Защищай ворота! Как Родину защищай...

…Такое иногда случается в сказках и постоянно происходит в жизни. Я про мечты, которые и правда сбываются. Надо только не переставать верить и не струхнуть, если судьба даёт тебе шанс.
В детстве, моём обычном детстве сельского пацана советских времён я мечтал быть хоккейным вратарём. Бабушка-покойница вспоминала, как шестилетним шкетом я влезал в глубокие отцовские унты, будто во вратарские щитки, и гонял по кухне шайбу. Гонял чем попало - то кочергой, то домашним веником.
Став подростком, застолбил за собой место в воротах дворовой команды. В чём мы тогда играли - лучше не вспоминать. Снаряжались кто во что горазд. В великоватые по размеру коньки всовывали корявые войлочные подкладки. Вместо щитков обматывали ноги чем придётся - старыми шарфами, свитерами. Сверху, чтобы не позориться, натягивали широченные штаны. Хоккейные клюшки (им была цена в сельмаге - девять рублей за штуку, большие по тем временам деньги!) берегли, как великую ценность. У кого их не было, те, убогие, приходили на лёд с клюками для русского хоккея - крючковатыми, в тяжёлой кожаной обмотке, никак не пригодными для шайбы.
Сам я вставал в ворота воодушевлённым оборванцем. На ногах носил не вратарские щитки, а наколенники полевого игрока. Вместо блокера надевал старую хоккейную крагу. Клюшка была самодельная, занозистая, выпиленная из сосновой доски. Играл я, как и многие пацаны, без шлема. Вместо него натягивал на голову старую кроличью шапку. И накрепко завязывал уши. Мол, какая-никакая, а защита нам нужна… Маска, правда, у меня была. Жуткое изделие из белой пластмассы с круглыми прорезями для глаз, бугорком для носа и сетчатыми дырами для дыхания. Кажется, она тоже предназначалась для русского хоккея. В такие маски в зарубежных фильмах теперь часто наряжают всяких упырей, серийных придурков или маньяков с бензопилами.
Правда, у меня имелась вратарская ловушка. Изношенная, зато настоящая. Только дырявая. Зашивать её было без толку - старая сетка всё равно расползалась. И всякий раз, ловя шайбу, я тут же шлёпался на лёд и прижимал её ладонью. Чтобы, не ровён час, не заползла в ворота.
Теперь жалею, что не сфотографировался тогда. Памятный был бы кадр… Как же я мечтал в детстве хоть раз выкинуть всё это убожество и встать в «калитку» пусть бы в амуниции советского производителя - фирмы «Совинтерспорт». Может, кто ещё помнит такую… О том, чтобы померить импортный нагрудник от «Warrior» или там щитки «Reebok», я и мечтать боялся. Да мы тогда и слов-то таких не знали…
…В пропахшей потом мужской раздевалке всё было настоящее. Вратарская клюшка - поцарапанная, местами облупленная, словно гладиаторский меч. Бывалые фирменные щитки, почерневшие от росчерков шайбы и потому вызывавшие особенное уважение. Ладный, крепкий, будто рыцарский панцирь, нагрудник. Снова пожалел, что нет под рукой фотоаппарата. Шорты, ловушка, шлем, блокер, коньки - всё из моей детской мечты.
Она сбылась, как и положено, ненароком. Любительская команда проводила тренировку. Обычную двухстороннюю игру. Вратарь прийти не смог. Знакомый игрок предложил заменить его. Вот как можно было отказаться?
…Лёд под коньками форвардов шумно шуршал и крошился. Когда защитники сшибались у бортов, их клюшки щёлкали, как боевые клинки. Шайба басовито и гулко била в борта. А я, привыкая к тяжёлой клюшке, к увесистым шортам, щиткам и шлему, бодрил себя киношной фразой: защищай, мол, ворота. Как детей своих защищал бы. Как Родину защищай!
Первая шайба ударила в плечо. Вторая шибанула в грудь. Третья щёлкнула о щитки. Запутавшись в собственных руках и ногах, разом вспотев, я барахтался на льду. Отбивал шайбу, терял клюшку, снова вскакивал в стойку. Падал, шлёпался, валился. Обливался потом. Иногда терял ворота, выкатываясь из вратарской зоны куда-то в сторону Астрахани. Шайбы били то в штангу, то в меня. Лёд хрустел и брызгал из-под коньков. Воздуха не хватало. Мучила жажда. С непривычки рябило в глазах. Снаряжение, сперва лёгонькое, становилось всё тяжелее, давило, гнуло книзу. Время вообще остановилось и, кажется, пошло вспять. Мечта сбывалась…
Атаки накатывались волнами то на наши ворота, то на чужие. Когда игра отдалялась, была минутка передохнуть. Едва чужие игроки пересекали синюю линию, снова начинался ад кромешный и ледовое побоище. Но мы вроде как-то выстояли. И ничего ведь не было - ни братских похлопываний по шлему, ни аплодисментов клюшками по льду, как в кино или по телевизору. Просто знакомый игрок, в конце периода закладывая вираж за моими воротами, коротко глянул и ободряюще кивнул: ничё, мол, нормально. Сойдёт…
Потом, после игры, мир как-то перевернулся. Он стал чище, проще, понятнее. Глоток студёной воды обрёл великую ценность. А попсовая песенка, брызнувшая из автомобильного приёмника, показалась такой пустой и глупой, что я переключил канал. На другой волне иностранный политик причитал, что, дескать, Запад не одобряет решение России, ох как не одобряет… Я выключил радио.
Домой возвращался воином-освободителем, именинником и женихом - всем сразу. Всю ночь во сне, как и положено, отбивал летевшие в меня шайбы. Они были огромными, будто канализационные люки. С утра гудели ноги, болели руки, саднила спина. На плече багровел кровоподтёк. Перед глазами выскакивали эпизоды вчерашней игры. Ни о чём другом больше не думалось. Видимо, всё это и называется счастьем.