Левица

Мы в гостях у Левицы (фото 1993г.)

У нас много друзей в Израиле, некоторые из них, к сожалению, уже ушли из жизни. Но у нас с ними не было общего прошлого, т.к. с ними мы не были связаны в молодости
В этом разделе я хочу отдать долг памяти только одному человеку – моему троюродному брату Леви-Ицхаку Гиммельфарбу (Левице). Он был старше меня на двадцать один год, и мы с ним познакомились только в Израиле, хотя знали о нем еще в Москве из переписки между собой наших матерей. Поля Гиммельфарб, дочь Хаи-Блюмы (в девичестве – Розенштраух) и Наума Шойхетов, была двоюродной сестрой моей мамы. Отец моей мамы Мошко был родным братом Хаи-Блюмы.
Поля Гиммельфарб, как и моя мама, была человеком большого мужества и тяжелой судьбы. Несмотря на разницу в возрасте в семнадцать лет, с моей мамой их объединяло не только общее родство, но и ум, жизнелюбие, несгибаемая воля.

Письма, которые она посылала из Израиля моей маме, мы все читали с огромным интересом. Написанные женщиной преклонного возраста, они поражали своей содержательностью, остроумием и оптимизмом. В связи с девяносто летним юбилеем ее лично почтила своим присутствием Голда Меир, премьер-министр Израиля в то время. Поля умерла в возрасте девяноста шести лет, за два года до репатриации моих родителей. У нее было шестеро детей, из которых трое погибли еще до ее репатриации. В 1924 году в возрасте семнадцати лет при попытке нелегальной эмиграции утонул младший брат и друг Левицы, а в 1937 году в застенках НКВД были расстреляны Яков (1903) и Иосиф (1904) Гиммельфарбы – его старшие братья.


ЛЕВИ-ИЦХАК ГИММЕЛЬФАРБ

По жизни с детства его звали Левица, объединяя его двойное имя в одно. В Израиле, или еще раньше, в Палестине, он поменял свое имя и фамилию на Ицхак Леви, однако и тут его все знали под именем Левица.

В один из вечеров, вскоре после нашей репатриации, Левица за рулем своей машины заехал за нами в центр абсорбции и отвез по горной дороге в Иерусалим на квартиру к своему брату Боре. Это был вечер памяти в связи с кончиной год назад его жены Мани. Всю свою трудовую жизнь проработавшая в больнице Хадасса, Маня, умирая от рака, завещала отдать свое тело для опытов ее больнице. Этой же больнице она завещала и свои сбережения. Через год ее останки предали земле.

Под влиянием Герцля много молодых евреев в Одессе в начале двадцатого века стали сионистами, и в их числе был Левица. Впервые он был арестован за сионизм в 1922 году. В то время ему еще не исполнилось шестнадцать лет. Затем его освободили, но в 1924 году арестовали вновь и в конце того же года выслали из Одессы в ссылку в Среднюю Азию в город Чимкент. Одновременно с ним сослали и Маню Печеник – его будущую жену. Там они подали заявление, чтобы ссылку им заменили отъездом в Палестину. Только к концу 1926 года удалось собрать деньги для отъезда, пока для одного Левицы. Маня все еще находилась в ссылке, и только спустя два года удалось собрать деньги и для ее отъезда. В 1928 году она тоже прибыла в Палестину, где ее встречал Левица.

Маня окончила школу медсестер и многие годы до выхода на пенсию работала старшей медсестрой в иерусалимской больнице «Хадасса».

Левица вначале работал в каменоломнях, а потом занимался охраной еврейских поселений. Сразу же по приезде в Палестину он вступил в ряды Хаганы, был одним из основателей еврейских оборонительных отрядов в Цфате во время погромов 1929 года.

Был назначен командиром района «Иерусалимская периферия» и на этом посту находился до 1941 года, когда он вступил в один из еврейских отрядов в составе британской армии.

Как сержант 178-й транспортной роты, в британской форме, Левица сражался в Западной Сахаре, на Мальте и в Италии. После второй мировой войны вернулся в Палестину и был поставлен во главе разведки (Шин Йуд) Хаганы в Иерусалиме. На этом посту он служил и во время Войны за независимость, в ходе которой на его счету оказались достижения в разведывательной деятельности, оказавшие решающее влияние на ход боев за город.

Незадолго до конца войны Левица, носивший тогда звание полковника (сган-алуф), был назначен командиром Иерусалимского округа.

После демобилизации он работал заместителем генерального директора министерства главы правительства, Давида Бен Гуриона. Генеральным директором министерства в то время был Тедди Колек, впоследствии – многолетний мэр Иерусалима.

Тедди Колек вспоминал: «Вскоре после провозглашения государства Левица организовал ряд выдающихся проектов, самым замечательным из которых был центр научных переводов, который обеспечивал работой сотни репатриантов. Он отвечал за организацию работы министерства, был координатором многих важных проектов в период перехода от мандата к самостоятельному государству. Это был смелый человек, «неизвестный солдат», бравший на себя множество заданий и блестяще справляющийся с ними».

 В самом конце шестидесятых годов в Израиль репатриировался из Одессы его младший брат Боря (1912-1987) с женой Лидой и их мамой – Полиной Гиммельфарб (1881-1977).

Левица был человеком высоких душевных качеств, и общение с ним доставляло нам большое удовольствие. Он очень много знал и охотно делился этими знаниями. В быту это был очень скромный человек. В то время, когда он находился на фронте в Италии в составе еврейской транспортной бригады, его жена Маня пригрела у себя одинокую репатриантку из Новосибирска, тоже медсестру, Двору. С тех пор Двора жила с ними вместе и вела их домашнее хозяйство.
После смерти Мани они скромно жили в крохотной квартирке в дорогом привилегированном (не социальном) доме для пенсионеров, в котором за свой счет покупались квартиры. Левица был инициатором и создателем таких домов для пенсионеров. Материально Левица был хорошо обеспечен, помимо обычной заработанной пенсии он получал еще военную пенсию и пенсию государственного служащего.

Он помог устроиться на работу бухгалтером своему брату Боре в созданный им самим «центр научных переводов». Когда Борю хотели сократить, он договорился с новым руководством этого центра, что будет из своей пенсии перечислять им деньги для выплаты зарплаты брату. Это позволило брату продержаться на работе и заработать пенсию. Боря, который ушел из жизни в 1987 году, так об этом и не узнал, а мы узнали это от его жены – Лиды только после смерти Левицы.
Многочисленные просьбы о помощи новоприбывшим, видимо, порядком ему надоели, и когда в Израиль в 1990 году репатриировалась из Львова многочисленная семья его младшей сестры Беллы Канн (1915 г.р.), он купил им квартиру подальше от себя – в Беэр-Шеве. Об этом он с юмором рассказал нам с Нелей.

Левица вел достаточно замкнутый образ жизни, но мы составляли исключение. Он был на свадьбе у нашего сына Саши, любил бывать у нас в гостях (последнее время – с Дворой), и мы тоже несколько раз были в гостях в его маленькой, но уютной квартирке, один раз – с Лимой. Очевидно, помимо обаяния и гостеприимства Нели, это объяснялось тем, что мы никогда ничего у него не просили. Только в 1987 году я попросил у него взаймы на два месяца две тысячи долларов (не хватало для покупки нашей квартиры) и он мне их одолжил беспроцентно, ввиду краткосрочности.

Первая книга Левицы (издана в 1986 г.), озаглавленная «Девять мер военных тягот, взятых на себя Иерусалимом во время боев за независимость», принесла ему премию имени Ицхака Саде по военной литературе. Израильский историк Меир Паиль писал: «Книга Левицы – самая подробная, точная и достоверная из всех публикаций, посвященных битве за Иерусалим во время Войны за Независимость. …Не существует публикации, которая сравнилась бы с его книгой по детальности, тщательности проверки и верности тому, что происходило в действительности».

Свою вторую книгу – воспоминания о днях службы в британской армии «Победа пришла слишком поздно», изданную в 1993 году, он подарил нам с Нелей с трогательной надписью:

"Несмотря на родство, такие хорошие…
Ваш преданный – Левица. Июль 1993."

В начале девяностых умерла от рака Двора, и Левица остался один. В январе 1994 года, страдая от урологических проблем, Левица обратился за помощью в больницу Хадасса, в которой работала всю жизнь и завещала для экспериментов свое тело после смерти его жена Маня. Отнеслись к нему весьма небрежно, продержав его много часов в приемном покое больницы, и перепутали его анализы с анализами другого больного. Выписанный из этой больницы из-за невыносимых страданий, он обратился в другую, и там выяснилась ошибка в анализах.

Разгневанный и расстроенный, он вернулся к себе домой, написал прощальное письмо, взял свой именной пистолет и поехал к больнице Хадасса. Там, на автостоянке в своей машине он застрелился.

Левица оставил прощальное письмо, адресованное родным и близким друзьям:
«Вернулся домой из больницы после недели унижений и физических мучений. Я сам уже давно потерял всякое желание продолжать жизнь, которая превратилась в бесконечное страдание, усиливающееся день ото дня. Природа умеет быть жестокой, и я чувствовал, что дошел до предела своих страданий. Я терпел, потому что сознавал, какое горе вызову своей смертью. В последние годы мне даны были проявления любви и преданности со стороны многих людей, и это дало мне силы продолжать бороться со страданиями и вести себя как человек, который принял их и может выстоять в такой ситуации. Но я приблизился к границе. Больше нет! С этой минуты смерть не пугает меня, я хочу ее. Меня ждет продолжение страданий, жизнь, в которой нет смысла и нет уважения к человеку, какое я всегда ощущал. Я не угнетен и не несчастен. Жизнь моя имела ценность и смысл. Со мной была Маня, с которой я делил жизнь, которая наполнила красотой мой внутренний мир, наполнила его светом человеческой участи и чистотой любви. Также Двора принесла в мою жизнь ценность чистоты человеческой.
 Я строил отечество, воевал, спасал жизни, принимал участие в создании государства и его развитии. Внес существенный вклад в культурный обмен Запада и Востока, удостоился быть основателем и создателем Энциклопедии иудаики. Я оставляю после себя книгу «Девять мер» – память, пропитанную кровью одной части истории войны за Независимость. Я говорил в своей книге, что через Иерусалим прошло 9 линий страданий. Сейчас 10-я мера, и я не могу выстоять.
С благодарностью и улыбкой говорю вам: живите в мире и, главное, будьте здоровы.
Левица, 20.1.94».

В газете «Иерушалаим» от 28.1.94. была помещена большая статья (автор – Я.Левитам), посвященная Левице. Я попросил Мишу (мужа моей дочки) перевести с иврита на русский эту статью, и многое из того, что выше написано о его деятельности, я почерпнул из этого перевода.

 Статья была озаглавлена: «ОН ХОТЕЛ ДОСТОЙНОЙ СМЕРТИ», и в предисловии от редакции было написано: «87 лет было Ицхаку Леви (Левице), одному из командиров Хаганы в Иерусалиме, когда он сел в свою машину, приехал в Хадасса Эйн Керем, достал пистолет, направил его в сердце и нажал на курок. Он оставил письмо, где говорит, что не хотел быть обузой для своих родных и друзей.

Яков Левитам рисует портрет последнего из поколения гигантов, гордого человека, который посвятил свою жизнь стране и не остановился перед тем, чтобы тщательно спланировать свою смерть.

Кое-что о Левице я почерпнул также из статьи Яна Топоровского – «Человек из камеры № 52», опубликованной в русскоязычной газете «Окна» от 10.8.2000 г.