Муж для одиноких ночей

Вещи брошены и оставлены лежать на полу. Опрокинутый бокал рядом с бутылкой. В теплом воздухе спальни аромат вина смешивается со вкусом ночи и возбужденных тел. Красная капля скользит по ее подбородку, стекая по шелковой коже, пробегая свой путь быстро и уверенно. Прикосновение будоражит, ослепляет, вспышками эмоции и предвкушения. Капля бежит, оставляя красную дорожку, задержавшись в яремной впадине, она наполнила ее, перелившись через край в секунду, когда руки коснулись внутренней части бедра. Изогнувшись в нахлынувшем чувстве, руки были не в силах держать бокал, звон стекла слился в протяжный стон.
Капля бежит по щеке. Звон в воздухе отдается в дребезжании натянутых струн нервов. Пламя и треск разорванной ткани освещает наступивший момент безысходности. Гнев и обида горькой терпкой жидкостью заполняют легкие. Рвутся из груди и гаснут в пустоте расстояния. Капля бежит по гладко выбритой коже тронутой следами солнца и времени. Тишина поглощает, будто никогда не существовавший, стон разбитого бокала. Льющаяся в него злость кипит и пенится, мутная черная похожая на смолу, жалость, смешавшаяся в стакане с горящей кровью его сердца. Воздух, обжигающий холодом зимнего утра и вьюги. Время превратило голоса троих в коктейль, в белом фраке чистого листа слышится течение его по бокалам покатым и влажным от капелек пота, после того как она не отпрянула, желая вновь почувствовать его дыхание в своих волосах. Капелька бежит и перекатывается по обнаженному телу, перетекая из яремной впадины на упругую молодую грудь, повисая яркой красной ягодой на розовом соске и срываясь в падение, превращаясь в гротескное пятно яркой крови на белых как снег простынях. Снегири прижимаются на ветках рябины друг к другу, вестниками бушующих ночных холодов.