Про немцев из ГДР. Ленин, Крупская и Рошаль

Глава 39.

     Под эгидой международной организации УНИКА в 1974 году в Москве проходил фестиваль кинолюбителей стран социализма. Так, по-моему, он назывался.
Рошаль возглавлял жюри. Его высочайший авторитет на этом форуме вызывал у меня чувство ученической гордости. Рошаля все боготворили. По-другому и быть не должно!

     Григорий Львович поручил нам опекать делегации иностранных кинолюбителей. Меня прикрепили к кинолюбителям Германской Демократической Республики.
     Возглавлял немецкую делегацию товарищ Фогель. Мой немецкий был настолько плох, что над каждой моей фразой они надолго задумывались. Потом медленно по слогам осторожно задавали мне какой-нибудь короткий вопрос на немецком языке вроде «как вас зовут», «сколько вам лет». Я с ужасом понял, что опекать делегацию не смогу. Об этом я доложил Григорию Львовичу. Он быстро нашел выход из положения: «А ты с ними по-русски».
     На следующий день я так и сделал. У нас сразу же установился замечательный контакт. Немцы довольно хорошо знали русский язык, и даже умели на нем шутить.

     В волшебном мире кинолюбителей очень высоко ценили вклад Рошаля в самодеятельное творчество. Его доброта, обаяние и отеческое милосердие ко всем без исключения создавали всеобщую атмосферу любви.

     Вместе со своими однокурсниками я принимал участие в просмотрах и обсуждениях фильмов-участников. Рошаль о каждом авторе умудрялся сказать всего несколько особенных слов, и не очень заметный, на мой взгляд, фильм запоминался как очень важное произведение искусства. Автор после слов Григория Львовича, действительно выглядел незаурядной личностью.

    Рошаль вдохновлял всех участников даже своим безмолвным присутствием. Рядом с ним они чувствовали себя защищенными. Для кинолюбителей он был духовным наставником.

    В ходе фестиваля товарищ Фогель предложил мне приехать после окончания института работать в министерстве культуры ГДР консультантом по кино. Я понимал, что такое предложение было сделано не за мои какие-то особые качества, а потому что я был учеником Рошаля. На кафедре даже обсуждался такой вариант моего распределения. Но мы с Рошалем договорились о другом варианте, и он благословил меня ехать в Сибирь.

   Позже, мне пришлось много читать жития православных святых. В них я обнаружил простую и радостную истину, что без благословения духовного наставника собственные труды чаще всего превращаются в пустую трату времени и сил. Через духовного покровителя, с молитвами на которого уповаешь, благодать снисходит скорее!
    Более того, пришедшая таким чудесным образом благодать, не мнимая, не осязаемая и не зримая. Её не пощупаешь, не измеришь и не пересчитаешь. Благодать - это чудо и заграничная тайна. Приходит она из-за границ понимания.
    Правда, здесь есть соблазнительная опасность, о которой предупреждает Закон: нет у тебя кумира, кроме Меня. Поэтому мы не молимся пророку или кумиру, а через него молимся Богу. Причем, в молитве просим помощи лишь тогда, когда сами не справляемся. Поэтому и трудимся изо все сил, реально рассчитывая лишь на свои силы и  уповая через наставника на помощь Божию.

    Сказано: «кто родителей почитает, тот век свой продлевает. Только не воспринимайте эту фразу дословно. Не переводите её на другие языки. На поверхности видны правильные слова, а в невидимой глубине таится чудесный смысл, возможно, пока недоступный вам».

    Рошаль на наших занятиях по режиссуре подобное чудо называл «философским обобщением». О почитании родителей и о продлении своего века Григорий Львович тоже неоднократно размышлял вместе с нами. Говорил другими словами, иносказательно и без назидания. Такие темы возникали всякий раз незаметно и не навязчиво, например, во время репетиции «Гробовщика», или при обсуждении курсовых фильмов.

    Беззаботно и благоприятно общаясь с Рошалем, переходя с курса на курс, мы двигались от простого к сложному. Встречи с ним не были похожи на занятия или уроки в традиционном нашем понимании. Они воспринимались как приятное время препровождение.
     Но наш Учитель, как потом оказалось, соблюдал все каноны классической и современной педагогики: от «радостного образования» Яна Коменского (отца европейской педагогики), «научного воспитания» Ушинского, «эстетического просвещения» Луначарского, «педагогической последовательности» Сухомлинского.

     В Московском институте культуры нам преподавали курс педагогики и психологии. Рошаль живо интересовался: как преподают и что преподают. Надо сказать, что министр культуры Екатерина Фурцева не раз приезжала к нам в институт и интересовалась у Рошаля о нашей новой специализации.
     У Григория Львовича была довольно тесная деловая связь с министром задолго до открытия нашей специализации в институте культуры.
     Более того, у Рошаля вся его творческая жизнь была непрерывно и тесно связана с теми руководителями страны, которые отвечали за образование, просвещение, культуру и творчество.
     Достаточно вспомнить, что молодой Рошаль после Великой Октябрьской революции был лично приглашен в столицу первым Народным комиссаром просвещения Луначарским с целью создать в молодой республике Педагогический театр.

     Если вспомнить, что Рошаль некоторое время проживал в доме у Председателя Наркомпроса и они в дружеской обстановке бурно обсуждали перспективы художественного творчества в нашем государстве, то можно представить масштабы его интересов.

     Если вспомнить, что в кино Григорий Львович пришел по товарищескому предложению Луначарского, и они вместе в единой команде снимали первые фильмы Рошаля. Они мечтали и фантазировали - каким станет кинематограф будущего!

     Так же можно вспомнить и о том, что Рошаль обсуждал с Крупской проекты по созданию масштабной системы творческого воспитания детей и кинообразования.

     Рошаль участвовал в создании нынешнего Всероссийского института кинематографии, и руководил режиссерской мастерской. Григорий Львович подготовил во ВГИКе плеяду выдающихся мастеров советского кино. Об этом мы тоже еще не раз вспомним.
     Кстати, нынешний Московский институт культуры был создан когда-то по инициативе Крупской.

     Надо напомнить молодым читателям, что Надежда Константиновна Крупская была партийной соратницей и женой Ленина. Сейчас о ней бы сказали – первая леди!  Муж занимался вопросами управления нового государства, а жена занималась организацией пролетарского юношеского движения, стояла у истоков Социалистического союза рабочей молодёжи, комсомола и пионерской организации.

     Весь мир - кто с восторгом, кто с негодованием - следил за тем, что творят эти люди. Они затеяли построить невиданную доселе страну, в которой всем поровну дадут счастье. Каждый человек будет другому человеку Друг, Товарищ и Брат! Более того, они намеревались помочь всем угнетенным странам в борьбе за своё счастье, и взяли на себя эту фантастическую ответственность.
     Мечты были настолько серьезные и грандиозные, что весь мир с трепетом наблюдал за этой затеей: кто-то с надеждой, а кто-то с сомнением!

     Задолго до этих событий, Рошаль, будучи еще ребенком, учился в еврейской хедере. Обучение было построено на игре, которую дети сами придумывали. Инсценировали истории. В этих играх учились преображаться.
     Об этом времени Рошаль рассказывал удивительные истории. Например, в их еврейской семье на пасху торжественно расписывали яйца. Это было сказочным семейным творчеством.
     На Рождество воспитатели водили маленьких учеников в заснеженную бухту Финского залива и там устраивали театрализованные феерии, посвященные рождению Христа.
     Бесконечные радостные игры со сверстниками были своеобразными фантастическими путешествиями в неведомые миры. Школа учила вырабатывать жажду раскрывать тайны. Маленький Рошаль вместе со своим другом и сверстником Меней в семь лет придумал пьесу о смелых приключениях двух братьев-рыцарей. И вместе с Меней они разыгрывали эту пьесу на радость всем.
     Григорий Львович вспоминал об этом с юмором, хотя однажды во время спектакля они с другом настолько перевоплотились, что между ними возникла настоящая драка. Пьесу пришлось исключить из репертуара.

     С юных лет у Рошаля формировалась необходимость познавать мир через воображение, через игру, через реконструкцию реальных или придуманных событий при помощи режиссуры.
     Позже он назовет эту необходимость театральным чувством. До конца своей жизни Григорий Львович считал, что театральное чувство есть у всех. Потирая от удовольствия ладони, он сообщал нам по секрету, что Бог стал первым режиссером и подарил театральное чувство Адаму с Евой.

     Крупская являлась членом Государственной комиссии по просвещению и вместе с Луначарским создавала социалистическую систему воспитания.
     Первая Мировая война и Революция взорвали патриархальную империю. Начались тектонические процессы изменения миропонятия, которое веками складывалось в умах народов, населявших Святую Русь. Не полагаясь на божьи законы, вооружившись лишь своим отчаянным просвещенным умом, революционные теоретики и практики затеяли изменить мир.
     Несмотря на то, что в этой затее было очень много чудовищного, был и чудесный порыв. Ленин и Крупская, волею судеб, встали во главе легиона, который смело и дерзко повел народы в неизведанное светлое будущее.

     Мне не хотелось в своих воспоминаниях заниматься оценкой философии тех событий, свидетелем и участником которых был наш Рошаль. Однако, помня о том, что для Григория Львовича было важно научить нас умению делать философское обобщение в нужные моменты, считаю необходимым сказать об этом.

     Если представить себе картину нужной для нашего повествования предыстории, то на общем плане надо будет рассмотреть содержание и смысл эпохи.
     Потом на средних и крупных планах можно будет найти молодого Рошаля внутри событий и рядом с другими персонажами.
     Что мы увидим на общем плане? Богобоязненный русский народ решительно приступил к построению своего светлого будущего. Российская империя, как наследница Святой Руси, оказалась взорванной цивилизацией. Произошел гигантский взрыв на театре воюющих философий. На войне философий народы не побеждают.
     Рядовые солдаты вынужденно или обуянные общим порывом идут за знаменосцем. Идут за теми, кто решительно взял командование на себя.
     Русский солдат, всегда воевал честно, присягнув душой и сердцем за веру, за царя и за свое Отечество.

     Чтобы поверить своему наставнику и пойти за ним, мне надо знать его предысторию. Мне надо знать «чей он». Поэтому вспоминаю не только факты его биографии, но и хочу почувствовать материю его времени.

     Вижу, как легион просветителей, подхвативший знамя революции, быстро и решительно приступил к великой стройке нового мироздания. Вольные и невольные умы были вовлечены в этот легион. Наступило бурное время. Ломалось до основания вековое прошлое и на этом месте строилось неизвестное будущее. Отвергались те, кого веками почитали. Определялись по-новому те, кто плох, а кто хорош.
Однако, сказано, что без Бога ничего не делается. Вдохнув однажды в душу человека дух Свой, Бог навсегда стал родителем и отцом всех народов, не разделяя их на плохие и хорошие.

     Православные люди испокон века знают, что даже тот, который откажется от Бога, без Него не останется. Через лукавые искушения пройдет, исповедается и покается. Рано или поздно - такие времена у всех наступят. Об этом кино снимаем!

     Что бы не произошло в стране, народ в ней солью земли всегда будет. Об этом стихи пишем! «Родные пепелища и гробы отеческие» - это и есть зерно мудрости, основание русского Храма. Великий поэт воспел высоким слогом эту мудрость.
     Однако, вернемся к Ленину, Крупской и к нашему Рошалю.

     В детстве маленький Рошаль открыл для себя театральное чувство. Это состояние возникло у него во время раскрашивания пасхальных яиц и во время детских домашних игр под столом. Это состояние формировалось во время театральных постановок. Театральное чувство возбуждало фантазию, позволяло придумывать, экспериментировать. Без него невозможно было писать пьесы и сценарии, заниматься режиссурой. С этим чувством радостно воспринималось все новое и необычное.
     Но самое главное, как утверждал Григорий Львович, театральное чувство побуждало созидательно действовать и получать удовольствие от результата.
     Театральное чувство привело молодого Григория Рошаля в ряды революционных новаторов культурного просвещения.

     Театральное чувство возникает лишь в том случае, когда есть желание обрести радость от своих творческих усилий. В своей книге «Кинолента жизни» Рошаль иносказательно, на примере своих детских спектаклей, рассказал тайну возникновения радости.

     Римлянин и эллин, иудей и католик, русский и немец одинаково нуждаются в радости. Но все обретают радость по-разному. И дарят радость другим по-разному. На мой взгляд, Рошаль именно поэтому предложил нам для творческих экспериментов гениальную повесть Пушкина «Гробовщик».

     Избрав профессию режиссера и педагога, Рошаль всю свою жизнь занимался исследованиями феномена радости, добра и любви.

     Григорий Львович рассказывал нам, что с министром культуры Фурцевой они обсуждали вопрос о том, где целесообразнее готовить режиссеров-педагогов для кинолюбительства.
     Рошаль предлагал создать кафедру во ВГИКе, то есть во Всесоюзном Государственном Институте Кинематографии. Однако, было решено, что кинолюбители и профессионалы должны быть в разных ведомствах.

     Новую режиссерско-педагогическую мастерскую Рошаль открыл во МГИКе, то есть в Московском Государственном Институте Культуры, который раньше назывался Библиотечным институтом имени Крупской. К этим фактам биографии Рошаля мы еще вернемся.

     Однажды на одном из зачетов по психологии профессор Мансуров Николай Сергеевич неожиданно попросил меня назвать психологические особенности и педагогические принципы Рошаля. Разговор происходил во Всесоюзном НИИ социологии, которым руководил в то время профессор Мансуров. Здесь царила атмосфера высокой учености.
     Как только я прибыл к Мансурову, робость охватила меня с первых минут. Этому способствовал даже интерьер в стиле «хай тэк»: безжалостно-холодные стеклянные стены, пронизывающие душу металлические стрелы поручней на лестничных пролетах, выворачивающие наизнанку гармонию физической сущности зеркальные потолки. Уфф! Очень строгое учреждение. Оно было похоже на научный офис, в который приглашают для разоблачения невежд.
     В коридорах прохаживались важные иностранцы. Слышалась французская, немецкая и прочая иностранная речь. Бедному студенту здесь не предполагалось пощады. Спасала мысль о том, что я ученик Рошаля.

     Перед летними каникулами я досрочно сдавал Мансурову этот зачет, потому что по благословению Григория Львовича уезжал со студенческим строительным отрядом в Приморье.
     Долго перечисляя Мансурову принципы из прочитанных учебников, я понял, что собрал все в кучу, запутался и приписал Рошалю все достижения научной психологии. Потом попытался вычленить хоть что-то вразумительное из этой кучи и, наконец, замолчал в смущении.
     Мансуров тем временем уже ставил в зачетную книжку оценку «отлично». На мой недоуменный взгляд, он одобрительно подмигнул мне и сказал, что научная психология еще не открыла и не внедрила всего того, что сконцентрировано в практической педагогике Рошаля.
    Действительно, его педагогика была необъяснимо особенной. Но, не будем торопиться. Доберемся с Божьей помощью и до особенностей.

    На первом курсе я ловил каждое слово Григория Львовича. Старался записать в своей тетрадке смыслы сказанного. Однако, подробно записывать не получалось. Все было понятно и просто. В конце дня у меня было исписано не более одной-двух страниц.
  «Вот те на», - сказал бы мой дед Павел, глядя на тот мизер в тетрадке по кинорежиссуре, который я принес из института домой.
   Иногда я вовсе не брал с собой на кинорежиссуру никаких тетрадей. Нетрудно было запомнить то, что говорил на занятии Рошаль.
     На самом же деле, записывать надо было обязательно и непременно. Потом я сожалел, что в моих конспектах отсутствует многое из того, что говорил нам Григорий Львович. А потом я и вовсе понял, что упустил многие смыслы, потому что не записал и, тем более, не расшифровал сказанного. Теперь наступило время вспомнить и понять…

     Говоря о Библии, о Боге, Григорий Львович не выглядел религиозным. Во время обучения я считал себя тоже неверующим. Рошаль был очень светский человек.

     Каково же было моё изумление, когда однажды наступило время и я узнал мнение авторитетных православных богословов, что вера в Бога это не религия!
     Как же так?! Я считал, что моя вера строго существует в рамках христианской религии. Я старался быть религиозным человеком, мало-мальски старался соблюдать правила церковной жизни. Помню, как от меня, неокрепшего в вере, требовали мои знакомые единоверцы строго соблюдать общепринятое церковное поведение. Но у меня не получалось!
    
     По аналогии, я считал, что таким же образом существует учение о кинематографе. Считал, что режиссура кино это свод определенных правил, по которым надо снимать фильм. Я не только считал, я был убежден в этом. И более того, я намеревался преподавать кинорежиссуру именно таким образом.
     Когда речь шла о монтаже, о композиции, о жанровых особенностях, имелись в виду некие законы и правила, возникшие во времена выдающихся предшественников.
     Рошаль не спешил преждевременно посвящать нас в глубину своих знаний. Только потом станет понятно, почему учебников по режиссуре не должно быть, и почему «в каждой избушке свои игрушки».

     Говоря о жанре как о секретном инструменте и о самом остром выразительном средстве, Григорий Львович утверждал: сколько режиссеров, столько и жанров.

     Кинолюбительство для Рошаля было сферой  творчества тысяч и тысяч талантливых людей. Он любил всех, кто с радостью творил не по общепринятым правилам. Он горячо поддерживал и поощрял желание всех, кто умело или более умело с помощью искусства кино хотел страстно выразить свои индивидуальные вкусы и своеобразие личности.
     Анархию и хаос он не имел ввиду, как форму поведения в искусстве. Создавать красоту в искусстве доступно всем. Но божественную красоту - лишь тому, у кого есть дар Божий. Способностей, трудолюбия и знаний здесь недостаточно.

     Рошаль, возглавляя сообщество кинолюбителей и работая в жюри кинофестивалей, имел дело с подвижниками самодеятельного искусства. Среди них сотни и тысячи обладали этим божественным даром. Профессиональное же кино, изначально изобретенное любителями-подвижниками, стало развиваться по законам и критериям другой сферы.
     Точно так же «вера в Бога, в отличие от религии, не обязывает человека действовать по каким-то установленным правилам».
     В разных православных монастырях и приходских общинах верующий человек соблюдает их разные традиции и разные уставы.
     Святые отцы предупредят всякого о том, что религиозный формализм может привести к тому, что вера уступит место религиозным знаниям и правилам. Это сложная тема. Не будем её развивать.

     Первосвященникам Иудеи показалось оскорбительным, что Иисус Христос, которого ждали как Царя и Мессию, прибыл в Иерусалим не по вящей форме, а верхом на ослице (даже не на осле).
     Тот, кто явился с Истиной, стал не воспринимаемым именно блюстителями религии.
     В этой связи, я вспоминаю любимую ссылку Рошаля на поэтическую фразу из Шекспира «Мощь в плену у Немощи».

     В кинолюбительстве Рошаль с удивительной прозорливостью находил россыпи драгоценных каменьев киноискусства. Делал это он просто, без хитро-мудрых анализов и исследований. Интуитивно!
     Он потрясающе умело отличал красоту от некрасоты. Даже там, где никто не мог заметить что-то мало-мальски интересное, он умудрялся разглядеть бриллиант.

     Около тридцати профессиональных художественных фильмов создал Григорий Львович в качестве режиссера и сценариста. Его личный опыт давал ему право сравнивать профессиональное и любительское кино.