее обмена фотками и о правилах паритета, который они установили со Стасиком, отправил в ответ два десятка самых откровенных фоток Кати, которые он только сумел обнаружить и три видео, где они с Катей занимались сексом.

Не успев пожалеть о содеянном – его выходка выглядела именно тем, чем и являлась – актом обиженного, обделенного бывшего любовника – и никак по-другому, прочесть её было невозможно – Сергей получил ответ: «Супер! Шли ещё!» К ответу прилагалось около сотни обнаженных фоток Кати. Видео на этот раз не было. Но один снимок – он был последним в списке – произвел на Сергея неизгладимое впечатление. Поверх картинки  обнаженной улыбающейся Кати, лицо которой украшал вульгарный макияж, был наложен текст, состоявший из списка услуг – типичных для проститутки – и цен. Тоже вполне типичных.

Сергей сорок минут просидел, тупо глядя в экран, прежде чем решился задать вопрос: «Это шутка? Или всё так серьёзно?»

«Какие шутки? – ответил Стасик. – Если есть желание, можешь воспользоваться. Для тебя скидку сделаем».

В тот вечер Сергей напился и в эфир не выходил. В следующий вечер он опять напился, но на этот раз алкоголь придал ему достаточно смелости, чтобы написать Стасику, что он собирается воспользоваться предлагаемыми услугами. В течение часа. Сергей был готов, к тому, что над ним посмеются в ответ. Но этого не произошло. Стасик подтвердил готовность Кати принять его в указанное время.

Перед тем, как отправиться за сексуальными услугами от Кати Сергей выпил не меньше бутылки водки. И хотя ему казалось, что алкоголь его не берет, на следующий день он мало, что помнил. Поэтому через неделю он решил повторить. На этот раз он почти не пил, поэтому помнил всё. В том числе и то, как любезна была с ним Катя, и то, как не менее любезный Стасик предложил ему 50% скидку на все услуги, если Сергей позволит снимать происходящее на видео. Сергей согласился, но был так взволнован, что снимать было особенно нечего.

Еще через неделю волнение прошло, и он даже удостоился комплимента от Стасика. А спустя месяц, Сергей приехал за сексуальными услугами в компании двух коллег. И если бы ему напомнили о том, как он был взволнован в первый раз, он бы рассмеялся нетрезвым смехом и рассказал бы о том, что никто так классно не делает глубокий минет, как Катя.