Ашот из Агудзеры - 6

Как я уже упоминал, Ашот в последнее время таксовал при Сочинском железнодорожном вокзале. Вокзал — дело известное: поезд приходит, народ валит из вагонов, спешит, словно куда-то опаздывает, ищет, где тут выход в город, то бишь в вокзал. А выход с перрона на российских вокзалах с некоторых пор один-единственный (борьба с терроризмом!), да и тот перекрыт турникетами, снабженными хитроумной электроникой, которой надо предъявить билет с замысловатым штрих-кодом (это уже борьба с безбилетниками). Вот тут-то, в этой толчее и сокрыт разгул для террористов. Взорви хоть самую пустяковую бомбочку — и будет тебе море крови. Особенно, если в этот же момент с противоположной стороны через те же турникеты ломятся люди на отходящий поезд.

Таксисты поджидают клиентов, естественно, со стороны вокзала. Терпеливо наблюдают, как нагруженные чемоданами, сумками и рюкзаками, заметно очумелые от дальней дороги мужчины и женщины, а также их дети, силясь сохранять спокойствие и не не слишком стискивать друг друга, медленно движутся сквозь единственный турникет, работающий на вход в вокзал. Остальные три работают в сторону перрона, дабы не задерживать посадку на поезд. Но сохранять спокойствие удается не всегда. Вот одна из женщин, упитанная дама средних лет и провинциальной внешности, замешкалась: «мудреная машина» отчего-то отказалась воспринять ее изрядно помятый проездной документ. Дама и так его прикладывала и этак, и внутрь пыталась засунуть, искала подходящую щель, как у банкомата, но турникет оставался равнодушен. Равнодушным оставался и вокзальный служащий, находившийся тут же, в проходе, неподалеку. Подобные сценки ему приходилось наблюдать ежедневно и многократно. Он знал по опыту, что неловкой пассажирке кто-нибудь сейчас поможет, и очередь потечет с прежней черепашьей скоростью. А уж если дело действительно серьезное, скажем, билет у тетки не от этого поезда, тогда, конечно, придется вмешаться.

Вмешался один из таксистов, пожилой, худощавый дядя по имени Федор, в псевдокапитанской фуражке с морской кокардой. Он приблизился к готовой уже распсиховаться женщине и стал ей объяснять, как обращаться с билетом и непослушным турникетом. При этом он по простоте взял ее за руку, она взвизгнула, отдернула руку и закричала:

Не трогай меня! Убери лапы!

Стоявший за ее спиной высокий и дюжий мужчина (наверное, муж), размахнулся и влепил таксисту в лоб огромным кулаком. Тот отлетел и упал бы, но его поддержали соратники. Соратников было трое — двое сыновей незадачливого Федора — Боря и Гена, а также наш Ашот. Сыновья несколько секунд переваривали происшедшее, а затем оставили еще не пришедшего в себя папу на попечение Ашота и ринулись на обидчика, который к тому времени уже штурмом взял турникет и, сопровождаемый не менее справным товарищем, выказывал решительную готовность продолжить начатую беседу с помощью тех же аргументов.

Дальнейшие события предстали перед Ашотом с неминуемой протокольной ясностью. Сейчас начнется драка, служащий вызовет полицию, полиция просмотрит запись видеокамер, и ребята получат статью. Пока что на видео есть только кадр, как приезжий верзила бьет Федора, так пусть только он и получает свое. И Ашот вскричал, обращаясь к братьям-таксистам:

- Назад, дураки! Руки! Пусть они вас ударят!
- Еще чего! - взревел Боря. - Он папу ударил. - И врезал здоровяку в живот.

Началась свалка. Федор тоже поддержал сынов и получил еще раз по лбу. Досталось, однако и Ашоту, хотя тот и пытался всего лишь разнимать дерущихся. Он даже не понял, кто именно заехал ему в глаз — нападающие или свои же ненароком. Служащий, конечно, вызвал по рации вокзальную полицию.

И вот вся наша «веселая» компания сидит на жестких, потертых стульях в комнате линейного отдела полиции и мрачно смотрит друг на друга. Лица у всех раскрасневшиеся, у Федора на лбу две шишки, у Ашота фонарь под глазом и порвана рубашка. Остальные, как ни странно, пострадали меньше. По крайней мере, внешних признаков страданий не видно.

- Ну, граждане дебоширы, - обращается к ним сидящий за столом моложавый капитан со щеголеватыми черными усиками. - Рассказывайте! Чего вы там не поделили?

- Он к жене моей полез, - начал приезжий здоровяк. - Хватать ее начал...

- Ничего я ее не хватал! - возмутился Федор. - Я помочь ей хотел. Она не могла билет отсканировать, народ задерживала...

- Помощник нашелся! - продолжал возмущаться приезжий. - Без тебя бы не справились! Свою жену хватай, нечего к другим лезть.

- Кулаками тоже нечего махать, - возразил таксист. - Ты что, всегда так: не разобравшись, не выяснив — сразу в лоб!

Тут Ашот решил, что пора вмешаться, и подал голос:

- Товарищ капитан, вы видео посмотрите. Там должно быть все видно. Этот гражданин первый ударил, а наш товарищ ни к кому не приставал, он действительно помочь хотел, затор устранить. Женщина действительно не могла с билетом справиться. Это и служащий может подтвердить.

На столе перед капитаном стоял монитор с пультом.

- Сейчас посмотрим, - сказал он и защелкал кнопками. - Так, так... Ну, вот, и выход... Прокрутим... Есть!

Минуту-другую он внимательно смотрел на экран, потом взглянул на задержанных, а конкретно — на приезжего и таксиста Федора и произнес с многообещающей улыбкой:

- Ну, что ж! Суду все ясно. Вы уважаемый... - проникновенный взгляд на приезжего — действительно ударили зачем-то этого гражданина. - Кивок в сторону таксиста. - Он к вашей жене не приставал, он пытался ей помочь.

- А эти чего на нас бросились? - вскочил со своего места второй приезжий, кивая в сторону остальной троицы. - Их-то никто не трогал!

Боря и Гена хором возразили:
- Нашего батю будут бить, а мы будем сидеть? Ваше счастье, что нас полиция остановила. Сейчас бы вы не тут сидели, а там лежали.

Ашот же вновь призвал начальника посмотреть видео — дальнейшую запись. К сожалению, он понимал, что на записи будет видно, что эту часть битвы начали уже не приезжие, а таксисты, но надеялся, что там будет видно, что он лично никого не бил, а напротив пытался унять драчунов.

- Посмотрим и вторую серию, - согласился капитан и опять щелкнул кнопкой. На этот раз события на экране монитора привлекли его внимание на более долгое время. Судя по его манипуляциями на клавиатуре, он просматривал запись не менее трех раз. Задержанные все это время сидели молча, томились тягостным ожиданием своей судьбы. У двери комнаты на отдельном стуле скучал сержант, широкоплечий детина лет тридцати.

Наконец офицер выключил монитор и грустно обвел взглядом аудиторию.

- Ай-я-яй! - произнес он горестно-сочувственным тоном. - Такие солидные люди! Отцы семейств! И затеяли примитивную уличную драку! Как шпана какая-то, как пацаны... А знаете, что вам за это полагается? - Аудитория молчала. - Статья сто пятнадцатая, умышленное причинение легкого вреда здоровью, до года исправительных работ... - «Пацаны» заметно помрачнели. - Либо арест на срок до четырех месяцев. Либо штраф до сорока тысяч рублей. С каждого.

Тут на лицах «пацанов» возник одновременный вопрос: за что же так строго? Ашот же счел своевременным уточнить ситуацию.

- Товарищ капитан! - Он даже приподнялся со стула, чтобы яснее обратить на себя внимание. - Я надеюсь, вы поняли из видеозаписи, что лично я в драке участия не принимал, никого не ударил, и даже наоборот: это мне как раз и причинили легкий вред здоровью. - Тут он указал пальцем на синяк под глазом. - И рубашку порвали. Но я прошу отметить, что претензий ни к кому не имею, и готов написать об этом заявление.

Капитан посмотрел на него с искренним вниманием и сдержанно улыбнулся, отчего его усики едва заметно встопорщились.

- Вот голос достойного человека! В самом деле, зачем омрачать жизнь нашего прекрасного солнечного города фактом такого незначительного, но неприятного события, как мелкое хулиганство? Мне нравится такой подход. Я полагаю, что данный факт не нужен и остальным здесь собравшимся. - Он вопросительно поднял брови и оглядел отцов семейств. Отцы на глазах возвращались к жизни, тень Уголовного кодекса, только что накрывшая их своим неумолимым крылом, начала благополучно рассасываться, уступая место пока еще смутной небесной синеве. - Возражений я не вижу, - продолжал мудрый начальник линейного отдела, - а посему предлагаю обойтись без формальностей, заявлений писать не будем, тем паче, что ваш конфликт мы еще не зарегистрировали. Однако штрафа вам, мои дорогие, избежать все-таки не удастся. Но я человек добрый, гуманный... - Он улыбнулся уже широко, по-дружески. - Я не стану с вас взыскивать по сорок тысяч, как это сделал бы суд. Утрясем  вопрос просто, по-мужски. Я сейчас выйду не надолго, а сержант... - Он кивнул в сторону двери, где по-прежнему сидел на стуле охранник с лычками сержанта. - Сержант разъяснит вам размеры штрафа и его формат, как принято сейчас говорить.

С этими словами он поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Сержант же не спеша встал, подошел к столу, развернулся к устремившим на него взгляды мужчинам и, опершись задом на край столешницы, промолвил скучающим тоном:

- В общем так, мужики... С вас два ящика коньяка. Пять звездочек. Один - армянского, другой — дагестанского. Порядок такой: двое идут, остальные дожидаются. Вопросы есть?

Тут Ашот поднялся и шагнул к двери.

- Ну, тогда я пошел! - смиренно объявил он. И обернувшись к коллегам-таксистам, добавил, игриво сделав ручкой:  - Чао-кокао, амигос!

- Как это чао? - возмутился, вскакивая со стула Федор. - А коньяк? А твоя доля? С тебя три бутылки, Ашот!

- Здрассте! - саркастически улыбнулся Ашот. - Ты с какого дуба упал, Федя? Почему я должен расплачиваться за вашу дурость? За твою и твоих сынков. Я же вас умолял: «Назад! Не машите руками! Камера все пишет!» Вы не послушались, вот и радуйтесь, что еще легко отделались. А я вообще пострадавший. Сейчас напишу заявление, и вы все у меня в суд пойдете. Ты этого хочешь?

Федор уставился на него, осмысливая услышанное, сыновья, тоже поднявшиеся со стульев, обступили его с двух сторон.

- Ну, что, пап? - спросил старший, Борис. - Идти за коньяком, что ли?

- А деньги где? - огрызнулся отец. - У меня в кармане три сотни. На обед мамка дала.

- Деньги найду. Тащить только одному несподручно. - Борис взглянул на сержанта. - А можно мы с братаном вдвоем сходим?

- Валяйте, если вы одна семья, - небрежно кивнул тот. - А вы чего задумались? - обратился он к приезжим нарушителям Уголовного кодекса, статья 115. - Вы что, ночевать здесь собрались? Или вас размер штрафа не устраивает? Могу добавить.

Нарушители переглянулись и хотели было ответить, но в этот момент дверь отворилась и вошел капитан. Он взглянул на сержанта, потом на временно задержанных и спросил всех сразу:

- Ну, что, разобрались с размером и форматом?

- Так точно, товарищ капитан! - отрапортовал за всех Ашот и хотел было приложить руку к виску, но во-время вспомнил, что к пустой голове руку не прикладывают. Сам ведь когда-то был офицером и как раз до капитана дослужился. - Разрешите идти?

Капитан вновь взглянул на сержанта. Тот кивнул, и капитан тоже кивнул:

- Идите. И мой вам совет: помните пословицу: «Двое дерутся — третий не мешай!» Вон как вас разукрасили!

- На мне, как на собаке, все заживет! - ухмыльнулся Ашот. - Но я бы вам не советовал употреблять армянский коньяк.

- Почему? - удивился полицейский. - Странно слышать такое от армянина.

- Я местный армянин, сочинский. А коньяк ереванский. Ереванские армяне — сплошь жулики. Настоящий армянский коньяк они сюда не везут, его только в Ереване можно купить.  Сюда везут паленку. Это я вам говорю, как армянин. Приятно было познакомиться!

Он протянул офицеру свою широкую, крепкую ладонь.

- Взаимно, - ответил тот, пожимая руку. - И обратился к остальным мужчинам: - Все слышали? Армянский коньяк вычеркиваем. Несите два дагестанских!