Поезд 193 Ленинград-Свердловск 07

     Любовь - это снег и глухая стена.
     Любовь — это несколько капель вина.
     Любовь — это поезд Свердловск-Ленинград и назад.
              (Поезд №193 Свердловск –Ленинград» Александр Башлачев)


     Эта небольшая повесть всего о нескольких днях, которые изменили мою жизнь. Это история о возвращении из армии. События, о которых пойдёт речь, переведут стрелки моего жизненного пути на путь взрослой жизни. А на этом пути будут и повороты и опять, как на железной дороге - стрелки....


РОДИТЕЛИ

    Вот и дождались меня родители из армии. Буду краток. Только самое главное.
Устроили "Семейный совет". Слушали меня. Видимо пытались уяснить, чему меня научила армия. Ведь для родителей было однозначно ясно, что в армию я ушёл, бросив институт, будучи полным разгильдяем, лодырем и повёлся не с теми друзьями. Им и в голову не приходило, что я с помощью армии надеялся "поменять гардероб", а если проще, то вернуться в "цинковом костюме". Не скажу, что склонен был к суициду, просто к жизни был потерян интерес с того момента, как меня оставила Таня. И не было никаких надежд связать свою жизнь с ней. Так уж сложилось....      

    Я предлагал: восстанавливаюсь на заочный. Еду к ним на север, работаю электриком или электромонтажником. Жить есть где — квартира у них там была уже «двушка», точнее — это коттедж.
    «Голосовали».
     Предки большинством голосов отклонили моё предложение. Решили (предки за меня): Я должен восстановиться и продолжить учёбу на дневном.
    Странное, на первый взгляд, решение. Я, здоровый лоб, после армии опять сажусь на шею родителям. А ведь уже давалась такая возможность. «Глухим обедню два раза не звонят», — гласит народная поговорка. Но вопреки этому — мне «прозвонили».
     Мать не стала объяснять, почему ими было принято такое решение. Мать я свою знал хорошо, особенно в плане её «дипломатии», которая всегда была шита белыми и вдобавок гнилыми нитками. Всегда считала себя умнее всех. А отчиму - так ему было всё "по барабану".

    Уже вечером, лёжа в кровати, я понял причину.
Бабушка была уже в возрасте. Диабет и на его фоне свой букет невзгод. Нужен уже присмотр.
    То, что должны делать дети, переложили на внука. Учись сынок на дневном, мы будем помогать. А ты за это будь нянькой. Да в принципе — ничего плохого в этом нет. Так сложились обстоятельства, а мы одна семья. Тут всё только в том, как это преподнесла мама. Скажи прямо о проблеме, а то обязательно надо «схитрожопить».
    Да ещё если бы не некоторые особенности бабушкиного характера. Это вечное переживание за других. Я ещё до армии помню, как-то остался я в институтской общаге на вечеринке с ночёвкой. Она была предупреждена, что ночевать дома не буду. Но что-то екнуло у меня тогда среди ночи. Добрался домой около четырёх утра. Подхожу к дому и вижу её силуэт в окне. Она и спать не ложилась. Стоит, меня у окна всю ночь ждёт. Меня это раздражало. Я молодой парень и не могу вести свободный образ жизни. И ладно бы пусть так. Но ведь это сказывалось на её здоровье.
    Умела мама скидывать свои проблемы на других, вмешиваться в чужую жизнь. Я сильно подозревал, что не без её грубого вмешательства в наши отношения с Таней был окончательно потерян контакт с ней. Предполагаю даже, что могла наговорить моя мать Тане. И явно унизила молодую девушку донельзя. Да ещё Таня красавица — мать видела её и не раз. И мне известен факт-бабушка рассказывала, что мама моя увидев Таню первый раз, очень восхитилась красотой этой девушки. И уже в следующий приезд привезла ткань на сарафан. Тани не было дома, а мама торопилась уехать, и велела бабусе подарить эту ткань Тане и, не затягивая, незамедлительно сшить Тане сарафанчик. Бабушка сшила. Танюшка была очаровательна в этом сарафанчике.
     Но мать заедало, при виде красивых женщин. Мать у меня была красивая женщина, никто и не отрицал. Но ей всегда хотелось быть самой-самой. И если ей не пели дифирамбы — она их начинала петь сама себе, принижая всех остальных. А если их в присутствии мамы пели кому то другому — то и поющий и одариваемый эпитетами могли впасть в немилость.
     А слила всё про нас с Таней, с большой долей вероятности, бабушка. Не во вред, даже более того, из благих побуждений. Уж больно ей Таня по душе была. Желала мне «забрать» Таню, а самому подрасти. Так я считал тогда. С учётом некоторых ныне текущих уточнений из времён моей юности — это всё же не так. Но тогда я ничего не знал.

     Утром я принял решение родителей. Хотя понимал, что придётся терпеть мамины упрёки. Откажись я — бабушка бы осталась одна, беспомощной. Я, зная о её привязанности ко мне, очень бы мучился душевно. Годы моей службы в армии ей стоили седых волос и нервов.

     Я уехал домой.



НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

     Пока я был в «заточении» у Оли, бабушка ушила мою старую одежду, как смогла. Всё же на два размера меньше стал. А это сложно. Вообще то распарывать и перекраивать надо и потом снова сшивать. Но это уже не то. Отчим ещё купил мне костюм.

     Дома, наконец-то, увидел кота Яцека. Матёрый стал. Постарел, весил около семи кг. Узнал меня. Первые дни с коленей не слазил.
     В институте восстановился за один день. Заявление удовлетворили уже на следующий день. Устроился на время грузчиком на местной базе — овощной базе.

     Заканчивалась уже вторая декада июня.
Каждый день проверяю почтовый ящик — пусто. Работал по десять часов. Выматывался больше чем в армии. Приходил домой — душ, ужин и сон. Утром зарядка, два км пробежка, холодный душ, завтрак, работа.
     От родительских наличных денег решил отказываться. А деньги нужны были не только чтобы поменять гардероб. С бабушкой перешили, что могли. Бабушка порола старые швы и смётывала под другой размер. Шил на машинке я - у бабушки проблемы с прямой строчкой из-за ослабевшего зрения.
     Мать, работая в торговле, обещала что-нибудь прикупить. Брать было неприятно. Но решил — пусть покупает — заработаю, отдам деньги.
     Опять же нужны деньги: вдруг Ирина ответит. На билеты надо, на букетик цветов и коробочку конфет…..
     Ирина. Где она? Заканчивался июнь, а ответа так и нет. Письмо может не дошло?
     И закадычный и верный друг Толян ещё не вернулся с «химии». Бабушка всё спутала.

     «Гражданка» на деле оказывалась сложнее армии. Слишком много ненужных проблем и условностей. Там было всё просто.
     Получил первые деньги. А дома на столе письмо. Но из УПИ — пригласили в деканат. Съездил. Там предложили начать снова со второго курса. Мотивировали, что будет легче втягиваться. Всё же третий семестр (он же первый на втором курсе) у меня полностью сдан, без хвостов. Три четвёрки можно перезачесть и не ходить на эти предметы. Тройки, а их было две — исправить при сдаче текущёй сессии. При этом предложили на этот семестр работу на кафедре ЭСС лаборантом. Это лучше чем грузчик. И удобно совмещать. Работа и учёба в одном здании.
     Я согласился. Правда, с 1 сентября в колхоз. Такова уж традиция в УПИ была — «абитура» — это те, кого зачислили на первый курс, восстановленцы и пятикурсники — в колхоз. Для меня — просто фигня. После армии — это курорт.

     От Ирины ни слуху, ни духу. Пишу ещё раз. Просто спросил, где она. И опять в ожидание.
     Август пролетел как пуля. 1 сентября — в колхоз. Я снова студент.
    
     В конце сентября вернулся из колхоза. Дома письмо от Ирины. Коротенькое, извинилась, что сразу на первое письмо не ответила, хотя получила его. Веяло от письма холодком. Может и показалось. Ответ просто из вежливости. Грустно мне стало.
     До нового года обменялись парой писем и поздравлением с Новым годом. Да ещё с днём рождения поздравил в октябре. Девочке Ирине исполнилось девятнадцать лет.
А письма опять ни о чём.

     На этом можно закончить эту повесть. Всё остальное — это уже другая жизнь. Жизнь в новом измерении.

    ПОСЛЕСЛОВИЕ

     Эпиграфом к повести я взял строчки из стихотворения Александра Башлачёва. Мне по жизни довелось немного общаться с ним. Ещё малоизвестный музыкант и поэт. В то время он учился в Свердловске в Уральском университете. Не скажу что дружили,  но довелось пообщаться. В 1988 году он трагически погиб в Ленинграде в возрасте двадцать восемь лет. Саша не однократно ездил этим поездом №193/194 Свердловск -Ленинград и назад.
     Строчки из его стихотворения "Поезд №193 Свердловск -Ленинград" и стали эпиграфом к этой повести. Почему? Всё очень просто. Когда Саша читал мне это стихотворение, в голове возникли ассоциации:
     "Любовь - это снег и глухая стена" - эти строчки будто про Таню. Исчезла зимой и отгородилась от меня глухой стеной, не оставив никаких надежд.
     "Любовь — это несколько капель вина" - эти строчки об Оле. Она, налив вина, провозгласила тост о том, что Ирина будет моей навсегда.
     "Любовь — это поезд Свердловск-Ленинград" - не трудно догадаться - это Ирина.

     Добавлю, что Саша был вторым человеком, кому я достаточно подробно в 1983 году поведал о Тане, Оле и Ирине. Он был очень отзывчивым парнем.
    
     Пожалуй, на этом и закончу своё повествование.

     P.S.
 
     О том, как складывались отношения с Ириной, можно узнать из рассказов. Они опубликованы на этом сайтё. Это четыре ярких момента в наших отношениях. У рассказов - общее название "Ирина". Есть желание, можете почитать.
    Внизу моей авторской странички  "Ссылки на внешние ресурсы"  размещены прикольные стихи моего друга Востокова о нашем возвращении домой из армии : "Ода счастью"
 
     А продолжением повести "Первая любовь" стала следующая повесть "Свет далёкой любви".