Хранительница огня 2

Все это так, только вот, если относится внимательно ко всему вокруг нас происходящему, можно было кое-что заметить.  Незадолго до того, как случился наяву этот страшный пожар, полностью обрушивший  крышу здания, его высокий шпиль, частично уничтоживший внутреннее убранство собора, кое-кто из постоянных посетителей собора обратил внимание на то, что сюда приходил, как минимум, несколько раз за последнее время, черный карлик. Так, наверняка,   назвали бы вы этого маленького мужчину, ростом  почти с одиннадцатилетнего мальчика. Писатели прошлых веков, которые старались донести до потомков историю жизни царей, королей или просто богатых людей, могущих себе позволить завести для собственного развлечения и повышения собственной значимости маленького человечка и описывали много таких случаев.

Итак,  карлика, одетого в черный непроницаемый плащ, с накинутым на голову таким же капюшоном, видели те посетители собора, которые приходили на службу, и это, скорее всего,  вовсе не касалось тех многочисленных туристов, которые приходят посмотреть на это рукотворное чудо архитектурной мысли, воплощенной его величеством Человеком в камне. 

Но давайте  вернемся опять к карлику. В жизни мы очень редко видим этих маленьких людей. Обычно они работают где-нибудь в цирке, входят в свои особые сообщества, возможно, у них существует где-нибудь даже свой театр.

Наблюдения посетителей показывали, что карлик появлялся в соборе ближе к вечеру, капюшон был надвинут на его лицо так, что почти невозможно было рассмотреть его черты. Почему-то этот маленький человечек явно не хотел, чтобы его видели и обратили на него внимание, и, наверное, у него были на это веские причины. Он каждый раз  заходил в здание молча, становился в сторонке, у самой стены, чтобы быть как можно незаметней и, не дождавшись окончания службы, так же незаметно уходил, как и появлялся. 

Если бы мы с вами проследовали за этим лилипутом, то увидели бы, что пройдя несколько кварталов по центру столицы, он  внезапно сворачивал в чудом сохранившийся здесь небольшой тесный переулочек, в котором вы смогли бы увидеть несколько старинных, но, тем не менее, довольно аккуратных, домиков.  Все они выстроились, словно на параде, подставив нежданным посетителям свою нарядную сторону, увитую в летнюю пору зеленым густым плющом и вьющейся розой, а сейчас, ранней весной, украшенным только голыми, затейливо переплетенными ветвями вышеназванных растений.    

На этот раз черный карлик уверенно подошел к одному из этих домов, входная дверь которого была выкрашена обычной масляной коричневой краской, и позвонил в висевший над дверью старомодный колокольчик. Тот мелодично зазвенел, после чего внутри дома послышались негромкие размеренные шаги, дверь распахнулась, и на пороге застыл высокий мужчина средних лет, одетый так, как обычно одеваются современные нам рядовые горожане. Увидев карлика, он молча пропустил его в дом, и дверь за ними тотчас  же захлопнулась.

Несколько дней из дома никто не выходил, и не входил в него,  жизнь в нем будто задремала, но вот в городе наступило ненастье. Парижане старались прятаться от затяжных дождей в зданиях, машинах, офисах и многочисленных кафе. Пешеходов практически не было видно на площадях и улицах города. Целыми днями из тяжелых темно-серых туч шли ливневые дожди, казалось, что им не будет ни конца, ни края, а само небо будто плакало о чем-то, известном только ему одному. Именно в такой вот мокрый день, к вышеописанному уже дому подошла, одетая в длинный красный плащ молодая девушка, невысокого роста и весьма изящная. Ее белокурые волосы были закреплены в тугой узел какой-то диковинной заколкой, сделанной под старину из черненого серебра. Дверь перед ней послушно открылась, приняв гостью во внутренние чертоги. 

Давайте же последуем за ней и посмотрим, что там, внутри этого небольшого здания, происходит. Девушку встретила служанка или работница, и проводила через просторный  холл в комнату, створчатые двери в которую были открыты нараспашку.  Как только девушка вошла, из комнаты послышались какие-то радостные громкие восклицания.   

Заглянем и мы с вами в эти скрытые до поры апартаменты, и посмотрим, что там делается. Комната, в которую вошла девушка, представляла собой нечто старинное. Высокие стены ее были украшены в традициях 19 века тонким китайским шелком песочного цвета  в мелкий синий цветочек. В центре квадратной комнаты располагался большой кожаный диван, за ним у стенки стояло невысокое бюро орехового дерева,  дальше - комод, а над ним, прямо по центру,  возвышалось в красивой раме высокое старинное зеркало.  Рядом с тумбой – небольшой бархатный пуфик,  на котором удобно устроился какой-то лилипут. Как только девушка, а ее звали Азалия, зашла в комнату, карлик испустил радостный вопль и захлопал в свои маленькие детские ладошки.  Девушка приветливо улыбнулась ему, сняла свой яркий плащ, небрежно бросив его на диван.  Под плащом у нее оказался какой-то маскарадный костюм, украшенный множеством рюш, воланов и жабо. Она протянула свои тонкие, красивой формы  руки к малышу, и ласково спросила его:

-  Кевер, как твои дела, маленький, ты очень  соскучился по мне? Ты ведь знаешь, я долго была в отъезде и только вчера приехала с гастролей со своим цирком.  Наш директор проходу мне не дает, просто не знаю, как мне от него освободиться.

Я сейчас работаю над новым номером, и мне приходится задерживаться на работе, уже после закрытия.  Потом меня выпускает сторож Марсель Ленов.  Ах, как мне хочется придумать что-нибудь такое, что еще до меня не делал никто! Когда я выхожу на арену, мое сердце замирает от восторга, от того, что на меня смотрят, быть может, тысячи глаз!  И я хочу показать всем этим, следящим с замиранием сердца за каждым моим шагом, зрителям, как я умею укрощать настоящий огонь! Как его пламя преклоняется передо мной и показывает по моему желанию небольшие сценки и даже целые спектакли, как будто мы находимся в  театре и перед нами настоящие комедийные и драматические актеры! 

Кевер, милый, я знаю, что ты очень любишь и скучаешь без меня, но огонь тоже совсем неравнодушен ко мне, подчиняясь каждому моему слову и даже движению!  Стоит мне только взглянуть на него, как он от удовольствия рассыпается целым снопом искр!  Поверь мне, малыш, он любит меня подобно человеку!  Я еще в раннем детстве, когда были живы мои родители, заметила его неравнодушие ко мне! Ведь он и на самом деле  живой! Он то нежно мигает, напоминая в своем горении маленького мотылька, трепещущего своими шелковыми крыльями,   то вдруг воспламеняется, подобно пылкому юноше, то затихает у вас на глазах,  а то и вовсе затухает, словно чем-то очень сильно огорчен!

Кевер радостно закивал девушке  в знак согласия с высказанными ею мыслями, и показал ей на большую книгу, которая лежала  на комоде без дела. Девушка  сразу и не заметила ее, возможно потому, что та была еще минуту назад миниатюрной, а сейчас увеличилась в размерах.  Азалия взяла книгу, открыла ее наугад и прочитала в ней вслух первые, попавшиеся ей на глаза, строчки:

- Здесь древний ум хранит сокровище, переходящее из рук в руки. Кто возьмет в руки – тот найдет путь, который искали самостоятельно многие, но не нашли. К тебе идет сама истина.  Возьми ее и все! Ты будешь владычицей мира, если пожелаешь того, ведь огонь – твой друг! 

Азалия ничего не поняла, при этом она покраснела и хотела уже закрыть книгу, но карлик стал ей делать какие-то знаки. Потом он бросил на эту страницу небольшой зеленый листик, спрыгнул с пуфика и помчался в соседнюю смежную комнату, как оказалось для того,чтобы включить там чарующую, какую-то космическую музыку, какую Азалия никогда еще не слышала... 

Теперь ей казалось, что стены комнаты раздвигаются,  и она очутилась в широком пространстве. Воздуха стало больше, будто она очутилось в горах или в лесу, или же возле моря.  Девушка с удовольствием вдыхала этот легкий и ароматный воздушный микс - коктейль. Вскоре она заметила рядом с собой карлика. До сих пор он объяснялся с ней в основном жестами, а теперь видно было, что Кевер хочет ей что-то рассказать. На маленьком личике его отразилось нетерпение, как только она хотела попросить его подождать. Слишком необычным и приятным для нее было впечатление от пребывания в этом открытом пространстве.   

Карлик же, волнуясь, схватил ее руку, и взволнованно начал:

- Азалия, голубушка, ты знаешь, как я люблю посещать в Сите  Нотр Дам де Пари, и, хотя у меня не всегда бывает время посещать его, все же время от времени я хожу туда, так, чтобы меня там не видели и не запомнили моего лица. Достаточно уже того, что мой рост каждый раз выдает меня с головой! Похоже, что люди принимают меня за ребенка и только мой плащ наводит их на мысль, что перед ними взрослый человек. Я стараюсь оставаться незамеченным. Впрочем, по счастью, люди в соборе заняты молитвами, а также осмотром его достопримечательностей.

Девушка отложила все и внимательно слушала карлика, не совсем понимая, к чему это он сейчас клонит. Она смотрела на него своими внимательными карими глазами, в которых был интерес. С ее губ готов был сорваться вопрос, но она молчала, не перебивая лилипута. А он в это время заметно волновался. Наконец, он перешел к делу:

- Азалия, я уже несколько раз в конце дня видел в соборе какие-то неясные темные тени. И хотя мне неизвестно, чьи они и откуда могли взяться, но, тем не менее, и даже наоборот, тем более, они вызывают у меня какую-то неясную тревогу и даже страх. Мне кажется, что их больше никто кроме меня не видит.  Я же вижу их явственно, как вот вижу сейчас тебя перед собой. Пойди как-нибудь со мной, возможно, ты поймешь, что это такое может быть?  А теперь покажи мне спектакль в твоей волшебной чаше!

Девушка о чем-то задумалась, но вскоре пришла в себя и ответила карлику:

- Хорошо, милый, я как-то схожу с тобой в собор.

Она достала из своей сумки медную чашу, которая при этом издала мелодичный звук, и, достав маленькое огниво, опустила его в нее.  Через несколько секунд в чаше замелькали языки яркого пламени. Со стороны казалось, что они плясали какой-то дикий первобытный танец, так непредсказуемы было движение огня в металлическом сосуде. 

Кевер замер на месте, в глазах его засверкал какой-то внутренний огонь, который, по своей сути, был отразившимся миниатюрным костром, разгоравшемся все сильнее в чаше.

Барышня, стоявшая перед огнем, наклонила к нему свою головку, легкая улыбка едва заметно тронула ее губы, и она что-то тихо сказала огню. Он тут же рассыпал в знак ответа ей сноп горящих искр, это был знак приветствия. Постепенно комната наполнилась каким-то серебристым туманом, когда же он рассеялся, в чугунке будто образовалась миниатюрная сцена, на которой явно происходило какое-то театральное действо. Фигурки жили на ней своей параллельной жизнью, наконец, на этой сцене появился силуэт знакомого нам всем собора.  Сначала все было спокойно, но вдруг там произошло какое-то замешательство, и здание как будто охватило пламя, быстро растекаясь по мифическим лесам. Пламя перепрыгивало с одной миниатюрной детали на другую, пока на заднем плане ни появился густой черный дым.
 
Увидев это, девушка сняла с себя тонкий шейный платок и быстро накрыла им чашу. Вскоре огонь начал затухать, а чаша стала опять пустой, как ни в чем, ни бывало.   

Карлик испуганно смотрел на девушку, а она стояла, о чем-то задумавшись, только ее переносицу прорезала внезапно тонкая продольная морщинка. Немного еще помолчав, она сказала своему маленькому другу, что собору действительно грозит какая-то беда.

На следующий день, ближе к вечеру, эти двое отправились на Сите,  и вскоре уже оказались в центре разноязычной толпы. Пройдя в здание, они не могли не обратить на себя внимание. Если карлик и был не слишком заметен, то Азалию не могли не заметить. В этот день она была одета вполне современно, но во всем облике ее было что-то, что не вписывалось, ни в какие современные каноны. Был вечер, с неба спускались на землю сумерки, постепенно охватывающие все вокруг своими загадочными объятиями. Окружающие люди почему-то начали волноваться, что-то неопределенное и необъяснимое волновало их. В самом соборе вдруг все увидели какие-то, неизвестно откуда появившиеся темно-серые тени. Они совершенно хаотично двигались, будто давя на сознание пришедших посетителей и вызывая волнение.

Внезапно откуда-то снаружи послышался треск горящего дерева и характерный запах гари. Находившимся внутри собора людям показалось, как будто молодой звонкий девичий голос крикнул всем на французском языке:

- Все быстро и спокойно выходите! Никакой паники! Это предупреждение!

Странно, но всем тем, кто находился в данный момент в стенах здания, удалось успешно его покинуть. Чуть в стороне от толпы стояли маленький карлик в черном плаще и красивая молодая блондинка в ярко-красной длиной накидке, на них никто уже не обращал внимания, все взгляды приковывал к себе горящий ярким пламенем собор. Девушка что-то тихо говорила, почти шептала, что именно - невозможно было понять.  Приехавшие пожарные машины уже тушили бесновавшееся пламя, а Азалия уговаривала пламя, которое всегда прислушивалась к ее словам, остановиться, затихнуть, уйти в себя.  Пожар тушили долго, но когда потухла последняя его искра, две уставшие фигурки, идущие рядом - маленький черный и красный силуэт повыше, покидали уже пределы острова, оставаясь при этом совсем незаметными для других. 


Фото из Интернета