Пустышка

Черная и холодная масса проносилась внизу под мостом. Река в центре города мало похожа на обычную «дикую» речку. Она больше сродни сточной канаве, наполненной грязью и смердящими отходами. На первый взгляд не опытный зевака и не заметит разницы. Пока снова и снова не будет проходить по каменным мостам, мимо железных оград и стальных люков…

Я стоял, опустив руки на холодные перила. Они были единственным препятствием между мной и успокоением. Страх…его не было, выветрился на пути к мосту. Все было обдуманно еще давно. Последние годы лишь тлел. Теряясь в разговоре с друзьями, ненароком «выкрикивал» о былых чувствах; желание уйти. Опомнившись, переводил это в шутку, списывая на черноту юмора.

Смех во многом помогал мне держаться. Мой спасательный жилет, который со временем начал пропускать воздух. Износился. Вначале было удобно высмеять свои проблемы в кругу добрых, но глухих друзей. Нет, я не обвиняю их, ведь они тоже люди со своими тараканами. Хочу лишь сказать, что трудно сделать первый шаг, но каждый из таких как я, его делают. Мало кто только успевает схватить за руку.

Кажется, стоит только начать говорить и станет легче. Но…оставшись в комнате даже с самым верным другом, у тебя вылетает лишь надоевшие пустышки. Если даже чудом удавалось мне пересилить себя и начать выкидывать слова за эту бетонную стену, то уставши, я списывал все на неудавшуюся шутку.

Сложно жить в вакууме собственного сознания. Пустота не сразу вытесняет желание думать, чувствовать; нет, она селится где-то сверху и начинает давить. И из-за этой стены ты уже вряд ли вылезешь. Я знал много таких. Некоторые из нас даже собираются в клубы и пытаются бороться вместе. Казалось бы вот оно, стоит лишь собраться с такими как ты и говори, говори о своей проблеме…

Что будет с пустой комнатой? Если в ней сидят восемь опустошённых, а девятый наполовину пуст? Девятый рано или поздно сдастся, и все, он наш. Поначалу, конечно, становится легче. Вы пытаетесь говорить, а если не можете, то вас подталкивают к этому. Разговор, как правило, не о чем и обо всем в целом. Стыдно раскрыть правду— свою правду. Каждый прекрасно знает, почему это началось, но добраться до этого, нужны силы. Силы признаться в своем бессилии. Больно наблюдать за тем, что даже и они глухие. Пропуская слова соседа сквозь уши, ты с жадностью ждешь, когда же начнут слушать тебя. Ходить на такие сборища еще мучительней, чем пытаться бороться одному. И я ушел.

Помню как сейчас, еще большое опустошение, которое испытываешь при взглядах сочувствующей физиономии, кивках, а на лбу жирными буквами: «Замолчи. Дай скажу я. Дай этот глоток «грязного» воздуха. Дай. Дай!». Собрания обрубают лишь стебель, корень остается гнить. Эти сочувствующие обмены амплификаций, лишь на время дают тебе способность «дышать»…

По мосту проехала машина. Через пару минут она же вернулась и остановилась рядом со мной. Водитель молодой парень с девушкой громко шептались. Я не оборачивался. Стук дверью.

«Простите…мужчина? С вами все в порядке? Вам помочь?»

«Нет,-да!-благодарю-останьтесь!- Все хорошо…задумался».

«Ладно-девушка что-то зашептала, парню пришлось вернуться- извините, что снова прерываю… вы точно не хотите прыгнуть?»

«Хах. Нет, конечно-да. Уезжайте- Я думаю…»

«Хорошо. Мы уж решили…но раз все не так, то удачи вам»

«И вам»-- стук двери, звук моторы и тихое шарканье покрышек».

Окончательно устав, вцепившись в холодный метал перил, я крикнул: «Стойте! Стойте!!!». Машина остановилась, и шаги двух пар ног заполнили мои уши. Они встали так, чтобы вовремя схватить меня под руки. Я устал. Слезы жгли мне глаза, выкатываясь на холодные щеки. Пустота требовала заполнения. Годы бессмысленной суеты и глухой злобы, они заставили меня. А её рука, теплая и такая заботливая. Они оба были невинны, в своем стремлении помочь…знаю. Страх оставить их, чтобы в будущем они столкнулись с такой же проблемой, не позволил.

Вспышки. Руки отказывались подчиняться. Резко на левой руке оказался намотан хвост светлых волос, правая пятерня вцепилась в короткую стрижку брюнета, до кости раздирая ногтями кожу. Удар. Вспышка. Удар. Удар, удар, удар! Я бил по очереди, наращивая темп, пока волосы не повыскакивали из луковиц. Глаза забрызгались горячим бульоном из крови и мозгов. Его я размазал оставшимися на руках пучками. Пустота заполнилась. Чувство выполненного долга насытила эту бездонную пропасть. Они никогда не испытаю мучений. Они остановились помочь, когда им самим нужна была помощь…

Утром суд, а в камере много пустых людей. Сегодня я слышал, что пустышки хотят мне «помочь» ночью. Буду ждать. Хах.