Душа после смерти не возвращается в этот мир

(Предостережения святых отцов)

К сожалению, даже не все христиане знают о том расстоянии, что лежит между временной жизнью и загробным миром. Только почившие святые божественной властью могут участвовать в делах живых, а обычные люди, и тем более грешники, перешедшие в мир иной, не имеют власти для общения с живыми, исключая лишь особенные случаи воли Божией.

Св. Иоанн Златоуст пишет:

"Душе, отделившейся от тела, уже невозможно блуждать здесь, потому что "души праведных в руке Божьей" (Премудр. Сол. 3, 1). Если же души праведных в руке Божьей, то и души детей, так как они не сделались еще злыми. Да и души грешников тотчас удаляются отсюда. Это видно из притчи о Лазаре и богаче. И в другом месте Христос говорит: "в эту ночь душу твою возьмут у тебя" (Лук. 12:20). Да и быть не может, чтобы душа, вышедшая из тела, блуждала здесь. И это вполне сообразно с разумом. В самом деле, если мы, ходя по земле знакомой и известной нам, и будучи облечены телом, когда совершаем путь в странах чужих, не знаем без руководителя, какой надобно идти дорогой, то каким образом душа, отделившаяся от тела и отрешившаяся от всех земных связей, может знать без путеводителя, куда ей должно идти? Также и из многих других доказательств всякий может легко увидеть, что душа, вышедшая из тела, не может уже здесь оставаться. Так, Стефан сказал: "прими дух мой" (Деян. 7, 59); и Павел говорит: "разрешиться и быть с Христом, потому что это несравненно лучше" (Филипп. 1:23). Также о патриархе Писание говорит: "и приложился к народу своему, и умер в старости доброй" (Быт. 25, 8). А что и души грешников по смерти не могут здесь пребывать, послушай богача, который много о том просил, и не получил желаемого. Если бы это возможно было, то он сам пришел бы и возвестил о происходящем там. Отсюда видно, что души, по отшествии отсюда, уводятся в некую страну и, уже не имея возможности возвратиться оттуда, ожидают страшного того дня".

Св. Игнатий (Брянчанинов) предостерегает:

«Хотя демоны, являясь человекам, наиболее принимают вид светлых Ангелов для удобнейшаго обмана; хотя и стараются иногда уверить, что они человеческие души, а не бесы (этот образ обольщений в настоящее время находится в особенной моде у бесов, по особенному расположению человеков доверять ему); хотя они иногда предсказывают будущее; хотя открывают тайны: но вверятся им никак не должно. У них истина перемешана с ложью, истина употребляется по временам только для удобнейшаго обольщения. Сатана преобразуется во Ангела светла и служители его преобразуются яко служители правды (2 Кор. 11; 14,15), сказал святый Апостол Павел.

Святый Иоанн Златоуст, в беседе второй о нищем Лазаре и о богатом, повествует случавшееся в его время: "Демоны говорят: я - душа такого-то монаха. Разумеется: этому не верю именно потому, что говорят это демоны. Они обманывают внимающих им. По этой причине и Павел повелел демону молчать, хотя он говорил и правду, чтоб он не обратил этой правды в повод, не подмесил впоследствии к ней лжи, и не привлек к себе доверенности. Диавол говорил: сии человецы раби Бога вышняго суть, иже возвещают нам путь спасения (Деян. 14, 17): Апостол, огорчаясь этим, повелел пытливому духу выдти из девицы. И чтож говорил дух худаго, когда говорил: сии человецы раби Бога вышняго суть? Но так как большинство не знающих не может основательно судить о том, что говорится демонами, - Апостол решительно отверг всякую доверенность к ним. Ты принадлежишь к числу отверженных, говорит Апостол демону: ты не имеешь права говорить свободно; умолкни, онемей. …

Так и Христос, когда демоны говорили Ему: «вемы Тя, кто еси» (Мк. 1, 24), очень строго воспретил им, предписывая этим закон нам, чтоб мы ни под каким предлогом не доверяли демону, если б даже он говорил что справедливое. Зная это, мы должны решительно ни в чем не верить демону. Если он будет говорить что и справедливое, - бежим, отвратимся от него. Здравым и спасительным познанием мы должны научаться не от демонов, но из Божественнаго Писания". …

…Далее в этой беседе Златоуст говорит, что души как праведников, так и грешников немедленно после смерти уводятся из этого мира в другой, одни для принятия венцов, другие для казней. Душа нищего Лазаря немедленно после смерти вознесена Ангелами на лоно Авраама, и душа богача низвергнута в адский пламень. В беседе 28 на Матфея Златоустый поведает, что в его время некоторые беснующиеся говорили: «я — душа такого-то». "По истине это ложь и обман диавольские, — присовокупляет великий святитель. — Не душа умершего вопиет это, а демон, который притворяется, чтоб обмануть слушателей"».

Иеромонах Серафим (Роуз) в книге «Душа после смерти» утверждает, что «святые и обыкновенные грешники» имеют «разные посмертные состояния»:

«Святые имеют большую свободу вступаться за живых и приходить им на помощь, тогда как умершие грешники, исключая какие-то особые случаи, не имеют контакта с живыми.

Это различие ясно излагает блаженный Августин, латинский отец IV-V вв., в трактате, написанном по просьбе св. Павлина Ноланского на тему "О попечении умерших", где он пытается примирить тот несомненный факт, что святые, как например, мученик Феликс Ноланский, ясно являлись верующим, со столь же несомненным фактом, что, как правило, умершие не являются живым.

Изложив основанное на Священном Писании Православное учение о том, что "души умерших находятся в таком месте, где они не видят того, что происходит и случается в сей смертной жизни" (гл. 13), и свое собственное мнение, что случаи кажущихся явлений умерших живым обычно оказываются или "делом Ангелов", или "лукавыми видениями", наводимыми бесами, например, с целью создать у людей ложное представление о загробной жизни (гл. 10), блаженный Августин переходит к различению между кажущимися явлениями мертвых и истинными явлениями святых.

"Каким образом мученики самими своими благодеяниями, которые даются тем, кто ищет, показывают, что они заинтересованы в делах людей, если мертвые не знают, что делают живые? Ибо не только через действие своих благодеяний, но и перед самими людскими очами являлся Феликс Исповедник, когда варвары осаждали Нолу. Ты (епископ Павлин) молитвенно наслаждаешься этим его явлением. Мы слышали об этом не через неясные слухи, а от достойных доверия свидетелей. Воистину, божественным путем появляются те вещи, которые отличаются от обычного порядка, который природа дала различным видам тварных вещей. То, что Господь, когда захотел, внезапно претворил воду в вино, не извиняет нашего непонимания собственной ценности воды как воды. Это на самом деле редкий отдельный случай такого Божественного действия. Кроме того, то, что Лазарь восстал из мертвых, не означает, что любой умерший восстает, когда ему захочется, или что неживущего может позвать обратно живущий подобно тому, как спящего может пробудить бодрствующий.

Одни события характерны для человеческих действий, а другие являются признаками Божественной силы. Одни вещи происходят естественным путем, а другие чудесным, хотя Бог присутствует и в естественном ходе вещей, а природа сопутствует чудесному. Не следует тогда думать, что любой из умерших может вмешаться в дела живых только потому, что мученики приходят для исцеления или помощи некоторым. Скорее, следует мыслить так: мученики божественной властью участвуют в делах живых, а сами мертвые не имеют власти для вмешательства в дела живых".

Действительно, возьмем один пример. Святые отцы недавнего прошлого, такие как старец Амвросий Оптинский, учат, что существа, с которыми общаются на спиритических сеансах, - бесы, а не души умерших; и те, кто глубоко изучал спиритические явления, если они имели для своих суждений хоть какие-то христианские мерки, приходили к тем же выводам.

…не приходится сомневаться, что святые действительно являются праведным во время смерти, как это и описывается во многих житиях».

Святые отцы предостерегают нас не ожидать явления душ умерших и с большой осторожностью относиться к подобным явлениям. В подавляющем большинстве подобных случаев живущим являются не души умерших, но демоны, принимающие их вид, чтобы погубить доверившихся им. Часто и в наше время доверчивые люди становятся жертвами демонов, теряют рассудок или даже кончают с собой.

Это случается с теми, кто увлекается эзотерическими культами, магией, в том числе и такими её видами, которые практикуют экстрасенсы, с несмиренными молитвенниками, ищущими высоких ощущений в молитве, и теми, кто потерял своих ближних и ищет общения с ними, желая их «явления» из потустороннего мира. Последнее часто бывает со вдовами. Один из таких случаев описан прот. Александром Ториком в виде художественного рассказа:

«Мы вот тут с гостем из Москвы про бесов толкуем… А ты вот расскажи-ка гостю, как ты в детстве «змея» видела, да про Анниного «мужа»…

– Про Нюрку, чтоль? Не к ночи такие рассказы-то, батюшка, как я по темну-то домой пойду? Я ить, ох и боюсь!

– А ты, Марфа, крестным знамением себя осеняй почаще, да с молитовкой-то и дойдёшь, с Иисусовой, Ангел охранит.

Хорошо, Батюшка, за святое послушаньице расскажу…

– Это ведь, аккурат, после войны, в сорок шестом было, зимой. Мне тогда двенадцатый годок, как раз пошёл. Мы с сестрой, да Маняшкой соседкиной, той всего семь было, у Ефимова двора, как обычно с горки на салазках катались. Вдруг – ох! Змей по небу огненный, вот как звезда падает, с искрами, бах – и прямо к Нюрке во двор, что через два дома от горки нашей. Мы сперва спугались, конечно, потом – любопытно ить, побежали посмотреть. Глядь за забор – а там и нет ничего. А была та Нюрка солдатской вдовой, её мужа ещё в сорок третьем убило, так убило, что и хоронить нечего – в танке сгорел, одни документы потом прислали. И вот мы того змея несколько вечеров подряд видели, как падал. А после ничего. Сказали мамке, та – бабуле. Потом они вместе к монашкам пошли, сосланные жили у нас три, старенькие уж. Посовещались они там, и – к Нюрке. – Расскажи, мол, Нюра, что за гости тебя по ночам беспокоют, всё ль в порядке у тебя? А та побелела вся, дрожит, уходите мол – дети спят, никто у меня не был, всё у меня хорошо, уходите!

– Бабушка моя, Царствие ей Небесное – сильно молящая была, говорит ей: – Нюра, милая, ты хоть в зеркальце-то глянь на себя, что с тобою за неделю стало-то! Высохла вся, почернела, круги вон аж зелёные вокруг глазонек-то! Ой, не без лукавого здесь! Берегись, Нюшенька, доченька! Ведь и жизнь и душу навеки погубит, а твои ж детки-то кому останутся? Поделись, милая, что с тобой происходит?

Та – по прежнему:

– у меня всё хорошо, уходите, я сама разберусь!

Однако, видно задумалась, ладону-то от монашек и «живые помочи» взять не отказалась.

А, через день, порану, мы с сестрой ещё на печке только проснулись, вбегает к нам эта самая Нюрка и, бух – бабушке в ноги – Авдотья Силантьевна! Спасительница моя! Век за тебя молиться буду! – и в слёзы.

Мать с бабушкой её с полу подняли, чайком отпоили, та и рассказала:

В ту ночь, когда мы с сестрой в первый раз «огненного змея» видели, сразу после полуночи Нюрке в окно постучали. Нюрка от этого стука чуть в обморок не упала – стук-то был заветный, тот самый, которым убиенный муж Нюркин, воин Николай, ещё в жениховстве её на прогулки вызывал.

А, надо сказать, любила Нюрка своего Николая беззаветно, безумно, после «похоронки» три дня в забытьи была, а потом полгода «белугой ревела». И то сказать, Коля её мужик был справный, видный из себя, работящий, вина в рот не брал… И погиб он героически – в горящий танк за раненым командиром вернулся, да так и задохнулись оба, не успели выбраться и сгорели.

Глянула Нюрка в окно, а там – её ненаглядный отплаканный Коленька – живой стоит, палец к губам прикладывает и на дверь показывает – открой, мол…

Открыла, зашёл он, бледный весь, глаза горят, вздрагивает. Нюрка – не жива не мертва. А он ей

– видишь, мол, жив я, в плену был, бежал, потом по чужим погребам прятался, чтоб в НКВД как предателя не расстреляли, вот теперь тайком сюда добрался. В лесу, мол, неподалёку убежище соорудил, пришёл вот…

Нюрка, опомнилась, кинулась обнимать, целовать, кормить, спать с собой уложила… А, под утро он ушёл в «убежище» своё. Наказал молчать обо всём. А то, мол, схватит меня НКВД и расстреляет.

Нюрка потому и отнекивалась от нас, что проговориться боялсь, как-бы Колю любимого под расстрел не подвести.

На другую ночь опять пришёл. Поел, попил, потом стал Нюрку уговаривать:

– Давай, мол, уйдём отсюда, всё бросим и уедем туда, где нас не знает никто. Я, мол, себе другие документы сделаю, ну и заживём опять счастливо.

Нюрка:

– А, как же дети-то, вон малые оба в кроватёнке в углу сопят, как их-то с собой в зиму потащишь?

А, он:

– оставим их пока здесь, люди добрые присмотрят, а, как устроимся на новом месте, так и заберём к себе, как-нибудь. Пойдём, мол прямо сейчас…

А, Нюрке-то страшно – как детей-то бросить, дом, корову хорошую – отелилась недавно, да и вообще… И, ещё, неуютность какая-то в присутствии мужа «воскресшего» ощущается, как-то холодит, что-ли… Ну, не может она сразу решиться, пока.

Он под утро опять ушёл, про молчание напомнил.

И вот так пять дней – каждую ночь. И с каждым разом всё настойчивее уговаривает, ну, и по мужески, утешает… Нюрка уже вроде и согласиться была готова, а, тут – мы, с монашкиным ладоном. Что-то, видно, и так сердце её чувствовало.

Словом, после посещения её мамкой с бабушкой, святыньки она в изголовье детской кроватки припрятала, да перекрестила детей на сон грядущих.

Пришёл он опять, весь какой-то дёрганный в этот раз, нервный – бежим мол, давай, прямо сейчас – «Чека» на хвост села, убежище в лесу нашла, до утра схватить могут. А, она:

– Ты, хоть, детей-то поцелуй на прощанье, подойди, попрощайся с кровинушками.

А, его от того угла, где кроватка детская, аж воротит, кривится весь… Отговорился как-то, скомкано, и ушёл, сказал – новое убежище искать. А, Нюрка по его уходе всю ночь не ложилась – думала. Под утро из сундука бабкин «Молитвослов», в первый раз с мужниной смерти, достала, начала утрешние молитвы читать. А, к ночи, «живыми помочами» обвязалась, по всем стенам угольком крестов наставила, над притолокой да окнами ладоном посыпала, Богоявленской водой весь дом окропила, и с «Молитвословом» за стол – покаянный канун читать села.

В полночь дверь распахнулась, «Николай» на пороге стоит, глаза горят как угли: – Ну, что, дура! Догадалась наконец!

Как хлопнет дверью, аж дом задрожал, и исчез…

А, Нюрка до рассвета с колен не вставала, всё молилась, а, как рассвело – к нам прибежала.

Вот, батюшка милый, и всё, наверное…

– Ну, брат Алексий, как тебе историйка?

– Прямо не верится, отец Флавиан, неужели вот прямо так и было? Неужели бес настолько материализоваться может, что и от человека не отличить? Вон, он же и ел, вроде, и пил, и с Нюрой этой, если я правильно понял близкие отношения имел? Неужели так бывает?

– Ох, Лёшенька, то ли ещё бывает! Так эти твари материализуются, что и едят и пьют, и с женщинами в близость вступают, и избивают. Серафиму вон, Саровскому чудотворцу, такое бревно в келью зашвырнули, что несколько человек еле вытащили. А скольких святых избивали – почитай «Жития»! Естественно творят они это не по своей воле, а когда Бог промыслительно попустит. Сами-то они и в свинью, без разрешения Господня, войти не могут».

События, описанные протоиереем Александром Ториком, происходят и в наше время, и совсем не редко. Современные люди, не верующие совсем, или верующие лишь фиктивно, и потому в своём невежестве не защищённые знанием духовных реалий, доверчиво открываются всему, что им внушает и показывает демон, и становятся игрушками и заложниками его злой воли.

Поэтому так актуально звучит сегодня предостережение св. Иоанна Златоуста "Демоны говорят: я — «душа такого-то монаха». Разумеется, этому не верю именно потому, что говорят это демоны. Они обманывают внимающих им. … Зная это, мы должны решительно ни в чем не верить демону. Если он будет говорить что и справедливое, - бежим, отвратимся от него. … Поистине это ложь и обман диавольские. Не душа умершаго вопиет это, а демон, который притворяется, чтоб обмануть слушателей".