Не у себя. Часть 8. Не в шутку, а в серьёз

Не в шутку, а в серьёз.

И вот, однажды, отец семейства, Томас,  зашёл в харчевню во время рабочего перерыва. Там обедали и его приятели по работе. Разгрузка вагонов, не для слабых. Все местные мужики сильные, накаченные. Мешки таскать, да грузы перекладывать - сила нужна. Разговаривали громко, шутили на-финском, смеялись. Зашёл туда милиционер. Тоже, видно, обедать пришёл.  Потоптался, неуютно ему стало, не понимает ничего. Решил “порядок” навести, утихомирить. А мужики уставшие, голодные. Шутят, ржут - настроение друг другу поднимают. Как без этого? Томас спиной к нему стоял и не видел, как милиционер заходил. Подходит очередь. Заказал щи, хлеба побольше, молока, ну и отпустил шуточку. Все как заржут. Милиционер аж вздрогнул. У всех это вызвало ещё больше смеха. Томас разворачивается посмотреть, над кем смеются и удивился. Потом по-русски заметил:
- Не бойся, не тронем.
- Что? Ты кому? Мне?
- А здесь ещё кто-то? - и глядя вниз, на штаны, - прости, не заметил.
Все в покатушку. Аж слёзы вытирают. Привыкли друг над другом подшучивать. Ну, нервы у служивого не выдержали. Чувство юмора не на том уровне, чтобы тоже хотя-бы улыбнуться. Глаза от злости кровью налились и он с размаху кулаком в челюсть Томасу. А Томас высокий, крепкий. Не привык в должниках оставаться. Не думая, сразу, в ответ, жах! Кулаком в нос! И смотрит. Тот от неожиданности к двери отлетел. Все стихли, замерли. Ждут. Милиционер оглядел всех, поправил фуражку и вышел. Томас взял свою еду и пошёл обедать. Остальные, по-очереди, в спешном порядке, молча доедали и уходили один за другим. В харчевне оставались лишь Томас и ещё двое, когда в открытую дверь вбежало шестеро милиционеров, которые скрутили всех без разбора и отвезли в отделение. Приписали мелкое хулиганство и посадили. Это ещё хорошо, что Анна, узнав о случившемся, написала ходатайство и судья учёл свидетельства очевидцев. Все, как один, показали, что товарищ милиционер первый ударил. Потом он был не при исполнении, а на обеденном перерыве. Ну и количество ртов, ожидающих папу домой, тоже сыграло в пользу Томаса. А могло бы кончиться и по другому. Судья попался справедливый.  Тогда суровое время было.
Но, не всё так гладко. Через некоторое время, приходит им извещение о переселении. Место, где стоит их дом, переходит в пользование государством. Будет военная зона. Полигон.  Участок подлежит освободить в течении трёх месяцев.

Жили они, по сути, на хуторе. Их дом стоял особняком. Разобрать и перенести его было невозможно. Новый участок для дома предоставили небольшой. Это бывший широкий пожарный проезд между уже стоящими домами. Томасу это место не понравилось, но делать нечего. Пришлось заново строить. Наспех. Думал, на время, пока не найдётся место. Поставил небольшой дощатый дом с маленькой верандой. Переехали. Соседи не обрадовались. Был свободный проход, дорога, а теперь стоит чужой дом. Приходиться его обходить. Всем неудобно. А что делать? Очень по своему дому скучали. Всё время. Там, у озера, в их просторном, красивом, с резными ставнями, на высоком фундаменте доме все были счастливы. Вид из окна! Простор, лес, озеро. А здесь, зажаты со всех сторон соседними домами. Загрустили.
 
Тут и новая напасть. Финская война началась. Томас во время финской был призван, не смотря на количество детей. Очень он не хотел оставлять Анну. Детей уже шестеро. Мал, мала, меньше. И национальность играет немалую роль. Финн. Так вот. Томаса призвали в армию, не смотря на шестерых детей и его национальность. На финскую! Когда он заявил, что не возьмёт оружия в руки, его скрутили и увезли. Засунули в вагон и отправили на фронт.  Больше от него вестей не было, кроме одной. Пришло извещение, что он пропал безвести. Вот и осталась Анна одна, с шестью детьми на руках в небольшом домике, среди чужих людей.

Родственных связей со стороны мужа, как таковых не было. Анна захаживала, когда была в ценре, к своим сёстрам. Редко, правда.  У них, тоже хлопот хватало. Её мать дом свой продала и переехала к своей старшей дочери, Сусанне. Нянчила внуков. Дети росли, старшие начали ходить в школу. Младшие дома. Подрабатывала, как умела. Стирала чужое бельё, гладила и складывала. Да, хозяйство, какое никакое. Белая корова да поросятки. Участок маленький, земля плохая. Бывшая дорога. Ни вспахать, ни чего-нибудь вырастить. Землю вёдрами натаскала и посадила зелень. Старший сын, Иван, после учёбы на халтуру. Аля стирать помогает и за младшими приглядывает. Альберт тоже не сидит. Дров, воды натаскает соседям, а ему кусок какой дадут. Эльвира, Вена и Сильва ещё малы совсем.