Из цикла Проза жизни. Пробуждение

                Татьяна Есауленко

                Из цикла «Проза жизни»

                Пробуждение


    Лидочка Акулова сидела в пустой аудитории и тупо смотрела на экран сотового телефона. Экран уже давно перестал светиться, а она оставалась все в той же оцепенелой позе, не отводя взгляда от черного экрана.

Пришедшая от  Стаса эсэмэска никак не доходила до ее сознания. Лидочка повторяла слова записки про себя раз за разом, но бунтующее сознание отказывалось осмысливать эти наскоро напечатанные предложения. Не могла эта запись иметь отношение к самой Лидочке, не могла и все тут.

- Это неправда, - мысленно твердила Лидочка, - глупая безжалостная шутка.

Она сжала губы и постаралась представить себе лицо Стаса, когда он писал эти строки. Нет, ее бесшабашно веселый оптимист Стас с его добродушной насмешливой улыбкой не мог проявить такую жестокость, вот так походя отбросить несколько лет их дружбы.

Лидочка не любила употреблять к месту и не к месту заезженное слово «любовь», ограничиваясь более простыми понятиями.

Они нашли друг друга на втором курсе, когда Стас перевелся в краевой университет, оставив родительский дом и переехав в этот город в квартиру вышедшей замуж тетки. Все произошло так просто и обыденно, словно они были знакомы давным-давно, у них сразу появились только им понятные словечки, они легко перебрасывались цитатами из известных кинофильмов и книг. Как будто  росли с детства под одной крышей, читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы.

Лидочке завидовали все однокурсницы: Стас сразу же стал знаменитостью, и не только потому, что приехал из столицы, немалую роль сыграл его неунывающий легкий характер, остроумие, выигрышная внешность. Поговаривали, что его отец – доктор юридических наук, а мама тоже с каким-то званием, не то кандидат наук, не то доцент в одном из медицинских ВУЗов, а Стас вот променял столичный ВУЗ и протекцию родителей на свободное плавание в учебных пенатах их юридического факультета.

Лидочка ласково называла Стаса «Карасиком», во-первых, Стасик отлично рифмовался с карасиком, во-вторых, это слово было производным от фамилии Стаса – Карасевич. Лучшая подруга Лидочки – Лика, завидующая, по ее словам, Лидочке «белой завистью», частенько напевала в шутку: «Карась и Акула, они, если честно, – не пара, не пара, не пара». Но Лидочка никак не реагировала на подобные «шутки», и вскоре все привыкли, что  они неразлучны,  что называется «не разлей вода», и  подначивания, ехидные замечания прекратились сами собой….

И вот теперь, когда до конца учебы в университете осталось несколько месяцев, Лидочка вдруг получает это немыслимое послание: «Малыш, извини, но нам предстоит расстаться. Я уезжаю, ты остаешься. Наши пути как параллельные прямые уже не пересекутся. Что делать – обстоятельства оказались выше моих желаний и возможностей. Карасик».

- Нет, я должна узнать, в чем заключаются эти проклятые обстоятельства, - вслух произнесла Лидочка и решительно стала запихивать в сумку подготовленные для занятий конспекты лекций.

В этот момент дверь с шумом отворилась, впустив в аудиторию группу галдящих студентов.

К Лидочке подскочила Лика.

- Что с тобой, тебе плохо, ты заболела, да?

- С чего ты взяла, все в порядке, - автоматически ответила Лидочка, спеша поскорее покинуть опостылевшую вдруг аудиторию. Без Стаса ей все казалось серым, смех и возгласы однокурсников раздражали, а больше всех ее раздражала  подруга, внимательно разглядывающая Лидочкино побледневшее лицо, словно собиралась проникнуть как можно глубже в мысли торопящейся к выходу Лидочки.

- А где Стас? Вы что, поссорились? – прокричала Лика, адресуясь к Лидочкиной спине. Лидочка лишь передернула плечами и не отвечая выскочила за дверь. Ей повезло, она буквально на пару минут разминулась с преподавателем и успела покинуть здание до звонка, оповещающего о начале занятий.

На крыльце Лидочка в растерянности остановилась. – И куда теперь? – Решительно тряхнув головой, отчего ее каштановые с медным отливом волосы рассыпались по плечам, она двинулась в сторону остановки. – Я должна его увидеть, - шептала она, - я должна потребовать нормальных объяснений. Нельзя же вот так одним махом вычеркнуть из жизни несколько лет.

И тут ей в голову пришло простое объяснение. - Обычная история: использовал меня мой Карасик, пока ему это было выгодно, и отбросил в сторону, как надоевшую игрушку. Конечно, в столице его ждет аспирантура, выгодная женитьба, затем  - престижная работа, научные звания. А я – обуза на его пути к успеху. Как это все тривиально и противно. Какой наивной и глупой девчонкой я оказалась. – Она даже зажмурилась от стыда за свою нелепую доверчивость. Неожиданно раздавшийся визжащий звук автомобильных тормозов слабо отразился в ее сознании, потом толчок, парение в свободном полете, приземление, вспышка боли и – темнота.

Сначала к ней вернулся слух. Лидочка услышала людские голоса, только не могла пока разобрать слов, резкий сигнал скорой помощи, затем сквозь туманное марево перед глазами проступили силуэты людей, прямо перед собой она увидела огромные колеса автомобиля, но почему-то не испугалась. У нее было такое чувство, что это происходит не с ней, а с какой-то совершенно незнакомой девушкой, а она – посторонний наблюдатель, смотрящий на все со стороны.

Люди в белых халатах переложили ее на носилки, осторожно впихнули эти носилки в чрево автомобиля и под противные звуки сирены куда-то повезли. От тряски она снова провалилась в спасительную темноту и пришла в себя уже в приемном покое, все также отрешенно оценивая  происходящее с ней.

Полностью она пришла в себя уже в палате. Палата оказалась небольшой, на две кровати. На соседней кровати лежала женщина с высоко подвешенной ногой.

- Ну-с, как наше самочувствие?  - На пороге палаты выросла высокая, слегка сутуловатая фигура человека в белом халате.

- Что со мной, доктор? – еле слышно прошелестела Лидочка.

- Ага, дело идет на лад, - усмехнулся доктор, - если больной интересуется своим состоянием – это добрый знак.

Доктор заглянул в вопрошающие глаза Лидочки и отрапортовал чересчур бодрым голосом, - все обычно, все привычно: две небольшие трещинки в ребрышках, незначительный переломчик, гипс мы уже наложили, так что беспокоиться нет причин, ну и сопутствующее травмам легкое сотрясение мозга. Должен заявить, что подобное мозготрясение иногда даже полезно: упорядочивает мысли и способствует принятию здравых решений.

Подошедшая в этот момент к доктору молоденькая медсестра в коротком белоснежном халатике насмешливо хмыкнула.

Доктор сердито обернулся к ней, - и ничего смешного, говорю абсолютно серьезно, некоторая подобная встряска бывает порой очень полезна, во всяком случае она способствует усилению умственной деятельности.

- Я попала сюда надолго? – почти шепотом спросила Лидочка, оставив без внимания успокоительные разъяснения доктора.

Немолодой доктор развел руки в стороны и пожал плечами, - ну знаете, милочка, сие зависит не только и не столько от моих профессиональных действий, сколько от ваших волевых усилий и сопротивляемости вашего организма. Выздоровление больных находится в прямой зависимости от умения больного влиять на защитные функции своего организма. Меня, кстати, зовут Афанасием Петровичем, прошу любить и жаловать, представляюсь, поскольку нам предстоит  часто встречаться. А вас, милочка, кажется зовут Лидой, я не ошибся?

Он заглянул в тетрадку, которую держал в руках, и дополнил, - Акулова Лидия, двадцать три года, студентка пятого курса юридического факультета. Так, а где наши родственники? То бишь родители?

- Тетя, она живет в другом городе.

- Самостоятельная, значит, девица, сама себе голова, - задумчиво произнес Афанасий Петрович.- Ладненько, с тетей разберемся, проживаете в общежитии?

- Нет, снимаю квартиру вместе с подругой.

Доктор с интересом посмотрел на пострадавшую. – И где нынешние студенты берут деньги на учебу, квартиру и вообще на жизнь?  Для меня эта тайна велика есть. Ну ладно, мы еще вернемся к этой теме., а пока мы зафиксируем больную конечность и подкрепим организм несколькими оздоровительными укольчиками, тем более, что встречи с вами дожидаются посетители…

- Посетители? – Лидочка приподняла было голову, и тут же со стоном опустила ее на подушку, прикрыв глаза, но через пару минут она открыла глаза и забросала доктора вопросами. – Откуда взялись эти посетители? Вы что тетку мою потревожили? Или в университет сообщили?

Афанасий Петрович, склонив голову набок, с интересом наблюдал за нервничающей Лидочкой. – Так, реакция удовлетворительная, а то я, грешным делом, уже засомневался в своем диагнозе, уж больно пациентка отнеслась безразлично к своему положению, молчит и молчит, слова из нее не вытянешь. А вот теперь я спокоен, реагирует нормально, значит, нервная система в порядке.

Лидочка заметно беспокоилась, она нетерпеливо поглядывала на доктора и в конце концов не выдержала.

- Не вздумайте оповещать тетю о моей травме, я сама сообщу ей, когда найду нужным, и по месту учебы не спешите звонить, я никого не хочу видеть. Понятно?

- Не стоит так переживать, - доктор мило улыбнулся, - никому мы еще не звонили, а с визитом к вам собирается виновник вашего нынешнего положения вместе со своей родительницей, особенно мамаша его суетится – не терпится ей с вами познакомиться. Экземпляр, должен вам сказать, тот еще, энергия извергается Ниагарским водопадом, она уже успела поругаться почти со всем средним медицинским персоналом, попыталась добраться и до меня, да я вовремя удрал. Так как, допустить к вам эту прелюбопытную пару?

Узнав, что посетители ей незнакомы, Лидочка снова впала в свое отрешенное состояние, она лишь передернула слабо плечами, показывая этим жестом, что ей все равно допустят к ней посетителей или нет, и снова прикрыла глаза. Лицо побледнело, очевидно, неосторожные движения поспособствовали усилению боли.
Но вот начало сказываться действие обезболивающих средств, лицо девушки порозовело, дыхание нормализовалось, и Лидочка спокойно уснула.

Лидочке показалось, что она проспала несколько часов, она бы спала и дальше, но ее разбудил чей-то назойливый голос.

Голос обладал богатой модуляцией: от низкого тембра, когда обладательница голоса гневалась, до высокого, напоминающего звук электропилы на больших оборотах, когда хозяйку голоса переполняли положительные эмоции.

- И поскольку мой Тимофей с избытком смирен, я бы даже сказала, робок от природы и молчалив в придачу…

- Ну что вы, мама, говорите, - прозвучал густой мужской баритон откуда-то со стороны.

Лидочка догадалась, что в разговор вступил виновник дорожного происшествия, сидящий на стуле недалеко от двери, поэтому его Лидочка видеть не могла.

- Я знаю, что говорю, - прервала его слабый протест женщина мощного телосложения, расположившаяся прямо напротив кровати Лидочки, - и не пытайся мне противоречить, ты же знаешь, что я всегда права, потому как привыкла опираться только на факты. И как только мой Тема мне позвонил и нечленораздельно промычал, что сбил девушку, я тут же подхватилась и помчалась в больницу. Прибегаю, а ее, бедняжечку  в чувство приводят. Лежит она бледная, словно неживая вовсе, глазки закрыты, ресницы длиннющие, сама такая малюсенькая, худюсенькая, ну что твоя Дюймовочка… Да ты слушаешь меня, или заснула?

- Слышу, как не слышать, - обреченно донеслось с соседней кровати.

- И говорю я Теме…

- Мама, я же просил не называть меня этим идиотским именем...

- С чего это оно идиотское? – низким голосом пророкотала женщина, резко обернувшись в сторону сына. – Двадцать три года было не идиотское, а сейчас вдруг идиотским стало. Ты меня, Тимоша, не перебивай, я уж не молода, сама легко сбиваюсь. Да, значит, на чем это я остановилась? Ага, вспомнила. И говорю я – ты, Тема, как хочешь, но это судьба твоя послала нам эту Дюймовочку. Ты ж погляди на нее, погляди хорошенько, сразу понятно, что она сложения хрупкого, прямо как статуэточка, ее опекать требуется, а для нас с тобой это плевое дело. Мы же в лепешку разобьемся, если кому помочь надо. Ой, гляди, Темочка, Дюймовочка наша глазки открыла, а глазки-то какие красивые как два зеленых фонарика, так и сверкают, у нашей кошечки Марфуши точно такие же. Ну слава Богу, дождались, проснулась наша спящая красавица. Как звать-то тебя, величать?

Лидочке совсем не улыбалось развлекать беседой эту шумную женщину, снова разболелась голова, ныли ребра и ужасно мешала подвешенная нога, но она, сцепив зубы, нашла в себе силы тихо прошептать, - Лида.

- Вишь, Тимофей, такая же тихоня, как и ты, прямо два сапога – пара, - громко расхохоталась женщина.

От ее раскатистого смеха, больше напоминавшего лошадиное ржание, у Лиды еще сильнее разболелась голова, и она прикрыла глаза.

- Что, сердешная, худо тебе, да? – поинтересовалась посетительница, но Лидочка не успела ей ответить, потому что дверь в палату резко открылась, и на пороге выросла мужская фигура с кожаной папкой в руках.

Мужчина окинул палату строгим взглядом и остановил его на Лидочке.

- Вы Лидия Акулова? – скорее утверждающим чем вопрошающим тоном сказал человек с папкой.

Лидочка просто кивнула головой.

- А вы кто будете? – так же строго спросил вновь прибывший.

- А мы вот с сыном, это он совершил наезд на эту девушку, ну и мы как бы искупаем его вину, хотя он совсем даже и не виноват, эта девчушка сама кинулась под колеса его машины, - громко затараторила женщина, спеша опередить последующие вопросы.

- Понятно, вам придется покинуть помещение, - безапелляционным тоном заявил мужчина. – Я следователь, вот мое удостоверение. – Он протянул это удостоверение женщине, не выпуская его из рук, но так, чтобы она могла увидеть фотографию и прочитать звание и фамилию.

- Так мы готовы дать любые показания, - подскочила неугомонная посетительница, - кто же знает об этой аварии больше, чем мы?

- Я по другому делу, - коротко ответил представитель власти и сделал широкий жест рукой, - попрошу очистить палату.

- По какому такому другому делу?  - поднявшись во весь свой немалый рост и подбоченившись, грозно вопросила она.

Мужчина проигнорировал ее вопрос, он просто подошел к кровати, подвинул поближе к Лидочке стул, уселся и открыл свою папку.

Тимофей поднялся со своего места, подошел к матери и потянув ее за руку, молча вывел из палаты.

Женщина на соседней койке вытянула шею, чтобы лучше слышать о чем пойдет речь, однако серьезный молодой человек, бросив взгляд в ее сторону, придвинул стул еще ближе к Лидочке и стал тихо задавать вопросы.
От этих вопросов Лидочкина голова снова закружилась, и она почувствовала внезапную дурноту.

В этот момент в палату заглянула медсестра. – Боже мой, вы же ее до обморока довели, - всплеснула она руками и умчалась за доктором. А Лидочка действительно опять нырнула в спасительную темноту.

Лидочка открыла глаза. Тишина. Соседка по палате похрапывала. Сквозь оконные стекла пробивался серенький рассвет. Лидочка попыталась приподняться, но тут же охнула и откинулась на подушку. Болели ребра, ныла нога, в глазах мелькали черные мушки, подташнивало. Лидочка сразу вспомнила, что она в больнице, что ее сбила машина, и что водитель этой машины вместе со своей громогласной мамашей вчера нанес ей не слишком приятный визит. Что-то еще произошло вчера, она напрягла память, но та отказалась ей повиноваться. Внутри нарастало беспокойство. Чем больше Лидочка напрягала память, тем сильнее нервничала. Она уже совсем было отказалась бороться с неуправляемой памятью, как ее буквально пронзило воспоминание о странных вопросах, которые ей задавал молодой мужчина. Она даже вспомнила его звание – капитан, а вот имя и фамилия затерялись на задворках сознания.

Лидочка прижала руку к сердцу, глупое сердце билось неровно, толчками, к горлу подкатила тошнота, комната сделала вращательное движение, и Лидочке показалось, что она заваливается набок. Пришлось закрыть глаза.
Когда Лидочкины глаза снова открылись, палата утопала в солнечных лучах, вокруг соседки с соседней койки хлопотала медсестра. Она обернулась к Лидочке и радостно произнесла, - с добрым утром. Ну, как самочувствие?  Вижу, вам уже лучше. Сейчас я вами займусь.

Как же узнать, о чем говорил человек из полиции, он спрашивал о Стасе. Это все, что удалось удержать ей в памяти. Медсестру спрашивать нет смысла, - думала Лидочка, она все равно ничего не скажет без разрешения доктора, значит, следует ждать визита врача. Конечно, должен быть обход, и тогда она все узнает. Непослушное сердце вдруг сильно забилось, явно предчувствуя недоброе.

Однако Лидочка ошиблась. Доктор отказался говорить с ней на эту тему, сказал, что это не в его компетенции. И лишь спустя несколько часов ее снова удостоил визитом человек из полиции. Он забросал Лидочку вопросами, в основном, его интересовало, когда и каким образом она познакомилась со Стасом, в каких они находились отношениях, когда она видела Стаса в последний раз.
Чувствуя, что больше не может вынести неизвестности, девушка взмолилась, попросив объяснить, что случилось с самим Стасом, ведь в противном случае полиция могла получить все необходимые сведения от ее друга.

- Убили вашего Стаса, - неожиданно резко ответил капитан.
Расширенными от ужаса глазами Лидочка с недоверие уставилась на невозмутимого внешне представителя закона.

- Когда? – выдавила она  хриплым шепотом.

Капитан заглянул в зловещего вида папку и сообщил, - за день до вашего попадания под колеса автомобиля.

- Не может быть, - с отчаянием вскричала Лидочка, - я получила от него сообщение в день аварии, прямо с утра…

Капитан оживился. Он как гончая, напавшая на след, вытянулся в струнку, окинул девушку цепким настороженным взглядом, - а вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

Лидочка рассказала, каким ударом явилось для нее послание Стаса, как она, не сумев справиться  с этим ударом, выскочила из здания и попала под машину.

Однако полицейский сделал из рассказа Лидочки совсем не те выводы, которые она ожидала. Вместо сочувствия пострадавшей он, видимо, абсолютно уверился, что именно эта девица и является организатором убийства. Хладнокровный представитель закона потребовал предъявить ему послание Стаса, и в его голове зародилась мысль, что эту запись воспроизвела на телефон сама Лидочка, чтобы создать себе неопровержимое алиби.

Лидочка попыталась было объяснить этому сыщику  в футляре, что его версия не выдерживает никакой критики, но быстро поняла, что это бесполезно: капитан явно относился к тем ярым служакам, которые выбрав для себя определенную версию, всеми силами стараются доказать, что это единственно верный путь найти преступника. Тем более, что в данном случае и искать никого не надо – вот она преступница и скрыться ей некуда, поскольку пригвождена к постели, и мотив налицо. Ее променяли на другую, она не смогла простить измену, в результате -  ревность, месть и слишком примитивные средства защиты.

Поняв всю бесплодность попытки доказать свою непричастность к убийству любимого человека, Лидочка, как обычно происходило с ней в случаях, когда она не могла доказать свою правоту, замкнулась в гордом молчании, лишь изредка отвечая на вопросы капитана короткими «да» и « нет».

- Вы совершенно не хотите помочь следствию, - раздраженно выговаривал ей представитель закона, - каждое слово из вас надо тянуть чуть ли не клещами. – Он с сердцем захлопнул свою папку с документами и торопливо откланялся, спеша отправиться по горячим следам в поисках недостающих доказательств.

Лидочка осталась наедине со своими мыслями. Она старалась вспомнить последнюю встречу со Стасом в кафе, но память словно играла с ней в прятки: не успевала девушка вспомнить какой-нибудь факт, как из памяти убегали основные подробности, как будто кто-то неведомый стирал их ластиком.

Соседка по палате неоднократно вызывала Лидочку на разговор, ее снедало жадное любопытство, но Лидочка не шла на контакт, и женщина с неудовольствием вынуждена была оставить в покое неподдающуюся на ее уловки девушку.

После настойчивого допроса капитана у Лидочки основательно разболелась голова, но она ничего не сказала доктору, и только крепко сжатые губы и черные круги под глазами свидетельствовали об ее плохом самочувствии.
Доктор тоже ничего не добился от Лидочки и отступил, решив действовать постепенно.

- Совершенно не дают сосредоточиться, - возмущалась про себя пострадавшая. – Как сговорились,  ну как в таких условиях доказывать свою невиновность?

Она совсем забыла о телефоне, и его звонок застал ее врасплох.

- Тетка, как не вовремя, - подумала Лидочка, вспомнив, что пропустила очередной звонок к тетке. Пришлось ей вкратце ввести тетку в курс дела, то есть выдать ей минимум информации, оправдывающей ее забывчивость.

Тетка отнеслась к ее словам, как всегда, без всяких эмоций, она очень бережно относилась к своему здоровью, оберегая себя от ненужных стрессов. Деловым тоном тетка сообщила, что отправила Лидочке на карточку деньги для оплаты за квартиру и пожелала скорейшего выздоровления.

- Как понимаешь, я не могу приехать, у меня работа да и здоровье пошаливает, годы свое берут, так что тебе придется самой выкручиваться из этой ситуации, в которую ты попала из-за своей неосторожности.

Выключив со вздохом облегчения телефон, Лидочка намеревалась снова заняться воспоминаниями, но и тут произошла осечка. В палату торпедой ворвалась надоедливая мамаша виновника аварии. Эта энергичная женщина, не признающая никаких возражений со стороны опекаемых ею лиц, говорила за двоих, действовала как бульдозер, задавала массу вопросов, сама же на них отвечала и производила столь мощный шумовой эффект, что ни о каком мыслительном процессе нечего было и думать.

Следом за мамашей в палату осторожно протиснулся ее великовозрастный ребенок, снова усевшийся в сторонке и терпеливо пережидавший бурную деятельность родительницы.

Лидочка прикрыла глаза, но это не спасло положения: в ушах звенело от раскатов голоса доброжелательной посетительницы. – Уж так Тема мой переживает, так переживает, да и я вся на нервах. Я  ж привыкла обо всех заботиться, так меня нарасхват зовут. Там анекдотец, там пошутишь – глядишь, настроение –то у людей улучшается. Мы интеллигенты народ веселый, например, я анекдотов всяких много помню, навроде Никулина, у него и клуб свой был, как же он назывался? Не то пеликан, не то страус.

- Белый попугай, - откликнулась с соседней койки женщина со смехом.

- О, точно. – Громогласная особа замахала руками. – Что-то наша Дюймовочка глазки прикрывает. Вот я сейчас анекдот расскажу, так и глазки и ротик откроется. Значит так, студентов медиков повели в морг, вскрывать труп и дали задание найти в трупе аппендицит, а студент хилый попался, закрыл в испуге глаза и чирк труп по шее – голова-то и вон. Приходит профессор, увидел труп, рассердился, ногами топает. «Где голова?» - кричит. А другой студент находчивый и отвечает: «А это всадник без головы». – Она захохотала, - смешно? – Лидочка поморщилась, не открывая глаз. – А вот еще анекдот про студентов…,, ой, не могу удержаться, как вспомню, так смех разбирает. – И палату снова заполнил раскатистый хохот, словно табун лошадей заржал.  На этот шум прибежала дежурная медсестра и быстренько выпроводила надоедливых посетителей.

Не успела Лидочка прийти в себя, мысленно поблагодарив медсестру, как дверь палаты снова распахнулась, чтобы пропустить в помещение новую фигуру.
Закутавшись в необъятный белый халат, порог палаты переступила, боязливо оглядываясь, Лидочкина подруга, вернее, приятельница, поскольку Лидочка считала, что женской дружбы не бывает и старалась по мере возможности держать Лику на расстоянии, хотя они снимали на двоих квартиру и учились на одном факультете и даже в одной группе.

Лика являлась полной противоположностью Лидочки. Во-первых, она блондинка, во-вторых, рост ее зашкаливал за 1 метр, 70 сантиметров, а в-третьих, Лидочка вообще находила, что у Лики неотразимая внешность: большие голубые глаза, взирающие на мир с детской непосредственностью и наивностью; прямой аккуратный нос; пухлые, как требует современная мода, губы; пышные белокурые локоны, среди которых  затесалась парочка искусственных прядей –ну скажите, какая особь мужского пола сможет пройти мимо подобного экземпляра женской привлекательности.

- Ой, ну ты прямо на себя не похожа, - жалостливо глядя на приятельницу, пропела Лика. – Я вот тебе принесла тут кое-что из продуктов, куда поставить?

- Не надо мне ничего, - отмахнулась от нее Лидочка, но Лика торжественно выгрузила из сумки пакеты и водрузила их на ближайшую к кровати тумбочку.

-А ты что, сама бросилась под машину, да? Это из-за Стаса? Подумаешь, бросил, что за дела? Сейчас это сплошь и рядом. Не стоят они таких жертв. Только я не понимаю, вы же обсудили все в кафе, с чего это тебя потянуло покончить с жизнью спустя несколько дней?

У Лидочки перехватило дыхание, - что мы должны были обсудить в кафе? Откуда ты это взяла? – с трудом произнесла она, с негодованием глядя на приятельницу.

- Как откуда? – заворковала Лика, - мне Стас сам сказал, что вам предстоит принять нелегкое решение…

- Когда он это сказал? – не выдержала Лидочка, чувствуя, как невидимый обруч снова сдавил голову и к горлу подступила ненавистная тошнота.

- А я помню? – махнула рукой Лика. – Вот и следователь меня все допрашивал, да у меня все перепуталось, ты же знаешь мою забывчивость, вечно я все путаю. Постой, постой, кажется мы с ним столкнулись в коридоре перед семинаром по уголовке, и он сказал, что вы расстаетесь, потому что он должен уехать, и что он пошлет  тебе сообщение. Он даже на семинар не остался. Ну, помнишь, ты еще удивлялась, что его не было на семинаре?

Лидочка волновалась все сильнее, - опять у тебя в голове сплошная каша, семинар был две недели назад, и Стас объяснил, что пропустил его потому, что возникли какие-то осложнения с приватизацией теткиной квартиры.

Лика безмятежно улыбнулась, сверкнув белоснежными ровными зубками, поправила прическу и развела руками, - ну вот, я и говорю, что у  меня девичья память, а к ней в придачу и личные проблемы.

Лидочка внимательно вглядывалась в безмятежное личико Лики. – Она врет, она все врет, только вот как вывести ее на чистую воду? – Лихорадочные мысли метались в голове, которая нестерпимо болела.

- Подожди, тебя что, вызывали к следователю?

Лика согласно кивнула.

- И о чем тебя спрашивали?

- А разве я не сказала? – Лика удивленно с наивным видом смотрела на Лидочку. – Спрашивали, в каких отношениях ты была со Стасом, из-за чего вы поссорились, знала ли я о встрече в кафе? Ну и еще по мелочевке, - она небрежно взмахнула рукой, - о твоих родителях, как ты учишься, о твоих планах, откуда у тебя деньги на квартиру и т.д. и т.п. – Она засмеялась, вытащила телефон, - ну вот, молчит, ни строчки, ни полсловечка. Ой, я же опаздываю – мы сегодня с девчонками договорились встретиться у нас дома, такой небольшой девичник. Сечешь?

Лика с облегченным вздохом поднялась и стала прощаться.

- Понятно, миссия выполнена – можно поставить галочку и забыть неприятный визит в больницу, - подумала про себя Лидочка и поторопилась задать еще один вопрос.

-Погоди, а не тебя ли случайно приглашали на опознание тела Стаса?

- А ты откуда узнала? А, наверное, следователь сказал, да? – и не дожидаясь ответа, продолжила, - ой, это такой ужас, я прямо вся извелась, но поскольку мы с тобой близкие подруги, не могла же я отказаться.- Лика сделала большие глаза и перешла на шепот.- Ну нет, больше меня туда и калачом не заманишь, до сих пор, веришь, ночью спать не  могу. Этот запах, которым пропитано все помещение, трупы, напоминающие кукол! Вспомню – дрожь берет.

- Так ты опознала Стаса или нет? – не дала ей вдаваться в подробности Лидочка.

Лика замялась, отвела в сторону глаза и призналась, - понимаешь, эта обстановка, ты же знаешь, какая я впечатлительная, в общем, я не смогла заставить себя смотреть на тело, глаза сами собой закрылись, и я просто кивнула и сразу же убежала. А что в самом деле? И так же ясно, что это Стас, ведь не только меня приглашали на опознание, и потом, у него же живы родители, а значит, их тоже заставили пройти через это испытание. Ну ладно, пока, пока, я убегаю, а ты не хандри, поправляйся скорее, на носу экзамены, потом защита диплома…

Лика помахала прощально рукой и исчезла за дверью, из коридора раздался бодрый стук ее каблучков.

Лидочка прикрыла глаза, она чувствовала, что ее соседку снедает жажда поговорить по душам, ей не терпится выяснить подробности. Но, увидев, что Лидочка лежит бледная с закрытыми глазами, не решилась ее беспокоить….

Лидочка пролежала в больнице почти месяц, за это время следователь неоднократно навещал ее, осыпая все новыми и новыми вопросами. Всем своим видом он все больше походил на собаку-ищейку, а в его глазах Лидочка читала сплошное недоверие.

- И зачем спрашивать, если он заведомо ей не верит, - думала Лидочка, стараясь отделываться однозначными ответами, чем еще больше утверждала следователя в непогрешимости его версии.

В институте однокурсники отнеслись к Лидочке как к персоне нон-грата, попросту перестав ее замечать. Преподаватели, приняв к сведению, что Лидочку следствие определяет на роль либо самого убийцы, либо на роль пособника, и учитывая ее значительное отставание от графика подготовки к защите диплома, махнули на нее рукой, ожидая провала на экзаменах или на защите диплома.

Лидочке пришлось сложно. Лика все свободное от занятий время проводила вне дома, и на Лидочкину долю выпало одиночество. Следствие тянулось и тянулось, ее периодически вызывали на допросы, которые напоминали Лидочке заезженную пластинку: одни и те же лица, одни и те же вопросы, казалось, что это расследование никогда не закончится. Лидочка постаралась отмести от себя все связанное с этим нелепым обвинением в убийстве ее Стаса и вплотную заняться подготовкой к экзаменам и сбором материала для диплома. Она похудела, побледнела, глаза казались огромными на осунувшемся личике, их лихорадочный блеск выдавал огромное внутреннее напряжение.

- Ты напоминаешь мне Снегурочку, - однажды со смехом заявила ей Лика, объявившись на короткое время в квартире, - смотри, не растай окончательно.

Спасибо, хоть тетка не доставала. Они все также перезванивались раз в неделю. Тетка задавала дежурные вопросы: достаточно ли денег, как самочувствие, как учеба; получала на вопросы такие же стандартные ответы, и их обеих такое общение вполне устраивало.

Дни ползли длинной вереницей, приближая роковое время сдачи экзаменов. Лидочка даже не ощущала прихода весны, игнорируя цвета и запахи, сопутствующие обновлению природы. Ее почему-то перестали вызывать на допросы, и она сочла это добрым знаком, надеясь, что следствие пришло к заключению, что она в этом деле не замешена, тем более, что так и не поверила в смерть Стаса, особенно после рассказа Лики о том, как она опознала труп.

- Какая нелепость – подобное опознание, если и все остальные улики имеют подобные основания, то все это преступление просто шито белыми нитками. – Убеждала себя Лидочка, - вот сдам экзамены, защищу диплом а потом можно будет найти оптимальное объяснение исчезновению Стаса.

Время – непостоянная величина, не подлежащая определению, недаром , говоря о нем, люди используют глаголы: бежит, идет, летит, мчится, скачет, ползет,  тянется, стоит – все зависит от возраста, характера человека, его настроения, мировоззрения и тех обстоятельств, которые этого человека сопровождают.

Лидочка, которой все эти несколько месяцев казалось, что время стоит на месте, не давая стрелкам часов отслеживать его ход, теперь с удивлением отметила, что время вдруг совершило немыслимый скачок, сократив дистанцию, отделяющую ее от экзаменов до нескольких дней.

Ей очень не хватало Стаса, его искрящейся смехом насмешливой улыбки, его юмора, его шуточек, неизменно поднимающих  ей настроение, но она, игнорируя все приводимые доказательства его смерти, сумела абстрагироваться от загадки его исчезновения, полностью погрузившись в учебу.

Но вот остались позади экзамены, защита диплома, и Лидочка, словно человек, бегущий изо всех сил и вдруг резко остановленный, очутилась в таком же положении. Цель достигнута, а дальше – неизвестность, обрыв и непонятно, куда себя девать, чем заняться: то ли искать работу, то ли выяснять, то случилось с ее другом.

В день вручения дипломов к Лидочке неожиданно подошел Прохор из параллельной группы. Невысокого роста, сантиметров на десять выше самой Лидочки, он всегда держался в тени, хотя Лидочка, как истинная представительница женского пола, прекрасно осознавала, что он к ней неравнодушен.

- Я не верю, что Стас тебя бросил, - без обиняков и вступлений заговорил Прохор, - и также, как и ты, не верю, что Стаса нет в живых. Думаю, что тебя ожидает трудное время. Надеюсь, ты не считаешь, что следователь о тебе забыл? Просто он выжидал, собирал компрометирующие тебя материалы и сейчас набросится на тебя, поскольку находят тебя легкой добычей. – Заметив, что его вопрос привел Лидочку в состояние соляного столба, он огорченно хмыкнул.

- Разве ты забыла, что именно тебя подозревают виновной в смерти Стаса? Неужели ты так наивна, что надеешься на благополучный для тебя исход следствия? Тебе просто дали передышку, не переставая контролировать твое поведение.

- Как это «контролировать»? - Лидочка остановившимся взором уставилась на бывшего однокурсника.

- Ну ты даешь, - присвистнул Прохор, - ты получила диплом юриста, а не научилась отслеживать окружающую тебя обстановку. Приди в себя. Оглянись – ведь ты все эти месяцы находилась в изоляции, даже твоя подруга Лика обходит тебя стороной, зато периодически рядом с тобой появляются незнакомые типы, неназойливо расспрашивающие о тебе ребят.

- И что мне делать? – растерянно спросила Лидочка, с испугом глядя на серьезного Прохора.

-Я думаю, тебе следует разобраться в создавшейся ситуации, а я со своей стороны предлагаю тебе свою помощь.

- Ты? – Лидочка протянула это слово так, как будто находила его предложение абсолютно нереальным.

Прохор с обидой поджал губы, - а что, у тебя есть другие кандидатуры или тебя не устраиваю именно я?

- Нет, нет, - быстро запротестовала Лидочка, - просто я не вижу, чем ты можешь мне помочь.

- Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, но это разговор не пяти минут, ты не будешь возражать, если я приглашу тебя в кафе?

Лидочка пожала плечами, - разве в кафе есть возможность обсуждать такие вопросы? Хотя…почему бы и нет. Я согласна.

Они договорились о встрече, и Лидочка с тяжелым чувством направилась домой, то есть в квартиру, которую снимала на паях с Ликой.

Сообщение Прохора застало ее врасплох. Она действительно думала, что все подозрения с нее давным-давно сняты, а получается, что ей надо ожидать новых вызовов на допросы, отвечать на вопросы-ловушки, ловить на себе настороженные недоверчивые взгляды следователя…

Еще на подходе к квартире, доставая ключ от двери, Лидочку оглушил грохот музыки, взрывы хохота, оживленные нетрезвые голоса. С ключом в руках, Лидочка стояла перед дверью, раздумывая, как незаметно прошмыгнуть к себе в комнату. Ей совсем не улыбалось принимать участие в этом бесшабашном веселье, не такое у нее сейчас настроение.

Но тут дверь внезапно распахнулась, и на нее с размаху наскочила высокая крупных габаритов женщина с пронзительным голосом.

- Боже, это кажется мамаша злосчастного водителя, едва не отправившего меня на тот свет, - с ужасом поняла Лидочка и, как всегда в подобных случаях, застыла в немом отчаянии.

- Ох. – оторопела в первую минуту громогласная особа, однако она пришла в себя значительно быстрее Лидочки, - надо же, на ловца и зверь бежит, - радостно загромыхала она во все горло. Ну прямо одно к одному. Че, Дюймовочка, не ждала в гости? Сынок не смог прикатить, за напарника вкалывает, а я вот решила побаловать тебя вкусненьким. Вы ж, студенты, народ голодный.

- Спасибо, мне ничего не надо, - всполошилась Лидочка.

- Ох, ох, ох, какие мы независимые, - загремела женщина, издавая при этом что-то наподобие лошадиного ржания. – Ты, Дюймовочка, имей в виду – от меня так легко не отделаться, ведь сама судьба распорядилась, значит, так тому и быть. Я бы с тобой чаек попила, но у меня дела: соседка моя заболела, надо навестить, да я еще забегу не сегодня, так завтра. Ишь, какая бледная, что твоя Снегурочка, а уж тощая, что твоя извозчичья кобылка…

С этими словами деятельная поборница добра похлопала Лидочку по плечу и, бормоча себе под нос жалостливые эпитеты в адрес Лидочки, покачивая горестно головой, промчалась к лифту.

Лидочка вздохнула с облегчением, но не успела войти в прихожую, как навстречу выскочила сияющая Лика. Увидев стоящую на пороге Лидочку, она разочарованно протянула, - а, это ты, - и, уже повернувшись к ней спиной, вдруг обернулась, - да, к тебе тут приходила тетка одна, горлатая и вульгарная, что-то тебе там принесла, сейчас посмотрю…

Лидочка поспешила войти к себе в комнату, но не успела закрыть дверь, как та приоткрылась и показалось смущенное лицо Лики, - знаешь, мои гости уже слопали угощение, которое эта тетка тебе оставила…

- Вот и хорошо, на здоровье, - выдохнула Лидочка, торопясь закрыть наконец дверь и остаться одной, чтобы все спокойно обдумать.

Ее никто больше не беспокоил, и она порадовалась, что о ней все забыли, никто не лез к ней с расспросами, с деланно сочувственными сожалениями, сплетнями и слухами.

- Буду отдыхать, имею право, заработала, а потом на досуге примусь за размышления над ситуацией, - и осеклась, вспомнив, что Прохор назначил ей встречу в кафе. Вздохнув, она направилась к шкафу – надо же выбрать, в чем ей идти в кафе, последнее время она совсем забросила свой гардероб…

И вдруг музыка оборвалась, наступила непродолжительная тишина, сменившаяся рыданиями, беготней, переругиванием друг с другом гостей. Громче всех звенел голос Лики, - скорую, вызывайте скорей скорую. Лида, Лида, отрава, отрава. Слушайте, а может  надо вызвать полицию?

При слове «полиция» послышался топот, протрезвевшие в минуту гости ринулись  к выходу, и в прихожей образовался затор.

- Боже мой, ну что за несчастливый день, - воскликнула Лидочка, устремляясь в комнату, где только что обмывали дипломы.

Брошенный гостями стол представлял собой жалкое зрелище: грязные тарелки с остатками еды и с окурками сигарет, перевернутые бокалы, разлитое по столу вино, медленно стекающее со стола на пол. А на полу корчится в судорогах женская фигура. Лидочка оглянулась – все разбежались, остались только Лика, Лидочка и бедная жертва чревоугодия, в которой Лидочка узнала однокурсницу Аллу, всегда и везде что-то постоянно жующую.

- А где же ее партнер по уничтожению пищи? – поинтересовалась Лидочка.

- Удрал, - расстроено сообщила Лика, - струсил и удрал.

- По-моему, они собирались пожениться? – полувопросительно сказала Лидочка.

- Ага, они до сих пор собираются, - с готовностью подтвердила Лика, - только, видишь ли, он брезглив и к тому же боится, что его могут обвинить в отравлении.

- Так это он накормил несчастную отравой?

- Не думаю, - Лика с ужасом смотрела на страдания отравленной, - мы же не отравились. А. видно она съела то, что принесла тебе эта вульгарная тетка, ну, мамаша наехавшего на тебя Темы.

Лидочка побледнела, она собиралась еще кое-что уточнить у Лики, но ей помешала скорая, следом за которой примчалась полиция.

- Кажется, это опять этот нудный следователь, ну сейчас он за меня примется. Конечно, продукты принесли для меня, а съела их другая. Вывод- я отравительница. Зачем искать виновника, если он находится рядом. Вернее, виновницу. Сначала я расправилась со своим другом, потом отравила ни в чем не повинную девушку. Все сходится. Сама подстроила ловушку да так, чтобы быть в стороне. – Лидочка горько усмехнулась. Ну и пусть доказывает, в конце концов презумпцию невиновности еще никто не отменял.

Внешне абсолютно спокойная Лидочка уселась в сторонке, наблюдая за действиями следственной бригады и врача скорой помощи. Лика металась между теми и другими, всем своим видом выражая полную готовность помочь как в добровольной даче показаний, так и в приведении в чувство отравленной. Она носилась то в кухню, то из кухни, грела чайник, одновременно поясняя, что происходило в этой комнате, перечисляя гостей, отчитываясь, кто готовил пищу и накрывал на стол. Как только она дошла до прихода шумной особы, глаза следователя радостно блеснули, и он с триумфом обернулся к Лидочке.

- А теперь попрошу вас объяснить, зачем приходила к вам эта женщина, с какой стати она приносила вам угощение? Это вы ее просили об этом? Вы ее пригласили? В каких вы отношения с жертвой? Это к ней вы приревновал своего парня?

Лидочка молчала, сцепив зубы, она старалась успокоить заколотившееся от обиды сердце. – Да что же это такое? Что бы ни случилось, она навсегда останется подозреваемой во всех грехах? Нашли тоже великую отравительницу!

Ей хотелось закричать во весь голос, заявить, что нарушаются ее права, что к ней незаслуженно придираются, но она понимала, что это ничего не даст, станет еще хуже, ведь именно этого от нее и ожидал этот следователь в футляре. Вот почему она молчала, изо всех сил сдерживая эмоции.

- Молчите? – с осуждением спросил следователь, - что, аргументов не хватает в свою защиту? А вы попробуйте хоть раз сказать правду. Правда она облегчает душу. Послушать вас – одни увертки: ничего не знаю, моя хата с краю.

- Да Лида в данном случае ни при чем, - не выдержала Лика, подступая к следователю с тряпкой в руках. Он с беспокойством посмотрел на тряпку и отодвинул стул, на котором сидел, в сторону.

- Потише, потише, аккуратнее с тряпкой надо обращаться, учтите, я при исполнении.

- Да кто вас трогает? – возмущенно крикнула Лика, непроизвольно взмахнув тряпкой перед самым его носом, - Лиды и дома –то не было. Она пришла в тот момент, когда эта дурында уже умудрилась сожрать чужие продукты. ..

- Ой, - Лика округлила в испуге глаза, переводя взгляд со следователя на Лидочку, - получается, что собирались отравить тебя, Лидусь: тетка тебе этот гостинец подготовила.

И она быстро поведала, как они решили всей группой собраться у них в квартире, как накрывали на стол, как в самый разгар веселья явилась без приглашения эта вульгарная особа – Лика именовала ее только так  - оставила огромный сверток, попросила передать Лиде, когда она придет домой, и удалилась, словно ее ветром сдуло. Сразу же после ее ухода пришла Лидка. Все случилось очень быстро, Алка вышла на кухню, увидела сверток, развернула, а она ужасная обжора и сластена, никакого удержу не знает, вот и сожрала кусок огромный торта и еще что-то. Не успела Лида переодеться, как Алка завопила дурным голосом и давай кататься по полу, ну все, естественно, тоже в крик, все летит, визг, вопли, сопли, кто в полицию звонит, кто в скорую. Именно в этот момент Лидка и появилась в комнате, узрела это светопреставление и обалдела. Я правильно излагаю события, Лидусь?

Лидочка с облегчением покивала головой, голос ей перестал повиноваться.

- Получается, что на месте этой бедолаги Алки должна была в конвульсиях корчиться я сама?

Эта мысль окончательно выбила Лидочку из колеи. – Зачем, почему, что она сделала этой надоедливой женщине? Неужели и наезд на нее был не случаен? Что же делать? Поделиться этими соображениями с этим дубовым следователем, значит зависнуть надолго, а она куда-то собиралась. – Лидочка напрягла свою временно выпавшую в осадок память  и вспомнила, что ее ожидает Прохор в кафе. Он желает о чем-то поговорить.

Однако ей пришлось все-таки задержаться, чтобы ответить на бесчисленные вопросы представителя закона. Наконец, когда все формальности были соблюдены, она ничего не объясняя Лике, помчалась на встречу.

Кафе только носило такое гордое название, на самом деле это было скромное помещение, рядом с университетом, где обычно студенческая братия могла подкрепиться плохо сваренным кофе, получив в придачу какой-нибудь превратившийся в мумию пирожок или бутерброд с заскорузлым кусочком сыра или потемневшей от старости и стыда вареной колбасы. Зато в углу находилось несколько столиков, и в этом уединении можно было спокойно вести беседу, не боясь, что кто-нибудь подслушает о чем идет речь.

Она опаздывала уже на сорок минут. – Вряд ли у Прохора хватит терпения на столь долгое ожидание, - думала она на бегу. И ошиблась. Влетев в кафе, Лидочка заметила в самом углу за столом знакомую фигуру. Подперев рукой голову, Прохор читал какую-то книгу.

- Надо же, сидит как ни в ни бывало, читает себе тихо и мирно, словно и не ждет никого. Какая выдержка!

Услышав протяжный дверной скрип, Прохор поднял голову и увидел запыхавшуюся Лидочку. Он улыбнулся, приподнялся и пододвинул ей стул.

- Знаете, сударыня, вы побили все рекорды опоздания на свидание, - со смехом сообщил он, подзывая официантку.

Пока Лидочка приводила в норму дыхание и прическу, он заказал кофе с пирожными и выжидающе уставился на девушку.

- Извини, - с места в карьер заявила Лидочка, - со мной опять ЧП, поэтому подожди, пока я приду в себя. Кажется, на меня началась охота, узнать бы кто этот трудолюбивый охотник и отчего вдруг у него такой интерес к моей скромной особе.

- Вот как? – спокойно отозвался Прохор, принимая заказ.  – Тогда сначала кофе, а уж потом на закуску сногшибательные сенсации.

Лидочка глотнула кофе, скривилась и отставила чашку, - не могу, ничего в горло не лезет. Алка отравилась не то тортом не то еще какой-то выпечкой в нашей с Ликой квартире, причем эту выпечку приготовили для меня.

- А ты случайно не перебарщиваешь?

- Наоборот, многое оставлю за кадром.

- Например?

- Например, возможно и наезд на меня был устроен специально. Кому –то я явно мешаю на этом свете.

- Давай-ка без эмоций, спокойненько разберем все по деталям, - предложил Прохор.

– Тебе придется поведать мне всю свою непродолжительную жизнь, короче, исповедь, дочь моя, облегчит нашу задачу.

И Лидочка покорно приступила к рассказу.

Начну с самого главного, - сказала Лидочка и замолчала. Прохор терпеливо ожидал продолжения. Лидочка отпила остывший кофе с кислым привкусом, сморщилась, откусила пирожное, закаменевшее в ожидании покупателей, мужественно прожевала этот обломок не то от пирамиды Хеопса, не то от высеченных в камне идолов, судорожно сглотнула и жалобно взглянула на Прохора.

- Так вот, если говорить о моем детстве, то его, этого детства у меня не было, - она по-детски шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

- Удивительно, но ты первый человек, которому я рассказываю о себе, поэтому мне так трудно пересилить себя. Видишь ли, я не люблю жаловаться на судьбу, я вообще не люблю жаловаться. Все мое ношу с собой, - она нервно улыбнулась. И потом я твердо знаю, что моему рассказу никто не поверит. В правду всегда не верят, зато ложь принимают легко. – Она оживилась. – Ты со мной не согласен? Например, я точно знаю, что Стас живой, я это чувствую всем своим существом от темечка до пяток,  но мое убеждение никто не принимает в расчет. Ты, наверное, тоже так думаешь? Меня находят или преступницей, уходящей от ответственности, или дурочкой, или существом не от мира сего.

- Ошибаешься, я-то как раз уверен в том, что Стас твой живой-живехонек, а умотал он не просто так, за его исчезновением кроется какая-т тайна, вернее, какие-то факты, которые он предпочитает скрыть, и факты эти касаются непосредственно тебя.

- Ну да, разлюбил, нашел мне замену, - усмехнулась Лидочка.

- И опять мимо, - в свою очередь насмешливо улыбнулся Прохор, - ты меня не дооцениваешь. Если говорить откровенно, не боясь тебя обидеть, то я убежден, что твой Стас тебя никогда и не любил. По-моему, он не способен на глубокие чувства. Ты ему, конечно, нравилась, ему с тобой было легко и удобно, но для таких, как Стас, на первом плане находится выгода, остальное не существенно.

- Неправда, - у Лидочки от злости даже слезы высохли, как ты можешь так судить о человеке, с которым не перемолвился и парой слов? Ты просто ему завидуешь, вот.

- Для того, чтобы узнать человека не обязательно с ним долго беседовать, я наблюдал за ним все эти два года, что он проучился с нами, и пришел к выводу, что он играет роль эдакого рубахи-парня, открытого, веселого, надежного друга, умеющего вовремя пошутить и вовремя подставить плечо в трудную минуту. Только это не так. Показуха одним словом. Единственно, что меня удивляет, как ему удавалось провести всех наших ребят и преподавателей. Как ты, умная девчонка, умеющая рассуждать логично и взвешенно,  купилась на его выигрышную внешность и на обычные приемы ловеласа средних способностей. Хотя…

- Что «хотя»? – с вызовом спросила Лидочка.

- Хотя в сфере того, что ты успела мне поведать, тебе чертовски хотелось, чтобы тебя полюбили. Догадываюсь, что твое детство протекало под девизом : « и ску.., и гру.., и некому ру…

Лидочка замерла, пытаясь отгадать, что бы это значило, но тут же улыбнулась, - и скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной тревоги, да? Я правильно поняла? А почему ты сократил эти строки?

- А, это из одной книжки, которую я читал еще в детстве. Не важно. Тебе не кажется, что мы с тобой ушли от главной темы? Ты специально увела меня от своей исповеди?

- Нет, это как-то само собой получилось, - виновато ответила Лидочка, - просто ужасно не хотелось бередить рану. Ты ведь прав – меня никто не любил прежде, сколько я себя помню, всегда ощущала себя обузой. О родителях я до сих пор ничего толком не знаю, даже фотографий толковых не осталось. Тетка, двоюродная сестра отца, кратко оповестила меня, что они погибли, когда мне было не то два, не то три года. Долгое время я приставала к ней с расспросами, но она заявила, что меня это не должно интересовать, главное, чтобы я помнила ее доброту и заботу и не отплатила ей черной неблагодарностью за то, что она не отдала меня в детский дом, а повесила эту обузу себе на шею. И с этого момента мы с теткой существовали каждая по себе: она не посвящала меня в свои дела, а я должна была решать свои проблемы самостоятельно. Правда, в материальном плане я ни в чем не нуждалась, тетка обеспечивала меня питанием и одеждой, платила, если требовалось за дополнительное обучение, вот и квартиру она оплачивает.

- И что, ты так просто сдалась, даже не попытавшись выяснить, что стало с твоими родителями? – недоверчиво спросил Прохор.

- Пыталась, - сквозь зубы выдавила Лидочка, - только ничего не добилась, оставила этот вопрос до окончания института. Думала, вот получу диплом, буду работать и займусь этим вопросом.

- Ну что же, все складывается к лучшему, - с оптимизмом воскликнул Прохор, - теперь мы с тобой разрешим эту задачку. Вдвоем это легче сделать: две головы, четыре руки и четыре ноги, два языка обязаны все разузнать и разведать. Он взглянул на часы – по-моему, мы с тобой засиделись, пора и честь знать…

- О, какие люди, Акулова, ты что на птиц переключилась? Так вы же находитесь в разных стихиях.

Лидочка повернула голову  - к ним приближалась неразлучная парочка: Сашок – посошок и Пашка-промакашка. Такие прозвища дали им в группе. Сашок всегда выступал в качестве сопровождающего, прячась за спину друга, а Пашка старался находиться в центре внимания окружающих. Любители позубоскалить, да не просто, а так, чтобы задеть свою жертву за живое. У Лидочки окончательно испортилось настроение. Она хотела промолчать, но выдержка подвела, вопрос сорвался с языка словно сам по себе,  - Какие птицы? Какие стихии?

- Ну как же, -  ядовито усмехнулся Пашка, - Карася проглотила и не подавилась, теперь открыла охоту на коршуна, да не по зубам он тебе – ты в воде, а он – в небе.

Сашок гнусно захихикал.

- Глупо с  недорослями вести беседу, - хмуро глядя на ухмыляющиеся лица однокурсников, сказал Прохор и подозвал официантку. Быстро расплатившись, он подал руку Лидочке, но не успели они отойти от столика, как путь им преградила высокая фигура Пашки, из-под руки которого выглядывала нахальная физиономия Сашка.

- И куда же мы спешим? – с издевкой нараспев произнес Пашка, - друзей-приятелей гнушаемся. Не успели отряхнуть с себя студенческую пыль как сразу нос задрали. Нехорошо. Правильно я говорю, Сашок? Ведь не хорошо?

- Ох, до чего не порядочно, - подхватил Сашок, - нет, чтобы за стол усадить, кофеечком угостить, по душам поговорить…

- Не удостаивают они нас беседой, кто мы для них, так, мелочь ничтожная, которую скоро поглотит юридический океан…

С этими словами они совсем перегородили проход. Прохор сжал руку Лидочки и, пройдя по ногам кривляющейся парочки, провел ее к двери.

Оторопевшие от неожиданности,  Сашок и Пашка через минуту очнулись, но было уже поздно: Лидочка и Прхор покинули кафе.

- И чего они взъелись? – Лидочка с трудом удерживал слезы.

- Не обращай внимания, что можно ожидать от подобных дурней, у них даже юмор на уровне детского сада, основывается на фамилиях: Акулова, Карасевич, Коршунов.

- Ну вот, наша встреча ни к чему не привела, ни о чего мы не договорились, - с сожалением протянула Лидочка.

Прохор улыбнулся, - не волнуйся, все в порядке, конечно, беседу пришлось сократить, но зато я все понял. Придется мне по крупицам собирать сведения о твоей семье, о семье Стаса, глядишь, и набреду на что-нибудь путевое.

- А я? – Лидочка остановилась и вопросительно заглянула Прохору в глаза, - меня ты в расчет совсем не принимаешь? Мне-то чем заниматься?

- Тебе желательно не привлекать к себе внимания полиции, занимайся поисками работы, своим  пошатнувшимся после аварии здоровьем и держи меня в курсе всех своих дел, а самое главное, соблюдай строжайшую осторожность – мне абсолютно не нравится эта история с отравлением.

- Ты что же, советуешь мне не покидать квартиры? Это смешно. Если меня задумали убрать, то никакие запоры не помогут.

- Запоры может быть и не помогут, а вот соблюдение правил безопасности может спасти, не даром говорят – предупрежден – значит вооружен.

Лидочка лукаво посмотрела на собеседника, ее смешил его серьезный назидательный вид наставника, - а кто будет составлять для меня эти правила безопасности, неужели ты?

Прохор не уловил насмешки в ее словах, - а зачем их составлять, эти правила всем известны, надо лишь им неукоснительно следовать: доверяй, но проверяй; ходи с оглядкой; ешь дома и только то, что приготовлено твоими руками; старайся избегать пока мест большого скопления людей, ну и так далее.

Теплый летний вечер незаметно снизошел на землю, накрыв ее темным, пронизанным лунным светом покрывалом. Яркие, словно вымытые небесным уборщиком звезды, томно подмигивали сверху. Лидочке совершенно не хотелось возвращаться домой, если можно назвать домом эту чужую квартиру, которую приходится делить с чужим человеком. Да, отношение к Лике у Лидочки изменилось, такое впечатление, что с глаз внезапно упала пелена,  и приятельница предстала в абсолютно другом свете: эгоистичной особой, равнодушной к Лидочкиным бедам, способной предать в любую минуту.

Некоторое время они шли молча, Лидочка с интересом всматривалась в невозмутимое лицо Прохора, погруженного в какие-то размышления.

- Знаешь, а ведь так несправедливо, - выпалила она, приостанавливаясь

- Что?  Не понял? О какой справедливости ты говоришь? – Прохор тоже остановился и внимательно посмотрел на Лидочку.

- Меня ты заставил рассказать о себе, а о тебе я ничегошеньки не знаю. Согласись, что это нечестно.

- А ты действительно этого хочешь?

- Конечно, - Лидочка весело тряхнула головой, и ее каштановые волосы, отливающие медью в свете фонарей, крупными прядями рассыпались по плечам. Прохор заметил лукавинку в ее искрящихся глазах и усмехнулся, - то ли обычное женское любопытство, то ли такое же обычное женское кокетство. Вряд ли тебя волнует моя невзрачная, ничем не примечательная персона. – Он пожал плечами, - хотя, почему бы и не удовлетворить твое любопытство, вечер и правда хорош, а мы все предыдущие месяцы жили в такой горячке, что совсем перестали реагировать на окружающий мир. Ну, слушай. Рассказчик из меня аховый, красиво говорить не умею и не люблю, вообще отрицаю всяческие сантименты, холодная, рациональная личность, предпочитающая решать сложные жизненные головоломки.

Мое детство кардинально отличается от твоего. Меня баловали, я рос в благополучной семье, единственное, то меня напрягало, это то, что с самого детства меня готовили к медицинской карьере. Видишь ли, все мои родичи  - медики, и, конечно, мою жизнь запрограммировали в этом направлении.

- А ты? Пошел наперекор родителям?

- Как видишь, - развел руками Прохор.

- Но почему? Тебе надоели разговоры о болезнях?

- Не в том  дело. Я не признаю современную систему здравоохранения, ты не представляешь, какие страсти кипели в нашем доме по этому поводу. Если кратко, то я считаю, что надо лечить саму болезнь, а не ее симптомы. У нас ведь сейчас насморк – болезнь, кашель – болезнь, повышенное давление – гипертония, пониженное – гипотония и все в таком же духе…

- Но ведь так принято во всем мире, - с удивлением заметила Лидочка.

- Нет, далеко не во всем и не это главное. Главное, что за листьями не стали обращать внимания на корни деревьев. Согласись, если корни дерева больны, то больно и все дерево. Ну вот, а болезни тоже имеют корни, и лечение надо начинать с этих корней иначе все бессмысленно. Мне продолжать о себе, или будем рассуждать о медицине?

- А мне интересно и то и другое.

- Так мы с тобой до утра гулять будем. Эта тема обширная, и разговор можно вести долго, а мы уже почти пришли. Вон твой дом. Правильно?
Лидочка подняла голову  и увидела впереди знакомую девятиэтажку. – А откуда ты знаешь, где я живу?

- Видел как-то раз, как вы со Стасом прощались вон у того подъезда, крайнего слева.

- Надо же, - поразилась Лидочка, - все-то тебе известно, а вот о тебе никто ничего не знает. Какой ты скрытный.

- Я не скрытный, я не болтливый и никому не нужен, кроме, конечно, родителей. Ладно, давай прощаться.

- Подожди, ты ведь не дорассказал. Значит, ты решил назло родственникам стать юристом, разругался с ними и переехал в этот город, чтобы не доставали, да?

Прохор засмеялся, - не совсем так, ни с кем я не ругался, у нас в семье это не принято, у нас уважают чужое мнение. А приехал я в этот город, потому что хочу свободы действий, я должен самостоятельно найти свое место. Понятно?

- Нет, - замотала головой Лидочка, - где же ты это место найдешь, если у тебя в этом городе нет ни знакомых, ни родных?

- А у меня уже есть такое место. Мне предложили место в одной из нотариальных контор. Правда, я еще не дал согласия. Думаю, может быть заняться частным сыском? Только вроде бы в настоящее время профессия частного сыщика не востребована. А ты? Чем ты собираешься заниматься?

Лидочка помрачнела, - со мной все сложно. Мы со Стасом как раз решили, что после окончания университета откроем частное детективное агентство, он говорил, что его отец обещал помочь, а теперь…

Лидочка махнула грустно рукой и заспешила, - ой, и верно уже совсем поздно.
Она нехотя протянула Прохору руку, ей явно не хотелось прощаться.

- Слушай, а может быть ты зайдешь к нам, посидим –поговорим, ведь мы о много еще не успели рассказать друг другу?

- А я не помешаю, ведь ты живешь не одна?

- Глупости, у Лики своя комната, у меня – своя, платим мы пополам, так что в этом отношении мы с Ликой свободны в своих действиях.

- Тогда веди, - решительно заявил Прохор.

Около двери в квартиру Лидочка остановилась, чтобы вытащить из сумочки ключ, и  вдруг замерла с ключом в руке, к чему-то прислушиваясь.

Ее повеселевшее было личико выразило самую высокую степень уныния.

- Что с тобой? – тревожно отреагировал на изменение ее настроения Прохор.

- Отравительница, - еле слышно, одними губами прошелестела Лидочка.

- Вот и хорошо, заодно узнаем, кто приготовил эту отраву, ну, что ты стала как вкопанная, открывай дверь. Здорово, что тебе пришла в голову идея пригласить меня к себе домой. Теперь у тебя будет свидетель.

Лидочка с сомнением пожала плечами, но послушно вставила в замок ключ, повернула его и открыла дверь. Громкий визгливый голос так и ударил по ушам.

- ….я Теме так и сказала: «Ты как знаешь, а я должна все разведать. Никто меня до сих пор не обвинял в отравлениях. Я женщина положительная, у меня цель – нести людям добро, а тут ишь, что придумали – обвинять меня в преступлении.»

- А вас обвинили? – послышался насмешливый голос Лики.
-А то как же. Этот прилизанный следователь и обвинил. Знаешь, что он сказал?

Сказал, что мы с Дюймовочкой договорились и специально отравили эту несчастную, ну, которая слопала торт. Вот. А я ведь ни сном, ни духом. Ну, я, конечно, немного вспылила, наговорила ему с три короба, он только глазами хлопал.

– Она громко захохотала, звук был такой, словно кто-то затарабанил дубиной по железной катрюле.

Под эти убийственные звуки Лидочка и Прохор закрыли дверь и, стараясь производить как можно меньше шума, вошли в гостиную. Хохот резко оборвался, и обе собеседницы застыли как соляные столбы, всем своим видом демонстрируя сюжет картины «Не ждали».

Первой пришла в себя гостья. – О, Дюймовочка, а я уж и ждать отчаялась. А это кто с тобой?

- Прохор? – удивленно воскликнула Лика. – А ты откуда?

- Естественно с улицы, - кратко ответил Прохор. – Чай пьете? А не пригласите и нас с Лидой к столу?

- Ой, ну конечно, - воскликнула Лика и бросилась на кухню. Лидочка утянула Прохора в ванную , они помыли руки и вернулись в комнату. Лидочка включилась в чайный процесс, а Прохор с серьезным видом внимал рассказу мамаши Темы, та в очередной раз повествовала во всех красках, как Лидочка попала под колеса автомобиля, на котором ехал ее сын.

- Судьбоносная встреча, - вздыхала она, утирая не то пот от усиленного поглощения чая, не то слезы от незапланированного подарка судьбы. – я Теме так и выдала: «Как хочешь, но эту Дюймовочку я в обиду не дам. Ты теперь обязан если не жениться на ней, то хотя бы стать ей верным другом и опорой в жизни». Тема у меня послушный и молчаливый, только головой кивнул. Но он, бедолага, работает почти без выходных. Надо же деньги на свадьбу заработать, - доверительно наклонившись к Прохору, громким шепотом сообщила громогласная особа. Поэтому…

- И кто же эта счастливица? - перебил ее рассказ вопросом Прохор.

- Какая счастливица? – оторопело уставилась на него женщина.

-На ком жениться-то собрался ваш сын?

- Ааа, - протянула она, - дак это как Бог пошлет. Может, на Дюймовочке, а нет, так и другие найдутся. Мой Тема – жених хоть куда! Так вот, потому мне приходится руку на пульсе держать.

- На чьем, простите, пульсе? – снова перебил ее Прохор.

Новый поток грохочущих звуков оглушил Прохора, - а ты, паренек, юморной, задыхаясь от смеха, с трудом выдавила из себя гостья.- С тобой не соскучишься.
Тут она посерьезнела, подперла рукой щеку и грустно спросила, - скажи-ка, друг милый, как тебя там прозывают…

- Прохором прозывают, - с улыбкой отвечал молодой человек.

- Вот и скажи, Прохор, за что на меня напраслину возвели? Я с добром, а на меня с топором.

- Ну да, это кто же посмел?

- Нет, ты не смейся, я Дюймовочке сюрприз хотела сделать, привезла огромный тортище, а меня с понтолыку в полицию вызывают, и на тебе – прямо обвиняют, что я человека отравила, прямо эта, как ее там прозывали, Боржоми что ли?

Прохор с трудом сдерживаясь от смеха поправил, - боржоми, уважаемая, это вода минеральная из Грузии, а известная миру мадам, облегчающая некоторым ускоренный переход в мир иной, звалась Борджиа и проживала в Италии.

- А, ладно, ты мне лекции не читай, память подводит, а так, ты не думай, я много читала. Если уж ты такой умный, лучше назови средство, чтоб от головной боли избавиться.

- Пожалуйста, с готовностью откликнулся Прохор, - порубил.

- Чего? – с недоверием переспросила громогласная особа.

- Это российский аналог, а по-европейски – гильотина.

- Да? Наверное, французское средство, звучит непривычно, попробую запомнить. Память стала подводить, склероз проклятый замучил. И что? Голова сразу проходит?

- Как будто ее ни когда и не было, - сказал Прохор, - убирает навсегда.
Вошедшие в комнату Лика и Лидочка с подносами в руках от неожиданности замерли. Лидочка с испугом смотрела на Прохора, а вдруг эта несносная женщина обидится, а Лика от души рассмеялась. – Ну вы даете, прямо разговор двух сумасшедших.

- С чего это ты меня сумасшедшей обзываешь? – с обидой взвилась непрошенная гостья. – Я пока при своем уме.

- Да я и не говорю, что при чужом, только ума-то своего маловато, - отпела ее Лика.

– Шутит он, понимаете, шутит.

- Как это, шутит?

Лика поставила поднос на стол и принялась объяснять, что такое гильотина, потом она плавно перешла к порубилу и, наконец, дошла и до слова «аналог». Они бы еще долго мурыжили эту тему, но Прохор прервал их интеллектуальный спор, обратившись к гостье с давно назревшим у него вопросом. – Уважаемая, а не подскажите ли, откуда у вас взялся этот торт, который вы так своевременно доставили в эту квартиру.

- Торт, какой торт, причем здесь торт? – Женщина никак не могла отвлечься от заинтересовавшей ее темы избавления от головной боли. – Ах, торт,  - она хлопнула себя по лбу, - с ним все просто. Прихожу я домой, я была у соседки, приболела она, надо было ей банки поставить. Ну вот, прихожу я значит, а на столе в кухне торт стоит, не обычный, абы какой, а огромный, я даже загордилась – какой у меня сын щедрый, на такой подарок раскошелился, ясно ведь, что стоит этот тортище немало. Я нашла подходящую коробку, поставила в нее торт и поспешила к Дюймовочке, чтобы ей радость сделать. Тема появился уже после моего прихода. Я к нему. Молодец, говорю, весь в меня. Ты ведь этот торт для нашей пострадавшей подготовил? А он на меня смотрит странно и молчит. Он ведь у меня жуткий молчун, слова не вытянешь. Чего молчишь, говорю, язык проглотил заместо торта? А он пожал плечами и спокойно так говорит: «Не видел я никакого торта, что вы,  мамаша напридумали?» Он у меня вежливый, меня «на вы» величает. Ничего не придумываю, отвечаю, вот тут на этом самом столе был огромный тортище, я его свезла нашей Дюймовочке. В общем, нестыковка случилась. Тема отрицает, что купил торт, а я –то точно его не покупала, откуда, спрашивается, он взялся? – Она с победным видом оглядела сидящих за столом.

- И откуда? – не выдержал Прохор.

- Кабы знать, - хохотнула мамаша Темы.

- И вы так и не выяснили происхождение торта? – с возмущением вопросил Прохор. Лика смеялась, а Лидочка испуганно переводила взгляд с гостьи на Прохора.
Мамаша Темы фыркнула, - скажешь тоже – происхождение, горазд ты, парень, мудреными словами бросаться, шутник одним словом. От горошка два вершка, а туда же, над женщиной в летах изголяется, да мой Тема тебя одной левой под стол запихнуть может.

- Вы не обижайтесь, уважаемая, я не со зла, действительно неудачно пошутил, прошу прощения, только скажите, вы узнали, откуда это произведение кулинарного искусства появилось на вашем кухонном столе?

- Неа, - уже спокойно ответила гостья.

- А вот , когда вы пришли домой, дверь в квартиру была закрыта или открыта? – Прохор с нетерпением ждал ответа. С еще большим нетерпением ожидала ответа Лидочка, она сидела, прикрыв глаза и прижав к груди кулачки.

- А шут ее знает, - гостья решила вознаградить себя за перенесенное волнение и теперь, тоже прикрыв глаза, только от удовольствия , поглощала бутерброды с сыром, с шумом запивая их чаем.

- Разве вы оставляете дверь в свою квартиру открытой? – Прохор испытующе сверлил женщину взглядом.

- Я ж надеялась, что Тема дома, потому и не помню, открывала я дверь или нет, - невразумительно пояснила мамаша Темы с полным ртом, а троица за столом сидела молча и не могла отвести глаз от ее жующего рта.

Знойное летнее утро одарило город своим восходом, щедро растрачивая яркие солнечные лучи, пронизывающие кроны распушившихся зеленью деревьев, отражающиеся от стекол в окнах домов, от витрин магазинов и стекол проезжавших автомобилей. Все живое плавилось в этих ослепляющих жарких объятьях.

Лидочка с трудом разлепила, не желающие открываться глаза и поплелась в ванную, чтобы встретить еще один летний день, не надеясь, что он сможет приблизить ее к раскрытию всех обрушившихся на нее загадок. Не успела она привести себя в порядок, как зазвонил телефон.

- Проснулась? – услышала она бодрый голос Прохора. – Не знаю, что это нам даст, но я узнал, что злополучный торт был нашпигован мышьяком. Да, да, обыкновенным мышьяком, которым обычно травят крыс.

- Значит, мне собирались уготовить судьбу отравленной крысы, - резюмировала Лидочка, слабо улыбаясь.

- Если шутишь, значит, готова к борьбе. Молодец, - похвалил Прохор.- Я звоню, чтобы сообщить тебе, что в данный момент я нахожусь на пути в твой родной город. Привезу тебе от него привет. Новости буду сообщать по мере их поступления.

- А когда ты вернешься? – Лидочка даже не заметила, что Прохор стал ей необходим, одиночество сводило ее с ума.

- Не знаю, я собираюсь навестить родителей Стаса, а это, как ты понимаешь, займет немало времени, город, где они проживают, находится днях в трех пути от города, где обитает твоя тетя. Запасись терпением и меньше выходи из дома. Пусть Лика ходит за продуктами, ей это пойдет на пользу.

- Лика уехала к родителям, они собираются устроить праздник по случаю окончания университета, - грустно сообщила Лидочка.

Прохор присвистнул, - лопухнулись, ты мне не говорила, что Лика уезжает. И когда она отбыла?

- Сегодня, рано утром. Для меня это тоже оказалось сюрпризом. Она разбудила меня в четыре часа утра, прочирикала, что едет домой на пару дней и умчалась, а я снова заснула.

-Тогда закупи сейчас продукты, закройся в квартире и никому не открывай дверь, даже этой вездесущей мамаше Темы. Поняла? Все. До связи.
И он отключился.

Лидочка решила быть послушной. Она проверила запасы продуктов, составила список, что необходимо закупить в первую очередь, привела себя в порядок, окинула критическим взглядом свою комнату с минимумом мебели, вспомнив, что Прохор охарактеризовал ее как монастырскую келью, Лидочка улыбнулась.

– А ведь Прохор недалек от истины, - подумала она, - никаких украшений, голые стены, узкий диванчик, стол, два стула, старый платяной шкаф, такие шкафы, наверное, украшали жилища середины двадцатого века. Непонятно, как он сумел сохраниться до сих пор – Лидочка вздохнула, она вспомнила, как они со Стасом мечтали о собственной квартире, как яро спорили по поводу дизайна, оговаривали каждую мелочь, поэтому и не лежала у нее душа к этой маленькой комнатушке в чужой квартире. Да и ее, как видно, придется скоро оставить, надо же, наконец, определиться с работой, а  то и с городом. Тетка неоднократно твердила, что Лидочке следует переехать в родной город, чтобы быть поближе на случай, если тетка заболеет, ведь кроме Лидочки у тетки тоже нет ни одного близкого человека.
С таким мыслями Лидочка покинула квартиру.

Но не успела Лидочка спуститься с крыльца, не успела даже оглядеться по сторонам, как рядом с не остановился автомобиль, дверца приоткрылась, и мужской голос односложно приказал: «Садись, говори, куда ехать».

- Ой, - испуганно вскрикнула Лидочка, и тут же облегченно перевела дух, - Тема? А что ты здесь делаешь?

- Как это что делаю? – с возмущением ответил Тема, - выполняю приказ мамаши – обеспечить тебя транспортом и проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. – Он хмуро глянул в сторону Лидочки и, как ей показалось, недовольным тоном заявил, - ну садись уже, что ли, чего канитель тянуть.

Лидочка проворно забралась на заднее сиденье, - а как же твоя работа?

- Выходной у меня, - кисло сообщил Тема, - куда собралась, за покупками, что ли?

Лидочка с улыбкой кивнула, и машина плавно тронулась с места. В тот же момент стоящий в нескольких метрах от подъезда автомобиль с затемненными окнами медленно направился в ту же сторону. Тема оглянулся, хмыкнул и повернул голову к Лидочке, - не тебя ли сопровождать вздумал?

Кто? – Лидочка закрутила головой, пытаясь найти сопровождающего.

- Ты что, с дуба упала? Чего по сторонам глазами рыскаешь, вон «мерс» сзади пристроился, я о нем говорил.

Лидочка обернулась. Сзади, в полуметре от машины Темы, медленно катил «Мерседес» серебристого цвета. Лидочка очень плохо разбиралась в марках автомобилей, если честно, то вообще не разбиралась, но здесь и угадывать было нечего – «Мерседес» – он и есть «Мерседес», вот только увидеть человека за рулем у нее не получилось. Она сначала обиделась на грубый тон и реплики Темы, но потом раздумала обижаться: будешь тут грубым, если тебя в твой единственный за целый месяц работы выходной отправляют возить по магазинам неинтересную для тебя особу.

Так в молчании, сопровождаемые эскортом , они добрались до супермаркета.

- Сиди в машине и не высовывайся, - грозно приказал Тема, забрал у нее список и направился в магазин. Лидочка не сводила глаз с остановившегося невдалеке «Мерседеса», надеясь увидеть водителя, когда он покинет автомобиль, однако тот и не думал покидать своего железного коня. Лидочка откинулась на спинку сиденья и задумалась: в какую же историю она вляпалась, что происходит? Стас, авария, отравление Алки, внезапный отъезд Лики, выступивший в качестве помощника и защитника Прохор, а теперь еще и открытая слежка. Лидочка, прочитавшая гору детективной литературы, прекрасно знала, какие виды слежки существуют. Поведение водителя «Мерседеса» можно было объяснить только открытой слежкой: он  не собирался прятаться, открыто ехал след в след, а сейчас в ожидании. Лидочка не сомневалась, что как только их машина тронется с места, этот новенький серебристый преследователь на колесах немедленно отправится за ними.

- А что, если выйти из машины, подойти к этому «мерсу», постучать водителю в стекло и потребовать объяснений? Но Лидочка сразу же отвергла эту мысль. Ясно, что водитель заявит, что у нее слишком большое воображение или самомнение, что он едет по своим делам и никакого отношения к ней не имеет.

Она терпеливо ожидала Тему, стараясь не паниковать, И тот в конце концов вышел из магазина, увешанный всевозможными пакетами с продуктами, остановился на пороге, озираясь по сторонам, и неторопливо направился к своему авто.

- Проверяй, как справился с заданием, - во весь голос гаркнул Тема и, запихивая пакеты в лоно автомобиля, тихонько добавил, - не нравится мне этот мерс, не по делу крутится он возле нас, значит, мамаша права оказалась.

Он впихнул свое длинное тело на водительское место и застыл в ожидании.

Лидочка, перебиравшая пакеты, вскинула на него глаза, - почему стоим? – спросила она кратко.

- А куда спешить, у меня выходной, тебе тоже не на работу, поглядим, кто кого пересидит.

Водитель «Мерседеса» сдался первым. Через пятнадцать минут великого сидения, он не выдержал и рванул с места.

- Ишь, психует, - удовлетворенно отметил Тема, - теперь и мы можем двигаться, только сдается мне, он будет нас поджидать впереди или вынернет где-нибудь сбоку. Чего это за тобой охоту устроили, не знаешь?

Лидочка пожала плечами, - сама не понимаю, я даже думала, что и наезд на меня специально организовали.

Тема остановил машину и обернулся к ней, - не понял, думаешь, я нарочно тебя сбил что ли?

- Представь себе вначале я так и предполагала, но в свете новых фактов считаю, что тебя тоже подставили, ну, создали такую обстановку, при которой ты вынужден был на меня наехать.

Тема задумчиво почесал затылок, - заковыристо мыслишь, хотя… Эх, жаль, уже много воды утекло со времени наезда, трудно восстановить, как все происходило. – Он замолчал и закрыл глаза.

Лидочка терпеливо ждала, прислушиваясь к сопению своего охранника, спустя минут двадцать она почувствовала, что засыпает, - эй, ты что, решил организовать здесь на дороге тихий час?

- Не, не боись, не сплю я, стараюсь вспомнить, как я на тебя наехал.

- И как успехи?

- Так себе, - сонным голосом ответил  Тема, взъерошив волосы, отчего они стали дыбом.

- Вылитый Рике-хохолок, - засмеялась Лидочка.

- Кончай прикалываться, - с обидой сказал Тема, разворачивая машину.

Остаток пути они проехали в тягостном молчании. Лидочка надеялась засечь надоедливый «Мерседес», но он или перешел на скрытную слежку, или вообще уехал, а может быть, водитель знал, что они едут к дому Лидочки.

И действительно, метрах в трех от подъезда расположился знакомый автомобиль. Тема присвистнул. – Здорово, он оказывается знает, где ты живешь, - заявил он Лидочке с ухмылкой. Ну все, мамаша меня теперь окончательно доконает. Ладно, давай сюда пакеты, дотащу до квартиры.

Из окна кухни Лидочка смотрела как отъезжает от дома Тема, пресловутый «Мерседес» за ним не поехал, он остался на месте.

- Странно, - подумала Лидочка, - неужели воитель живет в одном с ней подъезде. – На всякий случай она закрыла дверь на все замки и занялась приготовлением обеда.
Прохор позвонил, когда Лидочка доваривала борщ. Узнав о преследовании, он встревожился и потребовал, чтобы она никуда не выходила, и дверь никому не открывала, пока он не приедет.

- И когда случится сие радостное событие? – спросила Лидочка с издевкой, но он не поддержал ее тон. – Надеюсь, через пару дней появиться, - серьезно ответил он. На этом их беседа закончилась.

Лидочка со вздохом вернулась к борщу, отметив про себя, что лето уже на пике, а она то в больнице отлеживалась, то диплом защищала, то в квартире отвисает. Кондиционера у них в квартире нет, душно, скучно, тревожно и одиноко.

Так она доваривала борщ, жарила котлеты и жалела себя. Ее размышления прервал звонок в дверь. – Интересно, кто это может быть? – пробормотала она себе под нос, подходя к двери.

- Откройте, пожалуйста, я – соседка снизу, у вас труба течет, у меня уже потолок в ванной промок, - услышала Лидочка через закрытую дверь.

- Ничего у меня не течет, - с возмущением сказала Лидочка, - у меня в ванной сухо.

- Откройте, я должна убедиться, - настаивала соседка.

- Надо же, какая нахалка, - подумала Лидочка, и тут ее словно что-то толкнуло, - а может быть, это и не соседка вовсе, может быть, таким образом собираются с ней расправиться, вон как эта неизвестная женщина соловьем разливается, пытаясь добиться, чтобы Лидочка открыла дверь.

Женщина не уходила, она изменила тактику: от уговоров перешла к угрозам. Лидочка в гордом молчании удалилась на кухню. Борщ она доварила, но аппетит куда-то испарился.

Чтобы не слышать уже нескольких,  взывающих к ней голосов, она включила музыку и заставила себя пообедать. Часа через два позвонила хозяйка квартиры и на повышенных тонах потребовала объяснений. Лидочка спокойно ответила, что не собирается впускать в квартиру неизвестно кого, она эту соседку не знает, голос ей не знаком, в ванной все в порядке, пол абсолютно сухой. Хозяйка, женщина дотошная и сварливая, предупредила, что она еще позвонит, а то и наведается, чтобы самой все досконально проверить. На том разговор и иссяк.

Но тут ожил сотовый. Звонил следователь. Он потребовал, чтобы Лидочка на следующий день обязательно явилась в полицию, почему-то предыдущий протокол допроса она не подписала, а он увидел это только сегодня, это злостное нарушение, вероятно, она специально так подстроила, что он, следователь, не заметил отсутствие ее подписи.

Лидочка сослалась на свое самочувствие после травм и предложила явиться в полицию через три дня, когда будет чувствовать себя лучше. Следователь повозмущался, упирая на ее нежелание помогать расследованию убийства, и отключился.

- Да что же это такое, - со слезами воскликнула Лидочка, - За что мне все эти неприятности, что им всем от меня надо?

Но поскольку отвечать ей было некому, вопрос повис в воздухе, а сама Лидочка, поплакав, незаметно уснула. Ей снилось, что она очутилась в дремучем лесу, блуждая от дерева к дереву и не находя из этого леса выхода, к тому же у нее на голове почему-то сидел дятел и стучал по ее голове длинным клювом. Лидочка открыла глаза и услышала стук в наружную дверь. Кто-то колотил в нее со всей мочи.

- Отрой дверь, немедленно открой, Лида, иначе я вынуждена буду обратиться в полицию.

Лидочка с ужасом узнала голос квартирной хозяйки. Она поспешила к двери

- Ну что вы панику подняли, сейчас открою, - Лидочка старалась держаться спокойно, однако паника заразительна, непроизвольно руки у девушки задрожали, ключ заело в замке, цепочка запуталась. Чем быстрее старалась действовать Лидочка, тем  хуже слушались ее собственные руки.

- Сейчас, сейчас, одну минутку, - дрожащим голосом уговаривала Лидочка визжащую за дверью хозяйку, - ключ почему-то застрял.

- Ты что мне в отместку замок ломаешь? – вопила не своим голосом собственница квартиры, - прекрати немедленно.

- Как же я тогда открою дверь, если прекращу вытаскивать ключ? – резонно отвечала Лидочка, чуть не плача.

- Слесаря, вызывай слесаря, - фальцетом надрывался голос за дверью.

Лидочка бросила крутить ненавистный ключ, бросилась искать телефон, потом замерла в замешательстве и дрожащим голосом спросила, - а номер, я же не знаю, по какому номеру можно вызвать слесаря.

Хозяйка, женщина крупных габаритов, зарабатывающая себе на жизнь торговлей, ревела белугой, благо голосовые связки позволяли, натренированные руганью с покупателями и коллегами по работе, - прохиндейка, мошенница, вредительница, засужу, по судам затаскаю, три шкуры с тебя сдеру, бестолочь такая. А ну, быстро открывай, нечего ваньку валять.

Лидочка рассердилась, да что же это такое. Она исправно платит за квартиру немалые деньги, а ее ни за что, ни про что оскорбляют. В ней взыграла гордость, гордость совершеннолетней девицы с высшим юридическим образованием. Она сразу успокоилась и твердо заявила, - прекратите орать, а то я сама полицию вызову. Устроили скандал на весь подъезд. Могли бы и по телефону позвонить, а не тарабанить в дверь. И судом меня не пугайте, я – дипломированный юрист, могу и сама вас по судам затаскать. Вот так.

Странное дело, но визг прекратился как по мановению волшебной палочки.

- А что мне оставалось делать, если соседка позвонила мне и сказала, что ты ее затопила, и она потребует возмещения ущерба. Скажи хотя бы что стряслось, трубу прорвало или кран заело, или ты воду оставила включенной?

- Да ничего не случилось, - возмущенно отозвалась Лидочка, - у вашей соседки не то зрительные, не то слуховые галлюцинации. В квартире все в порядке, пол сухой, вода не течет.

- Все равно я должна проверить, - в голосе хозяйки стали прорываться злобные визгливые нотки.

- Хорошо, я попробую открыть эту злополучную дверь, - Лидочка всей своей хрупкой фигуркой надавила на дверь и резко повернула ключ. К ее удивлению ключ свободно провернулся в замке, непослушная цепочка отщелкнулась, дверь распахнулась, и Лидочка едва успела отскочить в сторону – ворвавшаяся торпедой хозяйка не успела затормозить и, пролетев через всю прихожую, приземлилась на колени у входа в комнату. Следом за хозяйкой в квартиру просочились любопытствующие соседи.

-А вам что здесь надо? – воинственно преградила им путь осмелевшая Лидочка, и те покорно ретировались. Однако несмотря на закрытую перед их носами дверь, они еще долго топтались на лестничной площадке, прислушиваясь к доносившемся из квартиры неясным звукам.

Раздосадованная падением собственница, поднявшись на ноги, прошествовала в ванную и на кухню, осматривая свои владения и, надеясь выместить на квартирантке неудачный спектакль.

Погуляв по квартире, придирчиво осмотрев состояние всех без исключения труб, она вынуждена была в конце концов признаться, что соседка зря подняла шумиху.

- И все-таки, во избежание подобных недоразумений, - ожесточенно заявило это голосистое создание, - я вызову слесаря, пусть профессионал проверит все досконально и зафиксирует техническое состояние сантехнического оборудования в письменном виде, чтобы я могла привлечь Клавку за клевету и вымогательство. А ты, понятное дело, не вздумай завтра покидать квартиру. Ясно?

- Ясно, - пожала плечами Лидочка. С одной стороны ее устраивало, что она весь день проведет в квартире, а с другой стороны  - ей не улыбалось пускать в квартиру неизвестно кого. – Только тогда вы, Раиса Даниловна, тоже приходите вместе со слесарем, откуда я знаю, кто может явиться под видом мастера.

- Еще чего, разбежалась, - фыркнула хозяйка квартиры, -
 больше мне делать нечего. Я подам официальную заявку, и этого, думаю, достаточно. Или ты собираешься требовать у слесаря паспорт?

Настроение у Лидочки окончательно испортилось. Она вспомнила, что Прохор настоятельно требовал, чтобы она никого не впускала в квартиру, если будет дома одна.

Прохор словно почувствовал, через полчаса после инцидента с хозяйкой, позвонил по сотовому, дотошно допросил ее, что она делала в его отсутствие, расстроился, когда узнал, что она все-таки вопреки его наставлениям покидала квартиру хотя и под защитой Темы. Лидочка рассказала о скандале с хозяйкой, умолчав только о странном «Мерседесе» и о том, что эта вулканическая Раиса Даниловна собирается вызвать мастера по ремонту сантехнического оборудования.

- Ты ничего от меня не скрываешь? – Задал дежурный вопрос Прохор, но его так распирало желание поделиться своими достижения в области сыска, что он не стал настаивать и кратко сообщил, что добился поразительных результатов, но по телефону говорить об этом нежелательно, поэтому ей придется дожидаться самого Прохора.

Если бы не ожидаемое посещение квартиры слесарем, Лидочка возможно порадовалась бы, что Прохор вернется не с пустыми руками, попыталась бы пофантазировать вокруг добытых им фактов, но теперь все мысли были заняты предстоящим визитом незнакомого человека, от которого она не ожидала ничего хорошего. И, как оказалось в дальнейшем, была абсолютно права.

Лидочка плохо провела ночь. В душной квартире было трудно дышать. Лето клонилось к закату, жара зашкаливала, а в квартире не то что кондиционера даже вентилятора не было. Тревожные мысли и воспоминания тоже не способствовали полноценному сну. Лидочка не находила себе места. Она пыталась читать, слушать музыку, наконец, дошла даже до такого святотатства, как ночное обжорство, что шло в разрез с одним из ее основных принципов – никакой еды после 18:00 -  она ревностно следила за своей фигурой. Ничего не помогало. Одиночество, грусть и страх одолевали. Заснула она лишь под утро и проснулась около девяти часов, когда солнце безжалостно поджаривало весь город в своих слепящих лучах.

Держась за ноющую от недосыпа голову, с трудом переставляя заплетающиеся от слабости ноги, Лидочка вползла в кухню, надеясь взбодрить себя чашечкой ароматного кофе, и действительность тут же напомнила ей о незыблемом правиле всех неудачников – надежда, конечно, приходит первой, а уходит последней, оставаясь далеким миражом туманного будущего.

Дверной звонок словно ждал, когда Лидочка приготовит кофе, нальет его в свою любимую чашку, подаренную Стасом, с рисунками из греческих мифов, возьмет ее в руки и…

Да, трель дверного звонка раздалась громким набатом тревоги в душе Лидочки. С глубоким вздохом она отставила чашку и направилась в прихожую.

- Слесаря вызывали? – услышала она жизнерадостный молодой мужской голос.

- Вызывали, - обреченно выдохнула она, открывая дверь.

На пороге стоял симпатичный молодой человек с обаятельной улыбкой, сияющими синими глазами, держа в руках  чемоданчик с инструментами.

Лидочка ожила, не может быть, чтобы этот добродушный паренек с белозубой улыбкой, мог причинить вред любому живому существу. Она оттаяла, ее ночные страхи ушли в никуда; отступив в сторону и пропустив незнакомца в квартиру, Лидочка стала уверять его, что в квартире все в порядке, вся сантехника работает как часы, а вызов – это маниакальные страхи хозяйки квартиры, подогретые соседкой снизу.

- А где же сама хозяйка? – огляделся по сторонам слесарь, - а вы кто будете?

Лидочка махнула рукой, - хозяйка здесь не живет, а я квартирантка, то есть личность абсолютно в данных условиях бесправная.

- Значит, в квартире кроме вас никого нет? – осведомился незнакомец, и Лидочка снова почувствовала некоторый холодок в районе сердца.

- Да, я одна, но кроме меня здесь проживает моя подруга, она должны подойти минут через пятнадцать, а вскоре подъедет мой друг, мы собирались прошвырнуться по магазинам, - бодро сочиняла Лидочка.

Молодой человек засмеялся, - да не напрягайтесь вы так, я не насильник, не вор-домушник, обычный слесарь со средним техническим образованием. Зовут меня Сеня, предпочитаю с такими приятными девушками общаться «на ты». Может, назовешь свое имя?

- Лида.

- Ну вот и познакомились. Ух ты, какой чудесный запах кофе, сто лет такого не пробовал. Можно?

Лидочка засмеялась в ответ, ей вдруг стало легко и весело. – Можно, - небрежно взмахнула она рукой. – Может, приготовить тебе к кофе бутерброды?

- Нет, спасибо, я позавтракал, просто волшебный кофейный аромат не мог оставить меня равнодушным.

Лидочка с удовольствием смотрела как незнакомец уничтожает ее кофе, она окончательно успокоилась на его счет.

- Ну вот, можно приступать к работе. Ты, Лида, можешь спокойно заниматься своими делами, я тебе не помешаю, постараюсь быстро все проверить, составить письменный отчет, как потребовала твоя квартирная хозяйка и отбыть восвояси, у меня еще куча заявок.

- Понятно, - улыбнулась Лидочка, - намек понят, оставляю тебя, Сеня, наедине с капризным сан.оборудованием, когда закончишь – позови.

Лидочка дипломатично удалилась, ей казалось неэтичным стоять над душой такого симпатяги, обижая его недоверием. Она решила позвонить Лике, узнать, когда та намерена вернуться, но телефон Лики либо не отвечал, либо находился вне зоны связи. Тогда Лидочка набрала номер Прохора, услышав привычные слуху слова: «абонент временно не доступен», отбросила телефон в сторону и погрустнела, осознав, что звонить ей в общем-то некому. В самом деле, не тетке же звонить, чтобы выслушать очередную лекцию о неблагодарности молодого поколения.

- Лида, принимай работу, - услышала она звучный приятный баритон Сени, - я уже все проверил, ты оказалась совершенно права – у страха глаза велики – все в полном ажуре, вот я тут накропал отчетик, отдашь своей мымре. Все, подруга, пока.

Он положил на кухонный стол лист бумаги и направился к двери.

- Ой, Сеня, подожди, - спохватилась Лидочка, - я не спросила, сколько я тебе должна за работу.

- Нисколько, - отмахнулся Сеня, - во-первых, все исправно, во-вторых, твоя хозяйка уже перечислила деньги за консультацию. Так что не бери в голову. Все нормально.

Молодой человек помахал ей рукой и захлопнул за собой дверь.

- Ну вот я и снова одна, - грустно прокомментировала свое положение Лидочка, ничего страшного не произошло. Можно и мне выпить кофе, а заодно и позавтракать.

Весело напевая себе под нос какой-то мотивчик, Лидочка готовила себе завтрак. Однако эта вредоносная особа Надежда опять сыграла с ней свою шутку. Не успела Лидочка накрыть на стол, как ожил телефон. Раиса Даниловна потребовала отчитаться, что сказал и сделал слесарь. Лидочка послушно передала все, что сказал сантехник, Раиса Даниловна придирчиво расспрашивала, что он делал, где была сама Лидочка, платила она сантехнику или нет. Лидочка уже начала терять терпение, но на ее счастье послышалась трель дверного звонка. Лидочка быстро закончила разхговор и подлетела к двери. Это оказалась Темина мамаша.

- Тема мне все рассказал, - трагичным громким шепотом заявила она с порога. – Тебя, бедняжку, преследуют. Я так и знала. А то они пытаются обвинить меня в отравлении. Меня! Да я окромя добра ни на что более не способна. А что ж ты, Дюймовочка моя, сидишь тут одна-одинешенька? Где же твой рыцарь рычального образа, ой, перепутала, Печального Образа?

- Уехал мой рыцарь по делам. Вы не хотите выпить кофе, я как раз собиралась завтракать.

- Завтракать? - удивилась женщина, - сейчас уже впору обедать, неужто ты только из постели? Вот все вы такие, молодежь, - раскатисто захохотала она, - мой Тема такой же, может спать без пятой ноги хоть сутки, не добудишься. Однажды я его еле-еле разбудила, все соседи по общей кухне, мы тогда жили в общежитии, проснулись, а ему хоть бы хны. Я уж, веришь ли, грешным делом подумала, что он впал в этот, как его, нетипический сон.

- Летаргический, - с усмешкой поправила ее Лидочка.

- Ну да, ну да, я и говорю, нетипический-нетипический. Когда я доктору рассказала, как мы его всем скопом будили, тот даже огорчился, что его там не было, сказал, что мог написать о нем в этой, забываю я эти мудреные слова, диспозиции, что ли?

- Диссертации, - снова поправила ее Лидочка.

- Во, точно, она самая.- раздавшийся хохот оглушил Лидочку, она успела еще подумать, что от смеха, даже такого оглушительного, не будут сотрясаться стены и ходить ходить ходуном пол, но, к сожалению, это мысль была последней. Так и не удалось Лидочке в этот день выпить кофе, надежда, если и не умирает, то далеко не всегда осуществляется.

     Сознание возвращалось к Лидочке урывками. Ее куда-то везут, вокруг какие-то люди, но она не может открыть глаза, она лишь слышит голоса, но все, что они говорят, остается за пределами ее сознания, а может быть, у нее просто нет сил, чтобы понять, что обсуждают эти чужие люди. Чужие, потому что она не узнает их голоса, ни одного знакомого голоса. Вместе с сознанием к ней возвращается чувство боли, зато, когда она проваливается в спасительную темноту, она перестает существовать и что-либо чувствовать.

Время остановилось для Лидочки.

Но вот снова проснулось сознание, правда Лидочка совсем перестала ощущать свое тело. Она ничего не видела, ничего не чувствовала, даже боль отступила куда-то далеко-далеко. Единственное, что еще связывало Лидочку с этим миром, был слух . Прислушавшись, Лидочка поняла, что находится в реанимации, что она лежит на узкой каталке, а вокруг снуют врачи и медсестры. Они тихо переговариваются между собой, и Лидочка осознает, что говорят они о ней: «Никакой реакции». Лидочка лихорадочно думает – никакой реакции – это означает, что она почти умерла, но тогда ее могут посчитать трупом и отправить в морг, надо дать знать врачам, что она их слышит и понимает, только как это сделать, если она не может открыть рот, если она не может шевелиться и открыть глаза. Лидочка напрягает всю свою силу воли, чтобы пошевелить хотя бы большим пальцем ноги, но ничего не происходит, «никакой реакции», - слышит она снова и снова, наверное, врачи что-то делают с ее бедным бесчувственным телом, а результатов нет. Лидочка прилагает массу усилий, чтобы хоть один палец пошевелился, безрезультатно, все напрасно, все кончено, сейчас ее признают мертвой и прощай жизнь, молодость, надежды…Лидочка окончательно проваливается в плотную, полностью поглотившую ее темноту…

     Лидочка открывает глаза, ее ослепляет яркий солнечный свет. Значит, она жива, но почему-то не может двигаться, оказывается, она крепко привязана к каталке, вернее, привязаны кисти ее рук и щиколотки ног. Огромная пустая комната, вокруг Лидочкиного неудобного ложа стоят, как постовые, высокие штативы со стеклянными трубками, их много, они обступили Лидочку со всех сторон, от ее рук и ног тоже тянутся трубки, провода, на левой руке манжет , она помнит, что его надевают на руку, когда измеряют кровяное давление. Через определенные интервалы манжета сильно стягивает руку, ага, думает Лидочка, идет автоматическое измерение давления. А что с ее большим пальцем на правой ноге? Что-то мешает, Лидочке не удается увидеть, что это, но она догадывается – идет автоматический забор крови.

В комнате она одна, огромная стеклянная стена отделяет эту комнату от коридора, по которому снуют  медсестры, они переговариваются между собой, но никто не заходит к Лидочке, а ей нестерпимо хочется пить, во рту все пересохло словно она  дней десять провела в знойной пустыне без глотка воды.

Надо собраться с силами и позвать медсестер, сообщить, что она пришла в сознание и хочет пить. Лидочка, собрав в кулак всю свою волю, кричит, чтобы кто-нибудь зашел к ней, но пробегающие мимо стеклянной стены медсестры то ли не слышат Лидочку, то ли попросту игнорируют ее крики.

Лидочка прислушивается, может быть, из обмена репликами медсестер ей удастся понять, что произошло на этот раз.

Лидочка пытается оживить в памяти последние минуты перед тем, как ее поглотила темнота. Непослушная память сопротивляется, но Лидочка не сдается… Она закрывает глаза, чтобы лучше сосредоточиться…

- Ну как, вам уже лучше, да? Лучше?  - Лидочка открывает глаза. Прямо перед ней стоит доктор в белом халате, но Лидочке не удается разглядеть его лицо.

- Отпустите меня домой, - тихо бормочет Лидочка.

- Нет, нет, об этом не может быть и речи, после такого шока, кома, высокий процент сахара в крови, вам придется провести здесь еще какое-то время. Вы помните, что произошло?

Лидочка молчит, собираясь с мыслями.

- Я напомню. Что-то взорвалось, вас отбросило в сторону, поэтому вы еще легко отделались. Кто был с вами в этот момент? – Доктор выжидающе смотрел ей в лицо.
И Лидочку пронзило воспоминание: она на кухне, рядом эта громогласная женщина, мамаша Темы, она смеется, громко, раскатисто, этот смех сливается с жутким грохотом, неведомая сила подхватывает Лидочку и швыряет ее в пустоту. Боль, мгновенный страх, и поглотившая ее тьма… Воспоминание всколыхнуло в ней чувство тревоги, незащищенности, необъяснимого страха. Она побледнела…

Доктор удовлетворенно улыбнулся, - вижу, вы начинаете вспоминать, это хорошо. Больше утомлять вас не стану. Потерпите еще несколько дней, если анализы будут удовлетворительны, вас переведут в другое отделение.

- Молодой человек, вы куда? В реанимацию посторонним вход воспрещен. – Дородная санитарка со шваброй наперевес преградила Прохору дорогу.

- Мне надо узнать…

- Всем надо узнать, - категорично заявила женщина, ловко орудуя шваброй и тряпкой, все ближе подбираясь к ногам Прохора. Под ее натиском Прохор отступает, но в то же время зорко высматривает фигуру врача или на худой конец медсестры.

Из-за поворота выныривает мужская фигура в белом халате. – Доктор, - бросается к нему Прохор, - в каком состоянии Лидия Акулова?

- А вы кто? – бурчит, не останавливаясь доктор, мы даем справки только близким родственникам.

- Брат, - не задумываясь врет Прохор, больше в этом городе у нее никого нет.

Доктор с сомнением оглядывает невысокую коренастую фигуру Прохора, - пока рано что-либо говорить, - наконец изрекает доктор, - оставьте номер вашего телефона, в случае летального исхода вам позвонят.- И он бодрой рысцой пробегает до двери в реанимационное отделение и захлопывает ее за собой.

Настырного Прохора такое сообщение не удовлетворяет, - ну и порядочки в этой реанимации, - ворчит он себе под нос. –Ладно, пойдем другим путем.

Через пару часов пройдя длинный путь от регистратуры приемного покоя до главного врача, он, наконец, выяснил, что состояние Лидочки стабилизировалось, но остается пока очень тяжелым, никаких гарантий врачи дать не могут: во-первых, она несколько месяцев назад, как ему известно, перенесла столкновение с автомобилем, которое закончилось, конечно, в пользу железного коня; во-вторых, попав в эпицентр взрыва, девушка получила шок, когда ее выбросило взрывной волной из кухни в коридор, возможно благодаря этому она и осталась жива, но полученное вторично сотрясение мозга убавило ее шансы на быстрое выздоровление, к тому же выяснилось, что у нее высокий уровень сахара в крови. В общем, кома есть кома, никогда не знаешь, как поведет себя организм в подобной ситуации.

     Несколько дней Прохор провел в больнице, осаждая реанимационное отделение. Зато ему представилась возможность самому перевести Лидочку из реанимации в обычную палату, ее определили долечиваться в отделении эндокринологии, Лидочке грозил сахарный диабет.

Вид девушки поразил Прохора: из стройной миниатюрной девицы она превратилась в высохшую щуплую старушку, особенно не понравились ему Лидины глаза, в них отсутствовала жизнь.

Лидочкина радость выразилась в слабом пожатии руки друга и в жалком подобии улыбки, походившей скорее на гримасу человека, хлебнувшего стакан уксуса. Но уже через неделю Лидочка настолько окрепла, что повиснув на руке Прохора, выходила на прогулку в больничный двор.

Лидочка постоянно спрашивала всех, как чувствует себя вторая жертва взрыва, она так и не узнала имя этой женщины, для нее она все так же оставалась мамашей Темы,  однако никто пока не смог сказать ей ничего конкретного.

- Да что же это такое, - возмущалась Лидочка, - неужели так трудно выяснить жива эта бедная женщина или нет?

Однако почти все тайное когда-нибудь становится явным, как правило, в результате непредвиденной случайности; правда, Лидочка всегда игнорировала слово «случайность»: « Нет ничего более закономерного, чем случай», - говорила она. Вот и на этот раз сработала такая неслучайная случайность.
 
Сначала Лидочка не вспоминала о Теме, думала, что он находится возле пострадавшей матери, но поскольку со временем она поняла, что от нее усиленно скрывают информацию о взрыве и обо всем, что с ним связано, она стала прислушиваться к разговорам медсестер и санитарок, и, сопоставив некоторые отрывочные фразы, недомолвки и переглядывания, поняла, что Тему к ней попросту не пускают. Она уже совсем было собралась закатить скандал Прохору, подозревая, что это он договорился с медперсоналом, чтобы те скрывали посещения Темы, как вдруг все решилось само собой.

В этот день солнце устроило себе передышку, спрятавшись за низко нависшими кучевыми облаками, жара спала, в воздухе запахло дождем. Лидочка обожала летние дожди, особенно ливни с громом и молнией, раскалывающей небо стальными зигзагами, она уговорила Прохора, заскочившего к ней на переглядку, как он называл свои короткие посещения, посидеть в больничном дворике. Прохор поупрямился для видимости некоторое время, но потом согласился с условием, что они будут сидеть у входа в отделение, чтобы дождь не застал их врасплох.

Как обычно бывает перед грозой, город оказался во власти разбойничьих порывов свежего ветра, который в одночасье заставил всех болящих скрыться в помещении, и Лидочка с Прохором чуть ли не в полном одиночестве встретили хулиганские выходки ветра.

Закутавшись в теплый длинный больничный халат, Лидочка с удовольствием дышала насыщенным влагой и прохладой воздухом, выспрашивая Прохора о его достижениях в области сыска, а тот старательно уводил их разговор в сторону безопасного обсуждения обычных бытовых вопросов.

Последнее время характер Лидочки претерпел значительные изменения: из тихой и немногословной девушки она превратилась в холерическую особу, быстро впадавшую в раздражение и тут же обрушивавшую на собеседника потоки упреков, а частенько и дающую этому бедолаге полное представление о его личности, как она себе ее представляет.

Разозлившись на какое-то замечание Прохора, Лидочка привстала с лавочки и, повернувшись лицом к оправдывающемуся собеседнику, приготовилась выдать очередную гневную тираду, как вдруг увидела остановившуюся перед входом в отделение знакомую фигуру в виде вопросительного знака.

Смущенный Тема нерешительно подошел к лавочке, поздоровался и, переминаясь с ноги на ногу, протянул Лидочке кулек с набором продуктов, наиболее часто используемых для передачи больным.

Небрежно сплавив кулек Прохору, Лидочка схватила Тему за руку, - наконец-то ты мне скажешь как здоровье твоей мамы, а то все мнутся и говорят всякие глупости…- Она не договорила, увидев, как изменилось лицо Темы. Она усадила Тему на скамейку и попросила, - расскажи все, что тебе известно, я должна знать…

Тема, пряча глаза и, стараясь не смотреть в встревоженное лицо Прохора, в нескольких словах сообщил, что его мама, Мария Петровна, по словам врачей умерла мгновенно в момент взрыва, на нее свалился посудный шкаф, а сверху придавило обрушившимся куском стены. Лидочка вспомнила, что для нее хохот Марии Петровны слился с грохотом взрыва, и эта внезапная волна звуков до сих пор звучит в ее ушах.

- Получается, твоя мама погибла, смеясь, она  не почувствовала ни боли, ни страха, ни самой смерти, - задумчиво произнесла Лидочка, - я понимаю, для тебя ее уход из жизни – невосполнимая утрата, она могла бы еще жить и жить, не случись этого взрыва, одно утешает, что она не мучилась, не страдала от болей…

- А я?- прервал ее Тема, - представляешь, каково мне, я остался совсем один.

- Жениться тебе надо, - глубокомысленно заявил Прохор.

- Не знаю, когда собирался жениться – мама была против, а теперь вроде как не на ком. Ну, а ты как? – обратился он к Лидочке, - выздоравливаешь? Кстати, я так и не понял, что взорвалось, спрашивал в полиции, они бормочут какую-то муру, не то газ взорвался, не то электропроводка виновата. Какой газ? Плита-то электрическая, если не ошибаюсь?

Лидочка пожала плечами, - сама не в курсе, мне вообще ничего не говорят, берегут мою нервную систему.

- Ну я пошел, - Тема, сутулясь, встал со скамейки,  кинул небрежно, - поправляйся, - и медленно поплелся восвояси.

- Как думаешь, зачем он приходил, его ведь не интересует ни мое здоровье, ни причина взрыва, позадавал дежурные вопросы и был таков, -Лидочка вопросительно посмотрела на Прохора.

- Сдается мне, он тяжело переживает смерть матери, видно, прежде считал, что она ему мешает, а как ее не стало, он сразу сломался. В этой женщине энергии было на двоих, ему бы найти такую же неуемную особу, которая будет за него думать и им помыкать…

- То есть замену Марии Петровне, - скупо улыбнулась Лидочка.- А ты?

- Что я? – не понял Прохор.

- Ты тоже собираешься за меня думать, поэтому ничего и не рассказываешь?
Прохор засмеялся, - хитрая ты, однако, девица. Знаешь такую поговорку: всякий горшок в свое время разбивается?

Лидочка отодвинулась от Прохора и шмыгнула носом.

- Чего это ты? – удивился Прохор, глядя как она вытирает глаза тыльной стороной ладони.

- Ты специально переиначил поговорку, так обычно говорила Мария Петровна, у нее все поговорки были вывернуты с ног на голову. Я ведь ее одно время подозревала, думала, что ее нарочно подослали меня отравить, а оказалось, что она просто добрая женщина, которой всегда хотелось прийти на помощь ближнему…

- Даже если этот ближний в ее помощи совсем не нуждается, - дополнил Прохор.

- Замечательно умеешь уходить от ответа, - с обидой заметила Лидочка, - значит, ты меня совсем списал, конечно, зачем сообщать мне добытые тобой факты, если я все равно не сумею в них разобраться, видно, ты, как и медперсонал, зачислили меня в разряд умственно неполноценных, ну как же, я ведь так долго находилась без сознания.

- Дурочка, - с усмешкой ответил Прохор, - а тебе не приходило в голову, что я просто-напросто хочу, чтобы ты сначала набралась сил, прежде чем решать всякие головоломки. А с головой у тебя все в порядке, помнишь, тебя сразу из реанимации направили на томограмму мозга, которая показала, что с тобой в этом плане все в порядке.

- Пока я буду по твоим словам «набираться сил», меня опять попробуют отправить на тот свет, знать бы вот только почему, интересно, кому это я так мешаю на этом свете?
 
    После того, как Лидочку перевели в обычное отделение, она полностью погрузилась в процесс возвращения к жизни: часами могла смотреть, как колышутся деревья, летают птицы, бегут по высокому летнему небу белые перистые облачка, меняя очертания. И она старалась представить эти облачка то в виде сказочных животных, то в виде людей, а иногда успевала угадать целые картины, хотя смена их превращений происходила так быстро, что Лидочка едва успевала зафиксировать их в своем сознании. Она так была погружена в себя, что не обратила внимания на отсутствие сообщений от тетки, и сама не спешила сообщать тетке о взрыве. Мало этого, она не вспоминала о Лике, которая за все это время ни разу не навестила ее. Лидочка даже не задумалась, куда она денется после больницы, ведь квартира, которую они с Ликой снимали, пострадала от взрыва.

Просуществовав в таком блаженном состоянии целую неделю, Лидочка вдруг очнулась и при следующем посещении ее Прохором задумчиво произнесла, - ты не знаешь, когда меня собираются выписать? Я ведь теперь бездомная, так не хочется возвращаться к тетке, я уже привыкла к этому городу, надо бы найти квартиру, а я не знаю, есть ли у меня деньги, вышлет ли их мне теперь тетка или скажет, что раз я уже человек самостоятельный с дипломом, то могу и сама о себе позаботиться и не даст мне ни копейки.

- А я на что? – возмутился Прохор.

- Да ты так погряз в моих проблемах, вряд ли у тебя в ближайшее время появится денежная работа и потом, какой тебе резон содержать бездомную безработную девицу?

- То есть надо понимать твои слова таким образом, что ты мне не доверяешь и считаешь ниже своего достоинства принимать от меня помощь? – с обидой спросил Прохор.

- Глупости, - небрежно пожала плечами Лидочка, - ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду.

- Ладно, хоть ты и не веришь, что я альтруист по своей натуре, надеюсь, ты еще не перестала доверять мне как другу, а потому спешу тебя уведомить, что нашел тебе подходящую квартиру, между прочим на одном этаже с моей и уже оплатил первый взнос. Завтра вашу светлость выписывают, и я тешу себя надеждой, что ты разрешишь мне отвезти тебя в эту новую для тебя обитель.

- А что с той квартирой?

- Забудь, там все уладилось, - поспешно отрапортовал Прохор. – Я вот все жду, когда ты спросишь, куда подевалась твоя подруга?

- И правда, Лика ни разу меня не навестила, что с ней случилось?

- А она не вернулась в город, как уехала тогда еще до взрыва, так больше и не подавала о себе вестей.

- Ой, я же могу ей позвонить, - радостно воскликнула Лидочка, доставая телефон.

- Не стоит, - сдержал ее порыв Прохор, - она сменила номер.

- Ничего не понимаю, - протянула Лидочка, - и как это объясняется?

- Да никак. Просто забудь и все, - посоветовал Прохор.

- А тетка? О ней тоже забыть? Она ведь тоже ни разу не позвонила мне за это время?

- О тетке я тебе расскажу чуть позже, я ведь к ней съездил.

- Да? А зачем?

- Это долгий разговор, ты помнишь, я отправился добывать факты, поэтому и не смог предотвратить это покушение.

- Точно, а я, эгоистка, обо всем забыла, тебе удалось хоть что-нибудь выяснить о Стасе?

- Представь себе, я выяснил многое, успел бы еще больше, если бы не этот дурацкий взрыв, но об этом мы поговорим, когда ты выйдешь из этих больничных стен.

- Вот интересно, а почему меня перестал допрашивать этот скучный следователь, никаких визитов, никаких обвинений, даже не верится, - удивилась Лидочка, вспомнив о настырном  полицейском. – Это тоже твоя работа?

- Ну, я не настолько всемогущ, хотя кое-что смог доказать.

Лидочка с нетерпением ожидала выписки, ей ужасно надоели больничные запахи, лекарства, уколы, капельницы, стоны страждущих – все, что обычно сопровождает болезни и страдания людей. Она проснулась ни свет, ни заря, и расстроилась, выглянув в окно. День обещал быть пасмурным. Сонные низкие облака нависли над городом, где-то вдали погромыхивал гром, разбушевавшийся ветер – предвестник ливня – с остервенением трепал верхушки деревьев, разгонял птиц, поднимал тучи пыли, завывая где-то в вышине.

Лидочка ужаснулась, - конечно, как только я направлюсь к выходу из больницы, на город обрушится сильнейший ливень, и мне придется провести в больнице еще один день. Эта перспектива сразу ухудшила ее настроение. Но ливень хлынул значительно раньше, сразу после завтрака. Потоки воды длинными струями хлестали по окнам, расползаясь по дорожкам и тротуарам огромными лужами.
Погрустнев, Лидочка решила переспать этот природный катаклизм, но ей не дали. За ней приехал Прохор. Лидочка с подозрением оглядела фигуру друга в футболке с короткими рукавами и спросила, - а я что поеду в этом халате, ты что даже зонтик не взял?

- А зачем? – отмахнулся Прохор, - я на машине.

Собиравшая вещи Лидочка остановилась и недоуменно уставилась на Прохора, - на машине? – глупо переспросила она, - а откуда у тебя машина?

- Отец подарил  по случаю получения диплома, -  смущенно признался Прохор.
Лидочка впала в ступор, она почувствовала, что многого не знает о Прохоре, какие еще сюрпризы ожидают ее в будущем, ведь, как оказалось, о Стасе она тоже  ничего не знала. Так в молчании они и доехали до дома, где проживал Прохор и где отныне придется жить Лидочке.

     Маленькая однокомнатная квартирка произвела на Лидочку благоприятное впечатление: никакого загромождения мебелью, зато есть все для комфортного проживания, скромно, чисто, все на своих местах. Первые два дня Лидочка обживала квартиру, потом потребовала от Прохора объяснений.

Лидочка решила устроить ужин в честь новоселья, пригласила по-соседски Прохора, они уютно устроились в небольшой кухоньке, где на плите по-домашнему фырчал чайник, а стол был уставлен блюдами, собственноручно приготовленными Лидочкой.

- Надо же, я как-то не ожидал от тебя подобных талантов, - с аппетитом поглощая борщ, заедая его крохотными пирожками, с довольным видом сообщил Прохор.

- Подожди, ты еще не все попробовал, сейчас я подам второе с салатами, потом на десерт пирожные эклеры и пирог с фруктами, - похвасталась Лидочка. – Вот только боюсь, что ты после сытного ужина впадешь в сонное состояние и не сможешь нормально поведать о своем расследовании.

- Не волнуйся, - сонным голосом успокоил ее Прохор, - у нас времени много, спешить некуда, я еще успею поделиться с тобой своими достижениями и снова проголодаться, давно я так вкусно не едал.

Лидочка почти не ела, она сидела как на иголках, ей не терпелось разобраться в проблемах, которые подбросила ей почему-то недобрая к ней судьба. Ждать пришлось долго, Прохор оказался ненасытным едоком.

- И куда в тебя столько еды помещается? – недоумевала Лидочка, - худой-худой, фигура не отличается атлетическим сложением, а ешь как Геркулес с Самсоном вместе.

- Конечно, мне как настоящему мужчине требуется много пищи, я человек энергичный, деятельный, поэтому мой организм потребляет много калорий.

Лидочка махнула рукой, - ладно, настоящий мужчина, приступай к рассказу.

- Тебе как рассказывать: подробно, красочно, с объяснениями и приложениями или выложить все в предельно краткой форме?

- Неважно, лишь бы было понятно, - улыбнулась Лидочка.

- Тогда слушай. Времени у меня, как сама понимаешь, было в обрез, всего несколько дней, я же чувствовал, что тебя в покое не оставят. Отправился я сначала в твой родной городишко, дай, думаю, поближе познакомлюсь с обстановкой, в которой родилась, росла и нравственно формировалась Лидия Акулова. Походил я по городу, правда, предварительно я навел мосты с полицией, с помощью своего предка, а затем направил стопы к дому, где прошло твое детство. Мне повезло – тетка твоя оказалась дома. Сначала она не хотела открывать мне дверь, но за меня замолвила словечко председатель ТСЖ, которой в свою очередь позвонили из полиции. И тетушка снизошла до знакомства с моей незначительной личностью.

- И как тебе моя тетушка? – с улыбкой поинтересовалась Лидочка.

- Честно?

- Ага, - кивнула девушка.

- Внешне она, конечно, смотрится лет на сорок, хотя я догадывался, что ей давно за пятьдесят.

- В прошлом году исполнилось шестьдесят, - уточнила Лидочка.

- Да, сохранилась она здорово, по всей вероятности, все ее заботы сводились к уходу за собственной внешностью, а вот характер…

Лидочка согласно закивала головой, - представляешь, как несладко мне пришлось в детские и отроческие годы?

- Мегера мегерой, - коротко охарактеризовал тетушку Прохор.

- Ну да ладно, не в этом суть. Мне понадобилось все мое неистощимое терпение, находчивость, мужское обаяние, чтобы заставить ее разговориться.

- Ты сказал, что это нужно мне? – перебила его вопросом Лидочка.

- Ни Боже мой, безусловно, нет. Я состряпал симпатичную версию, по которой выходило, что я – представитель полиции, выясняю некоторые обстоятельства ее жизни и жизни ее ближайших родственников.

- И она тебе вот так просто поверила?

- Не перебивай старших, - строго выговорил ей Прохор, - не сбивай, а то что-нибудь упущу, лучше отмечай про себя, что непонятно, а потом мы к этим вопросам вернемся.

Лидочка согласно кивнула головой. – Видишь, киваю, как дрессированная  лошадь.

- Ну какая из тебя лошадь, так, отощавший жеребенок. Сели мы с ней за стол, она мне чай приготовила, сидим по-семейному чаек попиваем, по душам беседу ведем, она мне альбом с фотографиями демонстрирует, с ее фотографиями, заметь, твоих там не было.

Лидочка снова кивнула.

-И поведала она мне такую невероятную историю, правда, я уже кое-что знал, как догадываешься, тоже благодаря связям моего предка. Тетка твоя вместе с родителями до семнадцати лет проживала за границей, поскольку ее родители являлись людьми военными. Там с ними произошел несчастный случай, они погибли, и тетка вернулась на Родину, жила она с бабушкой, матерью отца. Твой отец  и эта тетка – двоюродные брат и сестра, как ты и говорила. Твои родители тоже жили и работали за границей, а тебя оставили этой тетке на воспитание, к тому времени бабушка тетки умерла, состарившись, а тетка достигла зрелого возраста.

Замуж тетка не вышла, потому что была слишком высокого о себе мнения, не могла найти подходящую кандидатуру, это она сама так мне объяснила свое холостяцкое положение. Сказала, что свой долг по отношению к тебе выполнила полностью: то бишь, вырастила тебя девицей с высокими моральными устоями, воспитанной и интеллектуально развитой.

- Прохор поднял кверху указательный палец, - так что все, что есть у тебя положительного – все благодаря теткиному воспитанию. Вот так, никаких у тебя нет заслуг, все от тетки.

Лидочка засмеялась и в который раз кивнула.

- Не кивай так часто – голова отвалится, - озабоченно заявил Прохор.

- Идем дальше. Сейчас для тебя будет некое  неожиданное сообщение, не пугайся, не дергайся и не расстраивайся, заранее предупреждаю, а то не буду больше рассказывать.

Лидочка хотела снова кивнуть, но у нее внезапно запершило в горле, и она закашлялась. Прохор отреагировал молниеносно: подскочил, налил ей чашку горячего чая и заставил выпить, заедая пирожным. Она отнекивалась, но он был непреклонен.

- Не будешь меня слушаться, замолчу, и ты ничего не узнаешь, - пригрозил он. – Так вот. Родители твои покинули этот не лучший из миров всего несколько месяцев назад, а до этого были живее всех живых, только они не могли с тобой общаться, поэтому и фотографии не сохранились.

Лидочка охнула, - как же так, неужели тетка не могла мне ничего объяснить, что я маленькая что ли, ведь я прекрасно умею держать язык за зубами. Она же меня вымуштровала в таком духе, что я слова лишнего никогда не говорила и подруг у меня поэтому не было.

- А как же Лика? – съехидничал Прохор, но Лидочка, не заметив в его словах иронии, пояснила, - Лика не подруга, просто приятельница, тем более, что нас объединяла квартира, которую мы снимали сообща.

- Нет, здесь что-то не то, - Лидочка потерянно смотрела на друга, - не могли мои родители ничего обо мне не знать, не могли не подать мне весточку о себе.

Прохор терпеливо ожидал, пока Лидочка успокоится, - ты зря себя накручиваешь, я ведь не успел тебе всего рассказать, отсюда и твои вопросы. Ты недооценила свою тетушку. Она еще тот стратег. Планы у нее всегда были наполеоновские – захват всего, что можно отобрать, причем любыми путями, включая и незаконные.

- Что она могла у меня отобрать : любовь родителей? – вскричала Лидочка, - недвижимость, деньги, так всего этого у меня нет. Разве только жизнь, только зачем она ей?

- А я считал тебя более терпеливой, правда, понять тебя можно, эмоции захлестнули. Поясняю: квартира , в которой ты жила вместе с теткой, принадлежала твоим родителям, вклады в банках – тоже. Почему, как ты думаешь, она не выходила замуж?

Лидочка передернула плечами, - откуда мне знать?

- Твои родители являлись собственниками всего имущества, а тетка имела право распоряжаться им в твоих интересах. В договоре, очевидно, существовал пункт, по которому в случае, если она выйдет замуж, она теряла право на распоряжение, а они тогда замещали ее другим человеком. Ясно?

- То есть фактически тетка считалась моим опекуном? Но я же уже совершеннолетняя…

- Родители рассчитывали вернуться в Россию в этом году, но так случилось, что вмешалась болезнь отца, у него выявили заболевание сердца, несколько месяцев он проходил лечение, ему даже сделали операцию на сердце, но ничего не помогло, и он скончался. Твоя мама тяжело пережила смерть мужа, представь, они же все время были вместе, и когда его не стало, она тоже слегла, давление зашкаливало. В общем организм не выдержал, нервная система дала сбой. Ты в это время училась здесь в университете.

Лидочка вдруг резко вскочила со стула и стала нервно мерять шагами тесное пространство кухни.

- Подожди, подожди, я кажется начинаю въезжать в ситуацию. Сюда отлично вписывается Стас. Верно? Неужели это от него исходят все эти покушения на мою персону? Если бы мне кто-нибудь сказал раньше такое про Стаса, я бы ему глаза выцарапала бы, а теперь я готова признать его вероломным предателем. Ой, у меня даже голова закружилась.

-Не спеши, дай мне изложить тебе все по порядку. Дойдем и до Стаса. Сразу могу сказать, ты к нему несправедлива. Я ведь тоже сначала решил, что он подлец и Иуда, но вынужден признать, что ошибался.

Значит, по поводу тетки. Она  держала ситуацию под контролем, выжидала как повернутся события. Кстати, у нее уже несколько лет был кандидат в мужья – молодой красавчик, этакий сибарит и женский баловень. Тетка должна была всегда быть на страже, чтобы его не переманила к себе какая-нибудь более молодая  и обеспеченная особа.

Вот тут на сцену выходит Стас. Его тетка буквально приставила к тебе, чтобы он полностью подчинил тебя своему влиянию, обаял тебя и предстал перед тобой прекрасным принцем, о котором любая девушка может только мечтать.

Лидочка ахнула, - ну, а я что говорила, все совпадает.

- Да прекрати перебивать, - возмутился Прохор. – Я нашел нашего героя-любовника, имел с ним долгую откровенную беседу. И этот красавчик, мечта всех девушек нашего факультета, признался, что оплашал – влюбился в тебя, правда, не сразу, но как только почувствовал, что не может больше врать тебе, постарался исчезнуть. Замечу – исчез он очень своевременно, после смерти твоих родителей и до того, как ты должна была вступить в наследство. Теперь понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, чтобы ты не спешила его осуждать. Тетка платила ему немалые деньги, но если бы он на тебе женился, то получил бы значительно больше. А он рассудил правильно, в твоем характере он разобрался. Ты ведь не сможешь ему больше верить, и вряд ли ваш союз был бы прочным. 

Согласись, ты же не потерпела бы обмана, а  значит, твое отношение к нему изменилось бы.

Лидочка задумалась. Некоторое время они сидели  молча, уютно фырчал чайник, где-то за окном шуршали шинами машины, из которых периодически доносились звуки разудалой музыки, но Лидочка ничего не слышала, она унеслась мыслями далеко назад, вспоминая первую встречу со Стасом. Действительно, он был слишком хорош, чтобы быть настоящим, ведь она еще тогда почувствовала в его поведении что-то фальшивое, не настоящее, он явно переигрывал. Теперь она это понимает.

- Стас никогда никого не любил и, наверное, никогда не сможет полюбить, относиться с симпатией, да, привыкнуть к чему-то или к кому-то – да, но полюбить – нет, на это он не способен, - медленно произнесла она.

Прохор пожал плечами, - знаешь, меня это мало волнует, - я считал, что он в тебя влюблен, поэтому не делал попытки сблизиться с тобой, понимая, что не выдержу сравнения с этим героем женских сердец. Жаль, что ты прозрела только сейчас, когда выяснилась его сущность, если, конечно, прозрела.

Лидочка засмеялась, - ты прав, я прозрела и вовсе не огорчена, что наш так называемый роман на поверку оказался липой. Я вот попыталась представить его сейчас рядом с собой и…не смогла. Все, что слишком ярко светит – быстро перегорает. Вот и у меня в душе все перегорело: нет у меня к н ему ни ненависти, ни любви, так приятное воспоминание с легким разочарованием. В общем, со Стасом все ясно, меня больше волнует тетка. Так она выходит замуж или нет?

- Ты снова торопишься, а тебя не интересует, откуда взялся труп? Зачем нужна была эта мистификация?

- Ах, - отмахнулась Лидочка, - Стас срежиссировал, он мастер в таких делах, подобрал подходящий труп соответствующего возраста и телосложения, а сам ударился в бега. Не удивлюсь, если его на самом деле зовут иначе, все, что он говорил,  было заведомой ложью. Я права?

- Права, - вздохнул  Прохор, - на все сто процентов. Ты спрашивала о тетушке, не хотелось тебя огорчать, но все эти покушения на твою жизнь исходили от нее. Для того, чтобы удержать возле себя этого молодого хлыща, она и не такое решилась бы. Она спешила разобраться с тобой, чтобы ты не успела вступить в наследство. Ей нужны деньги, нужны как воздух, без денег она этому молодчику – просто обуза, а ей не откажешь в способности соображать. Вот она и старалась.

- Отсюда попрошу подробнее, давай разберемся. Кстати, может сварим кофе, что-то глаза стали слипаться. – Лидочка, не торопясь, поднялась из-за стола, потянулась, чтобы стряхнуть с себя дремоту, и подошла к шкафчику с продуктами, - ну-ка, что у нас тут за запасы? Она открыла шкафчик, вытащила несколько банок с кофе, отобрала нужную и направилась к плите. Через некоторое время кухню заполнил кофейный аромат. Прохор с одобрением наблюдал за ее действиями.

- А из тебя должна получиться идеальная жена, - ухмыльнулся он.

- Идеальных жен и мужей не бывает, - категорично отпарировала Лидочка, - слава Богу, надеюсь, что из тебя никогда не получится идеальный муж. Стас совершил большую ошибку, выставляя себя в слишком выгодном свете, переиграл или заигрался.

Она поставила перед Прохором чашку с дымящимся кофе, уселась за стол и придвинула вторую чашку к себе, - меня теперь волнует вот что: скажи, а наезд Темы – случайность или тоже теткина задумка?

- А ты как думаешь? – ушел от ответа Прохор.

- Я не верю в случайности, - рассудительно заметила Лидочка, - но предполагаю, что, находясь в таком эмоциональном напряжении, вполне могла попасть под машину, а Тема с его суперактивной мамой, одержимой одаривать ближних помощью, даже наперекор их пожеланиям и интересам, не могли так просто оставить меня в покое. Или все-таки с ними не все так просто?

Прохор отхлебнул кофе, взял с тарелки последнее пирожное, - замечательные пирожные ты печешь, как тебе это удается? – спросил он, потом поставил чашку на стол и почесал затылок, - а вот это вопрос вопросов, - наконец изрек он, снова принимаясь за кофе. – Я как-то на эту тему не думал. Во всяком случае, Тему ты вряд ли когда-нибудь увидишь, а его мама ушла., как говорят, в лучший из миров. Могу лишь отметить, что взрыв подготовили профессионально, ты выжила чудом.

- Да, а что с квартирой, надо же компенсировать хозяйке убытки, - спохватилась Лидочка.

-  Пусть тебя это не волнует, здесь все путем. Хозяйка удовлетворена, иначе она бы с тебя живой не слезла, это та еще крокодилиха, у нее вместо мозга – счетчик. А почему ты не спрашиваешь, что стало с твоим наследством?

- С каким таким наследством?

- Здрасте вам, а из-за чего же весь сыр-бор? Я же говорил, что родители оставили тебе и недвижимость, как здесь, так и за рубежом, и вклады в банках.

- Мне?  Зачем мне так много? – поразилась Лидочка.

- Много денег не бывает,  - авторитетно заявил Прохор, - бывают экономически безграмотные люди, не умеющие ими воспользоваться.

- Значит, я такая единственная. Мне нужно столько, чтобы хватало на самое необходимое, не люблю избытка, - она подумала и добавила, - ни в чем: ни в нищете, ни в богатстве.

- Что делать, у тебя нет выбора, все или ничего. Через несколько дней получишь уведомление от нотариусов, готовься, - предупредил Прохор.

Лидочка  с интересом уставилась на друга, - что ты имеешь в виду?

–Тебе решать, как быть с теткой.

–Ты о чем?–спросила Лидочка.

- Ну как же, хотела тетка молодого красавца в немолодом возрасте,  - получи, но что ожидает ее в будущем в таком случае?  Красавец будет интенсивно тратить деньги на молодых девиц, а ей придется мириться с его изменами и пренебрежительным отношением к себе. А как деньги закончатся, всему на свете приходит конец, или тетка заболеет, так этот молодец ее и бросит…Таким образом, у тебя два выхода: не выделять ей ничего, тогда молодчик бросит ее сразу или предоставить ей определенную сумму, тогда он бросит тетку, когда растранжирит эти денежки.

- Конечно, я поделюсь с теткой, в этом нет сомнений, а в остальном пусть она сама решает свои проблемы, - Лидочка взмахнула рукой так, словно отделяла себя от тетки и ее планов.

- Ну вот в общем и весь мой рассказ, - Прохор замолчал и выжидающе посмотрел на Лидочку, - не знаю, устроил он тебя или нет, я старался, сделал что мог, - он развел руки в стороны,- извини, если что не так, как тебе хотелось.

- Это ты меня извини, - засмеялась Лидочка, - я веду себя как замшелая эгоистка, - ты потратил столько сил, времени, денег…

- Попробуй только сказать хоть слово о компенсации, и я вдрызг с тобой рассорюсь, - с деланным мрачным видом заявил Прохор, - мы, конечно, живем в такое время, когда говорят: «Дружба дружбой, а денежки врозь»,– но я, хочу верить, что мы с тобой не такие, если даже остаемся последними из Могикан.

- Я понимаю, - растерянно сказала Лидочка, но должна же я как-то отреагировать, я в таком долгу…

- Терпеть не могу это слово  - «долг», - Прохор, поджав губы, решительно встал. – Или забирай это слово назад, или я ухожу.

- Беру, беру, - вскричала Лидочка, - больше ты это слово от меня не услышишь, только скажи, а что нам теперь делать?

- Теперь пора хоть немного поспать, твой сон в летнюю ночь закончился, пора и пробудиться.

Лидочка весело расхохоталась, - а ведь верно, у меня и правда такое чувство, что я спала, долго спала,  потом меня слишком резко разбудили, а ты сделал так, что пробуждение оказалось приятным. Пробудиться-то я пробудилась, а как жить дальше?

- Есть один вариант, не знаю, как ты к нему отнесешься, - осторожно проговорил Прохор, - предлагаю приобрести лицензии на адвокатскую деятельность, открыть контору и стать финансово независимыми партнерами. Как тебе такое предложение?
Лидочка потрясла головой, - не так быстро, дай сообразить. Мы открываем адвокатскую контору, вкладываем поровну деньги и делить пополам прибыль. Я правильно тебя поняла?

- Точно, - Прохор широко улыбнулся, - именно такие условия я и собирался оговорить с тобой завтра, но ты меня опередила.

Лидочка, склонив голову набок, призадумалась, - то есть ты наотрез отказываешься, чтобы я вложила в наше партнерство за тебя деньги, а где же ты их возьмешь?

- Если честно, то я уже открыл частную адвокатскую контору, только боялся в этом признаться, отец поспособствовал, теперь осталось лишь добавить партнером тебя и дело в шляпе.

- А мы со Стасом надеялись открыть частное детективное агентство, - вдруг сказала Лидочка.

- Ну, это не реально, - глубокомысленно сказал Прохор, - во-первых, это трудно сделать, потому что у нас нет соответствующей практики, во-вторых, клиентов не будет, кто захочет обращаться к двум неоперившимся юнцам, а если обратятся, то обязательно какие-нибудь мошенники, а играть с законом опасно. Нет, я предпочитаю зарабатывать деньги законным способом. Отец нам поможет, клиентами нас обеспечат, главное, набирать опыт.

- Правильно, - грустно сказала Лидочка, - все, что связано с планами Стаса – мираж, сон в летнюю ночь, юношеские грезы…

- А все, что предлагаю тебе я – реальность, хотя и без дымки романтики.

- Пробуждение, - подтвердила Лидочка, - как в сказке о спящей красавице. Ты меня  разбудил. Жизнь продолжается…

--
2019 Т. В. Есауленко