На улице

Афанасий Костюченко не всегда был бомжом. Когда-то и он ходил в начищенных штиблетах и выглаженной рубахе. На обочину жизни Афанасия выкинули ушлые братки, которые за пару дней лишили его всего.

После смерти жены он пил две недели. А как ещё было справиться с болью и образовавшейся пустотой, ведь никого кроме Надюшки у него не было. Беда, как известно, не приходит одна. А ещё говорят — пьяному море по колено, имея в виду, что ничего его не берёт. Афанасия взяло. Пролежав пьяным в сугробе всю ночь (до дома оставалось совсем чуть-чуть) он подхватил воспаление лёгких и, возможно, так и сгорел бы один дома от зашкаливающей температуры, если бы не сердечные соседи. Страшный, сотрясающий стены кашель пугал и, не выдержав, они вызвали «Скорую». Так он попал в больницу.

Его состояние было критическим, о чём ежедневно сообщал врач. «Скоро я увижу свою Надюшку», — думал Афанасий, слушая неутешительный приговор врача и не догадываясь к чему тот клонит.

— Спасти вас могут только редкие лекарства, которые в нашей стране не производятся. Достать их сложно, и стоят они очень дорого, но у меня есть связи и я мог бы вам помочь, — заговорщицки сказал доктор. — Вот только деньги…

Денег у Афанасия не было. За две недели бурных возлияний он не только потерял работу, но и лишился последних скудных сбережений, истратив всё на водку. Он обречённо покачал головой.

— Ничего. Выход всегда можно найти. Я что-нибудь придумаю, не отчаивайтесь, — участливо произнёс доктор и похлопал рукой по одеялу.

Остальное произошло настолько быстро, что Афанасий даже ничего не успел понять. Всё было, как в тумане. Сначала в палату вплыла медсестра, поставила укол, отчего сразу накрыла слабость и эйфория. Затем в палате появились какие-то люди, что-то ему говорили, в чём-то убеждали, подсовывали какие-то бумаги. Он глупо кивал головой, совершенно не понимая, что происходит, потом что-то подписывал. Наконец все ушли.

Очнулся на утро он свежим и совершенно здоровым. В голове была удивительная ясность. Всё, что происходило накануне, казалось тяжёлым сном.

В этот же день его выписали. Афанасий шёл домой с мыслью, что жизнь налаживается.

Ключ в замке никак не хотел проворачиваться.

— Что за чёрт? — громко возмутился Афанасий и заглянул в замочную скважину. В этот момент с внутренней стороны вставили ключ, два щелчка — и дверь отворилась. На пороге стоял двухметровый детина в выцветшей майке. Все бугристо-мышечные участки кожи украшали татуировки.

— Чё те, дядя? — осклабился мужчина.

На секунду Афанасий решил, что ошибся адресом, но нет — в просвет открытой двери была видна его прихожая, оклеенная жёлтыми в крапинку обоями.

— Я здесь живу, — оторопело выдавил из себя Костюченко.

— Теперь здесь живу я! — ухмылка перекосила лицо мордоворота.

Отрывок из книги "Амплуа убийцы" - читайте на Литрес, Ридеро, Амазон и Букмейт, а также подписывайтесь на мой канал в ЯндексДзен