За что боролись, на то и...

  В день победы, громогласно раздававшейся всем поровну, Фроим Гуревичикус не по собственной воле нагуливал политический вес на принудительном собрании пайщиков строительного кооператива социализма. Он и сам без помощи подобных лекций продвинулся бы по карьерной лестнице ораторского искусства, если бы она не была складной. Но ему жалко было тратить время на избитые фразы, измордованные десятилетиями с подачи его деда - латышского стрелка, охранявшего покои вождя революции в Смольном дворце.
  Бородатый докладчик не по существу второй час плутал плутишка в словах, обещая вкладчикам в Светлое Будущее золотые горы с бриллиантовыми раскопками у подножья.
  В конце пространной речи он призвал присутствующих заключить контракт с властями в объятия и сошёл с подиума, не теряя при этом бдительности, потому что однажды получил пощёчину по пневматичесой почте.
  Апплодисментов почему-то не последовало. Или время стало не то, или соратники разбежались, побросав пулемётные ленты?
  У выхода сидела консьержка-плотвичка из рыбного отдела, и он с революционной болью в голосе спросил её.
  Где они верные блюстители былого порядка?
  И куда только подевались рыцари плаща и кинжала?
  Неужели плащи порвались и кинжалы затупились?
  А жаль, ведь столько недорезанных.