От Матвея

                Часть 1
Как-то совсем нерегулярно и непредсказуемо дед Матвей посещает свой «скит». Грубо прорубленная тесноватая ниша в одиноком скальном участке иногда служит ему «убежищем  от мирской толкотни, суеты сует и томления духа». Когда и при каких катаклизмах на равнинной местности появились эти «скалы», никто не знал. Может миллионы лет назад на этом месте возвышались горы,  а до наших дней уцелел только малый их кусочек? Может, здесь было море с подводными рифами? А может неведомая сила, пренебрегая Законами Природы, создала такую невидаль для данной местности? Неизвестно. С памятных времён это место считалось заброшенным, неудобным для посещения. Но с появлением приезжего откуда-то праздного «отшельника» живописные места стали центром притяжения для многих «прихожан». Интерьер обители состоял из небольшого очага с встроенной примитивной вентиляцией, деревянной двуместной лавочки, треноги-столика, нескольких струганных досок в углу, типа спального гарнитура, и, пожалуй, всё.  На «плите» стоял дюралевый закопченный чайник, на столе, как правило, две допотопных кружки и тарелка с баранками или сухарями.
Дед Матвей, несмотря на свои преклонные годы, запрещал называть себя дедом. Собственно говоря, он и выглядел не по летам молодцевато, подтянуто, можно даже сказать, свежо. Какой он дед? К тому же, звали его совсем не Матвеем, а Федором Павловичем. Местные жители знали короткую историю о его прозвище.  Много лет назад Фёдор работал на стройке какого-то большого объекта и там попал в бригаду «чёрных» матершинников. Без кромешных матов там не общались вообще. Средних лет парень перенял не только ударный опыт строительных работ, но и «местный» диалект, да ещё как! Короче говоря, Федя так превзошел своих «учителей», что не мог сдержаться от сквернословия даже вне работы. Матом от него веяло повсюду! Вот за это самое он и получил прозвище – Матвей! Конечно, с годами он поумнел, окончил престижный институт, мало-помалу отучился от этой скверной привычки, работал на разных простых и руководящих должностях, но почему-то всегда в неофициальной обстановке представлялся Матвеем. Нам-то что? Матвей, так Матвей!
В этих краях бородатый, с длинными белыми волосами высокого роста опрятный мужчина появился лет пять назад. На окраине посёлка он приобрёл небольшой домик с земельным участком и жил сам по себе, особо ни с кем не общаясь. Почти сразу после поселения он продолжил свою строительную деятельность и стал вырубать в известном скалистом месте нечто вроде «скита». От посёлка его новая обитель находилась в двух-трёх километрах. Примечательным было то обстоятельство, что Матвей вёл свои работы исключительно самостоятельно, несмотря на неоднократные предложения помощи со стороны местного населения. И ещё: никакого намёка на религиозность, сектанство, знахарство или иной идеологический прожект в его поведении и обстановке не просматривалось. «Я, - отвечал он назойливым обывателям, - нашёл место для уединения с Природой и разговора с самим собой на важные для меня темы. Желающим присоединиться ко мне и пообщаться – нет препятствий, но только на короткое время. Почему? Потому что любое разлагольствование - бесполезное занятие и никчемная трата сил. Самые продуктивные и ценные ответы на любые важные вопросы должны  быть короткими и вескими!»
Так и было. Забавный старичок никому не предсказывал судьбу, не гадал на воске и свечах, не занимался лечением тел и душ – общался! Просто своими ненавязчивыми фразами иногда способствовал «выправлению» какой-нибудь жизненной ситуации. А в «пещере» вообще мог провести «лекцию» на интересующие темы. Он стал востребованным! Людям он стал нужен! Но это будет несколько позже.      
Пока время медленно отмеряло свои часы, дни, недели, месяцы и годы, Матвей быстро достиг своей цели. Каменная обитель была готова к проживанию – раз, и состоялось нужное для него налаживание контакта с местным населением – два. Сначала нехотя и невзначай пришлый ушлый старичок то в магазине, то на автобусной остановке, то ещё где-нибудь в людных местах, прислушиваясь к разговорам, вставлял своё веское слово, которое, пусть даже и не сразу, заставляло людей прислушиваться к нему повнимательнее. Без показной иронии и насмешки добровольный отшельник не цитировал пошлые догмы театралов, чиновников или политиков, а выдавал свои уникальные жизненно-важные перлы.  К примеру, на автобусной остановке мать шестилетнего мальчика позволила ему справить естественную малую нужду прилюдно, приговаривая: «Что естественно, то небезобразно!» Было видно, что такое «естество» далеко не всем было в радость, тем более рядом росли густые заросли дикой смородины. Когда в очередной раз миловидная женщина проговорила «что естественно, то небезобразно», Матвей, будучи всем знакомый, довольно громко добавил: «Для животных!» Одобрительные усмешки граждан возымели положительный результат – она извинилась и даже стеснительно вместе с ребёнком отошла в сторону. Дальше – больше. В очереди за продуктами посельчане, как повелось с незапамятных времён, бурно обсуждали социальную обстановку в стране.
- Когда же чиновники станут думать о народе? – гневно возмущалась женщина почтительного возраста, явно страдающая от ожирения. – До каких пор мы будем душиться в очередях за самыми элементарными продуктами питания?
- Да сажать их всех надо в тюрьмы, а лучше – расстреливать, как при Сталине! – поддерживала впереди стоящую женщину другая ратующая за справедливость.
И так далее и тому подобное. Тишина наступила только после того, как короткую реплику произнёс наш герой.
- Пока жёнам, детям, внукам и самим чиновникам особым Указом не запретят жить где-либо за границей, никакие меры устрашения не приведут к тому, чтобы они стали заботиться о благе простого народа! Силой действующей власти для чиновников разного ранга нужно создать такие условия, чтобы все их родные стали частью этого самого народа, тогда и жизнь в стране наладится! Кто ж захочет, например, загрязнять мусором и отходами территорию, где проживают твои ненаглядные детки? Кто ж позволит выпускать некачественные продукты, игрушки, обувь или одежду, если это несъедобное съестное должны есть и пить их родственники, и всем остальным «барахлом» должны пользоваться они же? 
Коротко и ясно даже для обывателя!  Такого ни по телевизору, ни на базаре, даже в Интернете не прочитаешь! Ай-да, Матвей, ай-да, сукин сын!
Однажды в автобусе он стал свидетелем семейной ссоры.  Молодая жена, видя, что её благоверный снова «слился» со смартфоном, начала почём зря корить его за то, что он мало внимания уделяет семье, а всё чаще проводит время в Интернете.  Тот только отмахивался от неё, мол, покричи-покричи, всё равно ничего не изменишь. Естественно пассажиры, хорошо знакомые друг с другом, вполголоса стали обсуждать ситуацию. Многие сходились в том мнении, что «муж и жена – два сапога пара!» Мол, ничего страшного, помирятся. А Матвей веско заметил:
- Муж и жена не должны быть похожими, но им следует дополнять друг друга! Два сапога – это плохая пара! Эта пара – только для мужчин! Хорошая пара – это когда два сапога и две сапожки!..
Пассажиры, в том числе и муж-интернетоголик, были покорены такими словами.
Похожие истории стали происходить чаще и разнообразней. Матвей завоёвывал не только заслуженный авторитет, но, можно сказать, почёт и даже поклонение. Молва о его справедливых рассуждениях распространялась далеко за пределы местности. За советами к нему домой приходили не только местные, но и приезжие люди. Матвей же, в таких случаях, придерживался одного правила и никому не отдавал предпочтения: «Хотите поговорить? – строго говорил он, - приходите ко мне на скалы! Там и пообщаемся. Здесь – я всем вам ровня! А в «ските» - совсем другое дело!»
С ним вынуждены были соглашаться. Действительно, горделивый старец если и говорил свои афоризмы, то где-то на ходу, между делом, ненавязчиво и, главное, точно и кратко! Никто не припомнит, чтобы в людных местах он вёл с кем-нибудь беседы или спорил о каких-либо делах! Только в своей тесной обители Матвей, под травяной чаёк, мог разговориться более подробно, более понятно, более доступно. Те, кто бывал там, сполна получали ответы на любые свои вопросы. Но «графика приёма граждан» возле «скита», конечно, не было, так что, кому была нужна длительная аудиенция, те высматривали, подгадывали, подглядывали: когда же Матвей уйдёт «умиротворяться?»
Вот и я, журналист по профессии и романтик по призванию, направился по известному адресу в надежде, что удача мне улыбнётся. И она мне не только улыбнулась, она рассмеялась во весь голос и встретила с распростёртыми объятиями. Вы поняли: когда я приехал в посёлок Н., Матвея дома не было. Никогда ещё отсутствие хозяина не радовало меня так, как в то время! У проходящей невдалеке женщины я спросил, как проехать к «местной достопримечательности», после чего на своём автомобиле помчался в указанном направлении.
Помчался – это сильно сказано. Как только я свернул с асфальтированной дороги на просёлочную, мой пыл и скорость авто реально поубавились. Но ехать было можно, а главное - нужно! Меня ждал интересный разговор с замечательным человеком!
Три километра пролетели незаметно, тем более замечать было нечего – кругом пустота: ни кустов, ни деревьев, ни водоёмов…Лишь вдалеке маячили одинокий высокий песчаный холм и какая-то зелень. Видимо, там был конечный пункт моего путешествия, своего рода – местная земля Санникова. Я не ошибся. Въезжая на вершину довольно крутого холма, я увидел дивную картину: вокруг бушевали зелёные плодоносные кустарники, лиственные деревья и рядом на солнце искрился животворящий источник. Откуда он-то здесь взялся?
Я вышел из машины и первым делом решил испить водицы, которая, как было видно, сочилась откуда-то сбоку холма и тихим потоком лилась прямо к обустроенному для пития месту. Утолив жажду родниковой водой, я хотел было сорвать спелую малину, растущую рядом, но передумал, потому что передо мной, как из-под земли, выросла фигура бородатого старичка.
- Добрый день! – чуть вздрогнув от неожиданности, поздоровался с хозяином я. – Красивые у вас здесь места!
Он бегло оглядел меня с ног до головы, покосился на стоящий невдалеке автомобиль, только после этого спросил:
- Заблудился, молодой человек? Или как?
По описанию я, конечно, узнал владельца «кельи» и знал, как нужно обращаться к нему, поэтому сразу выпалил:
- Светлые широкие брюки, клетчатая рубаха, босые ноги и шляпа пятидесятых годов прошлого века на седой голове – это ведь вы, Матвей?
Дед одобрительно кивнул головой, отчего шляпа чуть не слетела с головы. Ловко поправив головной убор, он протянул мне навстречу жилистую руку:
- Матвей!
- Матвей! – в тон ему отрекомендовался я, крепко пожимая его ладонь.
Так мы познакомились, после чего сразу прошли в его скромные апартаменты, которые я уже описал в начале повествования. Чайник с водой был горячий, кружки наполнены, сухари поданы. Я предложил было коньячка с дороги да закусок самых разных из сумки-холодильника, но старик открестился, мол, дома – с удовольствием, а здесь – табу! Полный запрет на алкоголь, курево, сквернословие, крики и громкий смех.
О себе, как о герое будущей статьи, Матвей рассказывать наотрез отказался.
- Мне не нужна известность, - заявил он, - исходящая  от журналистов, телеведущих, политиков или иных шоуменов! Людская молва, в хорошем смысле этого слова, – лучшая реклама моих поучений! Тебя же я принял только потому, что мы – тёзки! И хотя этот факт мной ставится под сомнение, пытать не стану: достаточно того, что ты ко мне приехал с добросовестным обманом, безобидным, хитрым и, вероятно, нужным для тебя. Слушаю тебя, пустобрёх!
Несколько минут я в смятении молчал. «Пустобрёх» не затронул меня нисколько. Важно было то обстоятельство, что этот дивный старичок расшифровал меня вмиг, не обиделся, не прогнал, а, наоборот, даже как-то своеобразно похвалил! «Добросовестный обман» - это что-то новое! Впрочем, за этим я, не Матвей, а Сергей, к нему и приехал! «Какие удивительные созвучия! – мигом вдруг подумалось мне. – Какие откровенные слоги скрывались за нашими именами – Мат-вей и Сер-гей! С Матвеем – всё понятно, а вот геем я, конечно, никогда не был и точно не буду!»
Старик не мешал мне упражняться в молчаливом словоблудии. Он разлил травяной чай по кружкам и сел в позу человека, ожидающего разговора.
Я тут же приступил к делу. 
- Говоря о своей заслуженной славе, вы только что вы упомянули слово «реклама». В это трудно поверить, но именно с этим вопросом связан мой визит. Что есть, в вашем понимании, понятие – «реклама?» Лично у меня вызывает сомнение разные толкования этого сомнительного качества явление.
Из кармана брюк я достал небольшой блокнот и стал цитировать некоторые высказывания по этой теме:
- Например, Джон Пристли пишет: «Всякая реклама есть средство отделить человека от его денег». Или уже наш, Александр Грин: «Люди глупо доверчивы…Вся реклама мира основана на трёх принципах: «Хорошо, много и даром». Поэтому можно давать скверно, мало и дорого». Либо такое…
- Достаточно! – вдруг властно перебил меня хозяин. – Мне не интересны их высказывания и высказывания других, хотя доля правды в них, конечно, есть.  Только доля! Ведь не секрет:  кто бы что ни говорил, реклама всё равно остаётся быть рекламой! Все знают о её вреде для простого обывателя, и все подчиняются ей, как рабы! Всё это происходит потому, что люди не знают истинной причины возникновения этого монстра – Рекламы! Между тем, она является неотъемлемым звеном в сложной цепи  механизма под названием «Ящик Пандоры». В этом «ящике» хорошо «уживаются»: Интернет, телефоны, смартфоны, планшеты и т.д. и т.п. Нужно понимать: именно рекламе отведена роль прививания людям никчемности, бесчувственности, бездумных, бездушных поступков…
- Не понял! – честно признался я. – Плохая реклама может развить, например, плохой вкус к рекламируемым вещам или продуктам, может снизить интерес к тем или иным товарам, наконец, можно вовсе не смотреть или не слушать эту чушь… Причём тут бесчувственность?..
Матвей жестом руки предложил попить остывающий чай и съесть по сухарику. Он сделал очередной глоток и продолжил:
- В том-то и дело, уважаемый Матвей или как там тебя на самом деле зовут, не знаю. Мало кто задумывается об истинной сущности такого явления, как реклама, пусть даже она будет хорошая и полезная. Любая реклама призвана неоднократно, можно сказать по-живому, прерывать различные телепрограммы на самых интересных моментах, не замечал? Только человек начинает что-то чувствовать, о ком-то переживать, кому-то сочувствовать – бац! «Вздутие живота?» «Неприятный запах изо рта?» «Геморрой» и т.д. и т.п. Всё – нить соприкосновения с прекрасным прерывается! Вот представь: в советское время ты смотришь фильм про Штирлица, а именно, эпизод, когда ему устроили молчаливую сцену встречи с женой. Общаться им нельзя! Божественная музыка, понятливая, миловидная, умница супруга, растерянный разведчик с сигаретой во рту, а в глазах у обоих – печаль, слёзы, надежда и любовь. У неравнодушного зрителя, как минимум, обязательно бешено застучит сердце. И вдруг реклама! Реклама про тампаксы с крылышками, про силиконовые женские груди, про мужское бессилие. Послышится шум бурлящей воды из унитаза, потому что муж не принимает таблетки от простатита, на экране во всей красе покажутся гнилые зубы, потные подмышки, перхоть и так далее. Отгадай с одного раза: убьёт такое продолжение сюжета недавнее умиление или нет?..
Я отрешённо молчал. Честно говоря, такого поворота в разговоре я не ожидал услышать. Всё что угодно, только не то, что сказал Матвей.
Конечно, он видел мою оторопь, но спуску давать не собирался.
- Возьмём излюбленный шедевр советской эпохи: «Иронию судьбы или с лёгким паром». Миллионы зрителей искренне - то плакали, то смеялись над разными сценическими образами, сопереживали, радовались, сами были счастливы после красивой развязки кинофильма! А если бы в те времена в комедии то и дело мелькали пошлые рекламы? Вот пел Женя Лукашин голосом Никитина «Я спросил у ясеня», и вдруг после третьего куплета понеслось: «Изжога, женские запоры, молочница, диарея!» Как тебе такое продолжение песни?
- Потрясён и полностью с вами согласен! Такого в советское время быть не могло: сам знаю! Мораль строителя коммунизма не допускала даже намёка на подобные пошлости. Но кому нужно сейчас выделывать такие рекламные кренделя?
Матвей неторопливо допил свою порцию чая и долил ещё, намекая, что разговор ещё не окончен.
-  Фокус в том, чтобы во время, например, просмотра фильма или серьёзной программы, благодаря рекламам, не дать человеку сосредоточиться на теме, осмыслить её, не позволить наполнить душу светлыми чувствами. Реклама призвана способствовать тому, чтобы погасить разгоравшуюся искорку сопереживания или прервать тоненькую нить сочувствия к герою или к обществу в целом. «Гении», придумавшие такие «прерывания осознанного сознания», должны преследовать одну важную для «заказчика» цель – вытравить из человека глубоко моральные качества. Именно поэтому главными киноновостями сегодня является тотальный негатив: убийства, расправы, терроризм, насилие, дебоши, унижения, пожары, авиа- и автокатастрофы и т.д. Именно с целью «поглощения» доброты, порядочности и честности по телевизору и Интернету регулярно показывают развлекательные шоу-программы и сериалы, которые я называю пособием для насильников, убийц и душегубов! Ловко! Ловко и просто происходит обесчеловечение, таким образом, чтобы люди не смели даже попытаться указать «богам» на их бесспорно преступное правление!.. Есть ещё кое-что по этому вопросу, но предлагаю перенести тему на следующий раз, если, конечно, ты вновь захочешь посетить меня.
- Захочу! – уверенно отозвался я. – Только как с вами связаться? Дадите номер мобильного телефона или адрес электронной почты, может, пароль скайпа? Чтоб наверняка, так сказать!
Хозяин поднялся с места, намекая на то, что на сегодня разговор окончен. Мы вышли из «пещеры» и направились к автомобилю.
- Нет у меня перечисленных тобой удобств цивилизации, принципиально нет. Приезжай без звонка, когда будет нужно, там посмотрим.
- Как только придёт вдохновение познать истину – сразу примчусь! – совсем по-юношески отрапортовал я, крепко пожимая протянутую мне широкую ладонь.
- Смотри не перепутай, журналист! – загадочно прокомментировал мой пафос старик.
- Что не перепутать, Матвей?  Я не понял Вас!
«Отшельник» усмехнулся:
- Не перепутай вдохновение с выдохновением! А то разговора у нас не получится.
Сказал и только тогда отпустил мою руку.
- А это тебе подарок – от Матвея! – усмехаясь в усы, точно уже на прощание, сказал он. – Развернёшь сверточек где-то по дороге.
- Спасибо! – принимая презент, поблагодарил я. – Жаль, что мне не пришло в голову припасти для вас какую-нибудь безделицу.
 
И всё! Я сел в автомобиль, приветливо помахал рукой, предусмотрительно отказавшись нажать на кнопку сигнала, чтобы не испугать невысоко парящих птиц.  Съезжая вниз, я повторял одно и то же слово Учителя – «выдохновение». Надо запомнить:  злободневная злая шутка – отсутствие вдохновения. Не дай бог мне такого состояния!
Очень скоро мне захотелось резко нажать на педаль тормоза. Остановившись, я разжал свою ладонь и развернул бумажную обёртку. Камень! Размером в пол-ладони! Я увидел камень – «куриный бог» матового цвета. На нём Матвей сделал наклейку с надписью мелким почерком: «Люби все возрасты покорно!»   
Вот это сюрприз! Философ держал свою марку во всём! Как это глубоко: оставить на память вещественное доказательство того, что ты есть, вернее, кто ты есть!
Я посмотрел в сторону высокого холма, и мне показалось, что старик машет мне рукой. Может, показалось, но на всякий случай я ответил ему прощальным жестом.
К Матвею я ещё вернусь!..   
         02.06.2019