Свет далёкой звезды, гл. 38

Мне снился сон. Я шёл по берегу пруда. Рядом Таня.
- Где ты была всё это время? - спросил я.
- Здесь. Где же ещё? - ответила она.
- Здесь это где?
Сестра улыбнулась:
- Рядом.
- Почему же я тебя не видел?

Она не успела ответить. Откуда ни возьмись появился парень в чёрном костюме и белоснежной рубашке. Он стоял за спиной Тани.
- Привет! - протянул он. - Твой брат?
- Иди уже отсюда! - раздражённо отмахнулась от него сестра. - Надоел!
- Ну, ты же знаешь,дорогая, скука — моё второе имя. Третье — одиночество, четвёртое — тоска.
- Разве тоска и скука не одно и то же? - удивился я.
Парень щёлкнул пальцами и расхохотался:
- Сечёшь! Нет, не одно и то же. Меня, кстати, Сева зовут, если кому интересно.
- Ему просто зацепиться не за кого, - объяснила Таня. - Не хочет уходить, вот и цепляется ко всем подряд.
- Ну, да! - подтвердил Сева. - У меня же нет братика!
- Идиот! - фыркнулп Таня.

Мы пошли втроём. Нарезали бесчисленные круги вокруг пруда. Шли молча, хотя у меня на языке так и вертелась куча вопросов о том, где была сестра, почему не приходила и зачем появилась сейчас. Но я знал, что это всего лишь сон. Кроме того смущала не сходившая с лица Севы улыбка.
- Скучные вы, - произнёс Сева, вглядываясь в даль.
Я проследил за его взглядом. На противоположном берегу стоял мужчина. Не раздеваясь, он вытянул перед собой руки и нырнул. Я вздрогнул. Пруд в том месте неглубокий. Прыгнешь — и сразу свернёшь шею. Ему точно конец. Через минуту на поверхности показалась голова, и вот уже мужчина выбрался на берег. Снова вытянул перед собой руки и нырнул. Снова выбрался на берег и прыгнул. Он прыгал и прыгал не в силах остановиться словно угодившая в колесо белка.
- Этот ещё хуже, - ткнул в него пальцем Сева. - Никак не оторвётся. Хотел бы уйти да не может. Крепко за него ухватились, держат.
Я ничего не понял.

- Не обращай внимания! - сказала Таня. - Тебе этого знать не надо. Пойдём лучше до берёзовой рощи пройдёмся.
Мы дошли до рощи, окутанной сизым туманом. Мимо промчалась собака, с бешеными глазами и капающей с клыков слюной. Я вздрогнул.
- Не бойся! - сказала Таня. - Она не укусит.
- Я и не боюсь. Это же сон!
-Может быть,  - согласился Сева, усаживаясь на поваленное дерево и закинув ногу на ногу, - может, все мы сон. Весь мир – сон. А огромный великан спит на своем ложе и, когда он проснется, сон развеется, а вместе с ним и все мы.
- Не говори ерунды! - возмутилась сестра. - Всё не так!
- А как? Он не знает, - Сева ткнул  в меня пальцем, - ты не знаешь, даже я не знаю. Хотя кто-кто, а мы должны бы быть в курсе. Но нет! Так что моя версия с великаном имеет место быть.

Таня отвела меня в сторону, подозрительно косясь на Севу. Тот остался сидеть, послав нам воздушный поцелуй.
- Что ты здесь делаешь? - начала отчитывать меня сестра. - Зачем ты полез в тот дом?  О чём ты думал? Где была твоя голова? Ты хоть понимаешь, что натворил?
- А куда пропала ты? О чём думала, когда бросила меня? Почему не писала? Хорошо в Америке? И ты вообще понимаешь, что натворила? - я тоже решил забросать сестру вопросами.
Она оторопела.
- Ты не понимаешь.
- Объясни!
Сестра замолчала.
- Да, сложно объяснить, не объясняя, - рядом появился Сева. - находясь между прошлым и настоящим, находя утешение в картинах прошлого, как самого доступного места для путешествий...
- Ерунду мелишь, - фыркнула Таня.
- Значит, ты можешь путешествовать во времени? - оживился я.
- Могу, - небрежно обронил Сева.
- И в будущее можешь?
- Нет, - покачал головой Сева. - Его нет, оно ещё не написано. А вот в прошлое, пожалуйста, куда пожелаешь.
- Слушай! - я был необычно возбуждён, - а махнем в прошлое! А что? Идея! Во время Христа. Наконец-то станет понятно, правда ли то, чем нас пичкают в церкви, а? Может, это все вранье. А мы посмотрим.
Сева вздрогнул.
- Нет, нельзя, - пробормотал он.
- Что? Запрещено?
- Ну, почему же, - он пожал плечами. - Просто это неправильно. Вера потому и называется верой, что в неё нужно просто верит. Верить, а не знать наверняка. Да и всё равно тебя же в то время не существовало.
- Давай тогда в моё!
- Я запрещаю! - крикнула Таня, но Сева уже провёл ладонью перед моим лицом, и мир вокруг изменился.

Я видел вокзал. Шумный и жаркий. Видел скамейку, на ней девочку в соломенной шляпке. Она напевала песенку, слов которой я не разобрал и раскачивалась в такт мелодии. Я стоял неподалёку, наблюдая за девочкой. Внезапно она заметила меня и поманила к себе.
- Иди сюда! Не бойся! - и показала на место рядом с собой.
Я покраснел и ещё больше засмущался. Мне очень хотелось подойти, но я стоял,не решась приблизиться к скамейке. И только когда девочка дважды повторила свой жест, я решился и неуклюже побежал к ней. Девочка помогла мне вскарабкаться на высокую скамейку и продолжила петь, качаясь из стороны в сторону. Позабыв прежнюю робость, я смеялся от удовольствия, а девочка пела нежную неизвестную мне  песню. А потом я её поцеловал и всё испортил.
Затем мы перенеслись в дом, в просторную светлую комнату. На кровати сидел я и грыз яблоко. Мама вертелась перед зеркалом. Белая юбка-колокольчик с причудливым орнаментом, ярко-желтая кофточка с тоненькими бретельками, босоножки на невероятном каблуке. Шли последние приготовления к походу в гости: в уши – золотые сережки, на шею – длинную цепочку с кулончиком в виде ангела, на руку – браслет, блестящий, но совсем не дорогой.

- Ты пожелаешь мне спокойной ночи? - поинтересовался я, забавно наклонив голову.
- Конечно, - рассмеялась мама, - мы ненадолго.
Она расцеловала меня в обе щеки, подкрасила губы, схватила маленькую блестящую сумочку и вышла.
Позднее я лежал в кровати. Пришла мама, ещё очень молодая и красивая, и накрыла меня одеялом. Я попросил её посидеть немного рядом. Она поцеловала меня и села на край кровати. В свете ночника я видел её тонкий профиль, светлые зелёно-голубые глаза, длинные струящиеся волосы. Ничего я не взял от неё, только бледную кожу, сквозь которую просвечивали тонкие голубые жилки вен. Я смотрел и не мог насмотреться, но жестокосердный Сева вырвал меня из прошлого.

- Она красивая, правда? - взволнованно спросил я.
- Кто? - не понял он.
- Мама.
- Не знаю. Я её никогда не видел.
- Ну, вот сейчас! Сейчас видел? - не унимался я.
- Это же твоё прошлое! Твои воспоминания! - пояснил он. - Они у тебя здесь.
И сделал вид будто стучит по моему виску.
- Хватит! - разозлилась Таня. - Зачем ты ему помогаешь вспоминать? Он же теперь разволнуется и возвращаться не захочет!
- Не кричи на него! - заступился я за Севу. - Теперь я знаю, как выглядела мама.
- Всё равно забудешь, - махнула рукой сестра.
- Не забуду!
Но я забыл. В памяти остались только зелёно-голубые глаза, длинные светлые волосы и бледная кожа. Только в единую картину они никак не хотели складываться.
Начало холодать. Холод пришёл с ветром, а вслед за ветром к роще приближалась чёрная тень. Бросающийся с моста мужик радостно вскрикнул и побежал ей навстречу. Я вгляделся и в тёмных очертаниях сумел разглядеть плакальщицу. Странно, но в этот раз она меня не испугала. Я вглядывался в её черты и видел в них обыкновенную старую женщину с очень добрыми глазами. Она тянула ко мне иссохшие руки - не руки, а кости — и меня словно магнитом тянуло в её ласковые объятия. Я сделал шаг навстречу.

- Нет! - закричала Таня, и её крик звоном отдался в моих ушах. - Нет! Ему ещё рано!
Я замер. Старуха двинулась навстречу.
- Нет! - ещё громче закричала сестра и встала между нами. - Нет!
- Уходи! - она обернулась ко мне. - Уходи давай!
Я непонимающе озирался. Куда идти?
- Просыпайся! Просыпайся же!
Сестра кричала всё громче и громче. Уши у меня заложило, я почти оглох.

Её крик всё ещё звучал у меня в голове, когда я открыл глаза и обнаружил себя лежащим в кровати в пустой комнате с белыми стенами, видимо в больничной палате. У изголовья, скрючившись на неудобном табурете, сидела Таня.
- Идиотина! - сказала она. - Как ты мог пойти к старухе?
«Какой хороший сон», - подумал я, закрыл глаза и снова заснул, уже без сновидений.

Героем я не стал. Мало того, я заслужил многочисленные насмешки и издевательства. Оторопевший поначалу дед, узнав, что моей жизни ничего не угрожает, принялся орать на меня и обзывать неприличными словами. Орал он всю дорогу от больницы до дома и не успокаивался больше месяца. Стоило ему встретится со мной взглядом, как я сразу становился «идиотом», «тварью бесчувственной» и «безмозглым существом, напрасно коптящим небо».

Остальные были более сдержаны. Просто крутили у виска пальцем. Только Надя смотрела на меня огромными глазами и шептала с предыхание: «это так круто», чем жутко меня раздражала.
Лёлька просто перестала со мной разговаривать. Она считала, что именно из-за меня погибла её мать.
- Если бы не ты, - зло сказала она, - я бы успела её вытащить. А так пришлось тебя спасать!
Я попытался объяснить, что её мать уже была мертва, когда мы ворвались в квартиру, что я видел её силуэт. Лёлька только отмахнулась.
- Это всё ерунда! Игра. Неужели, ты подумал, что я поверила в твою фантазию о мёртвых, которых ты якобы видишь? Глупое оправдание.
А потом она сказала, что уезжает.
- С Витькой? - понял я. - На юг?
Она кивнула:
- В Волгоградскую область. У него там родственники.
- Мишка с вами поедет?
Лёлька покачала головой:
- Он в детский дом пойдёт. Ему там лучше будет.
Я едва не задохнулся. В детский дом? Как же так!
- Лицемеры, - сказал я. - Ты и твой Витенька. Как он не хотел мужичков в детдом сдавать, кричал, что там плохо. А нужно стало от Мишки избавиться, так и детдом хорошим стал!
- Ты новое слово выучил? - спокойно сказала она.

Я и в самом деле словно зациклился на лицемерии. Выискиваю его во всех, в том числе и в себе, и всегда нахожу. Надю я и вовсе замучил своими обвинениями.
- Мы устроимся и заберём его, - продолжает Лёлька. - Витьке уже есть восемнадцать, скоро и мне будет.
Я подумал, что она очень наивна. Даже если волгоградская родня согласится приютить неизвестного дальнего родственника и его подругу, то вряд ли органы опеки отпустят Мишку к не вызывающей доверия сестре с тремя классами образования. Мысли свои я решил попридержать. Не хотелось ругаться перед долгим расставанием.
- Ты хотя бы напишешь? - спросил я обречённо. Ещё ни одно письмо до меня не дошло.
- Конечно. Мы же ещё увидимся. Приходи в субботу в три часа к моему дому. Попрощаемся.
В субботу я прождал до вечера. Она не пришла.

Продолжение - http://www.proza.ru/2019/06/21/927