Фляга-оригинал

(Пристрелка"Ежи Тумановский")

Наконец, пришла ранняя, дружная весна. Долгожданная. И не только потому, что распустились почки, и расчистилось небо. Это была наша последняя школьная весна. Скоро «последний звонок», и «Добро пожаловать во взрослую жизнь». Весь наш 10 «а», пребывал в эйфории, словно на горизонте уже замаячили райские кущи и волшебные замки взрослой жизни.

По сложившейся традиции после небольшого перерыва решили устроить вечеринку. На этот раз у Юльки — впервые за время существования традиции вечеринок в нашем классе.

Юлькина квартира поразила. Сразила наповал. Трудно себе представить, чтобы в обычной, панельной девятиэтажке, можно было создать ТАКОЕ. Декору этой квартиры, мог позавидовать любой музей. Чего только тут не было!
Индийские гобелены и благовония, иранские ковры и чеканка, пакистанские фигурки из чёрного дерева и кинжалы. В общем, Ближний восток во всём своём блеске. Попав в эту квартиру, можно было легко поверить, что за стенами не Баку, и не 1980 год, а какой-нибудь Бомбей тысяча семьсот мохнатого года. Конечно, первая часть вечеринки была безнадёжно «смазана». Все только ходили по квартире, трогали руками (благо, это – не возбранялось), нюхали и сыпали вопросами «А это что?», «А это откуда?». Юлька только успевала отвечать и улыбаться.

После того, когда первый восторг улёгся, все немного «попрыгали» «поскакали», «пообжимались в медленном», я забрёл в маленькую комнату, где Юлька показывала Ленке альбом с фотографиями. Альбом меня интересовал мало. А вот к походной и военной атрибутике я испытывал определённую слабость. Поэтому, увидев на полке круглую флягу, тут же взял её в руки.
— Юль, а это что, баклага?
Альбом был уже досмотрен. Фляга Ленку не интересовала, поэтому она, чмокнув Юльку в щёчку, упорхнула плясать. А Юлька рассказала мне интересную историю, якобы, произошедшую с её отцом. Признаться честно, до сих пор не знаю, верить или нет.

Алексей Николаевич уже пятый год работал в Афганистане. Пятый год скитаний по провинциям, горам и перевалам. Калейдоскоп лиц, дорог и пейзажей. На этот раз, экспедиция в самый дальний район. Состав самый скромный. Инженер, бригадир-водитель, да ещё четверо водителей которые во время остановок становились рабочими. Задачка простая: на протяжении небольшого участка провести рекогносцировку, взять пробы грунта, провести пробное бурение.
Колонна небольшая. Командирский кунг ЗиЛ-157, «барбухайка» с хозяйственным хламом, ГАЗ-55 с буровой установкой, армейский дизель-генератор, да МАЗ с цистерной соряры. В этот раз, для защиты группы, ещё были выделены два офицера Сухопутных сил — район «глухоманистый». Офицеров звали Аслан (в переводе на русский Лев) и Адхам. Последний немного говорил по-английски, но был замкнут и разговорить его не удавалось. Офицеры выглядели важно и воинственно. У каждого стандартный боекомплект. АК-47 с деревянным прикладом, четыре магазина к нему, штык-нож, да две гранаты. Оружие носили не просто так, а со «значением». Алексею Николаевичу тут же вспомнились глупые стишата.
До чего же хороши,
Эти наши «калаши».
Почти весь состав экспедиции состоял из мусульман. Говорили на фарси, что свойственно жителям этого региона.
Алексей Николаевич задумчиво смотрел в окно. Дома, в Баку осталась жена и две дочки: Ольга и Юленька. Девочки большие уже. Одна, окончила школу, второй осталось три года. А он, всё по командировкам, да по командировкам.
Тем временем, колонна вытянулась из теснины. Ещё несколько метров и машины встали. Водитель «барбухайки», видимо задумавшись, слишком резко ударил по тормозам. Пассажиров бросило вперёд. Под днищем автобуса что-то скрежетнуло, пыль в салоне взвилась лёгким торнадо. Груда мешков и ящиков угрожающе накренилась. Один из мешков слетел с вершины, но до пола не долетел, зацепившись завязкой за поручень. Мешок развязался и из него выскочил небольшой белый свёрток. В полёте свёрток развернулся и из него выпала круглая фляга. Адхам сразу же бросился к мешку. Он быстро, но аккуратно, даже с подчёркнутой бережностью, начал укутывать флягу в чистую белую тряпичку, потом аккуратно паковать в мешок. А инженер схватился за свой рюкзак. Потому, что показалось ему, будто была это его фляга, купленная совсем недавно у разбитного духанщика Аятоллы. Но, как она оказалась у офицера? Да нет-же. Его фляга на месте. «Ах, мошенник. Ну и плут!» подумал он о продавце фляги.

Совсем недавно бесцельно бродя по базару в Кундузе, он набрёл на этого «афериста». Он частенько покупал у него всякие мелочи. Аятолла умел торговаться, но товар всегда был качественный. В тот день духанщик, аллея козлиной бородкой и брызгая слюной доказывал, что второй такой фляги он не найдёт во всём Афганистане. Он хватал «гяура» за рубашку, призывал в свидетели Аллаха и Пророка его Мухамада. Утверждал, что эта фляга, принадлежала английскому пехотному разведчику прошлого века. «Это — раритет, это — уникум» твердил он непривычные для афганца словечки. Алексей Николаевич на всю эту рекламу лишь легонько улыбался. Он не первый день на востоке. Хорошо знал обычаи и повадки восточных торгашей. В совершенстве владел кроме родного, русского и английского, ещё и азербайджанским, фарси и дари. И всё же, «сломался». Подкупил «раритет».
Теперь вот, пожалуйста. Абсолютный аналог его баклажки. Откуда она у охранника? Давно? Почему он раньше её не видел? Что он в ней держит? Но, офицер на все вопросы, вначале лишь односложно отвечал, а потом и вовсе замолчал, словно говоря «Я всё сказал».

Через два дня работы были закончены. На третий, после обеда планировали начать свёртывание оборудования. Но, как говорится, человек предполагает, а свинья грязь везде найдёт. Именно такую «свинью» и подложила судьба маленькой экспедиции на краю Афганистана. Часовой, сидевший на крыше командирского кунга крикнул «Тревога!» и кубарем скатился на землю. Из-за поворота дороги громко свистя и улюлюкая выскочила конная кавалькада. Следом за ней, на дороге показался разбитый до невозможности пикап, в кузове которого, стоя во весь рост, вели огонь из автоматов двое бородачей.

Уже через пять минут кипел бой. Рабочие, спрятавшись за каменным отвалом, тихонько читали молитвы. Офицеры, грамотно расположившись по флангам экономными очередями прижимали нападавших к земле. Противника было достаточно много. Инженер, лёжа под кунгом, со старым СКС и тридцатью патронами, насчитал порядка двух десятков нападавших. По виду – типичные крестьяне. По повадкам – самые обыкновенные бандиты. Они налетели со стороны заходящего солнца. Рассчитывая на внезапность, пытались взять добычу с налёта. Когда этого не получилось, просто стали брать измором, понимая, что боезапас защитников не бесконечен. Они попрыгали с лошадей, отогнали их за небольшой холм, а сами комфортно устроились с двух сторон от дороги, по кюветам, да по ямкам. С глухим стуком пули впивались глинистую землю, звонко цокали по стенкам кунга. Иногда, попав в камень, рикошетили с противным тонким визгом и уносились в небо. Тогда, Алексей Николаевич втягивал голову в плечи, инстинктивно вжимался в землю, и думал «Господи! Ну, зачем я здесь?». Вот уже реже стал стрелять Аслан. Перестал стрелять Ахмад. Убит? Да, нет, вроде. Вон, копается в своём окопчике. То-ли молитву читает, то-ли воды решил попить. Нашёл время! А дальше произошло невероятное.

Серая тень метнулась от окопчика в сторону бандитов. Прыжок вправо, приседание, перекат. Три прыжка вперёд. Прыжок влево, приседание, перекат. Три прыжка вперёд. И всё это — без единого выстрела, со скоростью и грацией пантеры. Это уже не Ахмад. Это была фурия! Фурия, исполняющая танец смерти. Бандиты, на какое то мгновение замерли, но потом выстрелы загремели с удвоенной силой. Они били уже не одиночными, а очередями. Послышались тревожные крики. Ахмад, наконец достиг окопчиков с бандитами, и исчез в одном из них. Потом, как чёртик из табакерки выскочил оттуда и тут же исчез в другом, потом в третьем. Когда слева почти перестали стрелять, с правой стороны полетели гранаты. Но, смельчак двигался как заговорённый. Одним длинным прыжком он пересёк дорогу, и резня началась с правой стороны. Спустя несколько минут всё было кончено. Дымил чёрным дымом, потерявший одно колесо, пикап. По грунтовке, взбивая пыль, уносилась пара всадников. Один, мчался плотно прижавшись к шее лошади. Второй, видимо раненый, болтался в седле как кукла, цепляясь за лошадь из последних сил. А от окопов, в красном круге солнца, торопливо шёл Ахмад. «Красиво идёт» подумал Алексей, «Как в кино». Дойдя до лагеря, он бросил автомат на землю, взял кирку и лопату и торопливо взбежал на небольшой холм. На вершине холма оглянулся на солнце и начал торопливо долбать каменистую, глиняную почву киркой. Немного подолбив, брал лопату и выкидывал крошево из ямы наружу. Потом опять брался за кирку. Инженер и Аслан, недоумённо переглянувшись, потянулись следом за ним. Ахмад работал как трактор. Камни, так и летели из-под его кирки. Когда они подошли к нему, тот даже не обернулся.
— Что ты делаешь? – спросил инженер на фарси.

Ахмад на мгновение остановился. Распрямившись, посмотрел на Алексея. Только тут они увидели, что и без того потрепанный мундир офицера, был не просто порван. Он выглядел как сплошные лохмотья. Из-под рванины виднелись кровоточащие раны. Их было так много, и были они до того ужасные и глубокие, что инженер не поверил своим глазам. Одного глаза не было. Вместо него зияла кровавая ямка. Как он, вообще двигается? Почему не лежит при смерти и не орёт благим матом?
— Алла – только и смог выдохнуть Аслан, глядя на друга.
Ахмад перевёл взгляд на товарища:
— Возьми Коран и читай суру. Буду умирать.
Аслан не отрывая взгляда от изувеченного солдата попятился, а потом развернувшись медленно пошёл к лагерю.
— А ты, слушай меня внимательно.
Ахмад, коротко взглянув на инженера, вновь принялся долбить не податливую землю. Потом он заговорил на английском, с трудом подбирая слова и на короткое время прерываясь, чтобы сменить инструмент.
— Я желаю тебе добра. Ты – хороший человек. Поэтому – забудь всё, что тут увидел. Я был хранителем Священной Воды. Но, при этом я не имел права пить её. Я выпил её только лишь потому, что Воду могли захватить те бандиты. Ты думаешь, они пришли, чтобы забрать наши вещи и машины? Глупец. Они охотятся за водой. Обещай мне, что когда сюда приедут другие Хранители, ты отдашь им мою флягу. Ты же помнишь, где я её спрятал?
— Нет, я не знаю.
— Она в той ямке, где я стрелял, под камнем. Найди и спрячь, а потом отдай Хранителям. Обещаешь?
— Обещаю. Но, если эта вода тебе так помогла, выпей ещё и ты выздоровеешь.
— Не получится. Свой… свою… норму я уже получил. Второй раз не поможет. В разных случаях она действует по-разному. Сейчас она перестанет действовать. Перестанет, как только я выполню свой долг.
— Какой долг? – удивился Алексей, подумав про себя «Да у него, пожалуй, крыша поехала».
— Я защитил Воду. А теперь умер. Ты ведь знаешь, правоверного мусульманина нужно похоронить до… солнца, до… ночь. Только тогда он попадает в рай.
Зашуршали камешки. Это подошёл Аслан. Положил на землю грубую холстину. Постелил коврик на землю. Уселся на него, скрестив ноги, проверив перед этим, правильно ли сел (лицом на восток). Раскрыл Священную Книгу, и немного пошуршав страницами начал монотонно читать.
— При нём говорить только по-английски – продолжил он. – Никто не должен знать этого.
Солнце уже спрятало половину своего диска за горизонт, когда яма приобрела некое подобие могилы. Конечно не такое, как привыкли видеть мы – европейцы. Могила, скорее напоминала сидение в яме, кресло. И не мудрено. Мусульман хоронят в сидячем положении, лицом на восток. Инженер продолжал расспрашивать Ахмада. Тот отвечал, всё медленнее и медленнее. Речь становилась неразборчивой. Движения тоже замедлились и становились слабее. Потом он выбросил лопату из ямы и вылез сам. С трудом присев на землю посмотрел на съёжившийся диск солнца и проговорил на фарси:
— О, Аллах, я готов…
Он тихонько шевелил губами, видно произнося молитву, неотрывно глядя на солнце. Потом замолк и начал медленно заваливаться на бок. Инженер аккуратно подхватил его. Потрогал артерию на шее. Сердце не билось.
— Аслан – позвал он.
Подошёл Аслан с тканью в руках. Закрыл глаза друга. Потом оба быстро обернули покойного холстиной и усадили в могилу. Начали торопливо закапывать его. Солнце из последних сил, краешком цеплялось за горизонт, словно давая людям возможность закончить ритуал. А они всё бросали и бросали камни. Сыпали сухую, шуршащую землю. Когда Алексей хотел положить очередной камень на могилу, Аслан перехватил его руку. На недоумённый взгляд инженера только проговорил:
— Ночь – и взглядом показал на пустынный горизонт, где только что виднелся краешек солнца.

С восходом солнца начали демонтаж оборудования. Алексей Николаевич отдал необходимые распоряжения и направился к себе в кунг. Закрылся изнутри и вытащил из-под подушки флягу. Накануне, сразу же после похорон, он отправился к окопчику и под камнем, действительно, нашёл злополучную флягу. Они действительно были похожи, как братья- близнецы. Теперь, сидя на койке, он стал внимательно её рассматривать. Фляга, как фляга. Ничего особенного. А вот вода в ней, какая то, интересная. Без запаха. Судя по тому, как она плескалась, заполнена была лишь на две трети. Но, по весу была явно тяжелее его, заправленной «под горлышко». Да, и плескалась она не как вода. А как то маслянисто, или даже ртутно. Обычно так плещется сырая нефть. Уж её-то он насмотрелся достаточно. Даже мазался знаменитой лечебной нефтью из Нафталана. Он долго колебался. Иблис, сидящий на левом плече масляно нашёптывал «Да, попробуй. Ничего страшного не произойдёт. Подумаешь – запретил. Что с него взять с «тёмного» безграмотного афганца». А Фаришта на правом плече увещевал «Как можно! Не вздумай! Ты же слово давал!». «Ничего он не давал». Защищал сомневающегося проклятый Иблис. «Он дал слово отдать Хранителям флягу. И отдаст. А сколько там воды – это уже не его проблема». Но, Фаришта всё упрямился «Он бы взял с него слово, если бы у него было время. А Хранители всё равно узнают! Ведь так сказал Адхам». Устав слушать их препирания, инженер всё же сделал глоток. Ради спортивного интереса. Чуть-чуть. Однако, вкуса почувствовать он не успел. Снаружи донеслись встревоженные крики. Неужели опять нападение? Алексей рывком распахнул дверь и выскочил наружу. Аслан, сидя на крыше «бурбухайки» наблюдал, как четверо рабочих суетились вокруг упавшей вышки для бурения. Сойти с крыши он не мог. На посту всё-таки. А вдруг, опять бандиты налетят. Инженер рванулся к рабочим. В отчаянии ухватился за вышку и рванул вверх. Он сам не ожидал, что она так легко поддастся. Ажурная конструкция взлетела вверх. На самом краю её, болтал ногами, не доставая до земли один их рабочих. Двое тут же выдернули придавленного в сторону. Третий спрыгнул на землю и все в суеверном ужасе уставились на инженера. Тот аккуратно положил вышку на землю, с удивлением посмотрел на свои вспотевшие руки. Потом вытер их о штаны и присел рядом.

Полдня прошли в суете. Солнце висело в зените, когда экспедиция пообедав, готовилась к отъезду. Опять тревожно вскрикнул охранник. И все в испуге уставились на дорогу. По грунтовке, в их сторону лёгкой рысцой двигались всадники. Немного. Не больше десятка. Выглядели они весьма уверенно. При этом, мало походили на обычный афганский караван. За время своего пребывания здесь, Алексей Николаевич успел насмотреться на такие вот караваны. Они пересекали страну в разных направлениях, разные по численности и составу. Но, эти разительно отличались от всех, виденных ранее. Обычный караван двигался на ишаках. Было среди них и много пеших. Эти все – на сытых, ухоженных лошадях. Внешний вид обычных караванщиков весьма экзотичен. От дервишевских лохмотьев до богатого паколя и халата. Эти все были одеты не богато, но аккуратно. С хорошим и богатым оружием. Одежда не новая, но аккуратно подогнанная, без дыр и заплат. Во главе колонны ехал статный воин. По афганским меркам – просто богатырь. Во взгляде читалась самостоятельность и привычка повелевать. Куда уж до него забитым караванщикам. Инженеру вдруг вспомнилась его далёкая юность и служба в армии. Был в их обычном пехотном полку свой разведвзвод. Вроде те же солдаты. Те, да не те. И шинели офицерского сукна и ремни кожаные, а не дерматиновые. Было в них ещё что-то такое, что глядя опытным взглядом, обычно говорили:
— Э-э-э, да это не простой солдат – и многозначительно качали при этом головой.
Эти, похоже, тоже были разведкой. Или рейнджерами, какими-нибудь. Вон и Аслан сразу же опустил автомат, глядя куда то в сторону. Рабочие перестали суетиться и начали жаться в тень, а то и вообще прятаться в машины. Почему то сразу возникло сравнение. Примерно так же затихали люди в Союзе, при виде подъезжающей машины КГБшников.
Невозмутимые, словно Будда, воины подъехали к лагерю и остановились. Алексей Николаевич оказался ближе всех к их командиру.
— Вы Хранители? – спросил он командира на фарси.
Тот кивнул и опустил взгляд на инженера, глядя на него сверху вниз, словно декан, на абитуриента-двоечника.
— У нас тут офицер… был. Он говорил мне, что вы приедете, должны приехать… В общем, он погиб… Его убили. Он вас ждал…
Он говорил и чувствовал, что мямлит нечто несуразное. Что не может собрать мысли в кучу. Что взгляд этот лишает его остатков воли. Внезапно он разозлился. Что он уставился на меня, «как солдат на вошь». Я тоже тут не последний человек. Я – инженер. Меня уважают.
— В общем так – решительно начал он по-русски, но потом спохватился и перешёл на фарси. – Если желаете, я отдам Вам его флягу. Она находится в моей машине.
Командир удивлённо посмотрел на смельчака. Улыбнулся и спрыгнул с лошади. Следом на землю спрыгнули ещё двое. Тут же подъехавшие трое всадников взяли под уздцы их лошадей. «Всё-то у них спланировано, всё отрежиссировано» раздражённо думал Алексей Николаевич, пока они шли к кунгу. Хотя в глубине души понимал, что злиться на этих людей не за что, ничего плохого они, пока, не сделали. «Ага, именно, что пока» зло подначил иблис на левом плече. Они подошли к кунгу и Алексей Николаевич с удивлением уставился на вырванный с «мясом» замок на входной двери. «Это что такое? Это когда?». «Когда, когда? Забыл, что ли, как сам силушкой баловался, когда водички хлебнул. Закрыться, закрылся, а выйти пожелал без ключа, когда к вышке бежал» опять хихикнул иблис. Они вошли в кунг. Инженер впереди, командир конников, пригнув голову, следом. Алексей Николаевич втянул носом воздух. Неуловимо пахло, чем то посторонним. Ах, да именно так пахнет тот противный жевательный табак, который так любят некоторые афганцы. Но, в его партии этим, вроде, никто не баловался. Потом он сунул руку под подушку и обомлел. Фляги не было. Он точно помнил, как сунул её туда пред уходом. Тут же судорожно были проверены тумбочка, койка и сумка. В сумке лежала только его фляга с обычной водой. Он в растерянности обернулся к незнакомцу:
— Извините… фляги нет… я не знаю, где она – выдавил он из себя.
Карие глаза надвинулись вплотную. Казалось, они смотрят прямо в душу, копаются в его мыслях. Потом оцепенение спало. Гость, развернувшись, вышел наружу, негромко сказал сопровождающим:
— Он не врёт. Священную Воду украли.
И тут, что-то произошло. Все как по команде посмотрели в сторону близких гор.
— Священная Вода – проговорил командир и спустя мгновение все всадники были уже в сёдлах.
Через минуту, уже ничто не напоминало о странных всадниках. Только пыль оседала на дороге. Не прошло и двадцати минут, как взревели в унисон автомобильные движки. Пыхнули выхлопные трубы чёрным дымом напоследок. А ещё через полчаса захрустел песок под колёсами машин. Техника вытягивалась в походную колонну. Поскорее прочь из этого проклятого места.
Иблис – мелкий бес в мусульманской мифологии
Фаришта – ангел в мусульманской мифологии
Паколь – мужской головной убор у афганцев
Гяур – иноверец, неверный